ИСТОРИЯ ПРОБЛЕМЫ ПООЩРЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ В ВОСПИТАНИИ ДЕТЕЙ.

ИСТОРИЯ ПРОБЛЕМЫ ПООЩРЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ  В ВОСПИТАНИИ ДЕТЕЙ. Слепое   рабское   повиновение   —   вот   высшая   цель   средневековой школы и её главного воспитательного орудия —телесных наказаний. Для буржуазной   школы,   шедшей   ей   на   смену,   этого   арсенала   было   уже недостаточно. Капиталистическом обществе, где все строится на власти денежного   мешка,   на   основе   «свободной»   купли­продажи   стимулы повиновения должны были стать более тонкими и гибкими. Это нашло свое   проявление,   в   частности,   в   известном   видоизменении   системы наказаний   в   буржуазной   школе   и   в   дополнении   ее   своего   рода уравновешивающим   началом   —   развитой   системой   поощрений. Педагогика   палки   в   чистом   виде   сменяется   педагогикой   «кнута   и пряника». Наряду   с   постепенно   отходящими   на   задний   план,   но   не снимаемыми вовсе с вооружения физическими наказаниями, буржуазная школа   унаследовала   от   старой   школы   и   разного   рода «мягкокарательные» меры, унижающие личное достоинство ребенка. «С ослаблением страха телесных наказаний, — писал П. Ф. Каптерев, — вследствие   постепенного   изгнания   последних,   многие   признавали совершенно   необходимым   возбуждать   в   детях   страх   более   тонкий   и деликатный — страх духовных страданий, страх мучений уязвленного самолюбия,   неудовлетворенного   честолюбия   и   тщеславия,   мук соперничества,   борьбы,   поражений.   В   школах   были   введены,   с   одной стороны, целый ряд позорящих наказаний, задевающих самолюбие, а с другой — множество наград... Позорящие   наказания   были   довольно   разнообразны   и   состояли   в лишении   какой­либо   части   костюма   (например,   передника   в   женских школах), в костюме другого цвета, более грубом, чем обыкновенный, в ослиных масках, дурацки колпаках, в написании совершенного поступка на   костюме   и   вождение   виновного   по   всей   школе,   в   сажании   за последнюю парту или стол, в постановке дурных отметок, в записывании в черную книгу, в нетрудных работах по школе взамен служителей или служительниц и т. п.» [11, стр. 8]      В буржуазной педагогике не раз предпринимались попытки провести грани,   отделяющие   педагогические   представления   о   наказании   и поощрении от правовых. «Награждение, с точки зрения педагогики, не есть воздаяние за заслуги». [27, стр. 83] «Наказание педагогическое не есть   средство   устрашения.   Воспитание   не   может   избрать   одноговоспитанника для того, чтобы на его примере учить других». [27, стр. 92] «Главная цель юридических наказаний — возмездие (или воздаяние), а главная цель педагогических наказаний — исправление». [22, стр. 322] Подобных   высказываний   из   старых   пособий   и   учебников   педагогики можно привести немало. Но они были призваны играть роль лишь декла­ рации, никак не подтверждавшихся практикой. В условиях воспитания в буржуазном   обществе   поощрения   и   наказания   никогда   не   были   и   не могли быть не чем иным, как средствами «устрашения», «воздаяния», «кары», «платы за услуги» и т. п. Идею   о   том,   что   «истинное»   воспитание   —   это   воспитание   без наказаний и наград, это своего рода идеальна гармония взаимоотношений учителя и ученика, в едином порыве стремящихся к познанию добра и красоты, высказывала многие выдающиеся педагоги прошлого. Такова была   точка   зрения   великого   русского   педагога   К.   Д.   Ушинского писавшего: «если мы до сих пор применяем поощрения и наказания, то это   показывает   несовершенство   нашего   искусств   воспитания.   Лучше, если   воспитатель   добьется   того,   что   поощрения   и   наказания   станут ненужными». [26, стр. 151] Так утверждал и А. И. Герцен, писавший, что воспитатель мстит детям наказаниями за свою неспособность [4, стр. 334], и Н. А. Доб­ ролюбов,   и   Л.   Н.   Толстой,   и   многие   замечательные   умы   России   и Западной Европы. А. Дистервег, например, считал, что меры наказания «большей частью и бесполезны, и не нужны там, где обучение ведется правильно, то есть согласно природе ребенка и природе самого предмета обучения...   Наказание   вообще   должно   ставить   себе   целью   устранение наказаний». [10, стр. 212]  Утопичность этих и подобных высказываний становилась очевидной при   первом   столкновении   с   грубой   действительностью.   Но   сам   факт отрицания   этой   действительности   с   ее   поркой,   карцером,   с   одной стороны, и наградами за успехи и благонравие — с другой, с ее насилием я   лицемерной   ложью   о   справедливом   «воздаянии»   каждому   по   его заслугам был, бесспорно, прогрессивным явлением. В противоположность сторонникам наград и наказаний, понимаемых как   средства   «искусственного   подстрекания»,   с   одной   стороны, честолюбия детей, а с другой — их страха, в буржуазной педагогике получили развитие идеи так называемых «естественных» поощрений и наказаний. Родоначальником этих воззрении был великий Французский просветитель Ж.­Ж. Руссо. К примеру, ученик не приготовил домашнегозадания,   то   «естественным   следствием»   этого   проступка   явится наказание его путем оставления в школе без обеда для выполнения этого задания   и   т.   п.   Примерно   такой   же   мыслилась   и   логика   поощрения: скажем,   мальчик  бережно   обращается   с  книгами  —  в награду   за  это родители дарят ему новые книги. [3, стр. 264] Первым   советским   педагогом,   сумевшим   не   только   понять принципиально новое назначение и содержание поощрения и наказания, но   и   раскрыть   «механизм»   действия   этих   воспитательных   средств   в системе организации воспитательного процесса, был А. С. Макаренко. Главный смысл наказания А. С. Макаренко видел в том, что оно должно «разрешить и уничтожить отдельный конфликт и не создавать новых   конфликтов».   С   таким   пониманием   тёсно   связана   его   идея   о необходимости   индивидуализации   наказания   и   недопустимости,   каких бы то ни было регламентированных «шкалой» мер воздействия. Вместе с тем Антон Семенович отстаивал необходимость выработки в коллективе определенных традиций, связанных с поощрением и наказанием. Борясь против «шкалы», по которой можно было бы поощрять и наказывать без анализа   причин   поступков   детей   и   учета   их   индивидуальных особенностей, А. С. Макаренко вместе с тем считал, что педагог должен располагать   достаточно   богатым   арсеналом   средств   поощрения   и наказания. [19] Поощрения   и   наказания   в   школе   должны   строиться   на   точном   и всестороннем учете индивидуальных и возрастных особенностей детей, тщательном   анализе   причин   и   мотивов   их   поступков   и   конкретных ситуаций,   в   которых   эти   поступки   совершаются.   Необходимость использования   поощрений   и   наказаний   в   каждом   конкретном   случае вытекает не из какой­то «шкалы» пороков и добродетелей, за которые следует строго отмеренная доза карательных мер и наград, а из реально проявляющейся   в   данной   педагогической   ситуация   потребности   в коррекции поведения детей. [9, стр. 52]