А был ли счастлив А.С.Пушкин в семье?

А был ли счастлив А.С.Пушкин в семье?

В романе «Евгений Онегин» Пушкин, рассказывая о жизни Евгения Онегина, задаёт этот вопрос о счастье Онегина. А я хочу переадресовать его самому поэту: а был ли счастлив А.С.Пушкин? Конечно, счастье – широкое понятие, и я не хочу охватить весь его аспект. На заведомо известное не буду отвечать. В творчестве счастлив, в друзьях (не во всех, правда), но тоже при счастье. В любви… О, это по-разному. Сколько женщин было у его ног! Сколько мечтало быть с ним!.. Сколько женщин терзало его сердце недоступностью!... Много, очень много. Но это тоже счастье. Страдать, ревновать, любить, наслаждаться….

Я буду говорить о другом счастье – семейном. А.С. мечтал в свои чуть больше 30-ти иметь хорошую семью. Он не имел её в детстве, вернее, недостаточно чувствовал этот семейный уют. Да и что чувствовать, коли уюта этого не было. Маменька и папенька занимались своими делами, почти не замечая детей, отдав их на попечение нянек, дядек и бабушки.

К 1830-му году Пушкин очень хотел жениться. Он созрел для семейной жизни. Вот поэтому-то так упорно искал свою будущую суженую. Молодая Наташа Гончарова поразила его сердце, недаром её матери он писал в апреле 1830 года: «Когда я увидел её в первый раз, её красота была едва замечена в свете: я полюбил её, у меня голова пошла кругом».

Мечта осуществилась. Он стал её мужем. Молодые супруги счастливо проводили время в Царском Селе. «Я женат – и счастлив. Одно желание моё, чтоб ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился» (Из письма Пушкина Плетнёву). А.Я.Булгаков сообщал своему брату: «Пушкин, кажется, ужасно ухаживает за молодою женою и напоминает при ней Вулкана с Венерою… Пушкин славный задал вчера бал. И он, и она прекрасно угощали гостей своих. Она прелестна, и они как два голубка. Дай Бог, чтобы всё так продолжалось!» Но всё не могло так продолжаться. К сожалению. Пушкины были втянуты в возню высшего света, Наталья Николаевна не устояла блеском балов и раутов. Ей хотелось блистать и блистать. И даже когда разумнее было остановиться, уединиться в семье (ведь уже было дети!), она не смогла. А Пушкин мечтал о тишине и семейной идиллии, о свободе от всяких обязательств перед императором, перед Жуковским, перед знакомыми. «Дай Бог… плюнуть на Петербург, да подать в отставку, да удрать в Болдино, да жить барином! Неприятна зависимость, особенно, когда лет 20 человек был независим» (из письма жене в мае 1834 года). А вот ещё из письма ей же в это время: «С твоего позволения, надобно будет, кажется, выйти мне в отставку и со вздохом сложить камер-юнкерский мундир, который так приятно льстил моему честолюбию и в котором, к сожалению, не успел я пощеголять. Ты молода, но ты уже мать семейства, и я уверен, что тебе не труднее будет исполнить долг доброй матери, как исполняешь ты долг честной и доброй жены. Зависимость и расстройство в хозяйстве ужасны в семействе, и никакие успехи тщеславия не могут вознаградить спокойствия и довольства. Вот тебе и мораль». Но… Никуда семья не уехала. Балы продолжались. А вместе с ними увеличивались долги, дворцовые путы связывали поэта всё больше и больше. А жена настолько вольно позволяет себя вести, что Пушкин не выдерживает и в одном из писем считает возможным даже говорить такое: «Ты, кажется, не путём искокетничалась. Смотри: не даром кокетство не в моде и почитается признаком дурного тона. В нём толку мало. Ты радуешься, что за тобою, как за сучкою, бегают кобели, подняв хвост трубочкой и понюхивая тебе задницу; есть чему радоваться! Не только тебе, но Парасковье Петровне легко за собою приучить бегать холостых шаромыжников; стоит разгласить, что-де я большая охотница. Вот вся тайна кокетства. Было бы корыто, а свиньи будут. К чему тебе принимать мужчин, которые за тобой ухаживают? Не знаешь, на кого нападёшь. Прочти басню А.Измайлова о Фоме и Кузьме. Фома накормил Кузьму икрой и селёдкой. Кузьма стал просить пить, а Фома не дал. Кузьма и прибил Фому, как каналью. Из этого поэт выводит следующее нравоучение: красавицы! не кормите селёдкой, если не хотите пить давать; не то можете наскочить на Кузьму».

Но Наталья Николаевна не понимала своей ответственности, не сумела быть женой гения. Да и гением, вероятно, не считала своего мужа, потому что с его творчеством не была знакома. Она была просто красивой женщиной и купалась в лучах своей славы, славы первой красавицы. Она не замечала туч, которые над ней и над её семьёй сгущались. «… не было почти ни одного юноши в Петербурге, который бы тайно не вздыхал по Пушкиной; её лучезарная красота рядом с этим магическим именем всем кружила головы….» (Воспоминания графа В.А.Соллогуба).

Вместо спокойной семейной жизни Пушкин получил вечное беспокойство за финансовое и нравственное благополучие. Он был несчастен, особенно последний год жизни. Его выматывали дворцовые сплетни, мысли о том, где достать денег, чтоб быть «на уровне», интриги, возня Геккеренов…

А у Пушкина был идеал жены – это «Татьяны милой идеал». Татьяна Ларина.

Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей.…
Всё тихо, просто было в ней.

Вот та женщина, которая могла бы сделать его счастливой. Как жаль, что в жизни она ему не встретилась.