Книга "Из истории Верхотурья". Часть V. Верхотурье – центр ремесла и торговли

Часть V.            Верхотурье – центр ремесла и торговли. Ямские охотники. Почти 150 лет была единственно дозволенной царскими указами дорогой в Сибирь Бабиновская дорога, а само Верхотурье именовалось как «ворота в Сибирь». Никто этот путь миновать не мог. Везли сюда оружие и доспехи, ткани и предметы утвари, боеприпасы и украшения. Увозили же с собой меха соболей, куниц, лисиц, песцов, так как основным богатством Урала до XVII века была не руда и самоцветы, а пушнина – мягкая рухлядь.  Роскошные соболя и лисицы из Сибири и Урала составляли гордость и одну   из   важнейших   статей   экспорта   Роcсийского   государства.   Поэтому неудивительно, что все, кто попадал  на Урал, в Сибирь не могли устоять перед блеском «мягкого золота»   и стремились вывезти как можно больше пушнины, чтобы зажить по­царски.  Людской   поток   по   Бабиновской   дороге   с   каждым   годом   всё увеличивался. Практически все, кто отправлялся в путь по ней на Урал или в Сибирь, имели дело с ямщиками. Слово «ямщик» у разных народов означает, примерно, одно и тоже: тюркское слово ямщик «ямчи» означает почтовый смотритель, персидское «ямдщик» ­ гонец.   Служба ямщика была нелегка: зимой в мороз, летом в зной отправлялись они   в   путь.   Уральский   край   ковал   их   характер,   испытывал   их   своей суровостью  Верхотурье   становится   центром   ямской   гоньбы   на   новой   сибирской дороге.  Уже   в 1598  году   из   Казани   в  Верхотурье   были   переведены   шесть семей ямщиков. А в 1600году прибыли пятьдесят ямщиков из Вятки, которые поселились   в   Ямской   слободе,   примыкавшей   с   севера   к   посаду.   Позднее ямщики   Верхотурья   расселились   вдоль   Сибирского   пути,   где   были   более плодородные земли. За «гоньбу» ямщик получал государственное жалованье. Так, в 1622 году пятьдесят верхотурских ямских охотников имели годового денежного жалованья «по пятнадцати рублей» на человека.  Ямщики   имели   право   владеть   пашенными   и   сенокосными   угодьями. Своеобразной   льготой   можно   считать   и   постоянное   царское   внимание   к материальному состоянию ямщиков. Верхотурские ямщики перевозили грузы по шести дорогам, а именно: к Соликамску, на Чусовую, В Туринск, Пелым, Лялю, Тагил. Указом  Сената от 2 ноября 1689 года велено было учредить пересылку писем по государевой почте. В 1721 году по всей Сибирской дороге стали открываться почтовые станции. Они располагались в 40 – 50 вёрстах одна от другой и имели по четыре почтовых лошади. Плату за проезд они брали с версты за каждую лошадь по деньге (русская серебряная   монета.   Из   гривны   серебра   чеканили   200   монет   деньги, составлявших московский рубль).  1 января 1873 года в Верхотурсом уезде была учреждена земская почта. Чтобы   перевозить   почту,   на   каждой   станции   давалась   пара   лошадей. Почтарями в Верхотурье в 1879 году были: Губкин, получавший жалованье в 157   рублей,   Уткин   –   414   рублей,   Бизяев   –   257   рублей.   Содержал Верхотурскую почтовую станцию Постников.                                Верхотурье –                  центр судостроения на Урале. Перевозились грузы и водным путём на кочах, судах, ладьях, так как грузов становилось с каждым годом всё больше, и перевозить их нужно было всё дальше. А сухопутных дорог было очень мало. Вот и стали использовать реки для перевозки людей, грузов. Когда и где впервые  заметили, что ствол дерева не тонет и помогает держаться   на   воде,   трудно   сказать.   Во   всяком   случае,   ещё   первобытным людям были известны плоты. На них удобно было перевозить грузы,  Позднее появились челны, которые делали из огромных деревьев (липы), выдалбливая   середину.   Другие   мастера   сплетали   из   прутьев   каркас   и обшивали его шкурами или обмазывали смолой, а некоторые обшивали челны корой. Современное слово «корабль» как раз и происходит от слова «кора». Сначала таким челном управляли с помощью шеста, отталкиваясь от дна. Но потом   шест   заменили   длинной   палкой   с   широким   плоским   концом.   Так появилось весло.   Позже люди стали увеличивать размеры челна. И появились набойные ладьи. Это был долблёный чёлн, но к его бортам, чтобы сделать его повыше, прибивали доски. Постройка набойной ладьи была трудна и требовала много времени.   Выискивали   в   лесу   большое   дерево,   валили   его   на   землю,   затем долбили его середину или выжигали огнём. Но иногда поступали иначе. В дереве,   стоящем   ещё   на   корню,   делали   глубокую   трещину.   Эту   трещину постепенно   расширяли,   вставляя   распорки.   На   месте   трещины   постепенно появлялось   дупло.   Дерево   продолжало   расти,   а   дупло   увеличиваться.   Так продолжалось несколько лет. Потом дерево срубали и делали ладью. Доски к бортам прибивали деревянными гвоздями или пришивали ивовыми прутьями. На таких ладьях наши предки бесстрашно выходили в море.  Длина такой ладьи достигала двадцати метров и помещалось в ней от пятидесяти   до   семидесяти   человек.   Умелые   мастера   могли   изготовить   из готового дерева такую ладью за две недели. Но чем больше было судно, тем больше   требовалось   гребцов.   Поэтому   корабельные   мастера   стали   вводить новшества. Так появился парус. Теперь при попутном ветре суда двигались быстро и без помощи вёсел. Постепенно люди, чтобы не зависеть от размеров ствола дерева, научились сколачивать суда из отдельных брусьев и досок. В  XVII  веке   в   Верхотурье   начинает   развиваться   судостроение.   Суда, которые   строились   в   самом   городе,   использовались   для   перевозки   хлеба, соли,   служивых   людей.   В   это   время   в   городе   особенно   популярна   была профессия плотника. Наиболее   распространёнными   в   Верхотурье   и   в   верховье   Туры,   где глубина   реки   небольшая,   а   течение   быстрое,   являлись   лодки   из   досок, которые   называли   дощаниками.   Их   длина   составляла   до   десяти   метров, ширина – до 2,5 метров. Такие лодки могли вместить до трёхсот пудов груза. Известно, что в 1623 году было построено 86 различных судов. Строили их, в основном,   крестьяне   и   служилые   люди.   Среди   строителей   судов   особое положение занимала семья Воложаниных. Глава её продал весной 1672 года три лодки – набойницы, ещё две лодки по шести сажен и получил за них двенадцать рублей. Верхотурский служилый человек Федька Каретов продал два дощаника, за которые выручил тридцать и тридцать пять рублей.  Суда строили и в расположенных неподалёку от него слободах. Они были самых   разных   размеров   и   типов.   Для   перевозки   людей   предназначались, главным образом, струги, для хлеба, соли и других грузов – вместительные дощаники, большие лодки – набойницы, ладьи.  Плотбища   (центры   судостроения)   обычно   располагались   недалеко   от пригодного к «судовому делу» бора (соснового). По мере истощения лесных запасов плотбище перемещалась на другое место. Заготовка и вывозка лесе к плотбищу   производилась,   как   правило,   зимой.   Строительство   шло   под открытым   небом.   Срок   изготовления   среднего   по   размерам   судна определялось в три, четыре месяца.  Первоначально из необходимых для судостроения материалов не было недостатка лишь в древесине и смоле, всё же остальное: гвозди, холст для парусов, канаты, якоря приходилось ввозить.  Со второй половинs XVII века все, в основном, оснащения изготовлялись на   месте.     В   1600   году   только   в   Верхотурье   проживало   восемьдесят плотников. За год в Верхотурье и его слободах по Туре изготовлялось около ста судов.  Верхотурские плотбища были широко известны. В XVII веке о них знали не   только   в   России,   но   и   в   Западной   Европе.   Известный   путешественник Н.Витсен   в   вышедшей   в   1692   году   своей   книге   «Северная   и   Восточная Татария»   писал,   что   «   в   Верхотурье   и   в   окружающих   местностях,   везде имеются   штапеля   (верфи   или   плотбища)   для   постройки   судов,   которые плавают по всей Сибири и даже до Ледовитого моря и Новой Земли.» Суда, способные плавать в северных морях, назывались   кочами.   Эти   суда   были устроены так, что легко могли плавать на мелководье.   Они   были   очень   прочны   и приспособлены   для   плавания   в   северных морях. Если коч вдруг попадал в ледовый плен, то он легко выпрыгивал на лёд, и все люди спасались от гибели.  Чаще   всего   кочи   шли   под   парусом. Долгое  время  парус  изготовляли  из  шкур животных. Известно, что даже якоря делали из коряги, привязав к ней камень потяжелее. Вместе с тем это было вместительное судно. Его длина составляла около двадцати метров, ширина была пять, шесть метров.  Если бы река могла говорить, сколько интересного  мы услышали бы от неё!  Издавна на Урале жил и живёт народ манси. Поселились они здесь в те времена, когда ни одна река, ни одна гора не имели своего названия. Именно манси и придумали имена всей окружающей их природе. Вот и реку, которая их кормила и поила, они назвали Турой, что в переводе означает «длинная». (Хотя есть и другие объяснения названия реки).  В Свердловской области нет ни одной реки, которая могла бы сравниться по   своей   длине   с   Турой.   Тянется   она   на   тысячу   тридцать   километров. Маленьким   ручейком,   тонкой   голубой   ниточкой   начинается   она   в   горах Урала. Много притоков вливается в неё на пути её следования. Вбирая в себя эти воды, Тура становится шире, полноводнее. И вот уже не ручеёк, а бойкая горная река весело бежит по шумным перекатам. Горы и леса подступают к её берегам. Несколько сот километров длится этот трудный путь реки. Наконец, выходит она на  равнину. Здесь, словно успокоившись, течёт Тура медленнее. И постепенно она превращается в широкую могучую реку. Сама   река   и   её   берега   хранят   не   одну   тайну.   Совсем   недавно   около деревни Пушкарёвой нашли клыки саблезубого тигра, зуб мамонта, останки акулы ­  селахии, окаменевшие  морские  раковины. Неохотно расстаётся  со своими тайнами эта красивая река. Может она ждёт вас, чтобы поделиться своими секретами?                  Начало каменного строительства                                      на Урале. Деревянный город, как и все другие города, периодически горел. В 1614 году пожар уничтожил Верхотурье почти полностью. Пришлось, по существу, строить новый город на том же месте. Вы только представьте картину: целый город   погорельцев,   плачущие,   голодные.   И   только   перестук   плотничьих топоров   как   бы   говорил:   «Жизнь   продолжается!»   Беспощадным   врагом нового города по­прежнему оставался «красный петух».  В 1627 году вспыхнул большой пожар, начавшийся на воеводском дворе.  В 1657 году половина города превращается в пепел.  В 1674 году выгорает центр города. Настоящее восстановление города началось лишь после грамот Петра I, присланные в Верхотурье в 1699 и 1700 годах.   Царь   требовал   все   основные   постройки   Верхотурья   во   избежания пожаров сооружать из камня. Интересовался он и ходом строительства.  В   годы   петровского   правления   государственные   средства   были сосредоточены   на   строительстве   новых   городов:   Азова,   Таганрога, Петербурга. В Сибири за казённый счёт было разрешено строить Тобольск и Верхотурье. В   царской   грамоте   от   17   января   1699   года   говорилось,   что   артель каменщиков города Москвы во главе с Тимофеем Гусевым подписало договор о каменном строительстве города Верхотурья. В январе 1699 года в наш город из Москвы прибывает Тимофей Гусев с двадцатью двумя товарищами. Среди был Моисей Иванов (Долгих), Гаврила Суворов, Иван Сазонов, Иван Борисов (Сорока), Фёдор Никитин, Григорий Тимофеев, Исаак Самойлов, Кондратий Нестеров, Яков Максимов, Пётр Данилов, Андрей и Никонор Яковлевы, Пётр Семёнов,   Карп   Корнилов,   Иван   Фролов,   Григорий   Морозов,   Куприян Андреев. Город стал менять деревянные одежды на  каменные. В 1699 году всего за четыре   месяца   были   построены   амбары,   сохранившиеся   до   наших   дней.   В настоящее время в них расположился музей – заповедник. В 1700 году была построена приказная палата. И сразу же началось строительство воеводского дома, окончательное строительство  которого было завершено в 1702 году. Это  здание  возводилось  для  верхотурских  воевод.  Заботы  по  обеспечению каменного строительства рабочей силой перекладывались  на плечи воевод. Рекомендовалось,   чтобы   «заводные   или   средние   люди»   своё   жильё   тоже строили   из   кирпича,   но   на   собственные   средства.   Сибирский   приказ предписывал мастерам Тимофея Гусева не только развернуть строительство, но и обучать каменному делу местных жителей.  В   1699   году   верхотурский   воевода   Козлов   К.П.   набрал   15   детей, желающих научиться каменному делу. Так была открыта в Верхотурье школа каменщиков.   Здесь   верхотурские   ребята   открывали   для   себя   секреты мастерства не столько на словах, сколько в делах. Учителями же у них были лучшие мастера каменного строительства Москвы и Нового  Усолья.  Именно   этим   молодым   каменщикам   пришлось   достраивать   не   только Троицкий   собор,   но   и   строить   другие   здания   и   в   Верхотурье,   и   в   других городах   Урала.   Молодые   верхотурские   строители   использовали   не   только приёмы работы своих учителей, но и вносили свои изменения, дополнения. Так Верхотурье не только строило «само себя», оно помогало строиться и остальной Сибири. Оплата московских каменщиков была по тем временам очень высокой. В год они получали по пятнадцати рублей деньгами, четыре четверти муки, по осьмине круп, по двести язей. В условиях договора были оговорены и штрафы за прогулы и простои. Оплата работы детей была невелика, всего 5 рублей в год,   но   и   не   мала.   Верхотурский   князь   П.С.Пещемский   получал   в   год   14 рублей. Цены 1699 года. 1 яйцо – 1 коп. 1 прялка – 10 – 50 коп. !00 аршин холста – от 8 до 20 рублей 100 штук белок – 21 руб. 40 штук куниц – 24 руб. 10 штук выдр – 6 руб. цены 1810 года. Пуд ржи – 15 – 25 коп. Пуд овса – 57 – 71 коп. Цены начала 20 века. Корова – 15 руб. Лошадь – 25 руб. 1 л молока – 7 – 8 коп.   Весной 1705 года началось строительство каменной стены на Троицком камне.   К   декабрю  1708   года   были   построены   две   наугольные   башни   и   84 сажени «городовой стены». Тринадцать лет (1699 – 1712г.г.) продолжалось сооружение Троицкой каменной твердыни.  По   словам   виднейшего   русского   учёного   и   путешественника   Ивана   ученика   Михаила   Васильевича   Ломоносова, Ивановича   Лепёхина, исследователя природы Европейской России и Урала «…город Верхотурье представляет укреплённое место в Сибири. Кремль его огорожен стеной с зубцами по роду древнего укрепления, к Туре выстроены две каменные башни с бойницами». Каменная стена обходила кремль с трёх сторон. Со стороны реки её не ставили из­за крутого обрыва, который брал на себя роль защиты от врага. Для каменного строительства требовалось большое количество кирпича. Первые кирпичные сараи в Верхотурье поставили «против города за рекою Турою в 1699 году». Сараи покрывались «дранью и лубьём». За два месяца изготовили   девяносто   шесть   тысяч   кирпичей.   Наилучшим   строительным материалом считался «большой» обожженный «накросно» кирпич весом в 15 фунтов, приготовленный из «мягкой глины». Помимо   кирпича   для   строительства   в   Верхотурье   изготовлялась   и черепица. Причём была она трёх видов: четырёхгородковая, трёхгородковая и одногородковая. Сверху она покрывалась зелёной поливой. Так купола Свято­ Троицкого собора были покрыты одногородковой черепицей.  Слава о верхотурских мастерах дошла до Москвы. И в 1702 году уже не из Москвы, а в Москву из Верхотурья по указанию Сибирского приказа были отправлены « для науки черепицы и обжигу лучших» два кирпичника: Яков Единый и Афанасий Постников.  Читая эту книгу, вы обратили внимание на слова, написанные в ковычках. Например,   «городовая   стена»,   так   мы   уже   не   говорим,   а   называем   стену городской.   Наш   словарь   непрерывно   меняется:   исчезают   одни   слова, появляются другие. Если уходит из обихода какой­то предмет, вместе с ним уходит   и   слово.   Но   если   хорошенько   вдуматься   в   смысл   некоторых современных слов, мы можем многое открыть для себя. Всем нам хорошо известны слова: перстень, напёрсток, перчатка. А ведь все они произошли от слова перст­палец. А вот старинное слово «рех». Оно означало   ­     дыра,   отверстие.   Теперь,   вероятно,   вам   понятно,   почему   мы говорим   прореха,   решето,   решётка.   Слово   «лоп»   пришло   тоже   из   далёкой старины   и   обозначало   широкий   лист.   От   него   образовались   слова:   лопух (растение с широкими  листьями), лопата  (орудие труда, напоминающее по форме   лист),   лопасть.   Да   и   слово   лопоухий   теперь   понятно:   человек   с большими как лопы (листья) ушами.  Было   время,   когда   русские   люди   стали   обзаводиться   фамилиями. Нередко в   фамилию превращались их прозвища, отражающие род занятий этого человека, его наружность, характер. И ходят теперь по улицам города Веселовы,   Вершковы,   Гоголевы,   Корчемкины,   Конюховы,   Пивоваровы, Шиловы. Кем был твой прадед на Руси? Свою фамилию спроси. Есть в каждом классе Кузнецовы,  Кто прадед Кузнецова? Он был из рода кузнецов,  Отец отца отцова. У Гончарова прадед знал Гончарный круг и глину. У Дегтярёва – дёготь гнал,  В дегтярне горбил спину. Быть может, юный Столяров И с долотом не сладит, А прадед был из мастеров, Он столяром был, прадед. С пилою Пильщиков дружил,  Мял Кожемякин кожи. В атаки Воинов ходил, Стрельцов сражался тоже… Звучат как музыка, как стих,  Фамилии простые. Вглядись, и ты увидишь в них  Историю России.                                        Г. Граубин. «Прадеды».                        ВОЕВОДЫ ВЕРХОТУРЬЯ Чтобы   построить   новый   город   на   Урале,   поддерживать   порядок   на Бабиновской дороге, по  указу царя назначались в Верхотурье воеводы. В их обязанности входила раздача денежных и хлебных жалований, следили они и за таможенным досмотром, провозимых через Верхотурье товаров, разрешали конфликты, возникающие по инициативе местного населения. Обязаны они были  собирать и пушную дань – ясак с коренных жителей Урала. О   воеводах   Верхотурья,   истории   их   появления   в   далёком   краю рассказала краевед, директор православного музея Свято – Николаевского монастыря Раиса Николаевна Огаркова:  « Воеводское управление в Верхотурье – одна из интереснейших страниц жизни   города.   Кого   тут   только   не   было:   и   родовитые,   приближенные   к царскому   дому   чиновники,   выбивающиеся   в   люди   иностранцы,   были   и представители из бедного сословия. Были среди них и те, кто хотел бы еще большей власти – царской. Многие отбывали ссылку в далеких неизведанных краях, так и не возвратившись в родные места.   Вот первый из них: Головин Василий Петрович. Выходец из старинного рода, участник боевых действий. Для него Верхотурье – взлет к новой, более престижной   должности.   Впоследствии   он,   действительно,   дослужится   до боярства. А с лета 1598 года до апреля 1599 года, как утверждает историк Вершинин Е.В., он воеводил Верхотурье. Архивист Токмаков И.Ф. считает, что   он   был   в   Верхотурье   до   1600   года.   Через   16   лет   воеводил   его   сын, Головин   Иван   Васильевич,   а   старший   сын   с   1603   по   1604   г.г.   управлял городом Сургутом.   По Уралу и Сибири Головины крепко осели и в Якутске, и в Тобольске.   С апреля 1599 года в городе правил князь Вяземский Иван Михайлович, но воеводой был недолго, так как в июле 1600 года умирает. При нем были построены деревянный  гостиный и таможенные  дворы, амбарные склады и особый двор с амбарами и конюшнями «на приезде татарском и остяцком». При нём же основана Ямская слобода,   заложена была деревянная церковь «Знамения   Божьей   Матери».   Правил,   вроде   бы,   недолго,   а   сделал   много. Князь Вяземский приехал в Верхотурье вместе с сыном Афанасием, который, чтобы «вывезти тело отца в Москву», обращался к вышестоящим властям.     Таможенному   голове   пришлось   покрутиться,   пока   в   1601   году   не прислали   в   Верхотурье   князя   Львова   Матвея   Даниловича   (1601­1603   г.г.). Ничем примечательным его воеводство не было отмечено   А   вот   Плещеев   Неудача   Остафьевич   (1603­1605   г.г.)   очень   многих инородцев обратил в христианскую веру. При нем крестились чусовские и тагильские вогуличи, за что им было дано «царское жалованье для крещенья» по три и пять рублей.   Род Плещеевых прочно укрепился в Сибири. В 1616 году в Верхотурье воеводил   Плещеев   Федор   Иванович.   В   Березове   –   Плещеев   Василий Тимофеевич(1597­1599   г.г.),   с   1633   по   1635   год   в   этом   же   городе   сидел Плещеев   Алексей   по   прозвищу   «Мешок»,   в   Сургуте   –   Плещеев   Осип Тимофеевич  (1595­1597г.г.).  В   Тобольске   их   было   двое:   Плещеев   Василий Наумович (1613­1616 г.г.) и Плещеев Федор Кириллович (1623­1625 г.г.)    Нескоро выбрался из Верхотурья воевода Степан Степанович Годунов (1605­1619г.г.). Три срока отсидел он в Верхотурье, здесь же и умер. Скорее всего, это была почетная ссылка. Воеводили Годуновы в Тобольске, Пелыме и Тюмени.     Непродолжительное   время   управлял   городом   Зюзин   Беляница Лаврентьевич   (1615   г.).   В   1616   годы   воеводой   после   Головина   Ивана Васильевича назначен  Плещеев Федор Савич (1616­1620 г.г.).  Сменил его Пушкин Иван Иванович (1620­1623 г.г.). Род Пушкиных был очень близок к царскому трону. В смутное время они участвовали в заговоре против Петра, и один из них вместе с другим верхотурским воеводою был казнен,   поэтому   редко   кто   из   Пушкиных   возвращался   в   столицу.   Пушкин Николай Михайлович воеводил в Тобольске (1603­1606 г.г.), Пушкин Матвей сидел в Туринске (1652­1656 г.г.), здесь он и умер. В Якутске ­   Пушкин Василий Николаевич (1646­1648 г.г.). В Тюмени – Рушкин Петр Тимофеевич (1627­1629 г.г.) и Пушкин­Бобрищев Федор Федорович (1620­1623 г.г.).   Князь Барятинский Николай Петрович (1623­1625 г.г.), запомнившийся в Верхотурье тем, что при нем начато было курение «государева вина», для чего   был   построен   особый,   кружечный   двор.   Но   как   ни   старались Барятинские, а тоже подвергались опале и  находились в почетной ссылке в Березове, Енисейске, Тюмени, Якутске.    А вот еще одна интересная личность, воеводившая в Верхотурье. Его некоторые   путают   с   Дмитрием   Михайловичем   Пожарским.   Эта   личность легендарная, её знает каждый школьник. В Верхотурье воеводил два года его сводный  брат   Пожарский   Дмитрий   Петрович  (1625­1627  г.г.)   по   прозвищу «Лопата».   Удачливый   военачальник,  помогавший   Дмитрию   Михайловичу   в разгроме польских интервентов, в 1628 году был назначен воеводой в Псков.    Умных, дальновидных политиков Гагариных хорошо знали в России, но это не всегда устраивало власть. И вот род Гагариных разбросан по стране: Тобольск, Тара, Сургут и, наконец, Верхотурье. Гагарина сменит третий из рода Плещеевых – это Плещеев Никифор Юрьевич (1631­1633 г.г.).  Имя Бояшева мало кому известно, он был служилым человеком и считал назначение на воеводство повышением в должности.  Бояшева   Федора   Михайловича   (1631­1633   г.г.)   сменил   Милославский Данила Иванович (1633­1635 г.г.). До этого он сидел воеводою в Туринске (1619­1622 г.г). Родственники царя, Милославские, конечно, не очень были довольны этими назначениями. Благодаря близким связям с царствующими особами, им удалось выбраться в столицу «из мест не столь отдаленных».   Имя Еропкина Ивана Федоровича (1635­1639 г.г.) мало что говорит нам, но он добросовестно отслужил свой срок.  Корсаков Воин Лукьянович (1639­1641 г.г) заменил его.  А вот Мещерский Никифор Федорович (1641­1644 г.г) так и не выбрался из Сибири. После воеводства в Верхотурье он был направлен в Сургут, где и умер.  На его место назначили родственника супруги царя Михаила Федоровича Стрешнева  Максима  Федоровича (1644­1646  г.г).  Прибыл  он в Верхотурье вместе   с   сыновьями   Григорием   и   Петром.   Хорошо   нужно   было   им потрудиться   на   воеводстве,   чтобы   выбраться   из   Верхотурья.   И, действительно, удачливы были Стрешневы, нашли «зело добрую руду», за что были обласканы царем и вновь возвращены в Москву.   Двадцать первым по счету воеводой был Дворянинов Борис Семенович (1646 ­ 1649 г.г). Отличился он «строельной» деятельностью. При нем была основана Заречная слобода.     Всеволожский   Раф   Родионович   (1649­1652   г.г)   чуть   не   стал родственником   царя.   Его   дочь   была   царской   невестой,   да   оклеветали   ее незаслуженно.   Всеволжский   Р.Р.   выдворяется   из   столицы   и   назначается воеводою в Верхотурье. В 1652 году, по окончании ссылки в Верхотурье, он был отправлен сначала в Яранск, а затем ­  в Тюмень, где вскоре умирает сам, а вслед за ним и дочь.     Измайлов   Лев   Тимофеевич   (1652­1656   г.г)   принял   воеводство   от Всеволожского, а стольник Хитрово Иван Севастьянович (1656­1659 г.г), по прозвищу «Большой», без особого желания правил городом и сдал его в 1659 году мечтающему выбраться поскорее из Верхотурья стольнику Камынину Ивану Богдановичу (1659­1664 г.г).   Иван   Яковлевич   Колтовский   (1664­1669   г.г)     запомнился   многим проезжающим   через   Верхотурье   тем,   что   строго   следил   за   работой таможенной   службы,   иногда   сам   обыскивал   проезжающих   «накрепко».   До Верхотурья  четыре  месяца  он  был  воеводой  в  Мангазее, насмотрелся, как бесконтрольно уходит «государева казна», а, приехав в Верхотурье, заботился об ее пополнении. Стольник Хрущев Федор Григорьевич (1669­1676 г.г) семь лет руководил городом и только однажды отлучился с 24 ноября 1672 года по 13 марта 1673 г., когда был направлен воеводой в г. Тобольск.   Стольник Павлов  Родион Михайлович (1679­1680 г.г) в Сибири и на Урале   не   новичок.   В   1664­1670   годах   был   воеводой   в   Мангазее,   а   в Верхотурье был недолго, его заменил стольник Лопухин Федор Абрамович (1680­1682 г.г). Головокружительная карьера его началась в 1689 году, когда царица Наталья Кирилловна, мать Петра  I, женила юного Петра на дочери Иллариона Авраамовича Евдокии. После бракосочетания тесть стал зваться Федором и был уже окольничим. Так что воеводство его на Верхотурье, это была или ошибка, или злая шутка.  Стольник   Толстой   Михаил   Андреевич   (1682­1685   г.г)   –   следующий воевода Вехотурья.  Григорий Филиппович Нарышкин(1685­1695 г.г) и Михаил Григорьевич Нарышкин(1691­1693 г.г) двенадцать лет «сидели на Верхотурье». Интересно, что старший Нарышкин очень не любил матерную брань и взимал штраф по 1 рублю   с   человека   или   велел   бить   батогами,  деньги   же   велел   присылать   в Верхотурье.     Воевода   Цыклер   Иван   Елисеевич   (1693­1696   г.г)   –   иноземец, добившийся   всеми   правдами   и   неправдами   «чина   ..думного   дворянина», стремящегося сделать еще более престижную карьеру через воеводство. Он был казнен Петром I за участие в заговоре против него 4 марта 1697 года.  Стольник   Протасьев   Дмитрий   Петрович   (1696­1698   г.г)   трудился   на воеводстве вместе с сыном Василием. При них была найдена и исследована (возле   нынешнего   Нижне­Тагильского   завода)   железная   магнитная   руда,   а также железные рудники по берегам реки Нейвы, и составлено распоряжение о постройке Невьянского завода. Очень ему хотелось остаться на третий срок, но необходимых подписей земского старосты собрать не удалось. И вот уже едет в Верхотурье стольник Кузьма Петрович Козлов (1698­ 1702 г.г). При нем построен и пущен в действие Невьянский завод, отданный в 1702 году из государевой казны Никите Демидову.    37 воевод, таким образом, названы у современного историка Вершинина Евгения   Владимировича.   А   вот   Токмаков   И.Ф.   в   своей   книге   «Историко­ статистическое археологическое описание города Верхотурья» называет еще стольника Алексея Ивановича Калитина (1703­1704 г.г), чье имя увековечено в изразцовой надписи на стенах Свято­Троицкого собора. Прислан он был из Кунгура, там он контролировал медные рудники. Там же он отыскал серные ключи   у   села   Златоустовского,   Строил   он   чугунные   и   железные   заводы   в Алапаевске.     Травину   Петру   Ивановичу   (1709­1710   г.г)   поручены   были   в   смотрение казенные   заводы:   Алапаевский   в   Верхотурском   уезде   и   Уктусский   и Каменский в Тобольском. С 1713 года слово «воеводы» при назначении на места не употребляется, а с образованием   наместничеств,   а   затем   губерний   их   стали   называть комендантами. Так в Верхотурье с 1713 года назначен комендант Траханиотов Иван Иванович, а с 1723 года ­ Алексей Васильевич Беклемишев, по мнению Токмакова И.Ф., самый «совестливый, порядочный и честный комендант».   Первоначальный дом воеводы не сохранился по одной простой причине: из­за частых пожаров. В 1801 году был возведен новый каменный дом вместо сгоревшего. В нем до 1917 года размещались земские и уездные суды, полиция и казначейство. В советское время, не учитывая своеобразия архитектуры и исторической   значимости   здания,   ему   придали   современный   вид.   На сегодняшний день в нем так же, как и в старину, размещается администрация города.»               .          Народные мастера. В XVII – XVIII веках город Верхотурье был одним из самых оживлённых городов   Сибири.   Перед   крепостью   у   соборной   Свято   –   Троицкой   церкви разместилась   просторная   торговая   площадь,   красивый   каменный   гостиный двор, в «коем 27 лавок больших, и три «сводчатые палаты». В нём приезжие купцы   хранили   привезённые   товары,   которым   торговали   тут   же   в   лавках. Разнообразие товаров на рынке было большое.   Были здесь и российские, и китайские, и немецкие товары. Были здесь и ткани «иноземные»: камка, атлас, объярь, бязь, миткаль, киндяк, бархат, тафта. Хлеб же был верхотурский, так как земли давали богатый урожай. Своим хлебом верхотурские купцы снабжали и Ирбитскую ярмарку. К   этому   времени   в   городе   работало   уже  196   ремесленников.   Чем   же занимались эти люди?  Многие жители изготовляли деревянную посуду, которая вытачивалась из осины и украшалась красочными цветами, а сверху покрывалась олифой «под лак». Чашки, солонки, блюдца, тарелки, стопки, рюмки и другая посуда пользовалась успехом не только внутри города, но и вывозилась из него(на четыре – пять тысяч рублей в год).  Много   мастеров   Верхотурья   занимались   изготовлением   решёт.   Решёта (или грохоты) были необходимы местным жителям для заготовки кедровых орехов.   Недаром   кедр   в   народе   считался   кормильцем.   С   одного   кедра   в урожайный год получали до ста килограммов кедровых   орешков, которые очень вкусны, питательны и полезны. Из них готовили ароматное кедровое масло.   Тот,   кто   хоть   раз   пробовал   его   на   вкус,   никогда   не   забудет   его ароматного запаха и неповторимого вкуса. Заготовка кедровых орехов всегда являлась доходным делом. Занимались ремесленники и росписью домов, изготовлением мебели. Так, например,   у   верхотурского   купца   и   заводчика   Максима   Походяшина   в благоустройстве   дома   принимали   участие   и   местные   мастера.   Наряду   с привозной мебелью, отвечающей «вкусу самому изящному», в его хоромах стояла мебель, изготовленная местными умельцами.  Обычай   же   расписывать   дома   у   уральских   крестьян   появилась приблизительно 150 – 200 лет тому назад.  Вначале расписывали входные двери. Но особое внимание было уделено печи, домашнему очагу – символу жизни в доме. По поверьям, под печкой жил домовой,   доброе   существо,   охранитель   дома,   без   которого   жизнь   в   доме считалась   невозможной.   Поэтому   печь   украшали   особенно   старательно. Кроме печи расписывали стены, потолки, пол, лавки. В таком расписном доме хозяева,   наверное,   чувствовали   себя   как   в   сказочном   мире,   где   среди невиданных растений порхали по веткам удивительные птицы. Двери, стены украшали   ковром   цветущих   трав,   плодовыми   деревьями,   среди   которых сидели петухи, совы, павы. Изображался в доме и лев – охранник дома. Расписные   дома   на   Урале   называли   «крашеными   со   цвяточками»,   а мастеров,   занимавшихся   росписью,   ­   красильщиками.   Расписывали   дома верхотурцев и местные красильщики, и приезжие. Знамениты в Верхотурье были красильщики Корчагины. Многие дома в Верхотурье были расписаны ими.  Занимались ремесленники и плетением лаптей, самой распространенной обувью того времени. Лапоть – обувь удобная и лёгкая. Такой обуви, как говорили деды, нога радуется. Плести лапти умели почти в каждом доме. Но это не значит, что в таком деле нет секретов. Форма лаптя и приёмы его плетения вырабатывались веками.  Для дальних переходов всегда обували лапти, так как в них нога никогда не уставала, не потела, да и нога не натиралась. Вместо стелек в них стлали ржаную   солому,   ногу   обматывали   онучами   (длинными   портянками)   и закрепляли   их   оборами   (бечёвками).   Многие   богомольцы,   приходившие молиться в монастыри, как правило, были обуты в лапти. Широко   использовалась   верхотурцами   и   береста.   Она   прочна,   гибка, почти не поддаётся гниению. Из неё делали лукошки, бураки, туески, пайвы. Такие   берестяные   изделия   были   в  каждой  крестьянской  семье.  В  туесках, например,   даже   в   жару   хорошо   сохранялся   прохладный   квас   или   молоко. Крашенные, лакированные, с переводными картинками туески можно было встретить   в   Сибири,   на   Севере,   в   Поволжье.   Размеры   туесков   очень разнообразны – от крошечного туеска – игрушки до многолитрового сосуда. Но чаще туески делали ёмкостью на два, три литра.  Широко известны были в Верхотурье расписные «клеёнки» ­ праздничные половики, украшенные букетами, геометрическими рисунками. Верхотурские мастерицы сохранили секреты их изготовления. И сейчас у многих жителей города пол в доме украшен прекрасными половиками. В старину не было стиральных машин, бельё стирали вручную. А для выколачивания белья употребляли вальки. Расписные вальки сейчас можно увидеть только в музее. Там мы увидим коромысла, бадьи, прялки. Для строительства города требовалось огромное количество кирпича. К началу  XX  века   в   Верхотурье   и   его   окрестностях   было   167   заведений, изготавливающих кирпич. Интересно отметить, что каждый мастер на своих кирпичах ставил отметку – клеймо. По нему можно было узнать не только мастера,   но   и   время   изготовления   кирпича.   Кирпичи   с   клеймом   в   виде отпечатки решётки, вписанной в круг, наиболее часто встречаются в кладке стен   порохового   погреба,   расположенного   на   территории   кремля. Следовательно,   эти   кирпичи   изготовлены   в   то   же   время,   когда   строился пороховой погреб, а это 1709 год. Кирпич с клеймом «ЕЖ» – более поздний – конец XIX века. Такие кирпичи найдены на месте здания земской управы. Возник в Верхотурье и один из древнейших промыслов – изготовление керамики. Это и понятно, ведь черепица, изразцы были просто необходимы для верхотурских соборов и храмов. И черепицу, и изразцы изготавливали из местного материала. Причём черепица изготавливалась разных оттенков. Ею были   покрыты   купола   и   колокольня   Свято   –   Троицкого   собора,   крыша порохового погреба. Изразцы были очень высокого качества.  Как правило, на них изображались птицы, вазоны, растения. Они предназначались для дома воеводы, Свято – Троицкого собора. Из  красной  глины  изготовлялась  самая  разнообразная  посуда:  горшки, корчаги, миски, кувшины.   Очень знаменит был Степан Сафонович Корепанов. Жил он на берегу реки Калачик. Имел маленькую мастерскую. Глину брал недалеко от реки Мостовой   в   карьере.   Его   посуда   успешно   конкурировала   с   изделиями мастеров из деревни Еловка. Не перевелись народные умельцы в нашем городе, сохранившие секреты мастерства,   радуя   нас   своими   работами.   Излюбленным   материалом   для А.В.Чупрова   является   липа.   Необыкновенно   хороши   его   шкатулки   с удивительным узором. Верится, что только любовь к своему делу позволяет мастерить эти красивые, радующие глаз изделия. Одним   из   почитаемых   деревьев   на   Руси   была   и   есть   берёза.   Она буквально поит, кормит, лечит и дарит людям радость. Широко известный мастер Михаил Петрович Кучев творит чудеса из бересты. Фантазия мастера не знает границ.  Кто   бы   мог   предположить,   что   из   обыкновенной   бересты   можно изготовить   столько   чудесных   вещей:   туески,   солонки,   лапти,   кухонные наборы, шкатулки. Все они украшены тонкой резьбой или неповторяющимся рисунком.  Вот   изящная   рамка,   с   которой   глядят   на   нас   и   улыбаются   два симпатичных малыша, рядом набор, состоящий из зеркальца, обрамлённый в красивую оправу, узорчатая подставка для расчёсок. Прямо из сказки: «Свет мой, зеркальце, скажи». Чудеса из глины сотворили руки Веры Кировны Берсенёвой. Глиняные игрушки,   маски,   вернут   любого   в   сказку.   Настолько   выразительны   её персонажи! Каждый, кто окажется на улице Свердлова у дома № 52, остановится зачарованный   перед   расписным   домом.   Он   весь   в   узорах,   резьбе.   Лёгкий, словно   воздушный   замок.   Три   года   строил   свой   дом   Фёдор   Михайлович Федосеев в виде боярского терема. Сам валил лес, рубил сруб, клал печь. От художественных завитушек на воротах, ажурного балкончика до петушка на крыше, что по старинным преданиям должен отгонять прочь нечистую силу, всё сделал сам, своими руками. Но   этого   Фёдору   Михайловичу   показалось   мало.   И   он,   завершив строительство   дома,   стал   мастерить   мебель.   Трюмо,   кухонный   гарнитур, комоды, этажерка постепенно занимали свои места, создавая   уют в доме. Всех, кто приходит в гости в этот дом, особенно восхищает расписная резная шкатулка. На ней изображена тройка, скачущая по равнине. Как она хороша!  Вот какой удивительный мастер жил в нашем городе. Мастерство своё он передал своему сыну Сергею, у которого тоже есть сын. Так что не исчезнут в Верхотурье мастера своего дела, радующие нас своими творениями. Калугин   Николай   Григорьевич   возродил   изготовление   кирпича   по старинной технологии. Созданный им станок собственной конструкции делает кирпичи такие же прочные и долговечные, какие изготовляли в старину. Через город из Центральной России в Сибирь проезжало много торговых людей. Город рос, и всё больше людей оставалось здесь жить и работать.