Отражение территориальной самоидентификации в речевом поведении отдельной языковой личности

Седельникова С.В. Студентка Лесосибирского педагогического института ­ филиала Сибирского федерального университета,  г. Лесосибирск ОТРАЖЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ В РЕЧЕВОМ ПОВЕДЕНИИ ОТДЕЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ Антропоцентрическая   парадигма   современного   языкознания   определяет ключевым   понятием   языковую   личность.   Все,   что   исследуется   в   языке, направлено   на   познание   человека,   именно   в   этом   суть   антропоцентризма. Признанным в языкознании является определение языковой личности, данное   обладающий   способностью   создавать   и Ю.Н. Карауловым:   человек, воспринимать   тексты,   различающиеся:   1)   степенью   структурно­языковой сложности;   2)   глубиной   и   точностью   отражения   действительности;   3) определенной целевой направленностью [2, 15].  Понятие   «языковая   личность»   дает   возможность   рассмотреть   каждого носителя языка в качестве уникального объекта изучения. Но в типизированных речевых ситуациях люди ведут себя одинаково. Возможно, это объясняется тем, что субъет речи в коммуникации проявляет общие особенности коллективного речевого   поведения.   Например,   житель   того   или   иного   населенного   пункта одновременно может выступать как языковая личность горожанина, языковая личность студента­биолога, как женская языковая личность и т.д. Таким образом, возможно выделение групповой, коллективной языковой личности,   которая   отражает   характерные   черты   речевого   поведения определенного   языкового   коллектива   (русская   языковая   личность,   языковая личность   школьника,   сельского   жителя   и   т.д.),   и   индивидуальной   языковой личности.  Предметом   рассмотрения   данного   исследования   является   речевое поведение   отдельной   языковой   личности   как   один   из   способов   отражения территориальной   самоидентификации.   Региональная   «самость»   отражает осознание   личности   себя,   своего   места   в   мире.   Анализ   речевого   поведения конкретной   языковой   личности   дает   возмождность,   на   наш   взгляд,   изучить особенности вербального выражения процесса самоидентификации. Материалом исследования послужили записи текстов интервью с Марией Алексеевной А., уроженкой Мотыгинского района, родившейся в с. Первомайск Красноярского края в 1930 г.  Анализ текстов интервью с респондентом позволяет утверждать, что в ее картине мира «сибиряк» отличается от жителей других территорий: «Сибиряк, он ведь крепкий и здоровый. Выносливый. Мороз любой перенесем и невзгоды всякие. Помню, лес валили, так наши ссыльные, мы так их называли, ничего не   понимают,   куда   дерево   падает.   Сколько   их   погибло­то   тогда.   Они   в нашем сибирском лесе, тайге ничего не смогут».  Ометим, что вопрос Марии Алексеевне был задан «Кто такой сибиряк?», она же скорее отвечала на вопрос «Какими   чертами   обладает   Сибиряк?»,   перечисляя   типичные,   стереотипные представления о жителях Сибири.  Мария Алексеевна отмечает в своих рассказах и языковые особенности мотыгинцев. «Мы когда в Лесосибирск­то переехали, то мало кто говорил из здешних соседей «в хату», «обыгало», «молосник» .А у нас в окружности так все разговаривали». Употребление в речи респондента местоимений позволяет утверждать, что она неосознанно относит сибиряков из других территорий к разным точкам дихотомии «свой ­ чужой». Ср.: «те не так разговаривали», «у них свои поговорки»; «у нас свои разговоры»; «у нас стряпали шаньгу не так». Неосознанно «свое» изначально воспринимается как лучшее и правильное. Ср.: «через   несколько   лет   приезжие   ссыльные   немножно   научились разговаривать по­нашему».  В ходе беседы мы задали вопрос «Чем же хорош Мотыгинский район? Посоветовали  бы вы жить в Мотыгинском районе?». Ответы на эти вопросы интересны   тем,   что   отражают   вторичность   социальных   факторов   (хотя   в настоящее   время   Мотыгинский   район   испытывает   известные   трудности, свойственные малым провинциальным территориям). Для человека, прожившего большую часть жизни в Мотыгино, важными являются жители ее родной деревни и окружающая природа.  «Если бы Люба не уехала тгда в Лесосибирск, я бы жида в нашем Первомайске. Река красивая, чистая, красотища. Мотыгинцы приветливые   люди.   Мы   потом   сколько   раз   ездили,   так   в   каждый   двор приглашали, с полными сумками оттуда уезжаем всегда. Рыбы и ягоды там водится   столько,   что   накормить   можно   все   село.   Мотыгинцы   они работящие.   Может,   я   что­то   не   то   говрю,   но   скучаю   я   по   своему Первомайску. Родители там похоронены. А старший брат не знаю где, погиб под Москвой. На чужой земеле лежит». На наш взгляд, представляет интерес ответ Марии Алексеевны на вопрос «Что   такое   для   вас   Родина?».   В   картине   мира   нашего   респондента   понятие «родина»  –  это не только место рождения и проживания, но и определенный период жизни – детство:  «Родина – это Россия, конечно, но я­то нигде не была. Поэтому и могу говорить только своем Мотыгине. Там выросла, лес валила вместе со взрослыми. Ой, и тяжело, конечно, было. Но вспоминаю все хорошо. Умерли уже все мои подруги, так мы раньше, как встретимся, как начнем вспоминать, как в речке купались, как переплавалялись в школу по реке. Все там родное, красивое. И люди отличные. Сколько ссыльных у нас было, никого не обижали, жили дружно. На столе угощением была рыба да яйца,   капуста.   Тятя   брусники   насобирает,   маманя   шаньгу   состряпает. Вкуснота».  Как   видим,   родина   в   представлении   данной   языковой   личности представляется   как   нечто   идеальное,   наполненное   яркими   воспоминаниями. Такое   идеализированное   восприятие   прошлого,   возможно,   свойственно большенству   людей   преклонного   возраста.   Кроме   того,   интересно,   что   в рассказах   Марии   Алексеевны   слабо   проявляются   признаки   национальной самоидентификации, самоотнесенности [5].    но   ярко   представлены   элементы   локальной Одним   из   вербальных   проявлений   локализации   пространства   в   речи нашего респондента можно считать использование таких лексических единиц, как здесь, эти, этот, переводящих объекты, события из разряда общих в разряд частных,   наблюдаемых   одновременно   как   автором,   так   и   слушателем. ПОтметим,   что   последние   годы   Мария   Алексеевна   проживает   в   г. Лесосибирске,   но   в   своем   повествовании   относительно   Мотыгинского   р­на использует определенные лексико­грамматические показатели, отражающие ее сопричастность   к   родному   селу:  тут,   здесь,   у   нас:   «Поселок  наш  давно построился­то. Еще до войны. Иропорт тут даже был потом. Сейчас­то, наверное, все развалили  здесь.   Помню Любку все встречала, она на «Заре» приплывала,   красавица   моя   кудрявая»;   «Ссыльных   в   поселке  у   нас  было много. Поляки, немцы, латыши. Они потом все нашими сибиряками стали. Полюбили  нашу  богатую   сибирскую   землю».  Используя   разновидность местоименных слов, языковая личность неосознанно мыслит и чувствует себя частью локальной и духовной общности.  Обращает на себя внимание включение в повествование различных типов онимов:   антропонимов  («Красные   пришли,   командиром   у   них  Нил  был»; «Артистка наша, Козыра, фамиль у нее такая, как мама моя говорила, дом на   берегу  построили.   Валя   ее   знает»),  гидронимов  (Енисей,   Ангара,   Тасей, Удерей),   эргонимов  (Тасеевская   сплавная   контора,   Слюдрудник, Машуковский   леспромхоз,   колхоз   «Восток»,   колхоз   «Спартак»,   совхоз «Чистяки»,   совхоз   «Решающий»),  дромонимов  (Кондаковский   тракт, Тасеевский тракт, Денисовская дорога, Пашина дорога, Медвежья тропа), агроонимов  (Четверковские   покосы,   Кондаковские   покосы),  оронимов (Толстый мыс, скала Скородум, Гребень),  ойконимов (поселки  Первомайск, Рыбное,  Денисово,   Покукуй,   Погорюй,   Потоскуй,   Зайцево,   др.). Вышеуказанные   онимы   можно   обозначить   как   единицы   региональной прецедентности,   т.е.   значимые   для   языковой   личности   в   когнитивном   и эмоциональном отношении, отражающие общие, фоновые знания, объединяющие представителей   региона.   Подобные   онимы   могут   рассматриваться   как отражение регионального сознания говорящего, в данном случае можно говорить о   региональной   прецедентности   как   об   одном   из   устойчивых   способов выражения   ключевых   слов   смыслового   поля   региональности, территориальности.   Проявлением   подобной   региональной   прецедентности можно считать диалектную лексику:  «Тятка у нас  алошный  был, дак оно и правильно.   Скупость­то   не   тупость»;   «Мамка   ругаца,   пошто  голоушая ходишь»;   «Забыли   про   ту   шкуру,   так   она   и  закоковела».  Диалектной особенностью   грамматического   характера   можно   считать   особенности склонения   имен   собственных:  «Он   родом   из  Мотыгиной»   (   поселок Мотыгино); «Уедет в свою Денисову» (поселок Денисово).  Наблюдая за речевым поведением информанта, возможно отметить, что повествование   о   Мотыгинском   р­не   сопровождается   указательными   жестами,   некую отражающими   принадлежность   к   чему­либо   или,   напротив, дистанцированность.  Наблюдения  за речевыми  особенностями Марии  Алексеенвы  позволяют утверждать,   что   осознание   своего   места   в   мире,   оценка   пространственной общности   проявляются   как   на   вербальном,   так   и   на   невербальном   уровнях. Говоря о Мотыгино и первомайске, Мария Алексеевна прижимала руки к груди, говоря   о   России   в   целом,   использовала   указатальный   жест,   синонимичный метоимению «там».  Таким   образом,   в   речевом   поведении   отдельной   языковой   личности отражаются особенности ее региональной, территориальной самоидентификации через   употребление   диалектной   лексики,   включение   в   текст   повествования   Обращаясь   к   указанным лично­притяжательных   местоименных   слов. лингвистическим   средствам,   языковая   личность   осознанно   или   неосознанно мыслит и чувствует себя частью региональной (локальной) и социокультурной общности. Исследование   выполнено   при   финансовой   поддержке   Красноярского   краевого фонда научной и научно­технической деятельности. Список литературы: 1.Веккессер   М.В.,   Мамаева   С.В.,   Славкина   И.А.,   Шмульская   Л.С   Проявление региональной   самоиндетификации   автора   в   поэтическом   дискурсе   //   Современные исследования социальных проблем. 2016, № 3­2 (27). С. 120­134. 1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Наука, 1987. – 262 с.  2. Красных В.В. Основы психолингвистики теории коммуникации: курс лекций. –М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. – 270 с.  3. Мамаева   С.В.,   Славкина   И.А.,   Веккессер   М.В. Социолингвистический портрет школьников ­ подростков как речевой маркер региональной идентичности // Успехи современной науки. 2016, №9, том 4. С.47­50   Шмульская   Л.С., 4. Славкина   И.А.,   Шмульская   Л.С.,   Мамаева   С.В.,   Веккессер   М.В.   Вербальные маркеры региональной идентичности (на материале современных чоконимов) // Современные исследования социальных проблем. 2016, № 3­2 (27). С.227­243. Седельникова Светлана Витальевна, студентка 2 курса филологического факультета,  Лесосибирский  педагогический  институт –  филиала  ФГАОУ  ВО «Сибирский федеральный университет», svetlanasedelnikova@mail.ru