Архиепископ Николай (Касаткин) и Японская Православная Церковь во время русско-японской войны

Архиепископ Николай (Касаткин) и Японская Православная Церковь во время русско-японской войны.

Обществом любителей церковной истории Крутицкого Патриаршего подворья в Москве в 1998 году была издана книга Архимандрита Сергия (Страгородского) - «По Японии (записки миссионера)». В предисловии к данной книге Илья Соловьев нам сообщает следующее.

Жизнь и труды автора этой книги - архимандрита Сергия (в миру Ивана Николаевича Страгородского), впоследствии (с 1943 г.) - двенадцатого Всероссийского Патриарха, оставили заметный след в истории Русской Церкви конца XIX - первой половины XX столетия. Окончив в 1886 г. Нижегородскую духовную семинарию, Иван Николаевич Страгородский поступил на 1 курс Санкт-Петербургской духовной академии. 30 января 1890 г. он принял иноческий постриг и летом того же года, после блестящей защиты диссертации и получения степени кандидата богословия подал ректору академии - Преосвященому епископу Антонию (Вадковскому) прошение с просьбой отправить его на службу в состав Японской православной миссии. Аналогичное прошение было подано его академическим товарищем - иеромонахом Арсением (Тимофеевым). В августе 1890 г., по рассмотрении дела в Синоде и разрешении процедурных вопросов, оба миссионера отбыли из Петербурга в Одессу, а оттуда на Дальний Восток. В октябре месяце о. Сергий прибыл в Японию, а в 20-х числах - в г. Токио. Здесь он поступил в ведение начальника
Русской миссии в Японии епископа Николая (Касаткина), вошедшего в историю с именем "Апостола Японии" и канонизированного Русской Православной Церковью в 1970 г. Сам Владыка Николай прибыл в Японию в сане иеромонаха в самом начале 1860-х годов. Тогдашние японские власти крайне не доброжелательно относились к проповеди христианства и молодому пастырю пришлось поначалу ограничить свою деятельность лишь священно-служением в русском консульском храме. Он всецело отдал себя духовному самосовершенствованию, необходимому для несения миссионерского подвига, а также углубленному изучению японского языка и культуры. Довольно скоро уроки японского принесли первые успехи и по истечении восьми лет о. Николай смог совершенно свободно изъясняться устно и читать любые тексты. К 1868 г. относятся первые тайные крещения японцев, положившие начало проповеди Святого Православия на этой земле. В 1870 г. Святейший Синод удовлетворил ходатайство о. Николая об утверждении в Японии особой Миссии для проповеди Православия и в 1871 г. о. Николай возвратился из поездки в Россию в сане архимандрита, получив для помощи еще одного священника. А в 1880 г. в Петербурге состоялась епископская хиротония архимандрита Николая (Касаткина) в епископа Ревельского - событие, знаменовавшее собою новый этап в проповеди Евангелия в Стране восходящего солнца. Ко времени приезда в Японию иеромонаха Сергия (Страгородского) в Токио был сооружен величественный Воскресенский собор, имелись храмы и в некоторых других городах. В 1888 г. в Японии несли службу 16 священников и 139 катехизаторов, только за этот год было совершено 2420 крещений. Прибыв в Японию, иеромонах Сергий немедленно включился в работу Миссии. Он приступил к активному изучению японского языка и, благодаря незаурядным лингвистическим способностям, уже в декабре 1890 г. смог совершать литургию на японском языке (правда, японские слова были написаны на бумаге русскими буквами). Но, как сообщает его биограф, уже осенью 1891 г. он смог преподавать на японском языке (не пользуясь конспектом) курс догматического богословия слушателям местной духовной семинарии. Весной 1893 г. иеромонах Сергий получил указ из Петербурга о переводе в Россию. Записки Сергия о Японии и об Святителе Николае (Касаткине) вышли первым изданием в Сергиевом Посаде в 1897 году. Они содержат живой и увлекательный рассказ миссионера о проповеди Слова Божия на японской земле, о работе православной Миссии, о ее славных тружениках и, прежде всего, конечно, о новопрославленном Угоднике Божием - Святителе Николае (Касаткине). И сегодня, спустя сто лет после первого издания этой книги, она читается с неослабевающим интересом. В этой книге в приложениях есть статья Архимандрита Авраамия «Первый Благовестник Православия в Японии, архиепископ Николай (Касаткин)». Большой раздел этой статьи посвящён Архиепископу Николаю и Православной Церкви во время русско-японской войны.

По свидетельству Позднеева, положение православных японцев и еп. Николая с объявлением русско-японской войны стало крайне тяжелым. В самом конце позапрошлого века молодая Миссия перенесла японо-китайскую войну, сильно обострившую враждебную подозрительность японцев к иностранцам и, особенно, к новым христианам. Перед епископом Николаем и паствой встал вопрос о двух родах нравственной обязанности для православных японцев во время войны. У православных японцев патриотизм скрестился с
естественной благодарностью России, принесшей им православие. Молодой Церкви было так легко уклониться на ложный путь. Крайний патриотизм потревожил бы совесть православных японцев, требующую мира с учителями православия; излишняя же к ним симпатия, наружно показанная, возбудила бы подозрение соотечественников. Положение епископа было еще тяжелее, при необходимости принимать личные решения и руководить взволнованной паствой. Он давно получал многочисленные письма с неизменным вопросом,
должны ли православные японцы активно участвовать в войне? Должен ли был епископ благословить паству на войну с Россией? Еще на соборе 1903 г. Владыка дал положительно определенный ответ: "Воевать с врагами не значит ненавидеть их, а лишь защищать свое отечество". С объявлением войны долг православных японцев был, хотя и принявших веру от русской Церкви, сражаться с Россией. Настроение фанатической японской печати было крайне враждебно. Все православные японцы были объявлены изменниками, остальные требовали смерти епископа. Православная церковь обвинялась в политической связи с российским правительством. Газеты писали статьи против самого Православия по существу, видя в некоторых таинствах Церкви даже уголовное преступление. Напр., в отречении при крещении от заблуждений буддизма, неуважение к обрядам которого каралось законом. Напротив, отношение правительства Японии к православной церкви было вполне корректным. По стране был разослан циркуляр министерства, строго соблюдаемый местными властями, о не смешивании религии с политикой, свободе христианских богослужений и обрядов. Здание православного собора охранялось полицией, иногда войсками. Владыка Николай писал настоятелю церкви в Берлине о. Мальцеву, что христиане везде живут мирно, верны своей Церкви, беспрепятственно совершается богослужение, продолжается проповедь, хотя и с весьма скудным успехом. Однако и в военный 1904 г. было крещено 656 человек - яркое свидетельство твердых основ православия
в Японии. Следовало ли епископу оставаться в Японии, навлекая подозрение на русских священников? Но как бросить паству в самое опасное
время, при постоянной возможности отпадения от православия, уничтожения самой Миссии? Епископ, подвергая свою жизнь смертельной опасности, решил остаться. По объявлении войны, на собрании 7 февраля 1904 г., паства единодушно просила о. Николая, жизнь которого принадлежала Церкви, остаться с Нею, заверив, что с их стороны приняты меры для его и Миссии безопасности. Епископ ответил, что уже лично решил остаться на том же месте у собора, надеясь, что не нарушится деятельность Миссии, проповедники будут по-прежнему проповедовать Евангелие, учащиеся - ходить в школу и т. д. Сам же он, говорил Владыка, займется церковным управлением и переводами. Он подчеркнул обязанность православных японцев молиться о победах своего императора и благодарить Бога за дарование побед. "Сам Христос проливал слезы о судьбе Иерусалима, и мы должны идти по стопам Учителя". О себе же Владыка сказал: "Я как русский подданный не могу молиться о победе Японии над своим Отечеством". Поэтому все время войны он не принимал участия
в общественных богослужениях, всецело отдавшись церковному делу. По словам Владыки, в эти годы он не читал газет с ликованием о победе, с насмешками над Россией; прервав переписку с Родиной, он был обречен на полное одиночество, не с кем было обмолвиться словом о судьбе России. По свидетельству о. Восторгова, японцы не только не обвиняли его
за горячий патриотизм, но прониклись еще большим уважением. Он заслужил такое доверие правительства, что и во время войны беспрепятственно разъезжал по всей стране. Духом евангельской вселенской любви дышат окружные письма еп. Николая: "Господу было угодно допустить разрыв
между Россией и Японией. Да будет Его святая воля! Кроме
земного отечества у нас есть Отечество Небесное, к нему принадлежат все люди без различия народности, дети Отца Небесного, братья между собою. Это Отечество наше есть Церковь. Я не расстаюсь с вами, остаюсь в вашей семье, как в своей". У каждого свой долг перед Небесным Отечеством.
Владыка указывал, что он будет молиться за Церковь, занимаясь ее делом, переводами. Священники будут усердно пасти врученное Богом словесное стадо, проповедники ревностно проповедовать Евангелие еще не познавшим истинного Бога. "Все же, мирно живущие дома и идущие на войну, возрастайте в вере и преуспевайте во всех христианских добродетелях. Все же будем горячо молиться о возстановлениии поскорее нарушеннаго мира". Особенно важно для вселенского духа апостольской проповеди еп. Николая второе окружное письмо от 29 февраля 1904 г. с ярко и четко определенным отношением Православной Церкви к царской власти: "Русский император отнюдь не есть глава Церкви. Единственный глава Церкви есть Иисус Христос (Еф. 1, 22; Кол. 1, 18), учение Котораго тщательно хранит в целости Православная
Церковь, - и русский император, в соблюдение сего учения, есть такой же почтительный сын Церкви, как и все другие православные христиане, нигде и никогда Церковь не усвояла ему никакой власти в учении и не считала и не называла его своим главой". Это заблуждение в Западной Европе от
незнания русской Церкви перешло и в Японию, где широко распространилось. "Для вас он есть не более как брат по вере, так же, как и все русские, единоверные вам. Над вами русский император не имеет и тени какой-либо религиозной власти". Как брат по вере, русский император лишь желает
православным японцам быть хорошими христианами, соблюдать все обязанности, как и верную преданность их стране и своему императору. О таком своем взгляде Церковь учила японцев с самого начала православной Миссии. С начала войны православные японцы усердно молились о даровании победы своему императору, воины геройски шли защищать свое отечество, испросив благословения и молитв у своих священников. Православная семинария на лепты воспитанников составляла и жертвовала воинству десятки тысяч экземпляров японо-русских разговорников; православная женская школа
посылала своих наставниц для благотворительного служения раненым. Все православные христиане радостно жертвовали и помогали, чем могли, на военные нужды. "Не ясно ли, как день, что православие не только не вредит патриотическому служению своему отечеству, а, напротив, возвышает, освящает и тем усиливает его?" - справедливо спрашивал свою японскую паству русский православный епископ. Утешением Владыки в эти скорбные дни была ответная любовь паствы, со всех сторон живо ему проявленная. Никто никогда из японцев не усилил его горя выражением своей национальной гордости и радости. На соборе 1904 г., очертив всю трудность
положения Церкви, Владыка воскликнул, что следует воздать за Церковь благодарение и славословие Богу: она продолжает мирно существовать, христиане ревностно блюдут свои обязанности. Надо благодарить и императорское правительство за его благопопечение.

Помощь православных японцев русским военнопленным. Во время войны православные японцы во главе со своим архипастырем вписали прекраснейшую страницу в летопись Миссии организацией духовного утешения для русских военнопленных. Православные японцы явили себя поистине милосердными самарянами в отношении своих единоверных братьев, врагов на поле брани. По свидетельству пленных, Владыка Николай был их ангелом-хранителем, о чем они говорили со слезами. О Православии в Японии так мало знали в России, что для попавших в далекую страну военнопленных было полной неожиданностью встретить там русского епископа и православное духовенство. Непредвиденная деятельность Миссии велась еп. Николаем с обычной систематичностью, любовью и отличалась разнообразием. 4 марта 1904 г. было учреждено Товарищество духовной помощи военнопленным; членами его стали все православные японцы с определенным ежемесячным взносом. В члены принимались также все, оказавшие помощь или пожертвование, без различия вероисповедания. Обслуживание пленных поручалось известным Товариществу священникам, знавшим русский язык. Было составлено подробное описание работы. Сочувственно отнеслось к ней и Японское правительство, а многие видные японцы записались членами. Характерен отзыв о Товариществе его члена, английского пастора: "Японская православная Церковь за время текущей войны выполняет такое высокогуманное общественное служение, за которое никто другой не в состоянии приниматься, а нам остается только благодарить ее". Сначала пленных обслуживали три молодых священника, особенно деятельных и знающих язык. Духовная помощь Миссии расширилась, когда число пленных превысило 73 тысячи, обслуживаемых 17 японскими священниками, в их числе прот. Павлом Савабе, 7 дьяконами; даже катехизаторы отрывались от проповеди в местах сосредоточения пленных. Владыка говорил, что японские христиане не сетовали на это, радуясь хоть тем засвидетельствовать свою благодарность за попечение своей матери Церкви Российской. Трогательны письма-воззвания еп. Николая о помощи пленным кто чем может: копейкой, иконой, газетой и т. д. Особенно просил Владыка о нательных серебряных крестиках, стоящих с прочным шелковым шнурком 15 коп., а денег у Миссии обычно не было. Просил он и книг. Среди пленных солдат было много неграмотных, нужны были буквари, грамматики, хрестоматии, а также литературно-научные книги для офицеров, организовавших при лагерях школы грамотности и прекрасный хор. Владыка считал, что этот хор даже лучше их соборного хора в Токио. Он снабжал священников всем необходимым для богослужения, а помещения военнопленных украшал иконами. В 1904 г. запасная библиотека Миссии раздала военнопленным 2211 религиозных книг, 5272 брошюры и 1172 научных и других книг. Свидетельством любви пленных к японским священникам были поднесенные им иконы, облачения, ходатайства о
награждении. Пленные офицеры писали на Родину с любовью об еп. Николае, а его ободряющие письма военнопленным, как святыня, передавались из рук в руки. Об японском священнике, о. Сергии, пленный офицер писал еп. Николаю,
что редко так благоговейно служат в России, как он, а проповеди его пленяют сердца. Со своей стороны, русские пленные смиренной безропотностью, благочестием, благоговейным отношением к таинствам Церкви, своим товариществом послужили хорошим примером юным японским христианам. Особенно трогательно было Пасхальное приветствие православных японцев русским пленным: "Во свете сего праздника мы обращаемся к вам. В этом свете, свыше сияющем, исчезает различие народности. Вошедшие в круг сего сияния уже не суть иудей или еллин, русский или японец, но все одно во
Христе, все составляют одну семью Единаго Отца Небеснаго. Добрый след останется за вами, он будет неизгладим для нашей Церкви. Вернувшись в ваше милое отечество, скажите там, что встретили на далекой чужбине малую Церковь, братьев и сестер по вере". Еп. Николай сделал все, чтобы дать возможность пленным провести Страстную и встретить Пасху в православной обстановке. Пожертвования из России позволили дать каждому по 2 яйца и свечи; за свечи лично уплатил Обер-Прокурор Св. Синода К. П. Победоносцев.

Высочайший рескрипт 9 октября 1905 г. дал такую высокую оценку апостола Православия в Японии: "От юности посвятив служение свое благовестию Христову, Вы избрали себе поприще в чуждом и вере, и духу, и языку нашему народе японском. Здесь благословением Божиим из приходивших
к Вам и искавших света нашей веры собралось около Вас малое церковное стадо, и Вы явили пред всеми, что Православная Церковь Христова, чуждая мирского владычества и всякой племенной вражды, равно объемлет любовью все племена и все языки. В тяжелое время войны, когда оружие брани разрывает дружныя отношения народов и их правителей, Вы, по завету Христову, не оставили ввереннаго Вам стада, и благодать любви и веры дала Вам силу выдержать огненное испытание брани и посреди вражды бранной удержать мир веры и молитвы в созданной Вашими трудами Церкви. Сим привлекли Вы к себе уважение не только русского православнаго народа, но иноверцев и иноплеменников". 24 марта 1906 г. преосвященный Николай, ввиду его выдающихся трудов по насаждению и распространению православия в Японии и его христианских подвигов во время минувшей войны с Японией, возведен в сан архиепископа с присвоением ему наименования "Японский".
Не забыл Владыка и убиенных и умерших в далекой Японии русских воинов, воздвигая на их братских могилах храмы-памятники на пожертвования, собранные в Японии и России. На храм-памятник близ гор. Осака Императрица Александра Феодоровна прислала 5 тысяч рублей. Казалось, русско-японской войной окончились испытания апостола Японии. Награждение его саном архиепископа ободрило и порадовало Церковь, проведенную добрым кормчим
целой и невредимой во дни войны. Стали понимать архиепископа и в России, где образовались общества изучения культурного сближения с Японией (первое из них - Императорское общество востоковедения), избиравшие архиеп. Николая почетным членом. Еще в 90-х гг. он был избран почетным
членом родной Петербургской Духовной Академии, писавшей о Православии в Японии, как о блестящей странице в истории всей Православной Церкви. Общее преклонение перед высоконравственной личностью вызвано исключительным в наше время подвигом и служением Церкви идеально настроенного и вдохновенно сосредоточенного проповедника и учителя. Верным и на склоне лет идеалу просвещения Владыкой была создана еще школа японского языка для русских детей из Восточной Сибири; некоторые из этих воспитанников были его утешением в деле культурного сближения России с Японией.

Литература:

1.Архимандрит Сергий (Страгородский). По Японии (записки миссионера).           Крутицкое Патриаршее подворье. Общество любителей церковной  истории. Москва. 1998 г.

2.Статья Архимандрита Авраамия «Первый Благовестник Православия в Японии, архиепископ Николай (Касаткин)».