Статья на тему "Многозначность подходов к изучению паремий в свете русской и зарубежной лингвистики"

МНОГОЗНАЧНОСТЬ ПОДХОДОВ К ИЗУЧЕНИЮ ПАРЕМИЙ В СВЕТЕ РУССКОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИНГВИСТИКИ Фразеология   как   самостоятельная   лингвистическая   дисциплина начинает формироваться в отечественной науке с 40­х гг. XX в., однако в американском и западноевропейском языкознании она еще не выделяется в особый   раздел   лингвистики.   Интерес   же   к   паремиям   как   предмету лингвистического, а не фольклорного анализа появился лишь в к. ХХ в., что было предсказано ранее [Мокиенко 2009: 167], что неизбежно повлекло за собой   пристальное   изучение   пословиц,   как   в   русской,   так   и   зарубежной лингвистике.   Вопросам   паремиологии   уделялось   значительное   внимание   в работах Т.Г. Бочиной, Н.Барли, Х. Вальтера, В.М. Мокиенко, Г.Л.Пермякова, Л.Б.Савенковой, Е.И.Селиверстовой, Н.Н. Семененко, Г.М. Шипициной и  др.Тот факт, что многие пословицы и поговорки различных народов сходны по своему значению и форме давно привлекает внимание паремиологов. В трудах   таких   зарубежных   исследователей   начала   XX   в.,   как   П.Шмит,   Я. Лаутенбах, Э. Кокаре затронута проблема сходства паремий в разных языках. Среди   отечественных   паремиографических   источников   XIX   в.   следует отметить, например, сборник И. Гольшух «Пословицы, поговорки и изречения, или народная мудрость на трех языках: русском, французском и немецком: с прибавлением некоторых на лат. яз»., в котором дано сравнение паремий в русском, французском и немецком языках [Гольшух 1888]. И. Тимошенко, опираясь на сочинения философов древности, сравнивает русские паремии с поговорками и пословицами западноевропейских народов [Тимошенко 1897]. Этот   же   принцип   лег   позднее   в   основу   «Большого   англо­русский фразеологического   словаря»   А.В   Кунина,   в   который   составителем   были включены  английские  пословицы [Кунин 1977]. Г.Л.Пермяков  долгие  годы занимался   проблемой   национального   и   интернационального   в   паремиях   и изложил свои взгляды во многих статьях и монографии [Пермяков 1988]. В отечественной науке о языке особый интерес к паремиям наблюдается с конца XIX в. – ХХ в., когда русские пословицы и поговорки изучаются в сравнении с паремиями других народов мира. Попытки разграничить пословицы и поговорки уходят далеко в прошлое и только В.И. Даль в предисловии к сборнику «Пословицы русского народа» одним   из   первых   попытался   отделить   пословицы   от   других   устойчивых выражений. Сборник «Пословицы русского народа», включающий более 30 тысяч пословиц, поговорок и прибауток и впервые опубликованный в 1861­ 1862 годах, является одним из основных трудов великого русского этнографа и лексикографа В.И. Даля (1801­1872).  Проблема определения устойчивых выражений и их различных типов, таких   как   поговорки,   фразеологизмы,   устойчивы   словесные   комплексы   и идиомы активно разрабатывались в трудах А.М. Бабкина, В.В. Виноградова и др. [Архангельский 1964; Бабкин 1967; Виноградов 1977]. Руководствуясь синтаксическими и семантическими критериями, автор­ составитель словаря пословиц В.П. Жуков, отграничивает, с одной стороны, фразеологизмы – единицы с открытой, незамкнутой структурой и пословицы и поговорки, имеющие замкнутую структуру [Жуков 1991:9]. Прежде чем перейти к рассмотрению содержания и структуры пословиц и   поговорок,   необходимо   остановиться   на   рассмотрении   самих   терминов «пословица» и «поговорка». Пословица   ­   это   коротенькая   притча,   суждение,   приговор,   поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности [Даль 2000: 16]. В   словаре   русских   пословиц   и   поговорок   В.П. Жуков   под   первыми понимает краткие народные изречения, имеющие одновременно буквальный и переносный   план   или   только   переносный   план   и   составляющие   в грамматическом   отношении   законченные   предложения.   Под   вторыми понимаются краткие народные изречения, имеющие только буквальный план и в   грамматическом   отношении   представляющие   собой   законченные предложения [Жуков 2000: 11]. По   мнению   А.И. Молоткова,   пословица   в   обобщенном   виде констатирует свойства людей и явлений (`вот как бывает'), даёт им оценку (`то хорошо, а это плохо') или предписывает образ действий (`следует или не следует поступать так­то'). Обязательное наличие обобщения и весьма частое   оценочно­предписывающее   содержание   образуют   характерный   для пословиц назидательный смысл [Молотков 2001: 18]. Во французско­русском фразеологическом словаре дается следующее определение пословицы: пословица ­ устойчивое в языке и воспроизводимое в речи анонимное обобщающее изречение, хотя бы часть элементов которого наделена   переносным   значением   и   которое   пригодно   к   использованию   в дидактических целях. Переносный смысл, то есть коннотативный характер пословиц, наряду с денотативным, присущ как образным, так и необразным пословицам [Рецкер 1963: 13]. М.А. Вавилова рассматривает пословицы как краткие, меткие, глубокие по   силе   мысли   народные   изречения   или   суждения   о   жизненных   явлениях, выраженные в художественной форме [Вавилова 1986: 93]. Н.Н. Семененко определяет пословицу как культурно значимый текст, который имеет сложно организованную семантическую структуру [Семененко 2006: 108]. Л.Б. Савенкова  под  паремиями понимает замкнутые  устойчивые в языке  и воспроизводимые в речи анонимные изречения, пригодные для употребления в дидактических целях [цит. по: Волошкина 2006: 24]. Сама же И.А. Волошкина рассматривает пословицы и поговорки как короткие фольклорные тексты, состоящие из одного высказывания, имеющие структуру простого   или   сложного   предложения.   По   замечанию   исследователя, пословицы   и   поговорки   обладают   устойчивостью   словарного   состава   и грамматической   структуры;   становясь   частью   контекста,   они   полностью сохраняются   как   устойчивые   образования,   занимающие   грамматически независимое положение во фразе [Волошкина 2006: 25]. Пословицы   советуют,   рекомендуют,   высказывают   опасения,   высмеивают   и   т.д. предостерегают,   предупреждают,   успокаивают, Существуют   такие   ситуации,   когда   с   пословицами   советуются,   как советуются   с   мудрыми   людьми.   Пословицы   выносят   положительную   или отрицательную   оценку   поведения,   поступка,   ситуации.   В   аргументативном дискурсе   они   могут   служить   весомыми   аргументами   (контраргументами), своей   выразительностью   оказывая   мощное   воздействие   на   коммуниканта, другими   словами,   пословицами   можно   проиллюстрировать   свою   мысль   и обобщить ее в краткой форме [Шанский 1985:34]. Поговорки,   по   мнению   В.Г. Гака, ­   это   литературно­разговорные, обиходно   ­   разговорные   и   просторечные   всесторонне   устойчивые   фразы, способные выражать только частный смысл. Следовательно, они не содержат обобщений   о   закономерных   связях   действительности,   как   пословицы,   и применимы лишь к единичным, конкретным ситуациям. Правда, ситуации эти столь типичны, что каждая поговорка может без изменений использоваться множеством   людей   в   сходных   случаях   бесчисленное   количество   раз, например: Mon Dieu! ­ Боже мой!; C'est trop fort!!  ­  Это уже чересчур!; C'est a mourir de rire! ­ Ну, это курам на смех!; Voila tout! ­ Вот и всё! [Гак 1998: 342]. О. Широнова   считает,   что   к   пословицам   относятся   устойчивые народные изречения, имеющие переносный смысл, а к поговоркам ­ народные изречения, не имеющие переносного смысла [Широнова 2003: 11]. Таким   образом,   не   существует   единого   мнения   на   определение   терминов «пословица» и «поговорка». Каждый автор по­своему интерпретирует данные дефиниции,   но   большинство   лингвистов   рассматривают   пословицы   и поговорки   как   устойчивые   словосочетания   поучительного   характера, отражающие особенности языковой картины мира того или иного народа. Исследователь Н.Ф. Алефиренко отмечает, что по своему содержанию и функциям   пословицы   близки   к   лирической   поэзии.   Их   назначение   в   том, чтобы в кратких афористических формулах выражать отношение народа к различным жизненным явлениям [Алефиренко 2000: 22]. О.В. Магировская считает, что содержание пословиц специфично. Все вместе   взятые   они   отражают   жизнь   полнее,   чем   какой­либо   другой   жанр фольклора.   Тематика   произведений   других   жанров   (сказок,   былин, исторических песен) в той или иной степени ограничена, а тематика пословиц буквально   безгранична.   Они   реагируют   на   все   явления   действительности, отражают жизнь и мировоззрение народа во всем многообразии, они передают бытовые,   социальные,   философские,   религиозные,   морально­этические, эстетические народные взгляды [Магировская 2005: 207]. В.И   Даль,   их автосемантичность,   однозначность,   говорит   о   наличии   зафиксированных   в   анализируя   глубинные   структуры   пословиц, содержании   пословиц   культурных   концептов,   ценностных   измерений, позволяющих   выделить   рамки   их   употребления   Характер   употребления пословиц,  распространенность   в  разных   слоях   общества   дают   возможность применять   также   социолингвистически   релевантные   принципы   их рассмотрения,   выделять   социальную   и   даже   личностную   маркированность пословиц. Многоаспектная природа пословиц, пишет автор, была бы неполной без акцента   на   их   поведении   в   динамике   речи,   без   акцента   на   актуализации семантики пословиц в тексте и изменении их формальных характеристик. В   своей   узуальной   форме   или   в   одном   из   ее   вариантов   пословица реализует   в   контексте   присущие   ей   языковые   аспекты   значения.   В   таких контекстах,   как   правило,   устанавливается   референционная   отнесенность пословиц. Но многие пословицы французского языка и их варианты (некоторые пословицы   имеют   весьма   развитую   систему   вариантов)   используются творчески. Они легко преобразуются благодаря их разнооформленности [Даль 1984: 135]. По мнению В.А. Жукова, с давних времен от пословиц отличают поговорки.   Он   считает,   что   обычно   поговорками   именуются   широко распространенные выражения ­ изречения, образно определяющие какие­либо жизненные явления. Но есть и сходство: поговорки также как и пословицы, вошли   в   повседневную   речь,   вне   ее   не   существуют,   а   именно   в   речи раскрывает свои настоящие свойства. Поговорка еще в большей степени, чем пословица, передает эмоционально ­ экспрессивную оценку разных жизненных явлений и существует в речи для того, чтобы выражать, прежде всего, чувства говорящего [Жуков 1993: 11]. Лингвисты   сходятся   во   мнении,   что   с   самого   начала   изучения   и собирания   пословиц   и   поговорок   их   публикации   стали   сопровождать небольшими   пояснениями:   как   понимать   смысл   пословиц   и   поговорок,   к каким   жизненным   явлениям   их   относить.   Это   подчеркивает   их   сложный характер [Алешкевич 2006: 64]. Т.М.   Акимова   считает,   что   к   пословицам   в   народной   речи   близки поговорки.   Например,   она   говорит   о   том,   что   эти   два   жанра   фольклора сходны по своей краткости, силе суждения, поэтической выразительности, но, тем не менее, исследователь указывает и на различия, которые существуют между пословицами и поговорками. По замечанию Т.М. Акимовой, пословицы ­ законченные суждения, предложения, имеющие подлежащее и сказуемое, а поговорки   представляют   собой   только   меткий   намек   на   суждение.   Чтобы доказать   эту   разницу,   она   приводит   следующее   сравнение:   так,   фраза «Чужими руками жар загребать» ­ поговорка, в ней нет суждения, вывода, но если   ее   дополнить:   «Чужими   руками   жар   загребать   легко»,   то   поговорка превратится в пословицу [Акимова 1983: 132]. В.П.   Аникин   пишет,   что   «эту   разницу   народ   выразил   в   пословице: поговорка ­ цветочек, а пословица ­ ягодка», указывая на то, что поговорка ­ это что­то незаконченное, имеющее намек на суждение [Аникин 1988: 45]. Следует   заметить,   что   пословицы   и   поговорки   отличаются   как   от фразеологизмов, так и от крылатых слов и выражений. По справедливому замечанию Н.М. Шанского, пословицы отличаются от фразеологических единиц  логически (пословицы адекватны суждению  и побуждению,   в   то   время   как   фразеологические   единицы   ­   понятиям); синтаксически   ­   имеют   форму   предложения,   а   не   словосочетания; прагматически   ­   могут   служить   дидактическим   целям,   что   для фразеологических   единиц   не   характерно.   Пословицы   ­   это   своего   рода автосемантические тексты, встроенные в дискурс. Исследователь   отмечает,   что   назидательность   или   дидактичность пословиц   наиболее   прозрачна   в   изречениях   побудительного   характера. Однако   и   в   изречениях   повествовательного   характера   она   может   быть обнаружена,   т.е.   можно   утверждать,   что   для   каждой   пословицы   возможен контекст дидактического характера [Шанский 1985: 30]. Н.Ф.   Алефиренко   говорит,   что   от   фразеологизмов   пословицы   и поговорки   отличаются   в   структурно­семантическом   отношении:   они представляют   собой   законченное   предложение.   В   основе   их   целостного смыслового содержания лежат не понятия, а суждения. Поэтому пословицы и поговорки   не   могут   быть   носителями   лексического   значения,   которое присуще   фразеологизмам;   смысл   их   может   быть   передан   только предложением   (нередко   развернутым),   тогда   как   значение   фразеологизма передается словом или словосочетанием [Алефиренко 2000: 33­36]. Отличие пословиц от фразеологизмов, по замечаниям Е.А. Кораблевой, состоит также в том, что пословицы могут одновременно употребляться в буквальном и в переносном значении. Обозначенные   приоритеты   в   лингвокогнитивном   изучении   паремий русского   языка   свидетельствует   о   многополярности   паремий   как исследовательского   объекта.   Действительно,   паремиологическая   семантика на   сегодняшний   день   является   объектом   изучения   целого   ряда лингвистических   наук,   каждая   из   которых   видит   в   них   объект   описания   Жанровая   природа, сообразно   ведущим   принципам   исследования.   культурная художественная   форма, значимость,   дискурсивно­прагматическая   природа   и   другие   особенности   синтаксическая   самобытность, паремий   как   сложных   знаков   дают   возможность   для   изучения   их   с  самых разных исследовательских позиций. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Апресян Ю.Д. «Основи семантики», М.:1995, С. 39 2. Арутюнова Н.Д., «Язык и мир человека», М.:1999, С.52. 3. Баранов В.И., Добровольский Хрестоматия, М.:2001, С. 9 4. Величковский Б.М. «Современная когнитивная психология» М., 1983, С.15 5. Воркачев К.А. «Основы лингвистики», М:2001, С. 47—48  6. Демьянков В.И., «Лингвистика», М.:1994, С.54 7. Кибрик, М:1994, С.45. 8. Кубрякова «Язык и знания», М.:2001, С.32 9. Маслова В.А. «Введение в когнитивную лингвистику», М.:2004, с.6­71 10. Попова, Стернин «Языкознание», М.:1999, с.10 11. Barsalou, 1992, С. 67