Лекция "Церковный раскол и влияние на русскую культуру"

Уже более 350 лет прошло с того времени, когда в Русской православной церкви произошли события,  от которых ведет свое начало разделение христиан на никониан и староверов. Принято считать, что  раскол ­ это религиозно­общественное движение в России, возникшее в середине XVII в.  Старообрядчество, в свою очередь, ­ это совокупность религиозных групп и церквей России, не  принявших церковных реформ XVII в патриарха Никона Прежде слова «раскол» и  «старообрядчество» официально употреблялись как синонимы; с тех же пор, как Поместный собор  1971 утвердил равноправие новых и старых обрядов, сняв «клятву» (запрет) на последние,  «расколом» принято именовать не вероисповедание, а определенную главу в истории Русской  православной церкви и государства.Феномен старообрядчества как таковой можно отнести к  категории собирательных понятий, поскольку до наших дней не сложилось единой старообрядческой  идентичности, поскольку «старообрядцы различных согласий взаимно отрицали православность друг  друга» считая истинно православной церковью только собственное согласие  Следует отметить, что события и факты XVII века, историки рассматривают как подготовительный  этап к реформам Петра I, как переход от феодальной к самодержавной монархии, от средневекового  общества к новому времени. Специалистами используется термин «допетровский век», согласно  которому петровская эпоха представляла собой настолько значительный исторический период, что  предыдущее столетие должно рассматриваться лишь исходя из влияния на процесс развития и  складывания реформ Петра. Подобный угол зрения определил интерес историков лишь к тем  процессам и тенденциям развития, которые прямо указывали на свое продолжение в будущем, в то  время как проблемы и связи этого периода не рассматривались как самоценные.Видимо этим фактом  можно объяснить, что до сих пор корни старообрядчества и причины русского церковного раскола  XVII века все еще не полностью раскрыты в исторической литературе и остаются далеко не ясными.  Удивительно, что времени, прошедшего со времен церковной реформы, развернувшейся при царе  Алексее Михайловиче, оказалось недостаточно для изучения и выяснения причин трагического  раскола в русском православии. Раскол XVII века явился второй после «московского разорения» национальной трагедией. По  историческим данным, в раскол ушло около ¼ всего русского народа. Царствование Алексея  Михайловича ­ переломное время для истории российской государственности ­ стало сложнейшим  моментом в истории Русской Православной Церкви. Тяжесть самого страшного для Церкви  катаклизма ­ раскола ­ ощущалась на всем последующем протяжении русской истории. Не  преодолены его последствия и по сей день.Изучение церковного раскола было бы невозможным без  сочинений самих старообрядцев. Большую часть из них составляют рукописные книги, письма,  послания, челобитные и т.п. Наиболее выдающиеся ­ произведения протопопа Аввакума, Епифания,  братьев А.С. Денисовых и др. Россия в середине XVII века.1 «Бунташный век»Со смертью царя Федора прервалась династия  Рюриковичей, которая более семи веков возглавляла русское государство. Наступило время  полузаконных и совсем незаконных царей и иностранной интервенции. Династические потрясения  совпадали с чередой неурожайных лет. Русские города были или в руках иностранцев или в руках  русских изменников и авантюристов. Банды иностранных и русских грабителей сжигали города,  грабили население, уничтожали церкви, мучили, а иногда и сжигали десятки русских священников и  монахов. Казалось, что Русь, лишь совсем недавно провозглашенная самой благочестивой землей  мира, последует примеру первого и второго Рима и погибнет, оставив безо всякой человеческой  защиты православную веру и православную церковь Ключевский отмечает, что Московское  государство все еще понималось в первоначальном удельном смысле, как хозяйство московских  государей, как фамильная собственность Калитина племени, которое его завело, расширяло и  укрепляло в продолжение трех веков. Потому, когда династия пресеклась и, следовательно,  государство оказалось ничьим, люди растерялись, перестали понимать, что они такое и где находятся, пришли в брожение, в состояние анархии. Конец Смуте был положен вступлением на престол царя,  ставшего родоначальником новой династии Характеристика XVII века как «бунташного» вышла из  под пера Ключевского и конечно небезосновательно. После Смутного времени растерянность и возбужденность, как низов, так и верхов, сознание народной отсталости и беспомощности нашли  отражение в восстаниях и бунтах, а также мятежах умов и сердец: волнения 1648­1650 годов в  Москве, Пскове и Новгороде, в 1662 г. новый мятеж в Москве из­за медных денег; наконец, в 1670­ 1671 гг. огромный мятеж Разина на поволжском юго­востоке. Многочисленные народные волнения, безвластие и произвол польско­шведских интервентов привели  страну к невиданному хозяйственному разорению. Последствием смутного времени был мощный  регресс экономического и социально­политического положения по сравнению с достигнутым к концу  XVI века. Документальные и литературные источники того времени рисуют мрачные картины  разоренных, обезлюдевших городов и селений, запустевших пашенных земель, упадка ремесла и  торговли. Тем не менее русские люди достаточно быстро справились с бедствиями, и к середине XVII века жизнь стала входить в прежнее русло.В XVII веке обозначились признаки начавшегося процесса  первоначального накопления капитала ­ появление купцов, наживших богатство путем  неэквивалентного обмена (торговцы солью, драгоценной сибирской пушниной, новгородским и  псковским льном). Среди всех классов и сословий господствующее место, безусловно, принадлежало  феодалам. В их интересах государственная власть проводила меры по укреплению собственности  бояр и дворян на землю и крестьян, по сплочению прослоек класса феодалов. Служилые люди  оформились в XVII веке в сложную и четкую иерархию чинов, обязанных государству службой по  военному, гражданскому, придворному ведомствам в обмен на право владеть землей и крестьянами.  Большие земельные владения с крестьянами принадлежали духовным феодалам. В XVII веке власти  продолжали курс своих предшественников на ограничение церковного землевладения. «Уложение»  1649 г., например, запретило духовенству приобретать новые земли. Ограничивались привилегии  церкви в делах суда и управления Церковь и государство  Во второй половине XVII века возникают противоречия между церковью и  государством. Укрепление самодержавия в России сопровождалось стремлением светской власти  поставить под свой контроль хозяйственную деятельность церкви, ограничить рост монастырского  землевладения, судебный и фискальный иммунитет монастырей, а также «белого» духовенства. Это,  естественно, встречало сопротивление церковных иерархов, особенно после того, как в 1652 г. главой русской православной церкви стал патриарх Никон, последовательно отстаивавший принцип  «симфонии властей». Впервые теория «симфонии властей» была выражена в введении к 6­ой новелле Юстиниана (IV век):  «Величайшие дары Божьи, данные людям высшим человеколюбием, ­ это священство и царство.  Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят из одного  источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому, если первое поистине беспорочно и украшено  верностью Богу, а второе украшено правильным и порядочным государственным строем, между ними  будет доброе согласие». Гармония в государстве возможна только тогда, когда верховный правитель  ищет мудрости и сообразует свои действия с верными ориентирами.Идеал императора ­ богослова,  несомненно, повлиял на ту исключительную роль, которой император обладал в разрешении  церковных споров и в выработке богословских решений: созывая соборы и во многом определяя  «кадровую политику иерархии, он мог существенно повлиять на принятие на высшем уровне тех или  иных богословских теорий.Побочным следствием византийской идеи симфонии Церкви и  христианского государства явилось преувеличение роли патриарха, как якобы второго элемента  симфонии Вместе с тем сопоставление царя и патриарха «на равных» было весьма характерно для  византийской политической теории, поскольку каждый из них представлял один из главнейших  институтов: священство и царство. Неслитно и нераздельно призваны они были жить в Византии, но в  России произошло иное. В соперничестве царя и патриарха победа, начиная с Алексея Михайловича и Никона, оставалась за царем. Царь ­ по определению бывает один, тогда как патриарх ­ лишь главный, но отнюдь не уникальный представитель духовенства.Традиционная нравственность русских людей  оберегалась, прежде всего, церковью, поэтому была связана с религиозностью. Церковные установки  к тому времени прочно впитались в русский быт. Религиозно­нравственное подвижничество русских  поражало многих приезжих из­за границы. Церковь строила свою деятельность так, чтобы влиять на все стороны общественной жизни:церковь формировала державную идеологию, поставив свою  проповедь на службу государственному и национальному единству, развивая идеи школы Сергия  Радонежского с их сильным зарядом патриотизма;церковью поддерживалась геополитическая  концепция «Москва ­ третий Рим», согласно которой Москва объявлялась центром православного  мира и защитницей всех православных. Надо сказать, что сама по себе идея объединения всех православных народов под державой русского  царя возникла задолго до Алексея Михайловича. После падения Византии в 1453 г. не было сомнений, что ее духовной наследницей стала Россия. В 1516 г. старец Филофей в послании к великому князю  Василию III пишет ставшие впоследствии знаменитыми слова: «Вся христианская царства снидошася  в твое едино, яко два Рима падоша, тpетий (т.е. Москва) стоит, а четвертому не быти… Един ты во  всей поднебесной хpистианом царь». В России знали, что древний Рим пал от ереси, второй Рим ­  Царьград ­ пал от безбожников, а Москва ­ третий Рим будет стоять и будет последним убежищем  православной веры. В это русское православное общество крепко верило и считало себя истинным  хранителем «правильного» православия и придерживалось правила молиться и веровать так, как  молились и веровали деды и отцы.Централизация Русского государства требовала унификации  церковных правил и обрядов. Уже в XVI в. был установлен единообразный общерусский свод святых.  Однако в богослужебных книгах сохранялись значительные разночтения, вызванные нередко  ошибками переписчиков.Устранение этих различий стало одной из целей созданного в 40­х гг. XVII в. в Москве кружка «ревнителей древнего благочестия», состоявшего из видных представителей  духовенства. Кружок ревнителей благочестия ­ (кружок духовных и светских лиц, объединившийся  вокруг Стефана Вонифатьева, духовника царя Алексея Михайловича) был составлен именно из  московских начётчиков и людей почтенных, но не способных оценить новых взглядов.Также кружок  ревнителей благочестия стремился к исправлению нравов священнослужителей. Но если в непорядках церкви и в их обличениях не было ничего нового, то зато совершенно новыми явились организация  священников и тот факт, что желание улучшения шло от них самих, а не от епископата и патриарха,  как это обычно было на Руси. Церковная реформа патриарха Никона Причины и мотивы проведения церковной реформыДо  вступления Никона на патриарший престол боголюбцы боролись с проникновением иноверных  влияний и секуляризацией идей в среде русского народа. Еще в 1647 году иностранцам, поступающим на русскую военную службу, был рекомендован переход в православие, тем, кто уклонялся от  рекомендации, было предписано переселение в особую слободу за пределы Москвы. Во всех областях жизни и культуры Никон старался сохранить православный стиль. Он боролся с иностранными  манерами и платьем, которые начали распространяться среди русских, и с иноземным  художественным влиянием. Когда некоторые русские иконописцы начали писать иконы на манер  западной секуляризованной живописи, то он приказал жечь эти иконы, и только заступничество царя  спасло их от огня. Издавались строгие указы против суеверий, языческих обычаев в народе,  безобразного провождения праздников, против кулачных боев, зазорных игрищ, пьянства и  невежества духовенства, против беспорядков в богослужении. Конечно, эти религиозные  преследования были часто очень несправедливы, хотя их конечной целью была защита православных  от опасного примера иноверцев До своего патpиаpшества Никон, как и все русские в то время, весьма подозрительно относился к современным грекам, считая, что истинное благочестие сохранилось  только у русских. Эти воззрения он, не скрывая, часто высказывал открыто и после переселения в  Москву, когда сделался аpхимандpитом. Однако, став патpиаpхом, Никон вдруг заявляет себя  завзятым гpекофилом; происходит крутой пеpевоpот ­ порицатель греков становится их поклонником и почитателем. А давно ли говаривал: «Гpечане и Малые России потеряли веpу и крепости и добрых  нравов нет у них, покой и честь тех прельстила, и своим нравом работают, а постоянства в них не  объявилося и благочестия нимало» Став патpиаpхом, Никон сразу начинает рьяно копировать  греческую церковную практику. Действительно, он переносит на Русь греческие амвоны, греческий  аpхиеpейский посох, греческие клобуки и мантии, греческие церковные напевы, приглашает в Москву греческих живописцев, строит монастыри по образцу греческих, приближает к себе разных греков, всюду выдвигает на первый план греческий авторитет и т.п. В глазах московского духовенства это  являлось отходом от «чистого» православия. Пополнение православного клира киевлянами и греками имело для русской церкви сложные  идеологические последствия. С одной стороны, на Украине в условиях господства католической Речи Посполитой росло стремление сохранить православие и проявлялись антикатолические настроения. С другой же стороны, в то время как Русская православная церковь давно уже получила автокефалию,  Украина продолжала оставаться в сфере Константинопольской патриархии. Там закрепились  изменения в обрядах, проведенные по греческому образцу. Стремление Никона ввести греческую  обрядность объяснялось желанием сделать в глазах украинцев воссоединение с Россией максимально  привлекательным, продемонстрировать отсутствие различий между православием в Московии и на  Украине. При этом он опирался как на влиятельную прослойку выходцев с Украины, так и на  поддержку царя  Неоднократно Никон старался направлять московскую дипломатию на защиту православия, выступая как вселенский покровитель единоверцев, находившихся под гнетом поляков, турок и шведов. Эти  старания и надежды Никона объединить под скипетром русского царя и под престолом московского  патриарха всех православных христиан горько отразились на судьбах русской церкви и даже русского государства. В то время как Москва искала света на греческом Востоке, оттуда шли внушения самой  Москве стать источником света для православного Востока, питомником и рассадником духовного  просвещения для всего православного мира, основать высшее духовное училище и завести греческую  типографию. Широко pаспpостpанено мнение, что pефоpма была вызвана необходимостью исправления  многочисленных ошибок и описок, вкравшихся в богослужебные тексты с течением времени. Однако  непредвзятое сравнение текстов пpедpефоpменных богослужебных книг (иосифовской печати) и  послеpефоpменных не оставляет сомнений в превосходстве именно старых книг: oпeчаток в них,  пожалуй, меньше, чем в современных нам изданиях. Более того, это сравнение позволяет сделать как  раз противоположные выводы. Послереформенные тексты значительно уступают в качестве  старопечатным. В результате так называемой правки появилось огромное количество погрешностей  разного pода ­ грамматических, лексических, исторических, даже догматических. Так что, если  ставилась цель ­ исправить ошибки в книгах старой печати, ­ вряд ли ее можно считать достигнутой  Раскол. Причины и последствия.Церковная смута 1658­1666 годовРеформационные начинания  патриарха, проводимые властно и грубо, только усложнили жизнь Никона Многие искренне не  принимали его реформ, другие использовали недовольство новшествами, вводимыми патриархом, для того, чтобы реализовать свои амбиции, отомстить Никону за его заносчивость, В результате  постоянных интриг со стороны части бояр и духовенства, имевших влияние на царя, и враждебно  настроенных к патриарху Никону, произошло охлаждение отношений между царём и патриархом.  Никон в качестве безмолвного протеста был вынужден оставить кафедру 10 июля 1658 года: не  отказавшись от предстоятельства Русской Православной церкви, он удалился на шесть лет в  Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, который (наряду с Крестным и Иверским  монастырями) сам основал в 1656 году и имел в своей личной собственности. На этом завершился краткий, но бурный период Патриаршества Никона. Прошло еще свыше восьми  лет после ухода Патриарха из Москвы, прежде чем на Большом Московском Соборе 1666­1667 гг.  низложением и ссылкой в Ферапонтов монастырь завершилась личная драма Никона и началась  трагедия отпадения огромного числа русских людей от Церкви и возникновения старообрядческого  раскола. В период, последовавший после оставления Никоном патриаршего престола, русская церковь  находилась в тяжелейшем состоянии. Как пишет Каптеpев, «все в тогдашней нашей церковной жизни  сверху донизу находилось в полном смятении и как бы разложении, ни в чем не было устойчивости, определенного порядка и прочности, все как бы шаталось, всюду рознь, раздоры, борьба… Казалось,  что возвращение к дониконовским церковным порядкам было бы тогда самым подходящим выходом  из запутанного положения церковных дел… Дело с реформою Никона, казалось, висело на волоске»  Но после ухода Никона фактическим управителем русской церкви становится царь Алексей  Михайлович, который всю свою энергию обращает на утверждение реформы, подчинив этому свою  деятельность, служа реформе часто наперекор простому здравому смыслу, принося ей в жертву и  истину, и честь, и буквально все, когда реформа становится каким­то вседовлеющим культом его  жизни, навязчивой идеей. И вполне обоснованно тот же Каптерев заключает, что «царю Алексею  Михайловичу главным образом pефоpма обязана своим началом, своим проведением при Никоне и  своим завершением после удаления Никона» [6, с. 519]. К 1666 году на территории государства существовали центры «стояния за веру» и были определены и  известны идейные вожди противостояния. Концентрация духовенства, посадских людей и купцов,  кружок аристократии вокруг боярыни Морозовой в Москве делали город одним из центров  неповиновения церковной реформе. Оппозиция церковным исправлениям была во всем государстве;  например, во Владимире, в Нижнем Новгороде, в Муроме; на крайнем севере, в Соловецком  монастыре, еще с 1657 г. обнаруживается резкое движение против «новин» и переходит в открытый  бунт, известное Соловецкое возмущение, подавленное только в 1676 г.Репрессии в отношении  «церковных мятежников» продолжались. Более десятка вожаков сопротивления во главе со старым  боголюбцем о. Лазарем привозится из Сибири в Москву, арестованы дьякон Феодор и поп Никита  Добрынин. Преждевременная смерть позволила Спиридону Потемкину избежать позора тюрьмы.  Другие «мятежники церковные», как, например, игумен Сергей Салтыков, дьякон Феодор, бывший  соловчанин старец Герасим Фирсов, архимандрит Антоний, юродивые Авраамий, Федор и Киприан и  многие другие, были задержаны и посажены под наблюдение. Огромное нравственное влияние Соловков на севере Руси приводит к тому, что раскол  распространяется по всему северу. И нужно заметить, что в этом движении за церковную старину  принимают участие не только образованные люди того времени (например, духовенство), но и  народные массы. На восток от Москвы население среднего течения Волги и впадавших в нее рек с  центрами в вязниковских, краснораменских и костромских лесах почти сплошь было против  «никоновских реформ», и здесь движение приобретало наиболее опасный характер. Даже на Дону,  куда стекались не ладившие с властями элементы, церковное «шатание» и недовольство иерархией  сказывались все больше и больше. Но до тех пор, пока у населения и духовенства были надежды, что  царь и иерархи «образумятся» и «исторгнут злое и пагубное учение», смута в церкви еще не нарушала ее канонического единства  Когда Никон стал исправлять старые книги и обряды, в народе заговорили, что Антихрист уже  пришел. Когда в 1655­56 гг. появилась комета, то немедленно начались разговоры, что она является  символом гнева Божия за измену патриарха православию. «Зрите православные, зрите знамение гнева  Божия», ­ говорили противники патриарха Зловещий и несчастный 1666 год, считалось, что был  предсказан, «Откровением» Иоанна Богослова, писаниями Иоанна Златоуста, Кирилла  Иерусалимского и других отцов церкви как год отступления от православия. Многие русские люди, в  том числе и все староверы, считали 1666­й год годом Антихриста, потому что 666 ­ это его число.  Аввакум же утверждал, что сам видел Антихриста «собаку бешеную, зело дурна, а из ноздрей и ушей  пламя смрадное исходит». В этом году никто из староверов не пахал, не сеял, во многих местах люди  покидали свои избы, собирались вместе, причащались и ждали звука трубы Архангела. В иных  селениях старообрядцы, чтобы не встречаться с Антихристом, с пением молитв и псалмов сгорали в  огне и «возносились в небеса со своей верой». Никто еще не утверждал, что Россия погибла, что царь стал нечестивым отступником, но когда на юге и юго­востоке России уже поднималась казачья анархия, а блаженные предрекали природные  бедствия, многим православным 1666 год казался последним годом свободным от Антихриста. Годом конца Третьего Рима ­ Москвы. Москва из Третьего Рима превращалась в царство уже победившего в других странах Антихриста.Боязнь конца света освобождала православных людей от всякой  обязанности послушания и повиновения. Эсхатологическая паника подрывала основы общественного  порядка. Ввиду существовавшего сильного социального и церковного напряжения, беспокойства  обличались в призыв к бунту и мятежу, что само по себе было крайне опасным для государства.В  1666­1667 гг. по инициативе царя в Москве заседал Собор с участием вселенских патриархов ­  Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. На нем обсуждался вопрос о соотношении  «царства» и «священства». В результате горячих прений было принято решение: царь имеет  преимущество в делах гражданских, а патриарх ­ в делах церковных. Церковный Собор вынес  приговор о низложении Никона и ссылке его простым монахом в Белозерский Ферапонтов монастырь. Через 15 лет, при царе Федоре, ему было разрешено вернуться в основанный им подмосковный  Воскресенский монастырь, но Никон был тяжело болен и по дороге скончался под Ярославлем. Тотчас после собора 1666 г. в Москве состоялся «великий собор» 1666­1667 гг. с участием  патриархов Александрийского и Антиохийского. Собор одобрил все частности Никоновой реформы  и изрек анафему на тех, кто ослушается его постановлений и не примет нововведений Никона. Деяния и клятвы были скреплены подписями участников собора, положены для сохранения в Успенском  соборе, а наиболее существенные части постановлений напечатаны в Служебнике 1667 года. После  собора 1667 раскол вошел в новую фазу, став поистине массовым.