Краткая история Удмуртов

Краткая история удмуртов Удмурты живут в районах Западного Приуралья, расположенных в бассейне Камы и Вятки. Самоназвание — удмурт, или удморт {Уд — имя собственное, мурт — человек). В русских письменных памятниках XVI—XVII вв. удмурты упоминаются под названиями «ари», «аряне», «отяки». В царской России их называли вотяками. Численность удмуртов, по данным переписи 1959 г.,— 624794 человек, из них 76% живет в Удмуртской АССР. За пределами республики удмурты живут небольшими группами в Татарской, Марийской, Башкирской АССР, в Кировской и Пермской областях. Язык удмуртов относится к пермской группе финно-угорских языков и близок к языку коми и коми- пермяков; он распадается на два диалекта — южный и северный, различия между которыми незначительны. В советское время из промежуточных говоров между северными и южными наречиями сложился литературный язык и создалась письменность, в основу которой положен русский алфавит. В состав удмуртского народа входит этнографическая группа бесер- мян, которые живут в Глазовском и Балезинском районах Удмуртской АССР. Бесермяне говорят на удмуртском языке, но с включением значительного количества татарских слов, как и в южном диалекте удмуртского языка. Они сохраняют свое самоназвание бесермен и до недавнего времени отличались от удмуртов некоторыми чертами материальной и духовной культуры. Особенно своеобразны были их костюм и орнамент. Покрой одежды, вышивки и головные уборы бесермян несколь ко напоминают чувашские. Песни и напевы бесермян самобытны. В терминологии родства прослеживаются тюркские черты. В народных верованиях наряду с древними анимистическими представлениями и магией сказывалось влияние ислама. Удмуртская Автономная Советская Социалистическая Республика, входящая в состав РСФСР, расположена на северо-востоке Европейской части Советского Союза и граничит на севере и западе с Кировской обл., на востоке с Пермской обл., на юге с Башкирской и Татарской АССР. Климат Удмуртской АССР континентальный. Для нее характерны заморозки поздней весной и ранней осенью. Почвы в большинстве районов подзолистые и суглинистые, в центральной части — песчаные и супесчаные, в речных поймах — иловые и торфяные. Из полезных ископаемых наиболее значительны залежи торфа; имеются месторождения горючих сланцев, медных руд, бурого железняка, кварцевого песка, известняка и красных глин, а также угля и нефти. В последние годы ведутся поиски нефтяных месторождений, удобных для промышленной разработки. Больших судоходных рек на территории республики нет, за исключением Камы, небольшой отрезок которой омывает Удмуртию с востока. Наиболее крупные реки — Чепца, Кильмезь, Вала — используются в основном для сплава древесины. Леса занимают 43% всей площади республики. Преобладают хвойные породы: ель, пихта, сосна, из лиственных распространены береза, осина и липа. Основной лесной массив сосредоточен в центральной части республики. Животный мир — типичный для лесных районов Восточной Европы. Кроме удмуртов, в республике живут русские, татары; среди рабочих, занятых в промышленности, много приезжих из Белоруссии, Украины и других республик и областей Советского Союза. Краткий исторический очерк Первые сведения об удмуртах в русских письменных источниках восходят к концу XV в. В это время удмурты занимали примерно ту же территорию Камско-Вятского междуречья, где они расселены и теперь. Данные советской исторической науки позволяют видеть предков удмуртов в аборигенах Вятского края. Связи, прослеживаемые в материальной культуре удмуртов IX—X вв. н. э. с более ранними культурами той же области, говорят о том, что удмурты сформировались в бассейне Вятки и Чепцы на основе древнейшего населения, создавшего ананьинскую и пьяноборскую культуры I тысячелетия до н. э. и первых веков н. э. Территория, на которой найдены памятники ананьинской культуры, занимает бассейны среднего и верхнего течения Камы, Вятки, низовьев р. Белой, распространяется на часть Поволжья до р. Ветлуги и заходит на правый берег Волги в районе Казани, Ареал пьяноборской культуры несколько меньше, чем ананьинской, В первые века нашей эры произошло обособление и выделение более узких племенных групп из общего конгломерата обитавших здесь угро- финских племен. Об этом говорят и данные языка, указывающие на то, что удмуртский язык, входивший в пермскую языковую общность, в это время отделился от языка народов коми. В IV—VIbb.h. э. приток скотоводческих племен из южноуральских и волжских степей на Камское левобережье вызвал частичное перемещение древнего населения в бассейне Вятки и Камы. Как указывают археологические данные, именно в этот период и несколько позднее, в VI—VII вв.г по Чепце, Кильмезю, Ижу и Вале возникли поселения, жителей которых, потомков носителей пьяноборской культуры, можно считать предкам# современных удмуртов. Археологические материалы VIII — IX вв. позволяют наметить районы с локальными различиями в культуре населения (в частности, в одежде, головных уборах, украшениях). Эти различия были обусловлены процессом формирования народностей Приуралья и выделением их из общей более ранней культурной среды. В X—XIV вв. поселения предков северных удмуртов были сосредоточены на территории современного Глазовского района, о чем свидетельствуют расколки городищ Донды-Кар, Гурья-Кар, Идна-Кар и др. Предки южных удмуртов в этот период обитали по течению Камы и ее притоку Ижу, отчасти по рекам Вале и Кильмезю. Городища, в которых жили предки удмуртов, были укреплены валами и рвами. Жилищами служили срубные постройки с очагами внутри. Основой хозяйства населения было пашенное земледелие, которое в лесных районах края развивалось на базе подсечно-огневой системы; большую роль в хозяйстве играли также скотоводство и охота, преимущественно на пушного зверя. Остатки горнов и многочисленные находки железных предметов в памятниках X—XV вв. указывают на то, что предки удмуртов в этот период были знакомы с плавкой железа. Они знали также изготовление глиняной посуды и ткачество. Во главе управления стоял совет старейшин, куда входили представители наиболее влиятельных родов; при решении важных вопросов созывалось народное собрание — кенеш, в котором принимали участие взрослые мужчины-воины. Примерно в XII—XIII вв. у населения Прикамья шел процесс распада родового строя. Стали выделяться отдельные семьи, которые селились совместно с семьями из другого рода в открытых, не укрепленных селищах. Родовая община постепенно сменялась территориальной, соседской общиной. В памяти народа сохранились легенды о столкновениях, происходивших между рядовыми земледельцами и родоплеменной верхушкой — родовыми старейшинами и военными вождями. Однако развитых феодальных отношений у удмуртов не сложилось. Распад родовых отношений у удмуртских племен протекал далеко яе равномерно. Так, на Чепце и Каме население жило в своих родовых гнездах — укрепленных городищах — вплоть до XIV в., на Вятке городища были покинуты в XIII в., а на Камском правобережье, в районе устья р. Вятки,— еще в XII в. Такая неравномерность объясняется степенью экономического и культурного воздействия на отдельные родоплеменные группы удмуртов со стороны Волжско-Камской Булгарии и княжеств Северо-Восточной Руси. Булгарское государство, которое, как известно, в конце I — начале II тысячелетия н. э. существовало на территории вдоль среднего течения Волги, на протяжении нескольких столетий поддерживало тесные связи с окружающими племенами: мордовскими, марийскими и др. и распространяло на них свое политическое и экономическое влияние. Удмурты тоже входили в сферу булгарского влияния. Они были данниками булгар, поставляли им военное ополчение, торговали с ними, за что пользовались свободой передвижения в булгарских землях и защитой границ булгарами от нападений степных кочевников. На территории Удмуртской АССР сохранились памятники булгарского времени в виде городищ, надгробий и могильников, в которых встречаются булгарские монеты и другие предметы булгарского происхождения. Булгары вели оживленную торговлю со своими соседями, в том числе и с удмуртами, обменивая восточные привозные ткани, украшения и орудия труда на кожу, мед и пушнину. Последняя особенно ценилась, так как являлась главным предметом торговли с другими народами. Наименования «ары», «Арская земля» были даны удмуртам и их территории камскими булгарами. Удмуртские племена имели тесные связи с г. Биляром, который в XII в. стал столицей Волжско-Камской Булгарии. Термин «биляр» (в произношении удмуртов бигер) был распространен удмуртами на все тюркское население Волжско-Камской Булгарии, а позднее и на казанских татар. Термином «бигер» удмурты называют татар и поныне. Удмурты, жившие на пограничной с булгарами территории, под натиском последних зачастую оставляли свои городища и переселялись на север в глубь лесов. Одно из таких городищ, известное под названием «Чертово Городище», булгары превратили в свой укрепленный форпост. Булгары, у которых уже сложились феодальные отношения, не только способствовали разложению родового строя у удмуртов, но оказывали также влияние на их быт и язык. Связи между удмуртскими племенами и славянами прослеживаются с IX—XIII вв. Значительное количество предметов славянского происхождения этого времени, найденных на городищах и в могильниках на Вятке, свидетельствует о ранних и обширных обменных связях аборигенов края с русскими. С укреплением в XII в. Владимиро- Суздальского княжества на северо-восток начали проникать русские. С булгарами связано, по-видимому, и происхождение бесермян, хотя вопрос этот является пока предметом спора между учеными и окончательно не решен. Анализ старой культуры бесермян позволяет, как нам кажется, считать их потомками какого-то древнетюркского, по всей вероятности, булгарского, населения, жившего небольшими группами среди аборигенов края в бассейне р. Чепцы. Существование древних булгарских поселений в бассейне этой реки подтверждается археологическими памятниками булгарского происхождения, найденными в районах современного обитания бесермян (например, булгарское погребение в с. Гордино). Этноним «бесермен» в письменных источниках появляется с середины XIII в. По свидетельству Плано Карпини, в числе народностей, покоренных татаро-монголами, были трухмены, мордва и бесермены. Согласно русским летописям, в Куликовской битве (1380 г.) у Мамая в войске, поставленном покоренными народами, была и бесерменская рать. Живя продолжительное время на территории Вятско-Камского междуречья, бесермяне подвергались на протяжении ряда столетий культурному воздействию со стороны удмуртов и отчасти татар, смешивались с ними, восприняли язык удмуртов, многие элементы их культуры и в настоящее время представляют собой этнографическую группу, почти целиком слившуюся с удмуртским народом. В конце XIII — начале XIV в. удмурты стали данниками татаро- монголов. Обосновавшись по среднему течению Волги, татаро-монголы вначале мало интересовались удмуртами и не стремились проникнуть в северное Закамье, но постепенно, как и вся Русь, удмурты оказались в зависимости от татаро-монголов и стали объектом жестокой эксплуатации с их стороны. На территории Удмуртии татары создали феодальные княжества, которые сохраняли свою независимость вплоть до разгрома Казани, а фактически значительно дольше. Южная часть Удмуртии была у татар особой административно-податной единицей — Арской даругой; правившие здесь татарские мурзы назывались арскими князьями. В Вятской земле, в Карино, расположенном в 15—20 км от устья р. Чепцы, обосновались в конце XIV в. (1391 г.) каринские мурзы, которые распространяли свою власть на все окрестное удмуртское население. Удмурты были обложены ясаком, но, кроме взноса ясака, население выполняло в пользу татар и другие многочисленные повинности: поставку фуража, ямщину и пр. Удмурты должны были нести военную службу я сражаться в отрядах хана и мурз. В легендах и песнях, дошедших до нас, часто рассказывается о тех унижениях и оскорблениях, которым татарские феодалы подвергали местное удмуртское население. К концу XV в. почти у всех удмуртских племен распад родового строя уже завершился. Удмурты яшли в поселениях — гуртах большими семьями, не связанными между собой кровнородственными отношениями. Для управления такой соседской общиной избирался тбро, обычно из более обеспеченной семьи. Такие представители сельских общин осуществляли связь с центральной властью. Примерно с этого времени можно говорить об удмуртах как о сложившейся народности. Территориально и административно удмурты в XV—XVI вв. не представляли единого целого, а были разделены на несколько групп. Северные удмурты (каринские и чепецкие), жившие в бассейне Чепцы по ее правым и левым притокам, входили в состав Вятской земли; южные, занимавшие территорию по среднему течению Камы и Ижу, отчасти Вятке й Кильмезю, входили в состав Казанского ханства. Вятская земля в 1489 г. стала частью Великого княжества Московского. Вместе с русскими в состав этого княжества вошли и удмурты. Они привлекались к постройке и защите городов, участвовали в походах великого князя против казанского хана. Расселенные в основной массе на территории Хлыновского, Слободского и частично Котельнического станов (уездов) Вятской провинции, удмурты были приравнены к черносошному тягловому крестьянству и управлялись великокняжеским наместником. Удмурты, жившие по соседству, но на территории Каринского стана, находились в феодально-крепостной зависимости от татарских мурз. Присоединив Вятскую землю, московские князья, желая привлечь на свою сторону каринских татар и использовать их в качестве служилых людей, сохранили за ними феодальные права «судить и ведать» удмуртами, жившими на этих землях. При царе Федоре Ивановиче грамотой 1588 г. одна часть северных удмуртов была окончательно освобождена от крепостной зависимости от каринских мурз, а другая часть — черносошное крестьянство — была отделена от вятской администрации в податном и служебном отношении. Вместо прежних, довольно многочисленных повинностей удмурты были обложены определенным денежным оброком, раскладку которого они делали сами, с 1619 г. они стали сдавать оброк в Москве. По всем судебным делам (за исключением разбоя и тяжбы с поличным) постановлено было также не обращаться к местным властям, а творить суд в Москве, кУДа удмурты должны были являться один раз в год — 2 февраля. Эти особенности в управлении северных удмуртов сохранялись в течение всего XVII в. вплоть до реформ Петра Первого. Южные удмурты, входившие в Казанское ханство, после падения Казани (1552 г.) отошли к Московскому государству и стали платить Москве тот же ясак, что прежде казанским ханам. Сбор ясака обычно возлагался на служилых людей из татар, которые с этой целью разъезжали по удмуртским землям и, угрожая оружием, нещадно обирали население. В начале XVIII в. царское правительство уравняло удмуртов с русским населением в податном отношении. В 1717—1718 гг. удмуртские дворы были переписаны, и на удмуртов была наложена подворная подать, которая с 1723 г. была заменена подушной. На удмуртов распространилось несение и других повинностей. Особенно тяжелым было лашманство— работы по заготовке корабельного леса. В 1719 г. была введена поставка рекрутов. А значительно раньше, вскоре после падения Казани, русские власти предприняли меры по укреплению Прикамья: начали строить крепости (Сарапул и др.). охраняемые гарнизонами, раздавать земли русским колонистам и особенно щедро монастырям. К монастырям было приписано до 50 тыс. крестьян, которые подвергались жестокой эксплуатации. Во второй половине XVIII в. с развитием горнометаллургической промышленности раздача удмуртских земель усилилась. В 1729 г. купец Григорий Вяземский основал в Вятской провинции на р. Кирси первый железоделательный — Кирсинский — завод. В 1759 г. на севере Удмуртии возник Пудемский завод, а в более южном, Камском, районе в том же году П. И. Шувалов основал на р. Вотке Боткинский завод; через год он же построил на р. Иже Ижевский железоделательный завод, ставший позднее одним из крупнейших заводов При- уралья. Уральские заводчики были крупными землевладельцами. В Удмуртии камским заводам Шувалова по указу императрицы Елизаветы Петровны было отведено около 700 тыс. десятин лесного массива сроком на 100 лет. На заводах работали крепостные и приписные крестьяне; в 1760-х годах на камских заводах насчитывалось до 18 тыс. крестьян. К заводам были приписаны целые удмуртские волости; удмурты использовались заводчиками на самых тяжелых работах: лесозаготовках, углежжении, добычежелезной руды. Многочисленные поборы царского правительства, взяточничество администрации, тяжелые заводские работы, жестокость заводского начальства, унижение национального достоинства, преследование религии, национальной культуры — все это создавало невыносимые условия существования и неоднократно побуждало удмуртов к восстаниям. Не раз удмурты выступали вместе с русским крестьянством. Так, например, среди удмуртов происходили волнения во время восстания Ивана Болотникова (1606—1607 гг.). Удмурты участвовали в крестьянских войнах под предводительством Степана Разина (1670—1671 гг.) ж Емельяна Пугачева (1773—1775 гг.). В первой половине XIX в. удмурты вместе с русским крестьянством принимали активное участие в так называемых картофельных бунтах. Реформа 1861 г. ухудшила положение удмуртского крестьянства. В результате реформы удмурты лишились 44% своих дореформенных наделов, в то же время подати с крестьян увеличились. Заметно усилился процесс классового расслоения удмуртской деревни: за счет разорения основной массы крестьянства обогащалось и крепло кулачество. Недоимки и другие долги крестьян в Вятском крае в 1880-х годах составляли свыше 16 млн. рублей. Недовольство крестьян росло, выливаясь в массовые восстания. Крупное волнение крестьян вспыхнуло в 1888 г. в Малмыжском уезде, оно охватило 68 селений. Однако- это восстание, как и другие, предшествовавшие ему, а также разрозненные выступления кончались жестокой расправой с повстанцами. Народные волнения усугублялись протестом против начавшегося еще с XVII в. усиленного внедрения среди удмуртов православия. Особенна большой размах христианизация удмуртов приняла в XVIII в. с момента организации в 1740 г. специальной «конторы новокрещенских дел» в Казани. Были созданы приходы и подобраны кадры миссионеров, знающих удмуртский язык. Новокрещенные получали ряд льгот: они освобождались от податей, повинностей и рекрутчины. Создавая видимость добровольного обращения в христианство «прозревших язычников», миссионеры в то же время применяли насильственные меры для искоренения народных верований: разрушали культовые постройки (куала), вырубали священные рощи {луд) и т. п. В конечном счете миссионерская деятельность среди удмуртов дала мало результатов. Православие навсегда осталось чуждым мировоззрению удмуртов, и они упорно продолжали совершать свои обряды и моления в священных рощах и куалах, иногда заменяя имена старых божеств именами православных святых и приурочивая свои моления к церковному календарю. Религиозные представления удмуртов включали разнообразный комплекс верований, возникших на разных ступенях общественного развития. Наряду с пережитками тотемизма, выражавшимися в почитании некоторых животных и птиц — коня, быка, медведя, лебедя,— у удмуртов было развито поклонение силам природы. В священном коробе вор- шуд, считавшемся местом пребывания духа родового предка, в качестве реликвии хранили шкурку белки, перья рябчика и тетерева, засушенную рыбу, иногда металлические пластинки с изображением животных. Дохристианские удмуртские имена нередко совпадали с названиями животных и птиц: Дукъя — глухарь, Юсъ — лебедь, Юбер — скворец, Койык — лось, Гондыр — медведь, Жаки — сойка и т. п. В религиозных верованиях удмуртов сохранялись отзвуки родовых отношений. Так, имена воршуда — родового божества — совпадали с названиями родов. У некоторых родовых групп с понятием о воршуде отождествлялось представление о женском родовом божестве, что было связано с пережитками материнского рода. Каждая родовая группа в прошлом имела свою куалу, в которой совершались моления. Ритуальное угощение на праздниках распределялось по родовым группам. На общеродовые моления члены рода съезжались из очень отдаленных мест (до 100 км и более). При переселении части рода на другое место брали пепел из родовой куалы для закладки новой. Большую роль в религиозных воззрениях удмуртов играл культ предков. Удмурты считали, что покойники ведут такую же жизнь в загробном мире, как и живые люди на земле. Поэтому в гроб клали различные вещи, которыми покойный пользовался при жизни: котелок, топор, нож; умершим женщинам клали иголки, нитки. С умершим зарывали в могилу также одежду и пищу: хлеб, соль, мясо, блины, самодельную водку (кумышка). Считалось, что члены одного рода и семьи после смерти продолжали жить вместе, поэтому умерших сородичей хоронили на родовых кладбищах, приезжих же погребали на отдельных участках. Традиция обязывала живых сородичей проявлять заботу об умерших, справляя по ним поминки на кладбище. Кроме поминок по недавно умершим, в определенные дни года — накануне некоторых праздников — устраивались общие поминки по всем умершим. Раньше в поминках принимали участие все члены определенной родовой группы, позднее их совершали уже отдельные семьи на могилах своих близких. Пантеон удмуртских божеств отражал дуализм религиозных воззрений удмуртов. Главным добрым божеством считался Инмар, который, по представлениям удмуртов, живет на солнце; ему противопоставлялось злое божество переметь, или шайтан, якобы приносящее людям вред, его надо было задабривать жертвами. Кроме главных божеств, в представлениях удмуртов существовали второстепенные божества, населяющие окружающую природу. Они верили, что в воде живет Вумурт (водяной), в лесу — Нюлесмурт. Почитали они также двух богинь — Шунды Му мы и Гудыри Му мы (матери солнца и грома). Обрядовая сторона культа была весьма сложной. Жреческие обязанности исполнял сначала старший в роде, а с распадом рода и утверждением сельской общины должность жреца (вдсясъ) стала выборной. Со временем в связи с имущественной дифференциацией крестьян функции жрецов переходили в большинстве случаев к наиболее зажиточным. Жрецы находились в привилегированном положении: они освобождались от всех общественных повинностей, пользовались правом первоочередной общественной помощи в сельскохозяйственных работах, над ними было запрещено производить самосуд в отличие от простых членов сельской общины. Искоренить древние верования удмуртов царскому правительству и православному духовенству не удавалось. Неоднократно выступления удмуртов, их борьба за национальную культуру принимали характер религиозных движений. Были случаи массового отказа крещеных удмуртов от православной церкви (например, во время крестьянской войны под руководством Емельяна Пугачева). Они скрывались в лесах, спасаясь от религиозных гонений. К концу XIX в. все удмурты Вятской губ. формально считались исповедующими православие, фактически же у них сложился религиозный синкретизм — сочетание обрядов православной церкви и дохристианских верований. Удмурты, жившие в Пермской и Уфимской губерниях, не приняли христианства. Часть удмуртов, живших в пограничных с современными Татарской и Башкирской республиками районах, а также бесермяне подверглись воздействию ислама, что сказалось в некоторых обрядах. Они приглашали к умершему муллу, отмечали пятницу и другие мусульманские праздники, соблюдали мусульманские посты. Царское правительство, стремясь отвлечь народные массы России от все возраставшего революционного движения, намеренно разжигало национальную рознь, прибегало к вопиющей клевете на угнетенные народы, инсценировало судебные процессы против них. Таким судебным делом, в котором бросалось обвинение целому народу, было мултанское дело, разбиравшееся с 1892 по 1896 г. Оно получило широкую известность и взволновало все передовое общество царской России. Сущность мултанского процесса заключалась в том, что 10 удмуртов из с. Старый Мултан Малмыжского уезда Вятской губ. обвинялись в убийстве нищего Матюнина, совершенном якобы с ритуальной целью,— для принесения в жертву, чтобы «умилостивить» богов. Дело пересматривалось три раза в глухих уездных городках царской России: Малмыже, Елабуге, Мамадыше. Подсудимые дважды приговаривались к каторжным работам и только после третьего разбирательства были оправданы. В их защите принимали участие представители передовой общественности царской России, среди них писатель В. Г. Короленко, этнографы С. К. Кузнецов и Гр. Верещагин, присяжный поверенный Н. П. Корабчевский, корреспонденты О. М. Жирнов, А. Н. Баранов и многие другие. В начале XX в., когда в России широко развернулось руководимое большевиками рабочее движение, борьба удмуртских трудящихся вступила в новый этап. В 1904—1905 гг. в Глазове, Вятке, Ижевске, а затем в Воткинске, Сарапуле, Елабуге, Малмыже и некоторых удмуртских селах начали работу социал-демократические кружки. В 1905 г. было организовано Бюро Прикамской группы, переименованное в 1906 г. в Бюро Прикамского союза РСДРП, которое объединило социал-демократические организации Удмуртии. В октябре 1905 г. в Ижевске, Воткинске, Сарапуле, Елабуге, Малмыже и в нескольких селах были проведены политические демонстрации против лживого царского манифеста от 17 октября. В ноябре 1905 г. рабочие Ижевска избрали Совет рабочих депутатов в составе 146 человек. В революции 1905—1907 гг. принимали участие и удмуртское крестьянство и начавший складываться удмуртский рабочий класс. В с. Кай (ныне Кировская обл.), где в 1898—1899 гг. находился в ссылке Ф. Э. Дзержинский, крестьяне, обезоружив полицию, захватили власть и образовали «Кайскую республику», продержавшуюся некоторое время. В том же году крестьяне Малмыжского, Сарапульского и Глазовского уездов на собраниях и митингах требовали передачи им лесов и земель, упразднения стражников, ограничения произвола попов и выбора своих представителей в волостные, земские и другие органы без различия национальности. Крестьяне отказывались платить подати в казну и поставлять рекрутов на царскую службу. Правительство жестоко расправлялось с восстававшими крестьянами. В годы революционного подъема большевистская работа в крае значительно активизировалась. В феврале 1917 г. под руководством большевиков происходила всеобщая забастовка ижевских рабочих, охватившая все рабочее население города. Совет рабочих и солдатских депутатов был организован в Ижевске в марте 1917 г., большинство его вначале составляли меньшевики и эсеры, но в августе руководство Исполкомом Ижевского Совета перешло в руки большевиков. 27 октября (9 ноября) в Ижевске была установлена Советская власть. На I Всероссийском рабоче-крестьянском съезде удмуртов в Елабуге (июнь 1918 г.) удмуртские трудящиеся выразили желание установить автономию в рамках Российской Федерации. При Народном комиссариате по делам национальностей был учрежден Удмуртский отдел, который вместе с партийными организациями Удмуртии приступил к созданию автономии удмуртского народа. Работа эта осложнилась в годы гражданской войны, когда территория Удмуртии стала ареной военных действий. Только в 1919 г. Красная Армия при активной поддержке удмуртского народа под руководством Коммунистической партии очистила территорию Удмуртии от мятежников и белогвардейцев. При разгроме колчаковских войск в боях за Сарапул, Агрыз и Ижевск действовала знаменитая 28 стрелковая дивизия под командованием В. Азина, в составе которой было немало удмуртов. В сентябре 1919 г. в Сарапуле состоялся II Всероссийский рабоче- крестьянский съезд удмуртов, принявший решение о переводе Удмуртского отдела из Москвы в Сарапул и об организации Комиссариата для разработки вопросов удмуртской автономии. 4 ноября 1920 г. ВЦИК и СНК РСФСР издали декрет об образовании автономной области удмуртского народа с центром в г. Глазове; в нее вошли пять уездов Вятской губ. (без нескольких волостей). В 1921 г. областной центр был перенесен в г. Ижевск. Первые годы существования Удмуртской (Вотской) автономной области были тяжелыми. Край истощила гражданская война. Тяжелое положение усугубила засуха, вызвавшая голод. Первые мероприятия Советской власти были направлены на восстановление хозяйства и ликвидацию последствий гражданской войны и голода. Области были ассигнованы для этого крупные денежные средства. Самоотверженная борьба трудящихся Удмуртии под руководством Коммунистической партии и при поддержке Советского правительства к 1930-м годам увенчалась большими успехами во всех областях социалистического строительства. По всей Удмуртии успешно прошла коллективизация сельского хозяйства. К 1934 г. 81,3% крестьянских хозяйЬтв объединились в колхозы. Большие сдвиги произошли в области культуры. 28 декабря 1934 г. область была преобразована в Удмуртскую Автономную Советскую Социалистическую Республику. С образованием республики удмурты получили новые возможности для подъема экономики и культуры. В годы предвоенных пятилеток в Удмуртской республике появились сотни новых промышленных предприятий, изменился быт колхозной деревни и городов. Сформировался национальный рабочий класс, выросли кадры удмуртской интеллигенции. В годы Великой Отечественной войны развитие промышленности Удмуртии не только не приостановилось, но стало еще более мощным. Трудящиеся Удмуртии напрягали все силы, чтобы обеспечить победу Красной Армии. Народ Удмуртской АССР принимал активное участие в борьбе против немецко-фашистских варваров не только поставками вооружения, хлеба и фуража, но и подвигами своих сыновей и дочерей. Свыше 60 тыс. воинов — уроженцев Удмуртии—за мужество, доблесть и отвагу награждены орденами и медалями Советского Союза. 79 воинов были удостоены звания Героя Советского Союза