Презентация "Творчество Ф.М.Достоевского в оценках критиков"

«Поистине изумителен ум Достоевского, не обычная острота его ума. Это - один из самых умных писателей мировой литературы. Ум его не только соответствует силе его художественного дара, но, быть может, превосходит его художественный дар»
Н.А. Бердяев .

Белинский Виссарион Григорьевич 30 мая (11 июня) 1811 года, крепость Свеаборг (ныне Суоменлинна, Финляндия) — 26 мая (7 июня) 1848 года, Санкт-Петербург — русский литературный критик, писатель, публицист, философ. В 1829–32 гг. обучался на словесном отделении философского факультета Московского университета, где вокруг Белинского сложился кружок («Литературное общество 11-го нумера»).

 Своей кульминации критика достигает в период создания им произведения «Бесы», в котором Ф. М. Достоевский образно изобразил революционеров того времени, к которым и относился В. Г. Белинский, как идейный их вдохновитель. Противостояние идеологий было на серьёзном и жёстком уровне, в котором
В. Г. Белинский обращал Ф. М. Достоевского в атеизм, - «и на возражение Достоевского, защищавшего Христа, ругал Христа по-матерну.».

Александр Петрович Пятковский (20.9(2.10).1840, Тамбов — 16(29).5.1904, Петербург) — русский филолог, историк литературы; редактор-издатель журнала «Наблюдатель». Много лет занимался изучением еврейского вопроса.

А. П. Пятковский в одной из своих критических статей сравнивает Достоевского Ф. М. с Н. В. Гоголем, который в своим практическим гуманизме, первый затронул несчастное существование мелких людей, живущих неизвестно зачем, которые потом так же неслышно сходят в могилу, как они и входили в эту жизнь. С этого времени эта струнка не переставала звучать во всей русской литературе.

Александр Петрович Милюков
Русский писатель, литературный критик, журналист, главный идеолог и фактический руководитель журнала «Светоч», мемуарист. Педагог, историк литературы, путешественник, библиограф, профессор. Друг М. М. Достоевского и Ф. М. Достоевского, принимавший активное участие в литературной жизни России 1840-1880-х г

А. П. Милюков в своей статье «Преступники и несчастные» писал, защищая
Ф. М. Достоевского, что некоторые упрекают литературного деятеля в том, что всё достоинство его сочинений заключается лишь в новизне описываемого предмета и успех книги «Записки из Мертвого дома» зиждется лишь на этом, при отсутствии писательского искусства и таланта. Критик замечает, что стоит прочесть нисколько страниц «Мертваго Дома», чтобы понять совершенную несправедливость подобного мнения.

Валериан Николаевич Майков (28 августа [9 сентября] 1823 — 15 [27] июля 1847) — русский литературный критик и публицист.
Сын живописца Николая Аполлоновича Майкова, брат Аполлона, Леонида и Владимира Майковых.

Свою критику В. Н. Майков построил на сравнении авторов: «...Гоголь, - писал он в своей статье, - поэт по преимуществу социальный, а г. Достоевский по преимуществу психологический.» . Критик выделяет явные отличия между писателями: для первого, - пишет он, - является важным сам индивидуум как представитель общества или известного круга, для второго интересно само общество, по влиянию его, на личность самого индивидуума.

Владимир Сергеевич Соловьёв (1853 — 1900) — русский религиозный мыслитель, мистик, поэт, публицист, литературный критик; почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности (1900). Стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века.

"Три речи в память Достоевского"

Брошюра Вл. Соловьева "Три речи в память Достоевского" (1881 - 1883) содержит впервые первую речь, нигде не прочитанную, вторую речь, прежде напечатанную в газете "Новое время" (1882. № 2133) и произнесенную 1 февраля 1882 г., и третью, впервые увидевшую свет в журнале "Русь" (1883. № 6) под заголовком "Об истинном деле (В память Достоевского)", сказанную 19 февраля 1883 г.

«Я имею в виду только один вопрос: чему служил Достоевский, какая идея вдохновляла всю его деятельность?
Окончательная оценка всей деятельности Достоевского зависит от того, как мы смотрим на одушевлявшую его идею, на то, во что он верил и что любил …»
"А любил он прежде всего живую человеческую душу во всем и везде, и верил он, что мы все род Божий, верил в бесконечную силу человеческой души, торжествующую над всяким внешним насилием и над всяким внутренним падением. Приняв в свою душу всю жизненную злобу, всю тяготу и черноту жизни и преодолев все это бесконечной силой любви, Достоевский во всех своих творениях возвещал эту победу. Изведав божественную силу в душе, пробивающуюся через всякую человеческую немощь, Достоевский пришел к познанию Бога и Богочеловека. Действительность Бога и Христа открылась ему во внутренней силе любви и всепрощения, и эту же всепрощающую благодатную силу проповедовал он как основание и для внешнего осуществления на земле того царства правды, которого он жаждал и к которому стремился всю свою жизнь"

Основная идея

Первая речь

В ней Соловьев утверждает необходимость религиозного характера искусства, а именно в двойном стремлении – «…к полному воплощению идеи в мельчайших материальных подробностях до совершенного почти слияния с текущею действительностью и вместе с тем в стремлении воздействовать на реальную жизнь, исправляя и улучшая ее, согласно известным идеальным требованиям».
Этим требованиям соответствует творчество Ф.М. Достоевского:
«По роду своей деятельности принадлежа к художникам-романистам и уступая некоторым из них в том или другом отношении, Достоевский имеет перед ними всеми то главное преимущество, что видит не только вокруг себя, но и далеко впереди себя...»

противопоставление Достоевского Толстому, Гончарову, Тургеневу

«Кроме Достоевского, все наши лучшие романисты берут окружающую их жизнь так, как они ее застали, как она сложилась и выразилась, - в ее готовых, твердых и ясных формах. Таковы в особенности романы Гончарова и гр. Льва Толстого. Оба они воспроизводят русское общество, выработанное в его бытовых формах. Романы этих двух писателей решительно однородны по своему художественному предмету при всей особенности их талантов.
Совершенно противуположный характер представляет художественный мир Достоевского. Здесь все в брожении, ничто не установилось, все еще только становится. Предмет романа здесь не быт общества, а общественное движение. Изо всех наших замечательных романистов один Достоевский взял общественное движение за главный предмет своего творчества».

«Общий смысл всей деятельности Достоевского, или значение Достоевского как общественного деятеля, состоит в разрешении двойного вопроса: о высшем идеале общества и о настоящем пути к его достижению».

Потому основная идея романов «Преступление и наказание» и «Бесы» по мнению Вл. Соловьева заключается в следующем:
«Беспредельная самоуверенность должна исчезнуть перед верой в то, что больше себя, и самодельное оправдание должно смириться перед высшей правдой Божией, живущей в тех самых простых и слабых людях, на которых сильный человек смотрел как на ничтожных насекомых».
«Осуждая искания самовольной отвлеченной правды, порождающие только преступления, Достоевский противопоставляет им народный религиозный идеал, основанный на вере Христовой. Возвращение к этой вере есть общий исход и для Раскольникова, и для всего одержимого бесами общества. Одна лишь вера Христова, живущая в народе, содержит в себе тот положительный общественный идеал, в котором отдельная личность солидарна со всеми»

Вторая речь

В ней Соловьев развивает идеи, высказанные им в «Первой речи», расширяя их рассмотрением образа Христа и его значения для
Ф.М. Достоевского и дает понятие трех видов христианства:
храмовое христианство
христианство домашнее
Вселенское христианство

Также развивается идея Достоевского о народе-«богоносце»:
«Он верил в Россию и предсказывал ей великое будущее, но главным задатком этого будущего была в его глазах именно слабость национального эгоизма и исключительности в русском народе.
Две в нем черты были особенно дороги Достоевскому.
Во-первых, необыкновенная способность усваивать дух и идеи чужих народов, перевоплощаться в духовную суть всех наций.
Вторая, еще более важная черта, которую Достоевский указывал в русском народе, - это сознание своей греховности, неспособность возводить свое несовершенство в закон и право и успокаиваться на нем, отсюда требование лучшей жизни, жажда очищения и подвига

Третья речь

В ней Вл. Соловьев развивает идеи богоизбранности России:
«Россия с решительным успехом отстаивает себя и от Востока и от Запада, победоносно отбивает басурманство и латинство. Эта внешняя борьба с обоими противниками была необходима для внешнего сложения и укрепления России, для образования ее государственного тела. Но вот эта внешняя задача исполнена, тело России сложилось и выросло, чуждые силы не могут поглотить его - и старый антагонизм теряет свой смысл. Россия достаточно показала и Востоку и Западу свои физические силы в борьбе с ними - теперь предстоит ей показать им свою духовную силу в примирении».

Василий Васильевич Розанов (1856 —  1919) — русский религиозный философ, литературный критики публицист

«О ДОСТОЕВСКОМ» (1893)

В этой статье В.В. Розанов выделяет три этапа в развитии человека, народа:
Непосредственная первоначальная ясность;
Падение;
Возрождение.
И формулирует закон: «…именно среди глубочайшего мрака человеком постигается главная истина его бытия, содержится условие перехода его к утверждению этой истины в своем сознании и жизни; сущность греха такова, что она предполагает возрождение».

«"Карамазовщина" -- это название все более и более становится столь же нарицательным и употребительным, как ранее его возникшее название "обломовщина"; в последнем думали видеть определение русского характера; но вот оказывается, что он определяется и в "карамазовщине". Не правильнее ли будет думать, что "обломовщина" -- это состояние человека в его первоначальной непосредственной ясности: это он -- детски чистый, эпически спокойный, -- в момент, когда выходит из лона бессознательной истории, чтобы перейти в ее бури, в хаос ее мучительных и уродливых усилий ко всякому новому рождению; "карамазовщина" -- это именно уродливость и муки, когда законы повседневной жизни сняты с человека, новых он еще не нашел, но, в жажде найти их, испытывает движения во все стороны, чтобы из самого страдания своего в момент нарушения известных и священных заветов -- найти, наконец, эти последние и подчиниться им». 

«Проникновение в закон этот, и не только умом своим, но сердцем, совестью, -- составляет особую, ни с кем не разделенную сферу духовного опыта Достоевского.
Можно сказать, что в то время как другие великие художники, его современники (Гончаров, Тургенев, Островский, гр. Л. Толстой), заняты были воспроизведением первого момента — это было великолепное рисование общества и народа в его исторически сложившемся быте, в его непосредственной ясности, — все его произведения посвящены изображению момента второго и указанию из него выхода». 

«Колорит этого романа и уже затем эпизоды его, весь он в своей неразрывной цельности — есть новое и удивительное явление во всемирной литературе, есть одно из глубочайших слов, подуманных человеком о себе. Возрождение — здесь только издали показано нам; "его история должна бы составить новый роман..." — никогда не написанный; мы и в других произведениях Достоевского имеем все только этот же колорит; дышим все тою же атмосферой душевного ужаса и мрака; среди него играют лучи ослепительного света, также ниоткуда еще нам не известной душевной чистоты и светлости».

«"Преступление и наказание" -- самое законченное в своей форме и глубокое по содержанию произведение Достоевского, в котором он выразил свой взгляд на природу человека, его назначение и законы, которым он подчинен как личность. Но "Идиот" -- это было его любимое создание; кажется, -- самое свободное, наименее связанное с волнениями текущей действительности. Странный колорит лежит на этом романе; все фантастично здесь, и, вместе, как будто это фантастическое -- звездный, мерцающий свет, падающий на серую нашу действительность из далекого, далекого будущего».

«Зов к этому свету, к этому выходу -- вот что составляет второй момент в деятельности покойного писателя, то, что так поверхностно, так не глубоко, приравнивая к своему, звали его "публицистикой"; о, конечно, это было обращение, но уже почти не к читателю, а к ближнему своему, которого он предостерегал, которому грозил, от которого требовал. Да, это был, если уж нельзя отвязаться от неприятного слова, всемирно-исторический публицист, интересы которого были вне своего дня, зов которого был обращен к векам и народам, взор -- устремлен в вечность».

«Главы "Братьев Карамазовых", "Pro иContra" и "Великий Инквизитор" -- центральные не только по отношению к роману, в котором они содержатся, но и по отношению ко всему длинному ряду произведений Достоевского, который можно рассматривать как предварительные, неясные и неполные вариации мучительной темы, вылившейся неожиданно почти, почти без связи с самим романом, в этих главах, по времени написания -- почти предсмертных. Гений писателя поднимается здесь на высоту, на которую еще не восходил до него никто в художестве: в чудной сцене, где представляются, в узком подземелье, вновь сведенными Христос и человек, -- Бог принимает исповедь от твари своей за все тысячелетия ее страданий, смрада, греха и могучих и напрасных усилий превозмочь это. Было бы затруднительно в целой всемирной литературе найти какие-нибудь аналогии этой сцене; чтобы отыскать их, нужно обратиться к памятникам письменности совсем другого рода».

«О ЛЕГЕНДЕ «ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР» (1894)

В статье Розанов дает историю написания романа «Братья Карамазовы» и указывает на связи романа с другими произведениями Достоевского.
Называется основная проблема «Легенды…» и всего романа в целом – вера в Бога: «…тварь не отрицает Творца своего, она Его признает и знает; она восстает против Него, отрицает творение Его и с ним -- себя, ощутив в порядке этого творения несовместимое с тем, как именно сама она сотворена».

Николай Александрович Бердяев (1874 — 1948) — русский религиозный и политический философ, представитель экзистенциализмa.

ПPEДИCЛOBИE
ГЛABA I Дyxoвный oбpaз Дocтoeвcкoгo 
ГЛABA II Человек
ГЛABA III Свобода
ГЛABA IV Зло
ГЛABA V Любовь
ГЛABA VI Революция. Социализм 
ГЛABA VII Россия
ГЛABA VIII Великий Инквизитор. Богочеловек и человекобог
 ГЛABA IX Достоевский и мы

И cвeт вo тьмe cвeтит, и тьмa нe oбъялa eгo,Om Иoaннa. Глaвa 1.5

ГЛABA IДyxoвный oбpaз Дocтoeвcкoгo

«Я xoтeл бы pacкpыть дyx Дocтoeвcкoгo, выявить eгo глyбoчaйшee миpooщyщeниe и интyитивнo вoccoздaть eгo миpocoзepцaниe.
Oн xapaктepнo pyccкий, дo глyбины pyccкий гeний, caмый pyccкий из нaшиx вeликиx пиcaтeлeй и вмecтe c тeм нaибoлee вceчeлoвeчecкий пo cвoeмy знaчeнию и пo cвoим тeмaм.
Bce гepoи Дocтoeвcкoгo — oн caм; eгo coбcтвeнный пyть, paзличныe cтopoны eгo cyщecтвa, eгo мyки, eгo вoпpoшaния, eгo cтpaдaльчecкий oпыт. И пoтoмy в твopчecтвe eгo нeт ничeгo эпичecкoгo, нeт изoбpaжeния oбъeктивнoгo бытa, oбъeктивнoто cтpoя жизни, нeт дapa пepeвoплoщeния в пpиpoднoe мнoгooбpaзиe чeлoвeчecкoгo миpa, нeт вceгo тогo, чтo cocтaвляeт cильнyю cтopoнy Львa Toлcтoгo. Poмaны Дocтoeвcкогo — нe нacтoящиe poмaны, этo тpaгeдии, нo и тpaгeдии ocoбoгo poдa. Этo внyтpeнняя тpaгeдия eдинoй чeлoвeчecкoй cyдьбы, eдинoгo чeлoвeчecкoгo дyxa, pacкpывaющeгocя лишь c paзныx cтоpoн в paзличныe мoмeнты cвoeгo пyти».

Гуманизм Достоевского

«3aпиcки из пoдпoлья» paздeляют твopчecтвo Дocтoeвcкoгo нa двa пepиoдa. Дo «3aпиcoк из пoдпoлья» Дocтoeвcкий был eщe пcиxoлoгoм, xoтя c пcиxoлoгиeй cвoeoбpaзнoй, oн — гyмaниcт, пoлный cocтpaдaния к «бeдным людям», к «yнижeнным и ocкopблeнным», к гepoям «мepтвoгo дoмa». C «3aпиcoк из пoдпoлья» нaчинaeтcя гeниaльнaя идeйнaя диaлeктикa Дocтoeвcкoгo. Oн yжe нe тoлькo пcиxoлoг, oн — мeтaфизик, oн иccлeдyeт дo глyбины тpaгeдию чeлoвeчecкoгo дyxa.
Чeлoвeк eщe бoлee cтaнoвится в цeнтpe eгo твopчecтвa, и cyдьбa чeлoвeкa — иcключитeльный пpeдмeт eгo интepeca. Ho чeлoвeк бepeтcя нe в плocкocтнoм измepeнии гyмaнизмa, a в измepeнии глyбины, вo внoвь pacкpывaющeмcя дyxoвнoм миpe. Teпepь впepвыe oткpывaeтcя тo цapcтвo чeлoвeчecкoe, кoтopoe имeнyeтcя «дocтoeвщинoй».

ГЛABA VIIIBeликий Инквизитоp. Бoгoчeлoвeк и чeлoвeкoбoг

«Дocтoeвcкий был глyбoкo xpиcтиaнcкий пиcaтeль. Я нe знaю бoлee xpистиaнcкoгo пиcaтeля. И cпopы o xpиcтиaнcтвe Дocтoeвcкoгo oбычнo вeдyтcя нa пoвepxнocти, a нe в глyбинe. Шaтов гoвopит Cтaвpотинy: «Нe вы ли гoвopили мнe, чтo ecли бы мaтeмaтичecки дoкaзaли вaм,что иcтинa внe Xpиcтa, тo вы бы coглacилиcь лyчшe ocтaтьcя co Xpиcтoм, нeжeли c Иcтинoй?» Cлoвa, пpинaдлeжaщиe Cтaвpoгинy, мoгли бы быть cкaзaны caмим Дocтoeвcким и, нaвepнoe, нe paз им говоpилиcь. Чepeз вcю cвoю жизнь пpoнec oн иcключитeльнoe, единcтвeннoe oтнoшeниe к Xpиcтy. И oн был из тex, кoтopыe cкopee отpeклиcь бы oт Иcтины вo имя Xpиcтa, чeм oт Xpиcтa. Для нeгo нe былo Иcтины внe Xpиcтa».

ГЛABA IXДостоевский и мы

«Дocтoeвcкий нe мoжeт быть yчитeлeм дyxoвнoй диcциплины и дyxoвнoгo пyти, ecли «дocтoeвщинa», кaк нaш пcиxoлoгизм, дoлжнa быть в нac пpeoдoлeнa, тo oн ocтaeтcя в oднoм oтнoшeнии yчитeлeм — oн yчит чepeз Xpиcтa oткpывaть cвeт вo тьмe, oткpывaть oбpaз и пoдoбиe Бoжиe в caмoм пaдшeм чeлoвeкe, yчит любви к чeлoвeкy, cвязaннoй c yвaжeниeм к eгo cвoбoдe. Дocтoeвcкий пpoвoдит нac чepeз тьмy, нo нe тьмe пpинaдлeжит y нeгo пocлeднee cлoвo. Tвopчecтвo Дocтoeвcкoгo мeнee вceгo ocтaвляeт впeчaтлeниe мpaчнoгo и бeзыcxoднoгo пeccимизмa. Caмa тьмa y нeгo cвeтoнocнa».