Отзыв о стихотворении Н.А. Заболоцкого «Седов»

Отзыв о стихотворении Н.А. Заболоцкого «Седов»

Два мира есть у человека:
Один, который нас творил,
Другой, который мы от века
Творим по мере наших сил.

            Н. Заболоцкий

         Несовременно звучит стихотворение «Седов», написанное Николаем Заболоцким в 1937 году. Неужели может быть что-то дороже жизни? Современный человек скажет: «Нет». И в этом его сегодняшняя мелкость. И – парадокс! – неуважение к своей и чужой жизни, обесценивание её. Лишь тот, кто способен отдать эту жизнь во имя великой (для него!) идеи, может по-настоящему сознавать её ценность. Великих идей не стало – вот в чём дело. Всё меньше настоящего в нашей реальности. Заболоцкий из своего далёкого для нас времени напоминает нам о том, кто мы, своим стихотворением.

Загадочными, парадоксальными, на первый взгляд, представляются и творчество, и сама личность Николай Алексеевича Заболоцкого — замечательного русского поэта ХХ века, самобытного художника слова, талантливого переводчика мировой поэзии. Войдя в литературу в 20-х годах в качестве представителя Общества реального искусства (Обэриу), автора авангардистских произведений и создателя так называемого "ребусного" стиха, он пишет стихотворения в лучших традициях классической русской поэзии, где форма ясна и гармонична, а содержание отличается глубиной философской мысли.

Жива природа. Жив среди камней

И злак живой и мёртвый мой гербарий.

Звено в звено и форма в форму. Мир

Во всей его живой архитектуре —

Орган поющий, море труб, клавир,

Не умирающий ни в радости, ни в буре.

Заболоцкого называют поэтом-философом. Определение верное, но довольно общее. Редкий поэт не считает себя философом если не бытия, то быта, если не всегда, то хотя бы в «размышленья час». Конечно, одно дело — стремление и другое — свершение, одно дело — быть, а другое — слыть или казаться. Мы знаем философскую поэзию, которая перелагает в стихи расхожие мысли и готовую школьную мудрость. Поэзия Николая Алексеевича Заболоцкого иного рода. Мы обнаруживаем в ней особенное видение мира и особое его постижение в живом слове и образе. Но это не всё. Заболоцкий – ровесник XX века, века социальных революций и небывалых достижений точной науки, «выкованный грозами России» свидетель и участник грандиозной перестройки старого мира.

Как мыслитель и художник, опередивший время, Николай Заболоцкий ближе нам, чем первым своим читателям. Ведущая тема его поэзии — человек и природа, их взаимоотношения, какими они были, есть и должны быть. Противоположность человека и природы отмечалась с неизменным сочувствием к человеку: он кратковечен - она бессмертна; в ней царствует согласие - он в разладе с мировой гармонией и даже с самим собой.

Создавая образ «Севера сурового» в стихотворении «Седов», Николай Заболоцкий с восхищением описывает мощь, масштабы «страны безмолвия»:

В страну безмолвия, где полюс-великан,

Увенчанный тиарой ледяною,

С меридианом свел меридиан;

Где полукруг полярного сиянья

Копьем алмазным небо пересек;

Где вековое мертвое молчанье

Нарушить мог один лишь человек, –

Туда, туда! В страну туманных бредней,

Где обрывается последней жизни нить!

Эпитафия полярному исследователю Г.Я. Седову - "Седов" – была опубликована 24 июня 1937 года в номере, посвящённом историческому первому перелету из Москвы в Северную Америку. Георгий Седов – организатор неудачной экспедиции к Северному полюсу, во время которой умер, не достигнув заявленной цели, пройдя примерно 200 километров из необходимых 2000.

          Стихотворение звучит как завещание потомкам помнить героев, проложивших путь «в край земли, угрюмый и печальный» и прославивших свой народ ценой собственной жизни.

Туда, туда! В страну туманных бредней.

Где обрывается последней жизни нить!

И сердца стон и жизни миг последний —

Всё, всё отдать, но полюс победить!

         И дальше:

Теперь, когда над нашей головой

Стальные вихри воздух рассекают

И пропадают в дымке голубой,

Когда, достигнув снежного зенита,

Наш флаг над полюсом колеблется, крылат.

И обозначены углом теодолита

Восход луны и солнечный закат, -

Друзья мои, на торжестве народном

Помянем тех, кто пал в краю холодном!

         «Друзья мои» - просто, но как искренне, как глубоко и душевно! Читая это стихотворение, невольно становишься полноправным участником событий и испытываешь целую гамму чувств и эмоций: уважение и гордость, восхищение и благодарность, разочарование и восторг. Автор, на мой взгляд, не просто призывает помнить о героях, но и, учась на чужих ошибках, совершать новые открытия.

Отчизна воспитала нас и в тело

Живую душу вдунула навек.

И мы пойдем в урочища любые…

         Понять направление авторской мысли помогает композиция стихотворения. Произведение представлено пятью строфами: 1-я строфа состоит из 20 строк, 2-я и 3-я – из 12, 4-я – из 10 и 5-я представлена 12 строками. Чтобы интонационно расширить звучание стихотворения автор использует астрофизм, в котором нет симметричного деления на строфы, а это представляет поэту больше композиционной свободы. И он умело этой свободой пользуется: в 1-ой строфе поэт описывает «страну туманных бредней» («природа мёртвая», «полукруг полярного сиянья»), во 2-ой строфе всё больше внимания художника концентрируется на образе человека. В стихотворении «Седов» появился образ человека-преобразователя, возвеличенного над природной стихией («В этом полумёртвом теле Ещё жила великая душа»). 3-я строфа наполнена траурными нотами («И есть на дальнем Севере могила», «героя погребли»), 4-я строфа словно противопоставлена третьей и наполнена ликующими нотами («достигнув снежного зенита», «торжестве народном»). И это является своеобразным напоминанием: потери могут стать приобретением. А вот 5-я строфа – призыв к совершенствованию, к новым открытиям («И мы пойдём в урочища любые»).

         Раскрыть идею стихотворения помогает рифма: в 1-й и 2-й строфах можно проследить чередование рифм (перекрёстная, опоясывающая, перекрёстная); в 3-й строфе перекрёстная рифма, в 4-й перекрёстная рифма сменяется парной, а в 5-ой – опоясывающая сменяется перекрёстной. Кажется, что поэт сознательно выделяет опоясывающей и парной рифмами троки, на которые стремится обратить наше внимание.

         Хочется отметить, что стихотворение богато средствами выразительности. Эпитеты («природа мёртвая, закованная льдом», «ледяная могила», «копьём алмазным», «вековое мёртвое молчанье», «страна туманных бредней», «великая душа», «живую душу», «стальные вихри»), метафоры («природа лежала», «лик просвечивал», «могила высится», «вихри воздух рассекают и пропадают в дымке голубой», «вгрызаясь в льды») помогают читателю представить картину покорения суровой природы, так утончённо переданной автором.

Употреблённые в тексте перифразы («в страну безмолвия», «поезд погребальный», «край земли», «люди мужества», «Вставай, Седов, отважный сын земли!») помогают ярче и полнее выразить авторскую оценку изображаемого. Сравнение («В цинготных пятнах ледяные ноги, как брёвна»), анафора («он умирал») показывают неизбежность трагического исхода.

Использование переносов («…и солнца лик пещерный Через туман просвечивал с трудом», «Где вековое мёртвое молчанье Нарушить мог один лишь человек», «В этом полумёртвом теле Ещё жила великая душа»), антитеза («лёгкий груз собаки чуть влачили»), инверсии («высится она», «блистает пелена») помогают автору привлечь внимание читателя, заставить задуматься.

Возвышенная лексика («вкруг», «лик», «влачили», «тиарой», «погребли») указывает на уважение автора к исследователям.

И сердца стон и жизни миг последний —

Всё, всё отдать, но полюс победить!

         Интересна морфология текста. Заболоцкий использует 108 имён существительных, что показывает точность, номинативность образов.

         В тексте стихотворения 10 восклицательных предложений, которые символизируют бодрость духа, прилив сил даже тогда, когда кажется, что всё потеряно.

         Замечательна концовка произведения. Вслед за Маяковским, который в своём стихотворении «Товарищу Нетте, пароходу и человеку» провозгласил в 1926 году:

Мне бы жить и жить, сквозь годы мчась.
Но в конце хочу — других желаний нету —
встретить я хочу мой смертный час
так, как встретил смерть товарищ Нетте,

         Заболоцкий в стихотворении «Седов» признаётся:

И мы пойдем в урочища любые,
И, если смерть застигнет у снегов,
Лишь одного просил бы у судьбы я:
Так умереть, как умирал Седов.

         Исключительная стройность и строгость языка, его мелодичность либо намеренная искажённость, удивительно точная и ощутимая образность, многозначность и полновесность интеллектуальной поэзии и при этом почти полное отсутствие лирического «я» – всё это позволяет безоговорочно признать Заболоцкого гениальным поэтом, чьи стихи значительно обогатили русскую поэзию. Бродский в диалогах с Соломоном Волковым так высказывался о Заболоцком: «Вообще, Заболоцкий — фигура недооценённая. Это гениальный поэт... Когда вы такое перечитываете, то понимаете, как надо работать дальше».

Произведения, созданные этим замечательным поэтом, свидетельствуют о том, каким тонко чувствующим и отзывчивым сердцем он обладал, как умел любить и как страдал, каким требовательным был к себе и какие величайшие бури страстей и мыслей находили утешение в его способности творить прекрасное — мир поэзии.

О, я недаром в этом мире жил!

И сладко мне стремиться из потемок,

Чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок,

Доделал то, что я не довершил.

Скачано с www.znanio.ru