25 марта 1697 г. Великое посольство выехало из пограничного с Лифляндией Печорского монастыря, и уже через несколько часов Петр I и его спутники вступили на шведскую территорию близ городка Нейгаузена.
На границе посольство встречали несколько офицеров и гражданских чиновников, присланных рижским генерал-губернатором Эриком Дальбергом. После обычного обмена приветствиями, как отмечает бесстрастный «Статейный список» посольства, начались разногласия между дипломатами и встречающей стороной.
« И тот маеор пришед к великим и полномочным послам, учтиво говорил, что прислал их рижский губернатор Эрик Далберх, и велел их, великих и полномочных послов, им встречать и спросить о здоровье и быть у них до Риги в приставех, а дворы те, где им стоять, готовы;
а кормов никаких не объявил, а про подводы сказал, что возможно сыскать, и те велено давать за наем, за их, посольския деньги, по указной цене»
Чтобы сгладить недоразумения, возникшие на границе, шведские власти организовали торжественную встречу Великого посольства в Риге.
31 марта за три версты от города послов ожидали присланные генерал-губернатором кареты, а в предместье Гаусмангофе устроена торжественная встреча. Русских дипломатов приветствовали офицеры Рижского гарнизона, несколько бургомистров, именитые мещане, представители купеческой корпорации «черноголовых» и городского бюргерского ополчения. По пути следования Великого посольства стоял почетный караул, а с крепостных бастионов салютовали пушки. Торжественное шествие направилось через весь город от Песочных ворот к Карловым, а затем в предместье Ластадию на берегу Двины за городскими стенами.
Рижская цитадель, строительство которой началось еще в 1650 г., разительно отличалась от российских крепостей. Петр не преминул использовать редкую возможность тщательно осмотреть городские и замковые укрепления.Во время одной из прогулок по городу несколько человек из состава посольства, среди которых, вероятно, был сам царь, стали расхаживать по валам и контрэскарпам. При этом велись наблюдения за крепостными сооружениями при помощи подзорной трубы, предпринимались попытки измерить глубину рва и зарисовать план укреплений. Караульные солдаты, заметив столь ярко выраженные «шпионские действия», потребовали, чтобы русские удалились, и даже пригрозили применить оружие.
Тот факт, что Петр I лично осматривал укрепления рижской крепости, подтверждает информация, содержащаяся в донесении чрезвычайного французского посла в Стокгольме
Жана Антуана де Меля графа Даво.
Посол сообщал в Версаль Людовику XIV 22 мая 1697 г.: «Царь прибыл в Ригу вслед за господином Лефортом. Он всюду окружен канальей из своих соотечественников и курит табак на виду у всех. Ему позволяют видеть все, делая вид, что не узнают его. Ему исключительно понравилось смотреть укрепления».
Через несколько дней Даво дополнил полученные сведения о царе: «Он проявляет в своем поведении большую экстравагантность, он ходит одетый как рижский матрос, и, так как его не позволяют узнавать, то это привлекает любопытство большого множества людей, которые приближаются, чтобы видеть его. Уверяют, что он возит миллион золотом в наличных, не считая тканей и мехов, которые в большом количестве; что в его свите около семисот человек и что он везет в своей свите сыновей московских вельмож, как бы в заложниках, чтобы помешать им совершить мятеж во время ею отсутствия. Все эти подробности я узнал от курляндского посла, который рассказал их мне».
В свою очередь, Петр I воспринял поведение шведской администрации как личное оскорбление. Будучи номинально простым «урядником Петром Михайловым» в составе посольской свиты, царь не мог себе представить, что с ним могут обойтись не как с порфироносным самодержцем огромного государства, а как с простым человеком. Пожалуй, первый и последний раз в своей жизни Петр «получил по рукам». Такого оскорбления он не мог простить. Обида не забылась и с годами.
Через несколько дней, покинув Ригу, царь написал в Москву дьяку А. А. Виниусу: «Her Vinius, сегодня поехали отсель в Митоу; а жили за рекою (из-за вскрытия реки), которая вскрылась в самый день пасхи. Здесь мы рабским обычаем жили и сыты были только зрением. Торговые люди здесь ходят в мантелях и, кажется, что зело правдивые, а с ямщиками нашими, как стали сани продавать, за шлейку матерно лаются и клянутся, а продают втрое. Вестей иных никаких нет. За сим, предав вас в сохранение богу, просим знакомым и однокумпанцам должное отдати поклонение. Piter. Из Риги, апреля в 8 день…
© ООО «Знанио»
С вами с 2009 года.