РЕФЕРАТ Сенуситское движение во второй половине XIX в.

РЕФЕРАТ Сенуситское движение во второй половине XIX в. План 1. Расширение влияния ордена сенуситов . Сопротивление движению сенуситов. Внутренняя и внешняя политика братства . Братство сенуситов ­ ведущая политическая сила Триполи 1. Расширение влияния ордена сенуситов Во   второй   половине   XIX   в.   на   социально­политические   процессы   в вилайете   Триполи,   особенно   в   Киренаике   и   Феццане,   оказывало   воздействие братство   сенуситов.   Число   завий   ­   религиозно­административных   и политических центров братства ­ непрерывно росло. К концу XIX в. в Киренаике насчитывалось 45 завий, в Триполитании ­ 28, в Феццане и Куфре ­ 21. Всего к этому времени их число достигло 146, включая завии, возникшие на Аравийском полуострове, в Тунисе, Египте и французском Судане. С ростом числа завий и их обогащением, с расширением сферы влияния братства   его   руководители   все   больше   превращались   в   наследственных феодалов,   которые   вместе   с   племенной   верхушкой   эксплуатировали соплеменников.   Усиление   эксплуатации   ускорило   процесс   превращения религиозной   власти   главы   братства   в   публично­правовую   государственную власть, На территориях, где протекала деятельность братства сенуситов, особенно в   Киренаике   и   южных   районах   Триполитании,   постепенно   складывался своеобразный   феодально­теократический   эмират.   Утверждение   в   братстве всеобщей   податной   повинности   привело   к   созданию   особой   государственной казны.   Появление   последней,   в   свою   очередь,   способствовало   образованию других   звеньев   феодализированного   государственного   аппарата.   При   главе братства   был   учрежден   консультативный   совет,   который   занимался финансовыми вопросами (сбором закята и учетом различного рода подношений и пожертвований),   ведал   вопросами   просвещения   (составлением   учебных программ, обеспечением ими учащихся и т. д.), административными вопросами (назначением   шейхов   и   контролем   за   их   деятельностью),   а   также   внешними сношениями (приемом иностранцев, ведением с ними переговоров и переписки). Таким образом, этот совещательный орган представлял собой как бы зародыш будущего   правительства   феодально­теократического   эмирата.   Не   меньшей духовной властью на строго определенной территории обладали и шейхи завий. Осуществляя власть на местах, шейхи завий распоряжались жизнью и судьбой рядовых ихванов ­ братьев. Последние, выполняя различные поручения шейхов завий,   иногда   выступали   даже   третейскими   судьями   в   опорах   бедуинов, руководили   сельскохозяйственными   работами,   отправляли   излишние   доходы завий в резиденцию главы братства и т. д. Ихваны   составляли   самую   привилегированную   прослойку   сенуситского общества. На низшей ступени иерархической лестницы сенуситского братства находились   мунтасибы   (примкнувшие)   .   От   них   не   требовалось   особого религиозного   рвения.   Мунтасибы   могли   даже   состоять   членами   других дервишских братств. Стоявший   во   главе   братства   вождь   сенуситов,   который   обладал абсолютной как религиозной, так и светской властью олицетворял мистическую духовную силу ­ бараку, дававшую ему огромную власть над его собратьями по вере. В народе его рассматривали как «святого», махди, пришедшего избавить людей от несправедливости и зла. Как Османская империя, так и сенуситское братство выражали интересы одного   класса   ­   феодалов.   На   основе   совпадения   социально­экономических интересов   между   этими   двумя   сторонами   по   мере   становления   и   развития сенуситского   ордена   укреплялись   связи   и   сотрудничество.   Сенуситское движение преследовало цель создать мусульманское государство, которое могло бы   закрепить   господство   феодалов   и   противостоять   колонизаторам.   В   этом отношении: сенусизм имел общие черты с религиозно­политической идеологией панисламизма, в которой, как писал В. И. Ленин, отразились попытки соединить «освободительное   движение   против   европейского   и   американского империализма с укреплением позиции ханов, помещиков, мулл и т. п. 2. Сопротивление движению сенуситов. Внутренняя и внешняя политика братства сенусит братство триполи вера Одновременно   с   распространением   учения   сенуситов   о   возврате   к «чистой» вере в Триполитании и Киренаике нашли широкий отклик и призывы Джамаль ад­Дина аль­Афгани и Мухаммеда Абдо реформировать ислам. Эти призывы, учитывавшие потребности того времени и тесно связанные с идеями арабского   национализма,   стали   препятствием   на   пути   распространения   Движение   за   мусульманскую   реформацию   «было   более сенусизма. прогрессивным   и   конструктивным,   чем   движение   сенуситов,­   писал   Никола Зийаде,­ и поэтому более предпочтительным». Если мусульманский реформизм сенуситов, ратовавший за возрождение первоначального ислама, был: рассчитан на феодализировавшуюся племенную верхушку, то реформизм Джемаль ад­Дина аль­Афгани   и   Мухаммеда   Абдо   был   направлен   на   приспособление   ислама   к развивающимся капиталистическим отношениям в арабских странах. Вот   почему   в   более   развитой   в   социально­экономическом   отношении Триполитании   сенуситское   движение   встретило   сопротивление   со   стороны турецких и местных феодалов и религиозной верхушки ортодоксальной школы ислама.   К   тому   времени   здесь   уже   сложилась   общность   интересов   местных феодалов и улемов, которая проявлялась в совместной эксплуатации оседлого населения   путем   взимания   с   него   поборов.   Более   того,   на   первом   этапе сенуситского движения многие лозунги сенуситов фактически были направлены против привилегий триполитанской феодальной знати. Но   на   пути   дальнейшего   укрепления   сенуситского   братства   и распространения   его   учения   выступили   не   только   феодалы   Триполитании   и прибрежных   районов   Киренаики,   поддерживаемые   религиозной   верхушкой официального ислама, но и главным образом колониальные страны, и в первую очередь Франция, Италия и Англия. Эти державы рассматривали сенуситское братство   как   серьезное   препятствие   на   пути   осуществления   своих   целей   в Северной   Африке.   Исследуя   деятельность   этого   братства   по   заданию французских колонизаторов, Дювейре от­ мечал: «Нам, по всей видимости, не избежать   битвы   против   сенусизма.   Сама   Великая   Порта   окажется,   в   свою очередь,   перед   такой   альтернативой,   и,   возможно,   раньше   нас»   [57,   с.   50]. Однако сенуситское братство, преследуя свои религиозно­политические цели, проводило   гибкую   политику,  стараясь  не  допустить   обострения   отношений  с сильными державами, и прежде всего с Османской империей. На протяжении многих   десятилетий   внешнеполитической   линией   сенуситов   была   политика строгого нейтралитета. Такая политика проявилась, например, в отрицательном ответе главы сенуситов на просьбу султана Абдул­ Хамида II послать на помощь турецкой армии свое ополчение во время русско­турецкой войны 1877­1878 гг. Сенуситы отказались выступить против Франции, которая оккупировала Тунис в 1881 г., а также установить контакт с деятелями египетского движения во время восстания Ораби­паши и помогать им поддерживать махдистское движение в Судане [138, с. 40]. Стремление   избежать   вмешательства   как   турецких   властей,   так   и европейских   колонизаторов   в   дела   братства   и   его   намерение   укрепить   свое влияние в Центральной Сахаре нашли отражение в постепенном перемещении административного   центра   братства   на   юг   [103,   с.   145].   Этим   объясняется перенос Мухаммедом бен Али ас­Сенуси своей резиденции из Эль­Бейды в оазис Джагбуб. Впоследствии вмешательство турок и возросшие интересы братства в Центральной   Африке   сыграли   не   последнюю   роль   в   перенесении   столицы сенуситов Мухаммедом аль­Махди ас­Сенуси в 1895 г. из Джагбуба в Куфру. В 1899 г. столица ордена была перенесена еще дальше на юг ­ в Гуро. Несмотря   на   острые   религиозно­политические   разногласия   с   турками, Мухаммед   аль­Махди   ас­Сенуси,   будучи   опытным   и   гибким   правителем, поддерживал,   насколько   это   было   возможным,   дружественные   отношения   с султаном.  Он   сознавал,   что   открытая   вражда   с   ним   могла   закончиться   лишь поражением братства [98, с. 86]. Так, в переписке с шейхами завий и вождями племен   Мухаммед   аль­Махди   ас­Сенуси   настаивал   на   необходимости придерживаться   распоряжений   турецкой   администрации.   В   письме   к   шейху племени авакир (1891) он потребовал, чтобы племя прекратило сопротивление, оказываемое в последнее время турецким властям, поскольку такие выступления могли быть использованы иностранными державами в своих интересах, как это было, например, в Египте, где англичане воспользовались выступлением Ораби­ паши для захвата страны 104, с. 58­59]. В результате многочисленных визитов официальных турецких представителей в Джагбуб, а затем и в Куфру, а также достаточно   длительной   переписки   между   сенуситами   и   турецкими   властями установились тесные контакты. Сенуситы   ежегодно   платили   дань   Высокой   Порте.   В   мечетях, находившихся под контролем сенуситского братства, раз в неделю, в пятницу, в хутбах упоминалось имя турецкого султана. Со   своей   стороны,   турки   предпочитали   поддерживать   с   сенуситами хорошие отношения, нежели вести с ними изнурительную борьбу. Еще в 1856 г. султан Абдул­Меджид I издал фирман, признававший сенуситское братство и предоставивший его членам целый ряд привилегий. В частности, он освобождал сенуситов от поземельных налогов и разрешал им собирать закят и другие налоги в свою пользу [60, с. 9]. Вскоре после смерти Абдул­Меджида султан Абдул­ Азиз подтвердил старый фирман и дал завиям право предоставлять по своему усмотрению   убежище   в   своих   границах   всякому,   кто   в   этом   нуждался.   Ряд представителей   стамбульской   знати   стали   членами   братства   сенуситов   или открыто   симпатизировали   ему,   оказывая   соответствующее   воздействие   на отношение к этому братству турецких властей. «По крайней мере,­ писал Эванс­ Причард,­ турки напитали иллюзий в отношении сенуситского братства. Они не верили, что сенуситы хорошо относятся к ним, но они знали, что в решающий момент   сенуситское   братство   и   бедуины   поддержат   их   в   борьбе   против христианского государства в Европе» [60, с. 92]. Будучи сторонником движения панисламизма   и   используя   его   в   реакционных   целях   как   орудие   агрессивной политики для укрепления своего пошатнувшегося трона, султан Абдул­Хамид II делал   все,   чтобы   каждое   движение,   направленное   на   возрождение   ислама, подчинялось его воле. . Братство сенуситов ­ ведущая политическая сила Триполи Важная роль в распространении идей панисламизма в вилайете Триполи отводилась шейхам сенуситского братства. К этому времени влияние сенуситов приняло такой широкий размах, что Абдул­Хамид II, прекрасно понимая, какую большую выгоду для себя он может извлечь, старался заручиться поддержкой этого   братства.   Начиная   с   1890   г.   султан   предпринял   ряд   попыток,   чтобы привлечь на свою сторону его руководителей. К   этому   времени   сенуситские   руководители   стали   свидетелями нараставшей экспансии империалистических держав. Над Османской империей нависла   угроза   потери   последнего   владения   в   Африке.   Экспансия   западных держав в Африке, которая преподносилась местному населению как наступление иноверцев, заставила руководителей сенуситов и правителей Османской империи пересмотреть   свои   взаимоотношения.   Порта   ист   кала   союзников.   Между Стамбулом и Куфрой начались переговоры с целью объединения усилий в борьбе против европейских колонизаторов. Основой   для   успешных   переговоров   являлся   прочный   союз   турецких угнетателей,   вождей   племен   и   феодализировавшейся   верхушки   братства сенуситов. Этот союз зиждился на общей приверженности к внеэкономическим, грабительским методам и формам эксплуатации народных масс. Сотрудничество турецкой   администрации   с   сенуситской   верхушкой   Эванс­Причард   называл турецко­сенуситским   кондоминиумом   [60,   с.   98].   По   его   утверждению,   в распоряжении турецкого вали находились незначительные военные силы и ему едва  ли стоило  надеяться  на помощь  из  Стамбула, в  то время  как  сенуситы оказывали сильное морально­религиозное воздействие на население Киренаики. Следовательно,   объединение   военной   силы   и   религиозной   пропаганды   давало возможность совместными усилиями держать племена в подчинении. Согласно Эванс­Причарду, турецкие власти не могли даже успешно справиться с задачей сбора налогов без тесного сотрудничества с шейхами завий, которые нередко сопровождали мудиров и налоговые комиссии во время их визитов к шейхам племенных фракций, обслуживаемых завиями. Как турецкая администрация, так и верхушка братства были кровно заинтересованы в том, чтобы в стране царили порядок   и   спокойствие,   позволявшие   успешно   развивать   торговлю   и обогащаться. По мере того как сенуситы становились ведущей политической силой в Киренаике,   Феццане   и   Триполитании,   они   завоевывали   и   господствующие экономические   позиции.   В   результате   происходило   сращивание   сенуситов   с феодально­племенной   верхушкой.   Поэтому,   несмотря   на   то   что   сенуситское братство   противостояло   Османской   империи   в   борьбе   за   господство   во внутренних   районах   вилайета   Триполи   и   представляло   оппозиционное   ей религиозное   движение,   совпадение   социально­экономических   интересов соперничавших сторон приводило их к сотрудничеству. В частности, действия турецких властей, направленные на укрепление феодального строя и подавление национала но­патриотических идей, получали поддержку со стороны сенуситов. Посетивший   в   1884   г.   вилайет   Триполи   русский   путешественник   А.   В. Елисеев,   показывая   роль   и   значение   сенуситского   братства   в   общественно­ политической жизни вилайета, писал: «В Триполи живет турецкий вали, в стране расположен целый турецкий корпус, и турецкие броненосцы иногда качаются на рейде Триполи, но на самом деле обширной пустынной страной управляет уже не Порта и не чиновники, а невидимый, но могущественный шейх ордена сенуситов, великий Махди Джера­ буба и его марабуты. Все пространство триполитанского вилайета более покрыто сетью многочисленных дзауй (завий.­ Я. Я.), или центров сенуситской   силы,   чем   сетью   военных   или   административных   учреждений Блистательной Порты». Подтверждением сказанного может служить описанное А.   В.   Елисеевым   же   поведение   собравшейся   по   случаю   мусульманского праздника   толпы   вокруг   мечети   в   Триполи   по   отношению   к   вали   вилайета Триполи и вакилю, наместнику главы сенуситов. «По окончании молитвы в мечети,­ сообщал он,­ губернатор вышел, сел на лошадь   и   покатил   в   свой   дворец   в   сопровождении   свиты   и   войска,   но собравшаяся   толпа   и   не   думала   расходиться,   ожидая   выхода   вакиля.   Когда показался,   наконец,   любимец   толпы,   она   всколыхнулась   и   проявила   знаки живейшей радости, послышались восклицания и приветствия... Мы видели, как многие падали ниц при проезде вакиля, простирали к нему руки, просили молитв и благословения и, наконец, бежали, за белым осликом, несшим представителя сенуситского   Махди.  Мы   видели   воочию,  кто   был   действительным   владыкой всего Триполи и Сахары». Сенуситская и племенная верхушка по мере их феодализации находили общий язык с турецкими правителями. В то же время обездоленное население Триполитании   и   Киренаики   испытывало   к   ним   явную   враждебность,   так   как наряду   с   непосильным   бременем   феодальных   повинностей   оно   должно   было выплачивать тяжелые налоги Порте. Эта   враждебность   ярко   проявилась   в   период   деспотического   режима Абдул­Хамида   II,   когда   турецкое   правительство   проводило   в   арабских вилайетах грабительскую политику, сопровождавшуюся увеличением налогового бремени.   Отсутствие   в   Три­   лолитании   и   Киренаике   крупных   турецких вооруженных   сил   позволяло   местному   населению   (особенно   кочевникам) избегать на первых порах уплаты налогов. Тогда турецкие власти, дабы предотвратить столкновения с арабами, стали отдавать сбор налогов местным феодалам и шейхам племен на откуп. При этом их обязывали выплачивать турецкой администрации определенную сумму (1­2 тыс.   фр.),  феодалы   и   шейхи,  в   свою   очередь,   не   преминули   воспользоваться удобным   случаем   приумножить   свои   богатства.   Поощряемая   турецкими властями   феодально­племенная   верхушка   занималась   грабежами   и произвольными   поборами   с   населения,   обирала   проходящие   караваны.   Из­за произвола и тирании племенной знати, а также постоянной угрозы грабительских налетов караванные торговые пути были перенесены в другие страны (Египет, Тунис). Одновременно сельское хозяйство и местная кустарная промышленность пришли в упадок. В   конечном   счете   сократились   и   доходы   турецких   властей.   Не   желая мириться с этим, турки искали выход из создавшегося положения в увеличении налогов   и   поборов   с   местного   населения.   Тяжелые   налоги   и   поборы   в Триполитании   и   Киренаике   привели   к   тому,   что   значительная   часть собственности   их   Жителей   была   конфискована   и   разворована.   Тысячи плодоносящих   деревьев   были   намеренно   вырублены   жителями,   с   тем   чтобы избежать уплаты за них налогов. Только в одном из районов Киренаики было уничтожено 16 тыс. пальм, оливковых и апельсиновых деревьев. В результате поборов   местное   население   отказалось   расширять   площади   обработки   земли, прекратило поиски новых источников воды и рытье колодцев, началась миграция населения в Египет и Тунис. Непрерывное   ограбление   жителей   вилайета   Триполи   турецкой администрацией   при   содействии   местной   феодальной   знати   привело   к   росту   оказывавшей   стихийное, недовольства   основной   массы   населения, неорганизованное сопротивление, которое беспощадно подавлялось.