Наши земляки в защите южных подступов к столице

           ВКЛАД НАШИХ ЗЕМЛЯКОВ В ДЕЛО ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ.

  

   Мой рассказ о том, что происходило на территории нашего - ныне Южного административного округа г. Москвы, в те тяжелые военные годы,.

   Я – учитель географии ГОУ СОШ № 942, ЮАО г. Москвы, руководитель школьного историко-краеведческого музея «Бирюлёво и его окрестности», - Клочкова Татьяна Валентиновна. Домашний – 8 499 725 30 49, сотовый – 8 916 313 39 84. Ветеран труда, Отличник народного просвещения. В настоящее время – пенсионерка.

 

       Прошла война, прошла страда,

       Но боль взывает к людям;

       Давайте, люди, никогда

       Об этом не забудем!

                                         Александр Твардовский.

  

   Летом 1941 года немецкие полчища рвались к Москве. На дальних и ближних подступах к столице развернулись ожесточённые воздушные сражения. Бирюлёво входило тогда в состав Ленинского района Подмосковья, окаймляющего столицу с юга (в состав района входили тогда такие посёлки как Ленино, Бирюлёво, Коломенское, Чертаново и другие, вошедшие позже в состав Москвы).

 

   Неувядаемой славой покрыли себя  лётчики в годы Великой  Отечественной войны, своими действиями они наносили противнику неисчислимый урон и, наряду с другими родами войск, они внесли огромный вклад в общую Великую Победу.

   Важнейшую роль сыграла советская авиация и в битве под Москвой.

    

   Фашисты только для битвы под Москвой отправили авиационную группировку, насчитывающую сотню бомбардировщиков и большое количество истребителей.    Первый массированный налёт немецкой авиации на столицу был осуществлён в ночь на 22 июля. В нём участвовало 250 бомбардировщиков. Но на защите нашего неба стояли части противовоздушной обороны в составе 1- го корпуса ПВО и 6- го истребительного авиационного корпуса. К началу войны в составе этих корпусов находилось более тысячи зенитных пушек, 336 зенитных пулемётов и 389 боевых самолётов разного типа; к середине июля – 585 самолётов.

 

   Таким образом, фашистские бомбардировщики были встречены нашими частями ПВО во всеоружии. Ещё на дальних подступах к столице они оказались под ураганным огнём  наших зениток и навстречу им взвились 170 наших краснозвёздных истребителей. Фашисты потеряли сбитыми 22 самолёта, к столице удалось прорваться только единичным бомбардировщикам, причинившим городу незначительный ущерб. После 22 июля налёты на Москву немецкой авиации стали повторяться регулярно, особенно ночью. За период с конца июля 1941 года по апрель 1942 года на столицу был совершён 131 налёт, причём, в самый разгар этой битвы – в октябре – декабре – 86 налётов.

   Советские лётчики мужественно встречали врага, прилагая все усилия. Использовали все возможности для уничтожения самолётов противника. В небе Подмосковья советские лётчики совершили много бессмертных подвигов.

В ночь на 7 - ое августа 1941 года лётчик 177 – го  истребительного полка младший лейтенант Виктор Талалихин, находясь в воздухе, обнаружил немецкий бомбардировщик «Хенкель – 111», приближающийся к столице. Виктор стремительно атаковал противника и вынудил его повернуть обратно. Израсходовав в бою весь боеприпас, Талалихин, несмотря на ранение в правую руку, решил не дать врагу уйти и пошёл на таран. От удара нашего «Ястребка» фашистский стервятник рассыпался и рухнул на землю около деревни Кузнечики, недалеко от Подольска. Этот воздушный бой частично проходил над нашим Ленинским районом.

   За этот подвиг – один из первых в истории авиации воздушных таранов в ночное время – Виктору Талалихину было присвоено звание Героя Советского Союза.

   По – Таллалихински действовали и лётчики К. Титенков, Г. Григорьев, И. Калабушкин и многие другие герои.

   Не все защитники Московского неба дожили до Победы. Многие из них пали смертью храбрых. Погиб в воздушном бою 27 октября 1941 года и Виктор Талалихин. Некоторые советские лётчики пропали без вести – не вернулись с боевого задания. Друзья и родные так и не узнали ни подробностей, ни места их гибели.

   Немало ещё сохраняется на просторах Подмосковья безымянных могил воинов Великой Отечественной войны.

    В октябре 1941 года немецким бомбардировщиком был сбит над Бирюлёвым советский самолёт, который упал на территории современного Северного Чертанова, в районе Кировоградской улицы. Ветеран ВОВ – Анатолий Владимирович Цветков, рассказал, что самолёт упал носом, глубоко врезавшись в землю, Жители похоронили двух лётчиков на ближайшем местном кладбище в Бирюлёве, а третьего не смогли снять, так как машина  дымилась и уже готова была взорваться.

   Краевед Игорь Тихонов рассказал, что местные жители установили на могиле лётчиков скромный памятник, на котором был нарисован пикирующий самолёт, и чёрной краской была выведена надпись: «Героям – лётчикам, погибшим за освобождение этого посёлка». Сама надпись по смыслу была не совсем правильной, ведь Бирюлёво никогда не было захвачено фашистами, но она отразила любовь тружеников тыла к защитникам родной земли.

                                                            

   Имена лётчиков установлены. Это лётчики 173 -го авиационного полка – пилот Юрий Петрович Тихомиров, штурман Алексей Яковлевич Ончуров и стрелок – радист Павел Ворона.

 События происходили так.

       В ночь с 11 на 12 октября 1941 года скоростной бомбардировщик 173 – го авиаполка ПВО вылетел бомбить колонну гитлеровских танков. В ту ночь была низкая облачность в 300 метров, и чтобы выйти на позиции, они были вынуждены идти под облаками. Самолёт был подбит, штурман Алёша Ончуров был убит, Юра Тихомиров ранен.  Экипаж выполнил боевую задачу, но машина до  аэродрома  не дотянула. Самолёт упал в районе нынешнего Северного Чертанова.

Версия!

   В год 35 – летия  Победы останки лётчиков с Бирюлёвского кладбища по просьбе местных жителей были перезахоронены к только что построенному кинотеатру «Бирюсинка». На могиле установлен гранитный памятник со словами: «Советским лётчикам, погибшим в 1941 году при защите южных подступов к столице нашей Родины городу Москве». На могиле постоянно живые цветы, сюда приходят жители Бирюлёва и окрестностей, чтобы отдать дань памяти героям, отдавшим жизнь за Родину. Но скорее всего, этот памятник был поставлен всем летчикам, погибшим при защите южных подступов к столице, а не отдельному экипажу самолёта.

 

   В 1970 году на средства жителей окрестных домов, где упал самолёт, был поставлен обелиск, а к 50 – летию Победы при активном участии общественности, администрации ЮАО был поставлен памятник. Замечательный проект -  горящее крыло самолёта с языками пламени и винт, оставшийся от разбитого самолёта, - безвозмездно разработала фирма ТОО «Квадрат М» (Художник А.М.Рылеев, генеральный директор Н.И. Судаков).

   Около здания бывшей школы № 629, где в настоящее время находится Центр внешкольной работы по адресу Большая Юшанская, дом 14, находится памятник лётчикам погибшего экипажа -  Юрию Петровичу Тихомирову,  Алексею Яковлевичу Ончурову и  Павлу Вороне. В Центре внешкольной работы действует музей «Зюзино», руководитель - Светлана Ивановна Ярославцева, она же автор книги «Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом». В музее есть материал об экипаже самолёта, погибшего 12.10.941 года.

   А вот что рассказал на митинге председатель Совета ветеранов, бывший курсант Подольского артиллерийского училища Георгий Иванович Родин:

    «Я участник боёв под Москвой. 4 октября 1941 года советские лётчики  обнаружили скопление немецких танков у города Юхнова, и, для того, чтобы их задержать, были подняты по тревоге курсанты двух подольских училищ – пехотного и артиллерийского. Всего 3 000 безусых мальчишек. Командование было вынуждено пойти на этот шаг, хотя знало заранее, что обрекают их на верную гибель.

    Южные рубежи к столице были не защищены. Необходимо было продержаться  до подхода регулярной армии и не пропустить противника к Москве. Продержаться хотя бы неделю!

     А немцы быстро шли на Москву, не встречая сопротивления.  

     Кто были мы? – Мальчишки, только что окончившие среднюю школу. У нас не было опыта, но в боях мы стояли насмерть. Тогда на Варшавском шоссе погибло две трети курсантов, но задачу командования мы выполнили, даже перевыполнили: вместо 7 дней продержались больше двух недель! И отошли только после приказа об отступлении, В нашем взводе из 30 человек осталось в живых только 8. Но тогда, сидя в окопах, мы видели наши самолёты, мы радовались: «Москва ещё держится!». А немцы уже сбрасывали листовки

«Сдавайтесь! Москва уже взята!». Может, и этот самолёт, экипажу которого поставлен памятник, мы тоже видели.

В Москве, в Чертанове, есть улица Подольских Курсантов

    В Бирюлёво есть ещё один памятник лётчице, герою Великой Отечественной войны -  Татьяне Петровне Макаровой. 6 - я  Радиальная улица, у входа в пищевой колледж.

 Это высокий бронзовый памятник в виде лопасти самолёта, на фоне которого лаконичная надпись: «Выпускница техникума, Герой Советского Союза, Татьяна Макарова. 1920 – 1944. г.г. Совершила бессмертный подвиг и отдала жизнь за Родину в неравном бою на 628-м вылете».

   Этот памятник был торжественно открыт в 1983 году.

 

    Татьяна Петровна Макарова родилась 20 – го ноября 1020 года в московской рабочей семье на улице Болотная, дом 16. В 1960 году этой улице было присвоено её имя. К сожалению, волна переименований  не обошла и улицу Тани Макаровой, улице было возвращено прежнее название – Болотная. Такое переименование явно было ошибкой. В этом старом районе Москвы рядом уже есть подобные названия. В них путаются не только гости столицы, а и сами москвичи (Болотная площадь, Болотная набережная, Болотный переулок).

   Переименование как бы зачеркнуло память Тани Макаровой, коренной москвички, которая родилась, росла и училась на этой улице. Отсюда в декабре 1941 года она ушла в бессмертие. Командир звена 46 – го Гвардейского Таманского Краснознамённого Ордена Суворова авиационного полка ночных бомбардировщиков, Таня Макарова совершила 628 боевых вылетов и сбросила на позиции врага 96 тонн бомбового груза.

   В прифронтовом расположении противника это вызвало 114 сильных взрывов и 103 очага пожаров. Погибла Таня Макарова вместе со своим штурманом Верой Белик при выполнении очередного боевого задания в ночь на 25 августа 1944 года под небом Польши.

   Фашисты боялись дерзких боевых вылетов, бесстрашных операций наших отважных лётчиц. И даже в официальных сводках и документах называли их « ночными ведьмами». Ещё при жизни Таня была награждена орденами Красного Знамени и Великой Отечественной войны 1 - й степени.

    Татьяна Макарова  и Вера  Белик похоронены на братском кладбище советских воинов в польском городе Остроленка, Белостокского воеводства, в 100 км северо – восточнее Варшавы, могила № 247.

   В Москве не забыли о своей героине и  в пищевомколледже, в котором она училась до войны, открыт музей Татьяны Петровны Макаровой.

 

  … В первый же массированный налёт немецкой авиации на столицу был атакован Бирюлёвский элеватор с зерном. Это случилось в ночь на 22 июля 1941 года. Жители окрестных селений возили на санях горелое зерно, годное хотя бы на кашу. После этого страшного налёта немецкой авиации хлебный паёк москвичей был значительно сокращён.

 

   Необходимо было крепить оборону именно на южном направлении. Москва нуждалась в специалистах для возведения оборонительных рубежей, поэтому были мобилизованы или отозваны из ополчения строители. Противотанковые рвы и траншеи, прорытые москвичами в промёрзлой земле, необходимо было усилить проволочными заграждениями и долговременными огневыми точками, бетонными надолбами и  « ежами». Руководство строительством этих сооружений легло на плечи строителей. В дело шли все подручные средства: в землю вкапывались железобетонные коллекторы и демонтированные промышленные котлы. Под этими своеобразными « колпаками» занимали своё место бронебойщики и пулемётчики. Столица покрылась целой сетью баррикад, память о которых, казалось, уже ушла в прошлое. В баррикадах прорубались амбразуры и бойницы, устанавливались стальные козырьки и броневые щиты. На балконах домов располагались пулемёты, прикрытые листами брони. В пулемётные гнёзда были превращены чердачные и слуховые окна угловых домов.

   Из распоряжения Моссовета: «Всем начальникам участков, имеющих строительные механизмы (экскаваторы, бульдозеры) обеспечить их круглосуточную работу. Питание механиков и отдых – поблизости от места работы… Строительство Дотов и Дзотов – первоочередная задача. Развернуть установку колючей проволоки по всей линии укреплений. Пересечь дороги противотанковыми рвами, навести временные мосты, и заминировать их».

   Но строительная техника нужна была не только для возведения оборонительных линий Москвы. В ней нуждались и вывозимые на восток предприятия, особенно в крупнотоннажных подъёмных механизмах. На плечи строительных монтажников легла нелёгкая задача по разборке оборудования предприятий и подготовке их к эвакуации по железной дороге.

   Укрепления строились не только на окраинах, но и по всей территории столицы.

                              

                                          На Царицынской дуге.

 

    Осень 1941 года выдалась суровой. В Подмосковье под Царицыным началось строительство оборонительных рубежей. Один из участков приняла рота под командованием Г. Н. Мерзляка.

   Григорий Наумович Мерзляк, энергичный и подвижный человек, до войны работал главным инженером треста скульптурной облицовки. Он никогда не был на военной службе, но в батальоне его сразу, же назначили помощником командира роты по технической части. А в октябре, когда осложнилась

обстановка под Москвой, его утвердили начальником строительства участка № 11 оборонительных рубежей.

   Этот участок представлял собой дугу протяжённостью в 8 километров, начинавшуюся у Царицынских прудов и тянувшуюся к Перерве. Здесь работали трудящиеся двух районов (6000 человек) и бойцы 3 – ей роты. Людей разместили в сёлах: Сабурова и Борисовой, в деревнях Марьине, Шипилове, Хохловка, Зябликово. Штаб находился в здании Сабуровской школы.    

 

      Даже для опытных людей такая стройка была необычной.…Вот что писала  о ней 22 октября 1941 года газета « Известия»:

   «Противотанковые рвы, эскарпы, проволочные заграждения, надолбы, стальные «ежи», железобетонные  и деревянно-земляные огневые точки – целая система укреплений преградила врагу путь к столице. Строители оборонительных рубежей использовали рельеф местности, применялись к нему, естественные преграды дополнялись искусственными сооружениями.

   … Многие из людей, строящих укрепления, впервые взяли в руки лопату, лом, кирку. Но и они выполняют и перевыполняют норму выработки. Часто им приходится рыть рвы, стоя по колено в воде, в дождь, снег и холод, нередко на себе перетаскивать все строительные материалы на участки, куда не мог пройти транспорт.

   На всей трассе строительства развёрнуто социалистическое соревнование. Соревнуются бригада с бригадой, рота с ротой, батальон с батальоном. Инициаторами соревнования являются участки Скакальского и Мерзляка. Эти участки являются лучшими на всей трассе».

   

   На юге Москвы есть район Москворечье – Сабурово. В годы Великой Отечественной войны это село также относилось к Ленинскому району Московской области. Рядом с Сабуровым располагался завод по ремонту трофейных немецких автомашин. Говорят, что именно здесь ремонтировался автомобиль одного из фашистских главарей -  Германа Геринга. Вот что рассказала  о жизни в годы войны жительница Сабурова Лидия Васильевна Кормакова:

 

  « … В начале 1945 года бои шли уже в Восточной Пруссии (ныне город Калининград) была окружена большая группировка немецких войск. В городе находились немецкие военные училища – школы артиллеристов, лётчиков, подводников. Немцы пытались вывести свои  тыловые части и ценные грузы морем. По приказу фюрера на огромный корабль «Вильгельм Густлав» были погружены школы подводников и лётчиков. Кроме курсантов двух военных училищ, на «Густлава» погрузились высокопоставленные чиновники, генералы, высший офицерский состав. Всего на борту находилось 6470 человек.

   30 января 1945 года четыре буксира вывели корабль в море. И в тот же день он был потоплен тремя торпедами, выпущенными с подводной лодки «С 13», которой командовал Александр Иванович  Маринеско. На экранах телевизоров

прошёл показ фильма «Первый после Бога», который рассказывает о подвиге подводника - по фильму - Александра Маринина.

    Прославленный моряк – подводник, которому только посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

    Все, находившиеся на борту корабля, погибли. А для подростков, обучавшихся в артиллерийской школе, места на корабле не хватило, и они остались живы. Но после штурма Кенигсберга советскими войсками они были взяты в плен.

   Волею судьбы подростков из далёкого Кенигсберга привезли в село Сабурово. Их везли в поезде, разрешив взять с собой несколько дойных коров и зерно. В селе они жили за колючей проволокой на заводе по ремонту трофейных автомобилей. Там же и работали. Иногда их выпускали за территорию завода, и они трудились на полях, помогая колхозникам.

    Москвичка Раиса Евстафьевна Клеманская, которой в ту пору был 21 год, вспоминает, что иногда, идя на работу, она видела этих пленных мальчишек. Они работали на полях и на стройке. По словам Раисы Евстафьевны, это были красивые белокурые ребята, завидев девушку, они приветливо здоровались, махали руками, что - то говорили. Она не испытывала к ним ненависти, хотя всю войну провела в Москве, пережила бомбёжки, голод и холод.

   У каждого пленного была ручная кофемолка, в которой они толкли зерно и этим спасались от голода, но вскоре  у них конфисковали и коров и фураж. Чтобы не  умереть с голоду, мальчишки меняли кофемолки на продукты. У многих жителей Сабурова до сих пор они сохранились».

   Вот что рассказал писатель – краевед Игорь Николаевич Сергеев « … Одна из таких ручных мельниц была и в нашей семье. Мы жили тогда на 5 – м Можайском проезде. Однажды вечером мама принесла домой немного попорченной пожаром пшеницы и ручную немецкую кофейную мельницу. К сожалению, она у нас не сохранилась. Но не так давно в Малом дворце Царицыно проходила выставка ручных кофейных мельниц, и я сразу вспомнил о той, что была у нас. Старожилы помнят, как пленные немцы забирались на крыши заводских корпусов и в свободное от работы время играли на губных гармошках. За такие концерты местные жители давали пленным кто кусок хлеба, кто картофелину, кто морковку. Житель села Сабурово - Виктор Петрович Перов – Андрусенко до сих пор хорошо помнит, как на свой страх и риск дал очень голодному пленному мальчишке морковку, везя её с колхозного поля. Тот стал жадно грызть морковку, даже не обтерев её от земли»

   В конце концов, курсанты стали менять свои добротные шинели на ватники у местных жителей, получая в придачу что – нибудь из продуктов. В архивных документах был найден любопытный документ, когда у пленных  немецких подростков отобрали зерно, за них вступилась женщина, жительница Сабурова. Игорь Николаевич рассказал, что она написала прокурору письмо, по которому состоялось судебное разбирательство. Виновный в конфискации зерна получил несколько лет тюремного заключения.

   Казалось бы, русские женщины, пережившие столько горя за годы войны, должны были бы ненавидеть немцев, даже военнопленных. Но в сердцах русских

людей не было злобы к этим, по существу, ещё детям, которые сами оказались жертвами войны.

   Голод постепенно делал своё дело, и подростки постепенно умирали один за другим. Их хоронили в овраге рядом с заводом у церкви Николая Чудотворца. Церковь стоит на возвышении, а заброшенное кладбище располагалось внизу под склоном, где был брод через Москву - реку.  До 1966 года в этом месте не строили и не сажали ничего, так как многие ещё помнили о кладбище на этом месте». В нашем крае можно встретить и другие « памятные знаки» войны- остатки землянок и воронок от когда- то падавших здесь бомб. Конечно, многие землянки уже разобраны на дрова, а воронки осыпались и завалены мусором, но, зная место, ещё можно увидеть этих свидетелей того грозного времени.

 

 Рассказывает Игорь Николаевич Сергеев.

 

 «В посёлке Ленино, так тогда называлось Царицыно, сохранилась землянка, построенная когда – то, как бомбоубежище для радистов. Когда осенью 1941 года враг приблизился к Москве, в числе прочих объектов были эвакуированы и мощные радиостанции. Когда советские войска одержали первые победы под Москвой, потребовалось оповестить об этом население оккупированных районов и граждан других стран. Тогда – то и была использована радиостанция, занимавшая несколько дач на улице Воздушной в Царицыне. Судя по всему, немецкая разведка засекла работу радиостанции и над Царицыным появились фашистские «мессершмиты» и бомбардировщики. Тогда и был разбомблён Бирюлёвский элеватор.

   Очевидцы событий рассказывают, что немецкие самолёты летали над Верхним Царицынским прудом, стреляя из пулемётов. Фашисты, видимо, предполагали, что радиостанция расположена в Хлебном доме Царицына или в павильоне

«Миловида».

   Лётчик немецкого бомбардировщика увидел в лучах заходящего солнца белеющий среди зелени павильон и сбросил бомбу, которая разорвалась в 50 метрах от павильона, выбив все двери и оконные рамы.

   Вторая бомба весом в тонну, предназначавшаяся для разрушения Хлебного дома или Большого Казаковского дворца,  попала  на Большую поляну к востоку от растущих на поляне двух сосен. От неё образовалась воронка 20 метров диаметром и глубиной примерно 10 метров. Позже она заполнилась грунтовыми водами, в ней даже завелись лягушки и тритоны. Вода была в воронке очень чистой, в ней любили купаться местные ребятишки. Сейчас воронка засыпана, а на её местоположении указывает лишь небольшое углубление.

   О месте падения третьей бомбы в тонну весом могут рассказать только очевидцы, так как она упала в Верхний Царицынский пруд возле моста, который старожилы называют Бунинским. Выплеснувшаяся вода покрыла грязью и илом большой участок местности, включая сад Дипмана.

   Четвёртая бомба разнесла вдребезги кузницу и дом Василия Алексеевича Зонтова (1911 – 1988) . Кузница была известна тем, что здесь ковали кугели для элементов 50 – метровой мачты радиостанции. Она располагалась там, где сейчас

находится  круглый павильон выхода станции метро «Орехово». При разрыве бомбы, к счастью, никто не пострадал, но жить пришлось в Красной школе (это тоже памятный объект времён Великой Отечественной войны). В этой школе

разместился  госпиталь раненых защитников Москвы 155-ой стрелковой дивизии. Некоторых раненых  в этом госпитале спасти не удалось, и они были захоронены  на двух кладбищах – Ореховском и Шипиловском. На Ореховском кладбище могила сохранилась, хотя утрачена металлическая  доска со списком примерно из 25 фамилий.

   Весной 1942 года в госпитале Красной школы умерло от ран 6 бойцов, и разнарядку на их погребение  дали в село Шипилово, так как кладбище  в Орехово было в то время залито водой от тающего снега, а Шипиловское кладбище, прогретое солнцем, было сухим. Шестерых умерших решили похоронить здесь.… Впоследствии, когда кладбище Берёзки закрывали, родственникам предложили перезахоронить останки умерших на Николо-Хованском кладбище, а вот о братской могиле шестерых  бойцов никто не позаботился, поскольку они не были уроженцами Москвы или Московской области». Сейчас на месте их захоронения стоит памятник.

 

    А вот рассказ жительницы Бирюлёва Зои Петровны Самолиной:

 

   «Холодно было, голодно, всегда хотелось есть. Ели картофельную ботву, жёлуди. У меня в 17 лет уже были седые волосы и гастрит. Помню, бегали девчонками на элеватор, там стояла какая-то воинская часть. Отвлечёт из нас какая-нибудь солдатика, «отведёт ему глаза», а другие стащат полено дров или угля. Стыдно, конечно, но - жить, как-то надо было. Бегали в дендропарк, ели жёлуди. Желудок болит, а всё равно ем, а есть всё равно хочется! Потом уже стали нам давать участки, сажали картошку, стало легче».

  

    Матрёна Гавриловна Кравченко, жительница Загорья, рассказывает:

  « …Родилась я 12 сентября 1914 года, ветеран труда, труженица тыла в годы Великой Отечественной войны. Награждена медалью «Ветеран труда» и орденом «За оборону Москвы». В годы войны работала на станции Москва Товарная Павелецкой железной дороги.

   Когда началась война, нас посылали рыть окопы, работать в госпитале. Стирала бинты, ухаживала за ранеными. Страшно вспомнить, как кормила из ложечки раненых без ног и без рук. В войну жила в бараке у Павелецкого вокзала. Оттуда и замуж выходила. Мужа вскоре забрали на фронт, сейчас уже и не помню, на каком фронте он воевал, зато хорошо помню, как провожала его на войну. Вскоре после начала войны ему повестку прислали, на вокзале уже стоял состав, на котором ему было отправляться. Пришла на вокзал, светофор открыт, он сел в вагон, я побежала за вагоном, бегу, плачу.

    Кричу: «Как же мне жить дальше?!». А он так спокойно ответил: «Смотри, куда люди, туда и ты!».

    Так всю войну и держалась добрых людей. Сына пришлось отправить в деревню Приваловку под Москвой, в Москве не разрешалось проживать малым детям 5-6 лет. Москва очень горела.

   У станции Москва Товарная была школа, где мы прятались во время бомбёжки, иногда прятались на станции метро Павелецкая. Многие фабрики и заводы эвакуировали. Было очень голодно, хотя на рынке были продукты, но за них нужно было отдавать большие деньги, а откуда они у меня?  Теми продуктами, что давали по карточкам, не наешься, только и хватало, чтобы с голоду не помереть. Помню, взяла 6 килограммов сухого киселя, надолго нам хватило, да разве это еда? Потом выделили участки земли для посадки картофеля, ходили сажать у станции Бирюлёво Товарная. Там стоял титан с кипятком.

   Видела пленных немцев, мы давали им кипяток; хотя и противно мне было, а понимала, что не все они добровольно сюда пришли с нами воевать. Один немец особенно  мне запомнился, он показывал нам фотографии своих близких – жены и сына, и очень плакал, что больше никогда их не увидит.

   Дома в военные годы почти не спали, спали на станции или в метро, лазили по чердакам домов, тушили зажигательные бомбы.

   Пожелаю молодому поколению, чтобы ни им, ни их родственникам никогда не испытать этих ужасов войны. Мирного неба вам всем, спокойствия в семьях, в жизни, здоровья, счастья, успехов в учёбе, в делах. Помните, какой ценой досталась Победа, уважайте старшее поколение, не забывайте, что именно им вы обязаны своей жизнью».

   Интересно о событиях осени 1941 года рассказал участник Великой Отечественной войны, старшина в отставке, Иван Егорович Шмелёв, проживавший в Загорье. (Ушедший из жизни).

 

   В течение месяца он работал в Центральном Архиве Министерства обороны Российской Федерации в города Подольск. Его рассказ, составленный на основе архивных документов, достоин, пополнить исторические сведения о вкладе наших земляков в дело Великой Победы.

 

   « …745 зенитно-артиллерийский полк закончил своё формирование накануне войны, 1 апреля 1941 года в городе Бронницы. Формирование полка проводил его командир, майор Афанасьев Павел Александрович. И уже 12 мая 1941 года полк занял огневые позиции в секторе « платформа Текстильщики, Люблино, Кузьминки, Царицыно, Орехово, Бирюлёво».

   Штаб полка разместился в селе Выхино.

 

   Первый дивизион этого полка был размещён в Ленинском районе Московской области. Командовал им капитан Кабанин.

   Огневая позиция  первой батареи была южнее деревни  Орехово, там, где сейчас находится обувная фабрика имени Муханова. Командовал этой батареей лейтенант Никитин.

   Огневая позиция  второй батареи была в  Бирюлёво на Элеваторной улице,  (около универсама). Командовал батареей лейтенант Сысоев. Огневая позиция третьей батареи была в районе кладбища села Борисова на возвышенности.        Командовал этой батареей вначале лейтенант Руднев, а затем, проживающий ныне в Москве на улице академика Миллионщикова, - Виктор Андреевич Кокин.

   Четвёртая батарея находилась на Поповой горе Царицына, ныне здесь находится камень в честь основания Храма 1000-летия  Христианства на Руси. Командовал этой батареей лейтенант Ус Фёдор Сергеевич.

   И, наконец, огневая позиция пятой батареи была в районе деревень Ащерино, Мильково, Зябликово. Она имела на вооружении станцию орудийной наводки « СОН – 2», которая была расположена  на холмах вблизи деревни Зябликово. Командовали этой батареей, сменяя друг друга, офицеры Туркин и Крамаренко.

   Зенитный полк ставил своей задачей прикрывать небо Москвы от вражеской авиации с юга, а в случае прорыва по Старокаширскому шоссе немецких танков, уничтожить их.

   В то время особенно активно действовала 5 – я батарея, которая защищала нефтеперегонный завод в Копотне. Прицельный огонь она вела в дневное время суток, а в ночное же ставила завесу заградительного огня.

   Вблизи Копотни был создан ложный объект, который бомбила неоднократно вражеская авиация в ночное время суток. В вырытых окопах вначале сидели девушки, которые по команде зажигали карманные фонарики и клали их на брустверы окопов, а сами прятались в блиндажи.

 

   Вот тогда – то и родилась песня:

 

Над родной Москвой, вдоль Москва – реки

Самолёты вражеские шли,

И тогда карманные фонарики

На ночном дежурстве мы зажгли.

Припев.

  Бессменный часовой

  Все ночи до зари,

  Мой старый друг, фонарик мой,

  Гори! Гори! Гори!

Помним время сумрака ночного,

Тех ночей мы помним каждый час,

Узкий луч фонарика карманного

В ночи те ни разу не погас.

 

 И потом поэт Светлов дополнил эту песню словами:

 

Над родной, притихшею столицей

Он светил на каждом чердаке.

Пусть сегодня загорится он,

Как бывало в девичьей руке.

  

    Здесь в 1941 году был наскоро установлен ложный объект. Были вырыты окопы и на брустверах выкладывались зажжённые карманные фонарики. Немецкие лётчики по своим картам примерно знали, где находится нефтеперегонный завод, и на огни карманного фонарика с вражеских самолётов сыпались, в основном, зажигательные бомбы. В те годы в Москве ловили диверсантов  - фонарщиков. И каждый, кто имел фонарик, мог быть арестован и тут же расстрелян.

    А на Московских чердаках при дежурстве светили, в основном, синие лампочки, кое – где горели свечи и лампы – керосинки. Фонарики использовали только сотрудники НКВД и военные войска ПВО.  

  Но вскоре на пустом поле были врыты столбы с электролампами, а иногда зажигались костры, которые и отвлекали вражеских лётчиков от нефтеперегонного завода в Капотне.

   Но не только Москву защищала 5 – я батарея. Она неоднократно ставила заградительный огонь перед армадами вражеских бомбардировщиков, которые летели бомбить г. Горький (ныне Нижний Новгород). Летели они бомбить и железнодорожные станции других городов, расположенных восточнее Москвы.

 

   В ночь с 22 на 23 июля, когда фашистская авиация совершила свой первый налёт на Москву, 745 полк  встретил врага организованно и стойко, проявив мужество и умение.

      Находясь под огнём фугасных и зажигательных бомб, зенитчики смело вели огонь, Один из вражеских бомбардировщиков, обнаружив огневую позицию 5 – й батареи, вступил с зенитчиками в единоборство. В это время на орудии, которым командовал Евгений Солнцев, отказала полуавтоматика. Заряжающий Холкин был оглушён. Но Солнцев продолжал вести огонь, помогая Холкину вручную открывать затвор орудия. Вражеский самолёт повернул обратно, сбросив все бомбы в поле. За героизм и отвагу, Е. Солнцев был награждён орденом Красной Звезды.

   Но во время одного ночного налёта фашистский самолёт на большой высоте за облаками подходил к объекту и был пойман в луч прожектора расчёта младшего сержанта И. Г. Иванова. Тогда немец по лучу огневой струёй трассирующих пуль начал стрелять в прожектор. С риском для жизни Иванов продолжал вести врага лучом. Батарея открыла огонь и « Юнкерс» был сбит.      

За мужество и отвагу, проявленное умение при отражении вражеского налёта, Иванов  был награждён орденом Красного Знамени.

  

   Обстановку того времени в зенитных батареях, прикрывавших Москву от налётов, очень эмоционально описал бывший заряжающий зенитного орудия из батареи под Бутовым, впоследствии Царицынский поэт Иван Лаврентьевич Жупанов:

 

Всю ночь напролёт

Проклятый налёт.

Десятый подряд

                                                               

Пудовый снаряд

Беру и бросаю в стальную пасть,

Орудия охают

Тяжкими вздохами:

Бух!

   Ах!

      Ох!

 

От этих вздохов

Солдат оглох.

   Стволы – челноки: назад – вперёд

От неба клочья.

Фюрера лётчики

 К столице рвутся не первый раз.

Ведёт их к цели с крестами ас.

   Двухсотый подряд

   Пудовый снаряд.

 

А юнкерсы снова гудят и гудят.

Стволы у зениток давно почернели,

И гильзы дымятся на аппарели.

Вдали под Москвою взметнулся пожар.

 

( именно тогда от бомб загорелся элеватор в Бирюлёво).

 

Я сердце рукою от крика зажал,

Огонь с неба, огонь с земли.

Земля содрогалась и гневно метала

В небо разбитое тонны металла.

И люди метались по улицам тёмным

Сидели в подвалах в молчанье  бессонном.

                                                                     

Всю ночь напролёт проклятый налёт.

 

На нас бросались самолёты

Потом на бреющий заход,

Чтоб орудийные расчёты

Не принимать уже в расчет.

                                                           

Но первый номер, выгнув спину,

К прицелу намертво приник,

Лёг, как паук на паутину

На «перекрестье» штурмовик.

Когда он падал на селенья,

                                                            

Над лесом дымно нависал,-

Нам в эти грозные мгновенья

Вдруг улыбнулись небеса.

 

 И.Л.Жупанов « Рассвет».

 

   В результате бомбардировок вражеской авиации в батареях первого дивизиона были потери людей и материальной части. В секторе 745 – го зенитно-артиллерийского полка с 22 июня по 25 декабря 1941 года было сброшено противником 490 фугасных, 13 000 зажигательных и 100 осветительных бомб.

  

    В  период с 22 июля по 25 декабря 1941 года было сбито 8 самолётов бомбардировщиков противника. Из них от огня 3 – ей батареи в ночь на 23 июля 1941 года был сбит бомбардировщик, упавший в районе Люблино.

   От огня  1 и 2-й батарей в ночь на 28 июля 1941 года был сбит бомбардировщик, упавший в районе  Домодедова. От огня 1-й батареи на 7 августа 1941 года был сбит Ю-88, упавший вблизи Бирюлёва. От огня 2-й батареи был сбит

«Хенкель-111». Упавший юго-западнее  Бирюлёва.

 

 Не исключено, что очевидцем падения «Хенкеля-111» был Иван Лаврентьевич Жупанов, написавший:

 

Когда он падал на селенья,

Над лесом дымно зависал,

Нам в эти грозные мгновенья

Вдруг улыбнулись небеса.

 

4 самолёта противника были сбиты другими батареями полка, огневые позиции которых находились за Москвой – рекой в районах Выхино, Кузьминки, Люблино, Текстильщики.

В следующем 1942 году подразделения 745 полка сбили ещё 5 самолётов противника.

  

… Когда немецко-фашистские войска близко подошли к Москве, 13 октября 1941 года при 745 полке был сформирован истребительный батальон в количестве 60 человек для борьбы с танками противника. Командиром батальона был назначен старший лейтенант Михайлов, а комиссаром политрук Новиков. Бывший

наводчик орудия 2-й батареи Дмитрий Лукьянович Гришаев вспоминал, как его орудие в октябре 1941 года выезжало на позицию  противотанковой обороны в районе Загорья – Расторгуева.

  Однако стрелять по танкам противника зенитчикам не пришлось. Командованию Западного фронта в этот критический момент удалось собрать в районе Каширы довольно сильный «кулак» против прорвавшегося противника.

   Конногвардейцы группы генерала Белова П.А  героически и внезапно атаковали авангард 2-й танковой армии, ближе всего продвинувшейся к Москве. После 2-х. суточных боёв противник начал поспешный отход от Каширы на юг.

   В память об этом событии одна из улиц района Южного административного округа в Орехово  Борисове называется в настоящее время  улицей «Генерала Белова».

 Но вернёмся к событиям тех лет.

 

    В 1942 году первый зенитный дивизион полка был преобразован в 1746-й  зенитно-артиллерийский полк. Огневые позиции батареи остались прежними. Командный пункт 1746 полка разместился  на КП, где была обувная фабрика имени  Муханова.

    В Москве и в Ленинском районе Москвы, проживали ветераны этого полка, которые мужественно защищали южные подступы к столице.

 

 Вот имена некоторых героев тех лет:

  

   Григорий Лукьянович Гришаев – житель улицы Ереванская, бывший наводчик 2 – зенитной батареи,

   Дивиденко Николай Дмитриевич, бывший шофёр 3-ей батареи – житель Орехово Борисово,

   Ситников Владимир Иванович, бывший командир 6-й батареи – житель Москвы,

   Карпец Михаил Васильевич – помощник старшины 5-й батареи, стоявшей в Зябликово, проживает в селе Беседы.

 

 Вот что рассказал Михаил Васильевич Карпец:

 

  « … по приказу Сталина из Баку на защиту Москвы был переброшен полк зенитной артиллерии под командованием Афанасьева, впоследствии генерала. На вооружении полка были 85-миллиметровые пушки. Прибыл он на станцию Бронницы и пополнил зенитную артиллерию на защиту южных подступов к столице».

   Из скромных строк документов Центрального Архива  Министерства обороны

РФ трудно установить точно именной состав потерь среди зенитчиков за 1941 год, когда авиация противника действовала особенно активно.

 

  Старожилы и очевидцы показывают на могилу на Ореховом кладбище. В ней захоронены девушки зенитчицы, погибшие в 1941 – 1944 г.г. В архиве имеются сведения, относящиеся лишь к 1944 году.

    Это в основном, девушки – зенитчицы, которые прикрывали небо Москвы от налётов вражеской авиации.

   Например, здесь похоронена Вера Васильевна Платонова, уроженка Ивановской области, Комсомольского района. Будучи медсестрой зенитного батальона, погибла 2 января 1944 года.

   Вакурова Нина Ивановна – телефонистка зенитного батальона, 1922 г.р. уроженка Ивановской области, член ВЛКСМ. Нина Ивановна убита при налёте вражеской авиации 30 ноября 1944 года. Похоронена она на западной части кладбища д. Орехово.

   Вспоминая о сугубо личном, И.Л.Жупанов написал стихотворение, посвятив его девушке – зенитчице, захороненной в братской могиле на Ореховском кладбище Москвы:

 

… Девушка строптивая.

И плыла навстречу грозам

Юность торопливая

 

Юность! Юность!

Узкой стёжкой

Шла ты на свидание.

Обронила под берёзкой первое признание.

 

И не знал я, что с рассветом

Навсегда расстанусь с ней…

 И осталась недопетой

Песня юности твоей…

 

    На других кладбищах Москвы из этого зенитного полка похоронены:

- Васильев Дмитрий Михайлович, старший лейтенант, 1914 года рождения. Погиб  30 января 1944 года, похоронен на Кузьминском кладбище.

- Ус Фёдор Сергеевич, командир батареи, 1915 года рождения. Похоронен в г. Люберцы.

- Попова Екатерина Григорьевна, 1922 г.р. телефонистка, уроженка г. Каменск - Уральский, Свердловской области. Убита 18 апреля 1944 года.

 

 Им тоже посвятил свои стихи поэт  И.Л.Жупанов.

 

За школой, близ старинного парка,

Где столетние сосны шумят,

Где заводят ветра разговоры –

Похоронен гвардеец – солдат.

На могильном нетесанном камне.

                                                            

 Нацарапаны  буквы вразлёт:

«Мы тебя не забудем,

Ты с нами, спи спокойно –

Россия живёт!

                                                             

А сегодня глубокой тропою,

Что снегами февраль не занёс,

К изголовью солдата – героя

Кто – то розы живые принёс».

  Была в народе большая вера к Победе, простые люди всем, чем могли, помогали фронту. Вот пример одного из таких патриотических начинаний.

 

    11 ноября 1942 года, в среду вечером, в колхозе района Зябликово проходило колхозное собрание, на котором присутствовало много молодёжи, члены правления колхоза и пожилые колхозницы. Здесь и предложила колхозница Клыкова начать сбор денег на танковую колонну.

   Об этом почине стало известно очень быстро по всей округе: в Москве и Московской области Материалы были опубликованы в газетах «Ленинский путь», «Комсомольская правда».

   Все деньги, которые колхозники накопили себе на приданое, на покупки, а также, какие заработали, работая на колхозных полях, были отданы на танковую колонну, в фонд Победы.

   В Зябликове колхозники сдали 65 тысяч рублей. Только в Ленинском районе Московской области на строительство танков было собрано 4 миллиона 130 тысяч рублей, из Кунцевского района поступило 2 миллиона рублей. Уже через месяц, 10 декабря 1942 года труженики Ленинского района Московской области передали героям – танкистам первую партию танковой колонны « Московский колхозник».

   Это была целая бригада тяжёлых танков в количестве 48 машин. Патриотический порыв получил высокую оценку. В приветственной телеграмме, переданной по радио в январе 1943 года, говорилось:

   «Ленино, бывшее Царицыно. Московской области. Секретарю Ленинского РК ВКП /б/ тов. Розанову. Передайте колхозникам и колхозницам Ленинского района, собравшим 7 миллионов 500 тысяч рублей на строительство танковой колонны « Московский колхозник», мой братский привет и благодарность Красной армии. Сталин».

 «Ленинский путь» № 5.22 января 1943 года.

  

   Через месяц после передачи танков, они вступили уже в бой. На их башнях была яркая надпись « Московский колхозник».

   Телеграмма Сталина вызвала ещё больший подъём энтузиазма. Колхозники ещё внесли  за счёт заработанных трудодней 100 тысяч рублей на постройку боевого самолёта, который они просили назвать « Зяябликовский комсомолец».

  Танковая колонна воевала на Курской дуге, были большие потери, и 59 танковый полк вскоре получил подкрепление и продолжал участвовать в боях. Свой боевой путь 59 – й танковый полк закончил в Праге.

  

   О жизни наших земляков в первые годы войны вспоминал  А.Д. Шеламов (ушедший уже из жизни). Он был директором школы в Царицыне, 40 лет своей жизни отдал воспитанию детей.

 «Война ожидалась. Но началась для очень многих невзначай. Еще накануне, ещё за несколько минут, о ней не думалось.

  20 июня 1941 года у нас в школе выпускались три десятых.

   В этот день в одном из  классов проводился ещё экзамен по немецкому языку.

   И как всегда, заполнялись бланки аттестатов, как всегда хлопотали родители, готовя праздничный стол. А сдавшие все экзамены были счастливы, оживлены, непривычно себя чувствовали после сразу прекратившегося большого напряжения, испытываемого ими значительное время.

   На дворе они с упоением играли в волейбол.

   Выпускной вечер был торжественным, весёлым, с множеством цветов и с тёплыми речами. Потом бал.

   Девушки в белых платьях и юноши в чёрных костюмах – недавние наши ученики - кружились в вальсе. Радостно нам было за них, но грустно расставаться с уносящими с собой частицы наших учительских сердец.

   Володя Карпенко с Юлей Коняевой – оба высокие, статные, красивые – беспрерывно носились по физическому кабинету, они всегда выручали в дни праздников. Они могли без отдыха протанцевать десять раз подряд сыгранные «Амурские волны», подолгу выбивать чечётку и разделывать гопак.

   Под утро катались на лодках.

      … Уходила короткая июньская ночь. Воскресенье 22 июня было солнечным, душистым, с неумолчным птичьим щебетанием.

   На дороге в пыли купались куры; на солнцепёке нежился растянувшийся на спине кот. Он лениво наблюдал за прыгающими и взлетающими на кусты воробьями.

   Собака звонко с повизгиванием добродушно лаяла, увидев пробегающего за загородкой собрата.

  И вдруг, из репродукторов несётся страшная весть: «Германские вооружённые силы перешли на всём протяжении государственную границу СССР».

  Началась война!

                                                           

  В школе по указанию РОНО срочно освобождали помещение под военные нужды. Парты складывали под навесом. Учебные пособия и физические приборы выгружали из шкафов, а потом всё перенесли в только что отстроенный сарай. Окна закрывали географическими и историческими картами, драпировками, ковровыми дорожками, фанерой. К вечеру школьное здание стало заполняться военнообязанными. В том числе были и наши учителя О.Н.Гюльханданян, П.П.Болдырев, И.П.Егоров, и истопник П.Д.Зайцев.

 

 …Был чудесный  самый мирный вечер. Не хотелось верить, что за тысячу километров рвутся снаряды, падают бомбы, взрывами рушатся здания, гибнут люди, проливается кровь. У всех уверенность, что наши войска отбросят зарвавшихся гитлеровцев.

 

 Но первая ночная сводка ничего утешительного  не дала.

  

   Рано утром 23 июня поднял с постелей оглушительный вой сирен и артиллерийская канонада со стороны Москвы.

   Первая мысль – налёт вражеской авиации на столицу. Выбежали во двор Власовки. После перехода нашей школы в новое здание «Власовка» была отдана под квартиры учителей. Все в недоумении и большой тревоге.

   Появился рокот самолётов, Сомнений нет – вражеские. По наивности, находившиеся во дворе, бросились под деревянный мостик, перекинутый возле « Власовки» через глубокий овраг. Будто этот мостик мог спасти от пуль, тем более от бомб. Михаил Сергеевич Козлов с Еленой Алексеевной, его женой, испугались до крайности, тоже были здесь, держа в руках по подушке. Когда самолёты пролетали над нами, они накрывали головы подушками.(?!)

   Вскоре выяснилось. Что это была учебная тревога. Вероятно, преследовалась цель – мобилизовать всеобщее внимание на организацию противовоздушной обороны.

    В тот же день, все живущие на « Власовке» и в её округе стали рыть траншеи для устройства бомбоубежищ. Начали подрывать берега оврага. Делали неумело, очень уставали. Я совсем выбился из сил, к тому же я заболел. Самочувствие моё ухудшалось. На другой  день не встал. Температура около 40.Определился брюшной тиф. Меня отвезли в Боткинскую больницу. Сознание тогда приходило очень редко.

   Наконец, помню страшный удар! Звенели стёкла. И тут безумный от ужаса крик детей!

   … Возвращающееся временами сознание воспринимало, хотьне в полной мере, происходящие грозовые события: фашисты продвигались вглубь страны.

   С 24 июля начались налёты на Москву и проводили бомбёжку ежедневно с наступлением темноты. Больных по вечерам носили в бомбоубежище, ранним утром возвращали в палаты.

   Эту тяжёлую работу приходилось выполнять женщинам. Им было очень трудно. Они отдыхали перед тем, как спуститься с больным в подвал. В убежище было

тесно и душно. Стены содрогались от стрельбы зенитных батарей и временами от мощных взрывов бомб.

    От уборщиц, от нянь, от « ходячих» больных узнавал от продолжавшемся продвижении фашистских орд вглубь нашей страны, об отданных нами городах. Печально было слышать о взятии Смоленска, города моего детства. Говорили, что он мужественно оборонялся, несколько раз переходил из рук в руки. Узнал, что фашисты бомбили Царицыно, разбили и сожгли элеватор (это в километре от нашего дома), сознание моё было настолько не прояснившимся, что я наивно подумал» Теперь моей семье ничего не угрожает, бомбить в Царицыне больше нечего».                                                              

     А о том, что вместе с элеватором бомбы могли уничтожить и жилые дома и наш в том числе, не думалось.

   …Рассказывали, что начавшаяся бомбёжка Царицына вынудила начальника МПВО рекомендовать жителям уйти в отдалённые деревни района.

   Уходили многие, в том числе и учителя.

   … Тревога нарастала: фашисты рвались к Москве. Теперь их бомбардировщики летали и бомбили и днём и ночью. Пытаясь, вероятно, снова попасть в элеватор, сбросили пятисоткилограммовую бомбу в нескольких метрах от «Власовки» и от нашего дома.

   Раздался пронзительный рёв и звенящий удар. Все стёкла домов были выбиты…

   Приземистый домик, в котором мы жили, уцелел: стена высоких ветвистых лип ослабила силу взрывной волны.

   16 октября 1941 года стало особенно  тревожно. Бежали люди, охваченные паникой, не верившие в то, что Москву отстоят.

   В школах занятия прекратились. Василий Иванович Ласки, оставаясь учителем нашей школы, принял по совместительству руководство Бирюлёвской. Там была лошадь.

 …Суровые дни переживала Москва, Гитлеровцы старались зажать город в кольцо.

   Красная Армия, советские люди стояли насмерть, защищая священные рубежи столицы. Неустанно, дни и ночи московские рабочие на заводах, подмосковные колхозники на полях также ковали победу.

   В далёкой Сибири эвакуированные заводы готовили в изобилии грозное оружие.

   Ждали дня, когда будет отброшен от Москвы ненавистный враг.

    Все твёрдо знали, что Москве не быть покорённой.

    В конце ноября снова попал в больницу. На этот в Шаболовскую.

   Все дни пребывания там фашисты неистово бомбили всё вокруг. Нередко с зенитных батарей приходили в больницу заболевшие солдаты, Они лежали два – три дня и снова шли в бой.

  Как – то пришёл один солдат. Он лёг и крепко заснул. Непрерывно ухали взрывы. Один был особенно сильным. Солдат проснулся, поднял голову, проговорил:

    - Ах, сукин сын, всё бомбит!

   И тут же, повернувшись на другой бок, мгновенно захрапел.

   Все длительные зимние ночи продолжались нескончаемые налеты. Но в ночь на 6 декабря стало тихо. Ни одного выстрела! И вдруг – о, радость! Голос Левитана:

- В последний час!

   Настало  возмездие: под Москвой отборные части немецко-фашистских захватчиков были разгромлены. Враг был отброшен на запад!»

 

 От автора:

 

    Свою трудовую деятельность я начала в 1969 году и с тех пор прекрасно помню, как  9 мая мы, учителя, учащиеся, администрация школ, где  мне довелось работать, всегда по традиции на 9 мая приглашали ветеранов Великой Отечественной войны. Как всё было торжественно! Актовый зал школы буквально сиял  от орденов  и медалей!

    И мы гордились нашими защитниками, преподносили им море цветов, поздравляли.

    В президиуме - администрация  школы, учителя, все говорили приветственные  поздравительные речи, ученики выступали с концертом.

   Прошло 75 лет со Дня Великой Победы.  

   В актовом зале школы - администрация, учителя, ученики.

   В президиуме человек 5-6 оставшихся в живых ветеранов… и с каждой датой их становится всё меньше и меньше…

 

   Вечная Слава павшим героям, вечная Слава погибшим от ран и. болезней, вечная им память!   

   Воспоминания о героических делах времён Великой Отечественной войны, о самоотверженном труде, о подвигах советских людей, ковавших оружие победы, перекликаются с делами людей наших дней. Они зовут на новые подвиги, на дерзновенное творчество, на смелое решение новых задач. Врагу не удастся сломить нашу волю, нашу верность и любовь к своей Родине.        

Используемая литература:

 

И.Н. Сергеев, «Орехово Борисово. Дарагомилово. Богородское».

Москва, издательство «Голос».2001г.

 

А.Д.Шеламов. «40 лет, отданные школе».  Москва, 2002 год.  Воспоминания заслуженного учителя первой средней школы в Царицыне. Книга издана  малым тиражом, бывшими его учениками на добровольные пожертвования. Руководил В.Б. Лойм – председатель клуба «Старожилы Царицына».

 

Газета «Ленинский путь», № 5 от 22.01.1943 г.

 

Газета «Известия». От 22.10. 1941 г.

 

Газета «Московская, правда». 8.04.2003г.

 

   В работе использованы материалы школьного историко-краеведческого музея « Бирюлёво и его окрестности».

 

 Воспоминания старожилов края, ветеранов Великой Отечественной войны, тружеников тыла:

 

- А.В.Цветкова – ветерана ВОВ,

 

- И.Тихонова – краеведа,

 

- Г.И.Родина – ветерана ВОВ,

 

- Л.В.Кормаковой – труженицы тыла,

 

- Р.А. Клеманской – старожила Царицына,

 

- И.Н.Сергеева – писателя, краеведа,

 

- В.П. Перова – Андусенко - ветерана ВОВ,

 

- З.П.Самолиной – старожила Бирюлёва,

 

- М.Г.Кравченко – старожила Загорья,

 

 - И.В.Шмелёва – ветерана ВОВ,

 

- М.В.Карпец – ветерана ВОВ.