история

  Первый блок , 1-вопрос

Идея борьбы за независимость за всю богатую историю Казахстана была одной из ключевых. В своей многосложной и многострадальной судьбе казахскому народу приходилось вести постоянную борьбу за сохранение и развитие национального достоинства, за независимость, за государственность, за единство в условиях межродовых усобиц и феодально-колониального гнета. Стремление обратиться к истокам казахской национальной идеи независимости, к ее политическим предпосылкам, проанализировать обстоятельства возникновения идеи борьбы за независимость в Казахстане, ее развитие является главной целью этой статьи. Первоначальный этап связан с именем Касыма сына Джанибека-одного из наиболее видных казахских ханов, при котором быстро шел процесс «собирания земель». Реальное усиление личной власти Касым хана приходится на начало XVI в. Мирза Хайдар связал время усиления Касым султана со смертью его брата Адик султана, последовавшей вскоре после захвате Шейбани ханом Ташкента в 1503 г. Несмотря на то, что реальная власть в ханстве фактически находилась в его руках, Касым султан как дальновидный политик был осторожен, умел выжидать там, где, казалось бы, положение позволяет ускорить решение вопроса [1]. После восшествия Касыма на ханский престол наиболее активным противником в регионе Туркестана оставался правитель Мавераннахра Мухаммед Шейбани хан. Он старался военными и экономическими мерами всячески противодействовать продвижению Касым хана в туркестанские города, не допустить казахов в Мавераннахар. Он также пытался отстоять присырдарьинские города в южной части Туркестана. Касым хан, в свою очередь, как и Шейбани, видел в присырдарьинских городах экономическую и военную опору своей власти над населением кочевых районов.

Гибель Шейбани хана в конце 1510 г. и последовавшая за этим борьба правителей узбеков Шейбанидов с Тимуридом Бабуром отвлекли внимание постоянных соперников казахов от Туркестана. Касым хан не преминул воспользоваться этими обстоятельствами для укрепления своей власти над Южным Казахстаном. Вскоре под власть казахского хана перешел самый крупный город Присыдарьи Сайрам. Он предпринял попытку овладеть Ташкентом. После того, как в 1511 г. Касым хан пришел к власти, Казахское ханство стало называться Касымовским ханством. Во втором десятилетии XVI в. Касым хан окончательно утвердил свое господство над обширными степными пространствами казахской территории. При нем Казахское ханство, получив дальнейшее развитие и усилив политическое влияние, превратилось в сильное и централизованное государство. По свидетельствам отечественных историков, в тот период происходит расширение территории ханства до почти полного ее совпадения с этническими границами расселения казахов. Свою известность и политическую мощь на европейской арене Казахское ханство получило именно во время правления Касым хана. Первым крупным государством, установившим свои дипломатические отношения с Казахским ханством, было Московское государство. Именно в это время казахи стали известны в Западной Европе как отдельная этническая общность. По данным поздних авторов аль-Гаффари, Хасан бека Румлу и др. Касым хан умер в 930 году хиджры, т.е. в 1523-1524 гг. По словам автора начала XVII в. Кадырали-бека, Касым хан скончался в г. Сарайчуке, на берегу р. Урал [1]. Похоронили его в древнем пантеоне золотоордынских ханов.

Перед смертью он вызвал старшего сына Мамаша и поведал ему: Где есть жизнь, смерть неизбежна. Я нахожусь в преклонном возрасте. После моей смерти не будоражьте народ, не терзайте его борьбой за власть. Моя мечта сделать казахскую землю независимой. Этого я достиг. Теперь осталось развиваться и процветать как другие государства, а ядра – молнии пусть стреляют по праздникам. Высоко пронеси наше знамя, повышай культуру народа! Отбившийся от стада попадает в пасть волку, отделившись, племена доступны врагу. Другим борцом за независимость казахского народа в период российской колонизации был Кенесары Касымулы казахский султан, хан Среднего жуза. Он родился в 1802 году, умер в 1847 году. Принадлежа к верхушке степной знати, Кенесары добивался восстановления ликвидированной царским правительством России ханской власти и передачи Касымулы ханского титула. Ядром войск были ближайшие родственники Кенесары, основной же военной силой батыры его родов. В течении около десяти лет Кенесары боролся против регулярных царских войск и группировки ага-султанов. Первая половина восстания была ознаменована множеством побед, в том числе блестящим взятием царской Акмолинской крепости (ныне Астана, столица Казахстана). Часть восстания Кенесары в Младшем жузе чуть было не сомкнулось с восстанием «двух лютых волков» Исатая и Махамбета, которое тем временем пылало на западных рубежах Младшего жуза, в Букеевской Орде.

дных рубежах Младшего жуза, в Букеевской Орде. В борьбе, возглавляемой Кенесары Касымовым, отдельные представители царской администрации подчеркивали особый характер событий по сравнению с другими выступлениями казахов и выделяли личность руководителя [2]. На пике своего освободительного движения Кенесары контролировал практически весь Казахстан. Кенесары успешно воевал не только с российскими войсками, но также и с южными агрессорами Кокандским и Хивинским ханствами. Он почти полностью воссоздал государство своего деда Абылая. Российские войска, казачество уже не могли безнаказанно измываться над казахским населением. Хан Кене стал защитой и опорой для своего народа. В те дни его войско насчитывало до 20 000 джигитов, было огнестрельное оружие, несколько пушек [3]. В 1847 г. Кенесары покинул пределы Среднего жуза, рассчитывая улучшить свое положение завоевательными походами в Киргизию, которые вызвали отпор киргизов. В разгар безнадёжной битвы погиб брат хана батыр Наурызбай, сам Кенесары попал в плен и вскоре был мучительно убит. По преданию, когда Кенесары окружили и подняли его на копья, пронзённый ими, умирая, хан воскликнул: «Я все равно выше вас на высоту копья!». Узнав о смерти Кенесары, современник хана, певец Нысанбай сочинил песню-плач: Камни, рыдайте! Потухни, заря! Рухните, гордые скалы отвесные! Смолкни, веселая песня ручья! Нет Кенесары, посланника неба — Мертвый он… теперь поругание Над трупом свершают алхеды, Стихни, ветер свободный! Свои песни забудьте, акыны… Слышится плач и тишь надгробная, Степь потеряла лучшего сына. Так плакала двухструнная домбра Нысанбая [4]. Восстание казахов 1837-1846 годов под предводительством хана Кенесары было справедливым актом протестом, направленным против захватнической колониальной экспансии Российской империи, Кокандского и Хивинского ханств. Оно имело национально-освободительный характер с целью воссоздания государственности и сохранения территориальной целостности исконной земли казахов. Будучи вождем движения и горячим патриотом своей отчизны, Кенесары Касымулы в трудный час испытаний для своего народа проявил себя как выдающийся государственный деятель, незаурядный полководец и одаренный дипломат своей эпохи, посвятивший свою жизнь делу борьбы за свободу и независимость казахской земли. Образы Кенесары и его соратников всегда живы и будут жить в памяти народа, вызывая гордость потомков. Время неумолимо идет вперед, выдвигая совершенно новые методы и средства борьбы за независимость. С начала ХХ в. на политическую арену вышли национальная интеллигенция, новая политическая элита, носители новых идей, для которых хан Кене служит идеалом преданности интересам народа. На следующем этапе в начале ХХ века задачу выработки казахской национальной идеи взяла на себя духовно-интеллектуальная элита, выдвинувшая идею национальной консолидации. Её представители были выходцы из различных слоев общества, в первую очередь из традиционной степной аристократии. Необходимо отметить, что становление интеллигенции в казахском обществе к началу ХХ века приняло характер эстафеты поколений.

Одной из главных задач своей деятельности они считали не только сохранение национальной самобытности казахского народа, воспитание национальных чувств, но и воссоздание казахской государственности. Новое поколение казахской интеллигенции стремилось к выражению общенациональных интересов, преодолению клановых, родовых предрассудков. Демократические идеи, нашедшие выражение в программе «Алаш-Орды», наглядно показывают, что их авторы придерживались общечеловеческих ценностей и были в полном смысле слова одними из передовых и гуманных деятелей своего времени. На съезде, проходившем 5-13 декабря в Оренбурге, был принят проект программы партии «Алаш». Но впервые он был опубликован 21 ноября 1917 года в газете «Казах» и назывался «Алаш партиясынын программасын жобасы». Составителями были Букейханов, Дулатов, Гумаров, Турмухамедов, Жундибаев, Биримжанов – весь свет казахкой интеллигенции. Принимал участие в составлении программы и Акпаев – первый магистр казахских прав. Провозглашались демократические ценности: равноправие, неприкосновенность личности, свобода слова, печати и союзов. Таким образом, мы видим, что важнейший документ «Алаш-Орды» воочию доказывает, что партия не являлась ни националистическим, ни сепаратистским, ни антинародным движением. Время расставило все на свои места, и сегодня мы убеждаемся в том, что «Алаш-Орда» была истинным выразителем интересов казахского народа. Лидеры алашской интеллигенции последовательно стремились к двум целям: созданию автономной казахской государственности и сохранению межнационального согласия. Они стремились создать автономию вместе с русским населением. Большая заслуга алашского национального движения заключается в том, что оно не сопровождалось межнациональной рознью. Хотя интеллигенты середины ХIХ – начала ХХ вв. не успели создать казахскую государственность, они сумели утвердить культурную самостоятельность казахов как нации. Тем самым они создали предпосылки становления казахской государственности, они были истинными борцами за независимость, но их представление о независимости отличались от взглядов Кенесары, Толе би, Абылай хана, те стремились создать независимость казахской земли, а алашордынцы стремились обеспечить независимость Казахстана в огромной зависимости от России. На пути к независимости Казахстан двигался и в советский период. Стоит вспомнить Целиноградские события и события 1986 года. Они сыграли существенную роль в развитии национального самосознания казахов. Декабрьские события 1986 года, по словам первого Президента Республики Казахстан Н.А.Назарбаева, положили начало обретению Казахстаном независимости и суверенитета: «Декабрьские события 1986 года показали, насколько выросло самосознание казахской молодежи. Она первой преодолела страх перед тоталитарной системой, которая почти столетие заставляла жить народы в казарменном режиме. Молодежь от имени своего народа открыто заявила, что больше не допустит попрания чувства национальной гордости, присущего любой нации». Столкнувшись с быстро растущим числом заявлений с просьбой о разрешении переселения в Германию, центральная власть СССР попыталась найти выход из положения в создании «новой Родины» – Немецкой автономной области в Казахстане. Но эта идея потерпела неудачу из-за того, что в Целинограде накануне ее осуществления поднялись волнения казахской молодежи. 16 июня 1979 г. в центре Целинограда собралась большая группа казахской молодежи с транспарантами: «Казахстан неделим!», «Нет немецкой автономии!» Отметив, что Казахстан является родиной не только казахов, но и русских, украинцев, татар, представителей других национальностей, ораторы заявили, что создание государства в государстве, не считаясь с мнением проживающего здесь населения, невозможно и противоречит законам. На демонстрации 19-го июня число ее участников увеличилось до нескольких тысяч человек; кроме студентов, к движению присоединились пожилые люди и ветераны войны с орденами. В конце концов ЦК КПСС отказался от создания Немецкой автономной области в феврале 1980 г. Целиноградские события сломали эти планы.

Второй год перестройки в Казахстане ознаменовался драматическими событиями. 16 декабря 1986 года состоялся Пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Казахстана. На повестке дня стоял организационный вопрос выборы первого секретаря ЦК КПК. Первым секретарем, вместо отправленного на пенсию Д. Кунаева, был единогласно избран Г. Колбин, работавший до того первым секретарем Ульяновского обкома КПСС. Утром 17 декабря 1986 года в Алма-Ате начались демонстрация молодежи с протестом против принятого решения, длившаяся 2 дня, которая вошли в историю как Декабрьские события 1986 года в Алма-Ате. Вечером 17 декабря была предпринята первая попытка разгона демонстрации, применены пожарные машины, саперные лопатки, дубинки, служебные собаки, людей на морозе обливали водой, избивали задержанных. Начались массовые беспорядки [5]. Утром 18 в Алма-Ату прибыли специальные части из других городов страны. После разгона демонстрации власти приступили к репрессиям. Около 900 человек были наказаны в административном порядке, более 300 человек отчислено из вузов, уволены с работы 319 участников событий, исключены из рядов КПСС 52, из ВЛКСМ 758. Общее количество задержанных составляло 8500 человек, 99 человек были осуждены к различным срокам лишения свободы [5]. 25 декабря 1986 года на заседании Политбюро ЦК КПСС, произошедшее было оценено как «факты проявления национализма». Только через три года, в 1989 году, Верховный Совет Казахской ССР единогласно осудил постановление ЦК КПСС. В июле 1989 года была создана Комиссия Президиума Верховного Совета КазССР, по рассмотрению обстоятельств, связанных с декабрьскими событиями. В сентябре 1990 года выводы Комиссии Президиума Верховного Совета КазССР были опубликованы. Они гласили: «Выступления казахской молодежи в декабре 1986 года в Алма-Ате и ряде областей Казахстана не были националистическими это была первая попытка воспользоваться гарантированным Конституцией и декларированным перестройкой правом на свободное выражение гражданской и политической позиции [6]. Глубокие причины недовольства молодежи уходили своими корнями в низкий жизненный уровень, социальную несправедливость и издержки командно-административной системы. Непосредственным толчком к выступлению молодежи послужило оскорбительное по форме назначение Г. Колбина первым секретарем ЦК КПК, которое было воспринято как грубый диктат центра при решении вопросов, затрагивающие жизненные интересы населения республики. На протяжении долгого времени, в период колониальной зависимости у народа Казахстана была отнята его история, знание своих корней и предков. Колониальный режим диктовал историю в своих корыстных целях, проводил политику восхваления метрополии и одновременно истреблял у народа чувство национального самосознания и патриотизма. Казахский народ так же, как и другие народы, в многовековой и упорной борьбе отстаивал и будет отстаивать право на уважение своего национального достоинства.

В вышедшей в 1999 году книге Н. А. Назарбаева «В потоке истории» говорится: «Мы строим полиэтичое государство с равными правами и возможностями для всех. В этой роли Президент страны, как гарант Конституции, несет ответственность перед всем народом Казахстана, перед всеми 130 национальностями и народностями». Как далее пишет Н. А. Назарбаев, история имеет трудно определимое «вещество истории», «что зовется национальным духом». «Побудительным толчком обращения к некоторым фундаментальным урокам прошлого, отмечает Президент страны, послужила задача «суметь вписать» огромное тело национальной культуры на очередном крутом вираже в полотно истории. В то же время движение на этой огромной и динамичной «магистрали современности» не позволяет пользоваться архаичными методами. Иначе в поисках прошлого можно утерять будущее» [7]. В основе нашего суверенитета, суверенитета РК, лежит национально-патриотическая идея независимости. Именно она двигала народ Казахстана еще со времен Кенесары Касымулы и алашордынцев к сегодняшнему дню. Именно эта идея сплачивала казахов в их борьбе против политики царизма и тоталитарной системы бывшего Советского Союза. Именно она определяла и определяет характер нового государства Казахстан после распада СССР. Каждое поколение имеет право по-своему интерпретировать историю, и не только имеет право, пишет К. Поппер, а в каком-то смысле и обязано это делать, чтобы удовлетворять свои насущные потребности. Мы хотим знать, как наши беды связаны с прошлым, и найти пути решения того, что, согласно нашим чувствам и нашему выбору, является нашими главными задачами. По утверждению этого ученого, сама история определяет наши проблемы, наше будущее и даже наши точки зрения. Мы устремляем взоры в свое прошлое, чтобы лучше увидеть настоящее.

2-ой вопрос  

В июле 1905 года группа представителей национальной элиты, в последующем принявшая либеральные позиции национально-освободительного движения, на ярмарке, проходившей в поселке Коянды Каркаралинского уезда, организовала петицию от имени казахского народа, адресованную императору Николаю II и составленную на имя председателя Совета Министров С. Ю. Витте. Этот не имеющий аналога документ вошел в историю Казахстана под именем «Каркаралинской петиции». 

В «Каркаралинской петиции» от 22 июля 1905 года Ахмет Байтурсынов и его единомышленники (А. Букейханов, М. Дулатов, Ж. Акбаев и другие казахские интеллигенты) писали: «… когда вся Россия заявляет о необходимости полного переустройства своей жизни, киргизские (казахские) степи, связанные судьбою с Россией, не могут оставаться безучастными к переживаемым ею событиям и не заявлять о своих назревших нуждах…». Далее обстоятельно излагалось тяжелое положение народа и указывалось на его причины: «введение в стране „Степного положения“, созданного бюрократическим путем без всякого соображения с истинными потребностями населения, неуважение к закону со стороны администрации, ставящей на место закона свое усмотрение, полное пренебрежение к духовным и экономическим интересам, искусственно поддерживаемое невежество народной массы». В петиции предлагались пути устранения недостатков в управлении киргизским (казахским) краем и выражалась просьба «принять соответствующие современным условиям жизни населения меры».

В «Каркаралинской петиции» были выдвинуты требования, касающиеся предоставления свободы совести, организации обучения населения на его родном языке, отказа от переселенческой политики, принятия специального законодательного акта о принадлежности земельного фонда коренному населению, пересмотра «Степного положения» и системы административного управления краем, законодательного закрепления права ведения гражданского и судебного делопроизводства на казахском языке, сокращения числа чиновников колониального аппарата, отказа от практики назначения генерал-губернаторов из центра, предоставления квоты в верховных органах власти для депутатов от колониальных окраин.

Петиция, составленная совместными усилиями выдающихся политических деятелей, положила начало оформлению местной организации конституционно-демократической партии (кадетов). А ее пункты стали основой для программы будущих алашординцев.

Несмотря на противодействие властей, «Каркаралинская петиция» была подписана огромным количеством людей — 14500 человек официально выразили согласие с необходимостью решать в Казахстане земельный вопрос, поднимать проблемы образования, религии, равноправия женщин, самостоятельности казахского народа. После подписания петиция почтой была отправления на имя царя.

В конце 1905 года по инициативе авторов «Каркаралинской петиции» в городе Уральске был созван и проведен съезд полномочных представителей пяти областей казахского края. Полгода спустя в Семипалатинске прошло еще одно собрание местных кадетов, в котором участвовало около 150 человек.

Таким образом, подача «Каркаралинской петиции» стала одним из важных моментов в политической жизни Казахстана начала XX века. В ней впервые были программно изложены чаяния казахского народа и выставлены требования к царскому правительству о равноправии, свободе совести, печати, судопроизводства и об обуздании колонизаторов.

Подача петиции в адрес вышестоящих государственных органов демонстрировала политическую зрелость и рост самосознания казахского народа, свидетельствовала о его решимости защитить свои ущемленные права.

Царское правительство было вынуждено с этим считаться. На выполнение всех требований оно не пошло. Правда некоторым казахам удалось войти в состав I и II Государственных Дум Российской империи.

Во главе народных масс встала наиболее грамотная и передовая часть казахской национальной интеллигенции во главе с общенациональным лидером Алиханом Букейханом.

         Участие казахов в деятельности I – II Государственных дум России.   

В подъеме политического сознания казахов свидетельствует участие лидеров казахской интеллигенции в работе Государственной Думы.

После упразднения Петром I земских соборов Россия почти 200 лет не имела общегосударственного представительного учреждения. В августе 1905 года царь Николай II под напором революционных сил России издал манифест о создании Государственной Думы как законосовещательного и представительного органа империи.

Но некоторые народы Российской империи, в том числе Средней Азии и Казахстана, лишились избирательного права. Местным властям в самом начале избирательной кампании была дана особая инструкция о категорическом недопущении казахов к выборам как «кочевых и бродячих инородцев». Это вызвало взрыв недовольства и негодования среди казахов. Коренное население края требовало допуска их представителей в Государственную Думу России. Мощная волна протеста, прокатившаяся по всем регионам края, заставила царское правительство пойти на некоторые уступки. Казахи были все же допущены на выборы. 

В 1906 году I Государственную Думу от казахов представляли: от Тургайской области - Ахмет Беремжанов, Уфимской губернии - Салимгерей Жанторе, Акмолинской области - Шаймерден Косшегулулы, Семипалатинской области - Алихан Бокейханов и другие. Все они были образованными людьми и пользовались уважением среди народа. Но депутаты I Государственной Думы России заседали всего лишь 73 дня. Недовольный их инициативами Николай II издал указ о роспуске Думы и назначении новых выборов.

 В 1907 году в состав II Государственной Думы России вошли: от Акмолинской области Шаймерден Косшегулулы, Тургайской - Ахмет

 Ахмет Беремжанов.

Беремжанов, Семипалатинской — Темир-гали Нурекенов, Семиреченской — Мухамед-жан Тынышпаев, Уральской — Бахытжан Каратаев и др. Эта Дума заседала тоже недолго: всего лишь 104 дня 

Во II Государственной Думе депутаты от казахского населения примыкали к кадетам и входили в мусульманскую фракцию. Совместно с другими представителями национальных окраин России казахские депутаты добивались прекращения переселения крестьян в Казахстан. Так, выступая на заседании II Государственной Думы, Б. Каратаев сделал доклад о негативном влиянии переселенческой политики на жизнь казахов. В своем пламенном выступлении он подчеркивал: «Вы должны понять, сегодня для высвобождения участков для крестьян-переселен-цев киргизов изгоняют не только с исконных земель, но и из собственных жилищ».

Были и случаи коллективного обращения казахских депутатов в защиту прав своего народа. Так, в своем заявлении депутаты Государственной Думы второго созыва Каратаев, Беремжанов, Нурекенов и Косшегулулы в марте 1907 года были вынуждены констатировать: «У всех кочевников скотоводство составляет единственный источник благосостояния, и кочевание не есть приятная и праздная прогулка киргиз по безбрежным степям Азии, а есть тяжелый труд, вызываемый своеобразным капризом природы, в единственных целях поддержки существования».

Другой депутат Шаймерден Косшегулулы одним из первых был выбран в I и II Государственные Думы от Акмолинской области. Он был весьма почитаем среди своих земляков. Был истинным патриотом казахской земли, ярым защитником мусульманства в крае. Он являлся сподвижником видного религиозного деятеля Науана Хазрета. Несмотря на свою популярность в народе, он не был зарегистрирован депутатом из-за незнания им русского языка. Царское правительство проводило политику дискриминации казахов по языковому принципу. На самом же деле царизм опасался радикальных взглядов дважды избранного депутата-акмолинца. Впоследствии за ним была установлена слежка и со стороны региональных властей. Он подвергался неоднократным гонениям со стороны полиции. Он был не только религиозным деятелем, но и одним из дальновидных политиков своего времени. Он посетил Турцию, где встречался с государственными и религиозными деятелями этой страны по вопросу будущего казахского народа.

 (про петицию и про то как она повлияла на гос.думу)

В начале XX века среди казахов получило заметное  распространение петиционное движение. Казахский народ пытался решить через петиции свои насущные проблемы. В них содержались различные требования: земельные, религиозные и  образовательные.

    Одной из специфических форм борьбы казахского населения за свои права была подача многочисленных петиций [1, с.271].

    Первые  петиции были составлены и отправлены в вышестоящие инстанции в  1902-1903 годах. В них содержались требования отстановить политику христианизации казахского населения, создать условия для развития мусульманских учебных заведений и деятельности мулл. Инициаторами создания первых петиций были религиозные деятели. Со временем ситуация стало меняться. В годы первой русской революции инициатива по составлению петиции стала переходить к образованнейшей части казахского общества. Составителями петиций выступили А. Букейхан, Ж. Акпаев, А. Байтурсынулы,  Т. Нурекен и другие.

    Петиции были адресованы уездным начальникам, военным губернаторам, генерал-губернаторам, Министру внутренних дел и даже российскому императору Николаю II.

    Петиции отправлялись из Казани (манифест), Уральска, Лепсы, Каркаралинска и других местностей.

      Одним из крупных и содержательных  петициий, поданных в адрес колониальных  властей, была Каркаралинская петиция. В июле 1905 года  на Кояндинской (Ботовской) ярмарке (вблизи г. Каркаралинска) состоялся съезд представителей казахской знати. Здесь была выработана петиция к царю. Его подписали 42 влиятельных казахов Каркаралинского уезда Семипалатинской области. 

    Позднее к ней присоединились казахи других уездов Семипалатинской  и Акмолинской областей. Петиция была оформлена в виде телеграммы.  Она была  составлена в Омске и послана в г. Каркаралинск по почте, откуда 22 июля 1905 года, за подписью 42, именовавшими себя доверенными от казахов Каркаралинского уезда, она была отправлена на имя царя через местную почтово – телеграфную контору. В составлении и отправке петиции в Санкт-Петербург активную работу провели А. Букейхан, А. Байтурсынулы, Ж. Акпайулы, Т.  Нурекен и другие. 

    Основное  содержание петиции состояло в том, что чтобы допустить казахов к работе в Государственной Думе. В частности, здесь содержались следующие строки: «Его Императорскому величеству Государю Императору. В Омске совещание Чиновников различных ведомств во главе с генералом Сухотиным высказались против допущения представителей от киргизов в земском соборе в духе проекта Министра А.Г. Булыгина; подобное недальновидное решение объяснимо лишь незнакомством с характером развития и стремлением главной массы населения степного края, на которое это устранение произвело удручающее впечатление…… Какие же могут быть серьезными основания, не греша против элементарной справедливости и истины, выделять шестимиллионных киргизов в особую бесправную  группу. Правда - мы занимаемся скотоводством и интересы скотоводческого хозяйства заставляют нас кочевать, а не бродить, как думают, летом 3-4 месяца, но следует ли из этого лишать такого важного драгоценного политического права участвовать в земском соборе. Почему занятия скотоводческой культурой должно лишать киргиза избирательного права, когда такового права не лишает занятия торговлей, земледелием, рыболовством и другими промыслами? …Не доказано, чтобы киргизы общественные и государственные задачи понимали хуже русских крестьян, не говоря уже о других оседлых инородцах… Кто будет защищать интересы киргизов? Кто может правильно выяснить назревшие их нужды и способы их удовлетворения, если не будут участвовать в земском соборе избранные нашим народом на общепринятых теперь основаниях представители?…Нас не желают знать, считают чем-то низшим, бюррократия смотрит на нас с высока и пренебрежительно… Во всяком случае мы не повинны в том, что нас не знают те, кому сие подлежит знать…Подписана 42 доверенными от Каркаралинского уезда, 22 июля 1905 года» [2].

    Государственные чиновники к составлению подобного  рода документов относились крайне отрицательно.  Об этом свидетельствует письмо военного губернатора Семипалатинской области  Степному генерал – губернатору  от 19 июля 1905 года: «составление киргизскими обществами подобных выше приведенному приговором петиции ни в каком случае не может быть допускаемо».

    Существовали  различные тексты Каркаралинской петиции, адресованные не только на имя российского  царя. Копии петиции были посланы  в редакции центральных российских газет «Сын отечества» и «Русские ведомости» для публикации.

    Так, 22 июля 1905 года  один из вариантов такой петиции в переводе на русский язык Темиргалия Нурекена  был адресован и в адрес министра внутренних дел. Этот вариант петиции был более полный и состоял из  47 пунктов.

    Содержание  петиции наиболее  полно отражало насущные проблемы казахского общества начала XX века: вопросы организации выборов, решения земельного вопроса, урегулирования проблем в области религий, образования и так далее.

    В петиции предлагалось на должности  волостных управителей, аульных  старшин и писарей назначать  исключительно грамотных казахов. При вступлений на свои должности  они должны были давать присягу во избежание злоупотреблений.  Вместо крестьянских начальников предлагалось введение должностей мировых посредников. По мненью авторов петиции на эту работу  должны были быть назначены казахи с достаточным уровнем  образования.

    С целью искоренения борьбы различных  группировок при выборах на должности  местной администрации также предлагались некоторые меры. Во-первых, предлагалось заменить выборных, которые отличались чрезмерной необъективностью и заинтересованностью в выборе того или иного кандидата. Во-вторых, вместо выбывших выборных следовало заменить таковыми из других волостей уезда. В-третьих, было выдвинуто предложение о недопуске ранее отстраненных выборных. Предлагалось и участие представителей от казахов в высшем законодательном органе страны.

    В своем обращении казахи просили  Министра внутренних дел подчинить казахов Оренбургскому Духовному собранию как это было до введения административных реформ 1868 года. Они просили разрешить казахам сооружать мечети и медресе. Составители петиции просили разрешения на открытие типографии для издания газет и книг, в том числе и религиозных. Содержалось и требование свободного совершения хаджа в Мекку, запрета посещения казахских аулов православными миссионерами. Было выдвинуто требование и наложения запрета перехода казахам, не достигшим совершенолетия,  в другую религию. В то же время считалось логичным беспрепятственный обратный переход  в лоно ислама из других конфессий.

    В медресе просили разрешить преподавание арабского, персидского и турецкого  языков. 

    В петиции содержались и просьбы ремонта обветшавших или постройку новых мечетей и медресе в степи.

    Предлагалось  в каждой волости назначить специальных  сборщиков, которые должны собирать религиозные налоги (закят, фытыр  и т д.). Последние предполагалось использовать  для стипендий  ученикам  из бедных семей.  

    В петиции предлагалось  обязательное  преподавание  в школах азов мусульманства,  а только затем обучение «русской грамоте». В школах должно быть запрещено  обучение христианству.  

    Казахские представители добивались, чтобы «начальники над киргизским народом знали бы киргизского языка». Одним из прогрессивных пунктов петиции можно отметить тербование, чтобы делопроизводство велось на казахском языке. И чтобы следствие осуществлялось без переводчика. Все писаря, рассыльные и стражники должны были быть из числа казахов.

    Казахи  выражали протест по  вопросу  административной высылке степняков  без суда и следствия. Как известно, генерал-губерантор Степного края получил  возможность ссылать казахов  по одному только подозрению.  Бракоразводные дела просили изъять из  ведения   военных губернаторов и уездных начальников. При убийстве наряду с законным наказанием просили  в казахском обществе оставить выплату куна согласно прежних казахских обычаев.  При окружном суде должны были обязательно быть присяжные заседатели. Кроме того, обвиняемые обязательно должны иметь защитников. Составители петиции просили, чтобы суд биев подчинить Министерству юстиции, а не местным колониальным властям.

    К началу XX века заметно обострился земельный вопрос. Поэтому в петиции этой проблеме было уделено особое внимание. Во-первых, авторы петиции требовали возвращение 10-верстного пространства, а также кабинетных (горнозаводских) земель. Отобранные в течение последних 20 лет у казахов земли должны были быть возвращены прежним ее хозяевам. А свободные земли в районе казахских кочевий исключительно  предлагалось передавать мусульманам-переселенцам из Кавказа и России. Зимние и летние стоянки должны были оставаться во введении самих казахов.

    В петиции содержались и требования, связанные с допуском казахов к пользованию лесом. Содержались и просьбы передачи в пользование казахов соленых и рыбных озер, находящихся в районе их кочевий. Предусматривалась и сдача этих озер в аренду через доверенных и уполномоченных от казахского населения. А вырученные от аренды деньги предполагалось аккумулировать в депозитах, которые можно было использовать для заготовки продовольствия. 

      В промышленном деле казахи просили разрешения  самим заниматься  горным делом, также как и открытием собственных заводов. А в случае нежелания ими заняться горнорудным делам авторы петиции просили разрешения на сдачу своих земель, где находились полезные ископаемые,  в аренду.  

    Казахские доверенные просили уравнять казахов  в правах приобретения недвижимости в любом регионе Российской империи с остальными жителями края. Была выражена надежда и свободное занятие государственной службы.

    Таким образом, подача подача петиции, в том  числе и Каркаралинской, стала  одним из важных моментов в политической жизни Казахстана начала XX века. В них в концентрированной форме были выражены наиболее насущные проблемы казахского общества. Подача петиции в адрес вышестоящх государственных органов демонстрировало политическую зрелость казахского народа. Оно же свидетельствовало о решимости народа защитить свои ущемленные права.

    Царское правительство было вынуждено считаться  с мнением казахского народа и не могло не беспокоить царизм [3, с.46].

    Качественно и квалифицированно составленная петиция  свидетельствовала о заметном росте самосознания казахского народа. Составители петиции продемонстрировали  высокую степень решительности и организованности. Но царизм на выполнение  этих требований не пошел, так как они не отвечали колониальной политике Российской империи. В то же время она сыграла положительную роль при допуске казахов в состав I  и II Государственных Дум России. Во главе народных масс, в том числе и в вопросе организованной подачи в адрес властей петиции, встала наиболее грамотная и передовая часть казахской национальной интеллигенции во главе с общенациональным лидером А. Букейханом. 

c) Исторические истоки формирования Советского Казахстана: трудности коренизации 

Политика «военного коммунизма»

1. Суть политики «военного коммунизма». Экономическая по­литика, известная под названием политики «военного коммуниз­ма» , сложилась и была необходима партии большевиков в условиях иностранной военной интервенции, Гражданской войны и блокады, при чрезвычайной ограниченности материальных ресурсов в стра­не, переживавшей невиданную разруху. Но действие этой политики имело временный характер. Ее непосредственной задачей являлась полная централизация производства и распределения, сосредоточе­ние в руках государства и рациональное использование в интересах обороны продовольственных, сырьевых и других ресурсов страны.

Нарождающаяся система управления национализированной промышленностью с самого начала приобретала черты чрезмерной обюрокраченности. Несогласованность ее звеньев, недостаток ква­лифицированных рабочих, частью погибших на военных фронтах, частью занятых на административной работе, нехватка сырья, рас­стройство транспорта нередко сочетались с некомпетентным вмеша­тельством политических и даже военных органов в производствен­ные дела. Привычными становились применение чрезвычайных мер, произвол и злоупотребление властью.

С введением политики «военного коммунизма» была наци­онализирована не только крупная, но и средняя и даже мелкая промышленность, введены хлебная монополия и продовольствен­ная разверстка, всеобщая трудовая повинность. Делалась ставка на полную отмену рыночных отношений. Вместо заработной платы в деньгах стали выдавать «паек» по карточкам, не производилась оплата за коммунальные услуги, транспорт и т. д. Вводилось «пай­ковое» снабжение одеждой, обувью, бельем и т. д.

В сельском хозяйстве основным направлением экономической политики правительства, выражением политики «военного ком­мунизма» была продовольственная разверстка.Продразверстка осуществлялась в виде принудительной реквизиции всех произво­димых крестьянами продуктов для нужд армии и пролетарского населения городов, за исключением их небольшой части, оставляе­мой в качестве прожиточного минимума. Осуществлялось изъятие так называемых «излишков» с помощью вооруженных продоволь­ственных отрядов («продотрядов») и армии. Оплата за эти обяза­тельные поставки производилась по чисто символическим ценам и к тому же в условиях галопирующей инфляции, поэтому крестьяне воспринимали продразверстку как грабительскую конфискацию. В 1921 году продразверстка была заменена продналогом.

Национализации были подвергнуты как земельный фонд, так и промышленность, транспорт, банки. В промышленности царила анархия. В Казахстане было национализировано более 300 крупных промышленных предприятий. Среди них - Спасский медеплавиль­ный и Шымкентский сантонинный заводы, свинцовые заводы гор­нопромышленного акционерного общества, предприятия Риддер- ских рудников, Экибастузские и Байконурские угольные копи, Эмбинские нефтепромыслы. Объектами национализации стали Оренбургско-Ташкентская и Семиреченская железные дороги, паро­ходство и суда торгового флота на Аральском море, реках Иртыш и Урал, находившиеся в городах Казахстана отделения Русско-Азиат­ского, Волжско-Камского, Сибирского торгового и других банков, капиталы которых перешли в собственность государства. Однако вскоре такая политика привела к разрушению основ рынка и эко­номики.

Разрушительные последствия Гражданской и «крестьянской» (продразверстка, конфискация, раскулачивание) войн, выпавшие на этот период природные бедствия (сильная засуха и т. д.), нера­циональная экономическая политика, безудержное администриро­вание привели сельское хозяйство к катастрофической ситуации. По сравнению с довоенным временем посевные площади сократи­лись в два с лишним раза, валовые сборы зерна - более чем в три раза. В еще более тяжелом положении оказалась животноводческая отрасль. Постоянные реквизиции скота как со стороны красных, так и со стороны белых, а также джуты привели к резкому сокра­щению поголовья скота. Так, по сравнению с довоенным временем численность крупного рогатого скота уменьшилась на 2,1 миллиона голов, лошадей - на 2 миллиона, мелкого рогатого скота - почти на 6,5 миллионов и верблюдов - на 300 тысяч голов. Поголовье всех видов скота сократилось за эти годы более чем на 10,5 миллионов единиц.

В этот тяжелейший для края момент Правительство РСФСР из­дало декрет, по которому центральные власти объявили в порядке боевого приказа задачу об увеличении продразверстки в Сибири и Казахстане. Так начались конфискации не только излишков, но и необходимого для питания зерна и даже семенного фонда. Что ка­сается казахских скотоводческих областей, то их обязали не только мясной, но и хлебной разверсткой и другими «чрезвычайными» сборами, что вынуждало их для выполнения этих обязательств про­давать скот и покупать зерно. Положение в городе было не лучше, по-прежнему крайне не хватало продовольствия. Последствия не­урожая сказались и в промышленности. Многие заводы закрылись из-за нехватки топлива, рабочие оказывались на улице, некоторые из них уезжали в родные аулы в поисках пропитания.

Разруха в сельском хозяйстве и животноводстве продолжа­лась вплоть до урожая 1923 года. В конце 1922 года численность поголовья скота составила лишь одну треть уровня 1916 года, а размеры засеянных площадей - 40 процентов от уровня 1913 года. Спираль экономической разрухи продолжала закручиваться почти до конца 1922 года. Ситуация, сложившаяся в Казахстане, была частью общей картины экономического и политического кризиса, охватившего страну. Здесь, как и везде, все говорило о необхо­димости перехода к новым принципам хозяйственной политики, стержнем которых должно было стать восстановление нормаль­ных экономических отношений. Система «военного коммунизма», временная, но единственно возможная и необходимая в условиях Гражданской войны в нашей стране, с переходом к мирному стро­ительству не отвечала в целом задачам, стоявшим перед Советс­кой страной, и, в частности, привела к столкновению с интереса­ми крестьянства.

2.    Последствия политики «военного коммунизма». Страшным следствием этой грабительской экономической политики «воен­ного коммунизма» стал массовый голод, разразившийся среди сельского населения Казахстана в 1921 году, обстановка осложни­лась суровой зимой 1920-1921 годов. Все, что можно было есть, фактически уже было съедено, и на посевную к следующей весне семян не было. Практически не было урожая и в 1921 году, люди рассчитывали на государство, на его помощь, но эта помощь ока­залась недостаточной. Сотни тысяч казахов скапливались около поселений и на железнодорожных вокзалах, нищенствуя и ожи­дая смерти.

Турар Рыскулов в своей статье «Голод в степи» отмечал, что голод коснулся каждого и что практически все эти годы казахи находились на грани вымирания. В этот период в республике голо­дало более 2 млн 300 тыс. человек, около 1 млн 750 тысяч человек умерли от голода, холода и сопутствующих им болезней. Силовая политика государства вызвала недовольство аула и деревни, кото­рое нарастало и привело к стихийным крестьянским восстаниям против экономической политики Москвы. При этом выдвигались лозунги «За Советы, но без коммунистов», «Долой продразверст­ку», «За большевиков, но без коммунистов». Эти лозунги означали: за большевиков, одобрявших захват земель крестьянами, но против коммунистов, изымавших излишки, насаждавших свои порядки и забиравших власть в свои руки, прикрываясь Советами. Повсемест­но вспыхивали мятежи, в которых участвовала значительная часть недовольных правительственной диктатурой крестьян, а также мятежи в воинских частях, укомплектованных мобилизованными крестьянами.

Так, к лету 1920 года обострилась ситуация в Актюбинском, Кустанайском, Петропавловском, Усть-Каменогорском уездах, в Жетысу, в Прииртышье между Павлодаром и Семипалатинском. Повстанцам удалось захватить ряд крупных станиц, но плохо ор­ганизованные и слабо вооруженные крестьяне были разгромлены Красной Армией. Повсеместно появлялись многочисленные пар­тизанские отряды, активизировалась антибольшевистская борьба. Во время волнений нередкими были убийства сторонников Со­ветской власти. В феврале-марте 1921 года волнения охватили Акмолинский, Петропавловский, Кокчетавский, Уральский и дру­гие уезды. Все эти волнения были жестоко подавлены властями, при этом нередко использовались регулярные части армии.

Последствия политики «военного коммунизма» заключались в следующем: в конечном счете не большевики отказались от прод­разверстки, а крестьянство своими антикоммунистическими вос­станиями заставило власти отказаться от политики «военного коммунизма»; в промышленности царила анархия; хозяйственная система лишилась стимулов саморазвития; утвердилась тотальная милитаризация труда; усилилось отчуждение трудящихся от ре­зультатов своего труда.

3.      Голод 1921—1922 годов и его последствия. Летом 1921 года значительную часть Казахстана поразила засуха, которой предшествовал сильный джут. Он привел к гибели до 80% скота. В ноябре 1921 года число голодающих составило 1 млн 508 тыс. человек, что составило 1/3 населения республики; к марту 1922 г. это число достигло более чем 2 млн 300 тыс. человек. Только в Западном Казахстане к июню 1922 г. численность голодающих и больных достигла около 82% от общей численности населения. Декретом ВЦИК летом 1921 года в число голодающих районов были включены губернии - Уральская, Оренбургская, Актюбин- ская, Бокеевская, Кустанайская. От голода 1921-1922 гг. в Казах­стане погибло около 1 млн человек.

В северо-западных районах Казахстана голод стал возможным не только в результате стихийного бедствия, но и в результате изъятия продотрядами сельскохозяйственных «излишков». Так, в урожайных Семипалатинской и Акмолинской губерниях продо­трядами были изъяты до 80% всех «излишков»; в Семипалатинской и Акмолинской губерниях было собрано по продналогу более 4 млн пудов хлеба и 24,5 тыс. пудов масла. Изъятые же продукты - зерно, масло, мясо и т. д. отправлялись в пролетарские центры страны - Москву, Петроград, Самару, Казань, Саратов.

Для оказания помощи голодающему населению Казахстана де­кретом ВЦИК население неурожайных районов было освобождено от уплаты продналога. 14 июня 1921 г. В.И. Ленин подписал де­крет «О натуральном мясном налоге», по которому кочевое и полу­кочевое казахское крестьянство освобождалось от мясного налога. В 1922 году было выделено 25 млн рублей для закупки сельскохо­зяйственных машин и орудий, отпущены семена для того, чтобы засеять 60% посевной площади, выделены 2 131 тыс. рублей для приобретения скота, организовано 575 детских домов, 9 детских приютов, в РСФСР эвакуировано около 18,5 тыс. детей. Нарком- собес КАССР выступил с инициативой организации крестьянских комитетов взаимопомощи.

В результате голода, холода и сопутствующих им болезней де­мографическая ситуация в кочевых и полукочевых районах рес­публики ухудшилась - численность сельского населения во многих губерниях сократилась до 1/3, более 700 тысяч человек покинули пределы Казахстана.

Движение басмачество 

Становление советской власти в Средней Азии в первые годы после Октябрьской революции, освещалось совет­скими историками исключительно в позитивном ключе. Основная идея заключалась в том, что Советы освободили многочисленные народы данного региона от феодального гнета и подарили им право политического самоопределения. Согласно данной точке зрения, басмачество рассматривалось как реакционное движение, во главе которого стояли баи и му­сульманское духовенство, а трудовое дехканство безоговорочно перешло на сторону новой власти. Однако некоторые материалы свидетельствуют о колоссаль­ном противостоянии между советской властью и широкими слоя­ми местного населения. Масштабы военных преступлений, по всему среднеазиатскому ре­гиону в 20-х гг. XX столетия, заставляют пересмотреть оценку, как басмаческого движения, так и деятельность самих Советов. Октябрьская революция послужила мощным толчком для развития национально-освободительного движения в Средней Азии. В конце ноября 1917 г. IV краевой съезд мусульман объявил о создании Кокандской автономии - территори­ального объединения, свободного от власти большевиков. Руково­дителями автономии стали Мадамин-бек и Мустафа Чокаев. По­сле того, как новая кокандская власть отказалось допустить к управлению автономией представителей большевистской партии, в Коканд был послан карательный отряд под руководством пред­седателя Совнаркома Туркестанской республики Ф.И. Колесова. В советской историографии военный поход Колесова рассматривал­ся как освободительный поход, который, якобы, получил под­держку большинства местного населения. А вот как описывал дей­ствия Колесова в докладе от 31 июля 1921 г. член РВС Березин: «Кокандские события фактически были бойней для невооружен­ных мусульманских масс города (пролетарских и мелкобуржуаз­ных). Впечатление этой бойни должно было надолго отравить ядом национальной вражды трудящихся мусульман, заставить сотни, даже тысячи их бежать, отступать вместе с бандами Иргаша в глубь страны, в недоступные для русской власти районы. Вот исходный момент той басмаческой волны, на гребне которой всплыли национальные герои Иргаш, Мадамин-бек, Туйчи и пр.». Здесь же Березин продолжает: «Красногвардейские отряды, на долю которых выпала задача борьбы с шайками Иргаша и др., формировались главным образом из определенно уголовных эле­ментов. Всякий поход был ни что иное, как сплошной грабеж, на­силие, убийство мирного населения, походы ничем не отличались от карательных отрядов царского правительства. Горная дорога этих отрядов всегда была завалена грудами трупов». Далее Бере­зин сопоставляет потери среди басмачей и их реальную числен­ность: «За три года борьбы с басмачеством сводки доносят об уничтожении до 300 тыс. басмачей (большая цифра как раз падает на первые годы), в то же время басмаческие шайки никогда не превышали 15 тыс. Следовательно, мы имеем систематическое уничтожение трудового дехканства, а не ликвидацию басмачест­ва». Важным составляющим элементом политики красного терро­ра в Средней Азии стал институт заложничества. Басмачи часто уходили от открытых столкновений, придерживаясь партизанской тактики. Заложничество, получившее столь широкое распростра­нение, позволяло советским властям либо вызывать басмачей на открытый бой, либо сами басмачи, стремясь спасти жизни своих близких родственников, капитулировали. Вот как выглядел один из указов, предписывающий взятие и расстрел заложников: «Если главари в течение 15 дней явятся с повинной, сложат оружие, то они будут помилованы, если нет - через 15 дней конфискуется их имущество, если после этого будут продолжаться активные высту­пления, заложники будут расстреляны». Судя по всему, некоторые командующие областными штабами лично принимали участие в расстрелах мирных граждан, близких родственников басмачей, в том числе женщин и детей. Так, командующий войсками Самар­кандской области Снитко писал в сентябре 1922 г. в Ташкент, что если басмачи Бахрам, Очиль, Хамаркул, Зиатдин и Шахриар в ближайшее время не сложат оружие, то он объявит войну всему населению Самаркандского уезда, а пять родственников указан­ных басмачей будут расстреляны им лично. Изначально басмаческие отряды формировались из местного населения, крайне недовольного агрессивной политикой Советов в регионе. «Обыкновенно в поредевшие отряды басмачей вербова­лось пострадавшее от военных действий население из разрушен­ных нами кишлаков, и мы сами являемся поставщиками этого бас­мачества», - заявлял в докладе по ферганскому вопросу член Среднеазиатского ЦК РКП (б) тов. Тюракулов. Ко всему прочему, советская власть совершенно не желала учитывать этнорелигиозную специфику региона. Закрытие мече­тей и медресе, упразднение мусульманских судов наносили ог­ромное оскорбление религиозным чувствам и вызывали не просто недовольство среди местных жителей, а ненависть и бескомпро­миссность по отношению к советской власти. Призывы «газавата» войны против «русских оккупантов, пришедших уничтожить ис­лам», разнеслись по всей Средней Азии. Падение Кокандской автономии в феврале 1918 г. и взятие Бухары и Хорезма в 1920 г. лишь обострили конфликт местного населения с советской вла­стью. Многие высокопоставленные военные из числа местного на­селения, перешедшие на службу советской власти, также выказы­вали свое недовольство сложившейся ситуацией. Ачильбек Гази, начальник мусульманских войск Самаркандской области, высту­павший на стороне Советов, обратился к Самаркандскому ревкому с осуждением политики террора. Он писал: «Вы пошли против наших принципов, свободу растоптали. Вы, в лице большевисткого правительства, не перестаете нас преследовать и не пере­стаете преследовать народ, вы нарочно объявляете русским и евре­ям, что басмачи вредный элемент и их надо уничтожить в корне, иначе они срежут вам голову. Продовольствие и прочее мы берем у населения силой оружия, ибо другого пути нам нет. Вы хорошо знаете, что добровольно население нам ничего не дает. И все-таки, вы притесняете население за то, что оно помогает басмачам. Насе­ление выполняет все ваши налоги». Дискуссионным остается вопрос о роли ГПУ в карательных операциях в Средней Азии. В исторической литературе советского периода деятельность ГПУ в Средней Азии оценивалось как борь­ба с контрреволюционными элементами, а личности самих сотрудников ГПУ всегда преподносились как личности истинных героев. В противовес данному положению в современной, постсо­ветской историографии неоднократно выдвигался тезис, согласно которому именно ГПУ являлось основным инструментом полити­ки террора в Средней Азии, а представителям ГПУ приписывались наиболее тяжкие преступления в регионе. Надо отметить, что ни та, ни другая точка зрения не соответствует реальной действитель­ности. Конечно, нельзя отрицать участие ГПУ в репрессиях в Средней Азии, но именно сотрудники ГПУ в своих донесениях в Москву и Ташкент в начале 20-х гг. сообщали о необоснованно терроре по отношению к местному населению, предлагая сурово наказывать как командиров Красной Армии, так и рядовой состав за самочинные расстрелы мирных граждан. Возникновение басмаческого движения в Средней Азии по­сле Октябрьской революции явилось острой реакцией местного населения на политику крупномасштабного террора советских властей. Широкие слои местного населения, не желая менять многовековой уклад жизни, отказы­ваться от привычных религиозных ценностей, были совершенно не восприимчивы к идеям социалистического строительства и всеми силами противились агрессивной, безудержной русской экспансии в среднеазиатский регион. 

 Преобразование КазССР в союзную Республику. Конституция

КазССР в 1937 году

Национально-государственное оформление КАССР завершилось на съезде Советов Казахстана в апреле 1925 г.

Особенностью правового положения автономной государственности казахского народа следует признать ограниченность пределов властвования республики и значительную зависимость ее органов от суверенитета РСФСР и компетенции ее институтов.

Составной частью дальнейшего национально-государственного строительства в Казахстане была политики коренизации советского аппарата республики. Коренизация как социально-политическая проблема решалась в двустороннем процессе: с одной стороны это было приближение государственного аппарата к массам посредством перевода делопроизводства на их родной язык; с другой – вовлечение самих трудящихся коренной национальности в деятельность советского государственного аппарата.

Дальнейшую конституционную эволюцию Казахстана можно назвать периодом казахской советской республиканской государственности в составе Союза ССР, когда республика приобрела повышенный статус непосредственного субъекта советской федерации и по Конституции Казахской ССР 1937 развивалась формально-юридически как суверенное государство.

Центральный Комитет ВКП(б) в начале 1935 года признал необходимым разработать и принять новую Конституцию СССР. Вскоре на VII Всесоюзном съезде Советов была создана Конституционная комиссия. Летом 1936 года проект новой Конституции был опубликован для всенародного обсуждения.

В ноябре 1936 года в республике состоялись чрезвычайные районные и областные съезды Советов. Делегаты съездов единодушно одобрили проект Конституции, с удовлетворением отметили положительные результаты его обсуждения среди населения, а также определили, с учетом конкретных особенностей своих районов и областей, практические задачи Советов и их исполкомов в хозяйственном, культурном и советском строительстве.www.modestbank.ru

Конституция Казахской ССР как основной закон всей общественной жизни республики вступил в действие 26 марта 1937 года.

Конституция состояла из 124 статей, расположенных по 11 главам.

Основной закон государства содержал некоторые дополнения, касающиеся прав женщин. В частности, в ст.99 указывалось «сопротивление фактическому раскрепощению женщин (выдача замуж малолетних и вступление с ними в брак, калым, многоженство, аменгерство, организация сопротивления мероприятиям по вовлечению женщин в учебу, сельскохозяйственное и промышленное производство, государственное управление и в общественно-политическую жизнь) карается законом».

Казахская ССР, говорилось в ст.13 Конституции республики 1937 г., добровольно объединилась с другими равноправными Советскими Социалистическими Республиками в целях осуществления взаимопомощи по линии экономической, политической и оборонной. В ней также закреплялись подходы к разграничению компетенции между Союзом ССР и Казахской ССР, которая обеспечивала за Союзом ССР права, определенные ст.14 Конституции СССР. Вне пределов этой статьи Казахская ССР осуществляла государственную власть самостоятельно, сохраняя свои суверенные права.

За республикой была закреплена точно установленная территория, составлявшая ее государственные границы. Эта территория не могла быть подвергнута сокращению или же расширению без согласия на это самой республики в лице ее высшего органа государственной власти.

Согласно Конституции высшим органом государственной власти на территории республики был провозглашен Верховный Совет Казахской ССР, избираемый населением на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании сроком на 4 года.

Другим постоянно действующим органом государственной власти стал Президиум Верховного Совета Казахской ССР. Конституция республики определила количественный состав и конкретные полномочия Президиума.

Правительством республики был Совет Народных Комиссаров, ответственный перед Верховным Советом, а в период между сессиями – перед Президиумом Верховного Совета республики.

С момента принятия Конституции Казахской ССР 1937 г. до принятия новой Конституции республики прошло более 41 года.

Скачано с www.znanio.ru