Статья "Всемирный день борьбы с ненормативной лексикой"

Всемирный день борьбы с ненормативной лексикой Статья  3 февраля – Всемирный день борьбы с ненормативной лексикой. Слово «Всемирный» означает, что проблема обсценной лексики существует в любом культурном   обществе.   Может   быть,   за   исключением   совсем   примитивных народов, не имеющих своей литературы и письменности. Хотя мы не знаем, как обстоит у них с этим делом в действительности, по причине отдаленности этих   народов   от   цивилизации,   да   и   занимается   их   изучением   лишь   узкая группа   специалистов.   Тем   не   менее,   факт   обеспокоенности   современного мира перед распространением нецензурных выражений налицо, иначе бы не было этого дня в календаре событий. Наш язык, в сравнении с той же германо­романской группой, обладает богатейшей   системой   словообразования   и   словоизменения.   Это   дает   нам «преимущество»   перед   европейцами   в   плане   «рождения»   все   новых словообразований   и   фразеологизмов,   пополняя   ненормативный   лексикон. Значит,   и   процесс   борьбы   с   нецензурными   выражениями   должен   быть выстроен   более   гибко,   с   учетом   языковых   особенностей,   в   частности,   в вопросе о том, что считать ненормативной лексикой, а что нет. Если рассуждать честно, положа, как говорится,  руку на сердце, то кто из нас не использует крепких выражений в момент стрессовых ситуаций, пусть даже не вслух, а про себя? Трудно представить себе, что в момент, когда вы поскользнулись   и   сильно   ударились   при   падении,   у   вас   непроизвольно вырвется: «Какой конфуз получился, право слово!» Роль обсценизмов в этом и заключается – выражение сильных эмоций, в первую очередь, как правило, негативных. В новом фильме режиссера Андрея Звягинцева «Левиафан», который наделал столько шума в кинематографических кругах и в культурном слое нашего гражданского общества, герои картины говорят матом практически беспрестанно.   И   дело   здесь   совсем   не   в   желании   режиссера   эпатировать публику. Просто это бытовой язык наиболее маргинальной части общества окраин   (и   не   только)   нашей   страны   –   родины   Толстого,   Чехова,   Гоголя, Лескова и других мастеров нашего русского языка. Искусство в этом случае является лишь отражением в зеркале жизни общества. Для   примера   за   модель   нашего   общества   можно   взять   какой­либо отдельный завод или фабрику. В административно­организационных отделах и производственных цехах говорят на разных «языках». Если речь рабочих, чаще малоквалифицированных специальностей, перманентно перемешивается матерными   словечками,   то   управленческий   персонал,   как   правило, обращается   друг   к   другу   на   «Вы»   (для   обсценизмов   естественна фамильярность,   «раскрепощенная»   коннотация).   Естественно,   возникают ситуации,   когда   одному   и   тому   же   человеку,   которому   по   должностным инструкциям   приходиться   иметь   дело   и   с   теми   и   другими,   приходится разговаривать как бы на двух «языках». Как говорится: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». На   первый   взгляд,   вроде   бы   все   ясно  –  ненормативная   лексика процветает   в   местах   с   наименьшим   культурным   и   материальным   уровнем. Например, где больше шансов увидеть непристойные надписи на стене туалета – в рабочем общежитии или в элитной гостинице? Вопрос риторический. Но   не   все   так   просто   обстоит   на   самом   деле.   В   вышеупомянутом фильме  один из героев  является мэром  городка,  где  происходят события. Этого,   как,   впрочем,   и   любого   другого   мэра,   трудно   отнести   к   классу малоимущих   и   малообразованных   людей.   Однако   и   он   не   меньше   других персонажей   использует   в   своей   речи   непечатные   выражения.   Что   это? Желание быть с народом, казаться его частью, или это мода на «крепкие» выражения в правящих верхах? Скорее всего  –  и то, и другое. Именно здесь и поджидает опасность. Опасность считать нормой использование бранных слов. Сама по себе обсценная лексика всего лишь часть речевой стихии, а стало быть, является и частью всей системы языка. Она была, есть и будет, с этим приходится мириться. Но задача состоит в том, чтобы сквернословие не получило равные права наряду с нормальной, уважительной (бранная лексика часто применяется с целью оскорбить собеседника) речью, было сведено к минимуму.  Культурно образованной элите (людям искусства, науки, образования) в этом вопросе надо не опускаться до народного бытового языка, а поднимать народ до своего лингвистического уровня. Конъюнктурные интересы должны уступить общекультурным  интересам. Нужно   всем   нам   усвоить,   что   обсценизмы   являются   плеоназмами, лексически   пустыми   единицами   нашей   речи.   Они,   наряду   с   «СМСочным» стилем   письма   (здесь   можно   повздыхать   о   практически   исчезнувшем эпистолярном   жанре)   и   молодежным   сленгом,   ведут   к   упрощению   и примитивизации языка. Человек, думающий ими, попав в ситуацию, когда нет возможности   выражаться   на   привычной   и   понятной   его   окружению   смеси жаргонных и бранных словечек, теряется и не может ясно и сколько­нибудь доступно   выразить   свою   мысль.  Обсценизмы   упрощают   работу   ума,   их частенько используют в качестве замены неизвестных или, наоборот, слишком банальных понятий, тем самым обедняя лексикон человека.  В   российском   законодательстве   предусмотрена   ответственность   за нецензурную   брань   в   общественных   местах.   Она   рассматривается   как нарушение   общественного   порядка,   оскорбление   личности   и   может «потянуть» за собой более тяжелые статьи Уголовного кодекса, например, статью 282, которая в части первой звучит, как «Возбуждение ненависти либо вражды,   Однако правоприменение   этих   статей   сводится   в   основном   к   отягощению   других проступков и преступлений.   а   равно   унижение   человеческого   достоинства». Бороться за чистоту речи нужно не только и не столько с помощью закона, но и каждому на своем рабочем месте и в быту, только тогда это принесет пользу, как самому борющемуся, так и окружающим его людям.  Руководством к действию могли бы послужить слова  Владимира Даля: «С языком, с человеческой речью безнаказанно шутить нельзя; словесная речь человека   –   это   видимая,   осязаемая   связь,   союзное   звено   между   телом   и духом».