Проектная работа «Экскурсия у одного экспоната школьного музея Боевой славы»

МБОУ  Гимназия № 12  город Липецк         Экскурсия у одного  экспоната школьного музея Боевой славы                                                                Исследовательская работа по истории Выполнил: учащийся 9 класса Шаров Дмитрий                                                     Руководитель:  Водопьянова Т.М.                                                          2015                                                                   Цели работы:  Способствование  сохранению традиций – военно – патриотической работы в Гимназии Создание обновленной экскурсионной базы музея Задачи работы: Создать новый вариант текстов экскурсий Совершенствовать методику проведения экскурсий Провести исследование  реликвий и документов музея Ход исследования: Для достижения цели работы изучен теоретический материал и научная литература.         Первый этап: Подготовительный 1. Формулирование основополагающих вопросов.  2.Выбор  методов исследования 3.Знакомство с материалами и  темами исследования.         Второй этап:  1.Обсуждение плана проекта, проблемных вопросов . 2.Распределениематериала по разделам. 3. Рекомендация списка ресурсов по теме проекта,как найти источники достоверной  информации по теме исследования и использовать их, соблюдая авторские права. Третий этап: 1.Сбор материала и его анализ 2.Тестирование, опрос  пятиклассников  3. Исследования в виде диаграммы.    Заключительный этап: 1.Подведение итогов. 2. Работа над созданием презентации.  3.Подсчёт и оформление результатов. Рефлексия работы над проектом: осуществляется путём обсуждения того, что удалось и не удалось сделать в данном проекте.       Исследование ­ опрос 5 –классников: 1.Когда была Великая Отечественная война?                                          99% 2.Какие большие сражения ты знаешь?                                                     45% 3.Что такое блокада?                                                                                        54%     4.Какие трудности выдержали жители блокадного Ленинграда?          47% 5.Какие улицы Липецка носят имена героев В. О. Войны?                       33% Знаешь ли ты участников войны в своей семье?                                       92% Попробуй оформить таблицу или диаграмму!     Выводы по  исследованию – опросу  5 –классников: Большинство хорошо знают даты начала и окончания войны, хуже знают сражения. О  трудностях блокады информированы около половины пятиклассников. Улицы с именами  героев вызывают трудности, много ошибок. Лучше всего ученики 5 класса знают  участников войны в своей семье. Экскурсии и посещения школьного музея помогут ученикам лучше узнать историю войны Гипотеза работы: Мы предполагаем, что память о защитниках Отечества в Великой  Отечественной войне  необходима сегодняшней молодежи и обновленный музей может рассказать о ней   Результаты работы: Провели музейный урок для 5 классов в День снятия блокады 27.01 2015 Создали новое оформление стендов Участвовали в городском смотре музеев Провели новые исследования документов  Содержание   Введение………………………………………………………………………………………… I Раздел… Краснознаменный линейный корабль "Октябрьская Революция" II Раздел… Исакиевский собор   …………………………………………………………………………………… III Раздел Аэростаты в  небе Ленинграда IV Раздел Память о ветеранах клуба «Подвиг» гимназии №  12……………………………… Заключение……………………………………………………………………………………… Вступление      В нашей школе в ноябре 1984 года был создан городской поисковый клуб  «Подвиг». По инициативе ветерана войны, бывшего морского офицера Василия  Васильевича Мигалкина  старшеклассники разыскали и объединили в нем липчан –  блокадников, тех участвовал в обороне, освобождении Ленинграда, а также его жителей.  На одну из первых встреч пришли 218участников войны. С тех пор в нашей школе 27  января, День снятия блокады – был отмечен в31 раз как один из самых важных. Вместе со  школьниками бывшие участники войны проводили встречи, уроки мужества, активно  участвовали в жизни школы. В 1985 году на базе школы была создана Комната Боевой славы и музей, в котором  собраны документы, фотографии, письма ветеранов. Они передали нам книги, картины,  личные вещи.  Среди самых активных членов клуба был Бураков Леонид Митрофанович, бывший  выпускник средней школы № 5. До войны Леонид учился живописи у липецкого художника Мелехова, занимался вместе с Михаилом Водопьяновым и Сергеем Литавриным в  аэроклубе. Но призван был на  Балтийский флот, на боевом корабле он защищал блокадный Ленинград. Леонид Митрофанович  автор картины «Последний залп»,  подаренной клубу  «Подвиг» Учителем Леонида был Ф. Мелихов, который являлся  старейшим членом союза  художников в Липецке  В 16 лет он поехал в Москву с намерением поступить на учебу в  Училище живописи, ваяния и зодчества. На общеобразовательном отделении Училища  основы рисования и начальные сведения по перспективе вели художники: С. В. Иванов, С.  А. Коровин, С. В. Малютин, Н. А. Клодт и В. Н. Бакшеев. Каждый из преподавателей  Училища оставил свой след в душе молодого художника, но особую роль в становлении его как художника сыграли В. А. Серов и К. А. Коровин. Этих художников считал он своими  главными учителями. Значение Коровина для Федора Семеновича определялось еще и тем,  что по окончании Училища в 1909 году он один год работал в его собственной мастерской  и, в тоже время, на правах второго помощника (первым был Клодт) работал иногда  декоратором в Большом театре в Москве, где главным декоратором был Коровин. Здесь Ф. С. Мелихов прошел хорошую школу театрального художника, которым ему было суждено  стать в дальнейшем. В начале 1915 года Федор Семенович был мобилизован в армию. Жена с сыном, после  мобилизации Федора Семеновича, переехала к родственникам на свою родину в Липецк.  Через полтора года, когда Мелихов был уволен из армии по состоянию здоровья, он  переехал  в Липецк к жене, где с этого времени жил безвыездно. Первое время Мелихову пришлось работать чертежником в аэропланных мастерских, затем преподавателем изобразительных искусств  в школах города и инспектором по  изобразительным искусствам в Уездном отделе народного образования. Потом  он работал  в созданных им совместно с И. В. Крестовским и другими художниками Государственных  учебных художественных мастерских или, как их иначе называли, художественной студии,  совмещая работу в отделе народного образования.  Картина Леонида Митрофановича Буракова «Последний залп» была подарена музею  школы в 1986 году. На картине изображен блокадный зимний Ленинград. Зритель видит  происходящее со Стрелки Васильевского острова. На переднем плане мы видим знаменитый корабль ­ линкор « Октябрьская революция». На нем в годы войны служил сам  Бураков. Рядом с линейным кораблем находятся катера боевого охранения. Вдали виден  силуэт Исаакиевского собора, самого высокого здания Ленинграда. Слева виден мост через Неву. Это мост лейтенанта Шмидта. В балтийском небе разворачиваются драматические  события ­ по диагонали перечеркнул его черный дым, который тянется вслед за сбитым  немецким самолетом. По очертанию он похож на «Мессершмидт». Его сопровождают  советские истребители. Вызывают традиционно вопросы повисшие в небе аэростаты. Их  активно применяли во время обороны Ленинграда. Картина написана очень ярко, правдиво. Зритель словно переносится во времени и  переживает события вместе с автором: настолько удалось художнику передать динамику  боя, настороженность ожидания следующего авианалета. Контрастные краски ­ небо,  огонь, дым – придают полотну ощущение движения. Сложная композиция с большим  количеством деталей также очень динамична. А большой корабль выглядит так надежно и  торжественно, что возникает чувство надежды и уверенности в Победе. После войны Л. М. Бураков долгие годы работал художником в ДК тракторного завода.  Несколько лет в школе находилась еще одна картина Буракова, посвященная подвигу Е.  Нестерова. . Боец отряда обороны главной базы Балтийского флота матрос Никонов при  выполнении задания по разведке расположения войск противника в районе города Кейла.  19 августа 1941 года получил в бою тяжёлое ранение и в бессознательном состоянии был  схвачен врагом. В советское время однозначно утверждалось, что Никонов попал в плен к  немцам. Но по современным исследованиям, отряду моряков противостоял батальон  эстонских националистов «Эрна­I». Пленный матрос представлял большую удачу для  диверсионного отряда. Благодаря полученным от него сведениям, можно было узнать  расположение и численность советских войск. Однако Евгений Никонов отказался  отвечать на все вопросы. Его подвергли пыткам, но и это не дало результата. Тогда его  привязали к дереву, облили бензином и заживо сожгли. Советские моряки отбили хутор,  нашли тела погибших моряков, среди которых было и исколотое штыками, с выколотыми  глазами обугленное тело Евгения Никонова. Политрук Григорий Шевченко, находившийся  в отряде, отбившем тела погибших моряков, и опознавший Никонова, в том бою был  тяжело ранен в ногу, перенёс ампутацию, долго скитался по госпиталям. Его донесение о  подвиге Никонова погибло в море. Но он был не единственным, знавшим о подвиге. Уже в  1941 году на кораблях Балтийского флота появилась листовка, нарисованная фронтовым  корреспондентом, с изображением казни неизвестного матроса — «Запомни и отомсти!».  Весной 1943 года листовка попала в руки Шевченко, благодаря которому и стало  известным имя героя. В новом издании плаката политуправления Балтийского флота уже  были подробно изложены обстоятельства гибели Никонова и сказано о присвоении его  имени торпедному аппарату лидера «Минск».  Картина находится в рекреации 3 этажа и часто привлекает внимание школьников. Ее  ценность определяется прежде всего тем, что она является подлинным документальным  воспроизведением картины сражения.Сам Леонид Бураков   и Василий Мигалкин,  основатель клуба « Подвиг» в нашей школе, воевали на линкоре «Октябрьская революция», изображенном на переднем плане полотна и принимали непосредственное участие в боевых действиях. Рассмотрим внимательнее детали этого исторического полотна. Краснознаменный линейный корабль "Октябрьская Революция" В центре полотна мы видим линейный корабль, названный первоначально в честь первой  победы Российского флота у мыса Гангут, был заложен 3 июня 1909 года на  Новоадмиралтейском судостроительном заводе в Петербурге и 24 сентября 1911 года  спущен на воду. В конце ноября 1914 года был включен в состав 2­й бригады линейных кораблей Балтийского флота. Совершив три боевых похода во второй половине 1915 года  на обеспечение минных постановок в Балтийском море, "Гангут" весь остальной период  первой мировой войны простоял в Гельсингфорсе. Там же его застал Великий Октябрь. В те незабываемые дни экипаж "Гангута" сразу же пошел за партией большевиков. Многие  матросы линкора записались добровольцами в Первый Северный летучий отряд моряков  Балтийского флота .После Ледового похода кораблей Балтийского флота из  Гельсингфорса в Кронштадт весной 1918 года, когда сотни лучших линкоровцев ушли на  фронт защищать завоевания революции, 9 ноября корабль был переведен из Кронштадта в  Петроград для консервации вооружения и механизмов. 27 июня 1925 года линкору присвоено наименование "Октябрьская революция", а 23 июля  1926 года он вновь был включен в состав Морских сил Балтийского моря. Во время  советско­финляндской войны кораблям Краснознаменного Балтийского флота было  поручено подавить огневые точки врага на островах и приморском плацдарме и оказать  огневую поддержку сухопутным войскам. Сотни тонн тяжелых снарядов обрушила в те дни "Октябрьская революция" на неприятеля, сокрушив своим метким огнем все назначенные  цели. Родина высоко оценила боевое мастерство экипажа корабля, наградив 69  линкоровцев орденами и медалями. В начале Великой Отечественной войны линкор был перебазирован из Таллина в  Кронштадт, а в конце сентября 1941 года ­ в Ленинград. Корабль принимал активное  участие в обороне города. Мощным артиллерийским огнем он уничтожал немецко­ фашистские войска в районах их сосредоточения, дальнобойную артиллерию на огневых  позициях. В эти тяжелые дни линкор провожал лучших своих воинов на сухопутный фронт. Первыми в район Ропши и Красного Села 21 августа убыли тринадцать корабельных  корректировщиков. Неделю спустя ­ еще десять старшин и краснофлотцев, выделенных в  части Красной Армии на должности полит­бойцов. 9 сентября в район Ижоры вместе со  снятыми с корабля четырьмя пушками противоминного дивизиона была направлена группа  артиллеристов ­ линкоровцев в количестве 92 человек. Прошло еще восемь дней, и  линкоровцы проводили на фронт батальон добровольцев из 453 человек. Сошедшие на  берег моряки с честью и достоинством пронесли имя своего корабля. Они показали  образцы мужества и героизма в борьбе против ненавистного врага. 16 апреля 1943 года совершил бессмертный подвиг линкоровец старшина 1­й статьи И. И.  Томбасов. Один из вражеских снарядов попал в фалшборт, и пламя пожара охватило  боеприпасы. Каждое мгновение мог произойти взрыв и нанести непоправимый вред  кораблю. Подбежав к месту пожара, старшина стал выбрасывать уже начавшие тлеть  снаряды за борт. На отважном балтийце загорелась одежда, тело и руки покрылись  волдырями, но он продолжал борьбу с огнем. Вдруг раздался взрыв. Иван Томбасов погиб  смертью героя. Мужественный старшина был посмертно награжден орденом Красного  Знамени. Приказом командующего КБФ он был навечно занесен в списки личного состава  "Октябрьской революции". Имя Томбасова было присвоено орудию, которым командовал  отважный моряк. В 1944 году линкор поддерживал соединения Ленинградского фронта в ходе  Красносельско­Ропшинской и Выборгской наступательных операций. За образцовое  выполнение боевых заданий командования в борьбе против немецко­фашистских  захватчиков и проявленные при этом экипажем отвагу и мужество 22 июля 1944 года  линкор награжден орденом Красного Знамени. Тысячу сто сорок снарядов главного калибра выпустил линкор по врагу за годы войны. Он  уничтожил сотни солдат и офицеров противника, десятки танков, орудий, узлов  сопротивления, дотов и дзотов, сбил тринадцать и повредил три вражеских самолета. В  годы войны кораблем командовали офицеры М. 3. Москаленко, Н. А. Петрищев, С. Д.  Солоухин. Активно помогали командирам в организации боевых действий линкора их  заместители ­ флотские политработники П. Я. Савин, М. Г. Немов, Ф. Е. Воспитанный. В 1953 году линкор был переведен в состав учебных кораблей, а через три года исключен  из состава флота. Славные боевые традиции героического корабля продолжают в  настоящее время моряки одного из крейсеров дважды Краснознаменного Балтийского  флота и учебного корабля "Гангут". В память о подвигах экипажа "Октябрьской  революции" в парке Кронштадта установлены снятые с него якоря и зенитное орудие имени И. И. Томбасова. Водоизмещение полное 26 692 т, нормальное ­ 25 464 т, стандартное ­ 24 234 т (до  модернизации­23000 т); длина 184,9 м, ширина 26,9 м, осадка 9,5 м; мощность механизмов  60 600 л. с.; скорость хода максимальная 23 уз, экономическая ­ 14 уз; дальность плавания  2500 миль. Вооружение: 12305­мм, 10 (первоначально­16) 120­мм, 676,2­мм и 1437­мм  орудий, 1012,7­мм и 89 7,62­мм пулеметов, 4 450­мм торпедных аппарата и 4 параван­ охранителя. Экипаж 1411 человек.  Исакиевский собор Блокада – особая страница истории города на Неве. И особая страница истории  Исаакиевского собора. Ни один из величайших музеев мира не пережил того, что пережили  тогда музеи Ленинграда и его пригородов. В то время не было мирных профессий. Люди,  оберегавшие сокровища музейных фондов, тоже были бойцами. Их мужество, их вера в  победу помогли городу выжить и возродиться. Линия фронта приближалась к городу.  Часть раритетов из пригородных дворцов­музеев успели вывезти в тыл, часть – замуровать  в дворцовых подвалах или закопать в парках. Музейные ценности, которые не удалось  эвакуировать, отправили в Ленинград. Их хранилищем стал Исаакиевский собор.   Уже в первые дни войны научными сотрудниками Антирелигиозного музея (так тогда  назывался Исаакиевский собор) были отобраны музейные экспонаты и материалы из  фондов, которым предстояло отправиться в эвакуацию. Здесь были иконы из дерева и  перламутра, мелкие предметы культа, деревянная скульптура, проектные чертежи храма,  две деревянные модели собора, выполненные Максимом Салиным, бюст Огюста  Монферрана из различных пород камня, предметы из специальной кладовой и многое  другое. Всё это уложили в ящики, опечатали пломбами и в два этапа эвакуировали за Урал. Музейные экспонаты со стендов были сняты и сложены в шкафы. Библиотека научного  отдела расположилась в одном из подвальных помещений. Церковные облачения  поместили в ящики и законсервировали, часть развесили в ризнице. В соборе остались лишь настенная живопись, бронзовая скульптура и мозаика на станках. В июле 1941 года  Исаакиевский собор был закрыт.   По распоряжению Ленгорсовета от 15 июля 1941 года в нём было создано Объединённое  хозяйство музеев (ОХМ). Под надёжными сводами укрылись сотни ящиков уникальных  предметов из фондов пригородных дворцов­музеев Пушкина, Павловска, Петергофа,  Гатчины и Ораниенбаума, многие вещи из Музея истории Ленинграда и Летнего дворца Петра I – ценности, которые не смогли отправить в тыл. Сберечь всё это  поручили группе  музейных работников. Как все ленинградцы, они голодали и мёрзли, но выполняли свой  долг по сохранению музейных фондов.  Теперь, когда тысячи туристов осматривают Исаакиевский собор и любуются ожившими  после реставрации росписями и мозаикой, трудно представить себе, каким он был  мрачным, сырым и холодным в блокадные годы. Исаакиевский собор – один из ценнейших  городских памятников, его сохранение в годы войны являлось государственной задачей.  Между тем золочёный купол Исаакия был слишком хорошим ориентиром для фашистской  артиллерии и авиации. Именно поэтому он первым из всех ленинградских доминант, уже к  9 июля 1941 года, был покрыт защитной серой масляной краской. Окна собора заложили  щитами и мешками с песком.   Несмотря на маскировку и на то, что неподалёку, у Адмиралтейства, находилась зенитная  батарея, которая отражала воздушные атаки немецкой авиации, Исаакиевский собор в годы войны получил значительные повреждения от бомбардировок и артобстрелов. Осколки  бомб и снарядов оставили выбоины на наружной мраморной облицовке стен, в некоторых  местах пробили кровлю. Пострадали 10 из 16 колонн северного портика, был повреждён  парапет юго­западного угла здания. В январе 1943 года при разрыве бомбы вблизи собора  взрывной волной была выбита часть стёкол уникального витража.   Ещё одно сильное «ранение» шальным, случайным снарядом Исаакиевский собор получил в декабре 1943 года, когда обстрелы уже утратили свою силу и длительность. Это случилось  днём, когда сотрудники находились внутри здания. Снаряд покалечил одну из колонн  западного портика, отбив от неё порядочный кусок гранита. Удар был так силён, что около этого портика разошлись и вздыбились плиты тротуара. Но в подвале он не отозвался ни  звуком, ни сотрясением. И в этом случае нельзя было не оценить титаническую прочность  Исаакия – «блокадного дома». В память о Великой Отечественной войне на стилобате  западного портика Исаакиевского собора установлена бронзовая доска с текстом: «Это  следы одного из 148 478 снарядов, выпущенных фашистами по Ленинграду в 1941–1944  гг.». Вряд ли сегодня кому­либо при взгляде на торжественное здание Исаакиевского  собора придёт в голову назвать его уютным домом. А в военные годы, с тёмным от  защитной окраски куполом, храм выглядел особенно мрачно и безжизненно. Но именно  тогда, впервые в своей истории, он стал не только надёжным убежищем, но и домом, в  котором жили, работали, принимали гостей. О том, что скрывал в себе Исаакий военных  лет, знали очень немногие. Из пригородных дворцов сюда привезли скульптуру, мебель,  фарфор, архивы, научную документацию. Здесь всю войну хранились картины и бронза,  фарфор и стекло, ткани и вышивки, медали и монеты, чертежи, акварели, гравюры,  фотографии, книги и журналы. Стараниями немногих хранителей, работавших в соборе в  годы блокады, были спасены бесценные музейные фонды.   Все сотрудники были переведены на казарменный режим. «Население» собора в основном  состояло из работников пригородных дворцов­музеев, вывозивших последние партии  экспонатов и не имевших своих квартир в Ленинграде. Храм, укрывший спасённые ими  музейные ценности, стал убежищем и для них. Жили здесь и работники ленинградских  музеев, редко уходившие домой. Все они ютились в подвалах, ставших жилыми в ту  страшную первую блокадную зиму.  С марта 1942 года жить в соборе стало невозможно. Мороз на улицах города переносился  легче, чем холод  Исаакия, и сотрудники получили квартиры в Ленинграде. Некоторым из  них жизнь была спасена благодаря стационару, организованному в здании Музея истории  Ленинграда. Некоторые были эвакуированы в Сарапул и Новосибирск, где находились тыловые хранилища дворцов­музеев. В Исаакиевском соборе остались немногочисленные  хранители и небольшая группа пожарной охраны и подсобных рабочих. Люди, сумевшие  сохранить спокойствие и надежду.  В начале 1942 года в Объединённом хозяйстве музеев числилось 12 сотрудников,  выполнявших хранительскую и научно­исследовательскую работу. Перед ними стояли две  главные задачи – учёт и хранение. Странно тогда выглядел Исаакиевский собор, ставший  складом самых разнообразных вещей. В полумраке длинными рядами расположились сотни ящиков с надписями «Пушкин», «Павловск», «Гатчина». Кое­где группировалась уже  распакованная золочёная мебель – уникальные ценности, требующие особой заботы.   Зима 1942 года была чрезвычайно тяжёлой. Собор не отапливался и промерзал настолько,  что иней выступал на стенах и пилонах внутри здания. Через пробоины внутрь проникала  влага. От сырости, отсутствия вентиляции и отопления, перепада температур и  промерзания разрушался гипсовый орнамент. Поверхность стен и мозаики покрывалась  плесенью, на мраморной облицовке появились трещины и сколы, красочный слой росписей  осыпался.   По воспоминаниям очевидцев, громадное здание собора зимой промерзало насквозь, а  весной вода каплями выступала на внутренних стенах и колоннах, струйками сбегала вниз,  образуя на каменном полу непросыхающие лужи. В этой сырости должны были пережить  войну ткани, мебель, ковры, живопись и многие другие предметы, не переносящие влаги.  Мощные стены Исаакия, оберегавшие произведения искусства, в то же время несли в себе  и угрозу их жизни. С этим обязаны были бороться музейные сотрудники.   Хранители обследовали повреждения собора, полученные им в условиях военного времени, вели подготовку к ремонтным работам. Много сил было потрачено на откачку воды из  подвалов после аварий весной и летом 1942 года. Вода заполнила тогда почти все  подвальные помещения. Нужно было вытаскивать хранившиеся внизу намокшие ящики с  музейными экспонатами и просушивать их. К счастью, почти все вещи остались  невредимыми, за исключением ораниенбаумской мебели и библиотечного материала из  Музея истории города. В соборе были введены круглосуточные хранительские дежурства  научных сотрудников. В обязанности хранителя входили обходы и сверка наличия  музейного груза, контроль сохранности пломб и регистрация в «Книге дежурств» условий  хранения (температурных колебаний, влажности, аварийных случаев). Из записей в такой  книге мы узнаём, что в декабре 1942 года температура в соборе упала до ­20о С, а  влажность в марте следующего года составила 89%. Такой режим являлся просто  немыслимым для сохранности музейных фондов. В этих условиях благополучнее всего  чувствовали себя мрамор, произведения из камня, стекла и фарфора. Их достаточно было  вынуть из быстро сыревшего сена и установить так, чтобы уберечь от ударов и толчков.  Труднее было с произведениями из металла и золочёной бронзы – им угрожала коррозия.  Приходилось постоянно следить за ними, вскрывая ящики. Ещё хуже обстояло дело с  мебелью. Клей размокал, отслаивалась фанеровка, могла пострадать ценная гобеленовая  или шёлковая обивка.   Во время блокады обеспечить должные условия и режим хранения в соборе было  невозможно. О реставрации и думать не приходилось. Оставалось только следить, чтобы  вещи не погибли от сырости, своевременно просушивать и проветривать их, правильно  устанавливая очерёдность нуждающихся в этом предметов. Ящики, поставленные в соборе  в целях экономии места один на другой, в несколько ярусов, мешали правильной  циркуляции воздуха. Это стало угрозой для уникальной соборной живописи. Пришлось растаскивать ящики и устанавливать их не просто в один или два ряда, а ещё и так, чтобы  между ними оставались проходы. Этой работой занимались женщины, истощённые,  измученные голодом и холодом. Они разгружали, двигали, таскали. Они надеялись и  верили, что хранимая ими красота понадобится в будущем, после войны.   Для проветривания здания настежь отворялись тяжёлые двери. От этого образовывались  такие завихрения и сквозняки, что собор становился похож на палубу быстро несущегося  корабля.  Сырость и холод Исаакия губили не только бесценные вещи, но и самих музейных  сотрудников, которые в конце рабочего дня выходили из собора застывшими, бледными до  синевы, с негнущимися, окоченелыми руками и ногами. Но в этом холодном, внешне  безжизненном здании было одно тёплое, уютное местечко: маленькая будочка, бывшая  касса музея, находившаяся у одной из мощных колонн южного портика. В крошечном  помещении стояли лишь столик и скамья. Но всегда топилась печурка, и на ней постоянно  кипел чайник. Зимой эта будочка становилась научным кабинетом, приёмной и залом  заседаний одновременно. Здесь отогревались и отдыхали, здесь составляли акты о  проверках вещей, писали статьи, обсуждали планы работы. Уже тогда коллектив научных сотрудников начал собирать материалы, необходимые для  восстановления и реставрации законсервированных памятников архитектуры и искусства,  разрушенных за время войны пригородных дворцов­музеев и парков. Именно в дни  блокады, находясь в Исаакиевском соборе, сотрудники Гатчины, Пушкина и Петергофа  разрабатывали подробные планы для будущих монографий об этих пригородах. В  распоряжении хранителей была ещё и комната в подвале собора. Сюда входили через  маленькую боковую дверь с того же южного портика. Чтобы попасть в небольшое  помещение, оборудованное для работы, нужно было спуститься по скользкой каменной  лестнице, пройти по лабиринту тёмных коридоров, по доскам, под которыми хлюпала вода. Здесь стояли шкафы с документацией фондов, большой письменный стол, стулья, печка.  Но сотрудники работали в этой комнате редко, поскольку уйти в подвал значило  оторваться от внешнего мира, не знать, что происходит вокруг, даже в самой  непосредственной близости к собору. Там,  снаружи, люди слышали разрывы снарядов и  стук метронома ( во время воздушной тревоги он стучал не 60 раз в минуту, как обычно, а в два раза быстрее). Сюда же не долетало ни звука извне. Здесь всегда стояла  неправдоподобно глухая тишина. Поэтому музейщики гораздо чаще собирались в будочке  на южном портике. [7стр.174] Летом основным местом работы становился южный портик собора. Только там, за высоким забором, можно было просматривать, просушивать и проветривать, то есть «лечить  воздухом» музейные вещи. Забор скрывал необычное и яркое зрелище. На верёвках,  привязанных к колоннам, сушились яркие полотнища тканей и вышивок. На гранитных  плитах портика стояли золочёные кресла и диваны, между колоннами на верёвках  развевались на ветру многоцветные ковры, портьеры и гобелены, а у основания колонн  размещались картины, вынутые из рам (их сушили, поворачивая обратной стороной холста  к солнцу). В тяжелейшей работе по выносу вещей на портик принимали участие все  сотрудники вместе с пожарной охраной. Вещи дышали воздухом до вечера, потом их  возвращали обратно в собор. Когда Исаакий оказывался в районе обстрела, приходилось  все эти подчас непосильно тяжёлые для измождённых людей кресла, диваны и ковры  затаскивать внутрь. А когда опасность отдалялась, вновь выносить на портик – для  «лечения» необходимо было пользоваться каждой минутой. Откуда у хранителей брались  силы, сегодня понять трудно. Настал январь 1944 года. Работа в соборе продолжалась, но дыхание победы уже веяло над  городом. Советские войска перешли в наступление, и каждый день приносил радостные  вести.  19 января был освобождён Петергоф, в последующие дни – Пушкин, Павловск и Гатчина.  А 27 января гремел над Невой первый салют победы – блокада была снята. Этот день стал  великим праздником для Ленинграда. А для хранителей в Исаакии он означал начало новой работы, к которой они готовились все долгие месяцы блокады, – работы по  восстановлению музеев.  Расставаясь в конце войны с собором, сотрудники пригородных музеев возвращались в  свои дворцы и парки.. Но содружество, возникшее под куполом, не распалось. Всех крепко  связало пережитое. Так закончилась блокадная история Исаакия, один раз в течение всей  своей долгой жизни послужившего домом и убежищем произведениям искусства и людям.   Подлинные экспонаты, пережившие, несмотря ни на что, страшное военное время и  вернувшиеся в свои музеи, воспоминания и дневники тех людей, усилиями которых это  было сделано, плакаты, фотографии, детские рисунки, письма, предметы блокадного быта  – всё это впервые было представлено на выставке «Чтобы помнили». Она открылась в  Исаакиевском соборе 27 января 2004 года, в день 60­летия полного снятия блокады  Ленинграда, и продолжает свою работу до сих пор. Авторы проекта «Чтобы помнили»  решили воссоздать картину и атмосферу жизнедеятельности музейных хранителей,  работавших в годы блокады в Исаакиевском соборе. Эта выставка – дань памяти людям,  которые сумели, проявив мужество и героизм, сберечь частицу национального достояния.  Экспозиция организована в необычном выставочном пространстве – подвалах  Исаакиевского собора. Она выстроена в основном на подлинных музейных материалах.  Специальные витрины сделаны в форме ящиков, позволяющих зрителю представить, как  хранились уникальные экспонаты во время войны. Этикетки на витринах написаны пером  от руки. Особое неяркое освещение подчёркивает структуру пространства и расставляет  акценты, выделяя те или иные предметы и документы.  В Ленинграде была известна легенда, которая  относится к трагическим дням блокады. В  ней рассказывается о том, каким образом остался целым и невредимым Исаакиевский  собор ­ самое высокое, открытое всем ветрам и прекрасно видное отовсюду здание. В  начале войны, когда угроза фашистской оккупации всемирно известных пригородов Санкт­ Петербурга стала реальной, началась спешная эвакуация художественных ценностей из  дворцов Павловска, Пушкина, Петергофа, Гатчины и Ломоносова в глубь  страны. Однако  все вывезти не успели, да и не было возможности сделать это. Рассказывают, что в самый критический момент в исполкоме Ленгорсовета собралось  экстренное совещание с единственным вопросом: найти надежное хранилище для  скульптуры, мебели, фарфора, книг и многочисленных музейных архивов. Выдвигалось  одно предложение за другим и одно за другим по разным причинам отклонялось. Наконец,  повествует легенда, слова попросил пожилой человек, бывший артиллерийский офицер. Он предложил создать центральное хранилище в подвалах Исаакиевского собора. Немцы,  начав обстрел Ленинграда, сказал этот человек, воспользуются куполом собора как  ориентиром и постараются сохранить эту наиболее высокую точку города для пристрелки.  С предложением старого артиллериста согласились. Все девятьсот дней блокады музейные  сокровища пролежали в этом, как оказалось, надежном убежище и ни разу не подверглись  прямому артобстрелу [7стр.175] Аэростаты в  небе Ленинграда На картине Буракова изображены легкие воздушные аппараты­ аэростаты. Их активно  использовали во время блокады Ленинградские войска ПВО.             К началу  Отечественной войны уже имели некоторый опыт боевого применения аэростатов  заграждения, приобретенный во время войны с белофиннами. В первые же дни после 22  июня в городе были развернуты 328 постов AЗ, объединенных в три полка. Посты аэростатов заграждения, размещенные в шахматном порядке, прикрывали  территорию города, подходы к нему, часть Финского залива, Морской канал, воздушные  подступы к Кронштадту. Расстояние между постами по фронту и в глубину ­ около  километра. Посты были на территориях промышленных предприятий и на городских  площадях, во дворах домов и на припортовых площадках, в парках и скверах, на пустырях, а также на баржах в прибрежных водах. Тандем аэростатов заграждения и одиночный аэростат. Мины крепились под каждым  аэростатом. Каждый пост имел два одинаковых аэростата, которые в зависимости от обстановки  поднимали в воздух поодиночке или тандемом, вытягивая трос с автомобильной лебедки.  Одиночный аэростат обычно поднимался на высоту 2­2,5 км, верхний аэростат тандема ­ на 4­4,5 км. К тросам аэростаты крепили системой строп. Как правило, аэростаты поднимали  в воздух лишь на темное время суток. Во­первых, при свете дня противнику легко было их  уничтожить, а во­вторых, бомбить город фашисты летали в основном ночью. По существовавшей тогда практике бомбометания противник стремился наносить удары с  небольшой высоты или на выходе из пике. Это обеспечивало большую точность удара и при этом относительную безопасность для бомбардировщиков: на малых высотах  эффективность противодействия истребительной авиации и зенитной артиллерии  значительно ниже. Лишить противника преимуществ малой высоты, и была призвана  система аэростатов заграждения. Посты AЗ вели и активную борьбу с бомбардировщиками. При столкновении с тросом  крыло самолета сминалось, а то и разрезалось, самолет опрокидывался. Кроме того, к  каждому тросу крепились мины, взрывавшие самолеты. Внешне аэростаты заграждения напоминали дирижабли, основной материал ­  прорезиненная ткань. Полны состав поста ­ 12 человек: десять рядовых, моторист и  командир. Они должны были подготовить площадку, развернуть оболочки аэростатов,  заполнить и; водородом из баллонов или газгольдеров отрыть котлован для лебедки и  землянку или подвал для себя, а также обеспечить связь, маскировку, текущий ремонт. А  главное ­ боеготовность, постоянную боеготовность. Первые аэростаты заграждения поднялись над Ленинградом в ночь с 23 не 24 июня, через  день после объявления войны, но еще почти месяц бомбежек не было, лишь самолеты­ разведчики противника на больших высотах появлялись над городом. Первую  массированную попытку прорыва к Ленинграду "Юнкерсы­88" предприняли в ночь на 23  июля Они шли от перешейка, как раз на наши посты. Аэростатное заграждение было  достаточно плотным, и самолеты, оповещенные об этом разведкой, шли на высоте больше  пяти километров, исключавшей прицельное бомбометание. Их встретил плотный огонь  зенитной артиллерии Балтийского флота: четыре стервятника были сбиты. Однако воздушные налеты усиливались день ото дня. К примеру, только 8 сентября 1941  года на Ленинград было сброшено 6327 зажигательных бомб, вызвавших 178 пожаров. 19  сентября фашисты предприняли шесть атак, в которых в общей сложности только с их  стороны участвовали 264 самолета. Жарко было в небе Ленинграда, да и под ним тоже,  Налеты, как правило, происходили ночью, В первую очередь фашистские летчики  сбрасывали осветительные бомбы, которые спускались медленно на парашютах, освещая  город. А сами уходили в темноту. Прожектора обшаривали пространство, ища цель. Когда удавалось ее поймать, то для надежности ее "подхватывали" еще два или три луча. И тут  уж зенитчики били прицельно. Фашисты бомбили нас фугасными, осколочными и зажигательными бомбами, часто  сбрасывали листовки с требованиями о сдаче, а иногда ­ для психологической обработки ­  с самолетов летели металлические бочки и листы железа, падавшие с неистовым воем. Аэростаты заграждения наносили авиации противника существенный урон В еще большей  мере они препятствовал" выполнению вражескими летчиками данных им заданий. Поэтому  с первых месяцев войны немецкая авиация вела охоту на аэростаты. Стремились сделать  это внезапно: с рассветом в небе появлялась пара истребителей "Ме­109". Они двигались  вдоль граничной линии заграждения, ведя прицельный огонь по аэростатам  зажигательными снарядами. Воспламенялся вытекавший из пробоин водород, и выражение  "небо в огне" становилось отнюдь не метафорой. Посты AЗ были бессильны  противодействовать истребителям... Самые тяжелые бомбежки пришлись на осень 1941 и весну 1942 года. Как только  противник прорывался в воздушное пространство над городом (а это было, как правило,  ночью), в небо Ленинграда взлетали осветительные ракеты. Они не только демаскировали  затемненный город, но и наводили вражеских пилотов на конкретные цели. Часто ракеты  направлялись в сторону Зимнего дворца, где был штаб фронта, на Смольный, где было  сосредоточено партийное руководство, на крупнейшие заводы, гавани, на сосредоточение  кораблей Балтийского флота, на склады и т. д. Это действовали диверсанты. В городе, особенно на окраинах, было немало брошенных домов, пустых подвалов. Их­то и  использовали диверсанты. Для борьбы с ними существовали патрули, ежесуточно менялись условные знаки на наших фронтовых пропусках. Хождение с позиций на позиции в ночное  время в одиночку запрещалось. Офицерам полков AЗ приходилось заниматься и борьбой с  диверсантами ­ по ночам прочесывали участки вокруг постов. Командование ПВО требовало от полков AЗ увеличивать потолок ­ высоту поднимаемых  аэростатов. Находившиеся на вооружении до 1942 г. аэростаты довоенного производства  имели потолок подъема в тандеме не более 4 км, в конце 1942 г. на вооружение поступили  аэростаты с потолком 5 км. Высота подъема привязного аэростата зависит от многих  факторов, в том числе от чистоты водорода и от состояния атмосферы (температуры и  давления на земле и на высотах, вероятности обледенения и т. д.). При неблагоприятных  погодных условиях потолок аэростатов снижался почти на треть. При столкновении  самолета с тросом от удара срабатывал закрепленный под аэростатом инерционный  механизм. Аэростат отсоединялся, а на конце троса открывался тормозной парашют,  который, создавая тягу, вдавливал трос в крыло самолета. Кроме того, закрепленная на  конце мина подтягивалась к самолету и взрывалась при столкновении. Если трос не  разрезал крыло, его подрывала мина При столкновении самолета с тросом от удара срабатывал закрепленный под аэростатом  инерционный механизм. Аэростат отсоединялся, а на конце троса открывался тормозной  парашют, который, создавая тягу, вдавливал трос в крыло самолета. Кроме того,  закрепленная на конце мина подтягивалась к самолету и взрывалась при столкновении.  Если трос не разрезал крыло, его подрывала мина Кольцо блокады вокруг города железной удавкой сомкнулось 8 сентября 1941 года.  Блокада длилась два с половиной года. Начался голод. Аэростатчики ­ рядовые, сержанты  и офицеры ­ проявили в условиях блокады большое мужество. В голодную, трагическую,  тяжелейшую блокадную зиму 1941­1942 года, получая 125 граммов хлеба и 75 граммов  сухарей, бойцы постов и отрядов A3 обеспечивали подъем аэростатов, доставку на позиции водорода, охрану постов. От недоедания, мороза и нехватки времени на отдых опухали лица, руки, отказывали силы,  на исходе были водород и бензин. Полки AЗ в Ленинградской блокаде ежемесячно расходовали более 150 тысяч м3  водорода: часть его уходила на диффузионные утечки, часть в боевые пробоины; кроме  того, водород в аэростатах периодически, раз в месяц, приходилось полностью заменять. Водород ­ это основной боеприпас аэростата, он нужен аэростатчику, как нам ­ воздух и  хлеб. В наше время аэростаты и дирижабли летают на гелии. Во время войны негорючего  гелия практически не было. Кубометр водорода весит 90 г и имеет подъемную силу 1,1 кг.  Отличные характеристики! Но водород засоряется воздухом, и тогда его подъемная сила  снижается, а при разбавлении водорода воздухом образуется взрывоопасная смесь (83% Н2 и ниже). На каждом посту AЗ хранилось до 500 м3 водорода, заключенного в тончайшие  прорезиненные оболочки аэростата и газгольдера, которые можно проколоть булавкой. Грозная для самолетов противника техника сама­то была чрезвычайно уязвимой и  опасной для работы с ней на земле. Каждый пост AЗ должен был ежедневно проверять чистоту  водорода. Индикаторных приборов для этого практически не было. Переносный  газоанализатор в полку был один ­ в распоряжении инженера полка. Бывая на постах, я  выборочно контролировал им чистоту газа. А командиры постов должны были загрузить  аэростаты точно вывешенным балластом и определить подъемную силу газа в этих  условиях. Из таких опытных данных рассчитывалась чистота водорода. А воздух мало­помалу просачивался в аэростаты. Когда концентрация его достигала 17%  (83% H2), аэростат осторожно освобождали от газа, выпуская его в воздух, и заполняли  свежим водородом. Водорода не хватало. Поэтому сержанты, командиры постов AP, "тянули до последнего",  чтобы сохранить боеспособность поста. Были случаи, когда моя проверка прибором  показывала концентрацию водорода в аэростате всего 76­80%, то есть боевой расчет поста  работал с взрывоопасной смесью, поскольку свежего водорода в данный момент на земле  не было... Полки AЗ Ленинграда водородом обеспечивал один из небольших химических заводов  города, где добывали водород устаревшим, но практически проверенным железо­паровым  способом. Водяной пар пропускали через раскаленное железо, происходила реакция 3Fe + 4H2O = Fe3O4 + 4H2. Способ был неэкономичным, требовал большого расхода топлива (которое в блокадном  Ленинграде было чрезвычайно дефицитным), но другого надежного способа просто не  было. Дело осложнялось и тем, что часть рабочих завода еще в начале войны ушла в  действующую армию, многие из оставшихся погибли от голода. Поэтому в цехах часто  работали солдаты, выделенные из частей AЗ. Доставляли водород от завода к боевым  позициям по воздуху, в газгольдерах. Газгольдеры, цилиндрические прорезиненные емкости по 125 м3, заполняли водородом и уравновешивали балластом. В сопровождении четырех  бойцов газгольдеры плыли на позиции. А голодные сопровождающие шли пешком, днем и  ночью, часто в снегопад по обледенелому насту, под дождем, а иногда и под артобстрелом.  Удержать газгольдер при ленинградских­то ветрах было нелегко. Хорошо помню, как в районе порта в 1942 г. поднявшийся сильный ветер сбил с ног  сопровождавшую газгольдер команду. Боец Капустина была поднята газгольдером на  высоту около 100 метров. Цепкая и мужественная девушка с винтовкой за спиной не  растерялась и висела, держась за стропу, пока газгольдер не опустился в залив. Она  выдержала холодную стужу ноябрьского залива, держась за газгольдер, пока ее не  выловили моряки... Зимой 1941­1942 года бензин (с точностью до 100 граммов) выдавали только на боевую  работу. За его перерасход грозил военный трибунал. Весь транспорт нашего полка, кроме  двух газогенераторных автомобилей, работавших на дровяных чурках, был остановлен. Все грузы переносили на руках, перевозили на санях и тележках. Раненых и больных вывозили  тоже на санях. А за один боевой подъем всех аэростатов полка AЗ сжигалось около 1,5  тонн бензина. Его тратили автомобильные лебедки. И вот тогда  техник­лейтенант Б. И.  Шелищ внес предложение не выбрасывать на воздух отработанный водород, а использовать его в качестве топлива для автомобильных двигателей. Не сумев захватить Ленинград с ходу летом 1941 года, фашистское командование группы  войск "Север" предприняло в апреле 1942 г. (сразу же после первой тяжелейшей блокадной зимы) операцию под кодовым названием «Айсштосс» (ледовый удар). Смысл этой утвержденной Герингом операции был в уничтожении с воздуха кораблей  Балтийского флота, вмерзших в лед на Неве и в Финском Заливе. 4 апреля 1942 г. на Ленинград было брошено 100 фашистских бомбардировщиков под  прикрытием истребителей. Налет был дерзкий и неожиданный: впервые фашисты  предприняли его средь бела дня. Самолеты шли волнами на высоте одного­двух  километров. Наши истребители и зенитчики успели встретить эту армаду на подступах к  городу и частично рассеять ее. Но 58 бомбардировщиков прорвались в воздушное  пространство над городом, да еще на малой высоте. Нужно было,  по крайней мере,  заставить их подняться выше, не дать бомбить прицельно. И командующий армией ПВО  генерал­майор Г. С. Зашихин отдал приказ «Поднять аэростаты!». Уже через 8 минут в разных концах города были подняты на высоту около километра  десятки аэростатов. Они сковали маневр противника. Фашистские стервятники, сбросив  бомбы уже без прицеливания, вынуждены были набирать высоту, выходить из пространства над городом и попали в плотный огонь зенитной артиллерии. Артиллеристов поддержали  наши истребители. Операция "Айсштосс" была сорвана. Боевые корабли, стоявшие на  Неве, почти не пострадали. Потери фашистской авиации в этом бою ­ 25 сбитых и 10  подбитых самолетов. Это ­ из 58, прорвавшихся к городу. Командование противника вернулось к старой тактике ночных налетов. Они были частыми  в этом апреле. Постам AЗ приходилось все время быть начеку. Большинство наших отрядов находилось на стационарных наземных позициях, но порой  аэростатчикам приходилось воевать и в совсем иных условиях. Отряд под командованием лейтенанта В. А. Меншутина ­ 31 пост разместили на баржах.  Баржи вывели в Финский залив и расставили их там на якорях. Поднимавшиеся с них  аэростаты прикрывали гавань, порты, город со стороны залива, подходы к Кронштадту.  Связь с постами ­ только по рации. Иногда баржи срывало с якорей и несло в открытое море ­ в сторону противника. В таких  случаях выручали моряки. Они выходили в залив и под артиллерийским обстрелом  противника буксировали баржу обратно. Когда залив не был покрыт льдом, противник с  попутной волной пускал плавающие мины, которые взрывались при столкновении с  баржой. Расчетам морских постов AЗ пришлось учиться, как от них уберечься. Лучшие  стрелки расстреливали мины из винтовок. Выделялся снайперской стрельбой аэростатчик  сержант Козлов. Трагедий, случаев гибели аэростатчиков было немало. Расскажу об одном из этих  драматических случаев. В августе 1942 г. в 3­м полку AЗ под утро при аварийном  приземлении в момент, когда аэростат подтягивали к земле вручную, боевой расчет не смог удержать рвущийся вверх аэростат. Находившийся на посту командир звена лейтенант  Алексей Кузнецов бросился на помощь расчету. Аэростат взмыл вверх, унося с собою  висящего на стропе офицера. Был штиль, и, набрав высоту около 3,5 км, аэростат завис почти на месте. Мы навели с КП полка зенитный теодолит; было уже достаточно светло, и  мы видели, как лейтенант Кузнецов боролся за спасение аэростата и за свою жизнь.  Физически сильный, спортсмен, он, подтягиваясь на руках, поднялся и закрепился у самого корпуса аэростата. Положение его усугублялось тем, что он был в летней гимнастерке, а на трехкилометровой высоте температура близка к нулю. Кузнецову удалось пробить ножом  корпус аэростата; теряя газ, тот стал спускаться вниз, опустился в Неву. Но Нева в этом месте была не только водоразделом, но и линией фронта: на одной стороне  были наши, на другой ­ оккупанты. Испытавший судьбу в поднебесье, имея, наверное, один  шанс из тысячи, проявивший редкое мужество, наконец, спасший аэростат лейтенант  Кузнецов до берега не доплыл. Его убили с вражеского берега пулеметным огнем. Аэростат прибило волной к нашему  берегу... Вряд ли нужно еще раз говорить, какое значение для Ленинграда имела Дорога жизни через Ладожское озеро единственная артерия, питавшая город. Фашистская авиация постоянно  пыталась налетами и бомбежками парализовать её деятельность. Только с ноября 1941 г.  по апрель 1942 г. над Дорогой жизни самолет противника пролетали более 2000 раз.  Ленинградская армия, ПВО выделила для защиты в дополнение к имеющимся среде вам  отряд аэростатчиков ­ 21 пост. Жили в палатках на трескучем морозе. Прямо с ледяного поля поднимал в воздух  аэростаты. Они зависали вдоль всей трассы. На ледовой Дороге жизни аэростатчики делали все возможное, чтобы она работала  бесперебойно. Аэростаты получали огромное количество пробоин, но восстанавливались  на месте и вновь поднимались в воздух. Память о ветеранах клуба «Подвиг» гимназии № 12  Защитник Ленинграда  Л.М. Бураков был награжден орденом Красной Звезды, медалями  «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой  Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». Вместе с другими ветеранами он делился своими  воспоминаниями о войне с учениками нашей школы. На встречах бывали и другие липчане,  участники обороны Ленинграда.  Василий  Васильевич Мигалкин.  Основатель клуба «Подвиг». В годы Великой  Отечественной войны служил на боевых кораблях балтийского и Северного флота,  участник обороны Ленинграда и Советского заполярья. В 1944году участвовал в приёме  военных кораблей от союзников, судов с грузами северным путём. Василий Васильевич,  постоянно встречаясь со школьниками, рассказывал им о войне , о прорыве блокады  Ленинграда. Его воспоминания о войне неоднократно печатались в газетах. У нас  сохранилась драгоценная красная папка, летопись музея ­ в нее Василий Васильевич  подшивал их. Герой Советского Союза Кованев Иван Фёдорович. Участник ­ обороны Ленинграда.  Сначала войны по октябрь 1944г­командир эскадрильи, за это время совершил 258 боевых  вылетов. В воздушных боях был сбит четыре раза, имел два тяжёлых ранения За отличие в  боевых действиях отмечен тремя орденами Ленина и золотой звезды Героя Советского  Союза, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Суворова, двумя орденами  Отечественной войны 1ст, орденом Красной звезды и многими медалями. Герой Советского Союза  Макаренков Иван Михайлович. В прошлом он был механиком­ водителем танка. В начале войны он участвовал в боевых  действиях на  Юго – Западном  фронте. После лечения по ранению направлен на  Ленинградский фронт, участник прорыва блокады Ленинграда. Экипаж танка    «Малютка» И. М. Макаренкова за время боёв по прорыву блокады уничтожил до 500 солдат и  офицеров противника, 11 орудий и 9 пулемётных точек. В числе последних защитников Таллинна уходил 27 августа в Кронштадт был и Панюшкин Сергей Парфирьевич. Транспорт, на котором он шёл, был потоплен. Взрывом он  был  выброшен за борт, контужен. В блокадном Ленинграде в боях за город был еще раз ранен.  После излечения и окончания курсов ускоренной подготовки командного состава Сергея  Панюшкина, лейтенанта флота направляют на ладожскую дорогу жизни. Был в составе  отряда тендеров на трассе Ладожской дороге жизни, снова ранен и контужен. Капитан 3­го  ранга Сергей Панюшкин писал стихи с детства, писал стихи и  в том числе на фронте, они  есть в музее. Куницын Сергей Николаевич. В звании старшего лейтенанта воевал в составе команды эскадренного миноносца  «Стойкий», участник таллиннского похода и операции по снятию гарнизона полуострова  Ханко. С  1943г служил в отряде тендеров Ладожской военной флотилии. Марков Николай Васильевич. В обороне Ленинграда участвовал с июля 1941 г. В составе 87 отдельного батальона связи 11 – и стрелковой дивизии 8­й армии на Ораниенбаумском  плацдарме, в 55­й армии на Болховском фронте. С фронта выбыл по ранению.Н. В. Марков многие годы занимался краеведением, имел печатные издания. Милованов Василий Васильевич.Воспитанник детского дома, в обороне Ленинграда  участвовал в должности командира отделения автоматчиков 160­го стрелкового полка 224­ й стрелковой дивизии. Показал себя храбрым воином. После разгрома противника под  Ленинградом служил в 300­м гвардейском воздушно­десантном полку, участвовал в боях  за Будапешт и взятия Вены. Был трижды ранен. Награжден орденом Отечественной войны  1­й ст., орденом Солдатской Славы и многими медалями. Гвардии старший сержант В. В.  Милованов часто бывал в школах, проводил большую работу по героико­патриотическому  воспитанию молодёжи. Внёс значительный вклад в фото ­ летопись работы школьного  поискового клуба. Пивоваров Александр Николаевич. Для А. Пивоварова и его товарищей по  кораблестроительному институту война началась на строительстве оборонительных  рубежей под Ленинградом. Потом окружение, плен, лагеря, два побега. С января 1943года  Пивоваров – в партизанском отряде. Потеря обоих рук. Лечение в госпиталях, работа.  Александр поступил на заочное отделение Воронежского педагогического института. За  два года прошёл четыре курса. Ещё через год получил диплом преподавателя истории.  Заслуженный учитель РСФСР, кавалер ордена Октябрьской революции. Пивоваров многие  годы работал учителем истории в средней школе № 55 города Липецка.  Плеханов Николай Иванович. Он часто посещал клуб «Подвиг» и оставил в нём память  о себе. В 1988 году он написал письмо в клуб, где сообщает свои биографические данные и  пишет о сражениях, в которых принимал участие. В ноябре 1929 года призван в  погранвойска Дальнего Востока. С первых дней начавшейся Великой Отечественной войны  принимал непосредственное участие в боях против фашистских захватчиков. С октября  1941 года принимал участие в обороне города Ленинграда в должности комиссара 3­го  погранотряда 27­ой отдельной погранбригады. В ноябре 1941 года из состава отряда и  бригады сформирован ударно­добровольческий батальон пограничников в главе командира капитана Кабанова. Батальон включён в состав 3­го коммунистического полка. В течении  10­го и 11­го ноября подразделения батальона форсировали реку Нева в районе Невская  Дубровка и с утра 12­го ноября совместно с танками атаковали противника  С утра 13­го ноября  введена в бой рота автоматчиков батальона, которой удалось  несколько расширить занятые позиции и углубиться в оборону противника. К сожалению, дальнейшее наступление батальона и полка было остановлено, остатки батальона выведены из боя. В этом бою Н.И. Плеханов был ранен и отправлен в госпиталь Ленинграда.  В январе­марте 1943 года принимал участие в боях по прорыву блокады Ленинграда в  составе 67­ой армии в должности начальника политотдела. Части этой армии форсировали  по льду реку Неву, прошли с боями от Шлиссельбурга до пота №6. В районе посёлка  Липки соединились с войсками Волховского фронта. Блокада Ленинграда была прозвана! За отличные боевые действия против фашистских захватчиков Н.И. Плеханов  правительством СССР отмечен орденами: Ленина, Красного Знамени, Красной Звездой,  медалью "За Отвагу. Тишаков Василий Фёдорович. В самом начале войны семнадцатилетний Василий  Тишаков ушёл на фронт. В составе противотанковой артбатареи 930­го стрелкового полка  Волховского фронта участвовал в боях за город Тихвин. В бою в районе станции Мга под  Ленинградом в марте 1943 года был ранен. После выздоровления направлен в 937  стрелковый полк 364 стрелковой дивизии третьей ударной армии. В бою при форсировании реки Одер вторично ранен. За отличие в этом бою он был награждён орденом Красной  звезды. В конце апреля 1945 года в уличных боях в берлине, проявивший смекалку и  героизм, гранатами и бутылками с зажигательной смесью подорвал вражеский танк и  обеспечил продвижение наших войск. За этот подвиг Василий Тишаков был награждён  орденом Славы 1­ой степени.  Фёдоров Иван Егорович. В обороне Ленинграда участвовал в составе курсантского  батальона. Был ранен. Отмечен правительственными наградами. Иван Егорович многие  годы работал в должности заместителя председателя Липецкого облисполкома. Капитан Василий Федорович Хархардин участвовал в обороне Ленинграда. Отмечен  правительственными наградами. Чалый Яков Егорович. Мечты Якова Егоровича сбылись. Молодость его была связанна с  морем. В начале учёба в мореходке Главсевморпути на штурмана дальнего плавания,  участие в экспедиции по подводке судов во льдах Северного Ледовитого океана, затем 8­ ми летняя служба на подводных лодках Балтийского флота. В своём письме он не  собирался рассказывать о себе: «Таких как я, были миллионы. Поделюсь с молодым  поколением воспоминаниями о нашем времени, о том, чем жили мы в свои 20 лет. Родина  наша осенью 1941 года переживала трудное время. Огромные территории её оказались под  пятой фашистских полчищ. Держались Ленинград и Севастополь, Одесса и Мурманск. В  Ленинграде и Кронштадте сосредоточился весь флот, ранее размещавшийся на Военно­ морских базах Балтики. Немецко­фашистские захватчики заминировали основные  фарватеры Финского залива и во всеуслышание объявили, что не один советский корабль  не войдёт в Балтийское море. Можно ли представить недоумение врага, когда после  освобождения залива ото льда три эшелона наших подводных лодок стали выходить на  просторы Балтики и за летнюю кампанию 1942 года потопили 44 вражеских транспортных  корабля с войсками, боеприпасами и продовольствием?!В сентябре, в составе одного из  эшелонов, вышла в поход наша подводная лодка на второй день в районе острова Гогланд  она попала в противолодочную сеть. Двое суток потребовалось, что бы оторваться от неё и  исправить повреждение. После этого подлодка взяла курс на юг и 14 октября в районе  острова Броихольм наш экипаж под командованием капитана третьего ранга Р.В.  Линденберга потопил немецкий вооружённый транспорт «Якобус Фришцен». Через 5 дней  лодка, прорвав сильное охранение конвоя в составе вспомогательного крейсера и пяти  сторожевых кораблей атаковала железнодорожный паром «Дойгланд». Взрывом торпеды  было уничтожено около 900 гитлеровцев. Эта неожиданная атака подводной лодки вызвала у гитлеровцев переполох. На 2 дня в южной Балтике было приостановлено движение судов. Я участвовал во многих боевых походах, и особо отложились 2 последних на завершающем этапе войны. Был март 1945 года. Войска третьего Белорусского фронта вышли на побережье Балтики между Кёнигсбергом и рекой Флишинг, прислали к морю группировку  Немецко­Фашистских войск. Продвижение наших подразделений и овладение побережьем  осложнялась тем, что подводные корабли врага подошли к этому побережью и вели  массированный артиллерийский огонь по нашим наступающим войскам. Командованию  подлодки был дан приказ: сорвать эту операцию кораблей противника. Несмотря на  небольшую глубину у побережья наша подводная лодка подкралась к Немецко­ Фашистским кораблям на расстоянии торпедного залпа, выпустила две торпеды  оставшиеся в торпедных аппаратах, утопила эсминец врага, вызвала замешательство среди  экипажей других вражеских кораблей. Подразделения третьего Белорусского фронта  поднялись в атаку и овладели побережьем. Около двухсот глубинных бомб было сброшено  на лодку, но её экипаж, ведомый капитаном 3­го ранга В.К. Коноваловым, сумел  оторваться от противника и благополучно возвратиться на базу. Весь экипаж лодки был  награждён орденами и медалью «3а взятие Кёнигсберга». На счету гвардейской подводной  лодки «Л­3» 28потопленных вражеских судов кораблей. Некоторые называют чудом тот  факт, что подводная лодка за время войны, сотни Раз форсируя минные поля, подвергаясь  вражеским атакам и бомбёжкам, не погибла. Но если это чудо, то творили такие чудеса  обыкновенные советские люди».  Савченко Николай Григорьевич. Как и многие другие его ровесники с юности мечтал об  авиации. Не окончив военное училище, Савченко попал на Ленинградский фронт. Был  военным инженером, во фронтовых условиях осуществлял ремонт легендарных  пикирующих бомбардировщиков ПЕ ­2.После войны преподавал в липецком авиа – центре.  Среди слушателей его курса были многие космонавты. Заключение Ветеранов войны и защитников Ленинграда с каждым годом становится всё меньше. На  последней встрече ветеранов говорили о той правде войны, которая не давала им покоя  уже 60 лет. Но если в 1983 году их было 208, то в последний раз только 6. Сейчас в живых  не осталось никого…   Сейчас не осталось в живых ни одного из бывших участников незабываемых встреч в  клубе «Подвиг». Но осталась память. С фоотогрфий на стендах школьного музея смотрят  на теперешних школьников глаза Героев Советского Союза летчиков Сергея Литаврина,  Ивана Кованева, легендарного танкиста Ивана Макаренкова и других ветеранов,  защитников Ленинграда. Как и прежде приводят старшеклассники малышей в школьный  музей. Показывают им солдатскую каску, привезенную с Синявинских высот, капсулу с  землей блокадного Ленинграда и рассказывают о судьбах бывших друзей школы. Как и  тридцать лет назад готовятся отметить  27 января очередной юбилей снятия блокады  участники музейного объединения. В школу теперь приходят дети, внуки и правнуки тех,  кто собрался на свои первые встречи в 1983. Тридцать лет работы клуба не прошли даром:  многие из старшеклассников поступили в военные училища, стали офицерами. Выпускник  1991 года Александр Канунцев награжден орденом Мужества посмертно за воинский  подвиг. На праздничный парад 9 мая ежегодно выходят гимназисты, а принимают его  теперь ветераны Афганской войны и локальных военных конфликтов.  Великая  Отечественная война… Время всё дальше и дальше продолжает свой бег, но эти слова  останутся в нашей памяти навеки. Нет не одной, наверное, семьи, которую бы не задела  своим крылом война. Люди победили и выстояли, но какой ценой! Русскому человеку  испокон веков была присуще любовь к родине и зашита её священных рубежей. В Великой  Отечественной войне русские люди защищали каждый клочок земли, пытаясь защитить  самое дорогое, что у них есть – жён, матерей и детей. А пока для нас самое дорогое слово – память. Память о тех, кто не вернулся с полей  сражений, кто остался вечно молодым. Не надо нечего предавать забвению. Как об этом  сказал в своих стихах А. Твардовский: Прошла война, прошла страда, Но боль взывает к людям: «Давайте, люди, некогда Об этом не забудем!» Приближается 70­летие Великой Победы нашего народа. Этот юбилей должен ещё  раз напомнить о той цене, которую заплатили старики за сегодняшнюю жизнь. Всем  нам нужно задуматься, а по совести ли мы живём сейчас перед павшими героями?   Когда­то были сказаны слова: «Никто не забыт и ничто не забыто». Только помня об  этом можно чувствовать себе гражданином России.         Использованная литература Адамович, А. Блокадная книга / А. Адамович, Д. А. Гранин. – 5­е изд., испр. и доп. –  Ленингад: Лениздат, 1989. – 526,[1] с. 4. Бахтияров, Р. А. Тематическая и пейзажная живопись блокадного Ленинграда  [Электронный ресурс] / Р. А. Бахтияров // Известия Российского государственного  педагогического университета им. А. И. Герцена. – 2008. – № 63­1. – С. 25­28. – Доступ из  ЭБ «E­Library». 4. Балтун, П. К Русский музей ­ эвакуация, блокада, восстановление : (Из воспоминаний  музейн. работника) /  П. К. Балтун ; [Вступит. статья А. К. Лебедева]. – Москва : Изобразит. искусство, 1981. –  129 с. : 7 л. ил. Художники Ленинграда в годы блокады : [Сборник статей]. – Ленинград : Художник  РСФСР, 1965. – 91 с. 5. Баранов, Н. В Силуэты блокады : записки гл. архитектора города / Н. В. Баранов. –  Ленинград : Лениздат, 1982. – 175 с. : ил.            "Химия и жизнь" ­ в № 9 за 1977 г. Источники http://www.ilovepetersburg.ru/content/isaakievskii­sobor­v­dni­blokady http://3reich.ru/news/isaakievskij_sobor_v_gody_vojny/2012­11­13­412 http://pandia.org/text/79/337/15627.php http://www.kniga.com/books/preview_txt.asp?sku=ebooks338057