Урок по Истории театра, тема: Комедии Аристофана.

Тема: Комедии Аристофана. Урок 10. Цель: познакомить учащихся с лучшими комедиями Аристофана. Ход урока I. События жизни Аристофана нам мало известны, так как в дошедших до нас древних   биографиях   находятся   лишь   весьма   скудные   показания,   мало дополняемые сведениями, которые встречаются у других писателей. Ни год его   рождения,   ни   год   смерти   с   достоверностью   не   известны.   Мы   можем предположить, что Аристофан родился в середине 440­х годов до Р. X., а умер,   вероятно,   вскоре   после   представления   (388   г.)   своей   последней комедии.   Особенною   славою   он   пользовался   во   время Пелопоннесской войны (431–404). Отец Аристофана, Филипп, был природный афинянин.  Следовательно, и сын его, Аристофан, был афинский гражданин. По показанию древних, Аристофан написал 54 комедии, или, по более вероятным сведениям, 44, из которых 4 считались ему не принадлежащими. Из этого числа до нас дошло только 11 комедий: «Ахарняне», «Всадники», «Облака», «Мир», «Осы», «Птицы»; «Лисистрата», «Женщины на празднике Фесмофорий» «Лягушки», «Женщины в народном собрании» и «Богатство». «Все его произведения, – говорит древний биограф, – были написаны весьма талантливо и остроумно. Еще в молодых годах Аристофан приобрел своими комедиями такую славу, что превзошел всех, бывших до него, и всех своих современников; да и после него никто с ним не сравнялся. Даже завистники удивлялись ему». Комедии   Аристофана отличаются   богатством   остроумия, гениальностью   замысла,   смелостью   изобретения,   меткими   и   отчетливыми характеристиками, блестящим, привлекательным и благозвучным языком.  1 II. Комедия «Облака». В Афинах   самым   знаменитым   философом   был   Сократ.   За свою философию   он потом   поплатился   жизнью:   его   привлекли   к суду   и казнили именно   за то,   что   он слишком   многое   ставил   под   сомнение,   разлагал (будто бы) нравы и этим ослаблял государство. Но до этого было пока ещё далеко:   сперва   его   только   вывели   в комедии.   При   этом   приписали   ему и такое,   чего   он никогда   не говорил   и не думал   и против   чего   сам   спорил: на то и комедия. Комедия   называлась   «Облака»,   и хор   ее состоял   из Облаков — развевающиеся   покрывала   и почему­то   длинные   носы.   Почему   «Облака»? Потому что философы раньше всего стали задумываться, из чего состоит все разнообразное   множество   предметов   вокруг   нас.   Может   быть,   из воды, которая бывает и жидкой, и твёрдой, и газообразной? или из огня, который все время движется и меняется? или из какой­то «неопределённости» ? Тогда почему бы не из облаков, которые каждую минуту меняют очертания? Стало быть,   Облака —   это   и есть   новые   боги   новых   философов.   К Сократу   это отношения   не имело:   он как   раз   мало   интересовался   происхождением мироздания,  а больше —  человеческими   поступками, хорошими  и дурными. Но комедии это было все равно. Человеческие   поступки —   тоже   дело   опасное.   Отцы   и деды не задумывались и не рассуждали, а смолоду твёрдо знали, что такое хорошо и что   такое   плохо.   Новые   философы   стали   рассуждать,   и у них   вроде бы получалось, будто логикой можно доказать, что хорошее не так уж хорошо, а плохое   совсем   не плохо.   Вот   это   и беспокоило   афинских   граждан;   вот об этом и написал Аристофан комедию «Облака». Живёт в Афинах крепкий мужик по имени Стрепсиад, а у него есть сын, молодой   щёголь:   тянется   за знатью,   увлекается   скачками   и разоряет   отца долгами. Отцу и спать невмоготу: мысли о кредиторах грызут его, как блохи. Но дошло до него, что завелись в Афинах какие­то новые мудрецы, которые умеют доказательствами  неправду сделать правдой, а правду — неправдой. Если   поучиться   у них,   то,   может   быть,   и удастся   на суде   отбиться от кредиторов? И вот на старости лет Стрепсиад отправляется учиться. Вот   дом   Сократа,   на нем   вывеска:   «Мыслильня».   Ученик   Сократа объясняет,  какими   здесь   занимаются   тонкими   предметами.   Вот,   например, разговаривал ученик с Сократом, куснула его блоха, а потом перепрыгнула и куснула Сократа. Далеко ли она прыгнула? Это как считать: человеческие прыжки мы мерим человеческими шагами, а блошиные прыжки надо мерить 2 блошиными. Пришлось взять блоху, отпечатать ее ножки на воске, измерить ее шажок, а потом этими шажками вымерить прыжок. Или вот ещё: жужжит комар гортанью или задницей? Тело его трубчатое, летает он быстро, воздух влетает в рот, а вылетает через зад, вот и получается, что задницей. А это что такое?   Географическая   карта:   вон   посмотри,   этот   кружок —   Афины. «Нипочём   не поверю:   в Афинах   что   ни шаг,   то спорщики   и крючкотворы, а в кружке этом ни одного не видно». Вот   и сам   Сократ:   висит   в гамаке   над   самой   крышею.   Зачем?   Чтоб понять   мироздание,   нужно   быть   поближе   к звёздам.   «Сократ,   Сократ, заклинаю тебя богами: научи меня таким речам, чтоб долгов не платить!» — «Какими богами? у нас боги новые — Облака». — «А Зевс?» — «Зачем Зевс? В них и гром, в них и молния, а вместо Зевса их гонит Вихрь». — «Как это — гром?» — «А вот как у тебя дурной воздух в животе бурчит, так и в облаках бурчит, это и есть гром». — «А кто же наказывает грешников?» — «Да разве Зевс их наказывает? Если бы он их наказывал, несдобровать бы и такому­то, и такому­то,   и такому­то, —   а они   ходят   себе   живёхоньки!» —   «Как же с ними   быть?» —   «А язык   на что?   Научись   переспоривать —   вот   и сам их накажешь.   Вихрь,   Облака   и Язык —   вот   наша   священная   троица!»   Тем временем хор Облаков слетается на сцену, славит Небо, славит Афины и, как водится, рекомендует публике поэта Аристофана. Так   как же   отделаться   от кредиторов?   «Проще   простого:   они   тебя в суд, а ты клянись Зевсом, что ничего у них не брал; Зевса­то давно уже нету, вот тебе ничего и не будет за ложную клятву». Так что же, и впрямь с правдой можно   уже   не считаться?   «А вот   посмотри».   Начинается   главный   спор, На сцену вносят большие корзины, в них, как боевые петухи, сидят Правда и Кривда.   Вылезают   и налетают   друг   на друга,   а хор   подзуживает.   «Где на свете   ты видел   правду?» —  «у всевышних   богов!» —  «Это   у них­то,  где Зевс родного отца сверг и заковал в цепи?» — «И у наших предков, которые жили чинно, смиренно, послушно, уважали стариков, побеждали врагов и вели учёные беседы». — «Мало ли что было у предков, а сейчас смирением ничего не добьёшься,   будь   нахалом —   и победишь!   Иное   у людей —   по природе, иное — по уговору; что по природе — то выше! Пей, гуляй, блуди, природе следуй!   А поймают   тебя   с чужой   женой —   говори:   я —   как   Зевс,   сплю со всеми,   кто   понравится!»   Слово   за слово,   оплеуха   за оплеуху,   глядь — Кривда и впрямь сильнее Правды. Стрепсиад   с сыном   радёхоньки.   Приходит   кредитор:   «Плати   долг!» Стрепсиад ему клянётся: «Видит Зевс, ни гроша я у тебя не брал!» — «Ужо 3 разразит тебя Зевс!» — «Ужо защитят Облака!» Приходит второй кредитор. «Плати проценты!» — «А что такое проценты?» — «Долг лежит и прирастает с каждым месяцем: вот и плати с приростом!» — «Скажи, вот в море текут и текут   реки;   а оно   прирастает?» —   «Нет,   куда же   ему   прирастать!» — «Тогда   с какой же   стати   и деньгам   прирастать?   Ни гроша   с меня не получишь!»  Кредиторы   с проклятиями   убегают,  Стрепсиад  торжествует, но хор Облаков предупреждает: «Берегись, близка расплата!» Расплата   приходит   с неожиданной   стороны,   Стрепсиад   побранился с сыном:   не сошлись   во взглядах   на стихи   Еврипида.   Сын,   недолго   думая, хватает   палку   и колотит   отца.  Отец   в ужасе:  «Нет   такого   закона —  отцов колотить!»   А сын   приговаривает:   «Захотим —   возьмём   и заведём!   Это по уговору   бить   отцов   нельзя,   а по природе —   почему   нет?»   Тут   только старик   понимает,   в какую   попал   беду.   Он взывает   к Облакам:   «Куда вы завлекли   меня?»   Облака   отвечают:   «А помнишь   Эсхилово   слово: на страданьях   учимся!»   Наученный   горьким   опытом,   Стрепсиад   хватает факел   и бежит   расправляться   с Сократом —   поджигать   его   «мыслильню». Вопли, огонь, дым, и комедии конец. III. Комедия «Мир»  Комедия «Мир», также удостоенная второй награды, была представлена во время больших Дионисий 421 года, почти полгода спустя после смерти Клеона и Брасида (оба они пали в битве при Амфиполе). В это время уже все страстно желали мира, который несколько недель спустя действительно был заключен   Никием.   Комедия   Аристофана   является,   до   некоторой   степени, провозвестницею этого мира. Аттический   поселянин   Тригей,   верхом   на   большом   навозном   жуке (пародия   на   Пегаса,   который   у   Еврипида   служитБеллерофонту),   едет   на Олимп,   где   живет   бог   войны,   освобождает   находящуюся   в   плену   у   него богиню   мира   и   привозит   ее   в   Афины.   В   честь   её   возвращения   афиняне устраивают праздники и благодарственное жертвоприношение. Идиллические сцены мирного счастья заключают в комедии «Мир» много прекрасных мест, но слишком растянуты. «Птицы»  Следующая   дошедшая   до   нас   комедия   относится   к   414   г.   Это   – «Птицы», пьеса, которая считается лучшим произведением музы Аристофана. В   то   время   Афины   достигли   высшей   степени   могущества   и   процветания. Удары, нанесенные городу десятилетней войною, окончившейся в 421 г., были 4 теперь уже забыты. Союз врагов распался, город имел в своем распоряжении новые и значительные денежные средства, вследствие возвышения размеров союзнической   дани;   большая   часть   восточного   моря   находилась   во   власти афинян.   Походом   в   Сицилию,   предпринятым   в   415   г.,   афиняне   надеялись распространить свое господство и на западную часть Средиземного моря; все мечтали   о   покорении   Сицилии,   о   завоевании   Карфагена;   для   народа, почувствовавшего всю силу своей власти, ничто не казалось неисполнимым. В это время, когда афиняне безрассудно занимались построением самых блестящих   воздушных   замков,   явилась   комедия   «Птицы»,   представляющая сама по себе также блестящий, фантастический воздушный замок, в котором отразилось общественное настроение того времени. С удивительным блеском остроумия Аристофан осмеивает безумно гордые замыслы своих сограждан, изображая,  как  два   афинянина,  прожектер   Писфетер  (Мастер   убеждать)   и Эвелпид (Легковерный), выселившись из «противных» Афин, строят себе, с помощью   птиц,   заоблачный   город   на   воздухе,   Облачно­Кукушко­Град   и основывают там птичье царство. Вследствие этого прямое сообщение между землею и небом прекращается, люди начинают поклоняться только птицам и перестают   приносить   жертвы   олимпийским   богам.   Проголодавшиеся   боги оказываются   вынужденными   вступить   в   переговоры   с   птицами   и   их представителем, Писфетером, и заключают с ними договор, в силу которого Зевс   уступает   Писфетеру   господство   над   миром.   Комедия   заключается торжественным   шествием:   Писфетер,   вместе   с   уступленною   ему   Зевсом невестою – Василией (Господством), в сопровождении целого роя птиц и с молниею Зевса в руке, вступает, как царь птиц, в свой золотой дворец. В этой комедии   искусство   Аристофана   проявилось   во   всем   своем   блеске;   но несмотря на это, он получил только вторую награду. Но   изображая   своим   согражданам   фантастическое   государство   на воздухе, Аристофан напоминает им о дурных сторонах действительной  их жизни. Из нового государства на воздухе исключены все те люди, которые своими   интригами   поднимали   тогда   смуты   в   Афинах:   доносчики, прорицатели,   демагоги,   руководившие   процессом   о   разрушении   гермов, предлагавшие по поводу этого дела новые законы и разные полицейские меры. Политические намеки прикрыты аллегориею и сделаны осторожным тоном, потому что незадолго перед тем, по предложению Сиракосия, было запрещено изображать   в   комедиях   политические   события.   Туманность   политических намеков в этой пьесе Аристофана так велика, что комментаторы её построили множество разноречащих объяснений. Но почти все они согласны в том, что 5 она   имеет   политическую   тенденцию,   осмеивает   разные   нелепости общественной и частной жизни, между прочим страсть к процессам, и должна считаться пародией на фантастические надежды, с какими афиняне начали войну   в   уверенности   покорить   Сиракузы   и   овладеть   всею   Сицилиею.   В «Птицах» Аристофана есть насмешки и над современными поэтами, особенно над   драматургами.   С   осмеянием   нелепостей   соединены   серьезные   советы афинянам возвратиться к старым обычаям. «Птицы» заключают собою первую группу дошедших до нас комедий Аристофана.   Пьесы   этого   периода,   в   продолжение   которого   поэзия Аристофана   достигла   своего   высшего   развития,   имеют,   большею   частью, политический характер. Более ранние из них проникнуты великими идеями и отличаются   страстностью,   резкостью   и   раздражительностью;   в   позднейших комедиях эта раздражительность мало­помалу смягчается и уступает место тихой веселости и добродушному юмору. 6