Сестра милосердия - графиня Игнатьева.

Сестра милосердия - графиня Игнатьева.

Фамилию Игнатьевых хорошо знают не только в России, но и во всём дипломатическом мире. Английский посол в Турции Генри Элиот в 1876 году следующим образом отозвался о супружеской паре: российском после Николае Павловиче Игнатьеве (29.01.1832 - 03.07.1908) и его супруге - Екатерине Леонидовне Игнатьевой (до замужества - княжна Голицына) (03.07.1842 - 20.05.1917): «Эта опасная пара Игнатьевых стоит больше, чем несколько броненосцев!» Время подтвердило правильность этой оценки.

У Игнатьевых была большая и дружная семья: пять сыновей и две дочери. Екатерина Игнатьева (ставшая главной героиней романа писателя и дипломата Анатолия Щелкунова «Ангел милосердия»), родилась 1 апреля 1869 г. в Константинополе в семье генерал-адъютанта Его Императорского Величества, чрезвычайного и полномочного посла в Турции Николая Павловича Игнатьева (1832-1908 гг.), потомственного дворянина.

В самом центре Украины на древней земле Надросья (исток и излучина реки Рось, «давшей» нам начало российской истории) есть небольшой Погребищенский район. Стоит там небольшое село Круподеринцы. Для гражданина, мало знающего собственную историю, оно, не исключаю, покажется непривлекательным - мало ли умирающих сел в Украине. Но для любого образованного человека в Болгарии или России это - символическое и памятное место. Ведь там похоронен известнейший дипломат России, один из освободителей болгар от османского ига граф Николай Павлович Игнатьев. В селе было его имение, сохраненное благодаря тому, что ныне в нем располагаются начальная школа и музей графа Игнатьева как филиал Винницкого областного краеведческого музея.

Таким было имение Игнатьевых столетие назад, в 1901 г.

Бывшее имение сегодня

Имя этого великого человека известно по его вкладу в упрочение международного положения России. Выпускник Пажеского корпуса и Императорской Военной академии, он вошел в историю России как блистательный дипломат и самый молодой генерал русской армии (в 26 лет). Именно благодаря тонкому дипломатическому искусству Н.П. Игнатьева, Россия в 1859 г. закрепила за собой территории Амурского и Уссурийского краев. Дипломатическая карьера блистательного молодого дипломата развивалась стремительно: чрезвычайный посланник в Китае, генерал-адъютант Его Императорского Величества, директор азиатского департамента Министерства иностранных дел. С марта 1867 г., уже в звании генерал-лейтенанта, он назначается чрезвычайным и полномочным послом в Турции, а 10 лет спустя, Николай Павлович получил графский титул и стал членом Государственного Совета.

Генерал-адъютант граф Н.П. Игнатьев, отец Екатерины Николаевны Игнатьевой.

Это он в 1858-м заключил мирный Бухарский договор. Его прямая заслуга в заключении в 1860-м Пекинского мирного договора, после которого все земли Приамурья и Приморья стали российскими территориями, а на карте империи появился город-крепость, город-порт Владивосток. Но еще более неоценима его личная заслуга в подписании Сан-Стефанского мирного договора по результатам русско-турецкой войны 1877-1878 гг., когда после пятивекового османского ига болгарский народ получил свободу.

Княжна Е.Л. Голицына, мать Екатерины Николаевны Игнатьевой.

Мать Е.Н. Игнатьевой, княжна Екатерина Леонидовна Голицына, слыла одной из самых умных, красивых и образованных дам высшего общества. Всю
свою жизнь Е.Л. Голицына была верной спутницей и помощницей своего мужа, до конца своих дней оставалась столпом своего разросшегося семейства, любящей и строгой матерью и бабушкой для многочисленных детей и внуков. У Игнатьевых была большая и дружная семья: пять сыновей и две дочери. По материнской линии Екатерина Игнатьева приходилась внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 г. М.И. Голенищева-Кутузова.

Одна из последних фотографий Николая Павловича с супругой Екатериной Леонидовной (урожденной Голицыной). Фотография из архива наследников Игнатьева, публикуется с их разрешения

Со временем, под напором исторических бурь, прошумевших над нашим Отечеством в ХХ веке, личность и дела графа Игнатьева подверглись забвению. И только в наши дни интерес возобновился.

Именно там, в бывшем имении, на прихрамовой территории 15 мая 1914-го появился памятник, отсылающий нас своим весьма примечательным видом к строчкам известной песни: «Не скажет ни камень, ни крест, где легли во славу мы русского флага…» Надпись на камне гласит: «Крест сей воздвигнут в молитвенную память лейтенанта Владимира Игнатьева, капитана 2 ранга Алексея Зурова и всех русских моряков, погибших в Цусимском сражении». Это - единственный на Украине памятник морякам, погибшим в том трагическом сражении, имя которому - Цусима, и установлен он матерью лейтенанта Владимира Игнатьева - вдовой графа Н.П. Игнатьева Екатериной Леонидовной.

К слову, здесь же родился один из первых подводников России - Иван Иванович Ризнич, участник первого похода российских подводных лодок против японского флота. Вот и не верь после этого в шутливую поговорку про «подводную лодку в степях Украины»…

Итак, Круподеринцы стало местом паломничества представителей общественности и дипломатического корпуса Болгарии и России. Главные почести Николаю Павловичу Игнатьеву отдаются, конечно же, у его могилы, которую по бокам венчают две краткие, но значимые надписи: «Пекин 1860» и «Сан-Стефано 1878».

На могиле выдающего россиянина, болгарского патриота и почитателя украинской культуры всегда цветы

Слева и справа от могилы главы семейства находятся захоронения его самых близких людей - двух Екатерин: жены и многолетнего спутника по жизни Екатерины Леонидовны и дочери Кати. Собственно, ради этой удивительной и прекрасной женщины, которую при жизни так и звали - Екатерина Прекрасная,  и затеян этот рассказ.

Графиня Е.Н. Игнатьева, фрейлина Императрицы Марии Фёдоровны.

История сохранила немного сведений о жизни Е.Н. Игнатьевой. К сожалению, сведений о ее необыкновенной судьбе почти не осталось. Блистательная столичная красавица фрейлина императрицы Александры Федоровны (жены Николая II), с началом русско-японской войны стала скромной сестрой милосердия. А в следующей, уже мировой войне пала на поле брани.

Получив прекрасное образование и превратившись из девушки-подростка в красавицу, умная и обаятельная Екатерина Игнатьева стала одной из самых блистательных лиц Санкт-Петербурга. Ей было ровно 23 года, когда она, став фрейлиной супруги наследника российского престола, сначала обратила на себя взгляд и внимание великого князя Михаила Михайловича (родного племянника императора Александра III), а затем и покорила его сердце. Он влюбился в Екатерину, стал частым гостем в доме графа Н.П. Игнатьева и вскоре сделал ей официальное предложение. Предложение было принято, но Александр III, узнав о сватовстве, не дал разрешения на морганатический брак под
предлогом недостаточной знатности рода Игнатьевых. Великий князь был отправлен в Европу на год. Там он вскоре женился в Италии на графине де Торби (Софье Меренберг), внучке А.С. Пушкина. Брак был заключен
без благословления своих родителей, а также без согласия Государя Императора Александра III, известного своей строгой привязанностью к долгу равнородного христианского брака в Императорской Фамилии, которую должен исполнять без исключения каждый член Дома Романовых. Не сделали исключения и для Великого князя - за самовольную женитьбу он был уволен
с военной службы. Разгневанный Александр Ш брака не признал, лишил Михаила Михайловича всех прав, и запретил возвращаться в Россию.Но Александр III, узнав о планах помолвки, запретил своему племяннику вступать в этот брак под предлогом недостаточной знатности рода Игнатьевых.

Удар для Екатерины был настолько тяжелым, что она покинула двор, причем навсегда. К слову сказать, личная жизнь великого князя в будущем также не сложилась.

Чтобы залечить незаслуженно нанесенную ей психологическую рану, Катя посвятила свою жизнь работе сестры милосердия. Её жизнь стала жизнью-легендой, жизнью-подвигом! Екатерина же, пытаясь залечить тяжелейшую душевную рану, поступает в Свято-Троицкую общину милосердия - первую в России официальную школу-общину сестер милосердия, существовавшую под патронажем Александры Федоровны. Согласно ее уставу, все поступившие в общину женщины, пожелавшие стать сестрами милосердия, независимо от сословия в течение трех лет пребывали в статусе испытуемых, во время которых проверялись их нравственные и деловые качества. Одно из правил внутреннего распорядка в общине гласило: «Вы перестанете быть сестрами, если даже во время болезни потребуете себе чего-нибудь изысканного».  Кроме того, кандидатки в сестры «подвергались, в отношении способностей своих хождению за больными, испытанию доктора», который сообщал о его результатах начальнице общины и управлявшему ею комитету. Комитет принимал решение о присвоении испытуемой звания сестры милосердия.

Графиня Е.Н. Игнатьева - сестра милосердия Свято-Троицкой общины, 1893 г.

Как и все сестры общины, после испытательного срока Екатерина Игнатьева была приведена священником к присяге сестры милосердия и получила особый знак - золотой нагрудный крест с надписью «Всех скорбящих радость» на одной стороне и «Милосердие» на другой, который носился на зеленой ленте. Устав Свято-Троицкой общины не только регламентировал жизнь сестер милосердия, но и вносил в нее достаточно серьезные ограничения. Так, сестры не могли иметь в общине собственной мебели и одежды. Они не получали жалования и не могли держать при себе денег. Все, что сестрами получалось за услуги (деньги, подарки), принадлежало общине. Отлучаться с территории общины и принимать гостей сестрам позволялось лишь с разрешения надзирательницы. Посетители, в том числе родственники, могли видеться с сестрой не чаще двух раз в неделю и исключительно в специальной приемной зале. В отличие от европейских подобных заведений сестрам милосердия Свято-Троицкой общины предлагалось давать не временный, а пожизненный обет целомудрия и безбрачия. Некоторые сестры, принимали монашеский постриг.

В конце XIX в. руководство общины приняло решение свернуть все иные направления деятельности и сосредоточиться только на помощи больным. Особой известностью пользовалась женская больница общины. Женская больница принимала у себя бедных больных женщин разных возрастов и званий и представляла собой нечто вроде современного хосписа. В этой больнице и начала свою милосердную деятельность графиня Игнатьева.

К основным обязанностям сестер относились суточные дежурства в больнице (1 раз в 4-5 дней), работа в амбулатории, аптеке. Сестры милосердия общины исполняли свои обязанности, как в самой общине, так и в больницах и в «жилищах бедных страждущих». Они ежедневно работали в Первом Санкт-Петербургском сухопутном госпитале, в основном проводя перевязки. Такой труд требовал достаточно высокой квалификации. По уставу общины, «доктор обращает особое внимание на приспособление сестер к хождению за больными и в полном смысле сего слова и преподает им, во время дежурства в больнице, предметы и обязанности фельдшерские, исключая жильного кровопускания».

С больницей Свято-Троицкой общины активно сотрудничали известнейшие врачи эпохи: Н. Ф. Арендт, Н. И. Пирогов, Н. Ф. Здекауэр, Е. В. Павлов и многие другие. В конце XIX - начале XX века в больнице
функционировала «Палата в память В. М. Приселковой для женщин, страдающих раком» - прообраз современных хосписов.

Практически с самого момента возникновения общины сестры несли свет своего служения всем страждущим, вначале в столице, а затем и за границами империи.

Военные сёстры милосердия появились впервые на Крымской войне (1853-1856), известной в истории как Восточная война. Это был своего рода крестовый поход ряда европейских стран против России. Позже феномен фронтового милосердия проявился и в последующих войнах: Русско-турецкой, Русско-японской, Первой мировой, Великой Отечественной - и продолжается в наше время. Военные сёстры милосердия облегчали страдания раненых, утешали умирающих, часто становились для этих оторванных от родного дома несчастных людей последним напоминанием о нём.

Есть человеческие качества, которые во все времена вызывали восхищение и благодарность: милосердие, доброта и сострадание. Человеческая сущность особенно ярко и правдиво раскрывается в сложных жизненных ситуациях: в ходе войны, стихийных бедствий, болезней, социальных и политических катаклизмов. В истории немало примеров того, как человек путём самопожертвования приходит на помощь своим собратьям.

Крымская война создала своих героев. В том числе - военных сестёр милосердия. Символы города-героя Севастополя - памятники, увековечившие героический подвиг матроса Петра Марковича Кошки и сестры милосердия Даши Севастопольской. В истории обороны Севастополя имя Даши Севастопольской (Дарьи Лаврентьевны Михайловой) стало легендой Крымской войны. Её памятник стоит рядом с монументами прославленным адмиралам В. Корнилову, П. Нахимову, В. Истомину, великому хирургу Н. Пирогову. «Потерпи, любезный! Всё будет хорошо, миленький!» - так утешала раненых первая в мире военная сестра милосердия Даша Севастопольская.

Сестры милосердия тех лет - девицы и вдовы «благородного происхождения», аристократки. Они, по словам Николая Ивановича Пирогова, «безропотно перенесли все труды и опасности, бескорыстно жертвуя собою, с геройством, которое бы сделало честь любому солдату», имена Кати Игнатъевой, Юлии Вревской и Даши Севастопольской, как и имена тысяч военных сестер милосердия, стали символом альтруизма, гуманизма и сострадания к боли других людей.

Графиня Екатерина Николаевна Игнатьева принадлежала к славной плеяде подвижниц милосердия, которая сформировалась в период развития сестринского движения в России.

В качестве сестры милосердия графиня находилась в Китае во время крестьянского восстания 1898-1901 гг., а затем в Маньчжурии, помогая раненым в Русско-японской войне. В 1900-м Екатерина впервые попала на Дальний Восток. Сначала как сестра милосердия Российского общества Красного Креста во время Ихэтуаньского («боксерского») восстания в Китае. Там она, находясь среди солдат и офицеров русской армии в Приморье и Приамурье, впервые увидела кровь раненых, страдания, смерть. В июне 1900 г. по распоряжению Главного управления Российского общества Красного Креста (РОКК) она в составе отряда сестер милосердия была направлена в Забайкалье, где формировались воинские части русской армии для подавления восстания. Началась изнурительная и героическая работа без передышки и сна. Вместе с другими сестрами она служила в лазаретах Приамурья, Порт-Артура и Маньчжурии, перевязывая и ухаживая за ранеными на передовых позициях, в полуразрушенных фанзах, претерпевая множество лишений от болезней, неустроенности, скудного питания.

О тех днях, проведенных в войсках, рассказал очевидец Петр Иванов: «Александровский, уполномоченный Красного Креста, находился с летучим санитарным отрядом в боевой линии. Врач Ануфриев и братья милосердия перевязывали раненых на месте боя и доставляли их на перевязочный пункт. На перевязочном пункте в этот день собрался весь его состав: Александровский, врачи Крестовский, Ануфрович, Вествотер и сестры милосердия: графиня Игнатьева, Ахоютина, Лабутина, Еремина и Кузьмина. Все были заняты своим делом и помогали раненым. Сестры милосердия прямо выказали себя героинями и проявили удивительное мужество. Под пулями они продолжали перевязывать раненых, и ни одна не подумала спасаться за каким-либо прикрытием».

Героическая и плодотворная деятельность графини Игнатьевой на поле брани в период подавления Ихэтуаньского восстания была отмечена медалью «За храбрость» на Георгиевской ленте за перевязку раненых под неприятельским огнём.

В сентябре 1902 г. Е.Н. Игнатьева вместе со сводным отрядом сестер милосердия возвращается в Санкт-Петербург и продолжает работать в больницах и госпиталях города.

Графиня Екатерина Николаевна Игнатьева

С первых дней русско-японской войны Екатерина Николаевна вновь на передовой и вновь в ставшей ей родной Маньчжурии. Она уже была опытной и знающей сестрой милосердия и поэтому рвалась (в прямом смысле) на самые сложные участки передовой. На передовых позициях сестра милосердия Екатерина Игнатьева перевязывала раненых, ассистировала хирургам при операциях, выхаживала больных... Она была не только сестрой милосердия, но мыла и стирала, кормила и подбадривала, хоронила и сообщала родным о смерти их сыновей, мужей или братьев. Казалось бы, графиня Игнатьева была к началу войны уже достаточно опытной сестрой милосердия и она, конечно, представляла себе, что ожидает её на театре боевых действий. Однако реальность грязью, кровью, страданиями превзошла всякие представления. Эта война способна была помутить рассудок даже крепких мужчин. С передовой привозили покалеченные тела, которые мало напоминали человеческие, а ведь ещё вмешивались обычные бытовые проблемы.

О своих встречах с двоюродной сестрой в книге «Пятьдесят лет в строю» вспоминал генерал А.А. Игнатьев: «Пробираясь между двуколками, китайскими арбами и громоздкими четырехколесными фургонами, напоминавшими екатерининскую эпоху, я не без труда добрался, наконец, до походной солдатской палатки, в которую можно было влезть только ползком. Катя страшно обрадовалась моему приходу. Я же не мог скрыть чувства невольной жалости к ней. - Что ты, что ты! - сказала она мне. - Посмотри, какая у меня чудная циновка! Она так хорошо спасает меня от грязи. Она и раненых спасала… Катя сразу безудержно стала раскрывать передо мною картины отступления. Она рассказывала, как трудно было устроить раненых, какой беспорядок господствовал в тылу. Она еще не ругала Куропаткина, но обвиняла во всем высших начальников. И рассказывала о самоотверженных подвигах солдат, санитаров и младших командиров. Горел фонарик со свечкой, освещая когда-то жизнерадостное, но уже измученное и постаревшее лицо Кати. Мне так хотелось ей услужить, но я даже ничего и не посмел предложить. Ни о прошлом, ни даже о родных мы не проронили ни слова. Оба мы уже стали маньчжурцами».

О работе Екатерины Николаевны в Маньчжурии упоминает в своих дневниках Д.Г. Янчевецкий: «Не малая заслуга в смысле сближения с китайским населением принадлежит отряду Кр. Креста С. Александровского. Через несколько дней после занятия Мукдена - в нем уже был устроен Александровским и всеми деятелями и деятельницами его отряда, первостепенный госпиталь, прекрасно оборудованный и снабженный всем необходимым. Не только русские, но даже китайцы лечились в этом госпитале и встречали самый заботливый уход и братское отношение.

Среди ревностных тружениц - сестер милосердия этого отряда находилась графиня Екатерина Николаевна Игнатьева, дочь бывшего посланника в Китае генерал-адъютанта графа Н.П. Игнатьева. Она проводила дни и ночи у изголовья раненых и больных солдат, подолгу беседовала с ними, читала им книжки. Солдаты любили ее как родную сестру и называли ее “Красным солнышком”».

Весной 1905 г. Екатерина Игнатьева вместе с группой сестер милосердия Свято-Троицкой общины из Манчжурии отправляется во Владивосток в надежде встретить здесь своего младшего брата Владимира, который в составе Тихоокеанских эскадр должен был прорваться во Владивосток. Е.Н. Игнатьева
устраивается на работу в Морской госпиталь.

Для прибывших сестер милосердия была снята частная квартира в Докторской слободке напротив госпиталя. Вскоре все они были распределены по отделениям. Известно, что Игнатьева работала в 1-м хирургическом
отделении, размещавшемся в помещении современной травматологии. Отделение было постоянно переполнено. В условиях недостатка постельного белья, перевязочного материала и больничной одежды в обязанности
сестер милосердия входило не только уход за ранеными и больными, помощь при перевязках и операциях, но и забота об обеспечении раненых всем необходимым. Главную роль в решении этого вопроса сыграли многочисленные пожертвования, сделанные во время войны общественными организациями, обществами Красного Креста, а также частными лицами.
Вновь вернемся к воспоминаниям А.А. Игнатьева: «Пропуска в Россию я не получил. Комендант заявил, что раньше, чем через десяток дней отправить
меня он не сможет. Сидеть в грязной яме, которую представлял собой тыловой Харбин, я не пожелал и на следующее же утро выехал во Владивосток. Хотелось повидать эту тихоокеанскую жемчужину: большой морской порт, защищенный знаменитым Русским островом, рейд, на котором, по словам наших моряков, мог вместиться весь английский флот. Там же, в морском госпитале, работала сестрой милосердия моя двоюродная сестра Катя Игнатьева.
Во Владивостоке жизнь как будто протекала еще нормально. Правда, Катя уверяла, что в госпитале ощущалось какое-то глухое брожение: падала
дисциплина среди санитаров, рвались на родину выздоравливающие матросы…».

Вскоре Екатерина Николаевна получила печальное известие. Во время Цусимской трагедии погибли брат Владимир (лейтенант на броненосце
«Александр III») и двоюродный брат Алексей Зуров (капитан 2 ранга на крейсере «Светлана»).

В Цусимском сражении погибли тысячи русских моряков, о которых в памяти остались лишь слова: «Не скажет ни камень, ни крест, где легли во славу
мы русского флота». Именно поэтому мать Катерины - Екатерина Леонидовна Игнатьева установила в Круподеринцах около храма-усыпальницы двухметровый крест на огромном гранитном монолите-постаменте с корабельными якорями у подножия и надписью: «Крест сей воздвигнут в 1914 году в молитвенную память лейтенанта гвардейского экипажа графа Владимира Игнатьева, капитана 2 ранга Алексея Зурова и всех наших славных моряков, с честью погибших в Цусимском бою 14-15 мая 1905 года».

После Цусимского сражения прорвавшиеся крейсер «Алмаз» и эсминцы «Грозный» и «Бравый» 16-17 мая доставили в госпиталь еще 150 раненых моряков. Екатерина Игнатьева вместе с другими сестрами милосердия и медицинским персоналом госпиталя приняла участие в оказании необходимой помощи всем раненым, проявляя при этом истинный профессионализм, самоотверженность и верность своему долгу. В санитарном отчете по флоту была особо отмечена работа в период войны госпитальных сестер милосердия: «…своим добросовестным и по истине идеальным отношением к делу внесли немало свету и отрады в тяжелое положение раненых и больных».
За отвагу и мужество, проявленными в период русско-японской войны, Е.Н. Игнатьева была награждена двумя Георгиевскими медалями. По статусу этими медалями награждались нижние чины и в том числе фельдшера и санитары, которые «находясь в течение всего боя в боевой линии, под сильным и действительным огнём, проявляя необыкновенное самоотвержение, будут оказывать помощь раненым или, в обстановке чрезвычайной трудности,
вынесут раненого или убитого».

Сохранилась всего одна фотография, на которой есть дальнее изображение Екатерины Николаевны среди родных в имении Круподеринцы.

Слева направо: брат Алексей, мать - Екатерина Леонидовна, Екатерина, сестра Мария и отец (в правом углу на качалке) на летней веранде имения

В 1912-м, с началом Первой Балканской войны, она вновь на фронте, теперь уже в любимой ее отцом Болгарии, о которой она много слышала от Николая Павловича и читала в его «Письмах веры, любви, надежды» Екатерине Леонидовне. Своими глазами она увидела и Шипку, и редуты Плевны, и сотни могил-памятников русским воинам. Все время она провела на передовой, оказывая помощь раненым болгарским и сербским воинам. Во время службы в Болгарии Екатерина Николаевна посетила село Граф Игнатиево, названное в честь её отца. В сельской церкви и по сей день хранятся подаренные ею канделябры.

В апреле 1913 г. она побывала в Шипке, и оставила свой автограф в Книге Памяти храма-памятника Рождества Христова: «Неизгладимое, величественное и умилительное впечатление сделал на меня шипкинский храм с его золотыми главами среди Балкан, там, где пало столько славных мучеников-борцов за высокую идею: освобождение от тяжелого векового ига своих братьев болгар. Вечная память всем павшим героям, как тут, так и во всей долине, и во всей Болгарии! Пусть память о них служит нераздельными узами между нашими братскими народами. Пусть не умрет и память о моем незабвенном отце - создателе этого храма-памятника! Спасибо отцу Ферапонту, сумевшему своей горячей русской душою украсить это святое для каждого русского место!».

Это был для неё волнующий момент. Катя понимала, что оставленные ею слова прочтут многие. И каждый при этом будет вспоминать её отца, имеющего огромные заслуги в освобождении Болгарии и в строительстве этого священного для наших народов храма. На полях у подножья горы, на которой воздвигнут храм, богатыри прославленного русского генерала Михаила Дмитриевича Скобелева вместе с болгарскими ополченцами разгромили укрепления турок.

Ещё одним интересным и символичным моментом в романе «Ангел милосердия» является приведённое письмо матери Кати - графини Екатерины Леонидовны Игнатьевой, которое она написала 16 марта 1915 года Марии Бурмовой (1835-1916), супруге болгарского возрожденца, борца за церковную независимость, политика, государственного деятеля Болгарии Тодора Бурмова (1834-1906). Сообщая в нём о смерти Кати, графиня пишет: «Посылаю Вам последнюю фотографию моей дорогой покойной дочери, которая с такой радостью в 1912 г. приносила свои труды на облегчение Ваших доблестных раненых воинов…

Крепко верую, что настоящее недоразумение в политике Вашего правительства по отношению к Вашей Великой Освободительнице есть явление совсем преходящее, а не выражение народного чувства.

У могилы верного друга Болгарии верю и надеюсь на лучшее будущее».

В наши дни это письмо графини Игнатьевой звучит как моральное завещание и историко-нравственное послание современным болгарским политикам и государственным деятелям:

«Не забывайте Русско-турецкую освободительную войну 1877-1878 гг. и помните Третье марта 1878 года!»

С началом Первой мировой войны Екатерина Николаевна направилась знакомым маршрутом - на фронт. В сентябре 1914 г. петербургская газета «Вечернее время» сообщала об отъезде Екатерины Николаевны на театр военных действий: «Графиня Игнатьева считается одной из наиболее опытных сестер милосердия, стаж благородной деятельности которой составлял более двадцати лет. В качестве сестры милосердия графиня находилась в Китае во время крестьянского восстания 1898-1901 гг., а затем в Маньчжурии, помогая раненым в русско-японской войне. В мирное время Игнатьева работала в Свято-Троицкой общине в Петербурге». Как опытная «сестрица», она стала старшей сестрой милосердия военного госпиталя №3 общины Святой Евгении великой княгини Марии Павловны.

Катя познала, сколь непроста милосердная работа, свыклась с бесконечными ночными дежурствами, стонами и жалобами больных, от которых поначалу сжималось её чуткое сердце, она перестала бояться гноя и крови, но не потеряла силы духа. А когда Катя видела, что, благодаря её заботе и уходу, в человеке, который, казалось бы, уже отошёл в иной мир, затеплилась жизнь, он, длительное время прикованный к постели, начинает подниматься и ходить без посторонней помощи, она испытывала такое чувство радости и гордости за себя, за врачей и своих коллег - сестёр милосердия, что его, пожалуй, можно сравнить с ощущениями полководца, одержавшего на поле брани важную победу. Про себя Катя думала: «Господи! Благодарю Тебя, что мои усилия не прошли напрасно, что Ты даровал человеку новую жизнь! И я счастлива, что причастна к этому. Наверное, любовь к человеку способна творить такие чудеса».

Видимо, это последняя прижизненная фотография Екатерины Николаевны Игнатьевой, где она запечатлена на групповом снимке военного, санитарного и служебного состава госпиталя. На снимке она - во втором ряду в центре (прямо за сидящей в первом ряду фрейлиной Джунковской, одетой в серый костюм). Снимок из журнала «Нива» от 27 сентября 1914 г.

Во время Первой мировой войны Екатерина Николаевна работала старшей сестрой военно-санитарной организации Великой княгини Марии Павловны.
Она умерла 16 ноября 1914 года в Варшаве на боевом посту, ассистируя во время операции в полевых условиях, стоя на коленях в течение нескольких дней. Ободрав кожу на коленях, она умерла, заразившись столбняком. Газеты писали о ней, что в качестве сестры милосердия она участвовала «почти во всех войнах последних лет и имела 4 медали Святого Георгия до первых степеней включительно». Она скончалась как воин на своем боевом посту.

Тело Екатерины Николаевны перевёз из Варшавы в Круподеринцы её брат Павел. Похоронили Екатерину Игнатьеву в семейной усыпальнице рядом с отцом, умершем в 1908 г.

А в столичных газетах был помещен скромный некролог: «…в качестве сестры милосердия она участвовала почти во всех войнах последних лет и имела все боевые отличия до первых степеней включительно. Она скончалась как воин на своем посту». Ей было всего 45 лет…

Жизненный путь этой легендарной женщины поистине необычен. Начавшись при Императорском дворе и великолепных салонах Петербурга, в кругу блестящих представителей столичного бомонда, он пролегает через уединенную монашескую келью Свято-Троицкой общины, болезни и
страдания, милосердие и самоотвержение, через поля сражений и сопки Маньчжурии, окопы Первой мировой войны и трагически обрывается под
стук колес санитарного поезда

ЛИТЕРАТУРА

1. Андрюков Б.Г. Светя другим. - Владивосток, Русский остров, 2002. - 196 с.

2. Андрюков Б.Г. У истоков милосердия. - Владивосток, Альфа-Принт, 2007. - 367 с.

3. Андрюков Б.Г. Графиня Игнатьева - сестра милосердия Владивостокского морского госпиталя // Здоровье. Медицинская экология. Наука. 2011. -
№ 2(45). - С. 31-35.

4. Журнал «Здоровье. Медицинская экология. Наука» №1 (64) - 2016 г. Б.Г. Андрюков.  «Не по найму, а по призванию: подвиг милосердия длиною в жизнь».