Курс лекций. История картин. И. АЙВАЗОВСКИЙ « ВОЛНА». История изобразительного искусства. ДХШ.

Муниципальное бюджетное учреждение дополнительного образования   «ДШИ Починковского  района» Курс лекций. История картин. И. АЙВАЗОВСКИЙ « ВОЛНА». История изобразительного искусства. ДХШ. Разработчик: преподаватель художественного отделения МБУ ДО «ДШИ      Починковского района» Казакова Инна Викторовна 2017 И.К.Айвазовский. Волна. 1889 год.   И.К.Айвазовский. Волна. 1889 год. По поводу одной из таких картин Айвазовского Ф.М. Достоевский писал: "Буря  Айвазовского... изумительно хороша, как все его бури, и здесь он мастер ­ без  соперников... В его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает  зрителя в живой, настоящей буре..."  Вся прелесть подобных картин заключается в хрустальной ясности, искрящемся  сиянии, которое они излучают. Недаром этот цикл картин принято называть "голубыми  Айвазовскими". Большое место в композиции картин Айвазовского всегда занимает  небо, которое он умел передать с таким же совершенством, как морскую стихию.  Воздушный океан ­ движение воздуха, разнообразие очертаний облаков и туч, их  грозный стремительный бег во время бури или мягкость сияния в предзакатный час  летнего вечера иногда сами по себе создавали эмоциональное содержание его картин.  В 1881 году Айвазовский создал одно из наиболее значительных произведений ­  картину "Черное море". Море изображено в пасмурный день; волны, возникая у  горизонта, движутся на зрителя, создавая своим чередованием величавый ритм и  возвышенный строй картины. Она написана в скупой, сдержанной красочной гамме,  повышающей ее эмоциональное воздействие. Недаром Крамской писал об этом произведении: "Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю". Картина  свидетельствует о том, что Айвазовский умел видеть и чувствовать красоту близкой  ему морской стихии не только во внешних живописных эффектах, но и в едва  уловимом строгом ритме ее дыхания, в ясно ощутимой потенциальной мощи ее.  Много раз об Айвазовском писал Стасов. Со многим он не соглашался в его творчестве. Особенно яростно восставал он против импровизационного метода Айвазовского,  против легкости и быстроты, с какой он создавал свои картины. И все же, когда надо  было дать общую, объективную оценку искусству Айвазовского, он писал: "Маринист  Айвазовский по рождению и по натуре своей был художник совершенно  исключительный, живо чувствующий и самостоятельно передающий, быть может, как  никто в Европе, воду с ее необычайными красотами".  До глубокой старости, до последних дней жизни Айвазовский был полон новых  замыслов, волновавших его так, будто это был не восьмидесятилетний многоопытный  мастер, написавший шесть тысяч картин, а молодой, начинающий художник, только  вставший на путь искусства. Для живой деятельной натуры художника и  сохранившейся непритупленности чувств характерен его ответ на вопрос одного из  друзей: какую же из всех написанных картин сам мастер считает лучшей. "Ту, ­ не  задумываясь, ответил Айвазовский, ­ что стоит на мольберте в мастерской, которую я  сегодня начал писать..."  В его переписке последних лет есть строки, говорящие о глубоком волнении,  сопутствовавшем его труду. В конце одного большого делового письма в 1894 году  имеются такие слова: "Простите, что пишу на кусочках (бумаги). Пишу большую  картину и ужасно озабочен". В другом письме (1899): "Я очень много в этом году  написал. 82 года заставляют меня спешить..." Он был в том возрасте, когда ясно  сознавал, что время его истекает, но он продолжал работать со все возрастающей  энергией.