Урок – спектакль по литературе "Загадки личности В.Князева"

Урок – спектакль  по литературе   Загадки личности тюменского поэта Василия Князева Учитель: Датцева Н.П Видеокадры интервью уч­ся на улицах г. Тюмени, что они знают о Василии Князеве. Звучат первые аккорды музыки А. Митюшина на слова В. Князева "Песня коммуны" За столиками сидят литературные критики,  в руках газеты: ­    Позвольте, господа, имя Василия Князева, его марши, песни гремят по всей Республики Советов. ­    Совершенно точно, у меня в руках "Правда" от 21 августа 1918 г.. Вот что она пишет: "Выступал  любимый пролетарский поэт Василий Князев..." ­    "Аплодисментами был встречен пролетарский русский Бранже Василий Князев..." ­ пишет  "Красная газета" за 23 октября 1918 г. ­    И в псковской газете "Набате" появилась заметка: "В четверг, в 9.00 вечера, в коммунальном  театре состоялся концерт для рабочих и красногвардейцев. Хор исполнил "Интернационал", а затем  поэт В. Князев читал свои стихотворения " Вперед", "Песню красного петуха". Аудитория очень  сердечно встречала своего поэте... Думается, что устроители концерта не сделали бы бестактности,  если бы познакомили предварительно рабочих и красноармейцев с личностью этого талантливого  пролетарского поэта, в совершенстве владеющего как тайной стиха, так и темпераментом истинного  революционера". Выключается свет. Луч прожектора направлен на сцену. Выходят красноармейцы, звучит  "Песня коммуны" на сл. В. Князева, муз. А. Митюшина Нас не сломит нужда, Не согнет нас беда, Рок капризный не властен над нами. Никогда! Никогда! Никогда! Никогда! Коммунары не будут рабами. Славен красный наш род,  Жив свободный народ,  Все идут под знамена коммуны.  Бей враги у ворот!  Коммунары, вперед!  Не страшны нам лихие буруны. Враг силен ­ не беда!  Пропадет без следа,  Коли жаждет господства над нами.  Никогда! Никогда!  Никогда! Никогда!  Коммунары не будут рабами. Коль не хватит солдат, Старики станут в ряд, Станут дети и жены бороться. Всяк боец рядовой ­ Сын семьи трудовой Вся, в ком сердце, мятежное бьется. Нас не сломит нужда, Не согнет нас беда, Рок капризный не властен над нами. Никогда! Никогда! Никогда! Никогда! Коммунары не будут рабами. ГОЛОС из­за кулис (из темноты), луч прожектора направлен на портрет В. Князева. Россия. Революция. Поэты ­ агитаторы, поэты ­ трибуны, поэты ­ звонари. Владимир Маяковский,  Демьян Бедный, Василий Князев... О первых двух написаны книги, их произведения изучают в школе... Имя последнего было забыто на несколько десятилетий. Князев Василий Васильевич, 1887 г/р, уроженец г. Тюмени, русский, образование среднее,  беспартийный, женат, писатель, гражданин СССР, проживал: Ленинград, ул. Рубинштейна, д. 15, кв.  301 На сцену выбегают окололитературные сплетники (все в элегантных костюмах,  с портфелями и папками в руках). Их беседа идет в быстром темпе под музыку Прокофьева (начало 7 симфонии)  или  Стравинского ("Петрушка") ­    Вы слышали? Василий Князев исключен из Союза писателей? ­    Правильно, он давно исписался. ­    Этот Князев. Что он себе позволяет? Еще молодежь настраивает. ­    Князев... Какая фамилия знакомая... Это не тот ли Князев, что из провинциальной далекой  Тюмени? Музыка резко останавливается.Голос из зала (мальчик, продавец газет):  ­Внимание! Свежий номер "Правды" Вышла "Первая книга стихов" поэта Князева. Граждане,  покупайте газету!" На сцену выходит человек в строгом костюме (без галстука). ­    Разрешите представиться: Константин Федин, журналист, писатель. Прыткий стихотворец, этот  ваш Князев. Пошлые стишки, газетный поэт, пустые куплеты... ГОЛОС ИЗ зала (мальчик, продавец газет):  "Красная звезда" господа! Сенсация! Сам Председатель Петросовета Г. Зиновьев в защиту опального  поэта Князева! Господа! Покупайте газету! Сенсация! Зиновьев, защищай Князева! Продолжает юноша на сцене: ­    Дорого ­ ох, как дорого стоило заступничество Зиновьева... Звучит песня о страшных годах репрессий, о сталинских временах… Толпа окололитературных сплетников оживает. Продолжается разговор: ­    Позвольте, говорят, этот Князев вчера заявил, что он не пишет ничего нового исключительно  потому, что в наше время писать невозможно. ­    По его мнению, существующий режим устрашки хуже режима Николая I. Больше того, во главе  существующего режима стоит глупый, злой азиат Сталин, который смел всех подлинных  революционеров: Зиновьева, Каменева и др. ­    Князев сказал вчера, что от Октябрьской революции остались рожки да ножки. ­    Поведение Князева не совместимо со званием советского писателя. Вычеркнуть из памяти! И  забыть!.. Музыкальная пауза. Разговор за столиками полушепотом. ­    Вчера наконец­то арестовали Князева. ­    Да, господа, он еще на днях уверял меня, что ежедневно, ежечасно ждет ареста, уверен в том, что  это случится и удивится, почему пока это не произошло. ­    Этот ненормальный уверял всех, что наша эпоха ­ эпоха красного фашизма... ГОЛОС за сценой: Из следственного дела № 23230 по обвинению Князева В.В. по статье 58  УК( Сцена допроса) 1  голос: Род занятий 2 голос: Персональный пенсионер с 1930 г. 1  голос: Профессия 2 голос: Писатель, не член писательского союза. 1  голос: Служба в царской армии и чин 2 голос: не служил. 1 голос: Служба в Красной Армии. 2 голос: Служил в 1919 г. 1  голос: Социальное происхождение 2 голос: Мещанин. 1  голос: Партийная принадлежность. 2 голос: Беспартийный, был членом ВКП (б) с 1918 г., но в 1924 г. добровольно выбыл. 1  голос: Образование. 2 голос: Самоучка. 1  голос: Состояние здоровья 2 голос: Инвалид 2 группы. 1  голос: Состав семьи. 2 голос: Жена Князева Евдокия, 49 лет, домохозяйка, Князев Василий, 23 года, сестра Князева  Евдокия, 48 лет, учительница г. Тюмени. Музыка. Голос за сценой: Из протокола допроса свидетеля литератора Люфанова 4 апреля 1937 г.: На сцене 3 человека: прокурор, свидетель, человек, сидящий за печатной машинкой. Вопрос: Вам известен гражданин Князев Василий Васильевич? Ответ: Князева Василия Васильевича я знаю с 1929 г. В 1936 г. был исключен за антиобщественное поведение из союза писателей. Вопрос: Что вам известно о контрреволюционной деятельности Князеева В.В. Ответ: Мне известно враждебное отношение Князева В.В. к советской системе. В Доме писателя им.  Маяковского он заявил о том, что в "советских условиях писатели лишены возможности писать, что  существующий режим невыносим". Голос за сценой: Всю ночь с 19.00 на 20 марта 1937 г. у Князева (г. Ленинград, ул. Рубинштейна,  15/17­31) шел обыск. Изъяты рукописи, черновики. Изъята рукопись "Пословичная энциклопедия"  в 4­х томах на 1600 страницах. Музыка  "Песня коммуны") На сцене: ­   Встать! Суд идет. Решение спецколлегии: "За враждебное отношение к Советской власти, за  оскорбление руководителей партии и правительства за выступления в защиту репрессированных  членов троцкистско ­зиновьевской группы приговорить Князева Василия Васильевича, 1887 г/р,  уроженца г. Тюмени, Тамбовской губернии к 5 лет лишения свободы с 19 марта 1937 г. с  последующим поражением в своих правах сроком на 3 года. Содержать в условиях, предусмотренных  общелагерным режимом. Звучит отрывок из русской народной частушки: Колыма, Колыма, Веселая планета: Двенадцать месяцев зима, Остальное ­ лето. Из столика, где сидят 2­3 литератора встают и выходят в центр 2 человека (юноши), в руках  одного гитара: Первый: На этой "веселой планете" в октябре ­ ноябре царят лютые морозы, бушуют яростные метели. Второй: Измотанный, голодный, насквозь продрогший, Князев не выдержал этапных пыток... ГОЛОС из­за кулис: ­   Из личного дела № 42270: "Следуя по этапу из Магаданского пересыльного пункта в ОЛП Мальдяк, заключенный Князев Василий Васильевич, № 135075, статья 58  ­ 10, ч. 1, срок 5 лет, во время пути следования этапом оставлен в поселке Атка 04.11.1937 г.,  10.11.1937 г. скончался в 20.15. Диагноз: порок сердца, декомпенсация 3 стадии, атеросклероз,  обострение ревматизма". Первый голос : Он все же обманул своих палачей и их силу: он совершил совй побег ­ из пяти лет не  прожил в неволе и года. Второй голос: Звучит  стихотворение поэта Португалова, посвященное другу Василию Князеву,  написанное им на Колыме (на фоне музыки из "Песни коммуны"). Зорька ­ огенвиха занялась  Над тайгой, над белыми лесами  Помирал на Атке дядя Вася,  Старичок с короткими усами.  Помирал он в лагерной больнице,  Вздрагивал, рукою трогал шею.  Все ему хотелось, словно птице,  Пролететь над Родиной своею.  Он лежал тихонько и не охал,  Только жажда старика томила,  А в ногах сидел Лутохин Леха,  Знаменитый лагерный лепила.  Первый: (с гитарой) трогает струны и продолжает: СТЫЛИ окна, серые от грязи. БЫЛ барак больничный сердцу тесен. Помирал поэт Василий Князев, Не допев своих последних песен. Только веки старчески моргали, Только губы старые шептали. (под аккомпанемент гитары) Нас не сломит нужда, Не согнет нас беда Рок капризный не властен над нами: Никогда, никогда, Никогда, никогда, Коммунары не будут рабами!  Второй: И замолкли старческие губы Кончился поэт Василий Князев.  Над могилой не рыдали трубы, С плачем люди не бросались наземь. Только Леха, лагерный лепила, Выпил триста грамм денатурата, И его всю ночь в падучей било От ненужной жалости треклятой  Первый: (под аккомпанемент гитары)  И рассвет, пролившись, как вода.  Видел: Леха пьяными губами  Все шептал: Никогда! Никогда!  Никогда! Никогда  Коммунары не будут рабами. К юношам подходят 2 девушки, сидевшие за столиком литераторов. Первая: В наспех вырытой, в промерзшей земле, в траншее похоронен поэт Василий Князев вместе с  сотнями таких же жертв сталинских репрессий.  Вторая: Сколько мог, еще создать Василий Князев! Остались незамеченными монументальный роман  "Деды", многотомная " Пословичная Энциклопедия" и другие. Ему было только 50 лет. Первый юноша: Полна трагизма судьба, Василия Князева ­ человека, назначенного сталинизмом,  оставшегося навеки в бездонных топях Колымы. Второй юноша: Светла судьба Князева ­ поэта, стихи  которого вошли в духовный мир народа. По аккомпанемент гитары все вместе: Нас не сломит орда, Не согнет нас беда, Рок капризный не властен над нами. Никогда! Никогда! Никогда! Никогда! Мы не будем фашизма рабами! Первый юноша: Это стихи на мотив чудесной песни на слова тюменского поэта Василия Князева  звучали 21 августа1941 г., когда над Ленинградом  нависла смертельная опасность.