Реферат Взаимоотношения между Кубой и США после Кубинской революции

Взаимоотношения между Кубой и США после Кубинской революции Реферат Разрыв дипломатических отношений между США и Кубой произошел в январе   1961   года   и   был   инициирован   американской   стороной   еще   во   время президентства   Эйзенхауэра.   Этому   решению   предшествовал   ряд   событий, которые, в основной массе, были вызваны изменением политического режима на Кубе. Речь идет о победе кубинской революции (1956­1959 годов) во главе с Фиделем Кастро, которая стала свершившимся фактом 1 января 1959 года после побега диктатора Фульхенсио Батисты с острова в Доминиканскую Республику. Последний, в свою очередь, пришел к власти  на Кубе в результате военного переворота 10 марта 1952 года и ввел жесткую диктатуру правого характера, наступая   на   рабочий   класс   и   левоориентированные   движения.   При   этом характерно, что диктатура Батисты пользовалась одобрением со стороны США. Интересно также отметить, что до этого Батисты уже правил островом в период с 1933 по 1944, придя к власти благодаря поддержке США. Кубинские   революционеры,   боровшиеся   с   режимом   Батисты,   напротив, представляли   собой   движение   левого   толка,   относились   к   США   достаточно негативно   и   ратовали   за   национальное   достоинство   кубинского   народа, ликвидацию   его   полуколониальной   зависимости   от   северного   соседа.   Так, например,   характерным   является   тот   факт,   что   один   из   наиболее   известных участников  этих  революционных  событий, ставший  впоследствии   своего   рода символом Кубы, революции и борьбы за свободу, Эрнесто Че Гевара выразил позицию   кубинских   революционеров   по   отношению   к   США   с   отсылкой   к историческим корням американо­кубинских отношений. В частности, в одной из работ, ссылаясь на воззрения Джона Куинса Адамса (шестого президента США), Гевара   описывает   интерес   США   к   острову   следующим   образом:   «яблоко, упавшее с дерева Испании, неизбежно должно попасть в руки дядюшки Сэма». Так, Гевара подчеркивает наличие широкого спектра противоречий между Кубой и США, которые накопились к середине XX века. Таким образом, можно сделать вывод о том, что силы, пришедшие на Кубе к власти в 1959 году, были настроены отрицательно по отношению к США в виду их долгого доминирования и эксплуатации острова и его населения. Этот факт не   мог   быть   воспринят   политическими   силами   США   позитивно,   что   и определило   дальнейшие   взаимоотношения   между   молодым   революционным правительством   Кубы   и   политическими   кругами   США.   При   этом   победа революционных   сил   на   Кубе   означала   неминуемое   изменение внешнеполитического курса, поскольку лидеры революции ставили своей целью обретение страной большей независимости. Тем не менее, стоит подчеркнуть, что влияние США распространялось на Кубу   не   только   в   политической   сфере,   но   и   в   экономической,   которая,   во многом, и стала ключевым моментом противоречий, возникших после победы революции. Так, например, описывая экономическое доминирование Штатов на Кубе, Э. Гриневич и Б. Гвоздарев отмечают: «Монополии США почти полностью контролировали   производство   95%   главных   экспортных   культур   ­   сахара   и табака,   90%   телеграфной   и   электрической   сети,   50%   железных   дорог,   90% горнодобывающей   промышленности;   владели   30%   обрабатываемых   земель.   В канун революции североамериканские инвестиции на Кубе оценивались в 1 млрд. долл.». В связи с этим, логикой нового революционного правительства становятся два наиболее важных вектора проведения политики, которые лежат за рамками интересов   США.   Во­первых,   это   внешнеполитическое   сближение   с   основным геополитическим   соперником   Штатов   ­   СССР,   который   на   тот   момент представлял собой реальную альтернативу капиталистической модели развития и   был   вторым   полюсом   в   биполярной   системе   международных   отношений   и холодной   войне.   Вторым   же   направлением   видится   ряд   внутриполитических решений,   направленных   на   достижение   большего   уровня   экономической независимости. Касательно   экономических   преобразований,   новое   революционное правительство сконцентрировалось на разрешении наболевших проблем, которые больше   всего   волновали   народ   Кубы   и   подтолкнули   его   на   присоединение   и поддержку самих революционеров. Здесь наибольшую значимость играл вопрос об аграрной реформе, закон о которой вышел 17 мая 1959 года. Согласно этой законодательной   инициативе   на   Кубе   отменялась   такая   форма   крупного землевладения, как латифундия. Данный закон означал наступление на крупную земельную   собственность   корпораций   и   частных   лиц   Соединенных   Штатов, имущество   которых   подлежало   национализации.   Это   решение   послужило началом для ряда взаимосвязанных событий, которые шаг за шагом ухудшали двусторонние   отношения.   Так,   данная   ситуация   вызвала   крайне   негативную реакцию как внутри страны ­ началась эмиграция представителей высших слоев населения, так и во вне ­ США начинают принимать в ответ экономические меры по   ограничению   торговли   с   Кубой.   В   результате   кубинское   руководство углубляет   национализацию,   распространяя   ее   на   имущество   эмигрантов   и американские   предприятия,   а   США   поэтапно   ужесточают   экономические санкции, вводя окончательное эмбарго на торговлю с островом 3 февраля 1962 года. Обратим внимание на то, что именно эмбарго впоследствии станет одним из наиболее сложных вопросов в данной конфронтации. Противоречия между новой кубинской властью и Соединенными Штатами обострялись, в связи, с чем последние взяли более жесткий курс по отношению к острову, что во многом объяснялось давлением кубинской эмиграции в Майями, рассчитывавшей   на   применение   Штатами   военной   силы   с   целью   свергнуть революционные   силы.  В   это   время   под   эгидой   ЦРУ   было   создано   более  300 организаций,   которые   вели   подрывную   деятельность   против   кубинской революции. Членами такого рода организаций чаще всего становились кубинские эмигранты.   Среди   действий,   которые   они   осуществляли,   можно   перечислить подготовку   и   осуществление   террористических   актов   и   мятежей,   саботаж, проведение диверсий. Такое развитие событий достигло своего апофеоза в апреле 1961 года при осуществлении операции «Плутон», включавшей в себя высадку на кубинской территории вооруженных наемников, целью которых было свержение кубинского режима.   Операция   была   подготовлена   ЦРУ.   Следует   отметить,   что непосредственной   высадке   1500   наемников   17   апреля   в   заливе   Свиней предшествовала   бомбардировка   крупных   кубинских   городов,   в   том   числе   ­ Гаваны и Сантьяго­де­Кубы, 15 апреля. Выступая на следующий день с речью перед народом, Фидель Кастро впервые заявил о социалистическом характере революции,  что,  очевидным   образом,  в  очередной   раз   убедило   правительство США в опасности новой политической власти на Кубе. Несмотря   на   то,   что   вооруженным   силам   Кубы   с   легкостью   удалось разгромить силы наемников, кубинскому руководству окончательно стал ясен уровень угрозы, исходящий от США. Это, в свою очередь, подтолкнуло Кубу к сближению с основным геополитическим противником Соединенных Штатов ­ Советским Союзом. Налаживание связей с СССР началось еще до сражения на Плайя­Хирон. В частности,   в   1960   году   Рауль   Кастро   осуществил   поездку   в   Москву   по приглашению первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. В результате этих переговоров   СССР   обязался   поставить   Кубе   военную   технику   и   оружие, поскольку обе стороны предполагали агрессию со стороны США. Именно эта техника   впоследствии   была   использована   для   отражения   атаки   наемников   в апреле 1961 года. После сражения в Заливе Свиней сотрудничество по линии СССР ­ Куба стало еще более интенсивным, что подчеркивает осложнение отношений Кубы с США. В конечном итоге Куба и СССР договариваются о размещении советских ракет   с   ядерными   боеголовками   и   военных   подразделений,   которые обеспечивали   их   безопасность,   на   кубинской   территории.   Это   решение   было стратегически важным как для СССР, так и для Кубы. Первый таким образом пытался установить своего рода баланс сил и действовал в противовес США, ракеты   которых   находились   в   Турции,   т.е.   в   непосредственной   близости   от СССР.   В   свою   очередь,   кубинское   руководство   стремилось   обеспечить максимальную   безопасность   своего   государства,   получив   сведения   о готовящейся против него агрессии со стороны США. Фактически, это решение поставило мир на грань третьей мировой войны, поскольку   привело   к   сильнейшей   напряженности   между   СССР   и   США, узнавшими о размещении на Кубе советских ракет, в октябре 1962 года. Эта эскалация   конфликта   вошла   в   историю   под   названием   «Карибский   кризис». Кризис разрешился  путем переговоров между СССР  и США, по результатам которых советские ракеты были вывезены с острова, а американская сторона, в свою очередь, сделала то же самое с ракетами в Турции и отказались от идеи свержения революционного режима на Кубе путем применения военной силы. Тем не менее, важно отметить и то, что в переговорах не участвовала кубинская сторона, что ухудшило отношения между Кубой и СССР. Таким   образом,   Куба   стала   достаточно   важным   игроком   на международной   арене,   приняв   участие   в   событиях   «холодной   войны».   Тем самым, ее отношения с США окончательно приобрели те черты, которые носили вплоть до распада СССР. СССР после Карибского кризиса продолжил линию по сотрудничеству   с   Кубой,   но   данная   кооперация,   в   первую   очередь, осуществлялась   в   области   экономики   (поставки   энергоресурсов,   станков   и оборудования,   закупка   сахарного   тростника,   предоставление   финансовой помощи, обмен специалистами и т.д.). В завершении анализа этого исторического периода выделим ряд основных черт, которые приобрели отношения Кубы и США. Во­первых,   коренным   разногласием   стало   как   таковое   неприятие   США нового   кубинского   режима,   в   основе   которого   лежит   идеологический, ценностный и понятийный антагонизм двух систем. В связи с таким отношением к   кубинскому   режиму,   обвиняемому   в   нарушении   прав   человека,   США предпринимали   ряд   попыток   по   его   непосредственному   свержению.   Здесь, помимо операции в Заливе Свиней, можно вспомнить неоднократные попытки США   физически   уничтожить   кубинского   лидера   Фиделя   Кастро,   а   также проведение   операции   «Мангуст».   Согласно   официальным   документам   США, цель   этой   операции   заключалась   в   «помощи   кубинцам   свергнуть коммунистический   режим   и   создать   новое   правительство,   с   которым   смогут мирно сосуществовать США». То   же   самое   касается   создания   и   спонсирования   американцами организаций,  ведущих   подрывную   деятельность   против   стабильности   на  Кубе (взрывы   в   туристических   отелях,   взрыв   кубинского   самолета   в   1976   году   и проч.).   Кульминацией   такого   рода   деятельности   стало   создание   т.н.   который   разрабатывал Национального   кубино­американского   фонда, осуществлял подобные планы. Нельзя не упомянуть и операцию «Питер Пэн», проводимую США в 1960 году   при   поддержке   католической   церкви.   Ее   суть   состояла   в   распускании слухов о  том,  что революционеры  планировали  отобрать  детей  у кубинцев  и лишить   людей   родительских   прав.   Это   посеяло   панику   среди   кубинского населения, и родители стали в массовом порядке отправлять детей в США. В результате около 14 тысяч детей оказались за пределами Кубы и потеряли связь со своими семьями. Отсюда   вытекает   вторая   характерная   черта,   связанная   с   серьезной информационной   войной,   в   которой   силы   явным   образом   были   неравны. Очевидно, что у США было и на сегодняшний момент есть большое количество возможностей   по   распространению   ложной   информации,   дискредитирующей кубинскую   революцию,   что   связано   с   их   передовыми   позициями   в   области коммуникационных и информационных технологий. Более того, здесь же можно говорить и о войне психологической, поскольку информация, распространяемая США,   оказывает   психологическое   давление   на   население   внутри   Кубы,   тем самым подрывая социально­политическую стабильность на острове. Третий   пункт   касается   введения   правительством   США   экономического эмбарго   ­   то   есть   запрета   на   торговую   деятельность   с   островом.   Это   стало существенным ударом по кубинской экономике, которая, как уже было показано выше, во многом зависела от экономического взаимодействия с Соединенными Штатами. В этом вопросе значительную помощь Кубе оказал Советский Союз и страны   социалистического   блока,   кооперация   с   которым   обеспечивала стабильное экономическое развитие острова. В виду состояния геополитической конфронтации, в которое Куба была окончательно втянута после событий Карибского кризиса, американская сторона постоянно   поддерживала   курс   на   политическую   изоляцию   острова   на международной   арене.   Например,   Соединенные   Штаты   вполне   удачно осуществляли   данную   политику   в   рамках   Организации   Американских Государств, откуда Кубы была исключена в 1962. Тем самым США пытались лишить Кубу возможности участвовать в региональном форуме, на котором она смогла бы транслировать антиамериканскую позицию другим странам Латинской Америки.   Более   того,   многие   государства   Западного   полушария   порвали дипломатические   отношения   с   Кубой   под   давлением   Вашингтона,   которое оказывалось через ОАГ. Нельзя   не   отметить   тот   факт,   что   обе   стороны   предпринимали   ряд попыток возобновить двусторонние отношения. Однако на протяжении второй половины  XX  века   эти   попытки   оказывались   неудачными   во   многом   из­за взаимного неприятия требований сторон. Так, например, американская сторона обещала   отменить   экономическое   эмбарго   в   том   случае,   если   кубинцы отказались бы от поддержки левоориентированных сил в Латинской Америке и социалистически ориентированных освободительных движений в Африке (Куба посылала   войска   в   Анголу   и   Эфиопию).   Данные   требования   воспринималась кубинской   стороной   в   качестве   неприемлемых,   поскольку   преследовали   цель изменить внешнюю политику Кубы, вывести ее из фарватера политики СССР. Такое положение дел в очередной раз подчеркивало ключевое противоречие ­ идеологическое противостояние, основывающееся также и на разном понимании таких понятий, как «демократия», «прогресс» и т.д. Распад   Советского   Союза,   а   вместе   с   ним   и   социалистического   блока, можно считать точкой отсчета нового исторического периода как в глобальном смысле, так и в контексте рассматриваемой проблемы. Если смотреть на данное событие с геополитической точки зрения, то становится ясно, что дезинтеграция СССР означала конец «холодной» войны и, соответственно, биполярной системы международных отношений. Это, в свою очередь, влекло ряд международных последствий и предопределяло расстановку сил в новой системе международных отношений. Что   касается   проблемы   американо­кубинских   отношений,   то   падение социалистического   блока   здесь   важно   по   целому   ряду   причин.   Во­первых, нарушение сложившегося баланса сил свидетельствовало о том, что в конце XX века превалировать стал один гегемон ­ США. Именно в это время теоретики заговорили   о   «конце   истории»   и   «моменте   однополярности».   Такого   рода размышления основывались на представлении о том, что падение СССР означало несостоятельность   социалистической   модели   по   сравнению   с   моделью капиталистической.   Из   этого   следовала   идея   о   том,   что   капитализм восторжествовал в качестве универсальной и лучшей формы экономического и общественно­политического   развития,   а   США,   будучи   одним   из   наиболее удачных   примеров   капиталистического   развития,   стали   сильнейшей   мировой державой. Хотя   на   сегодняшний   день   описанная   ситуация   во   многом   изменилась, ученые   и   мыслители   уже   говорят   о   формировании   многополярного   мира,   а универсальность западного капитализма зачастую критикуется в связи с тем, что его   внедрение   в   странах,   не  относящихся   к   Западному   миру,  сталкивается   с рядом   неразрешимых   проблем,   1990­ые   годы   для   Кубы   оказались   крайне тяжелым   периодом,   что   было   связанно   именно   с   крахом   СССР   и социалистического блока. Как   уже   отмечалось,   именно   Советский   Союз   и   страны   СЭВ   были основными торговыми партнерами Кубы после революции 1959 года, Советский Союз   проводил   политику   экономической   помощи   острову,   реализуя инфраструктурные   проекты,   предоставляя   финансовую   помощь,   обучая кубинских специалистов и т.д. Отсюда ясно, что распад СССР оказался тяжелым ударом по стабильности кубинской экономики. Так, согласно данным Всемирного Банка, если еще в 1988 году прирост ВВП на Кубе составил 3,7%, то после развала Советского Союза и разрушением торгово­экономических   связей   этот   показатель   демонстрирует   значительное ухудшение. В 1991 году прирост кубинского ВВП оказался отрицательным и был равен ­10,7%. Эта ситуация, когда прирост ВВП уходил в минус, продолжалась до   1994   года.   Более   того,   именно   в   связи   с   падением   СССР   и   восточно­ европейских   социалистических   стран   Куба   потеряла   более   70%   ее покупательской   способности,  что   значительно   ударило   по   благосостоянию   ее населения. По этой же причине в рассматриваемый период значительно сократились объемы   внешнеторгового   оборота   Кубы.   Как   отмечают   эксперты   Института Латинской Америки РАН, «за период с 1989 по 1993 г. он (внешнеторговый оборот ­ А. А.) упал (в стоимостном выражении) на 76,6%, при этом экспорт сократился почти на 80%». Все это подчеркивает драматичность ситуации, в которой после распада социалистического блока оказалась Куба, ставшая одной из последних стран, стоящих на исключительно социалистических рельсах. В этой связи характерно, что   в   историю   Кубы   1990­ые   годы   вошли   под   названием   «особый   период   в мирное время».  Из этого  описания ясно, что  кубинцы  проводят аналогию  со словосочетанием   «особый   период»,   которое   означает   на   военном   лексиконе войну. В этом изменившемся международном контексте, который так радикально повлиял на внутреннюю стабильность на Кубе, руководство острова понимает,   внедрять   ряд   социально­экономических что   необходимо, преобразований,   чтобы   соответствовать   реалиям   и   тенденциям   мировой   во­первых, экономики   в   условиях   глобализации, геополитических союзников и внешнеэкономических партнеров.   во­вторых,   а,   искать   новых Отсюда  логически  вытекает  использование  Кубой  нового  регионального контекста, связанного с конъюнктурными изменениями в Латинской Америке. Эти перемены наметились еще в 1970х гг., когда некоторые страны, где к власти пришли прогрессивные левые правительства, восстановили отношения с Кубой несмотря на неодобрение со стороны Вашингтона. В частности речь идет о Чили, Перу и Аргентине. Если   говорить   о   1990­2000   гг.,   то   необходимо   упомянуть   т.н.   «левый поворот»  в  Латинской   Америке.  Этот  термин   описывает   феномен   прихода   к власти   в   указанное   десятилетие   сразу   в   нескольких   латиноамериканских государствах левоориентированных сил, что стало возможным благодаря волне недовольства   населения   социальными   издержками   внедрения   неолиберальных установок   Вашингтонского   консенсуса.   Как   отмечает   ведущий   научный сотрудник ИЛА РАН Эмиль Дабагян, различия между пришедшими к власти левыми   политическими   силами   в   разных   странах   представляются немаловажными,   поскольку   эти   силы   явно   распадаются   на   две   части: левоцентристов   и   леворадикалов.   Тем   не   менее,   даже   если   рассматривать исключительно   радикальных   левых,   очевидно,   что   и   их   число   является значительным в масштабах региона. Среди этих сил ­ Венесуэла (после прихода к власти   Уго   Чавеса),   Боливия   (Эво   Моралес),   Никарагуа   (Даниель   Ортега), Эквадор (Рафаэль Корреа). Обратим внимание на то, что, как отмечают специалисты по Латинской Америке   Г.   Коларов   и   В.   Усов,   «идеология   латиноамериканского   левого радикализма в ее современном виде и проявлениях сформировалась в начале 60­ х   годов  XX  века,   в   условиях   вспышки   антиамериканских   общественных настроений,   спровоцированных   успехами   кубинского   эксперимента».   В   этом смысле   идейная   преемственность   между   кубинской   революцией   и   теми политическими   силами,   которые   оказались   у   власти   в   латиноамериканских государствах на волне «левого поворота», оказалась определяющей для развития отношений между Кубой и этими странами. В   результате   Куба   постепенно   восстанавливает   экономику, переориентируя   свои   торговые   связи   на   латиноамериканские   страны,   среди которых ее основным партнером становится Венесуэла, поставляющая на остров нефть,   столь   необходимую   кубинцам,   а   также   на   Китай.   Касательно геополитики,   Куба   также   сближается   со   странами   «левого   поворота», постепенно включаясь в интеграционные процессы, протекающие в регионе. Так,   лидеры   Кубы   и   Венесуэлы,   Фидель   Кастро   и   Уго   Чавес,   стали инициаторами   создания   организации   АЛБА   (Боливарианский   Альянс   для народов   нашей   Америки).   Эта   организация   объединила   леворадикальные государства региона, которые идеологически базируются на концепции создания единого   государства,   разработанной   предводителем   войны   за   независимость латиноамериканских колоний от Испании Симоном Боливаром. Среди   других   важных   интеграционных   объединений   можно   назвать Петрокарибе,   связанную   с   поставками   нефти   из   Венесуэлы,   а   также   самую актуальную группировку на сегодняшний день ­ СЕЛАК. Последняя объединяет все страны латиноамериканского региона, подчеркивая при этом, что интеграция между ними идет без участия США. Таким образом, во многом именно благодаря изменившейся конъюнктуре в регионе   кубинскому   руководству   удалось   вывести   страну   из   кризисного положения,   ставшей   результатом   краха   СССР   и   конца   биполярной   системы международных отношений. Однако, что касается непосредственно американо­кубинских отношений, в этот период они, хотя и претерпевали некоторые изменения, в целом оставались напряженными   и   продолжали   носить   ту   форму,   которая   сложилась   еще   во времена   «холодной»   войны.   Более   того,   по   некоторым   аспектам   отношения между двумя государствами заметно ухудшились. Детериорация   двусторонних   отношений   выразилась   в   законодательном аспекте. Именно в 1990ые годы, когда кубинская экономика находилась в упадке и   нуждалась   в   оживлении   внешнеэкономической   торговли,   США   ужесточили эмбарго. В частности, речь идет о принятии Соединенными Штатами в 1992 году такой   законодательной   инициативы,   как   «Акта   Торричелли»   или   Закона   о кубинской   демократии.   Согласно   этому   акту,   США   не   только   продолжали обвинять   кубинский   режим   в   нарушении   прав   и   свобод   человека, недемократичности и причастности к ряду преступных действий (включенности в   деятельность   латиноамериканских   наркотрафикантов),   но   и   ужесточили санкции против острова, распространяя их на деятельность компаний третьих стран. Так, суда этих компаний, побывавшие на Кубе, лишались возможности заходить в порты США в течение на 180 дней. Схожая ситуация складывалась и в связи с «Законом Хелмса­Бертона», принятого в 1996 году. Согласно данному акту, США расширили экономические санкции   против   третьих   стран,   которые   предоставляли   Кубе   займы   и финансирование   и   вели   с   ней   торговую   деятельность,   а   также   на   тех,   кто осуществлял   какую­либо   деятельность   в   зданиях,   экспроприированных кубинскими   властями   у   США   еще   в   середине  XX  века.   Этот   закон   был   во многом   спровоцирован   активизацией   торгово­экономической   деятельности   с Кубой такими странами, как Мексика и Канада. Компании и предприниматели именно этих стран начали наращивать присутствие на острове после того, как Фидель Кастро принял решение открыть кубинскую экономику для иностранных инвестиций.   Тем   не   менее,   нельзя   не   отметить,   что   в   этот   период   США осуществляют ряд гуманитарных поставок на Кубу. Конечно,   предпринимался   ряд   попыток   по   налаживанию   двусторонних отношений, однако, их результат оказался схожим с тем, что происходило еще до распада СССР. На уровне личных контактов непрямая связь между первыми лицами обоих государств существовала еще с 1963 года. После 1991 года это проявилось   в  т.н.  бейсбольной  дипломатии,  а  также   в  совместных  действиях стран в борьбе против наркотрафика. Однако, несмотря на это, официальная позиция Вашингтона по отношению к Гаване оставалась прежней: США были готовы   пойти   на   уступки   (в   первую   очередь,   речь   шла   о   снятии   торговой блокады)   лишь   в   том   случае,   если   бы   кубинская   сторона   начала   процесс который   де­факто демократизации. демонстрировал   пренебрежительное   отношение   американской   стороны   к   что   такой   подход,   Очевидно, суверенитету Кубы, не устраивал кубинцев. Все   изложенное   выше   можно   свидетельствует   о   том,   что   никаких значительных   позитивных   сдвигов   в   американо­кубинских   отношениях   не наблюдалось.   Дезинтеграция   Советского   Союза,   социалистического   блока   и сопутствующий   им   распад   биполярной   системы   международных   отношений оказали   значительное   влияние   на   Кубу.   Она   начала   поиск   альтернативных внешних связей в продолжавшихся условиях экономической и дипломатической блокады   со   стороны   США.   Идеологические   позиции   кубинского   руководства оставались прежними, однако в экономической сфере был проведен ряд реформ с целью подстроить кубинскую экономику под изменяющуюся конъюнктуру. В целом   Кубе   удалось   найти   новых   партнеров   в   лице   латиноамериканских государств, симпатизирующих кубинской модели развития, а также среди тех акторов   международных   отношений,   которые   пытались   представить   себя   в качестве альтернативного центра, во многом независимого от США (в первую очередь, Китай). куба политический изоляция военный Литература 1. Гевара   Э.   Эпизоды   революционной   войны   //   Эпизоды   революционной войны. ­ М., 2008. ­ С. 7­254 . Кастро   Ф.,   Рамоне   И.   Фидель   Кастро.   Моя   жизнь.   Биография   на   два голоса. ­ М., 2009. ­ 783 С. . Латинская Америка. Энциклопедический справочник. Том 1. М. 1979. ­ 576 с. . Леонов Н. Рауль Кастро. ­ М., 2015. ­ 255 с.