Сценарий урока "А.Т. Твардовский. Жизнь, творчество, личность"

Тема. А.Т. Твардовский. Жизнь, творчество, личность поэта. А.Т. Твардовский – редактор «Нового мира» (1910 - 1971)

Учитель: Давидович З.В.

Цель: создать условия для формирования знаний о жизни и творчестве поэта, для проникновения в сущность понимания того, какой должна быть истинная поэзия и проза, по мнению А.Т.Твардовского, на основе анализа эпистолярного наследия поэта, для совершенствования учебно-логических умений учащихся (анализировать, сравнивать, обобщать); информационных умений  (по поиску и отбору нужной информации), для воспитания внимания и бережного отношения к слову, художественному, документальному  тексту как источнику информации.

 

Ход урока.

 

На доске заранее записан эпиграф урока.

(Он должен быть закрыт до определенного момента урока):

Литература – дело трудное, суровое, она требует всей жизни человека и, в первую очередь, лучшей ее части – молодости для образования и труда...

 (из письма Тищенко С.И. от 26 января 1959 года)

1.        Организационный момент

2.        Вступительное слово учителя.

   Поэзия А.Т.Твардовского вошла в сознание миллионов людей, обретя всенародное значение. Кто не знает Василия Теркина - знаменитый литературный персонаж из одноименной поэмы! Поэтическое слово Твардовского любят в народе, любят и высоко ценят его редкостный дар и знатоки поэзии. Но как всё начиналось?

 

 - «Жизнь и творчество А.Т. Твардовского» (инд.з.)

- «Поэма А.Т. Твардовского «Василий Тёркин» (инд.з.)

    Ясно, что в своем творчестве любой поэт руководствуется определенными принципами. Несомненно, что таковые были и у Твардовского.

   На сегодняшнем уроке мы попробуем проникнуть в суть того, как Твардовский понимал роль поэта в обществе, назначение и специфику поэзии, и какие требования предъявлял он к себе и   к начинающим поэтам.

   Для того чтобы разобраться в этих непростых вопросах, мы обратимся не к поэзии Твардовского, а к его письмам.  Дело в том, что в течение нескольких лет А.Т.Твардовский был главным редактором журнала «Новый мир», куда приходило огромное количество писем от начинающих писателей. Всех их интересовал практически всегда один и тот же вопрос: «Что нужно, чтобы стать писателем?»  А.Т.Твардовский вел большую переписку с такими поэтами и писателями. Эти письма являются бесценным источником для исследователей творчества поэта, потому что дают огромную пищу для размышлений об эстетике Твардовского, о его взглядах на вопросы поэтического мастерства. Вот и мы с вами сегодня познакомимся с этим бесценным эпистолярным наследием Твардовского А.Т. для того, чтобы понять Твардовского – человека, Твардовского-поэта и Твардовского-критика, наставника. Для этого я предлагаю разбиться на несколько групп.

3.        Работа в группах.

 Учащиеся делятся на 5 групп. Каждой группе даются выдержки из писем Твардовского А.Т., написанные в разные годы. Большое количество цитат их этих писем А.Т.Твардовского начинающим поэтам и писателям дано намеренно.  Рассчитано это на то, что каждый ученик в группе будет задействован в поиске и отборе необходимого для выступления материала.  Задача учащихся - подготовить монологическое высказывание, ответив на три вопроса, причем два из них будут общими для каждой группы. На работу дается 15-20 минут:

1       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Какие требования предъявлял поэт к языку стихотворения, размеру, ритму.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

2       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Как Твардовский отвечал на вопрос о том, что необходимо, чтобы стать поэтом.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

3       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Что Твардовский говорил об общей культуре поэта, о читателях.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

4       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Какие требования предъявлял Твардовский к форме и содержанию произведения.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

5       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский – критик в представленных письмах.

- Какие темы, проблемы должны быть освещены в поэзии? Что Твардовский говорил о классической литературе?

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

_________________________________________________________________________________________

 

Материалы для работы в группах  

1.  «…Неужели Вы думаете, что «играючи, без особого труда» можно достигнуть в поэзии чего-нибудь «эдакого»?... Нужно прежде потрудиться, душу отдать делу самозабвенно и бескорыстно, а потом уже, может быть, спрашивать о чем – нибудь «эдаком». Что касается Ваших стихов, то они, как и следовало ожидать, интереса не представляют, это любительские упражнения на случайные темы и в случайной манере. Стихотворение «Друзья» больше похоже на выражение какого-то личного чувства, больше подходит Вашей биографии, жизненному опыту, но «изумительный звон стаканчика» - не основная, не главная примета лиризма воинской дружбы, а дальше  этого обветшало-есенинского, банального мотива Вы не идете…» (из письма Животову от 26 декабря 1947 года)

_________________________________________________________________________________________

2. «…Получил Ваши стихи. ..Могу сказать следующее. С литературно-технической, стихотворной, так сказать, стороны они лучше прежних. Но их тон, настроение смущают меня. Откуда у Вас эти чисто есенинские мотивы и даже лексика:  Я таким родился непутевым…

Просто мне кажется, что от чтения стихов, а не от жизни. Но уж коли читать, то не одного  же Есенина, на которого советую Вам взглянуть, так сказать, глазами Пушкина, Лермонтова, Некрасова, чтобы убедиться, что поэт он, Есенин, в сущности, посредственный…»( из письма Тарасову от 4 февраля 1948 года)

_________________________________________________________________________________________

3. «Прочел Ваши стихи. Кое-что симпатичное в них явно есть. Но еще много случайных слов, стремления выразиться покудрявее, покрасивее в ущерб точности и правде изображения…»  ( из письма Глазову Г.С. от 22 августа 1955 года)

_________________________________________________________________________________________

4.«…Не огорчайтесь, напишите что-нибудь другое, хотя бы даже это самое, о чем речь идет в  рассказе «Обида», но так, чтобы и самому верилось, что это правда - истина, что это было не для редактора, критика, а для читателя-человека думающего и чувствующего, ищущего в литературном произведении реальной трудной и радостной жизни, а не подобия всего этого. Крепко жму Вашу руку».

( из письма к Победову М.М. от 26 августа 1953 года).

_________________________________________________________________________________________5.«… но умение складывать строчки, созвучные в окончания и подчиненные единой ритмической норме, само по себе еще не может свидетельствовать о наличии у человека определенных способностей к собственно поэтической работе. Тут уже другая мера, другой спрос, и об этом очень трудно говорить, этому нельзя научить не только при помощи писем, консультаций и т.п., но и при помощи специальных вузов, вроде нашего Литературного института. До этого доходят сами. Простите мне, если сможете, жесткость этих моих слов….стихи «домашние», общего интереса не представляют, напечатаны быть не могут». (из письма Галиной Г.Н. от 2 ноября 1953 года)

_________________________________________________________________________________________

6.«…Я обязан быть с Вами искренним…, потому что есть такие области деятельности человека, где обучение, прохождение всего начального пути, должно иметь место с самых молодых лет. Поэзия - это такая область, которой человек посвящает всю свою жизнь от начала до конца, всю жизнь без остатка, и при всем этом так часто жестоко ошибается, переоценив свои силы, терпит горчайшее разочарование, уже пройдя большую половину пути и не имея возможности повернуть обратно на какой-либо другой путь».  (из письма Радзюкевич А.М. от 9 апреля 1955 года)

_________________________________________________________________________________________

7.«Дорогой товарищ Чучин! Прочел Вашу книжечку. Стихи – как стихи, вполне литературно грамотные, гладкие, ровные и, к сожалению, в этом их беда. Все, как у людей, как в стихах, во множестве  печатавшихся и печатающихся в журналах и газетах, ни строки такой, каких не встречалось ранее, ни строки своей, непохожей, самобытной.   Попытки изложить в стихах чуть ли не весь ход мировой, по крайней мере, русской, истории были уже, и они, эти попытки, чаще всего свидетельство отсутствия темы частной, способной вобрать в себя большое общее содержание, - попытки, заранее обреченные на бесплодность. У Вас - такая попытка. Это от бессистемья, от желания «объять необъятное», от того, что в себе, в своей судьбе Вы  не смогли найти ключ к общей теме. Простите мне прямоту оценки, но это ещё не совсем поэзия, это- версификация, не более…Зачем мне, читателю, зарифмованное изложении е общеизвестных фактов предвоенной истории? Если мне нужно, я прочту об этом в дельном очерковом изложении - это интереснее. Эти стихи ничего не открывают, ничего не добавляют к тому, что можно почерпнуть из других источников. Поэзия сама незаменима и заменять собою что-либо не должна, не может». ( из письма Чучину А.А. от 11 февраля 1957 года)

8.«Диалектизмов не нужно бояться, ими нужно пользоваться с толком, и великие старики (Л.Толстой, Тургенев, не говоря уже о Лескове, который тут кокетничал) отлично знали об этом и нас, дураков, этому учат. Литература невозможна не так называемом литературном, дистиллированном языке. Конечно, всему - мера. Вы правы, что я с годами оставлял позади особо местные, провинциальные словечки, но, я думаю, что это шло вместе с тем, как оставались позади и многие другие приметы провинцианализма в моей работе». (из письма  Казнадзею И.М. от 20 апреля 1957 года)

_________________________________________________________________________________________

9.« Вместе с собратьями по перу и всеми читателями и почитателями Некрасова приношу память славнейшего после Пушкина поэта родной земли дань глубочайшего уважения, любви, благодарности. Советская поэзия в своих лучших образцах, более чем кому другому из предшественников и учителей, обязана Некрасову, лично для меня это имя в ряду самых дорогих имен родной русской литературы».

(из письма Смирнову В.А. от 8 января 1958 года)

_________________________________________________________________________________________

10.«Дорогой товарищ Федоров!   Прочел Ваши стихи. В сущности, это целая и по-своему цельная книга стихов. Она покамест лишь свидетельство элементарной литературной грамотности, «набитости руки», даже, может быть, известных способностей и … младенчески безоблачного видения мира, который представляется Вам лишь как объект умиленных восклицаний, неизменной восторженности и обязательного словословия. Вы ещё в том литературном возрасте, когда кажется, что  в стихах нужно говорить только о красивых вещах и непременно красивыми словами. Отсюда – весь набор древесных пород в «Стихах о природе», - дуб, сосна, ясень, даже пальма! – долженствующий живописать всяческое цветение и произрастание под неизменно безоблачным небом донского края, который (край) берется в его готовой, уже традиционной «поэтичности»… Стремление выразиться покрасивее порой приводит к комическому или пошловатому эффекту. Вот Вы говорите, что «слезой (материнской) стреляли по врагам»; вот заканчиваете стихи о волейбольном знакомстве такой сентенцией, как «сердце - не мяч». Много таких случаев «переусердствования» по части «художественности». А художественность – она строга, проста, целомудренна и не обязательно – красавица»                                                                   (из письма Федорову И.Ф. от 21 января 1958 года)

_________________________________________________________________________________________

11.«Дорогой Константин Яковлевич! Книжку  получил, прочел всю подряд… В основном очень приятная  любовь ко всем житейским цветам и оттенкам, готовность отозваться на все, что идет в душу: на снег, на дождь, на прочитанную книгу, прослушанную песенку, подмеченную подробность той или иной картины – и отозваться хорошо, выразительно, но уже, простите меня, с некоторой набитостью руки в малых секретах изготовления «вещиц», не плохих, даже хороших, но все же на один покрой… Поверьте мне… очень хочу не умиляться, а чтобы у меня дух захватывало…Считаю Вас самым талантливым из Ваших литературных сверстников» (из письма Ваншенкину К.Я. от 24 января 1958г.)

_________________________________________________________________________________________

12.«…Ведь это верно, что жизнь без искусства, т.е. правдивого отражения  ее и закрепления ее преходящести, была бы попросту бессмысленна. Более того, действительность не полностью действительна до того, как она отразится в зеркале искусства, только с ним она, так сказать, получает полную свою устойчивость , стабильность, значимость на длительные сроки»                                                                     (из письма Фоменко В.Д. от 24 апреля 1958 года)

_________________________________________________________________________________________13.«Это драгоценный дар -  чувство существенного в жизни, глаз и слух на все, что недоступно глазу и слуху авторов, пишущих не от потребности сказать правду, а из соображений сказать то, что будет «в соответствии» и т.п…. Авторская речь у Вас слишком близка к языку персонажей. Это слабость, и слабость, влекущая за собой другие слабости, уже не «чисто формального» порядка, а самого содержательного. Тут-то форма и показывает, что она, шельма, действительно неотделима от содержания. Вы прячетесь за этой живой речью от необходимости дать собственную …оценку излагаемым фактам и поступкам героев, поставить их в ряд с другими, дать им обширный жизненный фон. Это-то куда труднее, чем изъясняться «живой речью» своих персонажей… Ваше сегодняшнее стилевое состояние, если можно так выразиться, сродни тому, что характеризует революционно-демократическую, обличительную прозу Н.Успенского, Эртеля и др. Они много знали, видели, но  рассказывали об этом по преимуществу языком своих персонажей, на уровне их мышления. А скажем, Глеб Успенский имел еще,  кроме языка своих героев, очень говорливых, ещё и свой собственный, обобщающий, поднимающийся над…» (из письма Тендрякову В.Ф. от 22 июня 1958 года)

14.«…Это очень важно – обрести уверенность в форме, естественность выражения… Но овладение формой как таковой, без обладания, так сказать, высотами идейного содержания – это даже ещё не полдела, а, может быть, только четверть дела. Я хочу сказать, что объем содержания этих стихов очень уж скромен. Лето лучше весны, годы идут, мы стареем и т.п. – это все, согласитесь, не такие уж  богатые добытки мысли. Ещё Пушкин говорил, что на одних воспоминаниях об ушедшей юности далеко не уедешь» (из письма Небогатову М.А. от 25 сентября 1958 года)

_________________________________________________________________________________________

15.«…Дорога – литературная, - она попросту не может быть легкой, не бывает, по крайней мере таких случаев не было. Что касается ваших поэм «Судьба» и «Ты и знакомые твои»- в них есть какие-то черты воспроизводимого в стихотворной форме жизненного опыта, ранних раздумий, но все это еще не отчетливо, многословно, школьнически подражательно (особенно «Ты и знакомые твои»). Мой совет: погодите с поэмами, это Вам ещё не под силу, покажите себя мастером в жанре небольшого стихотворения, приучите себя к четкости, ясности выражения, к дисциплине словесного строя…» (из письма Щербинину М. от 14 января 1959 года)

_________________________________________________________________________________________

16.«Дорогой тов. Бушко! Я внимательно прочел Ваши новые стихи, мне кажется, что в них есть определенный прогресс: большая серьезность замысла, стремление сказать что-то существенное, общезначимое…Но вот, что мешает Вашим стихам: рассудочность, рационалистичность. Думать нужно, без этого  нет поэзии, но построениями чисто головного порядка не заменить живого впечатления и эмоции, порожденной им» (из письма Бушко О.М. от 1 августа 1959 года).

_________________________________________________________________________________________

17.«Дорогой товарищ Шумилов! ...В поисках иных для себя ритмических ходов Вы покамест впадаете в готовую колею чужих, связанных с иным содержанием ритмов. Никакое новое содержание (материал) не пробьется к жизни через чужой, рожденный для другого содержания ритм. Это, конечно, не означает, что Вы должны изобретать новые размеры, как это думают или делают некоторые «новаторы» от стиха. Это значит, что любой классический размер должен быть так Вами освоен, приведен в соответствие с содержанием, чтобы он даже не напоминал его (этого размера) другие образцы. Это, опять же, нелегко, но эта одна из самых существенных, решающих тайн поэзии» (из письма Шумилову Б.Х. от 17 апреля 1959 года)

_________________________________________________________________________________________

18.«Уважаемый товарищ Поликарпов! Я прочел Вашу поэму «Возвращение». В ней есть, конечно, чувства и мысли, которые являются живым отголоском сердца на многое из того, что принадлежит известному периоду в жизни нашего общества, в жизни поколения…. Но беда в том, что этот отголосок носит слишком литературный, «стихотворный» характер, утрачивая в силу этого свою подлинную живость и, так сказать, пронзительность. Может быть, самую плохую службу здесь сослужил избранный Вами пятистопный хорей, замыкающий живое, требующее какой-то необычной  ритмической выразительности…  Я не хочу сказать, что этот размер сам по себе плох, но в поэтическом свершении важнейшее определяющее дело – угадать ритм, в котором твоя тема получит настоящую, не «стихотворную» жизнь…» (из письма Поликарпову С.И. от 9 ноября 1962 года)

_________________________________________________________________________________________

19.«Литература – дело  трудное, суровое, она требует всей жизни человека и, в первую очередь, лучшей ее части – молодости для образования и труда да, и то далеко не всегда опыты и усилия в этой области увенчаются успехом» (из письма Тищенко С.И. от 26 января 1959 года)

_______________________________________________________________________

20.« Уважаемый Дмитрий Васильевич!  Стихи Ваши производят в общем приятное впечатление, чувствуется, что привлекают Вас хорошие образцы поэзии, что Вы внимательно читали Пушкина, Тютчева, Фета, кое-кого из современников. Но в отношении содержания, наполнения строк и строф мыслью, рождающейся из соприкосновения с живой жизнью, - остается, как говорят, желать большего… Нужно знать, что от одной любви к стихам поэзия не возникает, хотя она, конечно, опирается на всякое искусство, на собственный предшествующий опыт. Но тот опыт, т.е. прекрасные создания в прошлом, они возникли не из одних только книг, но из жизни. Умение угадать поэзию в повседневной «непоэтической» действительности – может быть, главный и труднейший «секрет»». (из письма Бедрицкому Д.В. от 23 июля 1960 года)

_________________________________________________________________________________________

21.«Дорогие товарищи!   Поэт начинает с того, что хочет о чем-то рассказать людям, чем-то поделиться с ними. Для этого выбирает форму изложения своих чувств и мыслей, которую он находит в себе самом, в своем существе, как певец находит свой голос. Певец ни у кого не спрашивает: каким голосом мне петь – басом или тенором? Потому что петь он может только своим голосом, какой у него есть от природы и разработан, развит обучением и практикой.

     Это одна сторона дела. А другая в том, что спрашивать у писателя: как стать писателем? – это тоже самое, что спрашивать у инженера: как стать инженером? Конечно, инженер ответит, что для этого нужно учиться, учиться многие годы, преодолевать многие трудности овладения необходимыми знаниями и потом на практике продолжать учиться. Но в отношении поэзии дело даже трудней, чем в отношении техники, потому что нет и не может быть такого учебного заведения, окончив которое можно было бы получить диплом поэта.

      Чтобы стать поэтом, нужно иметь, во-первых, природные данные, талант, а, во-вторых, нужно учиться, нормальным образом учиться всему, чему обучают в начальной и средней школе, в частности хорошо изучить родной язык и литературу в ее классических образцах…» (из письма  Гонцову Н, Мясникову А. от 27 февраля 1948 года)

_________________________________________________________________________________________

 

4.     Выступление  групп по заявленным темам и вопросам.

    В каждой группе выбирается ученик, который будет готов выступить, отвечая на вопросы, заявленные в начале урока  для каждой группы.

    После выступления представителя от каждой из групп один из учащихся должен будет все   кратко обобщить. Это станет  как бы  итогом  всему сказанному (этот ученик может быть назначен учителем или кто-то из учеников будет это выполнять по желанию).

    Учащиеся, скорее всего, предложат разные варианты эпиграфа, но, наверняка, найдется группа, которая выберет те слова, которые записаны учителем в качестве эпиграфа.  Участников этой группы можно попросить поподробнее объяснить, почему именно эти слова ими были выбраны. Затем учитель открывает скрытые слова эпиграфа на доске и как бы подводит итог всему уроку в целом.

5.     Итог урока (рефлексия).

    Вопрос учителя: Как вы оцениваете практическую ценность данного урока?

            

6.     Домашнее задание.  Выучить стихотворение А.Т. Твардовского наизусть (по выбору). Представить его, т.е. рассказать, когда было написано, о чём оно.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Материалы для учителя

по теме «Проблема поэтического мастерства»

(на материале эпистолярного наследия А.Т.Твардовского)

   Одной из важнейших проблем, которую затрагивает А.Т.Твардовский в своих статьях и особенно в эпистолярном наследии, - это проблема поэтического мастерства. Он вел большую переписку с  поэтами, чаще всего начинающими, к которым был особенно  требователен, требователен до жестокости. Твардовский был непримирим к фальши, подделке под литературу, заигрыванию с поэзией. Вообще он не любил рассуждать о  секретах творчества, да и само это слово «творчество» не любил, воспринимал его с нескрываемой иронией, когда слышал его из уст какого-либо литератора. Твардовский считал, можно сказать, что это было его позицией, что рождение  поэтического слова – своеобразная тайна, которую должен знать только сам автор. Не случайно, наверно, почти никто никогда не видел, как рождалось слово у Твардовского. Тем не менее, секретами ремесла приходилось делиться, когда Твардовский отвечал, например, молодым поэтам и писателям. Примечательно одно письмо Твардовского, адресованное Гонцову Н, Мясникову А. от 27 февраля 1948 года, в котором поэт отвечает на вопрос о том, что нужно, чтобы стать поэтом и как им стать: «Поэт начинает с того, что хочет о чем-то рассказать людям, чем-то поделиться с ними. Для этого выбирает форму изложения своих чувств и мыслей, которую он находит в себе самом, в своем существе, как певец находит свой голос. Певец ни у кого не спрашивает: каким голосом мне петь – басом или тенором? Потому что петь он может только своим голосом, какой у него есть от природы и разработан, развит обучением и практикой.

      Это одна сторона дела. А другая в том, что спрашивать у писателя: как стать писателем? – это тоже самое, что спрашивать у инженера: как стать инженером? Конечно, инженер ответит, что для этого нужно учиться, учиться многие годы, преодолевать многие трудности овладения необходимыми знаниями и потом на практике продолжать учиться. Но в отношении поэзии дело даже трудней, чем в отношении техники, потому что нет и не может быть такого учебного заведения, окончив которое можно было бы получить диплом поэта.

   Чтобы стать поэтом, нужно иметь, во-первых, природные данные, талант, а, во-вторых, нужно учиться, нормальным образом учиться всему, чему обучают в начальной и средней школе, в частности хорошо изучить родной язык и литературу в ее классических образцах…». Как видим, на первое место Твардовский ставит талант, который видится ему не как данное природой человеку качество, а как свойство, которое зависит от самого человека… «Талант – это воля к творчеству, вера, готовность рисковать всем и т.д.».    По мнению Твардовского,  учиться поэтическому мастерству нужно всегда, это не какой-то этап в жизни любого  поэта или писателя, который замыкается узкими хронологическими рамками. Труд, неустанный и кропотливый труд – вот, что такое поэзия. Твардовский считал, что если и писать что-то, то на совесть. Он никогда не просто не «сочинял», не писал ничего такого, что было бы данью профессии, игрой творческих сил, безразличной к насущным вопросам жизни. К подобному необязательному сочинительству он относился с толстовской суровостью, в других не одобрял, для себя исключал начисто.

Отсюда – сравнительно небольшой объем всего написанного им за 45 лет работы в литературе, а главное - отсутствие чего бы то ни  был, что заслоняло бы ее суть.

   Итак, главная заповедь Твардовского – учиться поэзии, а учиться надо у классиков. Вот, что он советует Павленко А.Ф. в письме от 9 февраля 1948 года: «Поэтическая Ваша школа, по-моему, пока еще не включила глубоко в свой курс никого помимо любимых современников. Это мало. Вы плачете от зависти над стихами Светлова, но это не столь уж высокий уровень требований к себе. Научитесь плакать над Пушкиным, Некрасовым, над большой поэзией, озаряющей своим светом века. Покамест для Вас «старики» будут казаться чем-то уже известным Вам, архаическим, хрестоматийным, покамест Вам будет  представляться таинственность «мастерства современников перекрывающей их «стариков», Вы не сможете пахать на большой глубине – это будет лишь вспашка». Учеба – это путь, который должен пройти каждый человек, решивший стать поэтом, но учиться у классиков – это не значит им подражать, писать как они.  Самое трудное выйти на самостоятельный путь осмысления и восприятия окружающей нас жизни. Не «нужно отказываться от индивидуальности, от самого себя, но и самим собой нужно уметь заниматься таким образом, чтобы это приобрело большой общий интерес».

    А уж если человек серьезно взялся за перо, не отступил, принял все муки ученичества, то и тут Твардовский предупреждает о том, что легкой жизни не будет в большой поэзии, потому что «это такая область, которой человек посвящает всю свою жизнь от начала до конца, всю жизнь без остатка, и при всем этом так часто жестоко ошибается, переоценив свои силы, терпит горчайшее разочарование, уже пройдя большую половину пути и не имея возможности повернуть обратно на какой- либо другой путь».

    Еще одна задача стоит всегда перед начинающими поэтами – выбор темы, потому что нужно найти то свое, что ближе к сердцу, то, о чем считаешь нужным сказать читателю. Были среди молодых поэтов такие, что, написав две - три песни на солдатскую тему сразу же причисляли их к «народным песням о Великой Отечественной войне», т. е. хотели облегчить себе жизнь, подделываясь под действительно народные песни. К таким поэтам - скороспелкам Твардовский был наиболее требователен. Вот что он пишет Челышеву Б.Д. от 7 декабря 1957 года о стихах, присланных Твардовскому на рецензию: «На них слишком очевидна печать дурной литературщины, красивостей («акварель зари», «утро голубое» и т.п.), явного влияния худших образцов так называемого «жестокого романса» и ходовых газетных штампов. Да и вряд ли они имели сколько - нибудь широкое распространение в солдатской среде, чтобы по этому признаку отнести их к «народным»». Твардовский хочет, чтобы поэты не просто занимались тем, что «стремились литературно закрепить столь бедную биографию, биографию, не которой нет отпечатка большого времени, больших народных судеб, словом всего того, что имеет непреходящую ценность», а говорили и размышляли с читателями о том, что волнует всех, о большом общезначимом содержании. Требовательность Твардовского к себе и к другим имела один источник – глубочайшее уважение к самому искусству слова, литературе, понимание неизменности этого рода человеческой деятельности. Литература – дело серьезное, и нужно подходить к нему с полной ответственностью. Поэт всегда ориентировал молодых на читателя: «…напишите что-нибудь другое, хотя бы даже это самое, но так, чтобы и самому верилось, что эта правда – истина, чтобы это было не для редактора, критика, а для читателя – человека думающего и чувствующего, ищущего в литературном произведении отражения реальной трудной и радостной жизни, а не подобия всего этого».

  Художник, поэт должен предполагать читателя. Многие, начав писать, думают, что читатель стерпит все, но это не верно. Твардовский в письме Лебедеву Л.И. от 9 марта 1959 года пишет: «Беда Ваша в том, что Вы плохо думаете о читателе, не предполагаете, что он достаточно умен, имеет возможность сравнения Ваших рассказов с тем, что ему довелось читать, скажем, у Чехова, Щедрина или у Ильфа и Петрова, М. Кольцова и др.». Заставить широкие массы читать стихи, найти доступ поэтической речи к их сердцам – это самое высокое счастье для поэта, и этого нелегко достигнуть. Самой лучшей формой встречи писателя с читателем Твардовский считал книги. Но не каждая книга достойна читателя, потому что он ждет от писателей и поэтов не только произведений, которые бы затрагивали острейшие и насущнейшие проблемы современности, но и правдивой литературы. Правдивость произведения, доверительной авторской речи, которую умный читатель чувствует сразу, с первых строк чтения, для Твардовского - единственный и надежный залог духовного контакта писателя с читателем. Об этом поэт пишет Бондарцу В.И. в письме от 10 декабря 1958 года: «Читателю в данном случае интересно и ценно то, что действительно было на самом деле, а не то, что могло быть, но могло и не быть». Таким образом, мы видим, что читатель как бы постоянно тормошит, подталкивает писателя, не дает останавливаться на достигнутом, а заставляет совершенствовать свое поэтическое мастерство, добиваться настоящей высокой художественности. «А художественность – она строга, проста, целомудренна и не обязательно – красавица». Однако при всем том трезвом взгляде на окружающую действительность, Твардовский оставлял место эмоциям, без которых не представлял себе создание поэтического произведения. «Вот что покамест мешает Вашим стихам: рассудочность, рационалистичность. Думать нужно, без этого нет поэзии, но построениями чисто «головного» порядка не заменить живого впечатления и эмоции, порожденной им»,- так писал Твардовский 1 августа 1959 года Бушко О. М.  Правдивость литературы понималась Твардовским, прежде всего, как знание жизни писателем, умение проникать в любые, даже самые сокровенные проявления действительности. Никакой приблизительности не должно быть в литературе – так считал поэт и всеми силами старался отгородить, защитить ее от проявления конъюнктуры и подделки под литературу.

    Твардовский отказал в напечатании стихотворений да и в праве быть настоящим поэтом сотням людей, пробующих перо. Видимо в этом есть своя необходимость, которая обоснована заботой, думой о родной литературе, о ее развитии, думой о будущих поколениях читателей. Больше всего Твардовский боялся  «литературной поэтической грамотности,  набитости руки». Согласимся, что недостаточно одного  механического умения укладывать слова в стихотворные строчки в соответствии с определенным размером.     Настоящее произведение должно у читателя вызывать

новизну  восприятия окружающего мира, а не просто констатировать какие-то факты.

   Поэт оставляет за  поэзией  особое, только ей принадлежащее значение, как особого рода искусства, которое действует по своим законам и уже тысячелетия будоражит ума и сердца людей. У поэзии своя роль,  свои возможности, об этом нельзя забывать, когда берешься за перо.  

   Твардовский не любил в поэзии вычурностей, красивостей, жеманства, а стремился к простоте и ясности изложения. Многим поэтам «кажется, что в стихах нужно говорить только о красивых вещах и красивыми словами», но « стремление выразиться покрасивее порой приводит к комическому или пошлому эффекту». Так предупреждает начинающих Твардовский, который хочет «не умиляться, а чтобы … дух захватывало» от поэтических строк.

   Поэт, любой, даже начинающий, должен обладать общей культурой - это один из залогов успеха в литературе. Стремление выразиться поизящней - вряд ли будет способствовать поискам своего индивидуального стиля. За вычурностью скрывается элементарная нескромность, претенциозность, что производит неприятное впечатление. Вот каким представляется Твардовскому внешний облик поэта, когда он давал рецензию на стихотворение Евтушенко Е. «Баллада о смертнике»: «Вы нагоняете на читателей страх: «Ох, эти поэты, отчаянный народ, как бы он над собой чего не сделал». А не надо пугать. Вот в другом стихотворении у Вас сказано о поэтах, что один из них с брюшком, другой - пошляк в жизни, но в них-де «божественный глагол». А я думаю, что не обязательно поэт так уж непригляден – все это кокетство и заискивание перед читателем. Поэт может быть строен, красив и даже должен быть таким в молодости. Кроме того, я не верю, что ваш пошляк – если верно его угадал – когда-нибудь чувствовал себя поэтом по существу. Пошляк – он пошляк и есть». Скромность  и дисциплинированность и в жизни, и в поэзии должны быть присущи поэту, по  мнению Твардовского.

   Много внимания уделял Твардовский языку, поэтической речи, стремясь всегда к простоте и доступности. Но он знал, что простота эта  кажущаяся, и, на первый взгляд, каждый, кто прочтет любое его стихотворение, может сказать, что так напишет любой. Впечатление это обманчиво. Твардовский советует « остерегаться слов и выражений, по духу, по оттенкам не соответствующих содержанию», избегать «условно-поэтической, нарочито расслабленной, банальной образности». Поэзия должна быть в высшей степени точна» во всем, никаких длиннот, утяжелений, от  которых теряется энергия стиха. Поэтическая речь, она требует умелого, грамотного  с ней обращения, в ней, как нигде, сразу видны все погрешности, неточности. Язык шутит злые шутки, когда с ним обращаются, скажем, небрежно»,- писал Твардовский Трубицыну В.А. в письме от 25 января 1958 года, когда рецензировал присланные стихи. Ещё одному начинающему Твардовский писал следующие строки: «Это слишком красиво, изысканно и заковыристо, чтобы стать поэтичным. Это Вы подражаете той дурной образности, которая уже, безусловно, является вчерашним днем нашей поэзии. Поэзия не любит таких словесных ужимок. Она любит речь легкую, дельную, сердечную и разумную. А такая речь появляется тогда, когда человеку действительно хочется нечто свое выразить в рифмованных строчках, а не просто показать, что он умеет «выкинуть коленце» по образу тех, кто этим занимался до него. Словом, стихи есть, а поэзии  нет». Поэтическую речь Твардовский максимально стремился приблизить к  живой разговорной, и этому он призывал            учиться молодых поэтов. Не отрицал поэт и использования диалектизмов в поэзии да и            вообще в литературе: «Диалектизмов не нужно бояться, ими нужно пользоваться с толком,  и великие старики (Л.Толстой, Тургенев, не говоря уже о Лескове, который тут кокетничал) отлично знали об этом и нас, дураков, этому учат.  Литература невозможна не так называемом литературном, дистиллированном языке. Конечно, всему - мера. Вы правы, что я с годами оставлял позади особо местные, провинциальные словечки, но, я думаю, что это шло вместе с тем, как оставались позади и многие другие приметы провинцианализма в моей работе», так писал Твардовский в письме к Казнадзею И.М.   от 20 апреля 1957 года.

      Одним из секретов поэтического мастерства Твардовский считал умение правильно выбрать размер и ритм стихотворения. «Я и теперь считаю, вообще говоря, что размер должен рождаться не из некоего бессловесного «гула», о котором говорит, например, Маяковский, а из слов, из их осмысленных, присущих живой речи сочетаний. И если эти сочетания находят себе место в рамках любого из так называемых канонических размеров, то они подчиняют его себе, а не наоборот, и уже являют собою не просто ямб какой-то или хорей такой-то (счет ударных и безударных – это же чрезвычайно условная, отвлеченная мера), а нечто совершенно своеобразное, как бы новый размер». Рифму Твардовский тоже называет традиционной. Поэт не затруднял себя поисками особой, резко отличающей его от других авторов рифмовки, использовал все богатство приемов, накопленное современной поэзией, он не хотел становиться жертвой формальных поисков. У поэта должно быть чутье, «нужно ухом, слухом, сердцем угадывать, какой лад и строй слов годится или не годится для изображения того или иного предмета». Конечно, Твардовский не навязывал молодым следовать только классическим размерам, предостерегая их от формальных поисков, но в статье «Поэзия и народ» он заметил обнадеживающую тенденцию в современной поэзии – поворот от свободных ритмов к так называемым «стабильным» ритмам. Это не есть какое бы то ни было возвращение вспять. Это возвращение к стабильным стихам означает новый шаг в развитии нашей поэзии, переработавшей опыт Маяковского, который и сам в последние годы жизни все определеннее шел в сторону стабильных ритмов.

        Стихи, по мнению Твардовского, должны быть хорошо организованы, сделаны крепко, на совесть, а не так, как они пишутся многими начинающими поэтами: «В отношении формы Вас уже коснулось поветрие моды – рифмовка слишком отделанная по созвучию слов, когда рифмы, как пуговицы на одной нитке, еле держатся. Этим увлекаться не следует, это новаторство (Евтушенко и др.) поверхностное, дешевое и недолговечное». От такого нарочитого новаторства Твардовский предостерегал, ведь не каждому, даже зрелому поэту, оно под силу. Но и от подражательства под стиль  классиков тоже стремился отучить: «Может быть, Вы напрасно  выбрали стихотворную форму. Стих Ваш весьма несовершенен, несет в себе отголоски различных веяний (то Есенин, то Маяковский), воспринятых чисто внешне. Едва я начинаю читать «осени морда брызжет слюной», я, читатель, уже плохо верю, что Вы мне расскажете что-нибудь дельное, значительное».

   Поэт знал  хорошо  выстраданную заповедь – чем труднее писать стихи, тем их легче    читать, и, наоборот, чем легче они написаны, тем их труднее читать. Твардовский обязывает, даже требует учиться стиху у Пушкина и других великих русских поэтов, потому что там стройность, организованность, дисциплина. Основной совет молодым, который давал Твардовский,- это как следует, по-настоящему прочесть классику. Но чтение должно быть не поверхностным, а глубоким, вдумчивым, если можно так выразиться, эгоистичным, т.е. с наиболее полной отдачей для себя, только тогда можно чему-то научиться в нелегком деле стихосложения.

   Одним из немаловажных успехов в деле поэтического мастерства является умение  верно найти форму, которая бы  наиболее ярко выражала содержание произведения, а не заслоняла его или, наоборот, не прикрывала серенькое, убогое содержание. В одном из писем Твардовский отвечает на вопрос о том, каким ему видится соотношение формы и содержания: «Это очень важно – обрести уверенность в форме, естественность выражения. Но овладение формой как таковой, без овладения, так сказать высотами идейного содержания – это даже ещё не полдела, а, может быть, только четверть дела». Нельзя содержание подгонять под форму, а такую ошибку Твардовский замечал у многих. Поэт считал, что не нужно изобретать какие-то новые размеры, для того чтобы выразить новое содержание. Нужно, полагал он, так освоить классический размер, привести его в соответствие с содержанием, чтобы он никоим образом не напоминал этого размера другие образцы.

     Писать на потребу дня, быть современным, дойти до самых глубин народной жизни – вот высшие задачи поэзии и тех, кто создает ее. «Поэзия, - считал Твардовский,- это не кап-кап, а нечто мощное, сильное и устремленное, как поток, пробивающий себе русло». Чтобы такую поэзию создать, нужно овладеть сначала «малыми секретами ремесла», а это «уверенное видение стиха, очевидная неискушенность». Но этого мало, «самый же большой секрет – это способность сообщать тому, что пишешь, необходимость написания, овладение чем-то, что не всем известно, и что непременно нужно высказать». Согласитесь, что совершенное искусство всегда несет  в себе очарование тайны, вечной новизны. В этом видится Твардовскому загадка поэзии, поэтического мастерства. Хочется привести слова поэта о том, что же такое поэзия: «Это свободно текущая лирическая речь, как бы раздумье вслух, - она экономна в словах, классически подтянута, дисциплинированна без напряженности, строга без сухости и прозрачна, хоть и достаточно сложна». Это, если можно так сказать, идеал Твардовского, но не тот идеал, от которого производится слово «идеальный», то есть скорее несбыточный, недосягаемый, а идеал достижимый, который должен превратиться в норму.

1       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Какие требования предъявлял поэт к языку стихотворения, размеру, ритму.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

2       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Как Твардовский отвечал на вопрос о том, что необходимо, чтобы стать поэтом.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

3       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Что Твардовский говорил об общей культуре поэта, о читателях.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

4       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский - критик в представленных письмах.

- Какие требования предъявлял Твардовский к форме и содержанию произведения.

- Найдите в письмах слова, которые бы могли стать эпиграфом к нашему уроку.

___________________________________________________________________________

5       группа:

- Каким предстает перед вами Твардовский – человек и Твардовский – критик в представленных письмах.

- Какие темы, проблемы должны быть освещены в поэзии? Что Твардовский говорил о классической литературе?

 

 

Материалы для работы в группах 

1.  «…Неужели Вы думаете, что «играючи, без особого труда» можно достигнуть в поэзии чего-нибудь «эдакого»?... Нужно прежде потрудиться, душу отдать делу самозабвенно и бескорыстно, а потом уже, может быть, спрашивать о чем – нибудь «эдаком». Что касается Ваших стихов, то они, как и следовало ожидать, интереса не представляют, это любительские упражнения на случайные темы и в случайной манере. Стихотворение «Друзья» больше похоже на выражение какого-то личного чувства, больше подходит Вашей биографии, жизненному опыту, но «изумительный звон стаканчика» - не основная, не главная примета лиризма воинской дружбы, а дальше  этого обветшало-есенинского, банального мотива Вы не идете…» (из письма Животову от 26 декабря 1947 года)

_________________________________________________________________________________________

2. «…Получил Ваши стихи. ..Могу сказать следующее. С литературно-технической, стихотворной, так сказать, стороны они лучше прежних. Но их тон, настроение смущают меня. Откуда у Вас эти чисто есенинские мотивы и даже лексика:  Я таким родился непутевым…

Просто мне кажется, что от чтения стихов, а не от жизни. Но уж коли читать, то не одного  же Есенина, на которого советую Вам взглянуть, так сказать, глазами Пушкина, Лермонтова, Некрасова, чтобы убедиться, что поэт он, Есенин, в сущности, посредственный…»( из письма Тарасову от 4 февраля 1948 года)

_________________________________________________________________________________________

3. «Прочел Ваши стихи. Кое-что симпатичное в них явно есть. Но еще много случайных слов, стремления выразиться покудрявее, покрасивее в ущерб точности и правде изображения…»  ( из письма Глазову Г.С. от 22 августа 1955 года)

_________________________________________________________________________________________

4.«…Не огорчайтесь, напишите что-нибудь другое, хотя бы даже это самое, о чем речь идет в  рассказе «Обида», но так, чтобы и самому верилось, что это правда - истина, что это было не для редактора, критика, а для читателя-человека думающего и чувствующего, ищущего в литературном произведении реальной трудной и радостной жизни, а не подобия всего этого. Крепко жму Вашу руку».

( из письма к Победову М.М. от 26 августа 1953 года).

_________________________________________________________________________________________5.«… но умение складывать строчки, созвучные в окончания и подчиненные единой ритмической норме, само по себе еще не может свидетельствовать о наличии у человека определенных способностей к собственно поэтической работе. Тут уже другая мера, другой спрос, и об этом очень трудно говорить, этому нельзя научить не только при помощи писем, консультаций и т.п., но и при помощи специальных вузов, вроде нашего Литературного института. До этого доходят сами. Простите мне, если сможете, жесткость этих моих слов….стихи «домашние», общего интереса не представляют, напечатаны быть не могут». (из письма Галиной Г.Н. от 2 ноября 1953 года)

_________________________________________________________________________________________

6.«…Я обязан быть с Вами искренним…, потому что есть такие области деятельности человека, где обучение, прохождение всего начального пути, должно иметь место с самых молодых лет. Поэзия - это такая область, которой человек посвящает всю свою жизнь от начала до конца, всю жизнь без остатка, и при всем этом так часто жестоко ошибается, переоценив свои силы, терпит горчайшее разочарование, уже пройдя большую половину пути и не имея возможности повернуть обратно на какой-либо другой путь».  (из письма Радзюкевич А.М. от 9 апреля 1955 года)

_________________________________________________________________________________________

7.«Дорогой товарищ Чучин! Прочел Вашу книжечку. Стихи – как стихи, вполне литературно грамотные, гладкие, ровные и, к сожалению, в этом их беда. Все, как у людей, как в стихах, во множестве  печатавшихся и печатающихся в журналах и газетах, ни строки такой, каких не встречалось ранее, ни строки своей, непохожей, самобытной.   Попытки изложить в стихах чуть ли не весь ход мировой, по крайней мере, русской, истории были уже, и они, эти попытки, чаще всего свидетельство отсутствия темы частной, способной вобрать в себя большое общее содержание, - попытки, заранее обреченные на бесплодность. У Вас - такая попытка. Это от бессистемья, от желания «объять необъятное», от того, что в себе, в своей судьбе Вы  не смогли найти ключ к общей теме. Простите мне прямоту оценки, но это ещё не совсем поэзия, это- версификация, не более…Зачем мне, читателю, зарифмованное изложении е общеизвестных фактов предвоенной истории? Если мне нужно, я прочту об этом в дельном очерковом изложении - это интереснее. Эти стихи ничего не открывают, ничего не добавляют к тому, что можно почерпнуть из других источников. Поэзия сама незаменима и заменять собою что-либо не должна, не может». ( из письма Чучину А.А. от 11 февраля 1957 года)

8.«Диалектизмов не нужно бояться, ими нужно пользоваться с толком, и великие старики (Л.Толстой, Тургенев, не говоря уже о Лескове, который тут кокетничал) отлично знали об этом и нас, дураков, этому учат. Литература невозможна не так называемом литературном, дистиллированном языке. Конечно, всему - мера. Вы правы, что я с годами оставлял позади особо местные, провинциальные словечки, но, я думаю, что это шло вместе с тем, как оставались позади и многие другие приметы провинцианализма в моей работе». (из письма  Казнадзею И.М. от 20 апреля 1957 года)

_________________________________________________________________________________________

9.« Вместе с собратьями по перу и всеми читателями и почитателями Некрасова приношу память славнейшего после Пушкина поэта родной земли дань глубочайшего уважения, любви, благодарности. Советская поэзия в своих лучших образцах, более чем кому другому из предшественников и учителей, обязана Некрасову, лично для меня это имя в ряду самых дорогих имен родной русской литературы».

(из письма Смирнову В.А. от 8 января 1958 года)

_________________________________________________________________________________________

10.«Дорогой товарищ Федоров!   Прочел Ваши стихи. В сущности, это целая и по-своему цельная книга стихов. Она покамест лишь свидетельство элементарной литературной грамотности, «набитости руки», даже, может быть, известных способностей и … младенчески безоблачного видения мира, который представляется Вам лишь как объект умиленных восклицаний, неизменной восторженности и обязательного словословия. Вы ещё в том литературном возрасте, когда кажется, что  в стихах нужно говорить только о красивых вещах и непременно красивыми словами. Отсюда – весь набор древесных пород в «Стихах о природе», - дуб, сосна, ясень, даже пальма! – долженствующий живописать всяческое цветение и произрастание под неизменно безоблачным небом донского края, который (край) берется в его готовой, уже традиционной «поэтичности»… Стремление выразиться покрасивее порой приводит к комическому или пошловатому эффекту. Вот Вы говорите, что «слезой (материнской) стреляли по врагам»; вот заканчиваете стихи о волейбольном знакомстве такой сентенцией, как «сердце - не мяч». Много таких случаев «переусердствования» по части «художественности». А художественность – она строга, проста, целомудренна и не обязательно – красавица»                                                                   (из письма Федорову И.Ф. от 21 января 1958 года)

_________________________________________________________________________________________

11.«Дорогой Константин Яковлевич! Книжку  получил, прочел всю подряд… В основном очень приятная  любовь ко всем житейским цветам и оттенкам, готовность отозваться на все, что идет в душу: на снег, на дождь, на прочитанную книгу, прослушанную песенку, подмеченную подробность той или иной картины – и отозваться хорошо, выразительно, но уже, простите меня, с некоторой набитостью руки в малых секретах изготовления «вещиц», не плохих, даже хороших, но все же на один покрой… Поверьте мне… очень хочу не умиляться, а чтобы у меня дух захватывало…Считаю Вас самым талантливым из Ваших литературных сверстников» (из письма Ваншенкину К.Я. от 24 января 1958г.)

_________________________________________________________________________________________

12.«…Ведь это верно, что жизнь без искусства, т.е. правдивого отражения  ее и закрепления ее преходящести, была бы попросту бессмысленна. Более того, действительность не полностью действительна до того, как она отразится в зеркале искусства, только с ним она, так сказать, получает полную свою устойчивость, стабильность, значимость на длительные сроки»                                                                     (из письма Фоменко В.Д. от 24 апреля 1958 года)

_________________________________________________________________________________________13.«Это драгоценный дар -  чувство существенного в жизни, глаз и слух на все, что недоступно глазу и слуху авторов, пишущих не от потребности сказать правду, а из соображений сказать то, что будет «в соответствии» и т.п…. Авторская речь у Вас слишком близка к языку персонажей. Это слабость, и слабость, влекущая за собой другие слабости, уже не «чисто формального» порядка, а самого содержательного. Вы прячетесь за этой живой речью от необходимости дать собственную …оценку излагаемым фактам и поступкам героев, поставить их в ряд с другими, дать им обширный жизненный фон. Это-то куда труднее, чем изъясняться «живой речью» своих персонажей… Ваше сегодняшнее стилевое состояние, если можно так выразиться, сродни тому, что характеризует революционно-демократическую, обличительную прозу Н.Успенского, Эртеля и др. Они много знали, видели, но  рассказывали об этом по преимуществу языком своих персонажей, на уровне их мышления. (из письма Тендрякову В.Ф. от 22 июня 1958 года)

14.«…Это очень важно – обрести уверенность в форме, естественность выражения… Но овладение формой как таковой, без обладания, так сказать, высотами идейного содержания – это даже ещё не полдела, а, может быть, только четверть дела. Я хочу сказать, что объем содержания этих стихов очень уж скромен. Лето лучше весны, годы идут, мы стареем и т.п. – это все, согласитесь, не такие уж  богатые добытки мысли. Ещё Пушкин говорил, что на одних воспоминаниях об ушедшей юности далеко не уедешь» (из письма Небогатову М.А. от 25 сентября 1958 года)

_________________________________________________________________________________________

15.«…Дорога – литературная, - она попросту не может быть легкой, не бывает, по крайней мере таких случаев не было. Что касается ваших поэм «Судьба» и «Ты и знакомые твои»- в них есть какие-то черты воспроизводимого в стихотворной форме жизненного опыта, ранних раздумий, но все это еще не отчетливо, многословно, школьнически подражательно (особенно «Ты и знакомые твои»). Мой совет: погодите с поэмами, это Вам ещё не под силу, покажите себя мастером в жанре небольшого стихотворения, приучите себя к четкости, ясности выражения, к дисциплине словесного строя…» (из письма Щербинину М. от 14 января 1959 года)

_________________________________________________________________________________________

16.«Дорогой тов. Бушко! Я внимательно прочел Ваши новые стихи, мне кажется, что в них есть определенный прогресс: большая серьезность замысла, стремление сказать что-то существенное, общезначимое…Но вот, что мешает Вашим стихам: рассудочность, рационалистичность. Думать нужно, без этого  нет поэзии, но построениями чисто головного порядка не заменить живого впечатления и эмоции, порожденной им» (из письма Бушко О.М. от 1 августа 1959 года).

_________________________________________________________________________________________

17.«Дорогой товарищ Шумилов! ...В поисках иных для себя ритмических ходов Вы покамест впадаете в готовую колею чужих, связанных с иным содержанием ритмов. Никакое новое содержание (материал) не пробьется к жизни через чужой, рожденный для другого содержания ритм. Это, конечно, не означает, что Вы должны изобретать новые размеры, как это думают или делают некоторые «новаторы» от стиха. Это значит, что любой классический размер должен быть так Вами освоен, приведен в соответствие с содержанием, чтобы он даже не напоминал его (этого размера) другие образцы. Это, опять же, нелегко, но эта одна из самых существенных, решающих тайн поэзии» (из письма Шумилову Б.Х. от 17 апреля 1959 года)

_________________________________________________________________________________________

18.«Уважаемый товарищ Поликарпов! Я прочел Вашу поэму «Возвращение». В ней есть, конечно, чувства и мысли, которые являются живым отголоском сердца на многое из того, что принадлежит известному периоду в жизни нашего общества, в жизни поколения…. Но беда в том, что этот отголосок носит слишком литературный, «стихотворный» характер, утрачивая в силу этого свою подлинную живость и, так сказать, пронзительность. Может быть, самую плохую службу здесь сослужил избранный Вами пятистопный хорей, замыкающий живое, требующее какой-то необычной  ритмической выразительности…  Я не хочу сказать, что этот размер сам по себе плох, но в поэтическом свершении важнейшее определяющее дело – угадать ритм, в котором твоя тема получит настоящую, не «стихотворную» жизнь…» (из письма Поликарпову С.И. от 9 ноября 1962 года)

_________________________________________________________________________________________

19.«Литература – дело  трудное, суровое, она требует всей жизни человека и, в первую очередь, лучшей ее части – молодости для образования и труда да, и то далеко не всегда опыты и усилия в этой области увенчаются успехом» (из письма Тищенко С.И. от 26 января 1959 года)

_______________________________________________________________________

20.« Уважаемый Дмитрий Васильевич!  Стихи Ваши производят в общем приятное впечатление, чувствуется, что привлекают Вас хорошие образцы поэзии, что Вы внимательно читали Пушкина, Тютчева, Фета, кое-кого из современников. Но в отношении содержания, наполнения строк и строф мыслью, рождающейся из соприкосновения с живой жизнью, - остается, как говорят, желать большего… Нужно знать, что от одной любви к стихам поэзия не возникает, хотя она, конечно, опирается на всякое искусство, на собственный предшествующий опыт. Но тот опыт, т.е. прекрасные создания в прошлом, они возникли не из одних только книг, но из жизни. Умение угадать поэзию в повседневной «непоэтической» действительности – может быть, главный и труднейший «секрет»». (из письма Бедрицкому Д.В. от 23 июля 1960 года)

_________________________________________________________________________________________

21.«Дорогие товарищи!   Поэт начинает с того, что хочет о чем-то рассказать людям, чем-то поделиться с ними. Для этого выбирает форму изложения своих чувств и мыслей, которую он находит в себе самом, в своем существе, как певец находит свой голос. Певец ни у кого не спрашивает: каким голосом мне петь – басом или тенором? Потому что петь он может только своим голосом, какой у него есть от природы и разработан, развит обучением и практикой.

     Это одна сторона дела. А другая в том, что спрашивать у писателя: как стать писателем? – это тоже самое, что спрашивать у инженера: как стать инженером? Конечно, инженер ответит, что для этого нужно учиться, учиться многие годы, преодолевать многие трудности овладения необходимыми знаниями и потом на практике продолжать учиться. Но в отношении поэзии дело даже трудней, чем в отношении техники, потому что нет и не может быть такого учебного заведения, окончив которое можно было бы получить диплом поэта.

      Чтобы стать поэтом, нужно иметь, во-первых, природные данные, талант, а, во-вторых, нужно учиться, нормальным образом учиться всему, чему обучают в начальной и средней школе, в частности хорошо изучить родной язык и литературу в ее классических образцах…» (из письма  Гонцову Н, Мясникову А. от 27 февраля 1948 года)

_________________________________________________________________________________________