Статья по комплексному анализу художественного текста

Особенности лексики и синтаксических конструкций рассказа В.П. Астафьева  ЯЗЫК АСТАФЬЕВА «Руки жены»  Пастарнакова Елена Олеговна учитель русского языка и литературы МБОУ «ОУ Гимназия № 10» Кировского района г. Красноярска Вместо предисловия Начиная говорить, писать про Виктора Петровича, становится как­то неловко, вроде замахнулся на что­то святое, что и произнести­то «в суе» нельзя – грех. Несмотря на мой сравнительно юный возраст, с именем этого писателя в моей жизни связано многое, да что там,   практически   все   «вехи»   моего   творческого   становления   прошли   через   астафьевские тексты.  В школе – это победа в городском конкурсе художественного слова (конкурс чтецов), в университете имени Виктора Петровича – это триумф на экзамене, когда наизусть была прочитана проза Астафьева, это множественные победы в конкурсах по художественному прочтению наизусть. Закончив университет, я – учитель русского языка и литературы, иду работать   в   школу   (какой­то   замкнутый   круг   получается   –   вышла   из   колы   и   в   нее   же вернулась! Странно, раньше не обращала внимания на это…) с откровенным страхом, как им –   современным,   прогрессивным   «пиплам»   объяснить,   что   такое   «тальники»,   что   значит «забедованная», что это за  устаревшие  слова: «совесть», «честь», «достоинство»?.. Сейчас смешно   вспоминать   все   это,   правда   по   началу,   все   мои   опасения   оправдались,   но   далее происходило  что­то  невообразимое  –  дети,   которых  я  учу,  мои   дети,   постоянно  жующие жевачку,   засоряющие   свою   речь   словами­паразитами   из   современного   сленга,   прочитали «Затеси» Астафьева и все поняли! Все поняли! Понимаете?!..  Я очень трепетно отношусь к каждому слову Виктора Петровича, ценю каждую его заповедь, оставленную нам в наследство в виде рассказов, повестей, романов. И дети мои – школьники, наше с вами будущее, тоже понимают, что без совести и духовности ­ жизнь человеческая обесценена; что, живя ради «серебрушек», человек пропускает саму жизнь мимо себя; что при любых обстоятельствах, даже самых нечеловеческих, человек должен, просто обязан, сохранить в себе человека, его – человеческое – достоинство! И в этом моя победа! Моя, и Виктора Петровича!  С уважением, Пастарнакова Е.О. Особенности синтаксиса и пунктуации. 1 Сразу, на что обращаешь внимание ­ первое предложение рассказа несамостоятельное: «Он шагал впереди меня по косогору, и ослизлые камни по макушку вдавливались в мох под его   сапогами».   Сегодняшние   эксперты,   проверяющие   ЕГЭ,   наверняка,   сочли   бы   это   за «грубейшую  речевую  ошибку».  Этим   предложением,  на  мой   взгляд,  задается  особенность построения   конструкций   дальнейшего   текста   –   неполнота,   двусмысленность,   умолчание. Читатель выступает в роли хорошего знакомого, которому не нужно объяснять кто такой «он», и под чьими сапогами «вдавливался мох». В тексте рассказа частотно преобладают три основные синтаксические особенности. Во­первых, если мы встречаемся с картинами природы на страницах данного текста, то здесь синтаксис   изобилует   предложениями   с   однородными   членами:  «…   были   горы   и   леса, дремные горы, тихие леса осени», «все кругом было величаво, спокойно», «… обнажались леса, …застилали зеркала их, чтобы не видеть там отражения…», «по всему косогору сочились   ключи   и   ключики,   загородившись   от   солнца   шипучей   осокой,   звонко ломающимися   купырями,   ветками   смородины»,   «…   голоски   ключей   черемухи,   ивы   и ольшаники»,   «…   перепархивали   птицы,   …   уходили   в   коренья   мыши,   прятались   совы», «здесь птицы и зверьки жили, плодились, добывали еду, пили из ключей, охотились друг на друга…». Таким образом, перечисляя несколько качеств, или живых существ, причем не только одушевленных,   живущих   в   уральской   тайге,   автор,   представляет   нам   возможность, прочувствовать все многообразие, многогранность природы.  Во­вторых, не менее часто встречаются предложения, осложненные причастными или деепричастными   оборотами   (Причастные   и   деепричастные   обороты  ­     «По   всему косогору сочились ключи и ключики,  загородившись от солнца шипучей осокой,­  дееприч. об.  звонко ломающимися купырями,­  прич. об.  ветками смородины», «В ней он отыскал другой ключик, радостно проворковав,­ дееприч. об. бросался к нему с крутобокого камня», «… и только изредка пошевеливал лапкой,  стараясь уцепиться за что­нибудь –  дееприч. об»). В данном случае обособленные определения и обстоятельства служат для придания выразительности, реализации авторской оценки, характеристики главных героев. В­третьих,   особое   место   среди   синтаксических   конструкций   занимают парцеллированные  предложения,   каждое   из   которых   начинает   новую   мысль   автора   или одного   из   его   персонажей,   особенно   в   моменты   сильного   эмоционального   возбуждения, напряжения   или   волнения.   Все   предложения,   представленные   парцелляцией,   мы   условно разделили   на   несколько   групп,   согласно   функции,   которую   придает   данный   прием   всему смысловому содержанию рассказа: 1. Смена действия – констатация факта 2 «Я смотрел». «Я видел только спину Степана Творогова». «Я напился из ключа и курил». 2. Оценка состояния героя или картин природы «Лицо его было задумчиво». «Они не были женаты. И познакомились не так давно».  «Степа, ты не мучайся. Я здесь, возле тебя. Дома все в порядке» 3. Детально­лаконичное описание художественного пространства   «К   поселку   шла   высоковольтная   линия.   Под   опорами   окопано.   Меж   опорами грузно севшие стога сена. На их прогнутые спины намело листьев с деревьев. Лежат они, догорают». «… Так? Я вот про себя скажу. Вот я ее люблю. Другой раз думаю: выпью, скажу ей. И все равно ничего не выходит». Данные   синтаксические   особенности   делают   повествование   более   динамичным   и стремительным.   Засчет   подобных   конструкций   Виктору   Петровичу   удалось   поместить истории двух человеческих судеб всего на шести книжных страницах. Многоточие и его функции в рассказе. В  текстах   Виктора  Петровича  каждый   знак  препинания   реализуется   во  всех   своих функциях, если еще не приобретает новые, доныне неизведанные учеными­лингвистами. В рассказе   «Руки   жены»   особую   роль   автор   отводит   многоточиям,   при   помощи   которых реализуются различные семантические задачи. В зависимости от функции многоточия были выбраны следующие примеры текста: ­ боль физическая «Руки­то жжет, жжет…» ­ эмоция: боль душевная «Вот так всю жизнь?..» ­ жалость к себе «Ты хоть не так часто.(упущен глагол «ходи») Все же восемнадцать верст туда да обратно…» ­ жалость к Надежде ­ недосказанность (смущение, страх) «Мать не пущаю к тебе. Сердце у нее…» «И худого не думай…» «Так что, если угодно, можно и по сторонам – черемуха не скажет…» Так   же,   реализуя   через   многоточие   прием  умолчания,  опущен   целый   эпизод   во взаимоотношениях героев, весьма деликатный и интимный: 3 «­ Ничего не стыдно. Ничего… ­ Стыдно, сты­ыдно!.. – плакал он и скрипел зубами. Пораженная тем, что она сделала, Надя лежала отвернувшись и молча кусала траву,   чтобы   задавить   те   задолго   припасенные   обвинительные   слезы,   которыми прощаются с девичеством и встречают неотвратимую бабью долю». Здесь совершенно не наблюдается   семантической   неполноты   –   все   понятно   и   без   детального   смакования,   без пошлости,   без   грязи,   которая   сейчас   является,   чуть   ли   не   основообразующей   линией современных романов. Особенности лексики. Что касается лексики, то в этом аспекте наблюдается определенная тенденциозность ее подбора. Любой текст, принадлежащий авторству Астафьева, на мой взгляд, можно узнать, и   не   имея   перед   глазами   названия   и   указания   автора.   А   отличает   всю   прозу   Виктора Петровича   особый   самобытный   слог   повествования.   Это   и   обилие   слов   «собственного производства» ­ неологизмов, и диалектных слов, и просторечий, и жаргонизмов, благодаря которым,   зачастую,   создается   эффект   «звучащей»   речи   простого   деревенского   работяги («Руки жены», «Пролетный гусь», рассказы из книги «Затеси»). Неологизмы: Часть речи Неологизм  Имя существительное Чуж/е/спин/н/ик/и  Имя прилагательное Крут/о/бок/ий (камень) Способ словообразования Сложение   соединительной гласной   присоединение суффикса Сложение   соединительной гласной с + с Глагол О/саврас/ишь  Приставочный  Об/скаж/ит/е Из/морщ/ин/ил/а (лицо тайги) Бай/ка/л/а (детишек) Не на/молоч/усь По/корыст/ить/ся Приставочный  Приставочно­ суффиксальный Усечение   основы   + суффикс «л» Приставочно­ суффиксальный Приставочно­ суффиксальный Значение Нахлебники  Искривленный, неровный Обуздаешь, воспитаешь Расскажите  Изрезала, исполосовала Баюкала, нянчила Наесться вдоволь  выгоду,   Иметь полакомиться черемухой 4 Причастие: Раз/жулька/нн/ый (торф) Приставочно­ суффиксальный  Растоптанный  Особенности лексики в речи героев. Речь героев рассказа стилизована под реально звучащую, ту, которую можно услышать в   любой   русской   деревне.   Астафьев   вкладывает   в   уста   своих   персонажей   сниженную просторечную лексику, таким образом достигается эффект «настоящей», неэталонной речи, характерной для той среды, в которой мы встречаем и Степана и Надежду. Данная категория слов представлена следующим образом: холера, погань, трепло и скупердяй, Надька турнет, манатки, окрутила. Средства художественной выразительности 1. Метафора (олицетворение как разновидность метафоры): «Паутина   просек,   дорог   и   высоковольтных   трасс  изморщинила   лицо   тайги  с нездоровым и оттого ярким румянцем»; «Речки кружились, затягивали в желтые петли горы с суземным лесом, и казалось, что в расщелинах, логах и распадках, обнажились нервы земли»; «Предчувствие долгого сна таилось в лесах»; «Очарованные печальной  музыкой осени,  обнажались леса, роняя листья в светлые ручьи,  застилали зеркала их, чтоб  не видеть там отражения своей неприютной наготы»; «Земля надевала шубу из листьев»; «Но гора, на которой мы стояли, жила вроде бы отдельно от всего леса». 2. Эпитеты: «мягким   взглядом»,   «ногастые,   костлявые   опоры»,   «безголосый,   робкий   ручеишко», «живая вода», «приветливо улыбнулся», «слова какие­то узенькие, линялые», «гнусное потомство»,   «липкий   уют»,   «безучастно   сидел»,   «печальное   тихое   небо»,   «тяжелое молчание», «ласковые волосы», «обвинительные слезы», «неотвратимая бабья доля». 3. Сравнения: «Морщин на лице немного, но все они какие­то основательные, будто селились они не по прихоти природы…». «Мягким взглядом он ровно бы огладил всю черемуху и приветливо улыбнулся ей». «… летел реактивный самолет с комарика величиной…». 5 4. Лексические повторы: «Сам  избу   срубил,  сам  сено   поставил,  сам  пушнину   добывает,  сам  лыжи   сынишке смастерил,  сам  и флюгер­самолет на крышу дома сладил…  Степан отлупил его.  Сам отлупил». «Все так же  тихо и печально обнажились лиственные леса в распадках и над ручьями; все так же мохнатились суземной тайгой горы…; все так же стояло над миром доброе пока еще небо…». 5. Риторический вопрос: «… И потом что же?.. И самому лечь спать тут же у пивнушки?» «Как теперь быть? Что делать? Зачем она на себя взвалила мою беду? Зачем?» 6. Антитеза:  При помощи приема  контраста  построено описание двух миров – мира человека и мира природы. Те эпизоды текста, в которых автор показывает читателю живописные картины природы, насыщены разнообразием красок, умиротворением. Природа описана более образно, метафорично, в отличие от «прозы жизни» главных героев.  Образы   героев   и   описание   пейзажа   как   бы   чередуются   друг   с   другом,   что   делает противопоставление более ощутимым. Но, завершая свое повествование, Виктор Петрович все же объединяет два этих бездонных мира: «А те двое, как бы слитые воедино со всем, что было вокруг них, толкали тележку с сеном, медленно и упрямо поднимались в косогор». Подобный вид анализа можно проводить не только ради собственного удовольствия, но и приобщить к нему своих учеников. Данный вид деятельности, лично у меня, реализуется на подготовительных занятиях  по подготовке к сдаче ЕГЭ по русскому языку, а так же, на занятиях элективных курсов. Очень жаль, что в последние годы уделяется так мало внимания региональной   литературе   при   составлении   КИМов   ЕГЭ,   ведь   те   вопросы   нравственности, долга,  чести,  морали,   которые  присутствуют  в  каждом  произведении   Виктора  Петровича, могли   бы   не   только   служить   для   проверки   качества   знаний   и   умений   выпускника,   но   и повлиять на формирование нравственных категорий подрастающего поколения. 6