Разработка уроков по музыке - 5 часть

Франц Шуберт. Романтик из Вены Франц Петер Шуберт родился 31 января 1797 года  в Лихтентале, предместье Вены. Первые уроки  музыки преподал ему отец, Франц Теодор Шуберт,  учитель лихтентальской приходской школы. Затем  мальчик перешёл под опеку Михаэля Хольцера,  регента местной церкви и добрейшего старика ­ он  бесплатно учил Шуберта гармонии и игре на  органе. В возрасте одиннадцати лет Шуберт поступил  певчим в императорскую капеллу и,  распростившись с родным домом, уехал в Вену  (благо от предместья до города было рукой  подать). Теперь он жил в императорском  королевском конвикте ­ привилегированноминтернате. И учился в гимназии. Об этом так  мечтал его отец. Но жизнь его была невесела: подъём на заре,  долгие и утомительные стояния на клиросе,  вездесущие надзиратели, всегда умеющие найти за  мальчиками провинность, за которую следует  высечь или заставить бессчётное число раз  повторять молитвы. Существование Франца,  привыкшего к кроткому наставничеству Хольцера,  было бы совсем беспросветным, если бы не новые  друзья ­ дружили тем крепче и самоотверженней,  чем больше воспитатели поощряли детей к  наушничеству и доносительству, якобы  направленному к «спасению душ заблудших  товарищей». Пять лет (1808 ­ 1813), проведённые композитором в конвикте, были бы для него невыносимо тяжелы,если бы не верные друзья, которых он нашёл здесь.  Слева направо Ф. Шуберт, И. Иенгер, А.  Хюттенбреннер.  И если бы не музыка. Талант юного Шуберта  заметил придворный капельмейстер ­ Антонио  Сальери. Он продолжил заниматься с ним и после  его ухода из школы в 1813 году (связанного с тем,  что голос подросшего певчего стал ломаться и  утратил необходимую «хрустальность»). В 1814 году в Вене произошло событие огромной  важности ­ состоялась премьера бетховенской  оперы «Фиделио». Предание гласит, что Шуберт  продал все свои школьные учебники, чтобы  попасть на эту премьеру. Возможно, дело обстояло и не столь драматично, но доподлинно известно,  что поклонником Бетховена Франц Шуберт  оставался до конца своей недолгой жизни.Этот же год ознаменовался для Шуберта и более  прозаическими событиями. Он поступил на работу  в ту же школу, где преподавал его отец.  Педагогическая деятельность казалась молодому  музыканту скучной, неблагодарной, бесконечно  далёкой от его высоких потребностей. Но он  прекрасно понимал, что быть обузой для семьи,  которая и без того едва сводила концы с концами,  он не может. Несмотря на все тяготы, те четыре года, что  композитор посвятил учительству, оказались  весьма плодотворными. К концу 1816 года Франц  Шуберт является уже автором пяти симфоний,  четырёх месс и четырёх опер. И самое главное ­ он  нашёл жанр, вскоре прославивший его. Нашёл  песню, где так волшебно сливались музыка ипоэзия, две стихии, без которых композитор не  мыслил своего существования. В Шуберте, тем временем, вызревало своё  решение, которое он и воплотил в жизнь в 1818  году. Он бросил школу, решив все свои силы  посвятить музыке. Этот шаг был смелым, если не  сказать ­ безрассудным. Других доходов, кроме  учительского жалованья, музыкант не имел. Вся дальнейшая жизнь Шуберта представляет  собой творческий подвиг. Испытывая большую  нужду и лишения, он создавал одно произведение  за другим. Нищета и невзгоды помешали ему жениться на  любимой девушке. Её звали Тереза Гроб. Она пела  в церковном хоре. Мать девушки возлагала на её  брак большие надежды. Естественно, Шуберт не  мог её устроить. Музыкой можно жить, но ею непроживёшь. И мать отдала дочку замуж за  кондитера. Это было ударом для Шуберта. Через несколько лет возникло новое чувство, ещё  более безнадёжное. Он полюбил  представительницу одного из самых знатных и  богатых семейств Венгрии – Каролину Эстергази.  Чтобы понять, что чувствовал тогда композитор,  надо почитать строки его письма одному из друзей: «Я чувствую себя самым несчастным, самым  жалким человеком на свете… Представь себе  человека, самые блестящие надежды которого  превратились в ничто, которому любовь и дружба  не приносят ничего, кроме глубочайших страданий, у которого вдохновение прекрасным (по крайней  мере побуждающее к творчеству) грозит  исчезнуть…»В эти трудные времена отдушиной для Шуберта  становились встречи с друзьями. Молодые люди  знакомились с литературой, поэзией разных  времён. Исполнение музыки чередовалось с  чтением стихов, сопровождало танцы. Иногда  такие встречи посвящались музыке Шуберта. Их  даже стали называть «шубертиадами». Композитор сидел за роялем и тут же сочинял вальсы, лендлеры и другие танцы. Многие из них даже не записаны.  Если он пел свои песни, это всегда вызывало  восхищение слушателей. Его никогда не приглашали выступить в публичном концерте. Его не знали при дворе. Издатели,  пользуясь его непрактичностью, платили ему  гроши, а сами наживали огромные деньги. А  крупные произведения, которые не могли  пользоваться большим спросом, не издавалисьвообще. Бывало так, что ему нечем было заплатить за комнату и он часто жил у своих друзей. У него  не было своего фортепиано, поэтому он сочинял  без инструмента. Ему не на что было купить новый  костюм. Бывало, что несколько дней подряд он  питался одними сухарями. Отец оказался прав: профессия музыканта не  принесла Шуберту славы, громкого успеха, славы,  удачи. Она принесла только страдания и нужду. Но она подарила ему счастье творчества, бурного,  непрерывного, вдохновенного. Он работал  систематически, каждый день. «Я сочиняю каждое  утро, когда я кончаю одну пьесу, я начинаю  другую», ­ признавался композитор. Он сочинял  очень быстро и легко, как Моцарт. Полный список  его произведений насчитывает более тысячи  номеров. А ведь прожил он всего 31 год!Известность Шуберта тем временем росла. Его  песни вошли в моду. В 1828 году были  опубликованы его важнейшие сочинения, а в марте  того же года состоялся один из самых  знаменательных для него концертов. На  вырученные от него деньги Шуберт купил себе  фортепиано. Он так мечтал о том, чтобы обладать  этим «королевским инструментом». Но долго  наслаждаться приобретением ему не довелось.  Всего через несколько месяцев Шуберт заболел  брюшным тифом. Он отчаянно сопротивлялся  болезни, строил планы на будущее, пытался  работать в постели... Композитор умер 19 ноября 1828 года в возрасте  31 года после двухнедельной лихорадки.  Похоронен Шуберт на центральном кладбище  рядом с могилой Бетховена, недалеко отпамятника Моцарту, могил Глюка, Брамса. И.  Штрауса – так состоялось, наконец, полное  признание композитора. Известный в то время поэт Грильпарцер, на  скромном памятнике Шуберту на венском  кладбище написал: «Смерть похоронила здесь  богатое сокровище, но ещё более прекрасные  надежды». Звуки музыки «Одна красота должна вдохновлять человека в  течение всей его жизни – это верно, но сияние этого вдохновения должно  освещать всё остальное…» Ф. Шуберт Восьмая симфония си минор «Неоконченная»Судьбы многих великих произведений (как и их  авторов) полны превратностей. На долю  «Неоконченной» симфонии выпали все возможные  из них. Друзья любили песни Франца Шуберта. Как нежно  звучали они, как безошибочно дотрагивались до  самых глубинных струн души, эти песни! Но вот  «крупная форма» ... Нет, друзья старались не  огорчать милого Франца, однако ж, между собой  нет­нет, да и проговаривались: «Всё­таки это не  его». Шуберт написал «Неоконченную симфонию» в  1822 ­ 23 годах. А через два года отдал её  партитуру одному из лучших и старинных своих  друзей ­ Ансельму Хюттенбреннеру. С тем, чтобы  друг передал её Обществу любителей музыки  города Граца. Но друг не передал. Из лучших,вероятно, побуждений. Не желая «опозорить  милого Франца» в глазах просвещенной публики.  Хюттенбреннер и сам писал музыку (отдавая  предпочтение, между прочим, крупной форме). Он  понимал в ней толк. И не сочувствовал  симфоническим потугам своего школьного  товарища. Так случилось, что одного из лучших произведений Шуберта «не существовало» до 1865 года. Первое  исполнение «Неоконченной» состоялось почти  через сорок лет после смерти композитора.  Дирижировал Иоганн Гербек, случайно  обнаруживший партитуру симфонии. «Неоконченная симфония» состоит из двух частей. Классическая симфония ­ всегда ­ четырёхчастная. Версию, что композитор желал закончить её,  «дописать до нужного объёма», но не успел, нужноотмести сразу. Сохранились наброски к третьей  части ­ неуверенные, робкие. Словно Шуберт и сам не знал, нужны ли эти попытки набросков. Два года партитура симфонии «вылёживалась» у него в  столе, прежде чем перешла в руки к  рассудительному Хюттенбреннеру. За эти два года  у Шуберта было время увериться в том, что ­ нет,  не надо «дописывать». В двух частях симфонии он  высказался полностью, «выпел» в них всю свою  любовь к миру, всю тревогу и тоску, которыми  обречён томиться человек в этом мире. Два главных этапа переживает человек в жизни –  юность и зрелость. И в двух частях симфонии  Шуберта острота столкновений с жизнью в юности  и глубина постижения смысла жизни в зрелости.  Вечное переплетение радости и печали, страданий  и восторгов жизни.Подобно грозе ­ порывами ветра, далёкими  раскатами грома ­ начинается  Шубертовская «Неоконченная симфония». Квинтет Ля мажор «Форель» Квинтет «Форель» (его иногда ещё называют  «Фореллен­квинтет») тоже, как и «Неоконченная  симфония», необычен с точки зрения формы. Он  состоит из пяти частей (а не из четырёх, как это  принято), исполняется скрипкой, альтом,  виолончелью, контрабасом и фортепиано. В самую счастливую пору своей жизни написал  Шуберт этот квинтет. Шёл 1819 год. Вместе с  Фоглем композитор путешествует по Верхней  Австрии. Фогль, уроженец этих краев, щедро  «делится» ими с Шубертом. Но не только радость  узнавания новых мест и людей принесло Шубертуэто путешествие. Он впервые воочию убедился в  том, что его знают не только в Вене, в узком кругу  друзей. Что почти в каждом хоть немного  «музыкальном» доме есть рукописные копии его  песен. Собственная популярность не просто  удивила его ­ она его ошеломила. В верхнеавстрийском городке Штейре Шуберт и  Фогль повстречали страстного почитателя  шубертовских песен, промышленника Сильвестра  Паумгартнера. Ещё и ещё раз просил он друзей  исполнить для него песню «Форель». Он мог  слушать её бесконечно. Для него­то Шуберт  (больше всего на свете любивший доставлять  радость людям) и написал «Фореллен­квинтет», в  четвёртой части которого звучит мелодия песни  «Форель».В квинтете бурлит, переливаясь через край,  молодая энергия. Порывистые мечты сменяются  грустью, грусть вновь уступает место мечтам,  звонкому счастью бытия, которое только и  возможно в двадцать два года. Тема четвертой  части, простая, почти наивная, грациозно ведомая  скрипкой, расплескивается множеством вариаций.  А завершается «Форель» безудержным,  искрящимся танцем, навеянным Шуберту,  вероятно, танцами верхнеавстрийских крестьян. «Аве Мария» Неземная красота этой музыки сделала молитву  Деве Марии наиболее популярным религиозным  сочинением Шуберта. Она принадлежит к числу  внецерковных романсов­молитв, созданных  композиторами­романтиками. В переложении дляголоса и хора мальчиков подчёркнута чистота и  невинность музыки. «Серенада» Настоящей жемчужиной вокальной лирики  является «Серенада» Ф. Шуберта. Это  произведение ­ одно из самых светлых,  мечтательных в творчестве Шуберта. Мягкая  танцевальная мелодия сопровождается  характерным ритмом, подражающим звучанию  гитары, ведь именно под аккомпанемент гитары  или мандолины пели серенады прекрасным  возлюбленным. Мелодия, волнующая душу уже  почти два столетия... В чём состоит сущность, музыкального  содержания (2 час)Содержание: 1. Обобщение важнейшее свойство музыкального  содержания (на примере I части «Лунной сонаты  Л. Бетховена). Музыкальный материал: 1. Л. Бетховен. Соната № 14 для фортепиано. I  часть (слушание); II и III части (по желанию  педагога); 2. Л. Бетховен. Симфония № 7, I и II части (по  желанию педагога); 3. Л. Бетховен, русский текст Э. Александровой.  «Дружба» (пение). Характеристика видов деятельности: 1. Анализировать способы воплощения  содержания в музыкальных произведениях.2. Воспринимать и оценивать музыкальные  произведения с точки зрения единства  содержания и формы (с учётом критериев,  представленных в учебнике). 3. Осваивать выдающиеся образцы  западноевропейской музыки (эпоха венского  классицизма).  «Содержанием музыки являются чувства,  эмоции, настроения…» (Б. Теплов) В поисках понимания музыкального содержания  бессильны логические законы и методы анализа.  Мы верим музыке как раз вопреки всякой логике,  верим лишь потому, что она воздействует на нас  бесспорно и очевидно. А можно ли не верить тому,  что существует в нас самих?Каждый, кому приходилось задумываться над той  тайной, какую заключает в себе музыкальное  содержание, наверное, чувствовал: музыка говорит  нам о чём­то большем, что неизмеримо шире и  богаче нашего опыта, нашего знания о жизни. Так, слушая, например, «Лунную» сонату  Бетховена, мы можем представить картину лунной  ночи: не просто одной какой­то ночи в конкретной  местности, с конкретным пейзажем, а именно духа  лунной ночи с её таинственными шорохами и  ароматами, с бескрайним звёздным небом  необозримым, загадочным. Однако исчерпывается ли содержание этого  произведения только пейзажными ассоциациями?  Ведь слушая эту сонату, мы можем представить и  тоскливую муку неразделённой любви, разлуку и  одиночество, всю горечь человеческой печали.И все эти такие разные представления не будут  противоречить характеру бетховенской сонаты, её  сосредоточенно созерцательному настроению. Ибо  она повествует нам о печали ­ не просто печали  лунной ночи, но всей печали мира, всех его слезах,  страданиях и тоске. И всё, что способно вызвать  эти страдания, может стать объяснением  содержания сонаты, в которой каждый угадывает  свой собственный душевный опыт. Большинство из вас знает «Лунную сонату» и по­ настоящему любит её. Сколько бы раз мы ни  слушали эту волшебную музыку, она покоряет нас  своей красотой, глубоко волнует могучей силой  воплощённых в ней чувств. Для того чтобы испытать на себе неотразимое  воздействие музыки этой сонаты, можно и не знать, при каких жизненных обстоятельствах она быласочинена; можно не знать и того, что сам Бетховен  называл её «сонатой­фантазией», а название  «Лунная», уже после смерти композитора,  присвоили ей с лёгкой руки одного из друзей  Бетховена ­ поэта Людвига Рельштаба. В  поэтической форме Рельштаб выразил свои  впечатления от сонаты, в первой части которой он  увидел картину лунной ночи, тихой глади озера и  безмятежно плывущей по ней лодки. Я думаю, что, прослушав сегодня эту сонату, вы  согласитесь со мной, что такое толкование весьма  далеко от действительного содержания  бетховенской музыки и название «Лунная» ­ как бы мы к нему ни привыкли ­ вовсе не соответствует  характеру и духу этой музыки. Да и надо ли вообще «присочинять» к музыке  какие­то собственные программы, если мы знаемреальные жизненные обстоятельства, при которых  она была создана, и какие, следовательно, мысли и  чувства владели композитором при её создании. Вот если вы будете знать, хоть в общих чертах,  историю возникновения «Лунной сонаты», я не  сомневаюсь в том, что и слушать, и воспринимать  её будете по­иному, чем слушали и воспринимали  до сих пор. Я уже рассказывал о том глубоком душевном  кризисе, который пережил Бетховен и который был запечатлён в его Гейлигенштадтском завещании.  Именно накануне этого кризиса и, несомненно,  приблизив и заострив его, в жизни Бетховена  произошло важное для него событие. Как раз в это  время, когда он ощутил приближение глухоты, он  почувствовал (или, во всяком случае, ему так  показалось), что впервые в жизни к нему пришланастоящая любовь. О своей очаровательной  ученице, юной графине Джульетте Гвиччарди он  стал думать, как о своей будущей жене. «...Она  меня любит, и я её люблю. Это ­ первые светлые  минуты за последние два года», ­ писал Бетховен  своему врачу, надеясь, что счастье любви поможет  ему одолеть свой страшный недуг. А она? Она, воспитанная в аристократической  семье, свысока смотрела на своего учителя ­ пусть  знаменитого, но незнатного происхождения, да к  тому же ещё и глохнущего. «К несчастью, она  принадлежит к другому сословию», ­ признавался  Бетховен, понимая, какая пропасть лежит между  ним и его возлюбленной. Но Джульетта и не могла  понять своего гениального учителя, она была для  этого слишком легкомысленна и поверхностна.  Она нанесла Бетховену двойной удар: отвернуласьот него и вышла замуж за Роберта Галленберга ­  бездарного сочинителя музыки, зато графа... Бетховен был великим музыкантом и великим  человеком. Человеком титанической воли,  могучего духа, человеком высоких помыслов и  глубочайших чувств. Представляете себе, как  велики должны были быть и его любовь, и его  страдания, и его стремление одолеть эти  страдания! «Лунная соната» и была создана в эту трудную  пору его жизни. Под настоящим её названием  «Sonata quasi una Fantasia» то есть «Соната вроде  фантазии», Бетховен написал: «Посвящается  графине Джульетте Гвиччарди» ... Вслушайтесь теперь в эту музыку! Вслушайтесь в  неё не только своим слухом, но и всем своим  сердцем! И, может быть, теперь вы услышите впервой части такую безмерную скорбь, какой  никогда раньше и не слышали; во второй части ­ такую светлую и в то же время  такую печальную улыбку, какой раньше и не  замечали; и, наконец, в финале ­ такое бурное кипение  страстей, такое неимоверное стремление вырваться из оков печали и страданий, какое под силу только  подлинному титану. Бетховен, поражённый  несчастьем, но не согнувшийся под его тяжестью, и был таким титаном. «Лунная соната» приблизила нас к миру  бетховенской скорби и бетховенских страданий, к  той глубочайшей бетховенской человечности,  которая уже более полутора столетий волнует  сердца миллионов людей, даже тех, кто никогда  серьёзно и не вслушивался в настоящуюмузыку. (Д. Б. Кабалевский. Беседы о музыке для юношества). Точно так же и радостная музыка открывает нам  все радости мира, всё, от чего люди смеются и  веселятся. Тема радости звучит во многих произведениях  Бетховена, включая знаменитую Девятую  симфонию, в финал которой (впервые в истории  симфонической музыки!) Бетховен ввёл хор и  солистов, поющих могучий гимн ­ «Оду к радости» на слова Шиллера. Но Седьмая симфония ­ одно из немногих  сочинений Бетховена, где радость, восторженная,  буйная радость возникает не как завершение  борьбы, не в процессе преодоления трудностей и  преград, а так, словно борьба, приведшая к этойпобедной радости, прошла где­то раньше, не  увиденная и не услышанная нами. Но Бетховен не был бы Бетховеном, если бы  отдался во власть стихийной радости бездумно,  забыв о сложностях и превратностях реальной  жизни. В Седьмой симфонии, как и в большинстве других  симфоний Бетховена, четыре части. Первой из  этих частей предшествует большое медленное  вступление. Многие критики услышали в этом  вступлении отзвуки той любви к природе, о  которой Бетховен сам часто говорил. С природой  связано, например, многое в его Шестой  симфонии, сочинять которую, по его собственным  словам, ему помогали кукушки, иволги, перепела и соловьи. Во вступлении к Седьмой симфонии,действительно, не трудно услышать картину  утреннего пробуждения природы. Но, как и всё у  Бетховена, природа здесь тоже могучая, и если это восходит солнце, то уже первые его лучи освещают всё вокруг ярким и жгучим светом. А может быть,  это также и далёкие отзвуки той борьбы, которая  всё же была и была, очевидно, не лёгкой... Но вот вступление закончилось, и Бетховен  буквально обрушивает на нас стихию радости. Три  части симфонии заполнены ею. Если бы  существовал такой инструмент, которым можно  было бы измерять силу напряжения музыки, силу  чувств, ею выраженных, то в одной Седьмой  симфонии Бетховена мы, вероятно, обнаружили бы столько радости, сколько её нет во всех  сочинениях, взятых вместе у многих других  композиторов.Какое чудо искусства и, если хотите, чудо жизни!  Бетховен, чья жизнь была вовсе лишена радости,  Бетховен, сказавший как­то в отчаянии: «О,  судьба, дай мне хоть один день чистой радости!» ­  сам дал человечеству своим искусством бездну  радости на много веков вперёд! Разве это не чудо, в самом деле: переплавлять в  буйную радость безмерные страдания, из мёртвой  глухоты вызывать к жизни ослепительные яркие  звучания!.. Но три радостные части Седьмой симфонии ­ это  первая часть, третья и четвертая. А вторая? Вот тут­то Бетховен и остался верен правде жизни, которую познал на своём личном многотрудном  опыте. Даже те из вас, кто никогда раньше не  слышал Седьмой симфонии, возможно, узнают  музыку её второй части. Это скорбная музыка ­ нето песня, не то марш. В ней нет ни героических, ни  трагических нот, какие обычно звучат в траурных  маршах Бетховена. Но она полна такой искренней,  сердечной печали, что её часто исполняют на  гражданских панихидах, в скорбные дни похорон  выдающихся, дорогих всем нам людей. Даже более светлый эпизод, проявляющийся в  середине этой части (так же, в сущности,  происходит и в траурном марше Шопена,  написанном полвека спустя), не лишает эту музыку её общего скорбного тона. Удивительную жизненную правдивость придаёт эта часть всей симфонии, словно говоря: все мы  стремимся к радости, радость ­ это прекрасно! Но,  увы, не только из радости соткана наша жизнь... Именно эта часть была дважды повторена по  требованию публики при первом исполнениисимфонии. Именно эта часть относится к числу  прекраснейших и популярнейших страниц  бетховенской музыки. (Д. Б. Кабалевский. Беседы о музыке для юношества). Мы видим, что музыка обладает свойством  обобщать все похожие явления мира, что, выражая  в звуках какое­либо состояние, она всегда даёт  неизмеримо больше, чем может вместить опыт  души одного человека. Не только радости и печали, но все сказочные  чудеса, все богатства фантазии, всё таинственное и волшебное, что скрыто в непостижимых глубинах  жизни,­ всё это заключает в себе музыка, главный  выразитель невидимого, чудесного, сокровенного. Вопросы и задания:1. Назовите известные вам музыкальные  произведения, в которых бы воплощались  основные человеческие чувства ­ радость, печаль,  злость, восторг и т. д. 2. Послушайте эти стихотворения. Как вам  кажется, какое из них наиболее соответствует  образу «Лунной» сонаты Бетховена? Объясните  свой выбор.В чём состоит сущность музыкального  содержания (1 часть) Содержание: 1. Особенности воплощения содержания в  литературе, изобразительном искусстве, музыке. 2. «Загадки» содержания в художественном  произведении. Роль деталей в искусстве. 3. Художественный материал: 1. Живопись: С. дель Пьомбо. «Несение креста».2. Музыка: Т. Альбинони. «Адажио» (слушание). Характеристика видов деятельности: 1. Эмоционально воспринимать художественные  образы различных видов искусства. 2. Находить ассоциативные связи между  художественными образами музыки и  изобразительного искусства. 3. Оценивать художественные произведения с  позиции красоты и правды. 4. Анализировать способы воплощения  содержания в музыкальных произведениях. «Музыка – это разум, воплощённый в прекрасных звуках» (И. С. Тургенев)Каждое искусство имеет свои особенности  содержания. Читая рассказ или повесть, мы узнаём характер  героев, следим за событиями их жизни,  воспринимаем повествование как конкретную  историю о конкретных людях. На первое место  выступают словесные описания внешности героев,  их жестов, мимики и выражения лиц. Тут же  воссоздаётся обстановка (убранство помещения,  особенности пейзажа), уточняется время года и  суток. И, разумеется, по возможности всё это  даётся в образной форме. Образы изобразительных искусств (живописи,  графики, скульптуры) воспринимаются зрительно.  Они наиболее наглядны, так как воссоздают те или  иные стороны действительности в формах самой  жизни. Вспомним о таких видах изобразительногоискусства, как портрет, пейзаж, интерьер (уголок  помещения), батальная (военная) сцена и др. Итальянский живописец эпохи Высокого  Возрождения. Собственно, настоящая фамилия  Лучани (Luciani). Родился в Венеции  приблизительно в 1485 году. Учился у Джованни  Беллини, испытал влияние Джорджоне и Тициана;  с 1511 года работал в основном в Риме. Под  воздействием искусства Рафаэля живопись  Себастьяно дель Пьомбо приобрела строгость и  уравновешенность. Вовсе не живопись, а музыка была, как многие  утверждают, первой профессией Себастьяно, и в  самом деле, не говоря уже о пении, он получал  большое удовольствие от игры на инструментах  самого различного вида, в особенности же на  лютне, так как на ней могут быть сыграны всеголоса без всякого другого сопровождения.  Благодаря этому занятию он одно время  пользовался величайшим благоволением  венецианской знати, с которой он в качестве  виртуоза в этом искусстве всегда стоял на самой  короткой ноге. Когда же ему, всё ещё юноше,  вздумалось посвятить себя живописи, он научился  первым её началам у Джованни Беллини, который в это время был уже стариком. Это произведение захватывает в первую очередь  «крупным планом трагедии». Картина написана в  мрачных тонах и это полностью сочетается с  изображённым на ней сюжетом. Лишь одеяние  спасителя кристально белое, говорящее о чистоте  его намерений, о свете души его. Он сам несёт свой крест – какая глубокая метафора! Сам несёт то, на чём через пару часов он будет распят, и он знает обэтом. Терновый венец впивается в его головы,  образуя кровоподтёки. Его взор опущен, как бы  устремлён внутрь себя, и он как будто бы не  чувствует ни боли в голове ни напряжения в руках  – его волнует более большое горе – боль за всех  людей на земле. Себастьяно отказывается от изображения толпы,  сопровождающей Христа в его скорбном шествии  на Голгофу, убирает побочные эпизоды главного  действия. И поэтому основной темой картины  оказывается не столько показ человеческой  жестокости и равнодушия (а рядом с ними ­ и  чуткой отзывчивости), сколько изображение самих  страданий Спасителя, что, как уже отмечалось, в  гораздо большей степени способно дать зрителю  понятие о размерах принесённой им жертвы.Рассматривая произведение живописи, мы  проникаем в сущность через облик ­ облик  человека или природы. И наше эмоциональное  переживание будет в этих случаях тем глубже, чем больше нам удастся полюбить или, наоборот,  возненавидеть тех персонажей, те пейзажи,  портреты, о которых мы прочли или которые  увидели на картине. Подобная любовь и ненависть возникают в нас не  случайно: для этого мало просто написать о том,  что человек плох или хорош. Чтобы мы  действительно поверили, требуется незаурядное  мастерство: зачастую какой­нибудь  незначительный штрих характеризует человека  красноречивее любых его самых длинных  высказываний.Вспомните, например, знакомых вам литературных героев и попробуйте ответить на вопрос: что вас  больше всего в них трогает и волнует? Может быть, вы скажете, что Маленького принца  любите не только за его не по­детски мудрые  высказывания, но и за мягкую шелковистость  волос, о которых автор не забыл упомянуть. А  принцесса Русалочка трогает нас не только своей  готовностью совершить самый настоящий подвиг,  но и тем, что она предстаёт перед нами как тихая,  задумчивая девочка, которая, как и все другие  девочки, способна и плакать, и страдать. Даже из этих двух небольших примеров мы видим,  что самое важное, о чём повествуют нам  произведения искусства, заключено в конкретных  деталях, подробностях, пусть даже на первый  взгляд и не столь значительных. Выражение глазили улыбка, изгиб руки или оттенок голоса – эти  черты нередко заключают в себе главную идею  произведения или образа, вызывают тот живой  отклик, который и является подлинной сутью  нашего общения с искусством. Однако какие бы глубины содержания ни  открывало нам приобщение к произведениям  литературы или живописи, какие бы срезы  душевной жизни ни обнаруживались нам в этих  художественных иносказаниях, они возникают не  из непосредственного впечатления, а проступают  сквозь сплетения слов, описаний, изображений. Ведь художественное произведение ­ всегда  метафора, оно никогда прямо не заявляет о своих  намерениях; поэтому его понимание нередко  равнозначно разгадке, которая потрясает нас  внезапно открывшимся смыслом.Музыка воздействует несколько иначе. И хотя она тоже организована очень сложно, тоже  полна загадок и иносказаний, всё же её воздействие более непосредственно. Ведь музыка живёт только  пока звучит, и за те минуты, которые отданы ей в  распоряжение, она должна успеть очень многое:  захватить, увлечь, потрясти. И музыке это удаётся ­ удаётся намного быстрее,  чем произведениям других видов искусства.  Потому что музыка воздействует на человеческие  чувства, обладающие свойством мгновенного  отклика на действительно близкое и понятное,  музыка ­ это собственный язык человеческих  чувств, их выражение в этом мире. «Адажио» Томазо Альбинони ­ одно из самых  известных музыкальных произведений. Именно оно непременно звучит, когда человека провожают впоследний путь. Именно оно заставляет сердце  слушателей сжиматься и навевает мысли о вечном. «Адажио» соль­минор для струнных инструментов  и органа, известное как «Адажио» Альбинони, ­  одно из самых популярных и часто записываемых  произведений итальянской барочной музыки. В  современную эпоху известность ему принесло  знаменитое «Адажио». Всё это правильно, только  вот «Адажио» на самом деле написал в 1958 году  итальянский музыковед Ремо Джадзотто.  Огромная часть рукописей Альбинони была  уничтожена во время Второй мировой войны, когда была разбомблена Дрезденская государственная  библиотека. Существует версия о том, что мелодию этого  произведения среди сгоревших рукописей  композитора нашёл в середине XX в.исследователь жизни и творчества Альбинони ­  Ремо Джадзотто и сочинил на её основе  музыкальное произведение. Музыка «Адажио» наполнена явными и скрытыми  смыслами. Её мелодическая основа с  ниспадающими, слово никнущими фразами,  которые завершаются скорбными интонациями,  строгий и возвышенный тембр органа, траурный  минорный лад и, наконец, мерная неторопливая  поступь шага вызывают у слушателей  представление о движении по тернистому  жизненному пути, которое ассоциируется с  глубокой тоской и одиночеством. Знакомясь с лучшими произведениями  музыкального творчества, можно убедиться, что  содержание их составляют не только душевные  переживания и настроения, но также и серьёзноераздумье, изображение разнообразных  человеческих характеров в их взаимных  столкновениях и жизненной борьбе, наконец,  воспроизведение общественных движений широких народных масс, больших социальных конфликтов. Что же является сущностью музыкального  содержания? Мы уже понимаем: это не предметы во всей их  реальности ­ предметы, имеющие вид, размер,  очертания, окраску и т. д. Музыка не даёт нам конкретных описаний, она  вообще избегает всяких подробностей. Слушая её,  мы не можем сказать: здесь один человек подходит к другому, а здесь они разговаривают ... И даже в той её части, которая связана с  программным описанием музыкальных событий,