"Проблема одинокой старости в русской литературе 20 в" (11 кл.)

Проблема одинокой старости в русской литературе второй половины 20­ го века. Русская литература второй половины 20­го века освещала многие   нравственные проблемы нашего общества, и я бы хотела обратиться к одной  из них­ проблеме одинокой старости. Справедливо говорят, что о  нравственном здоровье общества судят по его отношению к детям и старикам. Почему у нас так много одиноких, брошенных стариков? Что происходит с  нами? Я не буду выносить кому­либо обвинительный приговор. Я поставила  перед собой задачу ­ задуматься над этой проблемой и постараться хотя бы  для себя найти ответ на вопрос «Почему рвутся связи между поколениями?»,  «Что или кто спасет нас от душевной черствости?» Для изучения материала по проблеме я обратилась к следующим  рассказам:  «Телеграмма» Константина Паустовского,  «А тем временем где­то…»  А.Алексина,  «Вы чьё, старичьё?» Бориса Васильева, «Женский разговор»,  Валентина Распутина , «Яблочный Спас» Евгения Носова. Рассказ «Яблочный Спас» Евгения Носова был напечатан в № 21­22 «Роман­ газеты» за 1997 г.. Евгений Носов –известный писатель, участник Великой  Отечественной войны, автор более 30 произведений. Это один из  талантливейших и самобытнейших  писателей нашего времени, писатель,  верящий в нравственную чистоту человека. Жизнь современников автор  изображает очень правдиво, позволяя увидеть темные и светлые стороны  действительности. В рассказе «Яблочный Спас» Е.Носов рассказывает о судьбе ветерана  Великой Отечественной войны, бывшего снайпера, а ныне пенсионерки,  Евдокии Лукьяновны Кузиной, доживающей свой век в небольшом селе  Малые Ухнали. Автор поднимает такие проблемы, как возрождение России, вера показная и  истинная, женщина на войне, отношение к ветеранам Великой Отечественной  войны, одинокая старость. О судьбе героини мы узнаем из ее разговора с рассказчиком, человеком,  который проезжал мимо Малых Ухналей в день церковного праздника  Яблочный Спас и остановился купить яблок у местных жителей. Рассказ начинается с небольшой пейзажной зарисовки. Мы видим прекрасное  погожее утро, милую сердцу рассказчика картину: «русые скошенные поля»,   «шумные выводки грачей», чувствуем «волны теплого яблочного ветра». Мы  слышим колокольный звон, видим, что идет церковная служба возле  восстанавливаемой церквушки. Автора и читателя радуют приметы  возрождения России: молодые кони на лугу, благовест, восстановление  церкви. Конечно, радует еще и то, что люди пытаются обратиться к вере –  неумело, правда, и не всегда искренне. Это светлое начало рассказа наводит  на мысль о том, что и дальше должно произойти что­то хорошее. Но что же  произошло? На яблочном базаре рассказчик решил купить яблок именно у  Лукьяновны, потому что она очень отличалась от других продавцов яблок:  «…на стопке красных кирпичей сидела маленькая щуплая бабулька. На ней  был серый прорезиненный плащик, укрывавший ее заостренную, как бы  двускатную спину от капели.. Насунутый серый козий платок застилал ее  лицо, оставлял лишь кончик острого носа и жесткий, будто из пемзы,  подбородок… Всей своей серостью и отрешенной неподвижностью она  напоминала мне болотную птицу выпь, терпеливо поджидавшую свою  случайную поживу». Почему так отрешенно сидела старушка возле своего ведра? Она и не  надеялась продать яблоки. А на базар пришла оттого, что к людям хотелось,  одиноко ей было. Лукьяновна просит за яблоки очень малую цену. «Душа  малость живет»,­ говорит она. Это говорит и о ее честности: она знает, что ее  яблоки­падалица. Потом она расскажет, что четна была и на войне: счет  убитым немцам не вела, не делала зарубок на винтовке, как другие снайперы. А как к появлению Лукьяновны на рынке отнеслись односельчане?  Оказывается, они только сейчас и узнали, как тяжело зимовала старушка. А  может быть, в следующий Яблочный Спас и продавать­то ей будет нечего:  пойдут ее яблони на дрова. При таком отношении соседей вполне возможно. Меня больше всего поразила бестактность одной их женщин, торговавших  яблоками. Она  услышала, что у Евдокии Лукьяновны осталось всего две  яблони. «Ну и Бог с ними… Зачем тебе столько? Ты их и сорвать сама не  можешь – ждешь, когда упадут. У тебя ж ни поросенка, ни внуков – некому  подбирать». Это уже говорит о жестокости. Еще поражает то, что жители села зовут Лукьяновну Бабой Пулей. Она  пожилой человек, инвалид войны – и вдруг такое прозвище. Так ее стали звать «мальчишки­охальники», а вслед за ними и взрослые.  Почему же такое  произошло? Взрослые должны были одернуть детей за такое прозвище, ведь  Лукьяновна – пожилой человек, ветеран, к старикам же всегда относились  уважительно? Что с нами происходит? Я думаю, происходит это оттого, что  рушатся связи между поколениями. Молодежь живет отдельно от стариков.  Семейные традиции не передаются от поколения к поколению. Образованные  молодые люди смеются над безграмотностью стариков. А когда им было  учиться? То воевали, то страну восстанавливали, то старались детей выучить,  чтобы им лучше жилось. Но над этим задумывается далеко не каждый, отсюда и непонимание.. Да, оттого, что рвутся связи между поколениями, многое теряют не только  старики, но и сама молодежь. Это очень хорошо видно на примере семьи  Евдокии Лукьяновны. Ее дочь, Серафима, продала дом, спасаясь от тюрьмы.  Мать, по сути, осталась, без крова. Но такая жертва оказалась напрасна: Симу осудили, она погибла в лагере. Поступок Серафимы страшен: она оставила  старую, больную мать, которой необходимы уход и покой, в доме с цыганами.  Старушка живет теперь в кухоньке, уцелевшей от пожара,  с таким же  одиноким, кем­то брошенным котом, никому не нужная, никем не  понимаемая. Но  она не смогла отказать дочери в просьбе продать дом: мать  есть мать, отдаст последнее, лишь бы помочь своему ребенку. А дочь  поступила очень эгоистично: думала только о себе.  Есть в рассказе еще и  внучка, но автор даже не дает ее имени, потому что не желает внучка ничего  знать о судьбах матери и  родной бабушки. Автор обращает внимание на то, что Евдокия Лукьяновна о своей судьбе  рассказывает просто и в трудностях и бедах никого не обвиняет, потому уже  всё отболело. Но мы должны понять, что одинока она не только потому, что   нет близких ей родных людей, способных помочь, а ещё и потому, что и в  деревне своей она одинока. Может только благовест Яблочного Спаса  разбудит души односельчан?  К сожалению, такое случается часто. У нас нет времени не только приехать к  старикам, но даже написать письмо, прислать хотя бы открытку… Поэтому  так остро и звучат в рассказе Костантина Паустовского слова об одиночестве: «Не дай вам Бог, родной мой, ­ сказала мне она, дожить до такой одинокой  старости! Не дай вам Бог!» Всем известно: старый – значит мудрый. Эта истина подтверждается в  рассказе В.Распутина «Женский разговор». Героиня рассказа бабушка  Наталья тоже одинока и живет в глухой деревушке. Она пока может себя  «обслужить», у нее светлый и ясный ум, но сын у нее бывает нечасто, а внучку и вовсе не привозил уже пять лет. Но о бабушке Наталье вспомнили, когда  случилась беда. Если бы внучку привозили к бабушке ежегодно, если бы  состоялся «женский разговор» раньше, вряд ли  Вика, внучка бабушки  Натальи, повела себя так: попала в дурную компанию, забеременела, сделала  аборт. Когда приходит беда,  мы в первую очередь обращаемся к родителям.  Родители Вики не справились и привезли девочку на исправление к бабушке –  безграмотной, но мудрой, сумевшей за одну ночь ненавязчиво убедить Вику  изменить взгляды на жизнь.  Значит, мы­то тоже очень нуждаемся в стариках, их мудрых и простых  житейских советах. Только понимаем мы это ох как поздно….  Мне хочется обратиться ещё к одному произведению – к рассказу Бориса  Васильева «Вы чьё, старичьё?», в котором ранее озвученная проблема  одинокой старости получает совершенно неожиданное решение. Финал этого  произведения отличается от финалов других рассказов тем, что одиноких  стариков приютили совершенно посторонние люди, сами живущие в тесной  однокомнатной квартире. Бывший уголовник оказался нравственнее тех, кто  считал себя порядочными людьми. Финал рассказа можно даже назвать  счастливым. Счастливый он для стариков, которых приютили и обласкали.  Борис Васильев подчеркивает, что далеко не все люди, встречавшиеся на  жизненном пути стариков, были нравственно здоровы. Например,  телеграфистка пошла на чудовищную ложь, сообщив о том, что ее мать якобы  умерла и потому не может принять старика жить к себе. А невестка его  просто бросила, чужими руками выставив из квартиры. О чем же заставляют нас задуматься рассказы писателей второй половины 20­ го века? Наверное, писатели хотели, чтобы каждый из нас спросил себя, не  зачерствели ли наши души? Способны ли мы на сочувствие, сострадание,  милосердие, чуткое, внимательное отношение как к родным старикам, так и  чужим – брошенным и одиноким? Когда я готовила материал работы, то составляла подборку «Мысли великих  о старости». Мое внимание привлекло высказывание французского философа  16 века Монтеня: «Старость связана с множеством слабостей, она так беспомощна, что легко может вызвать презрение, поэтому лучшее  приобретение, какое она может сделать, это любовь и привязанность  близких». Мне кажется, что все произведения, к которым я обратилась, учат нас не быть равнодушными, иначе мы не будем достойны звания человека. И, конечно,  только нравственным уроком можно считать слова героини Валентина  Распутина, бабушки Натальи, сказанные внучке: «Устою возьми», то есть  нравственные устои жизни, основанные на наших национальных традициях, в  числе которых и милосердие, и уважение к старшим. Что же или кто спасёт нас от душевной чёрствости?  Спасение в нас самих.  Если мы хоть на минуту представим самого себя на месте старого, больного,  забытого человека, почувствуем обреченность одинокого человека –  одинокого среди людей, то уже не допустим, чтобы такое случилось с нашими близкими, научим своих детей уважать старость и видеть, чувствовать рядом  с собой человека, уметь читать по его глазам, чтобы затем, на склоне лет,  уважали и нас тоже…. Приложение: 1. «Домострой» гл 22. Как детям отца и мать любить и беречь, и повиноваться им,и покоить их во всем . «Чада, послушайте заповедь Господню: любите отца своего и мать свою и слушайтесь их, и повинуйтесь им по Боге во всем, и старость их чтите, и немощь их и скорбь всякую от всей души на себя возложите, и благо вам будет, и долголетними пребудете на земле. Этим очистите грехи свои, и Бог вас помилует, и прославят вас люди, и дом ваш пребудет вовеки, и наследуете сыновей сынам своим, и достигнете старости маститой, в благоденствии дни свои проводя. Если же кто злословит или оскорбляет родителей своих, или клянет   их,   или   ругает,   тот   перед   Богом   грешен   и   проклят   людьми   и родителями. Если кто бьет отца или мать, от Церкви и от всяких святынь да отлучится, и лютой смертью и градцкою казнью да умрет...» 2. М. П. Погодин, известный русский историк и писатель XIX века: «... в языческой Руси «заботиться о стариках, недужных и больных было первейшей   обязанностью   и   общей   добродетелью   славян».   Правда,   тогда благотворительность   (никем   не   организованная   да   и   не   называемая   так) носила простейший характер родственной или соседской взаимовыручки и заключалась, главным образом, в кормлении, одевании и приюте наименее защищенных членов своей общины — стариков, одиноких женщин, детей.         Путешественники с Запада, посещавшие в те времена земли восточных славян, отмечают в своих записках, что человеколюбие, сострадательность, стремление   разделить   горе   и   беду   другого   были   характерны   для   наших далеких предков задолго до того, как они в 988 году приняли христианство. \