Консультация для педагогов - Психотерапия зависимостей. Метод сказкотерапии.

Психотерапия зависимостей. Метод сказкотерапии. Сказкотерапия зависимостей… Какое странное словосочетание… Казалось бы, терапия   зависимостей   слишком   серьезна   для   того,   чтобы   в   ней   нашлось   место сказкам и притчам. Однако это не совсем так. С помощью психотерапевтических и медитативных   сказок   можно   снимать   напряжение   и   осуществлять   позитивное воздействие на уровне жизненных ценностей. Для этого не обязательно подбирать и сочинять   сказки,   в   которых   есть   прямое   указание   на   наличие   зависимости. Возникновение   зависимости,   среди   прочих   причин,   связано   с   определенным нравственным   недоразвитием.   И   эта   «глубинная   проблема»   является   предметом сказкотерапии зависимостей. В связи с этим использование сказкотерапии, с одной стороны,  не  имеет   ограничений.  Но   с  другой  стороны,  может   быть   недостаточно эффективно при сформированной зависимости.  Сказкотерапия   –   прекрасный   метод   профилактики.   Однако   в   ситуации осознания и принятия пациентом своей проблемы сказкотерапия так же может быть эффективным средством индивидуальной и групповой терапии. Сказкотерапия зависимостей дает шанс духовного излечения,  эффективна для поддержки   близких   зависимого   человека   и   служит   в   большей   степени профилактическим   целям.   Ее   основа   –   формирование   нравственных   ориентиров, стимулирование развития Созидателя в душе ребенка, подростка и взрослого. Современная сказкотарапия существует в трех аспектах:  Диагностическом,  Воздействующем,  Профилактическом, развивающем. Воздействующий «аппарат» сказкотерапии содержит пять видов сказок:  Художественные  Дидактические  Психокоррекционные  Психотерапевтические  Медитативные. В   сказкотерапии   зависимостей   используется   в   большей   степени воздействующий аспект сказкотерапии. Основное воздействие осуществляется с помощью психотерапевтических и медитативных сказок. Психотерапевтические   сказки,   с   одной   стороны,   создаются   психологом как   метофорическое   изложение   истории   жизни   клиента.   С   другой   стороны, заимствуются из богатого художественного наследия как носители нравственных ценностей   и   способов   выхода   из   кризиса.  Для   каждой   стадии   сказкотерапии зависимостей   подбираются   специальные   художественные   терапевтические сказки. Медитативные   сказки   создаются   психологом   для   снятия психоэмоционального   напряжения   (медитативные   сказки   первого   вида), насыщенная   бессознательного   положительными   созидательными   образами (медитативные   сказки   второго   вида),   для   раскрытия   личностного   ресурса клиента (медитативные сказки третьего вида). 1Зеленый кувшин. Пьяницу Думписа отец выгнал из дома. Ведь сын только и знал, что за столом посиживать   да   из   коричневого   кувшина   пиво   прихлебывать.   Пока   был   юнцом   – работы не чурался, а с годами больно нерадивым стал. Выпьет один кувшин с пивом, потом другой,  третий  и  давай  на всю  округу реветь, словно  бык. Пускай  теперь поревет в лесах и болотах. Пускай узнает, такой ли зычный, такой ли молодецкий будет у него там голос. Но  Думпис  в  лесу  не  остался,  бегом  его  пробежал, да  так  быстро  – только черные   сапоги   мелькали.  За  лесом   тянулось   болото.  Серые   кочки,  будто   важные барыни в ожерельях из клюквы, злобно зашипели: ­ Не подходи к нам так близко! Ты же пьяница, Думпис!  И побрел Думпис краем болота, но не успел еще далеко уйти, как вдруг слышит: в болотных сосенках кто – то вроде бранится, кричит сердито: ­Полкрр­ружки! Полкрр­ружки! Глянул Думпис на верхушку сосны и говорит: ­   Эй,   голубок,   откуда   знаешь,   что   я   полкружки   одним   глотком   выпиваю? Подглядываешь за мной, что ли? А лесной голубь свое заладил: ­Полкрр­ружки! Полкрр­ружки! Не подходи близко, пьяница Думпис! И Думпис побежал от него без оглядки. «Добегу, ­ думает, ­ до голой поляны, может, там меня никто не знает». Прибежал. Видит: мечется по голому пустырю чибисова женушка в белом переднике, белой косынке и криком кричит: ­Дрр­рака! ­Дрр­рака! Вон пьяница Думпис к нам заявился! Значит, быть др – раке! Нахмурился   Думпис,   повернулся   назад,   к   болоту.   Идет,   смотрит,   как   его блестящие сапоги болотная ржавь пачкает, и бормочет себе под нос: Никому я не нужен, никому я не нужен… Мелкие чахлые сосенки шелестят, шепчутся: ­Да мы сквозь землю провалимся со стыда, если Думпис подойдет к нам близко. Думпис миновал их и остановился на островке суши посреди огромного болота. «Никому   я   не   нужен»,   ­   вновь   пробормотал   он   и   даже   не   заметил,   как   из   глаз покатились слезы и упали на белые кудри багульника. ­Эй, ты мне бороду не мочи! – спокойно и в то же время строго окрикнул его чей – то голос из зарослей багульника. – Я было прилег отдохнуть, а тут слышу – кто – то плачет. Из кустов на Думписа смотрели огромные голубые глаза. Приглядевшись, он различил копну русых волос, всю в хвойных иглах и цветах. ­Здравствуй,   Великан!   Кланяется   Великану   Думпис.   –   Я   тоже   хотел   было отдохнуть на островке, да вижу – это я на твоем лбу пристроился. А ты, стало быть, и есть Великан Драконья Голова? Я от деда слыхал, будто прадед мой однажды с тобой повстречался. Я – то никак не ожидал тебя на болоте увидать. 2­Да я пришел посмотреть, как нынче багульник цветет, больно нравится мне его запах. А заодно проверил, лежит ли еще кольцо в болотной глуби,­ ответил Великан и добродушно заморгал глазами. ­Какое кольцо?! – спрашивает Думпис. ­Медное, ­ ответил Великан. – С позапрошлого лета оно на болоте   лежит. Но никто не приходит за ним, не выкапывает, видно, ленится поглубже копнуть. ­Кому   же   придет   охота   этакое   болотище   перекапывать?!   Доброй     пахотной земли вокруг – сколько душе угодно. ­Да   какое   же   оно   болотище?!   Всего   –то   маленький   мшарничек.   Вижу,   один неразумный малый опрометью по нему пробежал да щегольские сапоги свои грязью заляпал, ­ насмешливо пробурчал Великан. А   у   Думписа   на   душе   вмиг   полегчало.   Еще   бы!   Сам   Великан   славный, знаменитый журит его добродушно, как младшего брата, и вовсе не гонит прочь. ­Придется  мне,  пожалуй, целый год болото  месить,  пока  отсюда выберусь, ­ боязливо проговорил Думпис. – Оно тогда и лучше, что не болотище это, а как ты сказал, маленький мшарничек. ­Человек достойный всюду себе достойную работу сыщет, ­ сказал Великан. – Ты попробуй выкопать из болота кольцо. А не сумеешь, так хоть постереги его, пока не найдется человек с умом ясным, руками могучими. Такой, которому под силу из болотной хляби кольцо достать. Да только смотри – пьянчужек не подпускай. Со стыда Думпис опустил голову, но все же собрался с духом и посмотрел Великану в глаза. Похоже, великан не знал, с кем говорил. Как хорошо! ­Мне   в   дорогу   пора,   ­   сказал   Великан.   –   Хочу   сегодня   побеседовать   с жаворонками, что живут вблизи Даугавы. Заколыхалось   болото   –   Великан   стал   подниматься.   По   рукаву   Думписа ресницами пошоркал. И вот уже вдали над болотом зеленый с рыжими пятнами холм замаячил. Это Великан показывался в зеленом своем плаще. Долго, до самых сумерек радостно шумел лес, откликаясь на шаги Великана. А болотные осинки, покачиваясь от его теплого дыхания, лишь чуть слышно шелестели. Но чем дальше уходил Великан, тем ближе   опять   подбиралась   к   болоту   тоска.   А   Думпис   –то   решил,   что   она   вовсе сгинула. Снова и снова пытался Думпис выбраться из болота, но оно не выпускало его на волю. Первая ночь выдалась скупая – ни единой звезды не зажгла. Во тьме смутно виднелись   лишь   чахлые   сосенки.  Порою   они   махали   ветвями   на   студеном   ветру, точно призрачные ночные бабочки крыльями. Думписа мучила жажда. Раз, другой припадал   он   к   болотной   луже,   но,   почуяв   запах   гнили,   пить   эту   воду   не   смог. Наконец он улегся, положил голову на кочку, но вдруг… превратился в болотную птицу. Тоска, точно тяжелые капли дождя, пригибала крылья птицы. И вместе с тоской прихлынули воспоминания. Думпис цеплялся за них, не отпускал. Он так  боялся, что в   образе   птицы   навсегда   позабудет   то   время,   когда   был   человеком.   Хорошее вспоминалось куда чаще, чем плохое. Плохое было горьким, как незрелые ягоды рябины. А хорошие воспоминания бодрили, как вино из плодов дикой яблони. Было 3бы   кому   слушать   –   Думпис   рассказывал   бы   лишь   о   том,   что   вспоминалось   так радостно. О тех днях, когда он не был еще пьяницей, с которым даже птицы на Голой поляне разговаривать не хотели, кого лесной голубь гнал прочь, от кого сосенки болотные отворачивались, завидев издали… Озирается птица – Думпис, словно ищет, к кому бы за помощью обратиться, да нет никого. Утро пришло погожее, с душистым ветром. ­Кру­кру…   Что   пригорюнился,   будто   последний   твой   час   наступает?   – спрашивает Думписа молоденькая сизо­серая журавлиха. ­Так ведь и жить нет никакой радости. Застрял я на болоте, в птицу превратился. Никто со мной подружиться не хочет, никому я не нужен. Тяжкие воспоминания сердце надрывают, белый свет не мил. Подошла молоденькая журавлиха поближе и говорит: ­Неужто нет у тебя ничего такого, что стоит вспомнить? ­Есть,   Журавушка,   как   не   быть.   Остался   у   меня   дома   золотисто   –   зеленый глиняный кувшин. Не тот, из которого ячменную брагу прихлебывал, а другой. Не успел я прихватить его, когда отец меня из дому выгнал. Кувшин мне этот нынче ночью во сне привиделся. Будто пью из него прозрачную водицу – напиться не могу. А утром проснулся – одно болото кругом. ­Коли в этом вся беда, ­ говорит Журавушка, ­ могу помочь. Разве будешь ты из такого красивого кувшина пить болотную воду? ­Нет,   Журавушка,   что   ты!   Мне   бы   только   любоваться   им,   счастливые   дни вспоминать. Ведь кувшин этот раньше всегда при мне был, когда лен сеял, или сено косил, или паровое поле вспахал. Ты мне веришь, Журавушка? ­Верю! Повеяло на Журавушку теплом, будто весенней пашни, и она сказала: ­Жду меня тут на болоте. Постараюсь отыскать твой зеленый кувшин. Не завтра, не послезавтра, так уж на третий день обязательно ворочусь. И остался Думпис на болоте Журавушку дожидаться. А она целое лето искала, бегала, кликала: ­Ку­да, ку­да скрыли? Куда кувшин зеленый скры­ли? Но ни в избе на столе нет его, не в клети на скамье нет, ни возле пруда у баньки – нигде кувшина не видно. ­Ку­да, ку­да скрыли? Ку­да скры­ли? На исхода лета, когда поспели яблоки, нашла Журавушка зеленый кувшин в грязи,   в   зарослях   лопуха.   Рядом   валялся   плуг   да   пара   старых   лаптей.   Слышала Журавушка,   как   люди   говорили,   что   пьянчуга   –   парень   добрую   пашню   в   грязи освоил. Похвалила   Журавушка   зеленый   кувшин   и   скорей   к   роднику.   Зачерпнула прозрачной воды до краем и принесла Думпису на болото. ­Это   он   и   есть,  наш   зеленый   кувшин  –   обрадовался   Думпис.  –  Мать   в   него березовый сок или медовое питье в летнюю жару наливала, а то и студеную водицу из родника близ гречишного поля. 4Пьет Думпис из кувшина, напиться не может. И давай Журавушке рассказывать, как   красиво   гречиха   цветет,   как   звенит   и   гудит   поле,   когда   она   созреет.   И   как мелькают   белые   деревянные   ложки,   когда   усядутся   ребятишки   вокруг   миски   с гречневой кашей. На второй день опять просит Думпис Журавушку: ­Принесла бы ты мне водицы из родника, что близ ржаного поля течет. И полетела Журавушка над полями дальними, кличет: ­Курлы – курлы! Зеленый кувшин, укажи, укажи, где родник у ржаного поля! Нашла родник, зачерпнула полный кувшин родниковой воды, принсла Думпису. Тот пьет не напьется, кувшин и Журавушку нахваливает. И рассказывает ей, как рожь цветет, какой запах у налитого зерном колоса, а какой у пустого. Под конец вспомнил вечера субботние, когда матушка из ржаной муки хлеб пекла. А на другое утро опять просит Журавушку: ­Принесла бы ты мне водицы из родника, что журчит у ног старой дикой яблони. Та вода   все равно  как   вино  из  диких  яблочек, такое   вино  я  хотел  поставить   на свадебный стол. И полетела Журавушка над полями дальними, кличет: ­Курлы – курлы! Зеленый кувшин! Укажи, укажи мне родник под ногами у дикой яблони. Нашла родник, зачерпнула полный кувшин и Думпису принесла. Тот пьет не напьется, кувшин и Журавушку нахваливает. И рассказывает ей, как цветет дикая яблоня и до чего вкусны её зелёные дички, если не трогать их до самой масленицы, до последних вьюг. А Журавушка запечалилась и сказала: ­Мне   скоро   придется   улететь,   оттого   что   некому   уберечь   меня   от   зимних морозов и вьюги.  Вздрогнул   Думпис,   словно   близкую   беду   почуял.   Страшно   ему   потерять Журавушку, её доброе сердце. И только теперь спохватился, что всю осень все о себе говорил, ни разу про нее саму не спросил. И давай придумывать, чем бы Журавушку порадовать, какой подарок ей сделать памятный, чтобы никогда не забывала этого лета и осени. И вспомнил он о кольце, про которое Великан рассказывал. И когда Журавушка опять улетела за ключевой водой, принялся болото раскапывать. Рубил длинным клювом заросли голубки, обомшелые кочки, вычерпал малые окна воды, разгреб   крыльями   мох,  плети   плауна,   пласт   слежавшей   хвои.  Прав   был   Великан. Мшарник   этот   никакое   ни   болотище,   а   просто   заброшенный,   лесным   зверьем истоптанный луг. Когда повычерпал он лужи, отгреб в сторону кучи мха, плауна, хвои, показалась добрая твердая земля. Думпис долбил ее с такой силой, словно старался   алмаз   раскопать.   И   земля   вдруг   раскрылась,   и   в   ней   блеснуло   медное кольцо. Похвалил его Думпис и скорей Журавушку искать. ­Возьми мой подарок, ­ говорит он ей. – Больше мне нечего тебе подарить. Взяла Журавушка кольцо, поглядела на него, улыбнулась и тотчас превратилась в красную девушку. ­Это   мое   кольцо,   ­   сказала   девушка,   ­   я   его   позапрошлым   летом   в   болото забросила,   не   хотела   случайному   жениху   отдавать.   Подумала   –   у   кого   хватит 5смелости кольцо мое выкопать, тот и будет мой суженый. Да никто не приходил, не откапывал. А я бродила по болоту и плакала, пока не превратилась в Журавлиху. Спасибо тебе, спасибо! А ты возьми свой зеленый кувшин, сам его береги. Он до краев   полнится   такими   добрыми   воспоминаниями,   что   больше   не   станут   тебе казаться былые дни пустыми и бесполезными. Едва   Думпис   –   птица   взял   зеленый   кувшин   из   рук   девушки,   как   тотчас превратился в статного парня, каким был Думпис прежде. Взял он с собой зеленый кувшин, взял и Журавушку. Теперь – то он сумеет ее уберечь от зимних морозов и вьюг. Зажили молодые счастливо. И в будни, и в праздники  стоял  у них на столе зеленый кувшин с питьем, о т которого сил прибывало. Иной раз от кувшина душисто пахло гречихой в цвету или зацветшей рожью. А  если подчас пригорюнится муженек, вспомнит   печальное,   молодая   жена   наполнит   зеленый   кувшин   питьем   из   диких яблочек, подаст ему и скажет: ­Хорошее   всегда   помнится   лучше,   чем   плохое.   Добрые   воспоминания   силы прибавляют, как целебное питье. Муж приободриться, скажет: ­И   правда.   Помню,   повстречался   я   однажды   с   могучим   добрым   Великаном. Знаешь, он какой? Когда все тебя сторонятся, когда ты и сам себя стыдишься, он тебя не чурается, не бранит, а дает добрый совет. И совет его дороже золота. А люди, бывало, заслышав такие слова, недоверчиво головой качают: где же это Думпис Великана повстречал? Пустое болтает, хвастает… Он же пьяницей был.. Но женушка прижмется щекой к зеленому кувшину с питьем из диких яблочек, глянет на мужа и скажет: ­А я тебе верю… И тогда, на болоте, сразу поверила. 6Материал подготовил: педагог – психолог – Бондарь Е.М. 7