Хранитель родовой памяти

Самым прекрасным хозяином Новоживотинного стал второй, после поэта Дмитрия, выдающийся носитель культурных традиций Веневитиновых – его племянник Михаил Алексеевич (1844–1901).

Долго забытая личность М.А. Веневитинова только сейчас возрождается в истории. Михаилу Алексеевичу посвящены статьи, доклады на конференции и, наконец, первая книга, изданная в Москве в 2010 году, сотрудником РГБ, Людмилой Михайловной Коваль.[i]. В ГАВО, к счастью, уцелело сразу несколько послужных списков М.А. Веневитинова[ii], из которых можно узнать важные подробности его биографии. Благодаря своим незаурядным способностям и наклонностям он в полной мере использовал это положение для развития отечественных историко-культурных традиций. Почему у Михаила Алексеевича, как ни у кого другого из его родственников, появилось влечение к воронежской старине и, как следствие, к старине российской? Надо было по-настоящему впитать любовь к святым воронежским имениям, перенять ее у отца и дяди-поэта.

Окончив историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, он начинает свою службу в городе предков: в 1868 году становится чиновником особых поручений при воронежском губернаторе. С 1869 года он – секретарь Воронежского статистического комитета (единственной в то время организации, серьезно занимавшейся краеведением). С 1870 года – гласный городской Думы Воронежа[iii] и председатель училищного совета Воронежского уезда.

В начале 1870-х годов в его жизни происходят переломные события с удивительным сочетанием: он уходит на основную службу в столичные правительственные учреждения, но в то же время вступает в наследство воронежскими имениями. Каждое лето непременно проводит в Новоживотинном и приступает к перестройке усадьбы. Еще больше сближается с общественной жизнью губернии и в последующем получает здесь высокие выборные должности. Нет сомнений, что на достижения в общероссийской науке и культуре его вдохновляло Подворонежье.

В 1871–1884 годах Михаил Веневитинов служил в Собственной Его Императорского Величества канцелярии. В 1874 году обрел звание камер-юнкера, в 1889-м – гофмейстера двора Е.И.В., в 1893-м – чин действительного статского советника. В то же время его несколько раз, начиная с 1876 года, избирали почетным мировым судьей Землянского и Воронежского уездов.

Оставив службу в царской канцелярии, он несколько долгих лет постоянно живет на воронежской родине. В 1888 году его избирают на трехлетие, а в 1892 году переизбирают предводителем дворянства Воронежской губернии.

Уже на страницах «Воронежских губернских ведомостей» 1860-х годов мы встречаем имя Михаила Веневитинова как страстного поклонника и публициста. Он печатает в периодической московской и воронежской печати различные истории и предания о местной старине. Вряд ли был в истории губернии другой помещик, который, путешествуя по своим и соседним имениям с блокнотом, выспрашивал у крестьян легенды и фиксировал их промыслы! Но истоки такой увлеченности пришли из детства. Еще 10-ти летним ребенком Миша начал вести «Ежедневные заметки жизни в деревне». Эти любопытные и одновременно бесценные для усадебной культуры повседневности дневники-сберегаются в отделе рукописей РГБ. В обновленной экспозиции музея – усадьбы Д. Веневитинова копии этих записей М.А. можно увидеть в экспозиции рабочего кабинета историка.

В1869 году в трех номерах газеты «Дон» появляется обширная публикация, посвященная преданиям об интересных окрестностях Воронежа, в том числе Новоживотинном,Староживотинном и в особенности о Чернышовой горе, ближней к Воронежу, находившейся на пути к землянским имениям Веневитиновых.

В дальнейшем он опубликовал немало трудов по истории и краеведению. С 1875 года состоял членом Археографической комиссии при Министерстве народного образования. В 1880-е годы вышли его исследования, посвященные хождению игумена Данила в Святую землю в начале XII века. Но ничто так не привлекало его, как воронежская история, в том числе Петровской эпохи, что, конечно, связано, с деяниями предка – Антона Лаврентьевича Веневитинова.

«Лет пятнадцать тому назад, при поправке родовой нашей усадьбы в селе Новом Животинном, нам случилось найти в кладовой большой сундук со всяким старинным хламом, – пишет М.А. Веневитинов в 1887 году. – Между этим хламом встретился столбец или свиток, склеенный из полусотни листков бумаги, исписанных разными почерками конца XVII столетия. Столбец был тщательно свернут, и на обложке его мы могли различить надпись: «Указы к прадедушке»[iv].

Так были извлечены на белый свет петровские указы или Царские грамоты, адресованные Антону Лаврентьевичу и сохраненные, судя по надписи, его правнуком Петром Анкиндиновичем. Михаил Алексеевич не просто опубликовал исторические документы – они легли в основу его очерков, проникнутых неподдельным интересом к Петровской эпохе. За его статьей в «Юбилейном сборнике в память 300-летия Воронежа» (1886) вышла книга «Из воронежской старины» (М., 1887). Затем М.А. Веневитинов выступил как историк-искусствовед, выпустив книгу «Расписные кирпичные избы» (М., 1890): это был плод его наблюдения за творчеством крестьян в Новоживотинном и других ближних селах.

 «Все мы знаем, что ничему он не отдавался с таким увлечением и постоянством, как исследованию русской старины и притом почти исключительно воронежской старины», – писал в его некрологе председатель Воронежской ученой архивной комиссии Е.Л. Марков.

Когда Михаил Алексеевич досрочно оставил пост губернского предводителя дворянства, его ждало очень почетное и желанное для него дело: в 1895 году его назначили директором Московских Публичного и Румянцевского музеев. Веневитинов приложил все усилия, чтобы Румянцевский музей приобрел, в том числе на личные средства директора, частные библиотеки и предметы искусства. Чтобы представить себе масштаб деятельности М.А. Веневитинова в период его руководства Музеями, приведем сравнительный анализ роста фондов ведущих отделов музеев:

Название

 Отделения                     1861              1869         1898       увеличилось

I/Библиотека

 печатных книг         29 000             124 000     700 000    в 24 раза

II.Отделение

 рукописей и             2 043               5 743          24 462      в 12 раз

славянских

старопечатных

 книг

III.Отделение

 Изящных искусств   1 715              35 294        258 830    в 151 раз

 и классических

 древностей

IV. Отделение

Доисторических,       132                   952             9 460          в 71 раз  

Христианских

 и русских

 древностей

V.Дашковский

 Этнографический      163                  3 752          12 000       в 74 раза

 музей

Итого                           33 053             169 741      1 004 752  в 30 раз

Искусствовед, преподаватель Московского университета, в 1900 – 1906 гг. – заведующий читальным залом Московского публичного и Румянцевского музеев, в своей книге» Московский публичный и Румянцевский музей как  художественно – воспитательное учреждение» писал: » В период почти сороколетнего существования своего в нашей древней столице Московский публичный и Румянцевский музей успел сыграть в ее жизни весьма крупную воспитательную роль,- приобрести для нее важное и существенное педагогическое значение. Это значение было не только чисто просветительным, поскольку речь идет о богатых его книгохранилищах. но и воспитательным в более широком смысле, поскольку к сокровищам книжным и рукописным присоединяются в нем еще богатства художественные,- тот мир искусства. который открывался для посетителей этого учреждения в обширных залах его» отделения искусств».

Необходимо сказать, что в Музеях в годы, когда ими руководил Михаил Алексеевич Веневитинов. витал дух ученого сообщества. для которого были созданы максимально возможные для творчества условия, писали здесь ученые труды, создавали художественные произведения, учащиеся готовились стать исследователями. Директор Веневитинов гордился трудами ученых, поощрял их ученую и педагогическую деятельность. Многолетние научные связи были у Музеев с Императорским Русским археологическим обществом. Ученые Музеев, среди которых было немало историков, архелогов, принимали участие в работе и подготовке всех Археологических съездов. нередко в работе Археологических съездов принимал участие и директор Музеев археолог и археограф М.А. Веневитинов. Создав в Музеях настоящее ученое сообщество сам Михаил Алексеевич много сделал в избранной им области науки. Это был настоящий «трудолюбец по отечественной истории». Руководство Музеями отнимало, казалось, все силы, да еще здоровье…Но дома – письменный стол, бумага, перо. Вот труды Веневитинова его музейного периода:» Из Воронежской летописи за1696 год», «Политика на почтовом листе бумаги», «И.В. Киреевский и цензура» Московского сборника»1852г.,» Материалы для истории ценностей в России в конце XVII века»,» Бальзак о Бироне», «Шведский отзыв о русской архитектуре»,» О чтении Пушкиным «Бориса Годунова в 1826 г. в Москве» и мн. др. И его последняя книга «Русские в Голландии», изданная в 1897 году, отчасти навеяна тесной связью Петра I с воронежской землей.

Старания директора, историка были оценены: в 1897 году его избрали в почетные члены Императорской академии наук, в 1898 году пожаловали ему орден Св. Станислава 1-й степени. Собрание музея послужили основой для Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина (ныне Российская Государственная библиотека). В отделе рукописей РГБ доныне хранится обширный архив М.А. Веневитинова, переданный туда его потомками (фонд № 48). В числе многих реликвий в фонде есть записки о приездах автора в донские имения, заметки об интересных воронежских событиях, семейная переписка, в которых фигурируют Новоживотинное, Русская Гвоздевка и другие усадьбы.

История закономерно отвела такому человеку и особую роль в формировании облика его донской усадьбы. Извлечения из личного фонда Веневитинова на эту тему впервые были сделаны А. Н. Акиньшиным при подготовке реставрационной документации. Здесь сквозят мысли помещика о прежней плохой приспособленности главного дома для жилья (приходилось размещать приезжих в других усадебных строениях), есть прямые указания на некоторые переделки, внесенные в дом новым заботливым владельцем. В мае 1873 года управляющий имением докладывает Михаилу Алексеевичу о серьезных работах в «большом доме»: он отштукатурен, стирается старая краска, но крышка не крыта из-за дождей, и поэтому особняк вряд ли будет готов к приезду хозяина. Владельца успокаивают, что в полном порядке «кавалерский дом», всегда готовый служить пристанищем. В 1877 году М.А. Веневитинов получает письмо, что «большой дом» вновь отштукатуривается и перекрашивается, а в «кавалерском доме» исправляются потолки и перекрывается крыша.

В мае 1881 года Михаил Алексеевич сообщает матери, что «исправляет дом», в июне того же года – что переместился в «большой дом», но внизу, «в комнатах, сделанных из кладовой», так сыро, что он спит «на самом верху». Кроме того, в прошлом году он окрасил крыши, а ныне перекрасил дом. В 1882 году, несмотря на все ремонты, помещик жалуется, что осенью в Новоживотинном «не так хорошо», и в «большом доме», где еще не сделаны печи, холодно. В 1883 году он сообщает, что исправлены печи, после чего придется заново оклеивать две комнаты обоями. В конце 1880-х годов усадьба требует очередных переделок в связи с постоянным пребыванием в ней губернского предводителя дворянства…

Городской же дом Веневитиноых был продан в 1875 году: отныне основным место пребывания историка стала загородная усадьба, более комфортная, чем в былые годы.

Несомненно, при А.В. и М.А. Веневитиновых, в особенности в период 1860–1880-х годов, во многом завершается создание того облика дома-памятника, который оберегается в наши дни. Картина переделок выглядит следующей. Хозяева сломали часть сводов в первом этаже (но не самые старые), в результате здесь появилось несколько жилых комнат, а не одна, как прежде. Дополнили оставшиеся своды несколькими арками, чтобы устроить удобный вход со двора, с севера. Над карнизом появилась новая аттиковая надстройка со слуховым окном, стилизованная под барокко. Думается, что здесь видна не только работа неизвестного архитектора – проявились наклонности ученого-краеведа, стремившегося, чтобы родовое поместье не утратило духа «воронежской старины» (особенно любимые им слова).

В декоре главного фасада все же явно перевешивают черты классицизма. В итоге дом-памятник иллюстрирует наслоения классических деталей c конца XVIII – начала XIX века до рубежа XIX – XX столетий. Наиболее поздний и очень броский компонент дома – его входная галерея с восточной стороны, наделенная большими арочными окнами. Стилистически она относится к позднему архитектурному течению – неоклассицизму как к одному из проявлений модерна.

В 1877 году М.А. Веневитинов реконструировал ближний флигель, где тогда помещалась кухня. Появилcя декор в русском стиле: особенно выразительны окна. Кроме того, ученый уделил большое внимание регулярному переустройству садово-парковой зоны, чего так желал его дядя Дмитрий Веневитинов. Еще в 1868 году, при отце, М.А. Веневитинов занялся посадкой нового сада и упорядочением цветочных клумб перед домом. В 1877 году в «большом саду», в той его части, что была обращена к церкви, высадили дубовые деревья (а раньше там стояла одна сосенка).

В усадебной жизни ярко проявилась и благотворительность Михаила Алексеевича. На его средства в Новоживотинном были выстроены земская школа, открытая в декабре 1872 года. В этом году Новоживотинновская средняя школа отмечает 150-летний юбилей со дня открытия.

В этом же 1872-м на его средства открыта земская больница. В 1894 году он был избран попечителем сельскохозяйственной школы в селе Конь-Колодезь – тоже на Дону, но в соседнем Задонском уезде. В 1898–1899 годах на пожертвованные им 10 тыс. рублей в селе Гнездилово Землянского уезда была построена земская межуездная больница[v]. В ней работал видный земский врач и политический деятель А.И. Шингарев – в будущем министр Временного правительства. В 1901 году он выпустил нашумевшую книгу «Вымирающая деревня», посвященную бедственному положению крестьян в селе Новоживотинном и соседней деревне Моховатке – бывших крепостных владениях Веневитиновых. Санитарно-экономический анализ именно этих селений автор выбрал явно неслучайно, в связи с содействием М.А. Веневитинова медицинскому делу. А.И. Шингарев показал, как крестьяне Новоживотинного попали в экономическую ловушку, подготовленную реформой 1861 года, как они разорялись и голодали на рубеже веков. Остается только горько констатировать, что даже такие образцовые помещики, как М.А. Веневитинов, не могли что-либо предпринять для существенного изменения крестьянского быта в России.

Михаила Алексеевича знали, как отзывчивого и деликатного человека. Кажется, что усадьбы только таких помещиков и уберегаются от разрушений незримыми историческими силами – в то время, как большинство усадеб, в том числе и с более выдающимися архитектурными сооружениями, повсеместно гибнут…

Брак Михаила Алексеевича выдался трагически недолгим. В 1892 году его супруга Ольга Александровна, урожденная княжна Щербатова, умерла после тяжелой болезни, не успев родить детей. Семейное горе отразилось и на здоровье ученого. В 1900 году паралич лишил его речи и возможности писать. М.А. Веневитинова отправили в его любимое имение Новоживотинное, где он и умер в 1901 году. Его прах перевезли в Москву, в Донской монастырь – в родовой склеп князей Щербатовых.

М.А. Веневитинов не только пропагандировал творчество своего дяди, посвятив специальную статью Д.В. Веневитинову, но и сам выпустил в 1888 году в Москве книгу стихов «Про былое». Никто лучше, чем он, не воспел «Родной кров» в одноименном стихотворении:

Родной, семейный кров! Очаг воспоминаний!

Заветов дорогих, преданий колыбель!

Скачано с www.znanio.ru