Введение

Актуальность этой темы обусловлена тем, что  сегодня тема патриотизма и патриотического воспитания является одной из основополагающих и широко обсуждаемых в обществе. Одним из приоритетных направлений современной молодежной политики является программа патриотического воспитания, которая заключает в себе  возрождение русской  нации, как  самой сильной ,непобедимой.  Сегодня предается огромное значение произведениям, в которых представлены героические поступки сильных, храбрых и мужественных защитников Отечества.Данная задача достигается в том числе в процессе изучения произведений о Великой Отечественной войне , так как художественная литература является неотъемлемой частью как воспитания вообще, так и патриотического.  Она призвана воспитывать личность, оказывать влияние на ее разностороннее развитие, духовный мир, на выбор нравственных ориентиров.  На мой взгляд, самое яркое произведение патриотической направленности – рассказ  «Герои Таганрога» Генриха Борисовича Гофмана .  Здесь представлены герои Таганрога, которые мужественно сражались за свой город, Родину! Для меня было очень важно  доказать, что герои рассказа -  реальные люди, которые героически сражались , шли в бой , показывая всем нам, что русского солдата не сможет сломить враг никогда .Самая главная работа моего исследования была направлена на анализ реальных документов из архивов , где фамилии героев , характер , портреты  совпадали  с персонажами произведения .  

Таганрогское партизанское подполье. Документы

Василий Афонов, Семён Морозов, Константин Афонов, Юрий Лихонос,
коллеги по комсомольской работе Семён Морозов и Зинаида Гришина.

   Деятельность таганрогской подпольной партизанской организации во время оккупации города немецко-фашистскими войсками (октябрь 1941 – август 1943 г.г.) остаётся и доныне одной из тех страниц истории Великой Отечественной войны, которые пока не удалось дописать до конца. Несмотря на то, что в наши дни подвиг таганрожцев отмечен присвоением Таганрогу почётного звания «Город воинской славы», известность таганрогского подполья не соответствует его численности и боевым заслугам.
  История подполья трагична: практически полностью оно было разгромлено полицией, и чтобы узнать о судьбе его участников, потребовалось немало усилий и времени. Даже в 1963 г., спустя 20 лет после освобождения Таганрога от оккупации, в ходе Краснодарского суда над предателями из «Зондеркоманды СС 10а», причастными к уничтожению подполья, вскрылись неизвестные факты деятельности таганрогских партизан. В 1965-70 г.г. несколькими правительственными указами 126 участников подполья (из них 115 посмертно) были награждены орденами и медалями СССР , в том числе командир отряда Василий Афонов - орденом Ленина, а комиссару организации Семёну Морозову присвоено звание Героя Советского Союза.
  К тому времени была хорошо известна героическая деятельность подпольщиков Краснодона, Керчи, Минска, Одессы. Таганрогское подполье долго оставалось в тени, - возможно, тогда не нашлось своего Александра Фадеева, чтобы по горячим следам рассказать о подвиге его участников. Заметим, что, по некоторым данным ,Фадеев в сентябре 1943 г. приезжал на несколько дней в Таганрог сразу после изгнания немцев, но затем отправился в Краснодон, и поездка стала началом работы над романом о молодогвардейцах. Эта чисто внешняя, казалось бы, параллель между таганрогским подпольем и «Молодой гвардией» обретает смысловую значимость при сопоставлении истории их деятельности и признания боевых заслуг.
  Одними из первых известий о таганрогском подполье стали публикации Анатолия Калинина в «Комсомольской правде» статья «Сильные духом», ростовского журналиста Якова Кривенка очерк «В подпольи» и детской писательницы Анны Елагиной повесть «Костёр на мысу». В послевоенные десятилетия писатели, историки, краеведы, журналисты опубликовали ряд работ, раскрывающих многие станицы его борьбы с оккупантами. Трудами журналистов Л.В.Ревенко, Л. Абрамова, Я.Г.Гришкова, Л.А.Бодик, Н.Евтиной, И.Пуциловой были уточнены и дополнены отдельные эпизоды боевой деятельности партизан. Своё видение событий изложил в 1966 г. писатель Генрих Гофман, бывший лётчик-истребитель: в его документальной повести «Герои Таганрога», написанной на основе архивных документов, впервые дана целостная картина становления и гибели подполья. Однако трактовка автором некоторых фактов не раз подвергалась сомнению. В последние годы, в связи с упрощением доступа к архивам и попытками очистить представление о подполье от наслоений времени, в журнальных и газетных публикациях (Т.Рожкова, Л.Шавва, Г.Паншин, М.Киричек, В. Челнокова), в обстоятельном историко-литературном эссе таганрожцев В. Волошина и В. Ратник «Вчера была война» были приведены неизвестные ранее документы, высказаны новые версии событий, тем не менее и сегодня в истории подполья остаётся немало «белых пятен». В 2005-2006 г. в ходе "инициативной" работы над документальным фильмом «Страницы памяти» нам удалось встретиться в Таганроге и Москве с пятерыми участниками городского подполья, со старожилами, близко знавшими подпольщиков, и записать их воспоминания, а также обнаружить в архивах непубликовавшиеся документы. Это даёт возможность пополнить летопись подполья новыми подробностями, избегая сложившихся стереотипов и поголовной героизации.
                                     3.ОККУПИРОВАННЫЙ  ГОРОД
  Полуостровное расположение Таганрога и глубоко вдающийся в сушу Миусский лиман осложняют защиту города от атаки с суши: обороняющаяся сторона рискует быть отрезанной от основных сил и оказаться в «мешке». Поэтому в октябре 1941 г. после решающих сражений на подступах к городу (на линии Петрушино–Марцево–Вареновка) части Красной Армии оставили Таганрог и отошли в сторону Ростова. Уличных боёв не было, город пострадал относительно мало и оказался удобным для расквартирования, пополнения и переформирования немецких войск, размещения штабов, госпиталей, различных тыловых служб на стратегическом направлении Ростов - Сталинград.
  В книге «Вчера была война» подробно (пожалуй, скрупулезно)перечислены боевые, разведывательные, контрразведывательные и карательные подразделения, дислоцировавшиеся в Таганроге: штаб 1-й танковой армии генерал-полковника Клейста, штабы корпусов и дивизий, в т.ч. элитной дивизии СС «Адольф Гитлер», зондеркоманды СД-10а, СД-6, СД-4б, отделения тайной полевой полиции ГФП-626 и ГФП-721, военная разведка (Абвергруппы 101, 201, 304), армейская фронтовая разведка и контрразведка, морская разведка, различные диверсионные группы белоэмигрантов из РОВС, представительство власовской РОА, комендатура, отряд фельджандармерии, русская вспомогательная полиция со штатом 550 человек.
  В городе, как и на всей оккупированной территории, отныне так наз. «новый порядок». За 682 дня оккупации больше восьми тысяч жителей Таганрога и окрестных сёл (евреи, цыгане, партизаны, горожане, попавшие в облаву, взятые в заложники или заподозренные в порче или краже военного имущества, в уклонении от регистрации), военнопленные, простые нищие – как баянист Мищенко, игравший на базаре мелодию «Широка страна моя родная» - приняли смерть у обрыва Петрушиной балки на западной окраине города.
  Мало кто из причастных к этим массовым расправам мог догадываться, что уже тогда главари фашистской Германии готовили намётки действий на 20-30 лет после разгрома СССР. О будущем, которое нам было уготовлено, свидетельствует представленный Нюрнбергскому военному трибуналу секретный документ[11]  «Замечания и предложения рейхсфюрера войск СС по Генеральному плану «Ост», датированный апрелем 1942 года: «Речь идёт не только о разгроме государства с центром в Москве. Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения русской проблемы. (Имеется в виду опасность, которую русский народ якобы всегда представлял для Германии – Авт.) Дело заключается в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их. <…> Надо предусмотреть разделение территории, населённой русскими, на различные политические районы с собственными органами управления, чтобы обеспечить в каждом из них обособленное национальное развитие. <…> Это является одним из факторов, который мог бы сыграть решающую роль в лишении русского народа возможности восстановить своё могущество. <…> Важно, чтобы на русской территории население в своём большинстве состояло из людей примитивного полуевропейского типа. Эта масса расово неполноценных, тупых людей <…> нуждается в немецком руководстве. <…> Для нас важно ослабить русский народ в такой степени, чтобы он не был больше в состоянии помешать нам установить немецкое господство в Европе.»
  Об этих далеко идущих планах фашистская пропаганда, понятно, не распространялась, зато умело использовала прочёты советской власти. Выходившие под контролем немцев на русском языке газеты, взахлёб сообщая об успехах германских войск на фронте, не гнушались самой беспардонной ложью: всерьёз утверждали, что Сталин и Молотов бежали в Англию, прихватив с собой золотой запас СССР, что немцы взяли Москву, что Красная Армия разбежалась, а фронт держат монголы, нанятые англичанами. В отсутствии какой-либо контрпропаганды значительная часть населения, по донесениям перебежчиков, начинала верить оккупантам. Многие добровольно подавались на работу в Германию, участвовали (как и часть православного духовенства) в организованных немцами шествиях под лозунгом «Гитлер–освободитель». Таганрог не был исключением. Аналитическая записка «О положении в городе во время оккупации»[12]констатирует, что около 6000 комсомольцев и коммунистов зарегистрировались в полиции, что немало жителей пошли работать за кусок хлеба на частично восстановленные немцами заводы. «В наиболее тяжёлом положении оказалась молодёжь. Без средств к существованию, под угрозой насильственной отправки на работы в Германию, часть её добровольно пошла в созданные немцами карательные органы. Девушки и молодые женщины, понуждаемые создавшимися условиями, при активном воздействии внешней «щедрости» и «свободных чувств» гитлеровцев, отдавали своё моральное достоинство немецким офицерам и солдатам».
  Совокупность этих фактов дала основание ответственному секретарю выходившей на русском языке газеты «Новое слово» А. Кирсанову в докладной записке «О политических настроениях населения г. Таганрога и его округа», представленной в декабре 1942 г. начальнику городского отделения германской пропаганды обер-лейтенанту Краузе, утверждать: «60-70 %  жителей считают себя освобождёнными и настроены прогермански. Это мелкие промышленники, торговцы, крестьяне. Все они материалисты, индивидуалисты, люди без широких политических горизонтов. Они с особым нетерпением ждали прихода немцев.»[13] Холуи же «из местных» типа братьев Кирсановых, предложившие немецким властям свои услуги, разглагольствовали о ведущей роли Германии в формировании европейской куль-туры и в создании русского государства, внушали, что только в Германии следует видеть надежду и залог спасения русского народа, твердили о великой миссии Рейха в освобождении русского народа от «жидовско-марксисткой власти» и призывали «всеми силами помогать в деле разгрома большевизма и создания нового европейского порядка.»[14] В соответствии с этим «порядком» грозили расстрелом за уклонение от прописки, за найденный в доме радиоприёмник, за нарушение комендантского часа, за укрывательство военнопленных, в садах и скверах выделялись скамейки «Только для германских военнослужащих», а бургомистр издал такое распоряжение: «Населению категорически запрещается непочтительное отношение к чинам германской армии. Невежливость, неуступка дороги или другое непочтительное отношение к любому представителю германских вооружённых сил является неуважением к германской армии, которая, как оккупационная армия, имеет право требовать к себе особо предупредительного отношения и должна пользоваться особым почтением.»[15] 
  Немцам удалось восстановить часть объектов городской инфрастуктуры (электростанцию, водопровод, хлебозавод, трамвайное депо, больницу), отдельные цеха заводов и наладить там ремонт военной техники, выпуск мелкого сельхозинвентаря, повозок, инструмента. Работающим полагалось по карточкам 600 г. хлеба в день, остальным - по 200 (с зимы 1942 г. вместо хлеба стали выдавать зерно). Жившие впроголодь горожане были поставлены перед выбором: либо за пайку эрзац-хлеба пойти работать на немцев, либо жить под постоянной угрозой принудительной отправки в Германию. Особенно мучительным этот выбор оказался для тех, кто считал позорным трудиться на врага. В той же докладной записке13 признавалось: «Городское снабжение совершенно недостаточно для жизни. Многие жители, особенно интеллигенция, вынуждены систематически выносить на базар для продажи своё имущество или обменивать его на продовольствие в близлежащих деревнях.»
  Вот воспоминания участников подполья, переживших оккупацию. Генрих Анохин: «В первую же зиму все дворы в городе стали проходными – ворота, заборы, калитки, штакетник, всякие лавочки и перила пошли в печки. У нас во дворе спилили большое дерево и поделили между всеми, кто жил в доме.»[16] Ирина Баева (Болдырева): «Мы старались вообще не выходить из дому, чтобы не попадаться немцам на глаза. Но - жизнь заставила. За водой мы ходили на колонку, а немцы перекрыли к ней доступ. И чтобы набрать воды, нам, да и всем жителям центра приходилось идти через весь город за старый железнодорожный вокзал. Помню, как к этой колонке выстраивались огромные очереди, люди с ведрами, банками, кастрюлями…»[17]
  По образному выражению писателя Л.В.Гинзбурга[18], жить в городе можно было, только нарушая тот или иной приказ оккупационных властей – и под постоянной угрозой наказания за это. (Рабочий авиазавода Николай Саенко в своём дневнике[19]перечисляет два десятка таких распоряжений – от запрета выходить на берег до требования зарезать имеющихся на подворье голубей.) Не всем было под силу выстоять. Немцев в Таганроге не встречали хлебом-солью, но предатели нашлись. Предавали и из корысти, и от безысходности, и на службу оккупантам шли из корысти или из желания свести давние счёты с большевиками. Но было и другое: великие в своей простоте и естественности примеры солидарности. Помогали пленным красноармейцам бежать из лагеря, прятали их у себя в доме, делились с ними последним куском хлеба…

                      4. ГОРОДСКОЕ ПОДПОЛЬЕ: НАЧАЛО И КОНЕЦ
  Появление партизанского подполья в Таганроге нельзя рассматривать вне контекста Постановлений Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП/б/ (июль-август 1941 г.) «О развёртывании партизанской борьбы в тылу германских войск». Организацией подполья занимались параллельно несколько структур: областные, городские и районные комитеты ВКП /б/ и комсомола, органы НКВД, штабы партизанского движения фронтов (ШПД), разведотделы армейских соединений. Поэтому какой-либо централизации управления отрядами, особенно в перый год войны,не было,взаимодействие в подпольной сети налаживалось в ходе боевых действий и перемещения линии фронта, но в целях конспирации всем запрещалось вступать в какие-либо контакты с другими подпольными группами. Вне всякой связи с этими структурами действовали стихийно возникшие подпольные группы и отряды, а также подпольщики-одиночки.
  Судя по архивным документам, формирование партизанских отрядов и групп проходило с большими трудностями и сбоями из-за серьёзных организационных ошибок. Так, в «Справке по организации партизанского движения в районах Ростовской области  по состоянию на 27 декабря 1941 г.» в качестве основных причин неудач партизанских отрядов названы:
- недостаточно полное и всестороннее изучение личных качеств командиров и бойцов отрядов и групп, в результате чего в отрядах оказались малодушные люди, породившие настроения неуверенности в действиях отряда в тылу противника;
- бегство руководителей, включённых в состав партизанских отрядов (секретарь РК ВКП/б/ Матвеев-Курганского района и с ним 11 человек из числа партийного и колхозного актива), из районов, оказавшихся под угрозой оккупации.» На первых порах в условиях быстрого наступления немецких войск многие партизанские отряды самораспустились, даже не успев вступить в боевые действия. Бывало, что части Красной Армии из-за несогласованности действий разоружали сформированный отряд, нередки были случаи паники, дезертирства, а то и прямого предательства. Это полные драматизма свидетельства о трусости одних и о мужестве других. Вот одно из них: доклад секретаря Анастасиевского РК ВКП/б/ Шияненко[21]о том, что произошло в отряде во время его передислокации к линии обороны по левому берегу реки Миус после взятия немцами Таганрога: «Группа коммунистов из числа руководящих работников (в т.ч. зав. военным отделом райкома Мельман, член бюро Борисенко) дезертировала из отряда. При попытке их задержать своё дезертирство объяснили так: «Обком партии и комиссар отряда Шияненко бредят идеями партизанской войны. Мы этот бред не разделяем и предоставляем сумасшедшим право партизанить.» <…> Дезертиры группой около 10 чел. со своими семьями на колхозных лошадях с запасами продовольствия, мародерски приобретёнными по пути следования, направились в Сталинградскую область.<…> Сейчас мы с остатками отряда находимся <…> позади наших передовых частей в р-не села Куйбышево в ожидании благоприятных условий для проникновения в немецкий тыл. Командир отряда т. Жуков отсутствует пять суток, вероятно, тоже дезертировал, отрядом руковожу я. <…> В отряде крепких и решительных бойцов 18 чел. остались и любой ценой проникнут в тыл врага для партизанской войны.» 
  Поразительно, но даже в той обстановке отряд своё обещание выполнил: в сводках Штаба партизанского движения при Военсоветах Сталинградского и Юго-Западного фронтов он значится как «отряд под командованием тов.Ф.». Всего, по штабным сводкам, в Ростовской области действовало около 80 партизанских отрядов общей численностью порядка 3,5 тысяч бойцов.
  Сегодня, опираясь на имеющиеся архивные документы, можно с определённостью утверждать, что в Таганроге партизанское подполье возникло вне конкретного задания и без заранее подготовленной конспиративной базы. Судя по воспоминаниям одного из секретарей обкома ВКП/б/ Г.И. Ягупьева, намерения оставить в городе группу для подпольно-диверсионной деятельности существовали. Однако обстановка на фронте (быстрое продвижение немецких танковых колонн, прорвавших нашу оборону на мариупольском направлении) не позволила реализовать их. В январе 1942 г. в докладной записке[23]в ЦК ВКП/б/   «О состоянии партизанских отрядов и подпольных антифашистских организаций в области» секретарь Ростовского обкома П.И. Александрюк сообщает об успешных действиях на западе области трёх партизанских отрядов, но тут же, ссылаясь на отсутствие у партийных функционеров опыта организации партизанского движения, признаёт наличие серьёзных упущений: «В Таганрог были послана группа в 5 человек, но товарищи не сумели осесть там, т.к. это было за 3-5 дней до прихода туда немцев, и трое под различными предлогами ушли из Таганрога. Осталось там двое, но что они там делают, как делают – сказать нельзя, т.к. явок установить мы не сумели. Секретарь обкома и секретарь горкома, которые знали об этой группе и знали их адреса, погибли при отходе из Таганрога».
  Один из секретарей обкома Г.И. Ягупьев при отходе катера из порта под обстрелом немецких танков был ранен, смог выбраться на берег и попал в плен, но с помощью таганроженки Шумилиной ему удалось бежать, получить медицинскую помощь, а затем и перейти линию фронта. Морозов же, по общепринятой версии, после гибели судна в акватории порта доплыл до берега, вернулся домой и попыток покинуть оккупированный город не предпринимал. По свидетельству Генриха Анохина ,о своём намерении уйти в подполье в случае прихода немцев Морозов говорил в горкоме, когда фронт только приближался к Таганрогу, и теперь он остался в городе, волею обстоятельств нарушив запрет партийного руководства.
  О судьбе Морозова станет известно только год спустя через связных Азовского партизанского отряда. Поэтому в «Боевом расписании партизанских отрядов Таганрогского округа»[26]на апрель 1942 г.(доклад начальника УНКВД по Ростовской области С.В.Покотило зам. наркома внутренних дел И.А.Серову) о деятельности городского подполья нет ни слова: «При отступлении наших войск (в октябре 1941 г. - прим. авт.) личный состав партизанских отрядов вынужден был отойти. Партизаны, оставшиеся на занятой противником территории, значительно пострадали, некоторые из них публично повешены на городской площади. Оставшиеся перешли в глубокое подполье, и все попытки установить с ними связь оказались безуспешными». 
  А между тем в городе уже через два месяца после прихода немцев появились листовки, рассказывавшие о положении на фронтах, призывавшие жителей к борьбе. «Точки сопротивления» возникли в разных частях города независимо друг от друга. Не было ни оружия,ни связи с Большой землёй,большинство подпольщиков не имело боевого опыта и навыков конспиративной работы – этому  пришлось учиться,нередко высокой ценой. В первой,ещё рукописной справке «Таганрогский партизанский отряд» указано: «При зарождении своём партизанская организация имела в своих рядах всего 6 чел. В конце февраля 1942 г. на квартире у В.И. Афонова состоялось первое заседание членов отряда. Командиром отряда был избран В.И. Афонов, его заместителем - Н. Морозов и связным - А.С. Афонов.» Первые листовки, расклеенные на базаре, были написаны от руки. А к маю 1943 г. в подпольной организации, по неполным данным, было более 200 человек (17 групп), имелось 28 пулемётов, 19 автоматов, 210 винтовок, несколько ящиков патронов, около тысячи ручных гранат. 
Подтверждение тому - трофейный документ (выписка из полицейского отчёта с 22 по 29 мая 1943 г.): «В течение этой недели городским Управлением русской полиции производилась ликвидация крупной партизанской большевистской организации. Изъято много огнестрельного оружия и патронов, а также пишущие машинки, взрывчатые вещества, лозунги советского содержания и т.д.»