Мои рассказы

Злополучный олимпийский Мишка Бабушка Надя аккуратно причесала Вику коричневым гребешком. А бабушка Зина, то ли от досады, то ли от ревности к внучке, накинулась, браня ее: «Цэ ты почепыла мэдвидя на дзэркало?» ­ Вика призналась в своем проступке. ­ «Ах ты, зараза, дзэркало и так малэ, а ты його спортыла!» ­ ругалась Зинаида Владимировна. Она схватила широкий веник и обрушилась с ним на внучку. Вика, покраснев, словно буряк, включила голосовую сирену.   –   «Да   будет   Вам…»   ­   вмешалась   Надежда   Михайловна.   –   «Что   сделано,   то сделано… Что толку теперь бить ребенка?» ­ «Я её бью по существу!» ­ отчеканила баба Зина,   перейдя   на   русскую   речь.   –   «Успокойтесь,   успокойтесь…Все   прошло»   ­ утихомиривала   Михайловна   обе   стороны.   –   «У­у­у…»   ­   завывал   ребенок   от несправедливого на ее взгляд наказания. ­ Вот так всегда: чуть что, сразу меня веником­ веником, еще и обзывают!» Внутри у девочки все перемешалось: боль и обида переплелись и жгли изнутри ­ потому, что никто из взрослых,  круто обращаясь с ней, не понимают, что так   обходиться   с   девочкой   небезопасно.   Оттого   Вика   ожесточалась   и   по   замашкам становилась похожей больше на мальчишку – грубоватая, решительная, дерзкая и отчаянно смелая. Недостаток нежности и ласки Вика восполняла из разных источников. Иногда это были мечты о сказочном Принце – вот он уж, когда прискачет, подарит ей море тепла… Иногда она делалась центром внимания целого двора: организовывала уличные концерты, выступая в роли самой популярной певицы. Или, хуже всего, частенько переедала до боли в желудке.  Но особенное удовольствие Вика получала от недолгого общения с крестным отцом Володей, когда он приезжал с севера в отпуск. Его общение с ней в культпоходах она считала за высшую награду. Однажды «крестный» и «крестница», обнявшись, забрели в сельский   кинотеатр,   где   на   широком   экране   демонстрировалось   обожаемое   индийское кино,   позволившее   Вике   хотя   бы   изредка   посещать   сказочную   страну   под   названием «Любовь».  Родная  Михайловна  после  того, как  улеглись  страсти,  снова  посадила  любимую внучку рядом и крепко обняла, гладя ее по спине. В это время Вика думала в себе: «У­ух, злая баба Зина, хоть и люблю я тебя больше, чем бабушку Надю, все равно тебе веник припомню!» ­ «А у нас детей так не бьют. Больше стараются их переубедить словами, научить,   где   добро,   а   где   зло.   Физически   наказывают,   когда   ребенок   совсем   от   рук отбился»,   –   делилась   традициями   русской   семьи   сельская   учительница   Надежда Михайловна. ­ Я Галину единственный раз в детстве полотенцем ударила. Она на всю жизнь этот случай запомнила. В семье у нас никто не кричит. Толку­то от криков да скандалов?» ­ «У­у­у» ­ тихо прогудела Вика, высунув наружу длинный язык за спиной у заступницы, чтобы никто из взрослых его не увидел. – «Теперь вы поняли, как меня воспитывать?» ­ мысленно   переспросила   внучка   родителей   и   бабу   Зину.   Понятное   дело,   что   школы воспитания в народах разнились. Ведь поселенцами Восточной Украины являлись наемные крестьяне, много веков назад бежавшие сюда от хозяев­крепостников. Да и к тому же в Донецкий край ссылали заключенных. Генофонд – не «ахти». Хотя выходцы из этой земли необычайно талантливые, но все же до крайности независимые и гордые. Потому, когда чуткая к переменам Вика и ее наблюдательная мать летом возвращались из русского села, при   въезде   на   Донбасс   сразу   же   для   себя   обнаруживали   яркий   контраст   характеров жителей   разных   местностей   ­   спокойствие   и   доброжелательность   оставленных   до следующего   отпуска   «тамбовчан»   и   резкость,   своенравие   входящих   в   вагон   поезда «дончан»...