Коррекционная работа дефектолога с детьми с ранним детским аутизмом.

КОРРЕКЦИОННАЯ  РАБОТА  ДЕФЕКТОЛОГА С ДЕТЬМИ

С РАННИМ ДЕТСКИМ АУТИЗМОМ

Сунтеева Жанна Викторовна, учитель-дефектолог

МБОУ  Лицей № 8  г. Красноярск

В настоящее время в общеобразовательных учреждениях активно начинается процесс трансформации общего образования, основанный на понимании, что дети - инвалиды в современном обществе могут (и должны) быть вовлечены в социум.   Данный процесс называется инклюзивное образование (фр. Inclusif - включающий в себя, лат. Include - заключаю, включаю, вовлекаю).

Инклюзивное образование стремится развить методологию, направленную на детей и признающую, что все дети — индивидуумы с различными потребностями в обучении. Инклюзивное образование старается разработать подход, который будет более гибким для удовлетворения различных потребностей в обучении.

Для успешного внедрения такой методологии в образовательных учреждениях необходима подготовка узких специалистов, учителей предметников в направлении понимания особенностей развития детей с различными потребностями для разработки и реализации индивидуального плана их обучения.

Одной из групп, нуждающихся в индивидуальном подходе при включении в образовательный процесс,  является группа детей с ранним детским аутизмом. В данной статье подробно описываются особенности развития  данных детей и способы коррекции для их успешной социальной адаптации.

Дети с ранним детским аутизмом (РДА) представляют весьма специфичную группу. У них наблюдаются расстройство процессов коммуникации, неадекватное социальное поведение, трудности при формировании эмоциональных контактов с окружающими и, как результат, нарушение социальной адаптации.

Аутизм (от лат. authos - сам) проявляется как отгороженность от мира; обозначает крайние формы нарушения контактов, уход от реальности в мир собственных переживаний, отсутствие или парадоксальность реакций на внешние воздействия, пассивность и сверхранимость в контактах со средой в целом.

Для больных аутизмом свойственна стереотипность, которая выражается в стремлении есть одну и ту же пищу, носить одну и ту же одежду, повторять одни и те же фразы и т.д. Попытки разрушить эти стереотипы вызывают у ребенка тревогу, агрессию, иногда самоагрессию. Кратко описать синдром РДА можно следующим образом: на переднем плане находится нарушение отношений, причины которого могут быть инди­видуально различны. Аутичный ребенок не может самостоятельно строить свои отношения с окружающим миром. Он защищается от тактиль­ного контакта, уклоняется от зрительного контакта или смотрит сквозь человека. При внимательном наблюдении эти первичные эмоциональные нарушения могут быть установлены уже в раннем младенчестве.

Причины возникновения аутизма в настоящее время до конца не выявлены и остаются предметом оживленных дискуссий. Большинство исследователей считают, что ранний детский аутизм является следствием особой патологии, в основе которой могут лежать следующие причины: врожденная аномальная конституция; врожденные обменные нарушения; органические поражения центральной нервной системы в результате патологии беременности и родов; рано начавшийся шизофренический процесс. Аутизм нередко сочетается с другими психическими расстройствами.

Обычно выделяют три основные области, в которых аутизм проявляется особенно ярко: речь и коммуникация; социальное взаимодействие; воображение, эмоциональная сфера.

Дети, страдающие ранним детским аутизмом, начинают замыкаться в себе, становятся все более беспокойными и озабоченными, характер их изменяется, они теряют контакт со своими сверстниками и взрослыми. Наблюдается также уменьшение речевого контакта, иногда ребенок совсем перестает пользоваться речью (мутизм) и не реагирует на речь окружающих (сурдомутизм). Явные признаки раннего детского аутизма проявляются в период с 2,5 до 3-х лет жизни ребенка. Далее, с 3-х до 5-6-ти лет, наступает наиболее сложный период с большим количеством проблем - самоизоляцией, чрезмерной стереотипностью поведения, страхами, агрессивностью. Постепенно аффективные трудности могут сглаживаться, малыш начинает тянуться к людям. Но одновременно с этим особенно заметными становятся задержка его психического развития, дезориентированность, непонимание ситуации, неловкость, негибкость, социальная наивность и неприспособленность в быту.

Вот как характеризует своего ребенка мама мальчика с ранним детским аутизмом:

Почему он никогда не смотрит на меня с любовью и привязанностью? Почему он смеется, когда я плачу, вместо того, чтобы плакать со мной или спросить, почему я такая грустная? Почему он так любит, когда у меня в волосах красная лента и, наоборот, не любит, когда я ношу синюю ленту? Почему, когда он плачет, а мне хочется успокоить его и обнять, то это только ухудшает положение? Когда он растерян, то говорит: «Поезда уезжают». Если хочет сидеть на качелях, то говорит: «Апельсинов больше нет». В течение нескольких дней он поет песню «Чу-чу, поезд», но если я веду его на вокзал, показываю ему поезда и спрашиваю: «И что же ты сейчас видишь?», то он отвечает: «Спагетти с мясными тефтелями».

Обычные люди не понимают, почему мать позволяет ребенку стучаться головой о стену или почему она не наказывает ребенка, когда он переворачивает содержимое ее сумки в тележку в супермаркете. Это достаточно типичный портрет ребенка с аутизмом. Для таких детей характерно сочетание низкого психического тонуса и особой сенсорной и эмоциональной гиперестезии (повышенной чувствительности). Низкий психический тонус означает, что взаимодействие ребенка с окружающим миром ограничено быстрым пресыщением, когда он выхватывает из действительности некоторые не связанные между собой фрагменты. В результате картина мира предстает перед ним своеобразным «лоскутным одеялом», кажется пестрой и непонятной, и поэтому становится причиной всевозможных страхов.

Ребенком особенно трудно воспринимаются и переносятся эмоционально насыщенные явления и объекты, в первую очередь человек, его лицо, взгляд. В такой ситуации, когда окружающий мир пугает и служит источником неприятных сенсорных впечатлений и эмоционального дискомфорта, аутистический барьер (уход от общения) надежно защищает ребенка практически от всех трудностей. Ребенок уходит в аутизм, как «улитка в раковину», где ему спокойнее. Но при этом теряется необходимая в его возрасте сенсорная, когнитивная и аффективная информация. Если вовремя и правильно не помочь, то вне зависимо­сти от интеллектуального потенциала ребенок становится, как правило, тяжелым психическим инвалидом. Очень важно, что аутизм - образование вторичное и, следовательно, проще, чем основной и первичный дефекты, поддается коррекции.

В качестве основных симптомов аутизма называют трудности в общении и социализации, неспособность установления эмоциональных связей, нарушение речевого развития, однако следует отметить, что для аутизма характерно аномальное развитие всех областей психики: интеллектуальной и эмоциональной сфер, восприятия, моторики, внима­ния, памяти, речи. Среди мальчиков аутизм встречается в 4-5 раз чаще, чем среди девочек.

Несмотря на общность нарушений в психической сфере, аутизм проявляется в разных формах. Выделяют четыре основных формы прояв­ления аутизма. В основе классификации лежит возможность аутичных детей вырабатывать способы взаимодействия с миром и защиты от него.

1. Полная отрешенность от происходящего. Дети с этой формой аутизма демонстрируют в раннем возрасте наибольший дискомфорт и нарушение активности, которые затем преодолевают, выстроив радикальную компенсаторную защиту: они полностью отказываются от активных контактов с внешним миром. Такие дети не откликаются на просьбы и ничего не просят сами, у них не формируется целенаправленное поведение. Они не используют речь, мимику и жесты. Внутренняя коммуникативная речь может существовать и развиваться, но заметить это можно лишь после длительного знакомства с ребенком. Это наиболее глубокая форма аутизма, проявляющаяся в полной отрешенности от происходящего вокруг. По статистике, глубокий аутизм встречается только у одного ребенка из тысячи. В повседневной практике, в детском саду или в школе, как правило, встречаются дети, имеющие лишь отдельные аутистические признаки.

2. Активное отвержение. Дети этой группы более активны и менее ранимы в контактах со средой, однако для них характерно неприятие большей части мира. Для таких детей важно строгое соблюдение сложившегося жесткого жизненного стереотипа, определенных ритуалов, активное стремление к сохранению постоянства окружающей среды, коммуникативных и речевых форм. Их должна окружать привычная обстановка, поэтому наиболее остро их проблемы проявляются с возрастом, когда становится необходимым выйти за границы домашней жизни, общаться с новыми людьми. У них наблюдается множество двигательных стереотипов. Они могут пользоваться речью, однако их речевое развитие специфично: они усваивают, прежде всего, речевые штампы, жестко связывая их с конкретной ситуацией. Для них характерен рубленый телеграфный стиль - речь скандирована. Основная проблема - экстремальная избирательность. Бытовые навыки усваиваются с трудом, но прочно. Очень ярко выражено различие вербального и невербального интеллекта, невербальный может быть в норме, в то время как вербальный значительно снижен.

Пассивный словарный запас намного шире, чем активный, это обнаруживается в тех случаях, когда ребенок попадает в ситуацию необхо­димости быть понятым. Очень четко, по сравнению с детьми других групп, проявляются страхи. То, чего именно боится конкретный ре­бенок, зависит от его биографии, от того, какие травмы ему довелось пережить.

К описанию первой и второй групп детей с синдромом РДА стоит добавить, что их родители, как правило, слышат наиболее неутешительные прогнозы специалистов. Развитие у аутичных детей первой и второй групп медленное, нередки возвраты к уже, казалось бы, исчезнувшим формам поведения. Это может вызывать у родителей чувство безысходности и, как следствие, отказ от терапии.

Между тем, при длительной и терпеливой работе у таких детей возможна существенная динамика. И то, что достигнутое ими не так велико, как хотелось бы, не делает их успехи менее значительными для них самих и для их собственного уровня овладения навыками взаимодействия с окружающими.

Часть аутичных детей 1-й и 2-й групп так и не начинает пользоваться речью. Если все возможности добиться от аутичного ребенка вербальных проявлений исчерпаны, то имеет смысл попытаться научить его жестовому языку, а не фиксироваться на отсутствии речи, подвергая постоянной травматизации себя и ребенка. Взаимопонимание важнее, чем речь, создание коммуникации жестами является альтернативой вербальному языку.

3. Захваченность аутистическими интересами. Эти дети часто производят впечатление «сверхобщительных», они обладают большим словарным запасом, однако говорят сложными, «книжными» фразами, их речь производит неестественно взрослое впечатление. Речь по большей части остается монологичной и похожа на скороговорку - обычно у та­ких детей она является основным способом аутостимуляции. Не умеют слушать и не заинтересованы в обмене информацией. Им не нужна обратная связь, они редко заботятся о том, чтобы быть понятыми.

Это дети, поглощенные одними и теми же занятиями и интересами. Они отличаются конфликтностью, неумением учитывать интересы другого. Несмотря на интеллектуальную одаренность, у них нарушено мышление, они не чувствуют подтекста ситуации, им трудно воспринять одновременно несколько смысловых линий в происходящем. Такие дети уже могут поставить себе цель и добиваться ее «всеми доступными им способами». Но приспособить свои потребности к меняющимся обстоятельствам они, как правило, не умеют. В отличие от детей третьей группы ребенок второй группы на невозможность добиться цели, скорее всего, отреагирует бурной эмоциональной вспышкой, а не длительными попытками добиться своего.

У них также высок уровень социальной наивности. Часто наблюдается отказ от обучения.

Их активный негативизм, как правило, связан с прежним травматич­ным опытом, с нежеланием вновь почувствовать свою несостоятельность. Эти дети очень часто перекладывают на близких ответственность за свои неудачи. Это напоминает поведение невротичного ребенка, но в случае аутизма имеет более разрушительные последствия, так как он, с одной стороны, острее чувствует и переживает ситуацию, с другой стороны — выражает свои переживания менее адекватно, втягивая окружающих (в первую очередь, членов семьи) в неадекватное аффективное взаимодействие. Если взрослый эмоционально реагирует на их негативные проявления, эти проявления закрепляются в поведении ребенка. Ребенку необходимо испытывать острые ощущения, связанные с яркой реакцией взрослого. Речь активно используется для таких ощущений, ребенок провоцирует близких, говоря на «запретные» темы. Только отсутствие у взрослого реакции на провокации подобного рода способно изменить ситуацию, эмоционально выраженный запрет лишь закрепляет нежелательные проявления. «Мне кажется, что ему нравится, когда его наказывают», - говорит мама о своем 9-летнем сыне.

Кроме того, у аутичного ребенка часто возникает повод для проявления недовольства. Агрессия обычно выражается вербально, ребенок не заглушает неприятные впечатления, а стимулирует себя ими. Любит говорить о том, что имеет для него негативную окраску. Дети этой группы нередко вызывают агрессию у окружающих, которые воспринимают их как плохо воспитанных детей, не учитывая, а скорее не замечая их аутичной специфики.

4. Чрезвычайная трудность организации общения и взаимодействия. Центральная проблема детей этой группы - недостаточность возможностей в организации взаимодействия с другими людьми. Для этих детей характерны трудности в усвоении двигательных навыков, их речь бедна, они могут теряться в простейших социальных ситуациях. Это наиболее легкий вариант аутизма. Такие дети больше похожи на заторможенных, неловких, отстающих в психическом развитии детей. Повышено ранимы в контактах, речь замедлена. Устанавливают глазной контакт легче, чем дети первых трех групп. Кажутся более отсталыми, чем дети третьей группы, хотя это и не так.

Их проблемы особенно ярко проявляются при реальном взаимодействии с людьми, при попытках организовать сложные взаимодействия. Способности выражаются в менее стереотипной, более творческой форме. Дети четвертой группы не развивают специальной аутистической защиты, не вырабатывают аутостимулирующие формы поведения. Они очень зависимы, даже сверхзависимы от эмоциональной поддержки близких.

Этапы развития максимально приближены к норме. Такие дети имеют наилучший прогноз по сравнению с детьми трех предыдущих групп. Отрицательная оценка со стороны близких вызывает у детей этой группы страх несостоятельности, тревожность, отказ от дальнейшего социального развития. Чувство долга или ощущение собственной неадекватности, о которых часто говорят родители аутичных детей, лишают и тех, и других радости общения.

Портрет аутичного ребенка

Аутичные дети, как губки, впитывают самую разнообразную информацию и ощущения. Повышенная чувствительность рождает повышенную уязвимость. Часто они относят все происходящее на свой счет. Мелкие проблемы ежедневного общения, которые не заденут обычного ребенка, способны больно ранить аутичного ребенка 4-й группы. Иногда такие дети чувствуют себя отторгнутыми, даже если их собеседник не имел в виду ничего плохого.

Их родители и сверстники часто удивляются тому, какой непропорционально резкой может быть их реакция на внешне малозначимые события. Эмоциональные переходы такого ребенка нужно воспринимать терпеливо и спокойно. Нужно помочь ему понять, что не все замечания и комментарии относятся к нему, что люди говорят и действуют иногда неправильно, но без намерения причинить ему боль.

При наблюдении со стороны аутичные дети кажутся отрешенными, безразличными к окружающему. Зачастую они избегают прямого (глаза в глаза) взгляда, и даже если смотрят на человека в упор, то просто разглядывают отдельные части лица или детали одежды. Такие дети обычно стремятся уйти от контактов с окружающими людьми. От коллективной игры аутичные дети отказываются, предпочитая индивидуальную игру в уединении. Причем они могут одержимо годами играть в одну и ту же игру, рисовать одни и те же рисунки. Как уже было сказано, аутичным детям свойственны стереотипные механические движения и действия. Например, ребенок может вместо умывания многократно поворачивать ручку крана то в одну, то в другую сторону или бесконечно включать и выключать свет. Иногда он подолгу совершает бесцельные однотипные движения телом: раскачивается, размахивает рукой, палкой или ударяет по мячу. Дети с нарушениями в общении любят придерживаться определенных ритуалов, и малейшие изменения в их жизни или в режиме могут стать для них травмирующим фактором. Результатом таких изменений бывает «уход в себя» либо вспышка агрессии, выражающаяся в жестоком обращении с близкими, со сверстниками, животными, в стремлении крушить и ломать все кругом. Довольно часто наблюдаются вспышки самоагрессии, возникающей при малейшей неудаче. Причем находящиеся рядом взрослые часто не понимают причины взрыва ребенка, они, имея навык общения с обычными детьми, не всегда придают значения «пустякам», которые так важны для аутичного ребенка.

Аутизму не всегда сопутствует снижение интеллекта. Практический (не связанный с речью) интеллект может даже превышать возрастную норму. Аутичные дети часто успешно работают с головоломками, кубиками, мозаиками, и эту склонность необходимо использовать для налаживания контактов с ними.

Иногда таким детям доставляет удовольствие коллекционировать разные предметы: камушки, бумажки, палочки. Аутисты могут быть парциально одаренными и проявлять успешность в отдельных областях: обладать абсолютным музыкальным слухом, отлично играть в шахматы, рисовать, считать. Для аутичных детей свойственно отставание в развитии речи (хотя изредка встречаются и противоположные случаи). Важно отметить, что этот недостаток они даже и не пытаются компенсировать жестами, мимикой, в отличие от детей с задержкой речевого развития, но без нарушения общения. Если особых отклонений в развитии речи нет,  ребенок все равно не использует ее в полной мере как средство коммуникации, ему трудно поддерживать разговор с другими людьми. Часто его речь представляет серию монологов, а в диалоговой речи (если она сформирована) присутствуют эхолалии (неконтролируемое, необдуманные автоматическое повторение слов, услышанных в чужой речи).

Если аутичный ребенок и владеет фразовой речью, в ней, как правило, отсутствует местоимение «я». Понятие «я» чуждо этим детям. Они говорят о себе во 2-м или в 3-м лице, как делают это окружающие по отношению к ним. Кроме того, их речи характерна фотографичность, неосмысленность. Поскольку механическая память у таких детей, как правило, хорошо развита, они надолго запоминают отдельные высказывания, иногда очень умные, взрослые, не соответствующие возрасту и уровню развития. Не вдумываясь в смысл, они автоматически повторяют понравившиеся им фразы, приводя в восторг и умиление родителей, уверенных в связи е этим в исключительной одаренности своего ребенка.

Аутичные дети, как правило, ни к кому не обращаются с прямыми вопросами, уклоняются от прямых ответов на вопросы, обращенные к ним (часто они их даже не слышат). У них могут быть нарушены интонация, ритм речи, они неверно ставят ударения в словах. Научить их говорить правильно довольно трудно, так как они не осознают необходимости этого.

Без своевременной диагностики и медико-педагогической помощи значительная часть этих детей становится необучаемой и не приспособленной к жизни вообще. И, наоборот, при раннем выявлении нарушения и своевременно проведенной коррекционной работе большинство аутичных детей можно подготовить к обучению, а нередко - и развить их потенциальные, способности.

Коррекционная  работа с аутичными детьми

Коррекционную работу с аутичными детьми ориентировочно можно подразделить на два этапа. На первом этапе основные задачи - установление эмоционального контакта, преодоление его негативизма к общению со взрослыми, смягчение эмоционального дискомфорта, нейтрализация страхов. Взрослому необходимо при этом помнить о пяти «НЕ»:

не говорить громко;

не делать резких движений;

не смотреть пристально в глаза ребенку;

не обращаться прямо к ребенку;

не быть слишком активным и навязчивым.

Для установления контакта необходимо найти подход, соответствующий возможностям ребенка, вызвать его на взаимодействие со взрослым на доступном в данный момент уровне. Общение строится на поддержании элементарных, даже не соответствующих возрасту аффективных проявлений и стереотипных действий ребенка посредством игры. Например: ребенок машет руками - взрослый организует игру «бабочки летят»; ребенок бегает по кругу - игра «догоню» и т.д. Для организации начальных этапов общения взрослому рекомендуется спокойно, но увлеченно заниматься чем-то, что может привлечь внимание ребенка, например, раскрашивать картинку, пересыпать мозаику и т.д.

Вначале требования к ребенку должны быть минимальны. Успехом можно считать уже то, что он соглашается быть рядом, пассивно следит за действиями взрослого. Если ребенок не выполняет задание, его внимание следует переключить на более легкую или приятную задачу, ни в коем случае нельзя настаивать, доводить его до негативной реакции или крика. По окончании задания лучше вместе порадоваться удачному выполнению.

В целях улучшения настроения ребенка организуются игры с эмоционально яркими впечатлениями: музыкой, светом, водой, солнечными зайчиками, воздушными шарами, мыльными пузырями. Моменты сенсорной аутостимуляции, привычные для аутичных детей (они часто сами проявляют влечение к свету, воде, музыке), усиливают в таких играх необходимый обучающий момент. Эмоциональный дискомфорт ребенка уменьшается путем постоянного контроля. Одним из основных показателей такого состояния является моторика (определить, насколько малыш скован, зажат), а также сдавленность и громкость голоса, усиление стереотипных движений ребенка. Смягчению страхов способствуют специальные игры, в которых подчеркивается безопасность ситуации. Страхи можно предупреждать, объясняя ребенку, что сейчас произойдет, предваряя появление различных шумов. Зная особенности детей с РДА, необходимо тщательно подбирать игрушки, книги, стихи, исключая то, что может его эмоционально травмировать.

Задачи второго этапа - преодоление трудностей целенаправленной деятельности ребенка, обучение его социальным нормам поведения. Развитие его способностей. Переход ко второму этапу возможен при преимущественном решении задач первого этапа. Однако они тесно связаны друг с другом.

Для детей с аутизмом чрезвычайно трудна целенаправленная деятельность. Они быстро пресыщаются, устают, отвлекаются даже от интересных и любимых занятий. Предупреждению этого способствует частая смена видов деятельности и учет желания и готовности ребенка взаимодействовать с взрослым. Содержательной стороной занятий с ребенком является деятельность, которую он любит, которая доставляет ему приятные сенсорные ощущения, то есть взрослому необходимо ориентироваться на интересы и пристрастия ребенка. На начальных этапах обучения активно обыгрываются его стереотипы.

Во время обучения взрослый находится позади ребенка, оказывая незаметно необходимую помощь, создавая у него ощущения самостоятельного выполнения действий. По мере увеличения активности ребенка взрослый убирает свои руки, лишь направляя, побуждая к выполнению того или иного действия: взять карандаш, надеть рубашку и т.д.

Ребенок с аутизмом нуждается в постоянном одобрении, но похвалу при этом необходимо дозировать. Достаточно одобрительного покачивания головой, поглаживания по голове. Одобрительные слова переносятся на те операции, которые еще требуют освоения. Такие слова ограничиваются, чтобы не вырабатывалась зависимость от подсказки взрослого, нужно помнить, что конечной целью является добиться самостоятельного выполнения заданий. Учитывается, что неадекватная реакция ребенка может означать его переутомление или недопонимание поставленной задачи. В таком случае достаточно сократить или упростить задание для упорядочения поведения.

Специфической особенностью ребенка с ранним детским аутизмом является потребность постоянства окружающей обстановки или твердое следование привычке. Это делает необходимым четкое структурирование его жизни, использование режима и расписания. Картинки, рисунки, фотокарточки, изображающие занятия ребенка в течение всего дня (прием пищи, сон, рисование, чтение, помощь маме и т.д.), оказывают в этом большую помощь. День должен быть спланирован так, чтобы обучающие занятия чередовались с отдыхом.

Необычное развитие ребенка с ранним детским аутизмом предполагает и весьма специфичные приемы его социальной адаптации. Взрослый должен не только привлечь внимание ребенка к окружающей действительности, но и понять его внутренний мир, стать на позицию его своеобразного понимания действительности. Все окружение малыша адаптируется, приспосабливается к новым необычным условиям совместной жизни. Прежде всего, корригируется эмоциональная сфера. Эмоциональные процессы в норме являются той сферой психического бытия, которая заряжает и регулирует все остальные функции, такие как восприятие, внимание, память, мышление, воображение и др. К сожалению, у большинства аутичных детей с трудом возникают, а у некоторых не возникают вовсе высшие чувства - сочувствие, сопереживание, сострадание. Не формируется у них и правильное эмоциональное реагирование в различных, возможно стрессовых, ситуациях, а также умение различать эмоциональные состояния окружающих по их внешнему проявлению: через мимику, жесты, пантомимику. Дети не умеют за внешними эмоциональными проявлениями угадывать смысл поведенческих реакций и реагировать в соответствии с этим смыслом. На преодоление этих проблем и направлена коррекционная работа по развитию эмоционально-аффективной сферы.

Вначале проводится обследование ребенка, и на основе полученных результатов составляется индивидуальная схема коррекции его эмоциональной сферы, в которой взрослым решаются следующие задачи:

установление положительного эмоционального контакта;

преодоление негативных реакций;

выработка положительной эмоциональной реакции на занятие;

коррекция аффективных проявлений, использование их и стерео­типных действий ребенка для коммуникации посредством игры.

Ребенок обучается «языку чувств». Он приобретает умение фиксировать свое внимание на эмоциональном состоянии других — людей и животных. Это позволяет в дальнейшем обучать его правильному распознаванию эмоционального состояния другого человека по внешним признакам того или иного чувства. Дети с аутизмом обучаются поведенческой этике на эмоциональной основе, они постепенно учатся анализировать собственные эмоции. В дальнейшем развитие творческих способностей и воображения позволяют ребенку адекватно эмоционально воспринимать литературные произведения: сказки, стихи, рассказы и т.д.

Взрослому необходимо избегать невольной фиксации внимания на его неудачах, никогда не использовать травмирующие слова: «ты испугался...», «у тебя не получилось...», «не бойся...». Взрослый, наоборот, обязательно должен отмечать и подчеркивать любые успехи ребенка, его Достижения.

Коррекционную работу следует направлять на преодоление нежелательных реакций ребенка, предупреждение вспышек агрессии, на формирование адекватного поведения. Задача взрослого - предупредить нарастание негативизма, постепенно преодолевать коммуникативный барьер. Положительно сказывается организация взаимодействия ребенка и взрослого, использование не директивной, гибкой тактики управления, исключение психологического давления, настойчивых просьб и уговоров. Так или иначе, взрослый обязательно должен участвовать во всех действиях ребенка. Так, например, подростки с аутизмом любой степени выраженности достаточно легко идут на установление контакта с педагогом или психологом даже при первой встрече, если им предлагается взаимодействие, соответствующее их первичным потребностям (доверие, принятие, безопасность). Поначалу контакты кратковременны, но их длительность достаточно быстро возрастает при отсутствии давления и конструктивном поведении со стороны психологов.

Одним из направлений коррекционной работы является социально - бытовая адаптация детей. Почти у каждого из аутичных детей обнаруживается полная беспомощность в самообслуживании и очень низкое владение культурно-гигиеническими навыками (или полное их отсутствие). Не воспринимая своего «я», не чувствуя своего тела, его границ, дети с нарушением общения испытывают и определенные трудности при формировании навыков самообслуживания. Как правило, они позже других детей научаются одеваться, раздеваться, употреблять по назначению горшок. Причем многократный показ одного и того же действия не приводит к желаемому результату: ребенок не осваивает его. Самостоятельное овладение ребенком этими умениями связано с конкретной ситуацией, т.к. перенос сформированного навыка в другую ситуацию крайне труден. Раннее начало коррекционного обучения включает обогащение нужных действий запасом стереотипов ребенка, их изменение, превращение в систему связей с окружающим миром. В результате такой работы ребенок учится обслуживать себя, выполнять несложные поручения, адаптируется к окружающему миру.

Поскольку в арсенале взрослого, к сожалению, почти нет специальных разработок по выявлению аутичных детей, то лучшим помощником в такой работе будет личный опыт общения с детьми, терпение и умение наблюдать.

Взаимодействие с аутичными детьми должно иметь в своей основе любовь и доверие. Главными же элементами любви являются забота, ответственность, уважение и знание «объекта» любви.

Доверие занимает особое место в человеческих отношениях. Возможность установления доверительных отношений является основой успешности развития для любого, а тем более аутичного ребенка, который в силу особенностей своего развития лишен базового, первичного доверия к миру. Аутичные дети, так же как и обычные люди, испытывают потребность в общении, но в первую очередь они испытывают потребность быть понятыми. Аутичный человек не может иметь способности к полноценному эмоциональному контакту, не имея доверительного отношения к миру. Большинство взрослых аутичных людей говорит о необходимости для них этого контакта.

Проблема крайнего своеобразия контактов с окружающим миром и людьми не позволяет аутичному ребенку использовать для своего развития коллективный общечеловеческий опыт. Его развитие, в отличие от здоровых детей, базируется преимущественно на личном опыте. Таким образом, казалось бы логичным всемерно способствовать увеличению количества и качества личного опыта, получаемого аутичным ребенком в процессе роста. Но на деле картина, как правило, прямо противоположна. Особенности поведения ребенка заставляют родителей максимально сокращать количество разнообразных форм взаимодействия аутичного ребенка с миром, создавая постоянную, не травмирующую ребенка среду, еще более ограничивая и без того ограниченные возможности овладения окружающим.

Обычный ребенок изучает людей посредством множественных контактов с ними. Накопив определенное количество взаимодействий с разными людьми, ребенок может делать выводы об особенностях их поведения, корректировать свои отношения, исходя из полученного опыта.

Аутичный ребенок гораздо хуже понимает людей в силу того, что за­фиксирован на частных проявлениях, не умеет обобщать и выделять главное. Это связано с тем, что для аутичных детей большое количество малозначительных фактов является более значимым и имеет чрезмерную эмоциональную окраску. Ребенок, оказавшийся захваченным переживанием, сам лишает себя «пространства», необходимого для осознания и обобщения - они замещаются эмоциями.

Для того чтобы научиться минимально разбираться в людях, ему нужно больше знакомых людей и больше контактов, чем обычному ребенку. В реальной жизни, как было отмечено ранее, происходит наоборот.

Информацию о безнадежности своего состояния аутичный человек получает в процессе невербального общения со своим ближайшим окружением. Такая ситуация провоцирует у него дальнейшую аутизацию и зачастую отказ от дальнейшего развития. Любое же ухудшение его состояния вызывает вспышку негативных эмоций со стороны ближайшего окружения, которое в дальнейшем передает этот негатив в невербальной, а иногда и в вербальной форме аутичному ребенку, вызывая эффект замкнутого круга, учитывая чрезвычайную зависимость от близких детей с коммуникативными нарушениями.

Большинство аутичных детей проводят время либо дома, в привычном, знакомом окружении, либо в специализированных учреждениях типа «особый ребенок». То есть личного опыта взаимодействия с обычными детьми аутичный ребенок не имеет, опыта длительного наблюдения тоже, к «точечным» контактам способны многие аутичные дети, а наблюдать, получая необходимую для себя информацию, способны почти все. Как можно узнать о других формах жизни и взаимодействия, живя в изоляции от них?

Практически у каждого аутичного ребенка существуют как зона бли­жайшего развития, так и резервы для ее успешного освоения. Залог успешной социализации в том, насколько способны измениться и избавиться от своих стереотипов окружающие его люди.

Особенно тяжело переживается аутичными детьми кризис подросткового возраста. Очень многие дети, в особенности высокоинтеллектуальные, оказываются в этом возрасте под угрозой психологического срыва, у некоторых резко ухудшается состояние, даже при относительно благополучном развитии в более раннем возрасте. Это объясняется несколькими причинами.

Помимо биологических факторов, связанных с перестройкой организма, большое значение имеют факторы психологические. «Выход» из подросткового кризиса напрямую связан с возможностью для подростка занять реальные социальные позиции во взрослом мире, а аутичный подросток, как правило, этой возможности лишен в силу особенностей своего социального развития. «Вечному ребенку» нелегко иметь адекватный возрасту социальный статус.

Другая причина возможного ухудшения состояния - неисполненные и не всегда осознаваемые родительские ожидания того, что ребенок вырастет и все само собой изменится. Он же часто вырастает только биологически. Такой ребенок не стремится занять реальную социальную позицию. Появление этой причины спровоцировано не изменениями самого аутичного подростка, а неосуществившимися ожиданиями родителей.

К этому времени у родителей уже накапливается усталость, они начинают испытывать больший, чем раньше, психологический дискомфорт, что не может не сказаться на эмоциональном климате в семье и, как следствие, на состоянии аутичного подростка. Поэтому поддерживающая терапия как аутичных подростков, так и их родителей является жизненно необходимой.

В подростковом возрасте большое количество опасностей ожидает детей с высоким интеллектом, максимально интегрированных в среду. Сравнивая себя с окружающими, многие из них впадают в депрессию и приходят к суицидальным мыслям, другие строят защиту по шизофреническому типу. Наиболее адаптированные подростки из этой группы легко могут стать жертвами наркомании и алкоголизма, а также, в силу неадекватного понимания социальных норм, нарушителями закона. В подростковом возрасте психологическое сопровождение жизненно необходимо для аутичного ребенка.

Аутичные дети, начиная с определенного уровня развития, безусловно, способны к дружеским отношениям, начинают испытывать в них потребность. Однако вероятность возникновения паритетных отношений выше для аутичной пары, а не для пары, где один из детей обычный, а другой - аутичный. Степень принятия нестандартных поведенческих проявлений у аутичного ребенка выше, чем у обычного, так как он и сам не очень ориентирован на социальные нормы.

Еще одним доводом в пользу того, что аутичным детям и подросткам необходимо иметь в своем круге общения аутичных партнеров, является то, что каждый из них обладает своим набором достаточно жестких стереотипов. При правильном руководстве психолога упорство, с которым каждый из партнеров защищает привычную форму взаимодействия, может становиться трансформирующей силой.

Если говорить о перспективах развития аутичного ребенка, то здесь однозначного суждения быть не может. Что является признаком успешности в современном обществе? Наличие образования, работы, семьи, друзей или постоянного уровня общения. Поэтому, если говорить об изменении аутичного человека, то он, наверное, всегда будет немного не похож на большинство людей, но в обществе существует немало «белых ворон», тем не менее, нашедших свое место в жизни.

Что же касается возможности для аутичного человека получить образование, устраивающую его работу и даже определенный круг общения, то при правильном воспитании и многолетней психологической поддержке, при правильном поведении родителей, это представляется вполне возможным для большинства аутичных детей.

Родители аутичных детей

Обсуждая проблему коррекции аутичных детей, не следует забывать о том, что решать ее можно только параллельно с оказанием помощи родителям, в особенности матерям. Мать аутичного ребенка, как правило, живет в состоянии хронического стресса. Невозможность договориться с ребенком зачастую о простейших вещах, непредсказуемость его поведения, склонность к ярко выраженным аффективным реакциям, да и просто отсутствие теплого эмоционального контакта, ожидаемого от ребенка матерью, приводит ее к самым различным нарушениям.

Часто приходится слышать от матерей аутичных детей высказывания следующего типа: «Он ничего не хочет делать со мной». Так, например, мальчик, который на занятиях 30-40 минут спокойно играет в конструктор или в мозаику при минимальной поддержке дефектолога, дома только при большом давлении со стороны матери способен усидеть на одном месте, отказываясь заниматься чем бы то ни было; девочка, охотно занимающаяся чтением, никогда не демонстрирует своих знаний домашним.

В таких случаях можно говорить об устойчивых неконструктивных связях между матерью и ребенком, возникающих в раннем возрасте, когда матери еще непонятно, что ее ребенок страдает слабостью развития аффективной сферы, и она пытается организовать его поведение, исходя из привычных представлений, являясь, хоть и невольно, первым «обидчиком» для ребенка. Изменить же отношение недоверия, закрепившиеся за долгие годы, тем более у склонного к стереотипизации отношений аутичного ребенка, нелегко.

Биологически обусловленная дефицитарность адаптивных механизмов аутичного ребенка в значительной степени могла бы быть компенсирована поддержкой семьи. Но далеко не всегда такая поддержка есть, более того, нередко в качестве механизма, «запускающего» аффективное состояние у ребенка, выступает неправильное поведение матери, невозможность или нежелание почувствовать и понять потребности ребенка и перестроить свое поведение с учетом этих потребностей. Варианты неадекватного отношения к аутичному ребенку могут быть разными: как к тяжело и безнадежно больному, как к исключительному или как к неудачнику.

Факт наличия в семье аутичного ребенка выступает источником эмоциональных и психологических травм, и чем тяжелее случай, тем тяжелее переживаются эти травмы. Следствием является то, что к окончанию дошкольного возраста аутичного ребенка вся жизнь семьи уже в корне перестроена. При этом «обратная перестройка» способна вызвать массу проблем, поскольку, в свою очередь, очень травматична для семьи.

Семья ожидает изменений от ребенка, не будучи в силах измениться сама, что в высшей степени нелогично. Ребенка призывают принять внешний мир, не принимая его внутреннего (пусть даже и особого) мира. Шаг навстречу, таким образом, должен делать самый слабый и незащищенный. Однако положительные изменения возможны только при встречном движении.

Мать аутичного ребенка может эффективно помочь ему преодолеть свои проблемы, справиться со своими трудностями только ценой собственных изменений. Во всех остальных случаях требование к аутичному ребенку: «Изменись!» неправомерно, так как в системе «мать - ребенок» нагрузка перекладывается лишь на одного ее члена. К ребенку, таким образом, предъявляются повышенные требования, а к взрослому не предъявляются вовсе (кроме заботы и ухода).

Ребенку, как представляется, измениться вслед за матерью проще, чем сделать это самостоятельно (учитывая симбиотичность пары «мать - аутичный ребенок»). Причем, эти изменения должны касаться, как способности матери понимать первичный язык и использовать его в общении с ребенком, так и изменения некоторых личностных черт, мешающих адекватной оценке ситуации жизни с таким ребенком.

Аутичные дети - слишком тонко чувствующие натуры для того, чтобы родители могли себе позволить совершать те мелкие ошибки в их воспитании, которые не имеют таких разрушительных последствий, если их допускают родители обычных детей. Между тем, в результате многочисленных социальных, политических и культурных потрясений, которые на протяжении почти всего XX века испытывали жители России, у нас в достаточной степени утрачена культура родительства вообще, и материнства в частности.

Так, например, весьма распространенный тип воспитания, предполагающий жесткий контроль со стороны родителей, практически всегда приводит к росту замкнутости, снижает мотивацию к собственной деятельности у любых детей. Нетрудно представить, к чему приводит такой тип воспитания в семьях, воспитывающих аутичного ребенка, ведь в результате неправильного подхода усиливаются и так (изначально) присущие ему трудности.

Другой, достаточно распространенный, но тоже явно ошибочный стиль воспитания - так называемая потворствующая гиперпротекция. Мать удовлетворяет все, даже неправомерные, требования ребенка, приходит на помощь к нему даже тогда, когда он сам в состоянии решить проблему, с которой столкнулся; более того, она часто создает ситуации, исключающие даже само возникновение проблемы. Но для того, чтобы освоить решение проблемы, нужно, как минимум, с ней столкнуться, это необходимо для развития ребенка.

Все вышеперечисленное играет огромную роль в дальнейшем неуспешном развитии аутичного ребенка, несмотря на постепенное «дозревание» биологических функций. Как сам ребенок, так и его семья привыкают к определенному уровню дискомфорта во взаимоотношениях и бессознательно поддерживают его. Создается жесткий семейный стереотип, в котором ребенку отведено определенное место.

В воспитании аутичного ребенка, так же как и в воспитании обычного, очень важно устанавливать границы дозволенного и недозволенного, при этом необходимо проявлять твердость и последовательность, ведь избалованный аутичный ребенок представляет собой малопривлекательное зрелище. Идя на поводу у его желаний, жалея его или экономя собственные силы, родители не до конца понимают, с какими проблемами они будут сталкиваться по мере роста ребенка, ведь чем старше он будет, тем труднее будет поставить заслон неприемлемым формам поведения.

Если говорить о тактике семейного воспитания, то во многом проблемы, встающие перед семьей аутичного ребенка, сходны с проблемами любых семей, имеющих детей, и от того, насколько конструктивна позиция родителей и других членов семьи, напрямую зависит будущее ребенка.

Другая проблема, имеющая непосредственное отношение к родителям аутичного ребенка, - это его представление о себе и самооценка.

Значительная часть представлений аутичного ребенка о себе формируется на основе субъективных оценок окружающих его людей. В основном такую информацию дети получают от родителей (как негативную, так и позитивную). К сожалению, многие родители мгновенно реагируют на негативное поведение ребенка и редко одобряют в случае его успешного поведения.

Преобладание отрицательных оценок формирует и закрепляет у аутичного ребенка негативное отношение к себе. Необходимо не только огорчаться по поводу неуспешного поведения ребенка, но и научиться искренне радоваться за него и вместе с ним в случае успешного.

Родители должны научиться понимать и реально оценивать возможности ребенка, сформировать адекватный уровень требований к нему. Если уровень ожиданий родителей превышает возможности ребенка, это вызовет у него утрату веры в свои возможности. Заниженные требования, наоборот, снижают чувство ответственности за свои поступки, не дают сформироваться навыкам саморегуляции поведения.

Это утверждение одинаково верно как для семей, воспитывающих обычных детей, так и для семей с аутичными детьми. Разница лишь в том, что для аутичного ребенка ошибки семейного воспитания имеют гораздо более разрушительные последствия, чем для обычного ребенка, который может компенсироваться за счет разнообразного социального окружения.

Не менее важной для родителей является способность развивать и сохранять у ребенка умения и навыки, свойственные их обычным ровесникам, начиная с простейших (самообслуживание) и заканчивая трудовыми. Количество и качество аутичных проявлений снижаются при долговременной терапии, но, как правило, аутичный ребенок выходит в мир плохо подготовленным, что способствует очередному витку спирали дезадаптации.

Следует отметить, что воспитание аутичного ребенка - задача гораздо более обременительная, чем обучение. Социальная адаптированность здесь гораздо важнее, чем высокий интеллектуальный потенциал. Несмотря на это, большинство родителей прикладывают основные усилия именно к обучению. Распространенной ошибкой в воспитании аутичного ребенка является «подмена» ребенка родителями в ситуациях его социальной неадекватности. Так, родители подменяют опыт ребенка своим знанием, защищая его от агрессии окружающих; останавливают его раньше, чем он получает обратную связь от людей в ответ на свое неправильное поведение. Тем самым они не дают ему приобрести собственный опыт.

В силу своих особенностей аутичный ребенок и так ограничен в возможностях социального и личного развития. Неправильный тип взаимоотношений в семье значительно затрудняет адаптацию любого ребенка, а для аутичного влечет за собой тяжелейшие последствия. Семья играет здесь большую роль. Чем конструктивнее семья, тем больше у аутичного ребенка шансов адаптироваться, несмотря на все свои особенности.

Наличие в семье аутичного ребенка предъявляет к ней повышенные требования. Его родителям недостаточно быть такими, как все. Они должны быть лучше.

Для того чтобы научиться понимать аутичного ребенка, нужно время. Опыт общения с обычными людьми тут не всегда пригоден, а ориентируются родители поначалу именно на него. То, насколько быстро они научатся понимать, а значит помогать своему ребенку, зависит не столько от него, сколько от них. Чем выше уровень эмпатии, тем больше вероятность того, что конфликтных ситуаций будет меньше. Работая над собой и повышая уровень своей психологической компетентности, родители, безусловно, облегчают положение ребенка.

К сожалению, уровень психологической культуры в нашем обществе невысок. Следствием этого является большое количество дисгармоничных семей. В этих семьях растут дети, которые постоянно ощущают эмоциональную напряженность, невольно выступают свидетелями и пассивными (а иногда и активными) участниками конфликтов. Все это крайне неблагоприятно сказывается на эмоционально-волевом развитии любого ребенка, а для аутичного ребенка делает крайне неблагоприятным прогноз его дальнейшего развития.

Гармоничные отношения в семье необходимы такому ребенку, как воздух. Однако это понимают не все родители, и, отказываясь от семейной терапии, они сводят на нет усилия многочисленных специалистов, помогающих ребенку, или, как минимум, делают их малоэффективными.

Узнав о неутешительном диагнозе, родители, в первую очередь мать, начинают испытывать глубокое чувство вины, семья замыкается в себе. Страдание близких усугубляет страдания ребенка.

Во многих семьях состояние ребенка вызывает нарастание эмоционального напряжения, отрицательных эмоций, семья сама становится деструктивной и вряд ли сможет помочь ребенку так же эффективно, как те семьи, которые могут приспособиться к нелегкой задаче воспитания аутичного ребенка, сплотиться, снизить уровень конфликтности.

3 типа семей, имеющих аутичного ребенка

1 й тип — приспособившаяся или не замечающая собственных аутичных тенденций и (или) не обозначающая аутизм как явление. В такой семье родителям неизвестно слово «аутизм», они никогда не обращались за помощью специалистов, так как исходили и исходят из того, что у них вполне нормальный ребенок, только немного странный;

2 й тип - обозначающая аутизм в семье как явление, но противящаяся инвалидизации аутичного члена семьи;

3 й тип - делегирующая одного из членов семьи как пациента психиатра; в такой семье происходит полная инвалидизация аутичного члена семьи.

По мнению некоторых исследователей, отказ детей от общения возникает как следствие неспособности матери установить непосредственный эмоциональный контакт с первых недель жизни ребенка. Выделяют несколько типов неадекватного материнского отношения, наиболее неблагоприятных для возникновения аутистических форм поведения.

Первый - мать, которая настолько эмоционально зависит от ребенка, настолько повышенно тревожна, что подавляет ребенка своей неадекватной аффектацией. Второй тип - периодическое, внезапное отвержение своего ребенка матерью, подверженной депрессивным состояниям. Третий тип - мать, полностью отвергающая своего ребенка, безэмоциональная и равнодушная к нему. И четвертый, встречающийся довольно часто: хаотичная мать, которая много говорит и двигается, чрезмерно «контактна», разговорчива, общительна. Она готова бесконечно говорить о ребенке с кем угодно, не обращая при этом внимания на состояние ребенка, его усталость, желание уйти. Такая мать не чувствует ребенка, реагирует только на крайние его проявления. Такие матери снимают свою собственную тревогу разговорами о ребенке, для них очень важны их представления о ребенке, а не реальное его состояние.

Нельзя рассматривать аутичного ребенка вне его эмоционального и психосоматического симбиоза с матерью. У матери аутичного ребенка существуют социальные и профессиональные потребности, которые она не может удовлетворить, будучи эмоционально и фактически слишком крепко привязанной к ребенку.

Поэтому целесообразно создание комплекса педагогической поддержки и обучения родителей, воспитывающих аутичных детей, в первую очередь, их матерей, на которых ложится максимальная психологическая нагрузка. Помочь семье, имеющей больных с первично - психическими расстройствами, в решении основных проблем поможет ряд правил для членов семей:

Правило 1. Никогда не теряйте надежду, верьте в победу. Если даже сейчас вам очень тяжело, верьте, что в дальнейшем будет лучше.

Правило 2. Переживайте вместе с больным все его состояния, все тревоги. Вы должны научиться понимать его лучше, чем он сам себя понимает.

Правило 3. Старайтесь завоевать доверие и откровенность.

Правило 4. Внимательно анализируйте опыт своих удач и ошибок. Все время старайтесь искать новые подходы. Присматривайтесь к тому, как находят к больному подход друзья, знакомые.

Правило 5. Борясь за него, ищите союзников. Люди, готовые вам помочь, есть везде, только надо их найти и объяснить им ситуацию. Не обижайтесь на тех, кто вас не понимает и не хочет помочь, не отчаивайтесь.

Наиболее адекватно к терапии относятся родители аутичных дошкольников. У них еще достаточно сил и веры в возможности своих детей. Чем старше ребенок, тем, как правило, пассивнее родители. Очень часто меняется отношение к терапии, она начинает восприниматься как занятость. В этом случае родители ребенка, будучи довольны самим фактом того, что их ребенок «хоть куда-то ходит», мало задумываются о том, какова эффективность этой «занятости», если рассматривать ее с точки зрения «долгосрочной перспективы». Это нередко сопровождается тем, что советы специалистов, касающиеся организации жизни ребенка, выслушиваются, но не исполняются.

Часто следует и вовсе отказ от терапии, особенно если ребенок так и остается глубоко аутичным. Между тем, те немногие родители, которые нe оставляют усилий по развитию и адаптации ребенка, несмотря на сохраняющееся тяжелое состояние, как правило, добиваются успеха и продвижения ребенка вперед. Изменения возможны в любом возрасте, пусть небольшие, но очень значимые для дальнейших жизненных перспектив аутичного человека. Даже если он не научился читать, писать, правильно говорить, самостоятельно передвигаться по городу - это не значит, что его больше нечему учить.

Повышение уровня включенности в окружающий мир, которого почти всегда можно добиться упорным трудом, повлечет за собой лучшее понимание происходящего, развитие навыков самообслуживания, иногда речи. Такие скачки в развитии ребенка часто происходят и после 8-10 лет (вплоть до появления отсутствующей ранее речи). Те изменения, которые кажутся слишком незначительными для стороннего наблюдателя, могут играть огромную роль для аутичного человека и для его дальнейшего развития.

Рассчитывать же на изменения, сидя дома, невозможно, ведь родители не вечны и не всегда смогут обеспечить ребенку тот уровень жизни и обслуживания, к которому он привык. Когда-нибудь он останется один и сможет делать только то, чему успел научиться.

Аутизм ребенка можно воспринимать как «крест», как наказание, а можно и как стимул к собственному развитию, необходимому для того, чтобы как можно лучше помочь ребенку на его нелегком жизненном пути. Помогая совершенствоваться ему, приходится совершенствоваться самому. Можно всю жизнь страдать, можно смириться и принять ситуацию как неизменную, можно не оставлять усилий. И этот выбор каждый родитель делает сам. Это не связано с состоянием ребенка, это зависит от того, каковы взрослые, в окружении которых он живет.

И если для обычного ребенка неадекватность родителя может быть частично нивелирована теми социальными отношениями, участниками которых он является, то у аутичного ребенка ситуация другая. Уровень его достижений очень долго напрямую зависит от того, какую позицию занимает его семья. Есть семьи, которым в результате упорного труда удалось опровергнуть все прогнозы о бесперспективности состояния ребенка и добиться значительного улучшения, признания ребенка обучаемым и способным к дальнейшему развитию. Есть, к сожалению, и прямо противоположные примеры.

Очень часто улучшение состояния ребенка вызывает парадоксальную реакцию родителей, ухудшается их собственное состояние, повышается уровень тревоги. Например, появление в речи 12-летнего мальчика двухсловных предложений (до этого он пользовался только отдельными словами) вызвало мощную вспышку тревоги и неудовлетворенности по поводу его речи у матери, которой сразу захотелось, чтобы мальчик начал демонстрировать еще более высокий уровень достижений. Возникшая напряженность вызвала ухудшение состояния ребенка.

Неумение адекватно реагировать на успехи ребенка - один из важных факторов, вызывающих трудности на пути развития аутичных детей. Иногда создается такое впечатление, что наиболее уверенно их матери чувствуют себя тогда, когда ребенку экстремально плохо. В этих ситуациях их матери способны собраться, справиться со своими эмоциями и конструктивно помогать ребенку. При ослаблении напряжения у ребенка, напряжение возникает у матери и возвращает ребенка в аффективное состояние, защититься от которого он может лишь восстановлением аутистического барьера.

Еще одной причиной ухудшения состояния матери в процессе положительных изменений у аутичного ребенка является то, что при ослаблении аутичной защиты ухудшается поведение ребенка, усиливается беспокойство, связанное со снижением уровня аутичной защиты. Для того чтобы построить новые отношения с миром, в которых используются более конструктивные, чем аутичные, способы взаимодействия, ребенку нужно время. Тревога, вызванная новым состоянием, абсолютно оправданна. Мать аутичного ребенка, часто связанная с ним симбиотической связью, на вспышку его тревоги отвечает вспышкой своей тревоги.

Еще одну группу проблем, связанных с развитием аутичного ребенка, создают родители, жестко ориентированные на выполнение ребенком социальных норм. При положительной динамике неизбежно наступает момент повышения уровня деструкции в поведении, необходимость строить отношения с ребенком на другом, более высоком уровне осознания и взаимопонимания, а также важность объяснения ребенку условий успешного взаимодействия людей в социуме.

Повышение же уровня деструкции в поведении ребенка часть родителей воспринимает как ухудшение его состояния, а не как неизбежный кризис развития и ставят под сомнение ценность терапии для такого ребенка в целом.

Кроме того, рост беспокойства у матери и повышение вследствие этого ее собственных деструктивных тенденций может вызвать ухудшение обстановки в семье, на работе у членов семьи, повышение вероятности соматических заболеваний как ребенка, так и других членов его семьи.

Таким образом, положительные тенденции в развитии аутичного ребенка, происходящие в процессе психотерапии, почти неизбежно вызывают ухудшение состояния микросоциального окружения, что, в свою очередь, вновь вызывает аутичную защиту у ребенка и делает крайне затруднительной терапию в целом.

Противостоять этим тенденциям можно двумя способами.

Во-первых, это включение семьи в процесс терапии (групповая или индивидуальная работа с родителями).

Во-вторых, повышение образовательного уровня семьи ребенка и объяснения им перемен, происходящих с ребенком и семьей в процессе терапии.

Нередко родители глубоко аутичных детей старшего возраста не воспринимают, «блокируют» информацию, связанную с появлением достижений, не соответствующих привычному уровню функционирования ребенка. Психологически такая бессознательная блокада легко объяснима.

Шок, пережитый родителями в процессе осознания ими тяжелого состояния ребенка, как правило, переживается самостоятельно и без поддержки специалистов. К старшему возрасту они уже смиряются и приспосабливаются к тому, что их ребенок таков. Признать наличие у пего перспективы развития, более оптимистичной, чем прогнозы врачей и ожидания родителей, - это поставить себя в ситуацию потенциальной возможности повторного переживания шока - в случае неудачи в терапии.

У родителей глубоко аутичных детей младшего возраста часто встречается другая крайность - приписывание ребенку тех навыков и умений, которыми он на самом деле не обладает. И та, и другая позиции, разумеется, одинаково мешают эффективному развитию ребенка. В первом случае это неиспользование резервов, реально существующих, тех, которые в случае правильного использования продвигают ребенка дальше по пути овладения окружающим миром и собственной адаптации в нем. Во втором случае - это игнорирование более простого уровня задач, стоящих перед ребенком, желание перепрыгнуть, не освоив, несколько очень необходимых для полноценного развития ступеней.

Изменение мотивации родителей - это появление или изменение запроса. Например, они приходят к нам с беспомощностью, а в процессе терапии возникает запрос на сотрудничество. Тревога родителей обычно связана с неопределенностью и со страхом перед будущим ребенка. Доверие родителей и снижение их тревожности открывают дефектологу доступ к аутичному ребенку. Родители привносят в отношения с дефектологом   многие аспекты их отношений с собственными родителями, свои детские качества, свое восприятие себя как неуспешного ребенка и неуспешного родителя.

Когда родители в процессе общения с дефектологом становятся способны воспринимать новое о своем ребенке, у них происходит изменение отношения к нему и его возможностям. Меняется взгляд на ребенка, при этом он и сам меняется. Родители начинают ценить его как личность. Способность родителя понимать меняется потому, что он становится более информированным, с одной стороны, и приобретает опыт - с другой. Изменение взгляда на ребенка, способность к сопереживанию его одиночества меняют картину нарушенных в раннем детстве отношений мать - ребенок. Совместные занятия мать - ребенок - могут дать значительный прогресс.

Часто родители аутичных детей, опасаясь неудачи, отказываются от помещения ребенка в образовательное или дошкольное учреждение, в котором дети обладают большими интеллектуальными и социальными навыками, чем их ребенок. Таким образом, ему не дается даже возможность утвердиться на уровне, который находится в зоне его ближайшего развития.

На самом же деле родителям достаточно быть готовыми к тому, что эксперимент может быть прерван в любой момент из-за проблем, с которыми, возможно, столкнется ребенок. Подобная ситуация должна восприниматься ими не как сокрушительное поражение, а как полезный ребенку опыт.

Аутичный ребенок при оценке ситуации очень зависим от эмоциональной оценки этой ситуации родителями. Если родители в состоянии не эмоционально оценивать ситуацию как неудачу, а рационально оценивать ее как опыт, то они, безусловно, смогут передать такое отношение ребенку. Если родители будут говорит с ребенком о рациональной пользе, эмоционально все же переживая неуспех, то это лишь принесет вред ребенку. Не стоит вызывать вспышку негативных эмоций и потери веры в возможности ребенка.

Важно как можно раньше сформировать у родителей адекватное отношение к возможностям развития ребенка. Многие из них непомерно занижают его возможности, лишают его необходимой помощи и поддержки. Небольшая часть родителей, напротив, слишком легкомысленно относятся к проблемам ребенка, считая, что он выправится сам. Этого, как правило, не происходит. Очень большая часть родителей сводит всю помощь ребенку к обучению, не учитывая личностную, психологическую, составляющую проблемы. Наличие образования никоим образом не решает проблему психологического комфорта ни у обычных, ни у аутичных детей.

Родители аутичного ребенка часто являются «жертвами массового сознания» при определении возрастных границ социализации, темпы которой у их детей значительно снижены, а возрастные границы - повышены. Такие родители пытаются втиснуть своих детей в эти границы, предъявляют им требования успешности и достижений, соответствующие их паспортному, а не биологическому возрасту. В результате ребенок не справляется с ними, что, в свою очередь, рождает у родителя ощущение безнадежности коррекции.

Обратной стороной этого процесса является представление аутичного ребенка о своей неуспешности и неадекватности в окружающем мире и, как следствие, резкое снижение мотивации развития. Возрастные границы окончания обучения и начала самостоятельной трудовой деятельности у аутичных людей логично было бы отнести к 25-30 годам.

Семья, воспитывающая аутичного ребенка, представляет собой систему со сложившимися взаимоотношениями, в которой ребенок занимает свое определенное место. Склонность аутичного ребенка к созданию множественных стереотипов не может не влиять на систему взаимоотношений в семье и во многом заставляет семью создавать свои стереотипы реагирования на поведение ребенка, которые также могут воспро­изводиться годами.

Адекватную помощь семьям аутичных детей в процессе их обучения и воспитания могут оказывать специалисты, хорошо знакомые с аутизмом как патологией развития, а так же педагоги, хорошо знающие их ребенка.

Список литературы:

1.    Дети с трудностями в общении - Красноярск: Краевое государственное учреждение «Центр развития семейных форм воспитания», 2008 г.

2.    Лютова Е.К., Монина Г.Б. Шпаргалка для взрослых – С-П, Речь, 2002 г.

3.    Никольская О., Фомина Т., Цыпотан С. Ребенок с аутизмом в обычной школе – М., Чистые пруды, 2006 г.

4.    Скачано с www.znanio.ru