Разработка уроков по музыке - 4 часть

Поэт – художник – композитор Сказки Пушкина Кто первый придумал сказку про Марью Моревну  или Морозко, а также все остальные волшебные  истории из сборника Афанасьева ­ неизвестно.  Были в деревнях такие люди, сказочники и  сказочницы, которые больше всех знали сказок и  хорошо, «в лицах», их рассказывали ­ в каждой  местности по­своему. Но и они не могли сказать,  кто это сочинил. Дело давнее, текст не записали,  автору своё имя поставить было не на чем, да и  писать никто ещё не умел. Сказки были ничьи ­ и в  то же время общие. Так и назвали их ­ народные. Время шло, появились писатели.Писателю своим произведением хочется гордиться  ­ чтоб все знали, что это его творчество. И когда  писатели принялись придумывать сказки, в жизни  сказок открылась новая страница: народные начали постепенно сменяться авторскими ­ такие и сейчас  пишут. Удачные сказки стали получаться у писателей не  сразу. Поначалу авторским сказкам трудно было  соперничать с народными; они «не приживались» у  читателей, как «приживались» в народе сказки из  сборника Афанасьева. Первым автором, чьи сказки приняли и полюбили все, был Александр Сергеевич Пушкин. Идею сочинить что­нибудь сказочное поэту  подсказали народные сказки, которых он вдоволь  наслушался, когда поселился в деревне ­ в  Михайловском (вокруг, кстати, росли леса).Слушание: С. Майкапар. Сказочка. Пушкину повезло ­ самая настоящая сказочница  жила прямо у него в доме ­ это была его няня,  знаменитая Арина Родионовна, о которой поэт  писал: Да ещё её помянем: Сказки сказывать мы станем ­ Мастерица ведь была И откуда что брала... Пушкин вдохновился, но собственные сказки сразу  сочинять не стал ­ отвлёкся на историческую  драму «Борис Годунов». Просто удивительно, что  поэта (точь­в­точь как впоследствии художников­ сказочников) привлёк тогда XVII век. Видно, и  вправду, существует некая загадочная связь между этим столетием и тридевятым царством.Потом Пушкину пришлось из Михайловского  уехать в город, а сказки в его воображении уже  связались с деревней, так что сказкам пришлось  подождать. В следующий раз поэт надолго  поселился в сельской местности только через  несколько лет. В ту деревню, Болдино, Пушкин  прибыл по делам и ничего там писать не  планировал. Но когда он собрался уезжать,  оказалось, что все окрестные дороги перекрыты:  началась эпидемия холеры. Пришлось  возвращаться и, чтобы время зря не пропадало,  сочинять стихи. Слушание: Н. Римский­Корсаков. «Сказка о царе  Салтане». Белочка. Можно ли считать холеру волшебным  «помощником» ­ вопрос сложный. Многие тогда от неё пострадали, а сказки выиграли: Пушкин вБолдине написал их сразу четыре: «Сказку о попе  и работнике его Балде», «Сказку о царе Салтане»,  «Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях»,  «Сказку о рыбаке и рыбке» (и вдобавок ещё ряд  стихотворных шедевров, не сказочных). Позже к  этим четырём поэт прибавил пятую ­ «Сказку о  золотом петушке». Поскольку Пушкин мыслил стихами, получились  сказочные поэмы. Эти волшебные истории поэт  придумал сам, но кажутся они стихотворным  продолжением сборника Афанасьева ­ и язык  похожий, и герои: так точно настроился Пушкин на народные сказки. Писал он их, кстати, не для  детей, и первыми читателями стали взрослые  любители литературы. При жизни Пушкина  художникам как­то не пришло в голову нарисовать к его сказкам иллюстрации.Такова предыстория; а история началась, когда в  России отмечали 100­летие со дня рождения  великого поэта. Интерес к его стихам ­ не  сказочным и сказочным ­ сразу оживился. Он  охватил и деятелей искусства. И тогда один за  другим, как витязи морские, из волн искусства  стали выходить шедевры. Слушание: Н. Римский­Корсаков. «Сказка о царе  Салтане». 33 богатыря. Сначала был создан шедевр музыкальный:  композитор Римский­Корсаков написал оперу по  мотивам «Сказки о царе Салтане». Оперу поставили в театре, и её услышал  обожавший музыку художник Михаил Врубель. Опера произвела на Врубеля такое сильное  впечатление, что он навсегда её полюбил,  подружился с Римским­Корсаковым, аисполнительнице главной партии Царевны Лебеди,  певице Надежде Ивановне Забеле, предложил руку  и сердце. Но главное – Врубель написал картину. Он  изобразил тот момент, когда на глазах у князя  Гвидона свершалось чудо: лебедь. Встрепенулась, отряхнулась И Царевной обернулась: Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит. Живописный шедевр получился у Врубеля,  наверное, потому, что он хорошо понимал Гвидона. Ведь художник и сам пережил подобное чудо.  Сначала он услышал голос ­ волшебный голос  Царевны Лебеди из оперы, и влюбился в этот  голос, ещё не познакомившись с певицей. А потом  сказочная и оперная Лебедь, сойдя со сцены,превратилась в Надежду Забелу, его будущую  жену. Неудивительно, что у Лебеди на картине ­ её лицо. Слушание: Н. Римский­Корсаков. «Сказка о царе  Салтане». Лебедь. Следом появился и шедевр книжной графики:  пушкинская «Сказка о царе Салтане» была издана  с иллюстрациями Билибина. Книжку художник  посвятил... Римскому­Корсакову: и его вдохновила музыка. Лучшим из рисунков в ней знатоки единодушно  признают тот, где Салтан подслушивает разговор,  который три сестры ведут за рукоделием: «Кабы я была Царица, ­ Говорит одна девица, ­То на весь крещёный мир Приготовила б я пир». «Кабы я была Царица, ­ Говорит её сестрица, ­ То на весь бы мир одна Наткала б я полотна». «Кабы я была Царица, ­ Третья молвила сестрица, ­ Я б для батюшки­царя Родила богатыря».  Знатоков можно понять: сказочный царь, и правда,  сразу вызывает симпатию. В смешной цветастой  шубе, сшитой по моде любимого Билибиным XVII  века, запросто, не по­царски, разгуливает он  «Поздно вечерком» под чужими окнами в  сопровождении любимой дворняги.Билибин собирался проиллюстрировать все сказки  Пушкина, в том числе и те, что не были положены  на музыку, но сделал рисунки ещё только к одной ­ к «Сказке о золотом петушке». К остальным ­ не  сложилось. Рисунки к ним чуть позже нарисовал другой  художник, Борис Зворыкин, которого называли,  кстати, «московским Билибиным».КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ Богатырские ворота. В стольном городе во  Киеве «Картинки с выставки» — широко известная сюита М. П. Мусоргского из 10 пьес с интермедиями,  созданная в 1874 году в память о друге  Мусоргского художнике и архитекторе В. А.  Гартмане. Изначально написанная для фортепиано, она неоднократно аранжировалась различнымикомпозиторами для оркестра и обрабатывалась в  самых разных музыкальных стилях. Архитектор и, говоря современным языком,  дизайнер Виктор Александрович Гартман вошёл в  историю искусства XIX века как один из  основоположников «русского стиля» в  архитектуре. Его отличали стремление к русской  самобытности и богатство воображения. Крамской писал о нём: «Гартман был человек незаурядный.  Когда нужно построить обыкновенные вещи,  Гартман плох, ему нужны постройки сказочные,  волшебные замки, ему подавай дворцы,  сооружения, для которых нет и не могло быть  образцов, тут он создаёт изумительные вещи». Стремление Гартмана вводить в проекты русские  национальные мотивы было близко участникам  «Могучей кучки», в частности В. В. Стасову,который пропагандировал идеи Гартмана в печати  и знакомил его с друзьями. В конце 1870 года, в  доме Стасова, Мусоргский впервые увиделся с 36­ летним художником. Гартман обладал живостью  характера и лёгкостью в дружеском общении, и  между ним и Мусоргским установились тёплая  дружба и взаимное уважение. Поэтому  скоропостижная смерть Гартмана летом 1873 года  в возрасте 39 лет потрясла Мусоргского до  глубины души. В феврале—марте 1874 г. в Императорской  академии художеств по инициативе Стасова и при  содействии Петербургского общества  архитекторов была проведена посмертная  выставка из около 400 работ Гартмана, созданных  за 15 лет, — рисунков, акварелей, архитектурных  проектов, эскизов театральных декораций икостюмов, эскизов художественных изделий. На  выставке было много зарисовок, привезённых из  заграничных путешествий. Посещение Мусоргским выставки послужило  толчком к созданию музыкальной «прогулки» по  воображаемой выставочной галерее. Получилась  серия музыкальных картин, которые лишь отчасти  напоминают увиденные произведения; в основном  же пьесы стали результатом свободного полёта  пробуждённой фантазии композитора. За основу  «выставки» Мусоргский взял «заграничные»  рисунки Гартмана, а также два его эскиза на  русскую тематику. Выставленные работы  продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно. Из упомянутых в  цикле рисунков ныне можно восстановить шесть.Сюита — яркий образец программной музыки со  своими особенностями. В ней оригинальным  образом сочетаются картинки из реальной жизни со сказочной фантастикой и образами прошлого.  Пьесы­«картины» связываются между собой  темой­интермедией «Прогулка», изображающей  проход по галерее и переход от картины к картине. Такие тематика и построение сюиты являются  уникальными в классической музыкальной  литературе. Мусоргский, по отзывам современников, был  прекрасным пианистом, буквально завораживал  слушателей, садясь за инструмент, и мог  изобразить что угодно. «Богатырские ворота. В стольном городе во  Киеве». Эта 10 часть сюиты основана на эскизе  Гартмана к его архитектурному проекту киевскихгородских ворот. 4 (16) апреля 1866 года на  Александра II было совершено неудачное  покушение, в дальнейшем официально  называвшееся как «событие 4 апреля». В честь  спасения императора был организован конкурс  проектов ворот в Киеве. Проект Гартмана,  поданный на конкурс, был сделан в древнерусском  стиле —  тяжелые столбы будто вошли в землю от  ветхой старости, а на них опирается изящная арка,  увенчанная громадным резным кокошником  со  звонницей в виде богатырского шлема. Ворота  создавали образ Киева как древнерусской столицы. Однако впоследствии конкурс был отменён, и  удачный проект реализован не был. Финальную пьесу сюиты Мусоргский создает в  былинно­богатырском духе, с торжественными  аккордами и перезвоном колоколов. В ней сноваслышны интонации темы «Прогулки», но здесь она  становится величественной и торжественной. Открыто и прямо воспевается могучая сила  народа. Создается яркая, живописная картина. С  пением проходят странники, пришедшие из  дальних краев в стольный град Киев.  Заканчивается все произведение празднично и  радостно, мощным перезвоном колоколов. Ворота русских богатырей. Памятник величия и  славы русского народа! Таким был всегда Модест Петрович Мусоргский: о чем бы он ни писал, какие бы картины ни рисовала  его музыка, о каких бы странах, городах и людях  ни рассказывала, самой яркой, самой гениальной  она была тогда, когда он писал о России, о русском народе.Тема из «Богатырских ворот» служит позывными  радиостанции « Голос России». При жизни Мусоргского «Картинки» не издавались и не исполнялись, хоть и получили одобрение в  среде «Могучей кучки». Опубликованы они были  лишь через пять лет после смерти композитора, в  1886 году, в редакции Н. А. Римского­Корсакова.  Однако широкой известности произведение тогда  не получило, пианисты долго от него  отмахивались, не находя в нем «привычной»  виртуозности и считая его не концертным и не  фортепианным. Но признание широкой публики пришло лишь  после того, как Морис Равель по той же редакции  Римского­Корсакова создал в 1922 свою известную оркестровку.Несмотря на то, что Равель был не первым и не  последним оркестровщиком «Картинок», его  работа многими считается непревзойдённой. Она  удачно сочетает техническое мастерство,  творческое вдохновение и заботу о передаче идей  оригинала. КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ Балет невылупившихся птенцовЭтот фортепианный цикл написан Мусоргским под впечатлением выставки рисунков художника  Виктора Гартмана в 1874 году. Он был одним из  немногих друзей Мусоргского. К сожалению, он  умер, когда ему было всего 39 лет. Через год после смерти была  организованна выставка работ  талантливого художника. Мусоргский был  потрясён и взволнован. Буквально за три недели он создал эту сюиту для фортепиано.  За основу «выставки» Мусоргский взял  «заграничные» рисунки Гартмана, а также два его  эскиза на русскую тематику. Выставленные работы продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно. Из упомянутых в  цикле рисунков ныне можно восстановить шесть.  Получилась серия музыкальных картин, которые  лишь отчасти напоминают увиденныепроизведения; в основном же пьесы стали  результатом свободного полёта пробуждённой  фантазии композитора. Мусоргский написал не просто музыкальное  оформление к каждому рисунку, но создал свои  «музыкальные картинки», порой совсем не  похожие на зарисовки Гартмана, предложил своё  видение. Каждая из 10 пьес – это небольшая  сценка. Скрепляет цикл­сюиту пьеса­связка  «Прогулка», где композитор изобразил себя,  переходящего от картины к картине. Не случайно для двух пьес цикла композитор  выбрал жанры скерцо и скерцино. Скерцо (в  переводе с итальянского «шутка») ­ виртуозный  жанр инструментальной музыки обычно шутливого характера.Виктор Гартман. Балет  невылупившихся птенцов Забавную пьесу «Балет  невылупившихся птенцов» Мусоргский назвал  скерцино ­ маленькое скерцо (сравните: шутка ­  шуточка). На рисунке Гартмана изображены  будущие «звезды балета» ­ ученики балетнойшколы. Они пытаются «летать» ­ танцевать, но до  «звезд» им еще далеко. Композитор заменил юмористическое сравнение  художника прямым подражанием. В музыке  изображены быстрые, но неуклюжие движения  птенцов ­ прыжки, бег, их нежный щебет. Отсюда  необычно высокий, «птичий» регистр звучания (вся пьеса записана в скрипичном ключе). Это скерцо ­ единственная в своем роде пьеса, в  которой каждый такт украшен форшлагами и  трелями. Вся пьеса от первой до последней ноты  «щебечет» очень тихо и нежно (рр, ррр). «Картинки с выставки» оркестровались много раз,  но наиболее удачно эту деликатную задачу удалось решить Морису Равелю.Его оркестровка безупречна с технической точки  зрения, и, кроме того, в ней очевиден такт Равеля,  его стремление наиболее полно сохранить и  передать композиторский замысел Мусоргского.  Летом 1922 года Равель рассказал дирижеру и  контрабасисту С. А. Кусевицкому о «Картинках с  выставки», мало кому тогда известных.  Кусевицкий загорелся идеей оркестровки  «Картинок» и попросил Равеля выполнить ее.  Первое исполнение оркестровой версии состоялось в Париже 19 октября 1922 года. Мастерство  Равеля­оркестровщика (а также и то, что  «Картинки « часто исполнялись оркестром под  руководством Кусевицкого) сделало эту вещь  одним из самых известных произведений  Мусоргского ­ по крайней мере, в Европе.КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ Старый замок «Картинки с выставки» ­ широко известная сюита  М. П. Мусоргского из 10 пьес с интермедиями,  созданная в 1874 году в память о друге  Мусоргского художнике и архитекторе В. А.  Гартмане. Изначально написанная для фортепиано, она неоднократно аранжировалась различными  композиторами для оркестра и обрабатывалась в  самых разных музыкальных стилях.Архитектор и, говоря современным языком,  дизайнер Виктор Александрович Гартман вошёл в  историю искусства XIX века как один из  основоположников «русского стиля»  в   архитектуре. Его отличали стремление к русской  самобытности и богатство воображения. В конце 1870 года, в доме Стасова, Мусоргский  впервые увиделся с 36­летним художником.  Гартман обладал живостью характера и лёгкостью  в дружеском общении, и между ним и Мусоргским  установились тёплая дружба и взаимное уважение.  Поэтому скоропостижная смерть Гартмана летом  1873 года в возрасте 39 лет потрясла Мусоргского  до глубины души. В феврале ­ марте 1874 г. в Императорской  академии художеств по инициативе Стасова и при  содействии Петербургского обществаархитекторов была проведена посмертная  выставка из около 400 работ Гартмана, созданных  за 15 лет, ­ рисунков, акварелей, архитектурных  проектов, эскизов театральных декораций и  костюмов, эскизов художественных изделий. На  выставке было много зарисовок, привезённых из  заграничных путешествий. Посещение Мусоргским выставки послужило  толчком к созданию музыкальной «прогулки» по  воображаемой выставочной галерее. Получилась  серия музыкальных картин, которые лишь отчасти  напоминают увиденные произведения; в основном  же пьесы стали результатом свободного полёта  пробуждённой фантазии композитора. За основу  «выставки» Мусоргский взял «заграничные»  рисунки Гартмана, а также два его эскиза на  русскую тематику. Выставленные работыпродавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно. Из упомянутых в  цикле рисунков ныне можно восстановить шесть. Идея создать фортепианную сюиту возникла в дни  выставки, и уже весной 1874 года некоторые  «картинки» из будущего цикла импровизировались  автором. Но окончательно замысел сложился  летом. Весь цикл был написан на творческом  подъёме всего за три недели с 2 по 22 июня 1874  года. Рабочее название сюиты было «Гартман».  Стасову, помощь которого для Мусоргского  значила очень много, он и посвятил сюиту. При жизни Мусоргского «Картинки» не издавались и не исполнялись, хоть и получили одобрение в  среде «Могучей кучки». Опубликованы они были  лишь через пять лет после смерти композитора, в  1886 году, в редакции Н. А. Римского­Корсакова.Но признание широкой публики пришло лишь  после того, как Морис Равель по той же редакции  Римского­Корсакова создал в 1922 свою известную оркестровку, а в 1930 вышла её первая грамзапись. Сюита ­ яркий образец программной музыки со  своими особенностями. В ней оригинальным  образом сочетаются картинки из реальной жизни со сказочной фантастикой и образами прошлого.  Пьесы ­ «картины» связываются между собой  темой­интермедией «Прогулка», изображающей  проход по галерее и переход от картины к картине. Такие тематика и построение сюиты являются  уникальными в классической музыкальной  литературе. Мусоргский, по отзывам современников, был  прекрасным пианистом, буквально завораживал  слушателей, садясь за инструмент, и могизобразить что угодно. Однако инструментальной  музыки он сочинял сравнительно мало, более всего его привлекала опера. Мусоргский ставит задачу  создания психологического портрета,  проникновения в глубину своих персонажей, что  принципиально отличает его работу от простых  зарисовок Гартмана. Тема Прогулки  повторяется на протяжении сюиты несколько раз. Она напоминает русские народные  распевы: мелодия начинается одним голосом  («запевалой») и подхватывается «хором». В этой  теме Мусоргский одновременно изобразил и  самого себя, переходящего от картины к картине:  «Моя физиономия в интермедах видна», ­ писал он Стасову. Мелодическая линия в большинстве  интермедий играется тяжеловесно, в чём иногда  усматривают имитацию походки автора.Тема «Прогулки» варьирует, показывая изменение  настроения автора; тональность также меняется,  модуляцией подготавливая слушателя к  следующей пьесе. Пьеса основана на акварели Гартмана,  нарисованной, когда он изучал архитектуру в  Италии (эскиз не сохранился, так как  выставленные работы продавались, поэтому на  сегодня местонахождение большинства из них  неизвестно, в том числе и «Старый замок»). В  сопроводительной программке к сюите  Мусоргского Стасов написал, что в этой пьесе  изображен «средневековый замок, перед которым  трубадур поет свою песню». Но у Гартмана ни на  одной из двух картин, изображающих  средневековый пейзаж с замком, трубадура не  было. Его придумал Мусоргский, оживив пейзаж.Задумчивая, плавная мелодия звучит на фоне  размеренного, однообразного аккомпанемента. Она вызывает созерцательное лирическое настроение.  От песни трубадура веет рыцарским  средневековьем — музыка передает то, что  художник изобразил красками. Средняя часть, переходя в мажор, создаёт просвет, который затем снова сменяется грустью, потом  первая тема возвращается, постепенно затихая,  будто погружаясь в сон. Неожиданно громкий  финал завершает пьесу коротким «прощай».  Французский композитор М. Равель сделал  замечательное оркестровое переложение сюиты. В  его инструментовке «Картинки с выставки» часто  исполняются в симфонических концертах.КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ Быдло В феврале 1874 года в Петербурге открылась  посмертная выставка работ русского художника­ архитектора Виктора Александровича Гартмана.  Тут были самые разнообразные работы: картины,  рисунки, эскизы театральных костюмов,  архитектурные проекты, макеты, даже мастерски  выполненные игрушки. Во всем чувствовался  большой талант художника.В день ее открытия среди посетителей заметно  выделялся мужчина богатырского роста с пышной  бородой, энергичным лицом и смелым взглядом.  Это был известный русский художественный  критик, выдающийся знаток живописи,  архитектуры и музыки Владимир Васильевич  Стасов. Выставка была организована по его  инициативе. Вместе с ним выставку осматривал  композитор Модест Петрович Мусоргский. Не  спеша переходили они от одного экспоната к  другому. — А почему бы вам. Модест Петрович, — сказал  вдруг Стасов, — не написать музыку по этим  замечательным работам Гартмана? И сами вы, я  вижу, чувствуете, что многие из них просятся на  музыку.Прошло совсем немного времени, и Модест  Петрович Мусоргский написал десять  фортепианных пьес, объединенных в прекрасную  сюиту «Картинки с выставки». Неподвижные картины и макеты ожили в звуках.  Музыка всех этих пьес настолько образна, что,  слушая ее, мы почти зримо представляем работы  художника, хотя и не видели их. Сюита — яркий образец программной музыки со  своими особенностями. В ней оригинальным  образом сочетаются картинки из реальной жизни со сказочной фантастикой и образами прошлого.  Пьесы ­ «картины» связываются между собой  темой­интермедией «Прогулка», изображающей  проход по галерее и переход от картины к картине. Такие тематика и построение сюиты являютсяуникальными в классической музыкальной  литературе. Мусоргский, по отзывам современников, был  прекрасным пианистом, буквально завораживал  слушателей, садясь за инструмент, и мог  изобразить что угодно. Начинается сюита небольшой вступительной  частью, названной «Прогулка». Музыка  «Прогулки» звучит также и между отдельными  пьесами сюиты, связывая их, словно композитор (а  с ним и слушатели) прохаживается по залам  выставки и останавливается возле каждой работы  художника. Широко, вольно звучит музыка  «Прогулки»; мелодия нетороплива и размеренна,  как шаги человека, который медленно идет. Между «Тюильри» и следующей картиной  «Быдло» нет «Прогулки». Очевидно, композиторунужно было как можно ярче, сильнее подчеркнуть  громадную разницу между двумя этими картинами. Пьеса основана на акварели Гартмана (эскиз не  сохранился, так как выставленные работы  продавались, поэтому на сегодня местонахождение большинства из них неизвестно, в том числе и  «Быдло»). «Быдло» — по­польски «скот». На картине  Гартмана изображены волы, запряженные в арбу на больших колесах. Вы слышите стук колес, — как  хорошо использованы тут низкие звуки  фортепиано, тяжело и монотонно повторяющиеся.  Жара. Бесконечно далека пыльная степная дорога.  Ослепительное южное солнце не ласкает, а гнетет,  и печальная мелодия песни не льется вдаль, а  словно тяжко стонет, рассказывая о горькой жизни  народа. Все очень просто и очень страшно: дляпомещиков и сам человек — такое же «быдло»,  как его волы. Так музыкой композитор раскрыл  подтекст картины, наполнил ее глубоким  социальным содержанием. Вслушайтесь­ка в музыку. В ней скрытая сила и  затаенный, глухой гнев. Постепенно разрастается,  ширится музыка, звучит громче, настойчивее.  Потом она снова будто смиряется, затихает, но мы  уже видели грозную силу и возмущение мужика,  бредущего за волами. В эту силу верили и Мусоргский и Гартман.   В «Картинках с выставки» Мусоргский показал,  как богаты выразительные средства музыки, как  много разных образов, картин, настроений можно  передать в музыкальных произведениях. Мывидим, что музыка, как и другие виды искусства,  отражает всю многогранность жизни, может быть  средством осуждения социального угнетения и  несправедливости, выражать передовые идеи  своего времени. Мусоргский нашел в картинах  художника не только темы для музыкальных  картин, — он нашел в них определенное  социальное содержание и подчеркнул его своей  музыкой. Сюита долго не исполнялась в концертах,  пианисты считали ее очень трудной. Первое  концертное исполнение состоялось в 1903 году —  с большим успехом ее сыграл молодой пианист Г.  Н. Беклемишев, впоследствии — профессор  Киевской консерватории. С тех пор «Картинки с выставки» прочно вошли в  концертный репертуар пианистов всего мира.Французский композитор М. Равель сделал  замечательное оркестровое переложение сюиты. В  его инструментовке «Картинки с выставки» часто  исполняются в симфонических концертах. КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ «Избушка на курьих ножках» или «Баба­Яга» Первым произведением, появившимся вслед за  «Борисом Годуновым», в год первой постановки  его, была сюита «Картинки с выставки». Когда  после смерти Гартмана Стасов устроил в  Петербурге выставку его работ, Мусоргский,  вдохновившись ею, написал сюиту и посвятил ее  памяти умершего друга.Это — самое крупное и одновременно самое  значительное из всех произведений для рояля,  сочиненных Мусоргским. Свое изумительное  искусство рисовать в звуках реальные жизненные  сценки, воссоздавать облик живых людей,  композитор перенес на этот раз в область  фортепианной музыки, открыв совершенно новые  красочные и выразительные возможности  инструмента. Он очень вольно подошел к истолкованию  отдельных произведений Гартмана. Взяв за основу  отдельного номера сюиты сюжет того или иного  рисунка, эскиза или макета, он предоставлял затем полную свободу своей фантазии. Так выросла  целая серия музыкальных зарисовок. Сюда вошли  картинки быта и природы, портреты, комические и  даже сказочные сценки. Впервые разнообразныестороны жизни получили такое широкое и  красочное воплощение в русской фортепианной  музыке. Объединено все это проведениями ведущей темы,  которая открывает сюиту, появляется затем в ряде связок между «картинками» и вводит, наконец, в  финал. По словам композитора, он изобразил этой  темой самого себя прохаживающимся по выставке  работ Гартмана (отсюда и название «Прогулка»,  присвоенное вступлению и связующим эпизодам).  Но вместе с тем Мусоргский придал теме  обобщенный характер. В ней даже можно уловить  отголоски эпических и величальных народных  песен, а рояль временами удачно передает  звучание хора. Это, по существу, не столько  автопортрет, сколько воплощение русского  народного духа. Повторяясь на протяжении сюиты,тема «Прогулки» постоянно меняет свой облик.  Она звучит то спокойно, то напряженно, то светло,  то скорбно, в зависимости от того, с какими  образами она сопоставляется. Но величавый и  народный характер в ней неизменно сохраняется. В целом же сюита представляет пеструю вереницу  картинок. При всем разнообразии, каждая из них,  однако, отмечена характерным для Мусоргского  восприятием жизни. В девятой «картинке» образ полон жизни и  движения — «Избушка на курьих ножках»  или  «Баба­Яга». У Гартмана был эскиз изящных  бронзовых часов в виде избушки на курьих ножках. Однако фантазия Мусоргского изобразила  совершенно другое — мощный динамичный образ  Бабы­Яги. В начале пьесы слышны какие­то стуки,  сердитые выкрики, ворчание. Помните, как всказках: «Баба­Яга вышла из избушки, сердито  крикнула, костылем постучала — и подъехала к  ней ступа с пестом и метлой;  села Яга в ступу,  пестом погоняет, помелом след заметает; свист  поднялся в лесу от полета страшной Яги, деревья  до земли гнутся, птицы и звери от страха  разбегаются». Все это замечательно передано в  музыке Мусоргского. Здесь уже нет песенных  мелодий, они неуклюжи и резки, как и сам  страшный образ злой Яги. Вот уже начался ее  полет, музыка становится быстрой, порывистой —  мчится свирепая Яга и все сокрушает на своем  пути.  Затем наступает совершенно другая средняя часть пьесы, тихая и тревожная, полная  неустойчивых звуков — то ли полёт, то ли ночной  лес. В третьей части резко врывается повтор  первой темы, и завершается пьеса  переходом безперерыва в финальную пьесу — «Богатырские  ворота». Сюита долго не исполнялась в концертах,  пианисты считали ее очень трудной. Первое  концертное исполнение состоялось в 1903 году —  с большим успехом ее сыграл молодой пианист Г.  Н. Беклемишев, впоследствии — профессор  Киевской консерватории. С тех пор «Картинки с выставки» прочно вошли в  концертный репертуар пианистов всего мира. Но признание широкой публики пришло лишь  после того, как Морис Равель по той же редакции  Римского­Корсакова создал в 1922 свою известную оркестровку, а в 1930 вышла её первая грамзапись.  И только в 1931 году, в пятидесятилетнюю  годовщину со дня смерти композитора, «Картинки  с выставки» были выпущены в соответствии савторской рукописью в академическом издании  «Музгиза», и затем они стали неотъемлемой частью репертуара советских пианистов. В 1975 году  увидело свет факсимильное издание рукописи  Мусоргского. Мусоргский. Картинки с выставки Внимание, друзья! С вами говорит рояль. Смешной, неуклюжий гном на кривых,  коротеньких ножках, стайка весёлых нарядных  ребятишек в красивом зелёном парке Тюильри в  Париже; домик­часы на курьих ножках, в котором,конечно же, живёт Баба­Яга; беспомощные  цыплята в разбитых яичных скорлупках. Это картинки с выставки. «Картинки», которые  можно не только увидеть, но и  услышать. Нарисовал их в прошлом веке молодой  талантливый архитектор Виктор Гартман, а звучать заставил Модест Мусоргский ­ гениальный  русский композитор. Виктор Гартман умер очень молодым. После его  смерти в Академии художеств была устроена  выставка из эскизов, набросков, архитектурных  проектов и планов этого художника­архитектора. Памяти Гартмана и посвятил Модест Петрович  Мусоргский свою фортепианную сюиту «Картинки с выставки». Композитор музыкой изобразил не  только некоторые, особенно понравившиеся ему  работы Гартмана, но и самого себя ­ проходящимот одной картины к другой. Как это он сделал? А  вот как. Прежде чем начать «показывать» картинки,  композитор сочинил небольшое вступление,  которое назвал «Прогулка». Ровная, неторопливая музыка изображает  спокойную, медленную походку человека,  осматривающего выставку. И в то же время  вступление будто предупреждает, подготавливает  нас к тому, что сейчас мы услышим что­то  интересное. Кончилось вступление. Мы останавливаемся перед первой картиной: «Гном». Маленький человечек, переваливаясь, пробежал  немножко и остановился ­ трудно бегать на таких  коротеньких, кривых ножках. Попробовалпобежать медленнее ­ снова ничего не получилось.  Подождал чуть­чуть, отдохнул и старательно  заковылял дальше. Спешит куда­то, подпрыгивает,  спотыкается гномик. Опять устал, пошёл  медленнее, но всё так же старательно и неуклюже.  Похоже, он даже сердится сам на себя. Побежал  снова и ­ стоп! Оборвалась музыка. Упал, наверное, бедный. Всё это можно услышать в музыке «Гнома».  Быстрая «ковыляющая», коротенькая музыкальная фраза. Затем одна длинная, тянущаяся нота ­  остановка. Снова та же «ковыляющая» фраза,  только играется она немножко медленнее и тише ­  получается впечатление неуверенности. Вот  зазвучали отдельные, отрывистые нотки, музыка  стала подпрыгивающей, нотки идут не плавно,  рядом, а скачками на большом расстоянии ­неуклюже, причудливо. Таким мы и видим этого  лесного человечка. Слушаешь, как чередуются одна за другой  музыкальные фразы, разные по характеру, по силе,  громкости звучания, и словно проходишь вместе с  гномиком весь его нелёгкий путь по лесным  кочкам, по дремучей лесной чаще, между  перепутанных замшелых корней... Снова «прогулка». Та же музыка, что во  вступлении, только не целиком, а небольшой  кусочек её, как напоминание. Музыка изменена, но  совсем немного ­ узнать её легко. Композитор идёт дальше, а нам даёт отдохнуть,  приготовиться к следующей картине: «Старый  замок».И этой музыке всё другое. Она тихая, медленная.  Рояль звучит странно, словно играет какой­то  старинный инструмент. Может быть, лютня?.. Если «Гном» оживал перед нами сразу, то здесь  вначале музыка словно выжидает. Она звучит, как  вступление к песне. И мы вместе с музыкой ждём,  что будет. Полилась необыкновенно красивая мелодия,  задумчивая и вдохновенная. Мы не знаем, какими  были песни трубадуров, но эта ночная тихая песня  у стен старого замка полна истинно рыцарского  благородства и трепетной взволнованности. Отзвучал чудесный напев. Замирают протяжные,  «тающие» звуки. Ночь, тишина. Старый замок.«Прогулка» на этот раз звучит живее, энергичнее,  хотя она по­прежнему ровная и в общем  спокойная. Нас ожидает какая­то новая картинка. «Тюильри» ­ название одного из парижских садов.  Даже если мы не знаем содержания картинки  Гартмана, мы сразу догадаемся, что это весёлая  игра ­ может быть, пятнашки или горелки. Так и  есть. Художник изобразил детей, которые играют в саду Тюильри. И музыка такая ­ шаловливая,  чуточку суматошная и очень «детская». Между «Тюильри» и следующей картиной нет  «Прогулки». Очевидно, композитору нужно было  как можно ярче, сильнее подчеркнуть громадную  разницу между двумя стоящими рядом картинами,  усилить и без того разительный контраст междувесёлыми нарядными детьми, играющими в  парижском саду, и ... «Быдло» ­ по­польски «скот». Медленно везут  нагруженную телегу усталые, голодные, худые  волы; качается, скрипит телега, тяжело шагают  волы. А рядом ­ человек. Такой же усталый, худой, измождённый. Погоняет волов унылым «э­гей» и  тянет однообразную, нехитрую песню. Всё очень  просто и очень страшно: для помещиков и сам  человек ­ такое же «быдло», как его волы. Но Мусоргский не был бы «великим певцом горя  народного», если бы изображал в музыке только  одну эту безрадостную покорность тяжёлой  судьбе. Вслушайтесь­ка в музыку. В ней скрытая сила и  затаённый, глухой гнев. Растёт, ширится музыка,  звучит всё громче, всё настойчивее. Потом онаснова смиряется, затихает. Но теперь уже нас не  обманет её кажущаяся покорность ­ мы уже видели грозную силу и гнев мужика, бредущего за своими  волами. В эту силу верили и Мусоргский, и Гартман. Почему так прозрачно, так живо зазвучала  «Прогулка»? Странно и неожиданно высоко  проходит знакомая музыкальная тема и  закапчивается двумя задорными коротенькими  трельками. Композитор отвлекает нас от тяжёлых  и печальных раздумий. Скорее к следующей  картинке. Она называется «Балет невылупившихся  птенцов». Ой, какие же они потешные! Как уморительно  потряхивают маленькими не обсохшими  крылышками, переминаются с ножки на ножку и  тихонечко попискивают тоненькими голосками.Вот они откуда, эти коротенькие быстрые трельки  в «Прогулке»! Здесь почти вся музыка наполнена  ими. Всё время они звучат ­ остренькие и будто  дрожащие нотки. Понемножку, постепенно учатся  прыгать и взмахивать крылышками маленькие, ещё  не до конца вылупившиеся птенчики. От одной картины к другой ведёт нас композитор,  сам с нами ходит по выставке. Доходим мы и до  картинки, на которой изображены удивительные  часы­домик, и слышим, как мимо со свистом и  громом проносится в ступе хозяйка этого домика ­ Баба Яга!.. Наконец в последний раз звучит тема «Прогулки».  Только теперь это уже музыка ещё одной,  последней картины ­ «Богатырские ворота в  Киеве».Тяжёлые столбы будто вошли в землю от ветхой  старости, а на них опирается изящная арка,  увенчанная громадным резным кокошником. Так  выглядят ворота на рисунке Гартмана. Мусоргский, которым много раз уже изменял,  варьировал на все лады «Прогулку», оказывается,  не только не исчерпал все возможности этой  музыки, но даже словно нарочно скрывал от нас её  подлинную красоту. Так вот она какая, спокойная, неторопливая  «Прогулка»! В ней величественная уверенность и  богатырская мощь. Вот когда нам до конца  раскрывается её подлинно русский характер,  который мы до сей поры только угадывали. Она  похожа на древние былинные напевы и  одновременно на торжественный гимн.Ворота русских богатырей. Памятник величия и  славы русского народа!.. Как прекрасно передаёт  рояль торжественный колокольный перезвон, и как великолепно использовал эту особенность рояля  композитор. Всё торжественней, всё ярче, величественней  звучит знакомая, дивно изменившаяся тема  «Прогулки». Как хорошо узнавать её в могучих  аккордах финала! Таким был всегда Модест Петрович Мусоргский.  О чём бы он ни писал, какие бы картины ни  рисовала его музыка, самой яркой, самой  гениальной она была тогда, когда он писал о  России, о русском народе. КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИКатакомбы. Римская гробница Первым произведением, появившимся вслед за  «Борисом Годуновым», в год первой постановки  его, была сюита «Картинки с выставки». Когда  после смерти Гартмана Стасов устроил в  Петербурге выставку его работ, Мусоргский,  вдохновившись ею, написал сюиту и посвятил ее  памяти умершего друга. Это — самое крупное и одновременно самое  значительное из всех произведений для рояля,  сочиненных Мусоргским. Свое изумительное  искусство рисовать в звуках реальные жизненные  сценки, воссоздавать облик живых людей,  композитор перенес на этот раз в область  фортепианной музыки, открыв совершенно новыекрасочные и выразительные возможности  инструмента. Он очень вольно подошел к истолкованию  отдельных произведений Гартмана. Взяв за основу  отдельного номера сюиты сюжет того или иного  рисунка, эскиза или макета, он предоставлял затем полную свободу своей фантазии. Так выросла  целая серия музыкальных зарисовок. Сюда вошли  картинки быта и природы, портреты, комические и  даже сказочные сценки. Впервые разнообразные  стороны жизни получили такое широкое и  красочное воплощение в русской фортепианной  музыке. Объединено все это проведениями ведущей темы,  которая открывает сюиту, появляется затем в ряде связок между «картинками» и вводит, наконец, в  финал. По словам композитора, он изобразил этойтемой самого себя прохаживающимся по выставке  работ Гартмана (отсюда и название «Прогулка»,  присвоенное вступлению и связующим эпизодам).  Но вместе с тем Мусоргский придал теме  обобщенный характер. В ней даже можно уловить  отголоски эпических и величальных народных  песен, а рояль временами удачно передает  звучание хора. Это, по существу, не столько  автопортрет, сколько воплощение русского  народного духа. Повторяясь на протяжении сюиты, тема «Прогулки» постоянно меняет свой облик.  Она звучит то спокойно, то напряженно, то светло,  то скорбно, в зависимости от того, с какими  образами она сопоставляется. Но величавый и  народный характер в ней неизменно сохраняется. В целом же сюита представляет пеструю вереницу  картинок. При всем разнообразии, каждая из них,однако, отмечена характерным для Мусоргского  восприятием жизни. Одна за другой проходят перед нами  разнообразные звуковые картины. Внезапно  веселый говор кумушек («Лиможский рынок»)  обрывается. Краски сгущаются. Ряд застывших в  неподвижности аккордов вызывает представление  об образах мрачного подземелья, смерти, тлена.  Лишь временами оцепенение прерывают горестные  возгласы. Мы возле другой картины, мрачной и  таинственной. Это «Катакомбы. Римская  гробница». Рисунок Гартмана — один из немногих  сохранившихся. На нем изображен сам художник  со своим спутником и еще одним человеком,  который их сопровождает, освещая путь фонарем.  Кругом стеллажи с черепами. Здесь Мусоргский  обрисовал состояние человека, тщетно силящегосяпроникнуть в зловещую тайну смерти. Сказалось  еще не остывшее острое чувство боли, вызванное в  душе композитора смертью Гартмана. Очень медленная, сосредоточенная, полная  мрачного раздумья музыка воссоздает перед нами  суровую и таинственную картину древних гробниц. От нее веет холодом вечного молчания,  величественного, но мертвого покоя. Потом на  фоне едва слышных высоких звуков возникает  очень измененная, печальная тема «Прогулки». В  нотах возле этой части Мусоргский обозначил: «С  мертвыми на мертвом языке». Это не только картина катакомб, это печальное  воспоминание об умершем друге.     При жизни Мусоргского «Картинки» не издавались и не исполнялись, хоть и получили одобрение в  среде «Могучей кучки». Опубликованы они былилишь через пять лет после смерти композитора, в  1886 году, в редакции Н. А. Римского­Корсакова.  Тираж разошёлся, и через год вышло второе  издание, уже с предисловием Стасова. Однако  широкой известности произведение тогда не  получило, пианисты долго от него отмахивались,  не находя в нем «привычной» виртуозности и  считая его не концертным и не фортепианным. В  1900 появилось переложение для фортепиано в  четыре руки, в феврале 1903 сюиту впервые  исполнил в Москве молодой пианист Г. Н.  Беклемишев, в 1905 «Картинки» прозвучали в  Париже на лекции М. Кальвокоресси о  Мусоргском. Но признание широкой публики пришло лишь  после того, как Морис Равель по той же редакции  Римского­Корсакова создал в 1922 свою известнуюоркестровку, а в 1930 вышла её первая грамзапись.  И только в 1931 году, в пятидесятилетнюю  годовщину со дня смерти композитора, «Картинки  с выставки» были выпущены в соответствии с  авторской рукописью в академическом издании  «Музгиза», и затем они стали неотъемлемой частью репертуара советских пианистов. В 1975 году  увидело свет факсимильное издание рукописи  Мусоргского.