Развитие постсоветского пространства после распада СССР

Развитие постсоветского пространства после распада СССР Методический замысел урока и обоснование его темы: ценность данного урока заключается, во­первых, в возможности  организации прогностического мышления обучающихся; во­вторых, в возможности построения ими альтернативных  исторических линий; в­третьих, ценен сам теоретический материал, так как в учебниках данный вопрос не  рассматривается. Тема имеет личностный интерес для наших учащихся, так как г.Новый Уренгой ­ город трудовых мигрантов, а родители  наших учеников ­ выходцы из бывших советских республик. Можно слышать и грубое: "понаехали здесь:" и более  толерантное: "все мы родом из СССР:", хоть и принимаются администрацией города меры для культурного  взаимообогащения различных диаспор, все же задачу воспитания толерантности педагоги со своих плеч не снимают. Для создания дидактического материала используется статья Д. Тренина "Новостройки на развалинах"[1]. Тип урока: урок осмысления и понимания исторических процессов и явлений. Форма урока: урок ­ презентация результатов исследовательской и практической деятельности; урок ­ прогноз. Цели и задачи урока: изучение истории развития постсоветского пространства после развала СССР; формирование  исторического мышления ­ способности рассматривать события и явления постсоветской истории с точки зрения их  исторической обусловленности, определять и аргументировать собственные оценочные суждения по дискуссионным  проблемам истории, оппонировать иному мнению; воспитание толерантного отношения к представителям других народов. Методы и технологии обучения: локализация исторических событий в пространстве и времени; оценка исторических  событий и процессов, явлений и событий; постановка проблемного задания; дискуссионный; рефлексивный;  прогностический; альтернативной истории; Приемы деятельности учителя: лекция; моделирование ситуации; обобщающая беседа. Форма организации учебной деятельности учащихся: парная; групповая; фронтальная. Оборудование урока: картины художников, раздаточный материал для практической работы в парах, тексты для работы  в группах. Презентация .ppt ­ взгляд художников на уходящее советское прошлое. Ход урока Приложение 1. Лекция учителя. Двадцать лет ­ обычно достаточный срок для того, чтобы оценить значение крупного исторического события, в то же  время на этой дистанции еще сохраняется живость восприятия произошедшего. Нет сомнений: распад Советского Союза ­  одно из значительных событий XX столетия. И он, учитывая масштабы страны ­ 22,4 млн. км2 квазигосударств и еще 20 автономных единиц плюс размещенные на этой территории 20000 ядерных боезарядов, ­ не мог  не обернуться катастрофой для ее 20 млн. жителей. Другое дело, что само слово "катастрофа" никакой в данном случае  оценочной нагрузки не несет, это просто констатация факта. , 11 часовых поясов, 15  Для собственно оценки необходимо сформулировать отношение как минимум к трем вещам: характеру режима в  Советском Союзе на момент распада, обстоятельствам разложения и развала СССР, наконец, к тому, что возникло на  месте бывшего Союза. Оценить коммунистический режим одной фразой трудно: за почти три четверти века он сильно мутировал. Но нельзя не  отметить два обстоятельства: многомиллионные жертвы при его установлении и утверждении, а также личную несвободу  населения СССР на протяжении всего периода коммунистического правления. Говоря о распаде Союза, важно отметить,  что режим погиб в результате кризиса, порожденного внутренними противоречиями советского строя и неспособностью  коммунистической партии эти противоречия разрешить. Обвал СССР привел к межэтническим и прочим конфликтам,  которые вылились в многотысячные жертвы, он же стал причиной почти мгновенного обнищания миллионов,  повсеместного разгула преступности и массовой утраты жизненных ориентиров. Вопрос о постсоветской реальности более сложен. Все бывшие союзные республики сумели трансформироваться в  независимые государства, что в 1991 году было далеко не очевидно. Сегодня экономическая ситуация в них очень разная.  Как раз к началу глобального экономического кризиса почти все страны бывшего СССР преодолели, наконец, глубокий  кризис, вызванный распадом общесоюзного хозяйства и перестройкой экономики. Российский ВВП вышел на уровень 1991 года только в 2007­м. Однако базовым принципам рыночной экономики в полной мере соответствуют лишь три страны ­ Латвия, Литва и Эстония, которые в 2004 году вступили в Европейский союз. В России, Казахстане, на Украине рынок  искажен административными барьерами. В некоторых странах ­ Белоруссии, Узбекистане, Туркмении ­ рыночная  экономика носит анклавный характер. Какие­то ­ Молдавия и Таджикистан, например, ­ живут в значительной мере  благодаря экспорту рабочей силы, другие ­ та же Грузия ­ за счет иностранной помощи. Почти все государства отличает резкое имущественное расслоение. Даже в еэсовской Латвии в ходу слово "олигарх". В  России, где концентрация доходов выше, чем в США, это понятие в современном его значении вошло в язык с середины  1990­х, на Украине оно и вовсе стало едва ли не официальным. В ряде государств Центральной Азии и Южного Кавказа  "олигархия" имеет клановые, семейные корни. С другой стороны, там кое­где появился современный средний класс, вес  которого, правда, еще невелик. Бедность ­ это относится и к России, и к Украине ­ стала уделом десятков миллионов, но  особенно тяжелые формы она приобрела в среднеазиатских странах. В среднем население Российской Федерации  существенно богаче населения новых государств, а Москва по уровню доходов граждан не уступает  центральноевропейским столицам и приближается к западноевропейским показателям. В демографическом отношении на постсоветском пространстве сохранилась тенденция, наметившаяся еще в 1970­е годы:  население России, Украины, Белоруссии, стран Балтии убывает, в среднеазиатских странах и Азербайджане ­  стремительно растет, в Казахстане прирост нулевой. Молдавия, Грузия, Армения обезлюдели: народ подался за границу на заработки. Образовался мощный миграционный поток с юга на север: вслед за русскими, украинцами, немцами и евреями,  устремившимися в Россию, туда же хлынул поток беженцев из районов конфликтов, а также трудовых мигрантов. Это  несколько скомпенсировало естественную убыль населения РФ (минус 5 млн. за два десятилетия). Еще 20 лет назад СССР  по численности граждан уступал лишь Китаю и Индии. РФ, которая считает себя преемницей Союза, пока на девятом  месте, и в ближайшем будущем ее позиция по этому показателю будет только ухудшаться. Что касается политической сферы, то совершить переход к демократии в полной мере удалось лишь Эстонии, Латвии и  Литве. В Молдавии демократическая система пока не устоялась. В остальных странах мы наблюдаем разные формы  авторитарных режимов ­ от сравнительно мягких с относительно высокой степенью личной свободы, как на Украине (хотя  в последние годы плюрализма там стало гораздо меньше) и в России, до жестких и закрытых, как в Туркмении,  Узбекистане или Белоруссии. Диапазон, таким образом, огромен: от Эстонии с почти скандинавской демократией до  вполне деспотической Туркмении. Из сказанного следует вывод: бывшего Советского Союза как некой общности не существует. Более того, сегодня уже с  трудом укладывается в голове, как такие разные страны, народы и культуры, как эстонцы и туркмены, белорусы и  азербайджанцы, могли сосуществовать в рамках единого государства. Если для Российской Федерации, геополитического  ядра бывшего Союза, термин "ближнее зарубежье" еще означает все постсоветское пространство, то в других странах его  употребляют, имея в виду, лишь непосредственных соседей. Иными словами, мы стали свидетелями одного из самых мягких и мирных в новейшей истории распадов империи.  Метрополия ­ РСФСР, ­ которой сохранение прежней конструкции уже не сулило никаких выгод, не только не мешала  процессу становления новых государств, но даже инициировала его. В1991 году началось переформатирование бывшего единого геополитического пространства. Страны Балтии,  "отпущенные на волю вчистую" в сентябре 1991 года, к середине 2000­х, вступив в НАТО и Европейский союз, стали  частью объединенной Европы. Остальные 12 бывших республик СССР образовали Содружество Независимых Государств,  СНГ, которое, однако, так и не выполнило своих интеграционных функций. И не только из­за нежелания новых государств  объединяться под водительством РФ, но и ­ возможно, даже в большей степени ­ из­за неготовности самой России платить  за постсоветскую интеграцию. В результате СНГ оказалось инструментом не реинтеграции, а, напротив, демонтажа  империи. Реально СНГ организацией и тем более собственно содружеством не является. Как уже говорилось, оно крайне  неоднородно. В нероссийском сегменте пространства СНГ можно выделить три самостоятельных региона: новая  Восточная Европа (Украина, Белоруссия, Молдавия), Южный Кавказ (Азербайджан, Армения, Грузия, плюс признанные  Россией Абхазия и Южная Осетия), Центральная Азия (Казахстан плюс Средняя Азия). Практическая работа в парах. Задание: сравнить развитие бывших советских республик по пяти показателям 2009 года ­ валовой внутренний продукт,  потребление спиртного, индекс экономической свободы, социальное расслоение, пользование интернетом (см.  Приложение). Сделать выводы. Коллективное обсуждение результатов сравнения. Работа в группах. Задание: каждой из 6 групп ознакомиться с текстом, сформировать свое отношение к мнению автора и спрогнозировать  интеграционный выбор государств, о которых идет речь в тексте. С мечтою о Евросоюзе. Новая Восточная Европа (НВЕ) лежит между объединенной Европой (ЕС и НАТО) и Российской Федерацией. Все три  страны региона ­ Украина, Белоруссия и Молдавия ­ добились впечатляющих результатов в части строительства  национальной государственности. Надо иметь в виду: им, в отличие от стран Балтии, пришлось не восстанавливать  государственность, а выстраивать ее заново. Двадцать лет назад успех этого предприятия не был очевиден. Трудно  сказать, кому пришлось труднее: Украине с ее региональной, языковой, конфессиональной неоднородностью (вопреки  которой стране удалось сохранить единство и избежать серьезных внутренних конфликтов), Белоруссии, долгое время  вообще как отдельное государство всерьез не воспринимавшейся, или же Молдавии, столкнувшейся сразу с двумя  вызовами: сепаратизмом по другую сторону Днестра и экспансионизмом, грозящим с того берега Прута? НВЕ не обладает потенциалом для региональной интеграции. Отсюда вопрос: каков будет интеграционный выбор  входящих в нее государств? До недавнего времени казалось ­ однозначно проевропейским. Однако с конца 2000­х  Евросоюз переживает серьезный внутренний кризис, и его возможности интегрировать новые страны существенно  снизились. Со своей стороны РФ проявила готовность к реальной, хотя и избирательной экономической интеграции:  Белоруссия уже вошла (вместе с Казахстаном) в созданный Россией Таможенный союз. Аналогичное предложение было  сделано Киеву. Украина, однако, в равной степени лишена возможности сделать однозначный политико­экономический  выбор в пользу РФ, как и военно­политический в пользу НАТО. Чтобы поддерживать внутриукраинское равновесие,  власти вынуждены сохранять баланс между Атлантикой и Россией, который есть отражение баланса востока и запада в  пределах самой Украины. Кавказские качели. На Южном Кавказе ситуация иная. Хотя Азербайджан, Армения и Грузия провозгласили независимость еще в 1918 году, в  качестве независимых государств они просуществовали недолго, только пока шла Гражданская война. Ни о каком  восстановлении независимости в данном случае речь не идет ­ только о формировании новых государств. Еще до распада  СССР все три республики оказались вовлеченными в вооруженные конфликты. Южный Кавказ ­ единственный регион  бывшего СССР, где границы республик 1991 года де факто не устояли. Перемирие 1994 года оставило под армянским  контролем 20% территории бывшей АзССР, и перспектива возобновления боевых действий в этом регионе остается  реальной. Война 2008 года привела к признанию Россией давно отколовшихся от Грузии Абхазии и Южной Осетии, что, в  свою очередь, привело к выходу Грузии из СНГ. В геополитическом отношении страны Южного Кавказа смотрят в разные стороны. Грузинское руководство и в целом  правящая элита видят свою страну в НАТО и ЕС. Армения укрепляет военно­политический союз с Россией и недавно  продала россиянам крупные экономические активы, хотя при этом поддерживает дружественные отношения с США и  действует с оглядкой на огромную армянскую диаспору в мире. Азербайджан, используя нефтегазовые доходы, стремится сохранить относительную независимость от основных международных игроков. У Абхазии с Южной Осетией, хотя их часто соединяют союзом "и", перспективы, по­видимому, разные. Если Абхазия  имеет шанс, в конце концов, быть признанной Грузией и международным сообществом в качестве независимого  государства, то Южная Осетия при самом благоприятном раскладе может стать своего рода Кавказской Андорой ­  номинально независимой, но в то же время связанной особыми отношениями с Грузией, и с Россией. Путь к  урегулированию здесь будет очень долог и труден, однако, возврат к ситуации до 2008 или к межреспубликанским  границам 1991 года уже невозможен. Азиатское подбрюшье. То, что сейчас называют Центральной Азией, в советском Союзе именовалось Казахстаном и Средней Азией. И это  неслучайно: Казахстан стоит особняком от других четырех республик ­ сегодня это еще более очевидно, чем во времена  СССР. Он в полном смысле слова евразийское государство: географически, демографически, ментально. За 20 лет  независимости Казахстан сумел обеспечить межнациональное согласие, провести экономические реформы и утвердиться в качестве важного международного игрока. Для России Казахстан, с которым она имеет самую протяженную (более 7000  км) границу, ­ наиболее близкий и ценный партнер в вопросах экономической интеграции, обеспечения безопасности и  поддержания геополитического баланса в регионе. Начиная с 1989 года, Казахстаном руководит один и тот же человек ­ Нурсултан Назарбаев. Обеспечение социально ­  политической стабильности в обозримом будущем при неизбежной смене руководства страны ­ главный вызов для страны  ­ главный вызов для Астаны. Очень серьезным представляется вопрос о передаче власти и в Узбекистане, где у руля так же еще с горбачевских времен  находится президент Ислам Каримов. В случае нарушения стабильности в этом самом крупном государстве Средней Азии последствия, как для соседей, так и для Российской Федерации могут оказаться крайне тяжелыми. Остальные страны региона ­ Киргизия, Таджикистан, Туркмения ­ уже пережили и смену лидеров, и потрясения, связанные с внутренними конфликтами. Таджикистан в 1990­е прошел через кровавую гражданскую войну, закончившуюся  национальным примирением. Однако тяжелая рука президента Эмомали Рахмонова, бедность населения и в перспективе  вывод западных войск из соседнего Афганистана делают будущее этой единственной персоязычной страны региона  неопределенным. На долю Киргизии пришлись революции в столице и противостояние между севером и югом страны вкупе с конфликтом  между киргизами и узбеками. В этих условиях, однако, Киргизия решилась на рискованный эксперимент ­ замену  президентской формы правления парламентской, которая на постсоветском пространстве существует, помимо стран  Балтии, только в Молдавии. В случае успеха эксперимента власть и собственность в стране будут находиться в руках не  одной семьи, а группы основных кланов. Туркмения, где жесткость режима позволяет говорить не просто об авторитаризме, а о тоталитаризме, обладает  значительными нефтегазовыми запасами, позволяющими правящему слою обогащаться и одновременно поддерживать  внутриполитическую и социальную стабильность, обеспечивать относительно терпимое отношение к себе внешнего мира. Альтернатива Евросоюзу. Война с Грузией 2008 года продемонстрировала: пределы не чреватого конфликтами расширения НАТО на восток были  достигнуты после приема в альянс трех балтийских государств. Противоречивые результаты Бухарестского саммита  НАТО, на котором, с одной стороны, было решено не предоставлять Грузии и Украине плана действий по членству в  блоке (что ранее было непременным условием принятия в него), а с другой ­ объявлено, что обе страны в НАТО все равно  будут приняты, привели к росту напряженности, а затем и к войне на Кавказе. Однако эта война, возможно, спасла Европу от гораздо худшего развития событий ­ подрыва гражданского мира на Украине и масштабного внешнего вмешательства в  ее дела. Сегодня и в обозримой перспективе принятие, как Украины, так и Грузии в НАТО не представляется реальным.  Киев официально провозгласил "внеблоковый" статус. Тбилиси, который не устает протестовать против "российской  оккупации", понимает, что, НАТО не станет из­за Грузии воевать с Россией. В Молдавии политическая элита сознает, что  стоит ей просто заикнуться о вступлении в альянс, и с надеждами на воссоединение с Приднестровьем придется  распрощаться. Неслучайно страна записала нейтралитет в свою конституцию. Впрочем, возможно, главным фактором,  сдерживающим расширение НАТО на восток, является нежелание администрации США возвращаться к этому вопросу. Политическое влияние Европы на Кавказе, хотя ЕС и осуществляет мониторинг регионов, прилегающих к Абхазии и  Южной Осетии, уступает влиянию США и особенно Турции. За 20 лет Анкара выстроила "родственный союз" с Баку,  стала основным торговым партнером Тбилиси и попыталась (пока неудачно) замириться с Ереваном. В перспективе, если  Турции удастся нормализовать отношения с Арменией и стать наряду с Москвой ведущим партнером Сухуми, ее влияние  в регионе может значительно вырасти. Это, впрочем, не должно тревожить Россию: борьба за прямой контроль над  территориями уже в прошлом, и взаимодействие с таким сильным региональным партнером, как Анкара, может помочь  Москве стабилизировать отнюдь не спокойный регион, расположенный между РФ и Турцией. В отличие от Турции влияние Ирана на Южном Кавказе невелико. Но если Тегерану удастся выйти из международной  изоляции, то в будущем, имея в виду его значительный потенциал, он вполне сможет претендовать на региональное  лидерство. Пока же в Центральной Азии России пришлось столкнуться с двумя важнейшими игроками ­ Америкой и  Китаем. В объятиях восточного соседа. Американцы пришли в этот регион вскоре после 11 сентября 2001 года, когда им понадобились базы для операций в  Афганистане. На бывших советских аэродромах в Узбекистане и Киргизии появились самолеты и персонал ВВС США. Но  поскольку США в настоящее время приступают к поэтапному выводу войск из Афганистана, военное значение региона  для них будет падать, даже, несмотря на то, что энергетические компании Америки и других стран Запада добывают и  транспортируют прикаспийскую нефть и активно интересуются казахстанской нефтью и туркменским газом. В этих  условиях главным контрагентом Москвы в Центральной Азии становится Пекин. Когда российское руководство 10 лет  назад скрепя сердце согласилось с размещением американских военных в регионе, расчет состоял в том, что, пока США  будут "охранять Центральную Азию от китайцев", Россия усилится и вновь займет подобающее ей место в регионе. В  реальности РФ действительно усилилась, но не радикально, зато Китай продемонстрировал колоссальный рост. Тесное  взаимодействие с ним ­ как в Центральной Азии, так и на континенте в целом ­ стало для России не вопросом выбора, а  прямым императивом. Осуществляется оно, в частности, в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС),  выросшей из переговорного процесса о границах и укреплении доверия в военной области, который Пекин вел с четырьмя  наследниками СССР ­ Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном. Задача китайской дипломатии заключалась  главным образом в том, чтобы обеспечить Поднебесной прочный стратегический тыл, а также некоторые экономические  возможности, связанные в основном с обеспечением сырьем и сбытом продукции. Наряду с этим ШОС стала удобной  площадкой для диалога между государствами континентальной Азии ­ от Ирана и Индии до Пакистана и Монголии.  Следует отметить, что в отличие от Запада Пекин всячески демонстрирует Москве свое уважение и даже предложил ей  почетное место сопредседателя ШОС, которая, по сути, является китайским проектом. Со своей стороны Россия постаралась усилить организации, где она в отличие от ШОС доминирует: ОДКБ, ЕврАзЭС, ТС.  Таким образом, страны Центральной Азии получили дополнительное пространство для маневра. Значение российско­китайского сотрудничества особенно велико для Дальнего Востока РФ. Именно этот регион и  Восточная Сибирь, а не Северный Кавказ, являются наиболее уязвимыми в геополитическом отношении территориями  страны. Главная проблема ­ не притязания соседей, а уровень развития самих этих территорий, степень их интеграции с  остальной Россией. Решить задачу развития невозможно без привлечения внешних ресурсов, которые, что очень важно, не  должны исходить из одного источника. Поэтому, не забывая о КНР, Москве необходимо добиться совершенно нового качества в отношениях с Японией, развивать связи с Южной Кореей, а также смотреть дальше через океан ­ в сторону  Канады и Западного побережья США: от Аляски до Калифорнии. Все это потребует настоящего переворота в геополитических представлениях российской элиты. Она должна  проникнуться идеей, что сегодня вполне правомерно, да и необходимо определять Российскую Федерацию как страну  евротихоокеанскую. Сближение с Европой естественно и крайне полезно, но Россией страну делает ее тихоокеанское  побережье и то, что лежит между ним и Уралом ­ Сибирь. Национальный интерес. Российская Федерация ­ не очередной вариант исторической России, той, о которой Сергей Витте говорил: "Росси нет, а  есть Российская империя". Впервые за пятьсот лет она ­ не империя. Задача XXI столетия ­ построить в полном смысле  неимперскую Россию и сформировать российскую нацию. Проводя политику доброго соседа, снижая конфликтность и развивая сотрудничество по всем направлениям, Москва  должна осторожно и ответственно подходить к вопросам экономической интеграции, поскольку помогать другим и при  этом не иметь возможности реально влиять на их политику не слишком рационально. К тому же надо постоянно помнить,  что главные интересы страны сосредоточены внутри ее пределов. Только высокоразвитая Россия станет по­настоящему  привлекательной для партнеров и сможет взаимодействовать с ними на выгодных для себя условиях. Россия перестала быть империей, но осталась игроком потенциально глобального уровня. Выбор, перед которым она стоит сегодня, прост: модернизация или маргинализация. Последние 20 лет были критически важным периодом: нужно было  завоевать пропуск в современный мир. Россия выдержала это испытание. Следующие 20 лет должны стать периодом  развития, для чего элитам и пробуждающемуся обществу необходимо сформулировать национальный интерес и  реализовать его. Подведение итогов работы в группах. Представители групп формулируют предположения относительно интеграционного выбора государств. Возможна  дискуссия. Рефлексия. Анализ проделанной работы. Учащиеся высказывают свое мнение о полезности урока, о том, что было интересным,  сложным. Оценивание и выставление отметок по итогам занятия. Домашнее задание. Представьте, что ровно 20 лет назад, в августе 1991 года, попытка сохранить Советский Союз военной силой не  провалилась, а увенчалась успехом. Напишите дальнейший сценарий развития страны. Литература. Д. Тренин. Новостройки на развалинах // Вокруг света, 2011, №8. С. 90 ­ 100.