Изучение феномена музыкально-эстетического вкуса.

Изучение феномена музыкально-эстетического вкуса.

Проблема формирования музыкально-эстетического вкуса у младших школьников ставит перед необходимостью рассмотрения сущности понятия «вкус».

         Некоторые ученые, чьи труды посвящены изучению понятия «вкус», рассматривают данный феномен, как исключительно эстетическую категорию (Каган, Шестаков, Киященко, Борев). Такие исследователи, как Апраксина, Гембицкая, Шацкая, Гродзенская, предлагают в своих трудах определение вкуса музыкального.

         М.С. Каган в своем труде «Эстетика как философская наука»рассматривал категорию «вкус» как отправной пункт эстетической культуры – тот специфический духовный «механизм», который соответствующим образом направляет человеческую активность – называется вкусом. По своей психологической структуре эстетический вкус представляется достаточно  сплошным – трехслойным образованием. Нижний его слой образует определенная духовная потребность – потребность в систематическом и интенсивном общении с красотой и другими эстетическими ценностями, неутолимая жажда эстетических впечатлений, ощущений, переживаний; второй его слой – способность отличать подлинные ценности от мнимых, от того, что претендует на ценностное значение, но им не обладает; наконец, верхний слой – обретаемое и развивающееся в эмоциональном опыте общение с носителями эстетических ценностей, и жизненно реальными, и художественное умение «улавливать» и соответствующим образом оценивать прекрасное, возвышенное, поэтическое, трагическое и т.д. Так преломляются во вкусе те «сущностные силы» человека, которые, как мы видим, определяют содержание и уровень его общей культуры – потребности, способности и умения. Поскольку вкус – не врожденная, а благоприобретенная духовная сила, он может формироваться только прижизненно, в процессе приобщения индивида к культуре. Процесс этот существенно отличается от обучения в ходе изучения наук, философии, идеологических учений – накопленные индивидом знания и наставления самых авторитетных для него людей, учителей, экспертов не могут определить суждение его вкуса, потому что по психологическому своему субстрату вкус не рационален, а эмоционально-интуитивен, а наш эмоциональный опыт обретается практической жизнью, а не образованием или научением. Как бы ни был широк «разброс» индивидуальных позиций вкуса, в самом процессе своего формирования он усваивает, вбирает те позиции, ценностные установки, критерии оценочных суждений, которые исторически сложились и господствуют в данной социальной среде. Потому-то признание права каждой личности на свой вкус противоречиво сочетается со столь незакономерной общностью вкусовых позиций людей одной эпохи, одной национальной культуры, одной социальной и профессиональной среды.

         За связью индивидуально-уникального и социально-группового в сфере вкуса стоит столь же диалектически противоречивое единство этого последнего и общечеловеческого. Ибо при всей изменчивости и вариативности суждений вкуса исторический опыт человечества с его коллективной щедростью все не преодолевает разброд оценок и устанавливает некоторые незыблемые оценки, скажем, оценки таких эстетических шедевров, как драмы Софокла, поэма Данте, живопись Рафаэля, музыка Бетховена. Так, диалектика индивидуального, социально-группового и общечеловеческого в содержательной характеристике вкуса оказывается частным случаем диалектики общего, особенного и единичного, действующей во всех сферах бытия. Особенность же ее проявления в эстетической сфере культуры на уровне вкуса состоит в том, что единичное превращается здесь в уникальное, т.е. в единственное в своем роде, неповторимое. Культура, формируя человеческую личность по законам своего – культурного, а не биологического – последования, соединяя получаемое от предков, традиционное, с тем или иным преобразованием усвоенное, с непрерывным обновлением традиций, делает действие эстетического вкуса наиболее полным выражением противоречивого единства персонального и имперсонального. Таким образом, индивидуальная, групповая, историческая относительность вкуса диалектически сопрягается с моментом абсолютности. Потому-то, хотя «у каждого свой вкус», о вкусах всегда спорят, и вкус каждого человека оценивается окружающими как хороший или дурной, утонченный или примитивный, здоровый или извращенный. Очевидно, существуют некие нормы вкуса, которые и дают критерий для квалификации качества вкуса той или иной личности. Нормы эти складываются в эстетическом сознании общества в данную эпоху и служат своего рода «мерой измерения» индивидуальных вкусов людей.

         Исследователь В.П. Шестаков в своем труде «Эстетические категории» рассматривает вкус как  пограничную категорию по отношению к сфере «эстетическая» и «художественная». С одной стороны, вкус выступает как признак совершенства, как качество, необходимое для полноценного эстетического развития личности, безотносительно к тому, занимается ли эта личность искусством или нет. С другой стороны, на протяжении многих веков во вкусе видели признак художественного таланта.

         Начиная с XYII века в эстетической литературе появляется новая эстетическая категория – вкус. До этого времени термин «вкус» (латин. – qustus, франц. – la qout) не употреблялся в эстетическом значении и означал,  как правило, одно из чувственных «вкусовых» ощущений.

         Однако, с XYII века этот термин начинает приобретать более широкий смысл, употребляется сначала в иносказательном значении, а потом становится понятием, обозначающим способность понимать красоту и искусство и наслаждаться ими.

         Одно из первых употреблений термина «вкус» в эстетическом смысле принадлежит известному испанскому мыслителю Грасиану-и-Моралес, который дал толчок развитию этого понятия в эстетике. В трактате «Настольный предсказатель» (1647) Грасиан указал на три способности человеческого познания: творческий дух, суждение и «превосходный вкус» (qysto). Последний, по мысли Грасиана, относится к познанию прекрасного и оценке произведений искусства. От Грасиана понятие вкуса переходит в европейскую эстетическую литературу, где оно постепенно становится одной из центральных эстетических категорий.

         В XYII веке о вкусе писал французский писатель Ларошфуко. Он высказал сомнение относительно возможности единого и всеобщего вкуса, так называемого хорошего вкуса.

         По мнению Ларошфуко, отсутствие всеобщего критерия в вопросе о вкусе объясняется тем обстоятельством, что вкус отражает не всеобщие, а как правило, частные, случайные, эгоистические интересы людей.

         Проблема вкуса оказалась необычайно популярной темой для французских философов, писателей и критиков. С начала XYIII века во Франции появляется целый ряд трактатов на эту тему. Среди них – «Письма о хорошем вкусе» Аббата Бельгарда (1708), «Речь о вкусе» Дю Трамбле (1713), «Исторический и философский очерк о вкусе» Роллена. Статья Вольтера «Вкус», написанная им для своего «Философского словаря» явилась некоторым итогом и обобщением предшествующих исследований. В своей статье Вольтер показывает прежде всего, каким образом представление о вкусе, как элементарном физиологическом чувстве, развилось в универсальную категорию, означающую способность познавать прекрасное. Понятие вкуса обстоятельно разрабатывалось в эстетическом классицизме. Большое внимание этой категории уделил Шарль Батте. В своем сочинении «искусства, сведенные к единому принципу» (1746) Батте указал на те основные вопросы, которые стояли перед «классическими» учениями о вкусе: «Существует хороший вкус, и только он хорош. В чем же он состоит? От чего он зависит? От объекта или от гения, вдохновляющегося объектом? Существуют ли вкусовые критерии? Что является органом вкуса – ум или сердце или и то и другое?» (&5,2, стр.383).

         Пытаясь ответить на эти вопросы, Батте перенес в область искусства основные категории метафизической теории познания. По мнению Батте «вкус в искусстве то же самое, что интеллект в науке». Правда, объекты их различны, но их функции настолько сходны, что с помощью второго можно объяснить и первое.

         Как разум в науке, так и вкус в искусстве предписывает определенные правила. Однако, являясь судьей над чувствами, вкус имеет дело в своем трибунале не с доказательствами, а с ощущениями. Поэтому вкус одновременно обладает и непосредственностью чувства, привлекает нас к прекрасному, отталкиваясь от безобразного, заставляет волноваться и страдать.

         В XYIII веке с критикой классицистических учений о вкусе выступил Руссо. В своем философско-педагогическом сочинении «Эмиль, или О воспитании» Руссо утверждал, что « вкус есть не только способность судить о том, что нравится или не нравится наибольшему количеству людей». «Чувство вкуса, - говорит Руссо, - присуще всем людям, но не все обладают им в равной степени, не у всех оно одинаково развито; оно подвержено множеству изменений под воздействием разных причин. Мера вкуса, которой обладает человек, зависит от чувствительности, которой он наделен. Развитие вкуса и его характер зависят от общества, в котором человек жил...» По мнению Руссо, истинные образцы хорошего вкуса в природе. Чем дальше мы удаляемся от природы, тем более искажаются вкусы. Средствами воспитания естественного вкуса может быть изучение поэзии, чтение книг. Искусство также способно влиять на изменение вкуса, но оно не способно воздействовать на нравы людей.

         В противоположность французскому рационализму, в Англии философской основой учений о вкусе была сенсуалистическая эстетика. Обращаясь к категории вкуса английские просветители впервые обнаружили противоречия, которые они считали свойственными всей природе человека в целом: противоречия между общественным и частным интересом, между эгоизмом и общительностью, себялюбием и симпатией. Сенсуалистически – материалистическая традиция в трактовке вкуса была разработана английским философом Эдмундом Берном. Проблеме вкуса Берн посвящает введение своего, получившего широкую известность, труда «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» (1756). Здесь он рассматривает отношение вкуса к трем «естественным» способностям человека: чувству, воображению и способности суждения. Отличая относительную субъективность вкусовых ощущений, Берн тем не менее утверждает, что психофизической природе человека свойственны какие-то общие закономерности, позволяющие разным людям иметь общие чувственные ощущения, то есть соглашаться в том, что мед, например, сладок, а алоэ горько. Однако, по мнению Берна, вкус не ограничивается сферой чувств, но и тесным образом связан с воображением и способностью суждения. Выступая таким образом против иррационального истолкования вкуса, сведения его к непосредственному чувству, Берн доказывает, с другой стороны, что вкус не сводится и к понятию. По его мнению, вкус состоит, во-первых, из первичных наслаждений чувств, во-вторых, из вторичных наслаждений воображения и, в-третьих, из заключений разума.

         Английские просветители обнаружили и отчетливо выразили основные противоречия вкуса. Вкус индивидуален, он связан с внутренним, личным чувством человека, и вместе с тем, он всеобщ, он объединяет в себе личный и всеобщий интерес и, таким образом, становится нормой эстетического познания.

         В России начиная с XYII века проблема вкуса становится предметом пристрастного внимания философов, художников и теоретиков искусства. Особый интерес представляет собой сенсуалистическая трактовка вкуса, которую под влиянием английской эстетической мысли XYIII века дал историк и философ М.Н. Муравьев. Он объявил вкус, своего рода, «внутренним ощущением» или «внутренним чувствитием». Муравьев видел во вкусе проявление «врожденной доброжелательности» человека, особое «внутреннее чувствование», при помощи которого познается красота. Н.М.Карамзин полагал, что «эстетика – есть наука вкуса». Подчеркивая эмоциональную природу вкуса, Карамзин указывал, что суждения вкуса «неизъяснимы для ума» и «не подлежат законам рассудка». Тем самым автор абсолютизировал эмоциональную сторону эстетического познания и, отделив его от познания рационального, фактически отказал суждениям вкуса в объективной значимости.

         Первая критика вкуса была разработана Кантом в «Критике способности суждения» (1790). Вкус выступает в качестве центральной категории кантовской эстетики. Кант вообще поставил вопрос о том, возможна ли эстетика как наука о суждениях вкуса. Разрешая этот вопрос, Кант сформулировал свои известные «четыре момента» в суждении вкуса, дал определение вкуса. Согласно Канту, вкус – есть «способность эстетической способности суждения делать общезначимый выбор» (&7,6 с.484). Благодаря вкусу субъект выносит свою оценку или суждение, ставя себя на место каждого другого. Определяя понятие вкуса, Кант вместе с тем ставит вопрос о его эстетической и познавательной ценности, о его отношении к гению. По его мнению, вкус нужен только для суждения о прекрасных предметах, тогда как для создания их, нужен гений. Вкус представляет собой только способность оценки произведений искусства или красоты природы и человека, но он не относится к продуктивным способностям человека. Вкус для Канта – одно из обязательных условий художественного творчества, поскольку он обуславливает чувство и рассудок, чувственное и рассудочное познание. Центральным моментом в кантовском учении о вкусе являются так называемые антиномии вкуса. Кант формулирует следующую антиномию.

1.     «Тезис. Суждение вкуса не основываются на понятиях, иначе можно было бы о нем дискутировать (решать с помощью доказательств).

2.     Антитезис. Суждение вкуса основывается на понятиях, иначе, несмотря на их различие, нельзя было бы о них даже спорить (притязать на необходимое согласие других с данным суждением)» (&7,5 с.359).

         Кант глубоко выразил противоречие, существующее между индивидуальным и общественным  вкусом. В этом состоит одна из величайших заслуг его эстетики. Однако, он считал, что это противоречие, как и всякая антиномия, принципиально неразрешимо. По его мнению, отдельные противоречащие друг другу суждения о вкусе могут существовать вместе и в равной степени быть верными. Это был закономерный вывод для кантовской эстетики.

         После Канта категория вкуса утрачивает свое универсальное значение. Падению теории вкуса способствовала и та практика, с которой выступил Гегель. Эта критика отчетливо высказана в первом томе гегелевской «Эстетики»: «Вкус ... означает правильное расположение частей, художественную трактовку материала и вообще надлежащую обработку всего того, что составляет внешнюю сторону художественного произведения. К этим основоположениям вкуса прибавляли даже психологические воззрения того времени, полученные на основании эмпирических наблюдений над способностью и деятельностью души, страстями и их вероятным нарастанием, последовательностью и т.д. Но всегда остается верным то, что каждый человек оценивает художественные произведения или характеры, действия и события по мере своего понимания и душевной глубины, а так как вышеуказанная культура вкуса занималась лишь внешним и незначительным, да и, кроме того, предписываемые ею нормы и правила тоже черпались из очень узкого круга художественных произведений и столь же ограниченной умственной, и это культуры, то сфера, охватываемая этой культурой, оказывалась неудовлетворительной и неспособной уловить внутреннюю, истинную сущность искусства, равно как и неспособной изощрять и утончать восприятие этой сущности» (&1,12, с.17). Далее Гегель говорит: «Эта культура вкуса поэтому также застревала в области неопределенных высказываний и лишь старалась изощрить посредством размышления чувство, как способность восприятия красоты, так, чтобы оно было в состоянии непосредственно находить прекрасное, где бы и когда бы последнее ни повторялось. Действительная глубина предмета, оставалась, однако, для вкуса книгой за семью печатями, ибо такая глубина нуждается не только в способности восприятия прекрасного и в абстрактных размышлениях, но и в полноте разума и сильном духе, между тем как вкусу приходилось ограничиваться лишь внешней поверхностью, вокруг которой разыгрываются различные чувства и к которой можно применять односторонние основоположения...» (с.36,37).

         Приведенная выше критика Гегелем вкуса содержит следующие моменты:

1.         Категория вкуса, как она выступала в эстетике классицизма и просвещения, была описательной категорией, характеризовала только внешнюю структуру художественных произведений искусства в целом.

2.         Будучи абстрактной и односторонней категорией, вкус выступал к тому же как нормативный принцип, регулирующий и ограничивающий деятельность художественного гения.

3.         Наконец, вкус явился созерцательной, оценивающей категорией. Поскольку эта категория относилась не столько к самому искусству, сколько к его оценке, постольку вкус скоро превратился в принадлежность знатоков и был лишен понимания истинной природы искусства.

 Таким образом,  необходимо сказать, что мыслители прошлого уделяли большое внимание проблемам вкуса. Многие из этих учений не утратили, по мнению автора, своего значения и по сей день. Прежде всего это касается вопроса о противоречиях вкуса.

     В ходе исследования выяснилось, что существует множество определений эстетического вкуса, но в данной работе мы рассматриваем вкус, как музыкально-эстетическую категорию. Апраксина в своей работе «Методика музыкального воспитания в школе» предлагает следующее определение: «Понятие «вкус» характеризуется тем, что человек предпочитает, выбирает и оценивает как наиболее интересное, путное. Если его положительную непосредственно – эмоциональную оценку получают произведения высоко художественные, значит он обладает хорошим вкусом, в противном случае – плохим, возможно неразвитым». Далее Апраксина уточняет: «Вкус может быть ограниченным или широким, одновременно хорошим и плохим; т.е. человеку могут нравиться подлинно художественные произведения, но их количество может быть большим или малым. То же самое можно сказать и о плохом вкусе; нравится многое, но низкопробное или немногое и низкопробное.

     Хороший музыкальный вкус означает, что его обладатель способен испытывать эстетическую радость, эмоциональность, отзывчивость, волнение, трепет и наслаждение от прекрасных произведений. Другие произведения могут вызвать неприязнь (если они претендуют на свою значительность) или воспринимаются, не оставляя значимого следа в душе слушателя.

В.Н. Шацкая и Н.Л. Гродзенская раскрывают понятие музыкальный вкус, как способность ценить и любить искусство, правдиво отражающее действительность, как способность эмоционально отзываться, эстетически переживать произведения, в которых глубина содержания выливается в совершенную художественную форму. «Характерной чертой музыкального вкуса, - пишет Н.Л. Гродзенская, - является эмоциональное отношение к художественному произведению: «мне это нравится», «мне это доставляет удовольствие». Слушатель при восприятии музыки испытывает наслаждение и в то же время отдает себе отчет в том, чем это произведение ему нравится, в чем заключаются его достоинства».

         Решающее значение в музыкальном развитии школьников, в формировании их эстетических вкусов имеет последовательное и систематическое воздействие на них музыкального искусства. «Музыкальный вкус детей следует воспитывать на высоко-художественных произведениях, доступных их возрасту, - пишет Н.Л. Гродзенская. – Только в том случае, если дети привыкнут слушать настоящую музыку, можно рассчитывать на то, что у них постепенно выработается умение ценить подлинно художественные произведения, умение отличать их от произведений нехудожественных. Слушая новые произведения, дети невольно сравнивают их с уже знакомыми, и это сравнение сказывается на их отношении к новому произведению».

         Народная и современная музыка, классика, - вот тот музыкальный материал, на котором воспитываются музыкальные вкусы школьников.