Мотив одиночества в лирике М.Ю.Лермонтова

План Введение…………………………………………………….……………..…….3 1. Агентив одиночества в творчестве поэта…………………………..……….4 2. Мотив одиночества как выражение умонастроения М.Ю. Лермонтова….6 3.   Опорные   мотивы   «пустыни»,   «пути»,   «свободы   и   покоя»   как   суть творческого наследия Лермонтова………………………………….………...10 Заключение………………………………………………….……….….………11 Список использованных источников………………….……………..………..12 2 Введение Художественное   наследие   М.Ю.   Лермонтова   уникально.   В   неполные тринадцать лет творческой деятельности (1828­1841) им было сделано так много,   что   не   укладывается   в   один   век.   В   то   же   время   его   творчество  – явление   типологическое,   ставшее   образцом   национального   самосознания российской духовной культуры1. Как   отмечает   Горланов   Г.Е.   Творчество   Лермонтова   до   сих   пор представляет  немало  загадок  для  исследователей. Традиционный  подход к изучению его текстов даёт положительные результаты только в совокупности с   новыми   достижениями   в   литературоведении,   философии,   истории, политологии и культурологи. Одной из базовых мотивов в творчестве М.Ю. Лермонтова, является феномен одиночества. Герой   Лермонтова   определяет   свое   существование   в   координатах промежутка, в частности в пространстве пустыни. Пустыня не располагает к оседлой   жизни,   это   место   для   кочевников   и   странствующих   паломников, обладающее одновременно и сакральной, и инфернальной силой. Именно это – промежуточное   –   свойство   образа   пустыни   и   интересно   лермонтовскому человеку, который оказывается в онтологическом плане между раем и адом, небом и землей, добром и злом. Эта метафизическая тюрьма промежутка и обрекает лермонтовского человека на абсолютное одиночество2. 1  См. :   Горланов,   Г.Е.  Творчество  М.Ю.  Лермонтова  в  контексте   русского  духовного  самосознания       : автореф. дис. … док­ра. филол. наук / Г.Е. Горланов. – М., 2010. – С. 3.  2 См.: Ситдикова, Г.Ф. Мотив одиночества и образ странника в лирике М.Ю. Лермонтова М.И. Цветаевой / Г.Ф.   Ситдикова   //   Восток­Запад:   пространство   русской   литературы   и   фольклора   :   материалы   Второй Междунарудной научной конференции (заоч.), посвященнной 80­летию        Д.Н. Медриша. – Волгоград, 2006. – С. 361. 3 Целью   работы   является   изучение   мотива   одиночества   в   творчестве М.Ю. Лермонтова.  1. Агентив одиночества в творчестве поэта Творчество   Лермонтова   представляет   собой   несомненное   и органическое единство; естественно, что и мотивы его лирики взаимосвязаны, тесно переплетены друг с другом, часто «просвечивают» один через другой. Лермонтовское творчество – исповедь человеческой души, обладающей исключительной   натурой   и   особой   эмоциональной   тональностью.   Оно сочетает   в   себе   традиции   Байрона,   Мюссе,   Жуковского,   Пушкина, философские идеи Шеллинга и Фихте3. Термин   агентив   в   интерпретации   Т.В.   Бахваловой,   которая рассматривает   в   составе   имен   лица,   деятеля   лексемы   со   значением «характеристика человека», формирующие в языке категорию агентивности, подразделяемые   на   идентифицирующие   и   характеризующие.   К   числу идентифицирующих   относятся   имена   с   семантикой   «выделения   того   или другого  человека   среди  других  окружающих  нас  людей» (начальник,  брат, ученик, артист). К характеризующим, или предикатным, агентивам             Т.В. Бахвалова относит имена существительные, выражающие то, что мы думаем об окружающих нас людях, о том или ином человеке. По   мнению   М.   Бахтина,   центральной   проблемой   поэзии   является проблема   поэтического   символа,   которая   во   многом   связана   с   аспектным анализом   лирики   на   лексико­семантическом   уровне   членения   текста. Выявление   агентивов   и   иной   эмоционально­оценочной   и   характеризующей 3 См. : Васильева, И.В. Феномен «обостренной восприимчивости» в художественном мире М.Ю. Лермонтова / И.В. Васильева // Тарханский вестник. Выпуск двадцатый. М.Ю. Лермонтов в русской культуре  XIX­XXI веков. Материалы научно­практической конференции 27­28 июля 2006 года. – Тарханы, 2006. – С. 155.   4 лексики в лирическом наследии Лермонтова помогает проследить генетико­ типологическую линию развития как жанровой системы поэзии Лермонтова, так   и   литературно­стилевые   тенденции   в   рамках   литературного   процесса первой половины XIX века4. Так, многократное использование поэтом агентива «я одинок», например: Одинок я, нет отрады: Стены голые кругом… Лежал один я на песке долины… Выхожу один я на дорогу… «Узник» «Сон» «Выхожу один я на дорогу…» уже самим наименованием указывает на ключевую, центральную поэтическую доминанту – мотив одиночества – в художественном пространстве поэта.  Агентивные   имена   способствуют   выявлению   не   только   конкретной авторской позиции, но и позволяют говорить об авторском мироощущении в целом. Следовательно, они помогают выявить в художественном творчестве Лермонтова круг проблем, оказавшихся в центре художественного сознания поэта. 4  См. : Полякова, И.И. Агентивные имена в идиостиле М.Ю. Лермонтова / И.И. Поялкова // Тарханский вестник.   Выпуск   двадцатый.   М.Ю.   Лермонтов   в   русской   культуре  XIX­XXI  веков.   Материалы   научно­ практической конференции 27­28 июля 2006 года. – Тарханы, 2006. – С. 152­153.   5 2. Мотив одиночества как выражение умонастроения М.Ю. Лермонтова Мотив   –   устойчивый   смысловой   элемент   литературного   текста, повторяющийся   в   пределах   ряда   фольклорных   (где   мотив   означает минимальную   единицу   сюжетосложения)   и   литературно­художественного произведения. Мотив может быть рассмотрен в контексте всего творчества одного или нескольких   писателей,   какого­либо   литературного   направления   или литературы   целой   эпохи,   а   также   отдельного   произведения.   В   поэзии воплощается   в   ведущих   темах,   символах,   сюжетных   ситуациях,   образах. Мотивом   нередко   называют   элементарную,   неразложимую   тематическую единицу произведения. Согласно другим определениям, мотив есть образное единство   ситуации   и   действия;   структурный   элемент   внешнего   или внутреннего процесса (последнее относится к лирике).  Одиночество   –   мотив,   пронизывающий   почти   все   творчество   и выражающий умонастроение поэта.  Уже в раннем творчестве тема одиночества декларируется поэтом как основная. Как страшно жизни сей оковы Нам в одиночестве влачить. Делить веселье – все готовы: Никто не хочет грусть делить. Один я здесь, как царь воздушный, Страданья в сердце стеснены, 6 И вижу, как, судьбе послушно, Года уходят, будто сны... «Одиночество» В   творчестве   Лермонтова   мотивы   детства,   чистоты   и   открытой доверчивости   связаны   с   образами   Кавказских   гор:   «Синие   горы   Кавказа, приветствую   вас!   вы   взлелеяли   детство   мое;   вы   носили   меня   на   своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю об вас да о небе…»; или «Воздух там чист, как молитва ребенка…».   Однако   этот   горний   дом   недостижим   для   лермонтовского человека. Лермонтовская вселенная, вариантом которой является образ горы, имеет три уровня: небо – земля – пропасть. Эта пространственная картина мира напрямую ассоциируется с мифологической символикой рая – земли – ада.   В   творчестве   Лермонтова   есть   множество   стихотворений,  лирический герой   которых   напрямую   ассоциирует   себя   с   падшим   ангелом:  «Я   не   для ангелов и рая…», «Мой демон», «Демон» и др. Известно, что стихотворение «Я не для ангелов и рая…» (1831) следует в автографе непосредственно за третьей   редакцией   «Демона»   и,   вероятно,   является   черновым   наброском послесловия к поэме. Этот факт еще теснее сближает текст стихотворения с текстом   поэмы.   Как   человек,   лирический   герой   занимает   промежуточное положение в иерархии неба и земли, и в то же время и среди людей ему нет места, т. е. он чужой и вертикальному миру, и миру горизонтальному: «Я меж людей беспечный странник, / Для мира и небес чужой». Как падший ангел исключен из Дома­рая, так и лирический герой стихотворения вынужден   странствовать,   ибо   у   него   нет   дома   ни   на   земле,   ни   на   небе. Заметим, что образ рая ­Дома наделен амбивалентными характеристиками: с одной   стороны,  это   место   единения   ангелов,   человека   и   Бога,  с  другой  – место   искушения   человека,   начало   его   греховного   пути.   Таким   образом, небесный   Дом   одновременно   является   и   сакральным   (статичным),   и «сомневающимся»   (становящимся)   пространством.   Однако   промежуточное 7 положение   героя   (между   небом   и  землей),  его   причастность   сразу   к   двум мирам   и   в   то   же   время   невозможность   идентификации   с   каким­то определенным   миром   делает   одиночество   лермонтовского   человека онтологическим5. В теме одиночества можно выделить повторяющиеся мотивы и образы: 1. Мотив тоски по родной душе. Гляжу на будущность с боязнью, Гляжу на прошлое с тоской И, как преступник перед казнью, Ищу кругом души родной... («Гляжу на будущность с боязнью...», 1838) 2. Мотив одиночества в обществе, в свете: Стою, задумчивость питая. Один, покинув свет, и чуждый для людей, И никому тоски поверить не желая. («Элегия», 1830) 3. Мотив изгнанничества: Один и без цели по свету ношуся давно я, Засох я без тени, увял я без сна и покоя. («Листок», 1841) 4. Мотив заточения, узника. Одинок я – нет отрады: Стены голые кругом, Тускло светит луч лампады Умирающим огнем... 5 См.: Ситдикова, Г.Ф. Мотив одиночества и образ странника в лирике М.Ю. Лермонтова М.И. Цветаевой / Г.Ф.   Ситдикова   //   Восток­Запад:   пространство   русской   литературы   и   фольклора   :   материалы   Второй Междунарудной научной конференции (заоч.), посвященнной 80­летию        Д.Н. Медриша. – Волгоград, 2006. – С. 363. 8 «Узник» В поэму о Демоне также вложена центральная лермонтовская мысль о красоте и величии одинокого бунта и о том, что одинокий бунтарь, который противопоставлен   всему   миру,   какая   бы   правда   ни   лежала   в   основе   его   неизбежно   испытывает   трагические   последствия   этого протеста, противопоставления.   Ведь   герой   лермонтовской   поэмы   находится   в состоянии разрыва не только с богом, но и миром, который назван в поэме «божьим миром» и который, по Лермонтову как автору, не только полон зла, но   еще   в   большей   мере   и   красоты   (природа,   прелестный   образ   Тамары). Поэтизируя   Демона,   давая   возможность   почувствовать   светлые   и   высокие силы его души, Лермонтов не ставит вопроса об оправдании его демонизма и показывает, что и сам Демон своим демонизмом тяготится («и зло наскучило ему»). Этот основной мотив поэмы – разочарование во «зле», которое как таковое   и   вообще   не   вытекало   из   внутренней   природы   героя,   –   служит естественной   предпосылкой   любви   Демона   к   Тамаре.   В   своей   любви   он пытается найти утраченную гармонию и восстановить разрушенную связь с мировым   целым.   Борьба   Демона   за   обладание   Тамарой   и   составляет сюжетную основу произведения. Финальная катастрофа, постигшая Демона, – его   вечная   разлука   с   полной   любви   и   глубокого   человеческого   страдания Тамарой   –   должна   продемонстрировать   непреодолимую   трагедию   его одиночества – его вечную разлуку с миром6.  Одиночество,   сознание   бесприютности,   бесплодности   существования, мертвая скука («жить для себя, скучать собой»), «бессменная» и жгучая, «как пламень»,   печаль,   обедняющее   душу   безразличие   к   красоте   земли, беспощадность в любви — это не только страдания, причиненные «мировым злом», но и «внутреннее возмездие», постигающее Демона.  6 См : Максимов, Д. Е. Поэзия Лермонтова / Д.Е. Максимов. – М. ; Л. : Наука, 1964. – С. 49. 9 3. Опорные мотивы «пустыни», «пути», «свободы и покоя» как суть творческого наследия Лермонтова Как   есть   в   художественных   текстах     опорные   слова   (у   Лермонтова «Бог», «душа», «Родина», «свобода», истина», «совесть», «честь» и другие), выявляющие замысел стихов, прозы, драматургии, так есть и опорные мысли, составляющие   темы   и   тесно   связанные   с   ними   (синонимически)   образы. Опорные   мотивы   «пустыни»,   «пути»,   «свободы   и   покоя»   выявляют   суть творческого   наследия   писателя   в   целом,   и   шире   –   национальные   черты русского   человека.   Стремление   его   героев   быть   личностями   ведёт,   как правило, к конфликту с обществом, привыкшему жить по старинке. Одной из форм такого разрешения конфликта в русском архетипе становится «уход в пустынь»   или   «юродство   в   миру».   Последнее   –   «юродство   в   миру»   – сказывается   в   мотивах   пророчества   (образ   «Пророка»   у   Пушкина   и   у Лермонтова)7.  Для   русского   человека   слово   «пустыня»   (далеко   простирающееся безлюдное   пространство)   ассоциируется   с   другим   словом,   близким   по звучанию,   –   «пустынь».   Лермонтов   употребляет   это   слово   в   широком философском   смысле,   включающем   не   столько   какое­либо   географически 7  См. :   Горланов,   Г.Е.  Творчество  М.Ю.  Лермонтова  в  контексте   русского  духовного  самосознания       : автореф. дис. … док­ра. филол. наук / Г.Е. Горланов. – М., 2010. – С. 29.  10 расположенное   место,   а   символ,   содержащий   в   себе   разные   понятийные оттенки:   и   географическое,   и   религиозное,   и   мистическое,   и   космическое. Кроме того, сюда входят и отдельные ассоциативные моменты: одиночество, грусть, поиски гармонии жизни, осмысление такого непонятного явления, как смерть,   использование   библейской   мифологии   и   метафизики,   так   как,   по евангельским историям, пророки обычно удалялись в пустынные места, чтобы спокойно   размышлять,   психологически   восстанавливать   душевные   силы, слушать   позывы   Божии.   По   этой   причине   слово   «пустыня»  одно   из   часто употребляемых в творчестве Лермонтова.  Заключение М. Ю. Лермонтов – романтик, но романтизм его особого рода. Это,  по сути, летопись жизни, но не одного человека, а определенной эпохи. В нем, как в зеркале, отражаются события прошлого, настоящего, размышления о будущем.   Существует   исследовательское   мнение   о   том,   что   личность Лермонтова несет в себе причастность к высшим сферам бытия. Возможно, именно   этим   и   обусловлен   тот   факт,   что   все   творчество   Лермонтова пронизано мотивом одиночества.  Исследователями   отмечается,   что   в   эпоху   сдвигов   и   переломов   в базовых   сферах   бытия   художественно   одаренные   люди   чувствуют   себя особенно   одинокими.   Герои   ранней   лирики   Лермонтова   часто   переживают катастрофу одиночества, ощущение тотального неуюта среди людей.  В   зрелом   Лермонтове   крепнет   стремление   вырваться   из   круга трагического одиночества, пойти навстречу людям. И в поисках выхода из него Лермонтова уже не смущает проза обыденной жизни, соизмеримость с ней   и   с   жизнью   других   людей,   «простого   человека»   Однако   тяготение   к народной   жизни,   общим   ценностям   не   устраняет   одиночества «лермонтовского человека»; отказ от прежних романтических иллюзий лишь 11 усиливает   и   углубляет   испытанный   реальностью   трагический   характер   его одиночества; для пророка сохранение связи с мировым «целым» возможно лишь ценой вынужденного разрыва с людьми.  С  одной   стороны,  основной   источник   лермонтовского   одиночества  – противостояние героя и мира; дистанция, разделяющая их, до конца остается непреодоленной. С другой – лермонтовский человек стремится к успокоению и гармонии с Космосом и в итоге принимает свое одиночество, растворяя его в звучащем макропространстве. Список использованных источников 1. Лермонтов, М. Сочинения / М. Лермонтов. – В 2­х т. – М. : Правда, 1988.  2. Азарова,   Н.М.   Пособие   по   русской   литературе   XIX   века   / Н.М. Азарова. – В 2­х Ч. –– М. Издательство МПГУ Прометей, 2000. –304 с., 505 с. 3. Васильева,   И.В.   Феномен   «обостренной   восприимчивости»   в художественном   мире   М.Ю.   Лермонтова   /   И.В.   Васильева   //   Тарханский вестник. Выпуск двадцатый. М.Ю. Лермонтов в русской культуре  XIX­XXI веков. Материалы научно­практической конференции 27­28 июля 2006 года. – Тарханы, 2006. – С. 154­158.   4. Горланов, Г.Е. Творчество М.Ю. Лермонтова в контексте русского духовного   самосознания       :   автореф.   дис.   …   док­ра.   филол.   наук   /   Г.Е. Горланов. – М., 2010. – 43 с. 5. Лермонтов, М. Избранное / М. Лермонтов. – Воронеж : Изд­во ВГУ, 1981. – 576 с. 12 6. Лермонтов,   М.   Стихотворения.   Поэмы.   Маскарад.   Вст.   Статья И.Л. Андронникова / М. Лермонтов. – М. : Худож. лит., 1974. – 384 с. 7. Максимов, Д. Е. Поэзия Лермонтова / Д.Е. Максимов. – М. ; Л. : Наука, 1964. – 266 с. 8. Полякова, И.И. Агентивные имена в идиостиле М.Ю. Лермонтова / И.И. Полякова // Тарханский вестник. Выпуск двадцатый. М.Ю. Лермонтов в русской   культуре конференции 27­28 июля 2006 года. – Тарханы, 2006. – С. 149­153.    XIX­XXI  веков.   Материалы   научно­практической 9. Ситдикова, Г.Ф. Мотив одиночества и образ странника в лирике М.Ю.   Лермонтова   М.И.   Цветаевой   /   Г.Ф.   Ситдикова   //   Восток­Запад: пространство   русской   литературы   и   фольклора   :   материалы   Второй Междунарудной   научной   конференции   (заоч.),   посвященнной   80­летию Д.Н. Медриша. – Волгоград, 2006. – С. 361­367. 13 14