О разночтениях в Декрете о земле и о педагоге Бодякшине.

О разночтениях в Декрете о земле и о педагоге Бодякшине.

В журнале «Новый Мир» в №11 от 1966 года  М. Ирошников, кандидат исторических наук, знакомит читателей журнала с отрывками из воспоминаний И. Х. Бодякшина «Из недавнего прошлого».

О самом Иване Харитоновиче Бодякшине в сборнике  "Просветители и педагоги мордовского края" -  сост.: М. Т. Бибин, Е. Г. Осовский. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1986 г. говорится следующее. Привожу статью о революционере и педагоге с некоторыми сокращениями.

…В широко известной читателю книге «Десять дней, которые потрясли мир» американский писатель Джон Рид, описывая работу Второго Всероссийского съезда Советов, приводит одно из выступлений при обсуждении Декрета о земле:
«На трибуну поднялся изможденный, оборванный, красноречивый солдат. Он протестовал против той статьи наказа, в которой говорится, что дезертиры лишаются земельного надела. Сначала его встретили шиканьем и свистом, но под конец его простые и трогательные слова заставили всех замолчать: «Несчастный солдат, насильно загнанный в окопную мясорубку, весь бессмысленный ужас, который вы сами признаете в Декрете о мире, - кричал он, - встретил революцию как весть о мире и свободе. Мир? Правительство Керенского заставило его снова наступать, идти в Галицию, убивать и погибать. Он умолял о мире, а Терещенко только смеялся... Свобода? При Керенском он увидел, что его комитеты разгоняются, его газеты закрываются, ораторов его партии сажают в тюрьму... А дома, в родной деревне, помещики борются с земельными комитетами, сажают за решетку его товарищей... В Петрограде буржуазия в союзе с немцами саботировала снабжение армии продовольствием, одеждой и боеприпасами... Солдат сидел в окопах голый и босый. Кто заставил его дезертировать? Правительство Керенского, которое вы свергли!» Под конец ему даже аплодировали».

Этим оратором был Иван Харитонович Бодякшин. Спустя сорок лет, в ноябре 1957 года, на страницах газеты «Известия» он писал: «Мне, учителю народных школ, приходилось преподавать историю. Но вот о том, что мне доведется быть одним из ее творцов, я никак не думал. А довелось».

И. X. Бодякшин родился в 1889 году в семье мордовского крестьянина деревни Пермеево Лукояновского уезда Нижегородской губернии (ныне Большеболдинского района Горьковской области). С раннего детства он проявил большие способности к учебе. Тягу мальчика к знаниям заметил учитель местной церковно-приходской школы. С его помощью Иван Бодякшин затем экстерном сдает экзамены на звание учителя начальной школы. Затем он обучает детей в Девичьих Горах. Школа находилась напротив церкви. Между молодым учителем и попом сразу же установились враждебные отношения. Иван Харитонович не раз защищал крестьян от поповских вымогательств. Не случайно к нему всегда тянулись люди.

Выходец из простой мордовской семьи, он хорошо знал нужды крестьян. И авторитет его был большим. Вот что писал об Иване Харитоновиче житель деревни Головачевка Горьковской области Егор Разин: «Иван Харитонович был моим учителем. В 1912 году я окончил церковно-приходскую школу в Девичьих Горах. Многое из прошлого не сохранилось в памяти. Но вот воспоминания о сельском учителе до сих пор в моем сердце. Для нас, крестьянских детей, он был любимым учителем. Вежливый, спокойный, он пользовался большим уважением не только учащихся, но и всех односельчан».
Недолго пришлось поработать учителем Ивану Харитоновичу. Началась первая мировая война. В 1915 году молодого солдата, проявившего отвагу и мужество, посылают в Виленское военное училище, а затем прапорщиком в действующую армию, в Карпаты. Иван Бодякшин начинает понимать антинародный характер мировой бойни, сближается с солдатами. В анкете он пишет, что до февраля 1917 года привлекался к суду. Февральская революция застает И. X. Бодякшина по дороге из госпиталя на фронт. Он оказывается во Ржеве, в 70-м запасном полку. Здесь сближается с большевиками, вступает в партию коммунистов. «С февральской революции по сей день коммунист», - писал он в 1926 году.
Со Ржевом связан важный период его жизни, годы революции. Солдаты избирают «своего прапорщика» в полковой комитет, который принял платформу большевиков. С мая 1917 года И. X. Бодякшин в гуще революционных событий - он член городского Совета рабочих и солдатских депутатов, ведет борьбу против эсеров и меньшевиков, член военно-революционного комитета Ржева. После победы Великого Октября он принимает участие в создании городской и уездной организации РСДРП (б), избирается секретарем укома РКП (б) и членом уездного исполкома, работает редактором газеты «Ржевская коммуна». Как представитель ржевских большевиков он участвовал не только во II, но и в III, V, VIII Всероссийских съездах Советов. В 1919 году партия направляет Ивана Харитоновича на новые ответственные участки работы. Сначала в Тверь (ныне Калинин), затем на Украину, потом в Иваново-Вознесенск. Эту работу сам он называл «партийно-педагогической». Был секретарем горкома РКП (б), в Твери и Николаеве, заведовал губернскими отделами народного образования, редактировал губернские газеты, в Иваново-Вознесенске заведовал рабочим факультетом при политехническом институте, преподавал обществоведение. Первый опыт революционной перестройки высшей школы И. X. Бодякшин описал в сборнике «На подступах к высшей школе» (Иваново-Вознесенск, 1924).
Учитывая значительный опыт партийной и педагогической работы И. X. Бодякшина, ЦК партии привлекает его к работе по организации просвещения мордовского народа. 1 января 1925 года он утверждается заведующим Мордовским бюро (отделом) Совета национальных меньшинств Наркомпроса РСФСР.
Следует подчеркнуть, что на первых порах Наркомпрос и соответственно его отделы ведали всеми вопросами культуры, но главным предметом заботы являлось школьное образование. Иван Харитонович со свойственной ему энергией горячо взялся за работу. При его непосредственном участии открывались новые национальные школы, составлялись программы, учебники и учебно-методические пособия. Уже в 1927 году в Российской Федерации имелось 635 мордовских школ, из них - 266 на территории современной Мордовии.
Во всех своих начинаниях Мордовский отдел Наркомпроса и его заведующий И. X. Бодякшин опирались на всемерную поддержку Мордовской секции при ЦК РКП(б) губернских и уездных партийных и советских органов, комсомольских, профсоюзных организаций. Систематический рост числа школ требовал соответствующего контингента учителей. Для их подготовки и переподготовки открывались различные курсы, как в центре, так и на местах. На Всероссийском съезде мордовских учителей (1925) И. X. Бодякшин выступил с докладом, в котором сформулировал актуальные задачи строительства мордовской школы, подготовки учебной литературы, воспитания педагогических кадров. Съезд сыграл важную роль в активизации роли учительства, в создании национальной школы.

В 1926 году в Москве были открыты Центральные курсы подготовки мордовских учителей. Иван Харитонович Бодякшин стал их первым заведующим. Завучем и секретарем курсов были известные впоследствии ученые-педагоги Ф. Ф. Советкин и А. П. Рябов. Курсы привлекли лучшую часть мордовского учительства, вооружили ее современными методами преподавания, познакомили с актуальными проблемами мордовского языкознания. На курсах была обширная культурно-просветительная программа, встречи с руководящими работниками народного образования, деятелями культуры и искусства. Многие слушатели курсов стали известными учителями, методистами, руководителями школ и органов народного образования - М. И. Наумкин, В. Г. Кирдяшкин, С. Д. Бояров и другие.

В Центральном Государственном архиве РСФСР сохранилось удостоверение, выданное за подписью И. X. Бодякшина и Ф. Ф. Советкина бывшему ученику М. Е. Евсевьева Максиму Ивановичу Наумкину, «в том, что он выполнил, все положенные по учебному плану работы и практические задания и принимал участие во всех плановых экскурсиях на первых московских Центральных курсах по повышению квалификации мордовских учителей с 15 мая по 1 июля 1926 г.»

Подобные курсы были организованы в Казани, Самаре, Саранске, Саратове и Нижнем Новгороде. Они играли огромную роль в деле дальнейшего повышения идейно-политического и теоретического уровня, педагогического мастерства мордовских учителей. И. X. Бодякшин принимал самое деятельное участие в их работе.

Кроме краткосрочных курсов, Мордовский отдел Наркомпроса совместно с Мордовской секцией при ЦК РКП (б), местными партийными и советскими органами принимает меры по организации подготовки учителей через стационарные учебные заведения. К середине 20-х годов в стране функционировали три мордовских педтехникума, три отделения при русских педтехникумах. К этому времени были открыты три мордовских отделения при советско-партийных школах. Для подготовки национальных учителей с высшим образованием в 1926 году в Саратовском университете при педагогическом факультете было создано мордовское отделение.
Как руководитель мордовского отдела Наркомпроса РСФСР И. X. Бодякшин сыграл огромную роль в подготовке не только учителей, но и кадров народной интеллигенции по всем специальностям. В те годы все учебные заведения были подведомственны Наркомпросу. По ходатайству соответствующих отделов Наркомпрос специально бронировал места в вузах представителям национальных меньшинств, в том числе и для мордвы. Только в Коммунистические университеты в 1925-1927 годах направлено 46 человек мордовской национальности. В 1927 году в вузах страны обучалось 386 студентов мордовской национальности, в т. ч. в университетах - 208 человек.
По инициативе Ивана Харитоновича в 1925 году было организовано Научное общество по изучению мордовской культуры. Президиум Совнацмена Наркомпроса РСФСР в решении от 30 октября 1925 года признал необходимым его существование. По уставу докладывал И. X. Бодякшин. Он же был избран первым председателем Научного общества по изучению мордовской культуры.
И. X. Бодякшин в 1926 году утверждается консультантом мордовской комиссии угро-финского отдела Совнацмена Наркомпроса. Постоянными консультантами комиссии были также Я. П. Григошин, 3. Ф. Дорофеев, М. Е. Евсевьев, Л. П. Кирюков, Ф. А. Лазарев, Ф. И. Петербургский, Ф. И. Прокаев, Е. В. Скобелев, Г. К. Ульянов, Ф. М. Чесноков.

Вместе с З. Ф. Дорофеевым, И. Г. Черапкиным Иван Харитонович ведет огромную работу по составлению и изданию учебников и учебных пособий, научно-популярной литературы на мордовском языке. Об этом свидетельствует довольно обширная переписка со многими авторами, в частности с М. Е. Евсевьевым.
5 ноября 1925 года Иван Харитонович пишет ему: «Макар Евсевьевич! Нам в спешном порядке потребовались фотографические снимки молений, знахарств и других языческих обрядов мордвы.

Кроме того, если у Вас есть снимки и других народов но этому вопросу, тоже не мешает выслать. Они нужны для художественного альбома. Остаюсь к Вам с почтением: зав. Мордовским отделом И. Бодякшин.»

Интересная приписка к этому письму: «Да, Вас утвердили членом президиума угро-финской секции Восточно-финского комитета и членом Мордовского научного общества. Ваши сказки скоро издадим. Шлите грамматику».
Несколько позднее Иван Харитонович сообщает М. Е. Евсевьеву: «Макар Евсевьевич! Ваши фотокарточки о мордовских молениях получили, они уже сданы в художественный альбом «Безбожник»... Теперь я жду от Вас грамматику. Ваши сказки мы постановили издать, они переданы в комиссию для окончательного редактирования».

Как видно из этих писем, Бодякшин принимал активное участие в публикации мордовской грамматики и фольклорных сборников, составленных М. Е. Евсевьевым.
К середине 20-х годов усилилась политико-воспитательная работа в школах, а также среди всего населения. Учителя и учащиеся старших классов привлекались к агитационной работе среди трудящихся. Расширялась работа различных кружков, создавались коллективы художественной самодеятельности. Для проведения этой работы в мордовских селах не хватало соответствующей литературы на родном языке. Иван Харитонович публикует статьи, брошюры на актуальные темы.

Большой интерес представляет его книга, изданная в 1925 году, «Как надо работать вместе комсомолу и учительству». Автор на родном языке в популярной форме рассказывает о возникновении комсомольской организации, излагает речь В. И. Ленина на III съезде РКСМ, пишет о роли комсомола в школе, о тяге молодежи к учебе, указывает на необходимость укрепления связи комсомола с учительством, подвергает критике тех учителей, которые кичатся своими знаниями и отрываются от масс. Им даются рекомендации, какую работу должны проводить комсомол и учителя в избах-читальнях по политическому и нравственному воспитанию населения. Рассматриваются проблемы создания различных кружков и системы их работы.
В книге говорится о повышении роли комсомола и учителей в работе по ликвидации неграмотности, в борьбе за новую жизнь, в обеспечении школ топливом, учебными пособиями, о руководстве пионерской организацией.
Брошюра оказала большую практическую помощь комсомольским вожакам и учителям мордовских сел в налаживании совместной работы в школах и среди населения.
Важнейшей политической задачей партийных, советских и других общественных организаций являлась антирелигиозная пропаганда. В помощь пропагандистам и агитаторам И. X. Бодякшин в 1926 году издает на мордовском языке брошюру «Как появилась христианская вера». В ней в популярной форме излагается история возникновения христианской религии, дается критический анализ легенд о рождении Христа и раскрывается вредность всякой религиозности.

В просвещении мордовского крестьянства, особенно молодежи, определенную роль сыграла его брошюра «Сельскохозяйственные курсы и школы рабочей молодежи», изданная Центриздатом в 1926 году. Иван Харитонович анализирует причины отсталости сельского хозяйства в мордовских селах. Одной из главных он считает, что крестьяне не знакомы с достижениями передовой науки и практики. Для повышения уровня агрокультуры предлагает организовать при избах-читальнях и школах сельскохозяйственные кружки и курсы, которые должны вести специалисты сельского хозяйства и учителя. Дает примерную программу этих кружков и курсов, рекомендует педагогов.
Особое место в брошюре уделено школам крестьянской молодежи. Автор анализирует работу одной из общеобразовательных школ эрзянского села Пензенской губернии и делает вывод, что в старших классах количество учащихся сокращается. Объясняет это тем, что обучение в них носит больше теоретический характер и не дает практической отдачи. Иван Харитонович предлагает расширить сеть школ крестьянской молодежи, ввести преподавание в них сельскохозяйственных знаний. При этом подчеркивает необходимость классового подхода при подборе учащихся - больше привлекать детей бедняков. В учебных планах, по его мнению, должно быть предусмотрено обучение политграмоте и общеобразовательным предметам.

Всего же при жизни Иван Харитонович опубликовал десять книг, двадцать брошюр, немало статей по вопросам истории, политэкономии, педагогики, коммунистического воспитания.

10 января 1930 года Постановлением Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета была образована Мордовская автономная область. Заведующим областным отделом народного образования был назначен И. X. Бодякшин. Следует заметить, что в области народного просвещения предстояло решить очень много проблем. Мордовия отставала от соседних областей по охвату детей обучением в школе. В 1928-1929 учебном году охват детей восьми-одиннадцати лет школьным образованием составил 54 процента, в т. ч. мордвы - 51,7 процента. А между тем в соответствии с решениями XVI съезда партии страна приступила к осуществлению начального всеобуча.
И. X. Бодякшин с первых дней работы принялся за осуществление этой важнейшей задачи. В мае 1930 года бюро Мордовского обкома партии поручило комиссии, куда был включен и Иван Харитонович, разработать предложения по реорганизации народного образования в Мордовии с последующим их утверждением в областном комитете партии.
Решением директивных органов Мордовии был создан областной комитет по всеобучу под председательством И. X. Бодякшина. На первом же заседании, 12 июля 1930 года, были рассмотрены вопросы «О ходе развертывания в Мордовской области всеобщего начального обучения», «О шефстве комсомола над всеобучем», «Об организации учительских курсов по подготовке педагогических кадров для всеобщего обучения».

И. X. Бодякшин сыграл большую роль в организации всеобуча и ликвидации неграмотности в Мордовии. «Иван Харитонович, работая на посту заведующего областным отделом народного образования, перенес сюда опыт и  размах своих руководителей - Луначарского, Крупской, Бубнова и Покровского», - пишет бывший заведующий отделом печати Мордовского обкома партии, член КПСС с мая 1917 года Г. С. Баранов.
Профессор А. Л. Киселев, работавший в аппарате облоно, вспоминает: «Иван Харитонович очень умело направлял в нужное русло деятельность каждого работника. Высоко ценил помощь комсомола по осуществлению начального всеобуча и ликвидации неграмотности».

Ход и первый опыт осуществления всеобщего обязательного начального обучения в Мордовской автономной области описан И. X. Бодякшиным на страницах журнала «Просвещение национальностей».

Осуществление социалистической реконструкции народного хозяйства и культурной революции в стране предъявляли новые требования к профессиональной и политической подготовке специалистов, и по направлению ЦК партии, в 1931 году, Иван Харитонович Бодякшин поступает в Московский институт красной профессуры, который готовил преподавателей общественных наук для вузов, работников партийных и государственных органов. Его привлекали экономические науки. По окончании вуза «красный профессор» И. X. Бодякшин работал в Наркомпросе, долгие годы преподавал в высших учебных заведениях Москвы, вел большую партийную и пропагандистскую работу. В последние годы он заведовал кафедрой политической экономии во Всесоюзном заочном машиностроительном институте.

В 1957 году Иван Харитонович в журнале «Пропагандист и агитатор» опубликовал воспоминания о II Всероссийском съезде Советов, которые затем вошли в трехтомник «Воспоминания о Ленине». Ленинские идеи о земле и мире, о борьбе за счастье людей он пронес через всю свою жизнь.
17 марта 1963 года перестало биться сердце скромного человека, героя книги Джона Рида Ивана Харитоновича Бодякшина. Проходят годы... Многое изменяется. Но людская память всегда хранит имена тех, кто шел в первых рядах борцов за Советскую власть, посвятил себя делу просвещения народа…

А теперь перейдём к публикации об Бодякшине в журнале «Новый Мир»  №11 от 1966 года и к его воспоминаниям о 5-и первых годах советской власти «Из недавнего прошлого».

Предисловие. Собирая материалы для книги о создании советского государственного аппарата, я (М. Ирошников, кандидат исторических наук) заинтересовался случайно попавшейся мне на глаза в Центральном партийном архиве ИМЛ при ЦК КПСС папкой. На ней значилось: «Дело № 552. Бодякшин. Воспоминания. Из недавнего прошлого». Внутри хранились исписанные карандашом и чернилами, сшитые вместе длинные узкие полоски бумаги, к которым была приколота записка: «Т. Бубнов! Согласно объявления в «Правде» шлю на Ваше имя свою статейку об октябрьских воспоминаниях, - просьба напечатать в каком-либо из журналов или из газет.

Где будет напечатано, сообщите по адресу: г. Александровск, Запорожский Губком, Завагитпропом Бодякшину. С тов. приветом Бодякшин. 23.IX.22 г.». Рукой А. С. Бубнова - тогдашнего заведующего агитпропом ЦК РКП (б) - на записке была начертана резолюция: «Т. Михайлов, т. Лепешинский. Для Окт[ябрьского] сборника».

Воспоминания Бодякшина остались ненапечатанными и более сорока лет хранились в партийном архиве. Они привлекли внимание одной весьма интересной деталью, придавшей им историческую ценность.

Дело в том, что, родившийся в бурной обстановке первых напряжённейших дней социалистической революции, исторический ленинский Декрет о земле не сохранился ни в рукописном подлиннике, ни в копиях, предназначавшихся для напечатания в газетах, передачи по радио и телеграфу. Этот один из первых знаменитых декретов советской власти известен нам только по газетам тех дней. Но при сопоставлении его текста в разных центральных советских газетах обнаруживается, что редакции его в различных изданиях несколько отличны, хотя декрет был опубликован одновременно - 28 октября (10 ноября) 1917 года. Разночтения эти таковы: слова «Земля рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуется», напечатанные в «Правде» и «Газете Временного Рабочего и Крестьянского Правительства», (так назывался официальный печатный орган Совета Народных Комиссаров), в виде особого 5-го пункта декрета, расположенного за 4-м пунктом и перед крестьянским наказом, в «Известиях ЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов» помещены после наказа и служат заключительным абзацем 4-го пункта декрета. Кроме того, один и тот же текст декрета, в одних случаях значащийся как его 5-й пункт, а в другом случае - как заключительный абзац 4-го пункта, был напечатан к тому же еще и в трех различных вариантах: «Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются» (в «Известиях»); «5) Земля рядовых казаков и крестьян не конфискуется» (в «Правде») и «5) Земля рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуется» (в «Газете Временного Рабочего и Крестьянского Правительства»).

Как же могло так получиться?

До недавнего времени это было совершенно необъяснимо. В воспоминаниях же Бодякшина как раз и содержатся новые существенные сведения, которые помогают восстановить историю создания Декрета о земле, названного В. И. Лениным законом мировой важности. Бодякшин, рассказывая о заседании большевистской фракции II Всероссийского съезда Советов 26 октября, на котором обсуждался проект Декрета о земле, называет три предложенные им поправки к проекту, которые были приняты В. И. Лениным. Исключительная важность сведений об этом неизвестном ранее нашим историкам факте совершенно очевидна.

Кто же он, этот Бодякшин? И насколько достоверен его рассказ?

 Сын малоземельного крестьянина села Першеево Лукояновского уезда Нижегородской губернии, Иван Харитонович Бодякшин, окончив церковноприходскую школу и сдав экстерном экзамен на звание учителя начальной школы, учительствовал на селе, когда началась первая мировая война. На фронте рядовой Бодякшин был ранен, затем, окончив военное училище, стал прапорщиком. Февральская революция застала Бодякшина в Ржеве, в 70-м пехотном запасном полку. Вступив в марте 1917 года в партию большевиков, он стал одним из руководителей большевистской организации гарнизона и города, был избран в полковой комитет и в городской Совет рабочих и солдатских депутатов, стал членом его исполкома. Вместе с Ш. С. Иоффе (тоже большевиком) И. Х. Бодякшин был направлен трудящимися Ржева делегатом на II Всероссийский съезд Советов. Он активно участвовал в работе съезда и его большевистской фракции. Вернувшись в Ржев, Бодякшин стал одним из организаторов советской власти в городе и районе, первым редактором газеты «Ржевская правда». Впоследствии он участвовал в работе III Всероссийского съезда Советов, был делегатом V, VII и VIII Всероссийских съездов Советов, вел партийную и советскую работу в Твери, Иванове, Мордовской АССР, на Украине. Последние годы жизни И. Х. Бодякшин работал в Наркомпросе, затем преподавал в различных вузах Москвы.

События, о которых он пишет в своих воспоминаниях, действительно имели место. Обратившись к газетным отчетам о втором заседании съезда (26 октября), нетрудно установить, что после голосования и принятия проекта Декрета о земле съезд перешел к рассмотрению и обсуждению поправок по принятому закону. (Приглашенные для ведения протоколов работы съезда стенографистки Петроградской городской думы вместе с меньшевиками и правыми эсерами ушли с первого же заседания съезда 25 октября. Поэтому основным источником для воссоздания хода работы съезда являются отчеты, помещенные в газетах того времени).

«Прапорщик с места (его фамилия, как и фамилии ряда других выступавших на съезде, осталась тогда невыясненной) предлагает вычеркнуть из принятого закона пункт о дезертирах, так как таких в русской армии не было, а были лишь солдаты, которые в силу обстоятельств должны были покидать фронт для обработки полей. Дезертирами оратор считает тех, кто откупался от воинской повинности, монахов, попов и пр.»  Это же выступление описано и присутствовавшим на съезде Джоном Ридом: «На трибуну поднялся изможденный, оборванный, красноречивый солдат. Он протестовал против той статьи наказа, в которой говорится, что дезертиры лишаются земельного надела. Сначала его встретили шиканьем и свистом, но под конец его простые и трогательные слова заставили всех замолчать. «Несчастный солдат, насильно загнанный в окопную мясорубку, весь бессмысленный ужас которой вы сами признаете в декрете о мире - кричал он,- встретил революцию как весть о мире и свободе. Мир? Правительство Керенского заставило его снова наступать, идти в Галицию, убивать и погибать. Он умолял о мире, а Терещенко только смеялся ... Свобода? При Керенском он увидел, что его комитеты разгоняются, его газеты закрываются, ораторов его партии сажают в тюрьму... А дома, в родной деревне, помещики борются с земельными комитетами и сажают за решетку его товарищей... В Петрограде буржуазия в союзе с немцами саботировала снабжение армии продовольствием, одеждой и боеприпасами... Солдат сидел в окопах голый и босый. Кто заставил его дезертировать? Правительство Керенского, которое вы свергли!» Под конец ему даже аплодировали».

И «прапорщик с места», и «изможденный, красноречивый солдат», вне всякого сомнения, одно и то же лицо, которым и был прапорщик 70-го пехотного полка И. Х. Бодякшин.

Достоверность сообщения Бодякшина о поправках к ленинскому проекту Декрета о земле подтверждается и тем, что об этом эпизоде Бодякшин, как теперь выяснилось, упомянул еще в ноябре 1918 года в своей статье «Работа в Советах», напечатанной в газете «Ржевская коммуна». Да и воспоминания, которые публикуются ниже, были им написаны и присланы в Москву в 1922 году, то есть еще при жизни В. И. Ленина.

Одна из поправок Бодякшина («а» - вставка слова «рядовых»), видимо, действительно была учтена В. И. Лениным при окончательном редактировании проекта Декрета о земле. Внесение ее в проект и объясняет, почему именно этот текст декрета был опубликован в трех различных вариантах, а также и то, что крестьянский наказ в разных газетах был помещен по-разному. Неподдельно искренний и взволнованный, порой сбивчивый, «непричесанный» рассказ И. Х. Бодякшина - очевидца и активного участника героических октябрьских событий, которые были для него тогда действительно «недавним прошлым», - представляет, как мне кажется, не только исторический, но и чисто человеческий интерес.

Воспоминания. И. Х. Бодякшина публикуются с сокращениями. Стилистика подлинника сохранена.

М. Ирошников, кандидат исторических наук.

…То было так недавно, как  будто только вчера, но с тех пор прошло пять лет - это со дня Красного Октября 1917 года.

Передо мной и сейчас еще вереницей проходят лица и фигуры принимавших деятельное участие в этом великом деле переворота. Я до сего времени, несмотря на множество событий, переживаний и т. д., не могу забыть имена членов своей партийной организации - уездной и губернской, где мне приходилось в те дни работать. А многих уже и среди живых нет. Отдали свою жизнь за дело рабочего класса. Сколько сил, сколько порыва, революционного пыла было у нас. Я помню себя тогда еще совсем молодым, но годы борьбы, с одной стороны, закалили меня, с другой - и состарили.

А сколько нам давала радости, счастья, энтузиазма каждая победа нашей партии?...

Организация не жила, а кипела, бурлила через край, пенилась во всю. Веселые и радостные были времена, только нет времени о них писать и вспоминать. Работа протекала в те времена в сутки целых 24 часа, в Совете работали, в Совете обедали, в Совете спали, в Совете дежурили.

Я в те времена работал в г. Ржеве, был членом партии большевиков, членом горсовета, уисполкома, членом и председателем нескольких комиссий. Между прочим, непосредственно числился в 70-м пехотном полку на должности младшего офицера, кажется, 9-й роты.

Солдаты как своей роты, так и всего полка и гарнизона всегда и всюду выставляли мою кандидатуру первым. Уж больно большая у меня с ними была дружба, но не об этой дружбе я буду вспоминать, а о тех действиях, где мне приходилось участвовать.

В первых числах 1октября мы получили извещение о том, что в Питере на 22-25-е октября созывается Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов ...

Всколыхнулось наше солдатское море гарнизона, вспыхнули ярким огнем и рабочие города Ржева.

Заседание горсовета. Выборы делегатов. Дружным хором, как эхо революционного Питера, который звал нас на съезд, выступали члены нашей партии: Алексеев, Горнов, Яковлев, Щербина, Платор, Орлов, Люляк, Тимофеев, Поздняков, старик Жигунов, - нам вторили анархисты Волнухин, Булаев, Кончиц. Резко нападали на нас плехановцы - Гимельфарб, Андреев, Козьмин, Циперпилер, а равно и эсеры Бодейко, Сирота, Кудрявцев, Статьев и прочие. Но мы победили. Делегатов решили в Питер послать, избранными оказались: я и т. Иоффе, оба большевики.

Но перед Питером нужно было ехать на 2-й губернский тверской съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Тут тоже избрали нас с Иоффе, плюс еще избрали одного меньшевика из «диких», как он сам себя именовал.

15 октябрь - Тверь. Собрался съезд, на съезде большинство коммунистов. Руководили съездом: Вагжанов, Криницкий, Баклаев, Макаров, Богданов, Александров со стороны местных большевиков. Со стороны левых эсеров - Абрамов, Синицын, Шиганов, со стороны правых - Вольский, Алексеева, Стругомницкий и прочие, со стороны меньшевиков - Забелин, Панов, Пухальский, Сходин, Лейкарт. Силы наших противников были крупные, говорили все по-ученому, ибо среди них большинство были врачи и адвокаты. Но мы победили. Нас оказалось большинство. Временному правительству вынесли недоверие и решили послать делегатов на 2-й Всероссийский съезд Советов в Питер. На съезд всего поехало человек пять: из Твери Богданов и Александров, из Ржева я и Иоффе и один, кажется, из В. Волочка.

В Питер мы с тов. Иоффе прикатили 19 октября, прямо направились в Смольный институт.

Смольный кипел. Жизнь била ключом вокруг Смольного. Автомобили, броневики, пулеметы, орудия, матросы, рабочие, солдаты. Сверху донизу день и ночь Смольный был переполнен. Делегаты с фронта приходили в полном походном порядке, с винтовкой на плечах и при патронташах. Рабочие тоже - или с винтовкой, или с наганом.

Весь Питер из себя представлял огромный митинг. На улицах, на площадях, в трамваях, в учреждениях, в театрах, в клубах, в цирках, в казармах, в университете, в библиотеках, во дворцах, на судах и на пароходах, на фабриках и на заводах, в рабочих кварталах - везде и всюду люди собирались и говорили о революции, о свободе, о воле, о равенстве, об Учредилке, о земле, о фабриках и заводах, о 8-часовом рабочем дне, о четырехвостке.

Шумели газеты, работали без устали редакции.

Весь Питер был форменным образом разделен на два лагеря и середины не было.

Вечером - заседание пленума Питерского Совета со всеми представителями воинских частей.

20-го решено устроить день Советов - митинги в воинских частях, на всех фабриках и заводах в пользу передачи власти в руки Советов...

В день Советов я был послан для доклада на митинг в Патронный завод, где от нас, большевиков, выступало двое, я и еще один молодой товарищ (фамилию коего забыл), от левых эсеров выступал Спиро, oт меньшевиков - не помню кто. Предложение большинством принято наше: «Вся власть Советам». Меньшевики остались с носом, правых эсеров даже и не было, Спиро поддерживал нас.

На заседании фракции накануне переворота появился т. Ленин, без всякой растительности на лице и на голове. Гром аплодисментов сыпался со стороны аудитории. Мне на первых порах т. Ленин показался совсем молодым, но потом подошел ближе к столу, чтоб лучше посмотреть на дорогого вождя пролетариата...

Вся аудитория горела верой в свое дело...

Я за этот период уже успел несколько раз побывать в цирке «Модерн» на Петроградской стороне, послушать лекции  Троцкого, Каменева, Луначарского, М. Рейснера, анархистов Карелина и Поссе. Цирк «Модерн» был в то время высшей революционно-политической школой. Ежедневно 10-тысячная масса рабочих и солдат черпала там точные политические сведения о событиях.

Наконец Октябрьская ночь, историческая, с 25-го на 26-е.

Дан певуче, отвратительно-надоедливо сказал, что 2-й Всероссийский съезд собрался, признал его официально. Вслед за этим приветствия, клятва солдат защищать только революцию, но не фронт. Постыдное бегство Мартова, Дана, Абрамовича и прочих. Падение Керенского совместно с отрядом Бочкаревой. Трудно забыть некоторые подробности. Речь Дана во время открытия съезда тянулась часа два, уж он молол, молол, чего-чего только не наговорил. Ему и кричали: «Долой!», и звонили - все делали, но ничто не помогало.

В президиум вошли только коммунисты и левые эсеры.

Приветствия: вереницей выступали представители из армий. Эсер Сидякин выступил из фронтового комитета, что армия стоит за Временное правительство, но его обрезал вслед за ним выступавший фронтовик этой же армии т. Кривощапов - коммунист.

Выступали с приветствиями и с наказом со всех армий, и у всех была одна мысль и одно желание: «Долой войну!», «Да здравствуют Советы!»

Но горячие головы Мартова, Дана, Гоца и прочей компании это не учли и со съезда ушли.

Крестьянин Питерской губ. Пьяных, по-видимому кулачок, выразил свои чувства Временному правительству, Керенскому, Чернову и Авксентьеву, а делегат крестьянин Тверской губернии т. Жигунов передал привет и поклон от тверских крестьян съезду, т. Ленину... и всему президиуму, сказал: «Спасибо за доброе дело!»

Ночи напролет шли в заседаниях и совещаниях. Все время сведения неслись: «Керенский отдал приказ развести мосты и потушить электричество», «Мосты в наших руках!», «Временное правительство арестовано», «Керенский сбежал», «Зимний дворец пал!»

Воистину была ночь бессонная, тревожная и горячая. Делегаты съезда, матросы, Красная гвардия, рабочие, солдаты шли стеной на Зимний дворец, на юнкеров. Крейсер «Аврора» дал два выстрела, и Зимний дворец замолчал. Впечатлений, переживаний море.

Помню заседание фракции, обсуждается наказ о земле. Оглашает его Каменев, масса вносится поправок.

Оглашают Декрет о земле. Я вношу три поправки:

а) вставить слова «рядовых крестьян», где говорилось «земля крестьян и казаков не конфискуется и не отбирается»;

б) выбросить пункт, где говорится о том, что дезертиров лишают земли, и

в) выбросить пункт об отдаче под суд за растаскивание имущества помещиков крестьян[ами].  

…Каменев спросил мнение Владимира Ильича, Владимир Ильич против моих поправок не возражал. Поправки мои приняты.

На пленуме я выступал против слова «дезертир» в наказе. Каменев уверил, что его выбросят, президиум средактирует. Но против моего предложения выступал кто-то из эсеров - очень был огорчен, что я задел Керенского в своем выступлении. Я же на сей счет директиву получил от т. Володарского. Заседание кончилось поздно ночью или утром. Трамваи у нас дежурили. Мы располагались на Питерской стороне в госпитале.

Кончается съезд, все мы разъезжаем по разным городам. Я был в Твери, в Н. Новгороде, в Лукоянове, в Ржеве и Москве. Везде власть перешла в руки Советов.

Интересно приехал после этого съезда я к себе в деревню, село Першеево, Нижегородской губ. Лукояновского у. Сколько у меня было рассказов.

Мой родной дядя был председатель сельского Совета (и тогда еще староста). Сходки, сходки, каждый день сходки. Сегодня берут землю помещиков Пушкина и Нефедьева, вчера взяли церковную и нескольких кулаков - Даняевых, Давидовых, Надежкиных. Весело сейчас в деревне. Из соседней лесной дачи все возят и сколько хотят - лесу. Деревня проснулась, она ожила. Меня избрали на 1-й уездный съезд Советов в город Лукоянов. Я там был единственный большевик и наделал дебош, перепутал все карты эсерам, Тяпькину и К0. Все мои резолюции и предложения проходили. Эсеры готовы были драться, но солдаты, прибывшие уже с фронта, были на моей стороне... При мне в селе происходили выборы в Учредительное собрание. Крестьяне все спрашивали моего совета и опускали в урну за большевиков. Мой отец был председателем комиссии. Местные эсеры готовы были повеситься, что по6еда на нашей стороне.

Деревня рада была Октябрю. Она власть установила свою на местах. Полиция пропала, милиция Керенского только пьянствовала. Да попы частенько в церквах громили и анафеме предавали большевиков.

А хутора и усадьбы помещичьи все растаскивались и растаскивались. Захват был произведен полностью. Ну и был Октябрь денек! Есть о чем вспомнить! После 2-го съезда Советов и поездки домой во Ржеве я создал газету «Ржевские известия», затем был избран в председатели уездной земской управы, что [вскоре] тут же постановили ликвидировать.

Затем  в скором времени я поехал в Питер в Комиссариат внутренних дел, к т. Смирнову насчет денег для земства.

В это время происходил 3-й съезд Советов. Съезд происходил уже в Таврическом дворце. Как раз попал я на заседание вновь избранного ВЦИК, рассматривавшего земельный вопрос. Тов. Ленин огласил работу комиссии. Камков от левых эсеров все время вел саботаж. Маняша Спиридонова все время истерично кричала. Анархист Ге нас приглашал к себе нa квартиру, но мы отказались.

Он ругал всех, ему аплодировали, мы смеялись.

Яков Михайлович Свердлов то и дело призывал к  порядку сибиряка старика крестьянина, который без очереди любил брать слово и митинговать. Старик был высокий, с большой седой бородой, в белой холщовой рубахе, в лаптях, волосы длинные, постриженные в кружаву...

Затем Брестский мир.

Из Питера центр перенесен в Москву, куда я попал на 5-й Всероссийский съезд и на 5-й областной съезд. Этот съезд также исторический: восстание левых эсеров, убийство Мирбаха.

Помню, в зале Большого театра мы ждали до 11-12 часов ночи, но заседание не открывали. Все ходили встревоженные, говорили шепотом, в чем дело? Я не знал. Говорили разно. Мария Спиридонова созывала, как курица своих цыплят, левых эсеров на заседание фракции.

Поздно ночью через сцену повели и нас на заседание фракции на Малую Дмитровку, в партшколу (б. клуб)...

После этого - разбили нас по районам, и мы ночью разбрелись по Москве.

А со стороны гостиницы «Дрезден, от Страстного монастыря пушки все время палили по восставшим левым эсерам. Утро воскресенья. Почтамт отряд венгерцев из рук левых эсеров отбил. Левые эсеры скрылись.

Конец съезда уже без левых эсеров. Но интересен маленький эпизод. Помню, я сидел во втором ярусе лож в Большом театре, шло заседание. Вдруг выстрел. Паника. Делегаты встревожились. Кто-то пустил слух, что эсеры стреляют. Давка, некоторые бросились бежать, кто начал прыгать сверху вниз. Только спокойный Яков Михайлович Свердлов твердил, звонил звонком: «Товарищи, товарищи, успокойтесь, ничего не произошло». Оказывается, разорвалась граната у часового в коридоре театра, от детонации взорвалась и другая. Часовой-красноармеец тяжело ранен.

Пятый съезд трудно забыть.

Дальше я попал на 7-й и 8-й Всероссийские съезды. Владимир Ильич все так же на этих съездах громит эсеров и меньшевиков… Вместо т. Свердлова съезды уже открывает Михаил Иванович Калинин.

За этот период успел побыть равно и на 9-м партсъезде в Кремле.

Трудно описать подробности об этих съездах. Но лица и фигуры наших дорогих вождей в памяти запечатлелись навеки…

Как много прошло событий за пять лет, как мало прожито времени. За этот период я успел побывать членом на 2-м Всероссийском съезде, в качестве гостя на 3-м съезде, членом на 5-м, 7-м и 8-м съездах Всероссийских, на 5-м Московской области, на 9-м партсъезде и на последней партконференции. А сколько на уездных, на губернском и на волостных!

Даже трудно вспомнить.

Площадь Революции является одной из красивейших площадей Ржева. До 1920-х годов она носила название Конной. Это название не случайно. По ярмарочным дням и воскресеньям площадь заполняли крестьянами с возами и лошадьми, которых они продавали местным помещикам. С приходом советской власти площадь из Конной была переименована в площадь Революции. В праздничные дни на площади Революции устраиваются торжественные мероприятия.

Площадь расположена у въезда в Ржев со стороны Твери. В этом месте сходятся три дороги: улица Ленина, улица Головни и Ленинградское шоссе. Площадь имеет форму прямоугольника, вытянутого с севера на юг. В центре установлен большой фонтан, за которым расположен сквер, а перед фонтаном - памятник революционерам, в народе называемый «Три головы», формирующий композицию площади. Памятник гармонично вписывается в ансамбль площади Революции, ориентируя её на развилку трех дорог. Памятник посвящён И. Бодяшкину, С. Жигунову, С. Иоффе, делегатам Второго Всероссийского съезда Советов от Ржева. Памятник был открыт 7 ноября 1987 года. Монумент выглядит как квадратная платформа, на которой стоят три постамента с бюстами. На постаментах - изображения развевающихся лент из бронзы с памятными надписями. По бокам монумента находятся лестничные спуски, на углах установлены изображения серпа и молота. Сзади памятника - мемориальная доска. Автор памятника - тверской скульптор Антонов.

Площадь по диагоналям и вдоль разбивают аллеи, повсюду установлены фонари, урны, лавочки, декорированные под старину. По сторонам площади расположены четырёхэтажные жилые дома, относящиеся к довоенному периоду. Они еще называются «калининскими», поскольку примыкают к Калининской (идущей на Тверь) дороге. Эти дома сохранились несмотря на то, что в 1942 году за них шли кровопролитные бои. В одном из боёв погиб героической смертью старший сержант Н. Головня, который своим телом закрыл амбразуру немецкого дзота. Теперь его именем названа улица, на которой стоит дом, рядом с которым и погиб боец. В память о подвиге Н. Головни на доме установлена мемориальная доска.

«Калининские дома» в Ржеве считаются одними из самых красивых благодаря редкому архитектурному стилю.

У краеведов сразу возник вопрос: почему делегатов было четверо, а голов три? Читаем в книге «Ржев» Н. Вишнякова: «В состав ржевской делегации на второй всероссийский съезд советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов вошли И. Бодякшин, К. Жегунов, С. Иоффе и М. Орлов». Книга вышла в 1969 году, памятник строился в 1987-м. Почему проигнорировали Орлова? Да, он был репрессирован и расстрелян в 1937 году, но Иоффе в 1937 году также был осужден, получил срок, в 1956-м его реабилитировали.

Второй съезд советов состоялся в Петрограде 7 - 9 ноября (25 - 27 октября) 1917 года. То есть в дни, когда большевики захватили власть. В книге Д. Рида «Десять дней, которые потрясли мир» описано выступление некоего изможденного, оборванного солдата. Н. Вишняков считает, что это был И. Бодякшин. Также Вишняков цитирует Д. Рида: «На трибуне появился типичный крестьянин… в высоких сапогах и овчинном тулупе». Краевед уверен, что Рид описывал Кондрата Жегунова. Увы,  этому нет доказательств, большинство крестьянских делегатов выглядели именно так. Жегунов был убит в Ржевском районе 1 мая 1918 года, в разгар продразверстки. Бодякшин, вернувшись в Ржев, стал редактором местной газеты, потом возглавлял газету в Калинине. Занимал партийные и государственные должности в различных регионах, умер в Москве 12 марта 1963 года в возрасте 74 года. Когда ушел из жизни Иоффе, нам неизвестно. Но о нем имеется архивная информация, опубликованная  1 ноября 1991 года, в газете «Зеркало». Возглавляя городское самоуправление, Соломон Саулович вольно обращался с казенными деньгами. Что побудило ревизионную комиссию городского совета начать проверку финансовых дел Иоффе. Выплыла некрасивая история с национализацией дома купчихи Болоболиной. Национализация происходила, когда Иоффе пребывал в должности председателя самоуправления. Вот выдержки из протокола заседания отдела Ржевского совета по городскому самоуправлению от 6 сентября 1918 года. 

«Повестка дня: о национализированных домах быв. Болоболиной. Товарищ Юмар (заместитель председателя) доложил, что была выделена комиссия из пяти лиц для приема инвентаря и имущества в доме Болоболиной рядом с Московским банком. В состав вошли: тт. Иоффе, Львов, Юмар, Волков и Стерпин, причем Юмар - старший. Комиссией была произведена опись имущества в доме. С прибытием тов. Иоффе и коммунаров фактически старшим стал Иоффе, который стал распоряжаться по-своему, говоря: «Я председатель городского самоуправления и отвечаю за все». В это время т. Иоффе снял печать с кладовой, где хранилось все имущество, принятое по описи на втором этаже дома, и что-то брал, после говорил, что сигары. Когда Юмар вместе с тов. Макаровым из чрезвычайной комиссии ездили в Вязьму, где был задержан багаж т. Иоффе, нашли вещи из тех, которые т. Иоффе не получал из дома Болоболиной при отпуске тех вещей, которые реализовывались за наличный расчет с надбавкой». 

Поясним, что Соломон Саулович пытался отправить домой в Могилев через Вязьму контейнер с вещами из дома Болоболиной. При этом исполком уездного совдепа заподозрил, что часть вещей Иоффе банально украл. Контейнер был задержан в Вязьме и возвращен в Ржев. Когда с Урала было доставлено тело комиссара Грацинского, Соломон Саулович еще находился в Ржеве. Из нашего города он уезжал, имея репутацию нечистого на руку. Поскольку был задержан распоряжением совдепа, а должность свою уже оставил, жалование ему не платили; он писал жалобы в Тверь. В конце концов Иоффе выехал на родину, в Белоруссию. Находился на партийно-советской работе до 1937 года. Жена его достигла должности заместителя председателя свердловского областного суда. Старшая дочь умерла в блокадном Ленинграде, двое сыновей работали в Свердловске, дочь в Москве. Данный материал о памятнике был опубликован в газете «Быль Нового Ржева» в № от 07. 12. 2016 года.

Скачано с www.znanio.ru