Презентация к уроку литературы "Обломов в вопросах и ответах" (10 класс)

ОБЛОМОВ В ВОПРОСАХ И ОТВЕТАХ

КАК НАЗЫВАЛАСЬ ДЕРЕВНЯ, В КОТОРОЙ БЫЛО РОДОВОЕ ПОМЕСТЬЕ ОБЛОМОВА? КАК ВЕЛИ СЧЕТ ВРЕМЕНИ В ОБЛОМОВКЕ? • Из трех или четырех разбросанных там деревень была одна Сосновка, другая Вавиловка, в одной версте друг от друга. Сосновка и Вавиловка были наследственной отчиной рода Обломовых и оттого известны были под общим именем Обломовки. В Сосновке была господская усадьба и резиденция.  • Они вели счет времени по праздникам, по временам года, по разным семейным и домашним случаям, не ссылаясь никогда ни на месяцы, ни на числа. Может быть, это происходило частью и оттого, что, кроме самого Обломова, прочие все путали и названия месяцев и порядок чисел. • по домашним случаям, по праздникам, по временам года

•И вот воображению спящего Ильи Ильича начали так же по очереди, как живые картины, открываться сначала три главные акта жизни, разыгрывавшиеся как в его семействе, так у родственников и знакомых: родии́ны, свадьба, похороны. Потом потянулась пестрая процессия веселых и печальных подразделений ее: крестин, именин, семейных праздников, заговенья, разговенья, шумных обедов, родственных съездов, приветствий, поздравлений, официальных слез и улыбок.

ОБЛОМОВЦЫ ОБЛОМОВ •Они сносили труд как наказание, наложенное еще на праотцев наших, но любить не могли, и где был случай, всегда от него избавлялись, находя это возможным и должным. • Жизнь в его глазах разделялась на две половины: одна состояла из труда и скуки — это у него были синонимы; другая — из покоя и мирного веселья. • Он отправил однажды какую- то нужную бумагу вместо Астрахани в Архангельск.

ГДЕ ЖИЛ ОБЛОМОВ ПОСЛЕ СЛУЖБЫ? • В Гороховой улице, в одном из больших домов, народонаселения которого стало бы на целый уездный город, лежал утром в постели, на своей квартире, Илья Ильич Обломов. Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, • в Петербурге ПИСАЛ ЛИ ИЛЬЯ СТИХИ? • -  Да ты поэт, Илья! — перебил Штольц. • — Да, поэт в жизни, потому что жизнь есть поэзия

С КАКОЙ ФРАЗОЙ СОПОСТАВЛЯЕТ ОБЛОМОВСКОЕ «ТЕПЕРЬ ИЛИ НИКОГДА!» ГОНЧАРОВ? КТО АВТОР ЭТИХ СТРОК? •Быть или не быть •У. Шекспир «Гамлет» • — Когда-нибудь перестанешь же трудиться, — заметил Обломов. • — Никогда не перестану. Для чего? • — Когда удвоишь свои капиталы, — сказал Обломов. • — Когда учетверю их, и тогда не перестану. • — Так из чего же, — заговорил он, помолчав, — ты бьешься, если цель твоя не обеспечить себя навсегда и удалиться потом на покой, отдохнуть?. • .— Деревенская обломовщина! — сказал Штольц. • .— Или достигнуть службой значения и положения в обществе и потом в почетном бездействии наслаждаться заслуженным отдыхом... • — Петербургская обломовщина! — возразил Штольц. • — Так когда же жить? — с досадой на замечания Штольца возразил Обломов. • — Для чего же мучиться весь век?

— Для самого труда, больше ни для чего. Труд — образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей. Вон ты выгнал труд из жизни: на что она похожа? Я попробую приподнять тебя, может быть, в последний раз. Если ты и после этого будешь сидеть вот тут, с Тарантьевыми и Алексеевыми, то совсем пропадешь, станешь в тягость даже себе. Теперь или никогда! — заключил он.

А ЭТО КТО? «ВОШЕЛ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ЛЕТ 25, БЛЕЩУЩИЙ ЗДОРОВЬЕМ, С СМЕЮЩИМИСЯ ЩЕКАМИ, ГУБАМИ И ГЛАЗАМИ. ЗАВИСТЬ БРАЛА СМОТРЕТЬ НА НЕГО»: КАКОВО ПРОИСХОЖДЕНИЕ ОБЛОМОВА? ЕГО ЧИН ? СКОЛЬКО ЛЕТ ЖИЛ ОБЛОМОВ НЕ В ДЕРЕВНЕ? • Вошел …. Он был причесан и одет безукоризненно, ослеплял свежестью лица, белья, перчаток и фрака. По жилету лежала изящная цепочка, с множеством мельчайших брелоков. Он вынул тончайший батистовый платок, вдохнул ароматы Востока, потом небрежно провел им по лицу, по глянцевитой шляпе и обмакнул лакированные сапоги. • — А, Волков, здравствуйте!  • Обломов, дворянин родом, коллежский секретарь чином, безвыездно живет двенадцатый год в Петербурге. ( ч.1, гл. 5)

• Всего мучительнее было для него, когда Ольга предложит ему специальный вопрос и требует от него, как от какого-нибудь профессора, полного удовлетворения; а это случалось с ней часто, вовсе не из педантизма, а просто из желания знать, в чем дело. Она даже забывала часто свои цели относительно Обломова, а увлекалась самым вопросом. • — Зачем нас не учат этому? — с задумчивой досадой говорила она, иногда с жадностью, урывками, слушая разговор о чем-нибудь, что привыкли считать ненужным женщине. Однажды вдруг приступила к нему с вопросами о двойных звездах: он имел неосторожность сослаться на Гершеля и был послан в город, должен был прочесть книгу и рассказать ей, пока она не удовлетворилась. В другой раз, опять по неосторожности, вырвалось у него в разговоре с бароном слова два о школах живописи — опять ему работа на неделю: читать, рассказывать; да потом еще поехали в Эрмитаж: и там еще он должен был делом подтверждать ей прочитанное. О ЧЕМ РАССКАЗЫВАЛ ИЛЬЯ ОЛЬГЕ? КАКОЕ КАЧЕСТВО ОТСУТСТВОВАЛО У ОЛЬГИ ПО МНЕНИЮ ОБЛОМОВА? • «Нет, она не такая, она не обманщица, — решил он, — обманщицы не смотрят таким ласковым взглядом; у них нет такого искреннего смеха: они все пищат... Но... она, однако ж, не сказала, что любит!  • Ни жеманства, ни кокетства, никакой лжи, никакой мишуры, ни умысла!  хитрость

КАК ЗВАЛИ ПОВЕРЕННОГО, ПОДОСЛАННОГО БРАТЦЕМ ПШЕНИЦЫНОЙ И ТАРАНТЬЕВЫМ? • Я сегодня советовался с братом хозяйки, — отвечал Обломов, — и он рекомендует мне поверенного, Исая Фомича Затертого: я поручу ему обделать все это.. КАК ЗВАЛИ ПШЕНИЦЫНУ? • Агафья Матвеевна была образцовая хозяйка, что это было ее призванием, • о любви и в ум ему не приходило, то есть о той любви, которую он недавно перенес, как какую-нибудь оспу, корь или горячку, и содрогался, когда вспоминал о ней.Он сближался с Агафьей Матвеевной — как будто подвигался к огню, от которого становится все теплее и теплее, но которого любить нельзя.

ДОЛГО ЛИ ПРОЖИЛ ОБЛОМОВ С ПШЕНИЦЫНОЙ? СКОЛЬКО? БЫЛИ ЛИ У НИХ ДЕТИ? СКОЛЬКО? КАК ИХ ЗВАЛИ. • двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по шестому,  • Приходили хозяйские дети к нему: он проверил сложение и вычитание у Вани и нашел две ошибки. Маше налиновал тетрадь и написал большие азы, потом слушал, как трещат канарейки, и смотрел в полуотворенную дверь, как мелькали и двигались локти хозяйки. БЫЛ ЛИ ОБЛОМОВ ОФИЦИАЛЬНО ЖЕНАТ НА ПШЕНИЦЫНОЙ? (7 ЛЕТ) • Через 5 лет • - Илья, Илья! Беги отсюда, пойдем, пойдем скорее! Как ты пал! Эта женщина... что она тебе... • — Жена! — покойно произнес Обломов. Штольц окаменел.— А этот ребенок — мой сын! Его зовут Андреем, в память о тебе! — досказал Обломов разом и покойно перевел дух, сложив с себя бремя откровенности.

Прошло лет пять. Многое переменилось и на Выборгской стороне: Что же стало с Обломовым? Где он? Где? — На ближайшем кладбище под скромной урной покоится тело его,  между кустов, в затишье. Ветви сирени, посаженные дружеской рукой, дремлют над могилой да безмятежно  пахнет полынь. Дети ее пристроились, то есть Ванюша кончил курс науки и поступил на службу; Машенька вышла замуж за смотрителя какого-то казенного дома, а Андрюшу выпросили на воспитание Штольц и жена и считают его членом своего семейства. Агафья Матвеевна никогда не равняла и не смешивала участи Андрюши с судьбою первых детей своих, хотя в сердце своем, может быть бессознательно, и давала им всем равное место. Но воспитание, образ жизни, будущую жизнь Андрюши она отделяла целой бездной от жизни Ванюши и Машеньки. — Те что? Такие же замарашки, как я сама, — небрежно говорила она, — они родились в черном теле, а этот, — прибавляла она почти с уважением об Андрюше и с некоторою если не робостью, то осторожностью лаская его, — этот — барчонок!

Что стало с Захаром? — Я бы хотел знать, откуда нищие берутся? — сказал литератор, глядя на нищих.  ­ Эй, старик! Поди сюда! Старик обернулся на зов, снял шапку и подошел к ним. — Милосердые господа! — захрипел он. — Помогите бедному, увечному в тридцати сражениях, престарелому  воину... — Захар! — с удивлением сказал Штольц. — Это ты?  Захар вдруг замолчал, потом, прикрыв глаза рукой от солнца, пристально поглядел на Штольца.— Извините, ваше  превосходительство, не признаю... ослеп совсем! — Забыл друга своего барина, Штольца, — упрекнул Штольц. — Что ты это в каком положении? Отчего? Тебе не стыдно? — строго спросил Штольц.— Ах, батюшка, Андрей  Иваныч! Что ж делать? — тяжело вздохнув, начал Захар. — Чем питаться? Бывало, когда Анисья была жива, так я  не шатался, был кусок и хлеба, а как она померла в холеру — царство ей небесное, — братец барынин не захотели  держать меня, звали дармоедом. Михей Андреич Тарантьев все норовил, как пойдешь мимо, сзади ногой ударить:  житья не стало! Попреков сколько перенес. Поверите ли, сударь, кусок хлеба в горло не шел. Кабы не барыня, дай  бог ей здоровье! — прибавил Захар крестясь, — давно бы сгиб я на морозе. Она одежонку на зиму дает и хлеба  сколько хочешь, и на печке угол — все по милости своей давала. Да из­за меня и ее стали попрекать, я и ушел куда  глаза глядят! Вот теперь второй год мыкаю горе...

ОБЛОМОВ И МОИ УЧЕНИКИ Ч.1 ГЛ 6 • Дальше той строки, под которой учитель, задавая урок, проводил ногтем черту, он не заглядывал, расспросов никаких ему не делал и пояснений не требовал. Он довольствовался тем, что написано в тетрадке, и докучливого любопытства не обнаруживал, даже когда и не все понимал, что слушал и учил. Если ему кое-как удавалось одолеть книгу, называемую статистикой, историей, политической экономией, он совершенно был доволен. Когда же Штольц приносил ему книги, какие надо еще прочесть сверх выученного, Обломов долго глядел молча на него.— И ты, Брут, против меня! — говорил он со вздохом, принимаясь за книги. Неестественно и тяжело ему казалось такое неумеренное чтение. Зачем же все эти тетрадки, на которые изведешь пропасть бумаги, времени и чернил? Зачем учебные книги? Зачем же, наконец, шесть- семь лет затворничества, все строгости, взыскания, сиденье и томленье над уроками, запрет бегать, шалить, веселиться, когда еще не все кончено? • «Когда же жить? — спрашивал он опять самого себя. — Когда же, наконец, пускать в оборот этот капитал знаний, из которых большая часть еще ни на что не понадобится в жизни? Политическая экономия, например, алгебра, геометрия — что я стану с ними делать в Обломовке?»

• Илья Иванович простер свою заботливость даже до того, что однажды, гуляя по саду, собственноручно приподнял, кряхтя и охая, плетень и велел садовнику поставить поскорей две жерди: плетень благодаря этой распорядительности Обломова простоял так все лето, и только зимой снегом повалило его опять. • Наконец даже дошло до того, что на мостик настлали три новые доски, тотчас же, как только Антип свалился с него, с лошадью и с бочкой, в канаву. Он еще не успел выздороветь от ушиба, а уж мостик отделан был заново. • А _____и ________наконец завели отдельные тетради по русскому и литературе. Чего еще не удосужились ________ • Да только тетради еще заполнять надо регулярно! • Поставила «2» – пошли сдавать долги. Сдали старое и.. • Опять не готовы (________.) • Или • опять не пришли (_______.)

ЗА ПОЛТОРА ВЕКА НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ • 1857 год • «В десять мест в один день — несчастный! — думал Обломов. — И это жизнь! — Он сильно пожал плечами. — Где же тут человек? На что он раздробляется и рассыпается? Конечно, недурно заглянуть и в театр и влюбиться в какую-нибудь Лидию... она миленькая! В деревне с ней цветы рвать, кататься — хорошо; да в десять мест в один день — несчастный!»  • 2017 • Нам не вы одна задаете! • Как же нам столько прочитать? • А отдыхать что не нужно?