Исследование композиции рассказа И. А. Бунина "Лёгкое дыхание".

К 150-летию со дня рождения И.А.Бунина

 (родился 10/22/ октября 1870 года).

Исследование композиции рассказа  И.Бунина

«Лёгкое дыхание»

учительницей школы-гимназии № 3 города Астаны

Дубинской В.К.

      Я человек! Как Бог, я обречён

Познать тоску всех стран и всех   времён...

                                                                                                               И.Бунин.

«В литературном мире нет смерти, и мертвецы так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые»,- так говорил          Гоголь Н.В.

Литературные произведения соединяют и цементируют нерасторжимую связь времён, поколения, традиций, на жизнестойкую преемственность которых опирается поступательный ход истории.

Бунин в своём творчестве соединил классическую стройность литературы XIX века с художественным новаторством XX столетия. Редчайший стилист, Бунин столь точно изображает малейшее ощущение действительности, что кажется - это уже не сочетание слов, а сама жизнь.

Автор, заглянувший в бездны души человечества, воспевает не быт - бытие! Бунин в своём творчестве постоянно следует завету, сформулированному У.Блейком: «В одной песчинке видеть вечность...» Этот главный эстетический принцип писатель реализовывал в прихотливой и сложной, подобной игре алмазных граней, фор­ме своих творений.

Проследим это движение от мгновения к вечности на при­мере одного из его произведений - рассказе  «Лёгкое дыхание».

Возвышая любовь, Бунин не скрывает, каким опасностям она подвергается. Эта известная новелла писателя – «Лёгкое дыхание» /1916 г./ - художнический суд над моралью взрослых,  фальшивых  людей,  погубивших прелестное, искреннее молодое существо. В композиции внутренняя и смысловая связь компонентов обеспечивает единство целого».

         В рассказе мы наблюдаем характерное для автора стремление к синтезу поэтических элементов в структуре произведения, контаминацию различных жанров в рамках единого художественного целого, тяготение к усложнению художественной формы, к её динамизации. Нанизывание одного номинативного предложения на другое даёт возможность объединить разрознённые детали в единое целое, предельно кратко, сжато и вместе с тем полно рисуют нужную картину.

Повествование организуется вокруг события (разговора классной дамы с Олей Мещерской), которое развёртывается в настоящем, но оказывается последним актом драмы, разыгравшейся в прошлом. Важную роль играет монументально-эпический зачин. Тут взгляд, одновременно охватывающий всю панораму и зорко фиксирующий детали: клубок ниток, ландыши на письменном столе, портрет молодого царя, «гофрированные волосы начальницы» и так далее.

Пейзажный зачин сразу определяет колорит рассказа. Недоговорённость, «умолчание» становится важнейшим приёмом, создающим напряжённость сюжета.

При этом лаконизм, стремительное развёртывание сюжета имеют эффект «сжатой пружины», когда ощущение драматизма возникает благодаря исключительной напряжённости вопреки внешней заурядности события и тому, что романная основа оказывается вставленной в тесные рамки небольшого рассказа. Хотя событие, изображённое в рассказе, развёртывается в настоящем времени, оно стягивает в узел нити, идущие из прошлого.

В водоворот любовных чувств вовлекается Оля Мещерская. К теме любви автор шёл навстречу всей душой. Изображение родной природы тесно переплетается с раскрытием души героини, её тяжёлой жизненной судьбы. Человек растворён в природе, и выступает обострённое чувство бренности всего сущего – женской красоты, счастья. И о красоте женской говорит сама героиня: «… ну, конечно, чёрные, кипящие смолой глаза… - чёрные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки…- маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округлённая икра, колена цвета раковины, покатые плечи… - но главное, знаешь ли, что? – Лёгкое дыхание! А ведь оно у меня есть, ты послушай, как я вздыхаю, - ведь правда, есть? » И среди многих составляющих красоту качеств героиня выделяет главное – лёгкое дыхание, которое «рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре ».

Главное – психологическая, правда чувств в человеке, не удовлетворённом собой и окружающим. Героиню отличает страстность нравственных исканий: «…я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всём мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто… Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход…не могу пережить этого!..» Это мы узнаём из её дневниковых записей.      

Над любовью, возвышенной до экстаза и одновременно чувственной, тяготеет трагическая судьба.

Вечную тайну любви и вечную драму влюблённых Бунин видит в том, что человек неволен в своей любовной страсти: любовь есть чувство изначально-стихийное, неотвратимое, не дающее полноты счастья, которое вообще недостижимо.

Образ любви, стихия чувства раскрывается через изображение внутреннего мира женщины. Героиня, которой отводится организующая роль, у Бунина отодвигается на второй план.

Рассказчиком становится А. М.Малютин (заявление судебно­му следователю).

Внимание автора направлено на скрытый драматизм жизни. Неожиданная развязка придаёт образу Оли Мещерской значительную неоднозначность. Отделяясь в финале от героя-рас­сказчика, повествователь своим аскетическим словом подчёрки­вает значительность развязки. Создаётся эффект параллельных мотивировок действия, где главным мотивом оказывается не традиционная месть, а страдания поруганной любви и чести.

Описание городского кладбища является фоном, на котором раскрывается трагическая судьба героини рассказа. И следующая пейзажная зарисовка превращается в лирическую картину, в которой изображение природы и чувства героев неразделимы.

Затем Бунин постепенно выдвигает в центр повествования классную даму Оли Мещерской, могущую быть счастливой при нали­чии какой-нибудь захватывающей её существо идеи, заменяющей ей действительную жизнь: "Сперва такой выдумкой был её брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик,- она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она - идейная труженица. Смерть Оли Мещерской пленила её новой мечтой".

В коротком рассказе автор находит возможность дать несколько "экспозиций персонажа" - с точки зрения героини, Малютина, классной дамы в финале, где в её воспоминании проскользнёт ключевая фраза, ставшая названием произведения - "лёгкое дыхание", символизирующее божественность женской красоты, которое, по признанию героини, у неё есть.

С помощью этих приёмов мелодраматическое событие автор возводит в ранг высокой человеческой трагедии. Томящаяся энергия существования стремится разорвать сковывающие ей путы. Человеческие отношения, связи, «перекрученные» случайными обстоятельствами, недоразумением рока (отъезд домашних в город, приезд Алексея Михайловича, его признание о скрываемой давней любви, недомогание Оли, любезности, поцелуи, физическая близость), жаждут сложиться в гармоническое целое. Герои загораются страстью, томятся, страдают и теряют друг друга.

Бунин стремится выразить трагическое видение мира, хотел запечатлеть его в гармонических, сдержанных и ясных формах, присущих классическому искусству.

Говоря о классичности прозы Бунина, мы можем отметить тяготение писателя к внутренней соразмерности, законченности, строгости формы, для которой характерна тщательная отделка, проработка деталей, их яркость, рельефность на фоне общей гармонии целого. При исключительно малом объёме наблюдается богатейшая динамика взаимодействия разнообразных приёмов литературного изображения: описания (фотографический портрет в медальоне, в рассказе автора о героине, о маленькой женщине в трауре и т. Д.), повествования (автора, классной дамы, Малютина, Оли), диалоги (Оли с классной дамой, Малютина со следователем, Оли с подругой Субботиной). Это и устойчивые мотивы, восходящие к русской романтической  поэме первой половины XIX века: трагической преступной страсти, катастрофы, завершающей любовный роман. Привлекают сказочные обороты речи – «стала расцветать не по дням, а по часам» и другие. Лёгкость и грациозность героини, её изящность подчёркивается отрицанием такой степени подобных качеств у её сверстниц.

Мир природы воссоздан пространством, имеющим параллелизм жизни природы и человека, традиционным пейзажным компонентом, имеющим контраст («грязная площадь», «закопчённые кузницы» и белеющий  «облачный склон неба» между монастырём и острогом, «чистый взгляд» и то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской. А также на могильном кресте видны выразительно живые глаза). Своеобразная антитеза усматривается в том, что у Оли Мещерской «ясный блеск глаз», были сияющие глаза, когда её остановили бегающую на перемене (они выказывают живую, жадно тянущуюся к жизни  душу).  Они бессмертно сияют на ме­дальоне. А глаз начальницы автор не показывает (человек без­душный). По её зову Оля не пошла, она «побежала» наверх, до этого «носилась вихрем», а та «спокойно сидела», разговаривала, «не поднимая глаз от вязанья». Молодость царя на портрете и Оли отчётливее в сравнении с молочной сединой волос начальницы.

И однако, в итоге, созерцая бессмертное сияние глаз Оли на портрете, фарфоровый мёртвый венок на её могиле, эта «маленькая женщина счастлива» в глубине души..

Всё «проходит», «всё забывается». Невозможно спорить с этими аксиомами бытия. Но чувства человека и память обладают огромным запасом прочности (хотя бы воспоминания классной дамы о разговоре Оли с любимой подругой). Река времён, увлекая че­ловека, приобщая его к вечности, включает его в великий круговорот.

В бунинском отношении ко времени совмещается бунт и при­мирение, трагедия и эпос. «Бег времени» оказывается не только источником трагических коллизий, но и гармонизирующим, умиротворяющим началом.

Грузинским поэт и прозаик Чиладзе так говорит: «Чтобы не умирали другие, писатель должен ежедневно умирать за своим письменным столом». Именно такое понимание творчества как слу­жение своим собратьям на земле позволяет проникнуть в глубины души человеческой и увидеть через неё надежды и тревоги Времени. Таков и Бунин в «Лёгком дыхании».