Статья "Крепость Святого Георгия в цепи Азово-Моздокской оборонительной линии"

Крепость Святого Георгия в цепи

Азово-Моздокской оборонительной линии

Алексина Елена Юрьевна

магистр истории, учитель истории высшей категории муниципального бюджетного общеобразовательного учреждения гимназии № 2.

г. Георгиевск

В XVIII веке продолжалось расширение границ Российской империи на юге. После победы в русско-турецкой войне 1768-1774 годов граница на Кавказе стала проходить от устья Терека до Моздока и далее до Азова. Необходимо было связать терские укрепления с Доном, чтобы обезопасить южные границы России. Реализация этой важной задачи связана с деятельностью Г.А. Потёмкина, который в 1775 году был назначен наместником и генерал-губернатором Новороссийским, Азовским и Астраханским.

В 1776 году Потёмкин представил Екатерине II проект укрепления южной границы, а в апреле 1777 года проект был утверждён и передан командующему Астраханским корпусом генералу И.В. Якоби для исполнения. Императрица Екатерина II повелела «как для необходимо нужного обеспечения границ по Тереку, так и для удобной связи оных от Моздока до Азова, отверстое на 500 верстах пространство заселить Волгским войском» [1].

С этого времени и началась история города Георгиевска. Он возник как крепость Святого Георгия в цепи Азово-Моздокской оборонительной линии в 1777 году на берегу шумного и полноводного тогда Подкумка. Раньше на этих землях обитали кочевые народы. Укрепления сооружались фундаментально. Возводились каменные стены с бойницами, устанавливались орудия, строились пороховые погреба, казармы и другие сооружения [2].

Георгиевску отводилась важная роль как самой мощной крепости на линии, которая стояла среди поселений горцев, на границе с Большой и Малой Кабардой. Главная задача Георгиевска заключалась в контролировании рек Кубани, Малки и Баксана [3].  Под её защитой населялись русскими крестьянами плодородные земли Северного Кавказа. Место на берегу реки привлекало поселенцев не только своим стратегическим значением. Не последнюю роль сыграли отличные вкусовые качества горной речки [4].

 По указу Г.А. Потёмкина на создаваемую укреплённую линию было решено переселить хопёрских казаков с Дона и перевести сюда же часть регулярных войск. Именно казаки и солдаты  стали первыми строителями и первыми жителями крепости. Так,  весной 1777 года Ранокуцкий пехотный полк  (будущий Кабардинский полк) прибыл на указанное ему место, где должна была быть готова Георгиевская крепость, и принялся за её постройку. К осени крепость под № 4  вчерне была готова, полк остался в ней зимовать. Первым комендантом этой крепости был секунд-майор Ранокуцкого пехотного полка Карл Рик [5].

Георгиевская крепость была самым сильным форпостом из первых пяти.  Крепость стояла среди поселений горцев и смотрела жерлами своих пушек и на Большую и на Малую Кабарду, а за ней населялась вольными русскими крестьянами будущая Ставропольская губерния. Отсюда значение этой крепости в дальнейшем: преобразование её в уездный город, перенос из Екатеринограда штаба командующего войсками на Северном Кавказе и передвижение сюда  войска,  казны,  постройка арсенала и госпиталя.

С весны 1779 года по всей линии начались набеги горцев на крепости Азово-Моздокской линии. Кабардинцы требовали уничтожения крепостей: Павловской, Марьевской и Георгиевской. Получив отказ, в августе того же года кабардинцы появляются под стенами Георгиевска. Здесь они выжгли на корню весь хлеб, истребили сенокосы, угнали много скота и пробовали штурмовать крепость, но все штурмы были отбиты. Кабардинцы и другие горские народы отступили и приняли присягу на верность России, хотя некоторое время набеги повторялись.

После усмирения кабардинцев продолжилась политика заселения русскими крестьянами и казаками Северного Кавказа, хотя положение здесь продолжало оставаться очень опасным. Правительство Екатерины II хорошо понимало, что как бы не были успешны войны с Персией и Турцией, но удержать отнятые земли можно только путём «водворения на этих землях мирного населения и созданием условий гражданского порядка» [6].  Кроме того, содержание крепостей стоило очень дорого, и полное их обеспечение продовольствием было почти невозможно. «Вот это и требовало… создания мирного населения, хозяйственное обзаведение которого обеспечивало бы продовольствие войск» [7].

Эти меры способствовали увеличению притока переселенцев. Так, вокруг Георгиевской крепости возникли новые станицы и сёла: Александрийская (1784), Незлобная (1786), Подгорная (1786), Обильное и Новозаведенное (1785) и другие [8]. Кавказская область в 80-90-х годах XVIII века заселялась преимущественно выходцами из губерний Центрально-Земледельческого региона. Среди переселенцев из Тамбовской, Пензенской, Курской, Тульской и Рязанской губерний казённые крестьяне, отставные солдаты, экономические, дворцовые крестьяне, а также однодворцы.  

Экономические крестьяне составляли 13,9% всех переселенцев. Большая их часть расселилась в Георгиевском уезде. Характерной особенностью гражданской колонизации Северного Кавказа являлся «ничтожный удельный вес переселяющихся помещичьих крестьян. Они составляли 2,9% всех мигрантов» [9]. Эта особенность сохранялась и в первой половине XIX века. До конца 50-х годов XIX века доля помещичьих крестьян не превысила 10% всего податного населения губернии [10].

Семьи казаков переезжали постепенно. Их переселение было закончено лишь в 1780 году. За это время казаки сильно разорились. Жалованье им с поселением выдавать перестали, а хозяйство завести они ещё не успели. Казаки были вынуждены работать и нести различные повинности, главная из которых – охрана границы. Казаки также отбывали различные наряды по городу: держали караул у тюрьмы и гауптвахты, выполняли обязанности посыльных, ординарцев, конвойных.  Георгиевские казаки входили в состав Волгского полка Терского войска. Они принимали участие во многих боевых походах, не раз защищали от набегов и свою станицу, и Георгиевскую крепость. Потери во время походов против горцев были огромными.

Положение всех переселенцев первое время было очень тяжёлым. Обещанные Потёмкиным большие льготы не выполнялись. Даже обещанные 20 рублей, как правило, не выплачивались, а «разрешено только пользоваться лучшими и удобными землями и лесами, первоначально без всякого ограничения в количестве» [11].

 После назначения в 1782 году командиром Кавказского корпуса генерал - поручика – графа П.С. Потёмкина колонизация края ускорилась, сюда были вызваны однодворцы и государственные крестьяне. Затем на Северный Кавказ были вызваны немцы-колонисты; тогда надеялись, что с помощью обучения немцами русских начнёт процветать у нас и шелководство, и виноделие, и сельское хозяйство. Приметя коммерческие способности армян, П.С. Потёмкин начал хлопотать о привлечении их на вновь освоенные земли, как посредников в нашей торговле между русскими и горцами. Для армянских поселенцев определялась десятилетняя льгота, по истечении которой купечество должно было вносить по 1% с капиталов, мещане и цеховые мастера – по 2 рубля со двора, а земледельцы – по 5 копеек с десятины в год [12]. Потёмкин даже сделал попытку обратить кабардинский народ в поселенное войско, но вынужден был от этой мысли отказаться.

П.С. Потёмкин не раз бывал в Георгиевске. В 1783 году здесь разрабатывается под его непосредственным влиянием и руководством договор между императрицей Екатериной II и грузинским царём Ираклием об отказе последнего от персидского подданства и принятие им вассальной зависимости от России. Правитель Картлии  и Кахетии царь Ираклий II давно стремился к союзу с Россией. 

 18 июля грузинские послы прибыли в Георгиевскую крепость. Их было 24 во главе с Иоанном Багратиони, Гарсеваном Чавчавадзе и архимандритом Гайозом. После приветственных речей вечером в Никольской церкви состоялся молебен по случаю начала переговоров, богослужение совершил архимандрит Гайоз с двумя полковыми священниками. 20 июля, после обмена полномочиями, Потёмкин пригласил послов на смотр смены караула. «Зрелище сие, - писалось в отчёте, - не токмо нравилось полномочным, но и приводило их в восторг» [13].

24 июля 1783 года Георгиевский трактат был подписан. Печатями и подписями было подтверждено: «Сей договор делается на вечные времена, но ежели что-либо усмотрено будет нужным переменить или прибавить для взаимной пользы, оное да возымеет место по обостороннему соглашению» [14]. Состоялся молебен в честь успешного завершения переговоров. А затем послов пригласили на торжественный обед. Вечером крепость по случаю торжеств была иллюминирована.

Так кольцо агрессивных соседей Грузии было разорвано Россией, восстановлена её национальная целостность. Трактат спасал Грузию от порабощения Турцией и Персией, создавал условия для образования единого государства, для развития экономики и культуры. Россия обязалась добиваться возврата земель, отторгнутых от Грузии, а также сохранить в ней потомственное царствование. Гарантировано было обеспечения совместных действий против неприятеля и защита рубежей. От денежных сборов в Грузии Екатерина II сочла целесообразным отказаться, допускалась лишь ежегодная присылка шёлка, вин и лошадей.  Ираклий II отвергал свою зависимость от Ирана и Турции, признав раз и на всегда верховное покровительство России.

 Этот документ имел большое историческое значение. И тот факт, что его подписали в Георгиевской крепости, свидетельствует о том, что с первых же лет существования эта крепость приобретала всё большее значение в качестве одного из важных административных центров на Северном Кавказе.

5 мая 1785 года был издан Высочайший Указ Сената, по которому было учреждено Кавказское наместничество, в него вошли Кавказская и Астраханская область. Наместником Кавказа назначен был граф П.С.  Потёмкин, учредивший шесть уездов с центрами в Кизляре, Моздоке, Екатеринограде,  Георгиевске, Александрове и Ставрополе. Таким образом, с 1785 года Георгиевская крепость стала  уездным городом, а с 1787 года – резиденцией наместника. В 1787 году генерал ан - шеф П.А. Теккели был назначен командующим войсками вместо Потёмкина, который был отозван на Дунай в связи с начавшейся войной с Турцией. П.А. Теккели и перенёс резиденцию главного начальника в Георгиевск. После вхождения Грузии в состав России местом пребывания наместника стал Тифлис, а Георгиевск остался штаб-квартирой командующего войсками Кавказской линии.

Что же изменилось в жизни города после этих важных событий?   Георгиевск как уездный город больше походил на бедную казачью станицу. Проживало здесь в то время около 500 человек, среди них 20 купцов третьей гильдии, 54 мещанина, занимавшихся мелкой торговлей и ремеслом. Как отмечал военный историк В. Потто, в городе не было и десятка домов под тесовыми крышами, остальные – казачьи или крестьянские мазанки без полов, крытые камышом или соломой. Даже лучший дом, где жил Теккели, состоял из четырёх небольших комнат с двумя кладовыми. Единственным украшением служила деревянная Никольская церковь, стоявшая на площади, обнесённая каменной оградой с бойницами. Остальные постройки были разбросаны без всякого порядка. Улицы утопали в грязи [15].

Народного образования не было, медицинской помощи населению – никакой, о благоустройстве города, при скудных средствах, не могло быть и речи.

 В Георгиевской крепости того времени стояли пехотные полки: Кабардинский, Тифлисский, Казанский и 16-й Егерский; драгунские: Нижегородский, Таганрогский и Ростовский – карабинерный; крепостная артиллерия, провиантское депо, инженерная команда. Штабы всех этих частей находились в крепости. Здесь же были и семьи офицеров, отставные офицеры, чиновники. В Георгиевске размещались комендантское управление, штаб и канцелярия кавказского наместника; затем уездные управления, судебное и административное  с их служащими и семьями.

Местная власть ввиду такого скопления войск и гражданских служб предложила учредить в Георгиевске почтовую контору. Правитель Кавказской губернии С.А. Брянчанинов 24 мая 1790 предложил «в Георгиевске, Александровске и Ставрополе поручить почтовые отправления городничим и направлять копии документов по организации почты по линиям и сообщить об этом генерал - поручику кавалеру Владимиру Ивановичу барону фон Розену, дабы он благоволил сделать об этом кому надо предписание» [16].

В 1790 году вопрос был решён положительно, о чём свидетельствует поступившее из Московского императорского почтамта в Кавказское наместническое правление распоряжение. В нём говорилось следующее: «В 1795 году из Московского императорского почтамта поступило предписание в Кавказское наместническое правление, в котором говорилось о необходимости учредить в Георгиевске почтовую контору». Чем диктовалось такое решение? Ответ на этот вопрос мы находим в самом предписании. В нём было сказано:  «…в городе Георгиевске учредить почтовую контору, ибо там… место пребывания Главнокомандующего войсками у Кавказа и Кубани расположенными, купеческая коммерция производится изрядная. Следовательно, и письменная корреспонденция должна быть довольно велика, которая доныне по большей части отправляется при оказии и через то почтовая казна лишается своего приращения, но при всём том в прошлом 1794 году собрано почтовой суммы 379 рублей 25 копеек, и при учреждении почтовой конторы… можно ожидать несравненно большего казны приращения» [17]. Предписание было выполнено, в Георгиевске открыли почтовую контору.

Все свободные земельные усадебные места были заняты служащими. Более богатое купечество имело свои дома в крепости. Лавки в крепости располагались за гауптвахтой, на южной стороне Никольской площади. При выходе из главных ворот крепости располагался базар, а за ним шла Мещанская слободка, рядом с ней, около армянской церкви, ютилась целая колония армян, здесь же были, вероятно, и армянские лавки и «армянский гостиничный двор». Армянская церковь во имя Георгия Победоносца была построена в 1790-х годах. За западными воротами крепости, у Подкумка, ютилась Тифлисская слободка. Здесь жили семьи находящихся на службе и отставных солдат [18].

Жители Георгиевска были очень небогаты, на них падали все городские повинности. Кроме казённых денежных повинностей и сборов в магистратскую кассу, они должны были выполнять и повинности натуральные: на случай пожара иметь наготове и в полной исправности бочку с водой, пожарный инструмент, сопровождать колодников, что было почти ежедневно, посылать караулы к соляным складам и казённому вину; надо было ещё содержать почтовых лошадей. Сбор питейных, отопление, освещение тюрьмы также ложились на купцов и мещан. 

В 1802 году Георгиевск стал губернским городом. Гражданским губернатором был назначен тайный советник и кавалер Иван Петрович Каспаров; вице-губернатором был назначен действительный статский советник Христиан Петрович Гильденшольд. Губернатор с 1803 года переехал в Георгиевск, здесь стали организовываться губернские управления. Постепенно наводили порядок, чистоту на улицах и во дворах городских жителей.

12 марта 1804 года состоялось торжественное открытие губернских учреждений. В «Ставропольских губернских ведомостях» за 1887 год  И. Бентковский подробно описывал это событие: «…на канун назначенного дня съехались в Георгиевск дворяне, чиновники, граждане, несколько Кабардинских князей и много военных лиц. Приглашён был также Астраханский архиепископ Платон, но по болезни не приехал. Представителями его при открытии губернии были: архимандрит Спасо-Преображенского монастыря, ректор Астраханской семинарии Пароений и префект той же семинарии, протоирей Иоанн Скопин… Приглашённые собрались в доме, занимаемом прежде главнокомандующим войсками, в 8 часов утра, а в 10 отправились в церковь церемониальным шествием. По прочтении Высочайшего  рескрипта об открытии губернии, чиновники, определённые в губернские присутственные места, приведены к присяге и отслужен молебен. Все присутственные места были освящены молитвою...» [19].

С перенесением губернского центра в Георгиевск в нём появилась кавказская казённая палата, Духовное правление, палата уголовного и гражданского суда, городская полиция, провиантское дело, почтовая контора, приказ общественного призрения, врачебная управа, приходское, а затем и уездное училища. Увеличивалась и численность населения. Так, в книге Н. Шабловского приведены данные о численности и составе населения в новооткрытом губернском городе: «купцов было – 110, мещан – 167, духовенства – 5, казаков – 500 и дворовых людей – 5…» [20].

Как показывает анализ источников, например, записей в исповедных книгах Никольского собора, в это время количество чиновников увеличилось до 146 человек. 

 На динамику населения города тогда очень сильно влияли чумные эпидемии. Чума, моровая язва, чёрная смерть, как её называл простой люд, в первый раз вспыхнула в Георгиевске в 1806 году. 21 июня был составлен рапорт Его Императорскому величеству от Кавказского гражданского губернатора Х.П. Гильденшольда, в котором говорилось: «14 июня узнал я, что в лазарете Георгиевска… заболело необыкновенной болезнью несколько человек, из коих в скором времени вдруг два померло… Принимая посему меры осторожности и на охранение города… по требованию моему генерал-лейтенант Мусин-Пушкин приказал вывести расположенные по казармам в городе Георгиевске воинские команды в лагерь в удобные места… и создать ограждения, карантинные заставы» [21].

Но эти меры не помогли, чума быстро распространилась по губернии. У тех, кто заболел, по всему телу появлялись сине-багровые пятна величиною с горох, причём было и кровотечение из носа. Люди умирали в большом количестве, после умерших одежды жгли. Вымирали целые семьи. Базары в городах были запрещены, а с селениями, в которых появлялась чума, сообщение прекращалось. Смертность населения города Георгиевска повысилась от 50 душ сразу до 292 [22]. Цифры страшные, если принять во внимание малочисленность Георгиевска того времени.

В очерках Кавказской войны В.А. Потто помещены некоторые сведения об этой эпидемии.  «В городе господствовала паника. Никто не знал, что делать и какие брать предосторожности. Доктора боялись подходить к больным, и те нередко беспомощно умирали на улицах. Глазенапу стоило большого труда навести порядок, учредить больницы и открыть карантины. К счастью, он нашёл себе отличных помощников в лице двух медиков: Гинафельда и Гера, которые целый день разъезжали по городу, посещали карантины, входили в зачумлённые дома и помогали больным на улицах. И судьба, к счастью, хранила от гибели этих друзей человечества, заслуживающих всеобщую признательность и удивление. Гинафельд и Геер были полковые врачи, первый – Казанского, а второй – Нижегородского полков. По их словам, чтобы предохранить себя от заразы, они беспрерывно курили табак, нюхали уксус четырёх разбойников, обмывали им руки и носили бельё, пропитанное деревянным маслом» [23].

 Ещё не оправившись после чумы, жители Георгиевска столкнулись с новой бедой – в 1809 году город выгорел дотла. Пол сведениям В.А. Потто «…пожар за два-три часа покончил своё разрушительное дело – и жители остались без пристанища» [24].

На этом беды не оставили горожан. Новая чумная эпидемия разразилась в Георгиевске  осенью 1812 года. Она унесла несколько сот жертв во всей Кавказской губернии, в числе которых был и Кавказский губернатор Яков Максимович Брискорн. Он умер от истощения в самоотверженной работе по борьбе с чумой. Похоронили его с большими почестями на георгиевском кладбище. А в 1816 году в результате нового пожара сгорело около половины жилых построек.

Жители Георгиевска «пришли в разорение. Они не смогли в короткое время возвести дома, достойные губернского города. Обременённые постоем военных и гражданских чинов, горожане не были заинтересованы в строительстве просторных домов» [25].

В государственном архиве Ставропольского края имеется описание города в 1819 году. В нём говорится: «Несмотря на возвышенное местоположение сего города, воздух в нём не здоров, и в последнее время ещё хуже, чем был прежде. Таковое состояние климата не привлекает умножения жителей и охоты основать тут прочное пребывание» [26]. Можно согласиться с выводом Роснянской Н.А. о том, что одной из причин повышенной смертности была «неурегулированная постойная повинность. Приезжающих военных и гражданских чинов размещали без особого разбора в дома горожан. При несоблюдении санитарных мер, плохом медицинском обслуживании дома становились очагом заболеваний так называемой «казарменной лихорадки» [27].

А в 1830 году началась холерная эпидемия, повторившаяся в 1866 и 1891 годах. Георгиевск называли «кладбищем титулярных советников» [28]. Именно эпидемии и нездоровый климат стали главной причиной изменения статуса Георгиевска.

Сенаторы Гермес и Мертваго, ревизовавшие губернию в 1818 году, представили правительству записку о лучшем устройстве Кавказской  линии.  Комитет министров через министра полиции препроводил проект сенаторов к Ермолову, который изложил следующее своё мнение в отношении к графу Кочубею от 26 марта 1821 года № 38.

I.                   Кавказскую губернию по малому числу жителей преобразовать в область.

II.                Областным городом назначить Ставрополь, а Георгиевск должен остаться уездным только до того времени пока достаточно умножится население при Кавказских Минеральных водах…

Мнение Ермолова в главных основаниях было Высочайше утверждено 24 июля 1822 года. 29 августа генерал Ермолов предписал генерал-майору Сталю привести в исполнение преобразование губернии в область. Передвижение присутственных мест из Георгиевска должно было совершиться тогда, когда в Ставрополе будут построены для них помещения.

Дело затянулось бы надолго, если бы Ермолов не обратился к Государю с новым представлением 6 сентября 1824 года. Он писал из Нальчика: «Если выполнение высочайшей Вашего Императорского Величества воли отложить должно до построения в Ставрополе… новых зданий, …то служащие в Георгиевске чиновники ещё несколько лет будут подвергаться болезням и смертности, год от года там усиливающимися до невероятности. …В самое короткое время из 190 человек чиновников штатской службы и канцелярских служителей, там находящихся, умерло 11 человек и заболело 83…». Царь дал разрешение Ермолову. Передвижение областных присутственных мест в Ставрополь завершилось весной 1825 года [29].

Статус Георгиевска изменился, он стал центром Георгиевского округа Кавказской области. Развитие города пошло медленнее, а тяготы горожан возросли. Гласные городской думы в «Статистическом описании Георгиевска с изъяснением, какие меры наиболее признаются к прибыли для достижения цели к улучшению оного» писали, что жители Георгиевска «находятся теперь в положении самом расстроенном, имеют заведения, требующие починки и приведения в лучшее исправление» [30].

Окружным городом Георгиевск пробыл недолго. В 1830 году окружные учреждения были переведены в Пятигорск, а Георгиевск остался заштатным городом, его развитие пошло ещё медленнее. Стены крепости ветшали, постепенно приходили в упадок. Один из очевидцев, посетивший Георгиевск в 1827 году, воскликнул: «напрасно я искал здесь чего-нибудь похожего на внутренние губернские города России! Ветхие небольшие домики, соломенные кровли, плетневые заборы» [31].

По мнению Г.Н. Прозрителева, ситуация развивалась бы иначе, если бы вовремя был обнаружен источник чистой воды. Вот что он писал по этому поводу: «Характерно, что благодаря заболеваниям и страшной смертности чиновников в городе Георгиевске вследствие плохой воды, были переведены присутственные места в Ставрополь и Георгиевск как губернский город упразднён, а между тем тут же в самом городе, всего в полуверсте от крепости, под горой, как оказалось впоследствии, находился источник прекрасной воды, вполне достаточной для нужд города.  Но никто не обращал на него внимания, и только в 1889 году городское управление воспользовалось им, устроив водопровод. Получили жители хорошую воду, и страшные заболевания злой лихорадкой отошли в область предания» [32].

 В 60-70-х годах XIX века в истории городов Предкавказья произошли большие перемены. Ещё в 1860 году на территории Черноморского казачества и Кавказского линейного войска возникли две казачьи области Кубанская и Терская. Города Моздок, Кизляр, Георгиевск и вся группа курортов Минеральных Вод отошла к Терской области.

Значительные изменения начали происходить также после отмены крепостного права. В пореформенный период население Северного Кавказа, в том числе, и Георгиевска росло особенно быстро.  В 80-е годы без войск здесь насчитывалось 2221 мужчин и 2027 женщин. В городе было три православных и одна армянская церковь, военный госпиталь, тюрьма, артиллерийский парк, военный склад и мастерская, шесть гостиниц, 30 лавок, более 50 ремесленных и промышленных заведений.

Но рост населения в этот период никак не отразился на состоянии самого города. Газета «Терские ведомости» от 1 января 1886 года сообщала: «Трудно найти на Кавказе такой скучный и угрюмый городишко, как Георгиевск: внешний вид города крайне непривлекателен. Большинство зданий – лачужки, крытые соломой и камышом, улицы большей частью пустынные и грязные. Общее впечатление наводит лишь тоску и уныние. Внешнему виду города соответствует и его внутренняя жизнь» [33].

Единственно, чем продолжал славиться Георгиевск во второй половине XIX века, это громаднейшими ярмарками, известными далеко за пределами Кавказа. Они занимали огромную площадь от города до станиц Незлобной, Подгорной и Сафоновского леса. По своим масштабам ярмарки  в Георгиевске занимали ведущее место в стране после нижегородских. Из Москвы сюда поступали различные ткани, серебряные и золотые вещи, из Тулы - скобяные и другие металлические изделия, из Харькова - сукно. Кожевенные товары купцы привозили с Луганской ярмарки, бакалейные товары - из Ростова и Таганрога, строевой лес - из Царицына и Дубовки. Много товаров закупалось также на Нижегородской ярмарке, отсюда они сплавлялись по Волге до Царицына, а далее перевозились на пароволовьих фурах до Ставрополя и Георгиевска [34].

Прошло 240 лет. Многое изменилось или вовсе исчезло - как, например, одно из захоронений в Покровской церкви, которая располагалась на кладбище (где сейчас городской стадион). В ней перед иконостасом, на полу, на надгробных плитах современники могли прочитать: «Здесь покоится рядом со своей бабушкой-грузинской царицей Екатериной Ираклиевной, скончавшейся в 1818 году, внучка её, Екатерина Лауерабовна Чавчавадзе, умершая 23 лет от роду, 18 января 1867 года» [35]. Дочь Ираклия и его внучка скончались в Георгиевске от холеры.

Так пересекались судьбы людские и исторические… А история Георгиевска – ранее одного из самых сильных форпостов Азово-Моздокской оборонительной линии продолжалась и дальше…

Ссылки

1. Якунин М.Я. Федькин М.И. Георгиевск. Ставрополь 1977. С. 6.

2. Чекменёв С.А. Переселенцы. Пятигорск. 1994. С. 29.

3. Роснянская Н.А. Кавказское наместничество в истории становления гражданского управления в городах Азово-Моздокской укреплённой линии. //Ставропольский хронограф. Ставрополь. 2005. С. 91.

4. СГКМ. Ф. 50. ОП.1. Д. 49. Л. 1.

5. Шабловский Н. Георгиевская старина. СПб. 1914. С. 6-7.

6.  Прозрителев Г. Первые русские поселения на Северном Кавказе и в нынешней Ставропольской губернии. Ставрополь. 1912. С. 5.

7. Прозрителев Г. Указ. соч. С. 6.

8. Якунин М.Я., Федькин М.И. Указ. соч. С. 11.

9. Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX - начале XX вв. СПб., 1996. С. 35.

10. Кабузан В.М. Указ. соч. с.48

11. Чекменёв С.А. Указ. соч. С. 33.

12. Чекменёв С.А. Указ. соч. С. 268.

13. Ильичёва Н.В. Возникновение и развитие города Георгиевска (1777-1917 гг.). Пятигорск. 2000. С. 2.

14. http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/3676/

15. Якунин М.Я., Федькин М.И. Указ. соч. С. 13.

16. ГАСК. Ф. 235. ОП. 1. Д. 98. Л. 1.

17. ГАСК. Ф. 235. ОП. 1. Д. 98. Л. 185.

18. Шабловский Н. Указ. соч. С. 29.

19. Бентковский И. Вторичное открытие Кавказской губернии в г. Георгиевске. // Ставропольские губернские ведомости. 1887. 14 февраля.

20. Шабловский Н. Указ. соч. С. 37.

21. ГАСК. Ф.87. ОП. 1. Д. 116. Л. 62-63.

22. Бентковский И. Кавказская губерния во время А.П. Ермолова с 1816 по 1824 г. // Ставропольские Губернские Ведомости. 1886.  № 27,28. С. 5.

23. Потто В.А. Кавказская война. Том.1. Ставрополь. 1994. С. 632.

24. Потто В.А. Указанное сочинение. С. 632

25. Роснянская Н.А. Указ. соч. С. 101.

26. ГАСК. Ф. 459. ОП. 2. Д. 1942. Л. 2-3.

27. Роснянская Н.А. Указ. соч. С. 101.

28. ГАСК. Ф. 79. ОП. 2. Д. 360. Л. 8.

29. Бентковский И. Кавказская губерния во время А.П. Ермолова с 1816 по 1824 г. // Ставропольские Губернские Ведомости. 1886 г., № 27,28, с. 6-7

30. ГАСК. Ф. 79. ОП. 1. Д. 389. Л. 71.

31. Записки во время поездки из Астрахани на Кавказ и в Грузию в 1827 году. М. 1829. С. 34.

32. Прозрителев Г.Н. Из прошлого Северного Кавказа. //Труды Ставропольской Учёной Архивной Комиссии, учреждённой в 1906 году. Вып. I. Ставрополь. 1911. С. 12.

33. Якунин М.Я., Федькин М.И. Указ. соч. С. 24.

34. ГАСК. Ф. 101. ОП. 1. Д. 1831. Л. 29-33, 37-39.

35. http://obrazok.livejournal.com/37954.html

Скачано с www.znanio.ru