Отвращения к школе и знаниям.

Отвращения к школе и знаниям.  Чем могут «помочь» в этом деле учителя и специалисты? Основная роль в деле выработки отвращения к школе и знаниям принадлежит, несомненно, семье, но вместе с тем нельзя отрицать, что учителя и специалисты могут оказать родителям существенную «помощь». К примеру, учителя могут часто и аргументировано  сообщать ребенку, что он никудышный   и,   главное,   абсолютно   бесперспективный   ученик,   из   которого никогда не выйдет ничего путного. Кроме того, очень помогают в «нашем деле» бесцветные   личности   учителей   и   совершенно   неинтересные   и   скучные   уроки. Хотя это, конечно, не абсолютно, потому что в любой школе найдется два­три хороших   учителя,   уроки   которых   по   настоящему   развивают   и   образовывают детей.   Гораздо   «полезнее»   может   оказаться   плохая   репутация,   которая сложилась у ребенка в школе, предположим, из­за его чрезмерной подвижности. Тогда   ребенок   оказывается   крайним   в   любой   коллективной   шалости   и,   даже обладая от природы легким и добродушным характером, постепенно озлобляется против   школы   и   педагогического   коллектива   в   целом.   Очень   помогает   и репутация   «тюфяка»   и   «тормоза».   Две­три   вовремя   сказанных   учительницей фразы   (подлинный   пример:   «А   теперь   мы   будем   всем   классом   ждать,   пока дойдет   до   Васи») —   и   нежелание   ребенка   идти   в   школу   достигает   поистине астрономических размеров. «Помощь» специалистов здесь может проявиться двояко. Во первых, специалист (по преимуществу — невропатолог) может помочь родителям убедить ребенка, что он (ребенок) тяжело болен и школа во всей своей красоте и жестокости ему (ребенку) попросту противопоказана. Сориентированный таким образом ребенок будет иметь жесточайшие головные боли или приступы гастрита по утрам, перед отправкой   в   школу,   неукротимые   рвоты   перед   контрольными,   в   школе   у   него будет кружиться голова, болеть сердце и скакать давление. Автор уже три года знаком   с   девочкой   Машенькой,   которая   имеет   официальный   диагноз «вегетососудистая дистония», регулярно падает в обмороки на пороге школы и четыре­пять месяцев в году не посещает школу по справкам, которые регулярно «снимает» с невропатолога, убедив его, что дома она чувствует себя гораздо лучше. Дома и в школе «больную» Машеньку щадят, но три летних месяца она внаклонку   трудится   на   огороде   у   тети   в   Краснодаре   при   тридцатиградусной жаре, не испытывая со стороны своего диагноза никаких затруднений. Машенька чрезмерно   полная,   ненавидит   физкультуру   и   панически   боится   лифтов, хулиганов и контрольных. Никакая психотерапия на Машеньку не действует, так как оставаться больной ей гораздо удобнее, чем стать здоровой. В этом году она собирается   поступать   в   медицинское   училище.   Интересно,   как   она   там   будет учиться? Свою   лепту   могут   внести   в   процесс   и   психологи,   например,   в   присутствии ребенка   огласив   свое   неблагоприятное   заключение   о   его   умственном   или эмоциональном   развитии.   Школьные   психологи   иногда   проводят   в   классе процедуру, называемую социометрия (в процессе которой выявляются лидеры, принятые и отвергнутые классом ученики), а потом обсуждают результаты этого исследования с педколлективом или, того хуже, с исследованным классом. Это абсолютно этически недопустимо. Результаты школьной социометрии — рабочий инструмент психолога, на основании которого он планирует свою дальнейшую работу. Не более того. Иногда психолог может в присутствии ребенка сказатьчто­нибудь вполне этически нейтральное, например: «Может быть, вам поискать более адекватную программу для обучения вашего сына?» Большинство детей пропустят это мимо ушей, но некоторые, с особенностями самооценки, решат: 1) Я безнадежно глуп, и меня хотят отправить в школу для умственно отсталых. 2) Я очень талантлив, эта школа для меня слишком плоха. Я достоин лучшего. Поэтому любые, даже самые нейтральные заключения психолога родителям  лучше выслушивать в отсутствии ребенка. Если психолог «забыл» об этом,  напомните ему. Если же психолог найдет нужным сообщить что­нибудь самому  ребенку, то он сделает это отдельно, в специально подобранных выражениях