И.С. Тургенев «Бежин луг». Образы крестьянских мальчиков.

Тема урока: И.С. Тургенев «Бежин луг». Образы крестьянских мальчиков. Оборудование: портреты мальчиков, учебник под. редакцией Коровиной Тип урока: изучение новой темы План урока: 1. ОРГ момент 2. Проверка Д.З. 3. Подводка к теме 4. Беседа по плану 5. Д.З. 6. Итоги. Оценки за урок 1. ОРГ момент 2. Проверка домашнего задания       Слушаем выразительное чтение  стихотворений Лермонтова.(3человека,  оставшиеся).        Рассказ «Бежин луг» замечателен тем, что  это было одно из первых произведений в  Доклад  ученицы русской литературе, посвященных  крестьянским детям. Важнейшее значение этого произведения в  истории русской литературы состоит в том, что  в нем И. С. Тургенев один из первых русских  писателей ввел в литературу образ  крестьянского мальчика. До Тургенева о  крестьянах вообще писали редко. Книга  «Записки охотника» обратила внимание  широкой общественности на положение  крестьянина в России, а «Бежин луг», кроме  поэтичных  описаний русской природы, показал читателям живых детей, суеверных и  пытливых, храбрых и трусливых, вынужденных  с детства оставаться один на один с миром без  помощи знаний, накопленных человечеством.       — Какое ощущение оставляет у вас этот  рассказ?        Ученики высказывают свои мысли.       — Какие истории понравились вам?  Рассказываете ли вы сами подобные истории?  Как можно назвать эти истории: россказнями,  преданиями или поверьями?(определения этих  слов разобрали на уроке) Рассказ «Бежин луг» создает у читателя  лирическое, задумчивое настроение, когда  хочется внимательно наблюдать за  происходящим и за образами простых событий  чудится нечто чудесное. Заранее было дано на дом, по вариантам  рассмотреть по плану мальчикаю       Разделим класс на четыре группы: рассказ  о герое по плану. Минут 5­7 на подготовку.              Рассказы мальчиков можно назвать  преданиями, поверьями. Слово россказни  означает измышления, выдумки. Многое из  того, что рассказывают дети, действительно  является выдуманным, но дети искренне верят,  что все это именно так: что существуют лешие,  русалки и Тришка. План рассказа       1. Портрет мальчика.       2. Рассказы мальчика, его речь.       3. Поступки мальчика.       4. Отношение автора к мальчику. 1ый ряд : Федя и Ваня Федя        Автор   характеризует   мальчиков   по старшинству   и   сначала   описывает   Федю: Основные моменты записываем в тетрадь по  ходу беседы. он   ведет     и         «Первому, старшему изо всех, Феде, вы бы дали   лет   четырнадцать.   Это   был   стройный мальчик,   с   красивыми   и   тонкими,   немного мелкими чертами лица, кудрявыми белокурыми волосами,   светлыми   глазами   и   постоянной полувеселой,   полурассеянной   улыбкой.   Он принадлежал,   по   всем   приметам,   к   богатой семье и выехал­то в поле не по нужде, а так, для   забавы.   На   нем   была   пестрая   ситцевая рубаха   с   желтой   каемкой;   небольшой   новый армячок, надетый внакидку, чуть держался на его  узеньких  плечиках; на голубеньком поясе висел   гребешок.   Сапоги   его   с   низкими голенищами   были   точно   его   сапоги —   не отцовские».       Последняя   деталь,   на   которую   обращает внимание   автор,   была   очень   важна   в крестьянском быту: многие крестьяне были так бедны,   что   не   было   средств   справить   сапоги даже   для   главы   семейства.   А   тут   у   ребенка собственные сапоги — это говорит о том, что семья   Феди   была   зажиточной.   На   Ильюше, например,   были   новые   лапти   и   онучи,   а   на Павлуше   обуви   вообще   не   было.       Федя   понимает,   что   он   самый   старший; достаток   семьи   дает   ему   дополнительную солидность, себя покровительствующе   по   отношению   к мальчикам.   В   разговоре   ему,   «как   сыну богатого   крестьянина,   приходилось   быть запевалой   (сам   же   он   говорил   мало,   как   бы боясь   свое   достоинство)».       Он   начинает   разговор   после   перерыва, задает   вопросы,   иногда насмешливо,   Ильюшу,  который   обращает   свой рассказ   к   нему:   «Ты,   может   быть,   Федя,   не знаешь,   а   только   там   у   нас   утопленник похоронен...» Но, слушая рассказы про русалок и   леших,   он   попадает   под   их   обаяние   и непосредственными   восклицаниями   выражает свои чувства: «Эка! — проговорил Федя после недолгого   молчания, —   да   как   же   это   может этакая   лесная   нечисть   хрестьянскую   душу спортить, он же ее не послушался?»; «Эх ты! — воскликнул   Федя,   слегка   вздрогнув   и передернув пфу!..».       Ближе   к   концу   разговора   Федя   ласково обращается   к   Ване,   самому   младшему мальчику: видно, ему нравится старшая сестра Вани, Анютка. Федя по деревенскому этикету сначала   спрашивает   о   здоровье   сестры,   а потом   просит   Ваню   передать   ей,   чтобы   она приходила к Феде, обещая ей и самому Ване гостинец. Но  Ваня  простодушно  отказывается от гостинца: он чистосердечно любит сестру и желает ей добра: «Дай уж лучше ей: она у нас такая добренькая». плечами, —     перебивает, уронить Как дальше сложилась судьба Феди, автор не   говорит,   возможно,   потому,   что   судьба мальчика   из   богатой   семьи   вполне предсказуема. Ваня       О Ване меньше всего говорится в рассказе:  он самый маленький мальчик из тех, кто пошел  в ночное, ему всего семь лет:       «Последнего, Ваню, я сперва было и не  заметил: он лежал на земле, смирнехонько  прикорнув под угловатую рогожу, и только  изредка выставлял из­под нее свою русую  кудрявую головку».       Ваня не вылез из­под рогожи даже тогда,  когда Павел позвал его есть картошку: видимо,  он спал. Он проснулся, когда мальчики  замолчали, и увидел над собой звезды:  «Гляньте­ка, гляньте­ка, ребятки, — раздался  вдруг детский голос Вани, — гляньте на Божьи звездочки, — что пчелки роятся!» Это  восклицание, как и отказ Вани от гостинца  ради сестры Анюты, рисуют нам мальчика  доброго, мечтательного, видимо, из бедной  семьи: ведь уже в семь лет ему знакомы  крестьянские заботы. 2ой ряд:  Ильюша       Ильюша — мальчик лет двенадцати.       Лицо его «...было довольно незначительно:  горбоносое, вытянутое, подслеповатое, оно  выражало какую­то тупую, болезненную  заботливость; сжатые губы его не шевелились,  сдвинутые брови не расходились — он словно  все щурился от огня. Его желтые, почти белые  волосы торчали острыми косицами из­под  низенькой войлочной шапочки, которую он  обеими руками то и дело надвигал себе на уши. На нем были новые лапти и онучи, толстая  веревка, три раза перевитая вокруг стана,  тщательно стягивала его опрятную черную  свитку».       Ильюша с раннего детства вынужден  работать на фабрике. Он говорит о себе: «Мы с братом, с Авдюшкой, в лисовщиках состоим».  Видимо, в семье много детей, и родители  отдали двух братьев в «фабричные», чтобы  они приносили в дом тяжелым трудом  заработанные гроши. Может быть, от этого на  его лице лежит печать заботы. Рассказы Ильюши раскрывают нам мир  суеверий, среди которых жил русский  крестьянин, показывают, как боялись люди  непонятных явлений природы и приписывали  им нечистое происхождение. Ильюша  повествует очень убедительно, но в основном  не о том, что он сам видел, а что рассказывали  разные люди.       Ильюша верит во все, что рассказывают  крестьяне и дворовые: в леших, водяных,  русалок, знает деревенские приметы и  поверья. Рассказы его наполнены  таинственностью и страхом:       «Вдруг, глядь, у одного чана форма  зашевелилась, поднялась, окунулась,  походила, походила этак по воздуху, словно  кто ею полоскал, да и опять на место. Потом у  другого чана крюк снялся с гвоздя да опять на  гвоздь; потом будто кто­то к двери пошел, да  вдруг как закашляет, как заперхает, словно  овца какая, да зычно так... Мы все так ворохом  и свалились, друг под дружку полезли... Уж как же мы напужались о ту пору!»       Особая тема Ильюшиных рассказов —  утопленники и покойники. Смерть всегда  представлялась людям таинственным,  непостижимым явлением, и поверья о  покойниках — это робкие попытки суеверного  человека осознать и осмыслить это явление.  Ильюша рассказывает, как на могиле  утопленника псарь Ермил увидел барашка:       «...беленький такой, кудрявый, хорошенький похаживает. Вот и думает Ермил: „Сем возьму  его, что ему так пропадать“, да и слез, и взял  его на руки... Но а барашек — ничего. Вот идет  Ермил к лошади, а лошадь от него таращится,  храпит, головой трясет; однако он ее отпрукал,  сел на нее с барашком и поехал опять, барашка  перед собой держит. Смотрит он на него, и  барашек ему прямо в глаза так и глядит. Жутко  ему стало, Ермилу­то псарю: что, мол, не помню  я, чтобы этак бараны кому в глаза смотрели;  однако ничего; стал он его этак по шерсти  гладить, говорит: „Бяша, бяша!“ А баран­то  вдруг как оскалит зубы, да ему тоже: „Бяша,  бяша...“»       Ощущение, что смерть всегда рядом с  человеком и может забрать и старого, и  малого, проявляется в рассказе о видении бабы Ульяны, в предостережении Павлуше, чтобы он был осторожнее около реки. Он тоном знатока  подводит итог впечатлениям мальчиков после  рассказа Павла о голосе из воды: «Ах, это  примета дурная, — с расстановкой проговорил  Ильюша».       Он, как фабричный, как знаток деревенских обычаев, чувствует себя человеком бывалым, способным понимать значение примет. Мы  видим, что он искренне верит во все, что  рассказывает, но в то же время воспринимает  все как­то отстраненно.  3ий ряд: Костя       «...Костя, мальчик лет десяти, возбуждал  мое любопытство своим задумчивым и  печальным взором. Все лицо его было  невелико, худо, в веснушках, книзу заострено,  как у белки; губы едва можно было различить;  но странное впечатление производили его  большие, черные, жидким блеском блестевшие  глаза; они, казалось, хотели что­то высказать,  для чего на языке, — на его языке, по крайней  мере, — не было слов. Он был маленького  роста, сложения тщедушного и одет довольно  бедно».       Мы видим, что Костя из бедной семьи, что  он худ и плохо одет. Возможно, он часто  недоедает и для него поход в ночное —  праздник, где можно поесть вволю дымящийся  картофель.       Автор прямо называет Костю «трусишкой».  Рассказы Ильюши мальчик воспринимает  близко к сердцу, с любопытством  расспрашивает и с готовностью пугается:       «— А и то, братцы мои, — возразил Костя,  расширив и без того огромные глаза... — Я и не знал, что Акима в том бучиле утопили: я бы еще  не так напужался».       Сам Костя рассказывает о встрече  слободского плотника Гаврилы с русалкой.  Русалка звала заблудившегося в лесу плотника к себе, но он положил на себя крест:       «Вот как положил он крест, братцы мои,  русалочка­то и смеяться перестала, да вдруг  как заплачет... Плачет она, братцы мои, глаза  волосами утирает, а волоса у нее зеленые, что  твоя конопля. Вот поглядел, поглядел на нее  Гаврила, да и стал ее спрашивать: „Чего ты,  лесное зелье, плачешь?“ А русалка­то как  взговорит ему: „Не креститься бы тебе, говорит, человече, жить бы тебе со мной на веселии до  конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты  крестился; да не одна я убиваться буду:  убивайся же и ты до конца дней“. Тут она,  братцы мои, пропала, а Гавриле тотчас и  понятственно стало, как ему из лесу, то есть,  выйти... А только с тех пор вот он все  невеселый ходит».       Рассказ Кости очень поэтичен, похож на  народную сказку. Мы видим в поверье,  рассказанном Костей, общее с одним из сказов  П. П. Бажова — «Медной горы Хозяйка». Как и главный герой сказа Бажова, плотник Гаврила  встречается с нечистой силой в женском  обличье, удивительным образом находит  дорогу после встречи и потом не может забыть  о ней, «невеселый ходит».       Рассказ Кости про голос из бучила  проникнут страхом перед непонятным: «Страх  такой меня взял, братцы мои: время­то  позднее, да и голос такой болезненный. Так  вот, кажется, сам бы и заплакал...» Печально  повествует Костя о гибели мальчика Васи и о  горе его матери Феоклисты. Рассказ его похож на народную песню:       «Бывало, пойдет­от Вася с нами, с  ребятками, летом в речку купаться, — она так  вся и встрепещется. Другие бабы ничего, идут  себе мимо с корытами, переваливаются, а  Феоклиста поставит корыто наземь и станет его кликать: „Вернись, мол, вернись, мой светик!  Ох, вернись, соколик!“»       Особую выразительность этому рассказу  придают повторы и слова встрепещется,  кликать.       С вопросами Костя обращается к Павлуше:  он видит, что Павлуша не боится окружающего  мира и старается объяснить то, что видит  вокруг.  5го мальчика обсуждали все вместе по плану: Павлуша       Павлуше, как и Ильюше, на вид двенадцать  лет.       У него «...волосы были всколокоченные,  черные, глаза серые, скулы широкие, лицо  бледное, рябое, рот большой, но правильный,  вся голова огромная, как говорится, с пивной  котел, тело приземистое, неуклюжее. Малый  был неказистый — что и говорить! — а все­таки  он мне понравился: глядел он очень умно и  прямо, да и в голосе у него звучала сила.  Одеждой своей он щеголять не мог: вся она  состояла из простой замашной рубахи да из  заплатанных портов».       Павлуша — умный и смелый мальчик. Он  активно участвует в разговоре у костра и  пытается подбадривать мальчиков, когда они  под впечатлением страшных рассказов  пугаются и падают духом. После рассказа  Кости о русалке, когда все вслушиваются с  испугом в ночные звуки и призывают на помощь крестную силу, Павел ведет себя иначе:       «— Эх вы, вороны! — крикнул Павел, —  чего всполохнулись? Посмотрите­ка, картошки  сварились». Когда собаки внезапно поднимаются и с  судорожным лаем кидаются от огня, мальчики  пугаются, а Павлуша с криком бросается вслед  за собаками:       «Послышалась беспокойная беготня  встревоженного табуна. Павлуша громко  закричал: „Серый! Жучка!..“ Через несколько  мгновений лай замолк; голос Павла принесся  уже издалека... Прошло еще немного времени;  мальчики с недоумением переглядывались, как бы выжидая, что­то будет... Внезапно раздался топот скачущей лошади; круто остановилась она у самого костра, и, уцепившись за гриву,  проворно спрыгнул с нее Павлуша. Обе собаки  также вскочили в кружок света и тотчас сели,  высунув красные языки.       — Что там? что такое? — спросили  мальчики.       — Ничего, — отвечал Павел, махнув рукою  на лошадь, — так, что­то собаки зачуяли. Я  думал, волк, — прибавил он равнодушным  голосом, проворно дыша всей грудью».       Автор не скрывает своего восхищения  храбростью этого мальчика:       «Я невольно полюбовался Павлушей. Он  был очень хорош в это мгновение. Его  некрасивое лицо, оживленное быстрой ездой,  горело смелой удалью и твердой решимостью.  Без хворостинки в руке, ночью, он, нимало не  колеблясь, поскакал один на волка...»       Павлуша — единственный мальчик,  которого автор называет в рассказе полным  именем — Павел. Он в противоположность  Ильюше и Косте пытается понять, объяснить  мир, непонятные явления.       Мальчики ценят храбрость товарища,  обращая к нему свои вопросы. Даже собака  дорожит вниманием мальчика:       «Садясь на землю, уронил он руку на  мохнатый затылок одной из собак, и долго не  поворачивало головы обрадованное животное,  с признательной гордостью посматривая сбоку  на Павлушу».       Павлуша объясняет непонятные звуки: он  различает крик цапли над рекой, голос в  бучиле объясняет криком, который издают  «такие лягушки махонькие»; он различает звук  летящих куличков и объясняет, что они летят  туда, «где, говорят, зимы не бывает», а земля  такая «далеко, далеко, за теплыми морями». Очень ярко характер Павлуши проявляется  в рассказе о солнечном затмении. Ильюша с  жаром пересказывает деревенские суеверия о  приходе Тришки, а Павлуша смотрит на  происходящее умным, критичным, насмешливым взглядом:       «Барин­то наш, хоша и толковал нам  напредки, что, дескать, будет вам  предвиденье, а как затемнело, сам, говорят,  так перетрусил, что на поди. А на дворовой  избе баба стряпуха, так та, как только  затемнело, слышь, взяла да ухватом все горшки перебила в печи: „Кому теперь есть, когда,  говорит, наступило светопреставление“. Так шти и потекли».       Павлуша создает интригу, не сразу  раскрывая, что же это было за существо с  огромной головой, описывая, как вели себя  перепуганные жители. Рассказывает мальчик  неторопливо, посмеиваясь над мужиками и,  вероятно, над своим собственным страхом,  потому что он тоже находился в толпе людей,  высыпавших на улицу и ждавших, что будет:       «— Смотрят — вдруг от слободки с горы  идет какой­то человек, такой мудреный, голова  такая удивительная... Все как крикнут: „Ой,  Тришка идет! ой, Тришка идет!“ — да кто куды!  Староста наш в канаву залез; старостиха в  подворотне застряла, благим матом кричит,  свою же дворную собаку так запужала, что та с цепи долой, да через плетень, да в лес; а  Кузькин отец, Дорофеич, вскочил в овес,  присел, да и давай кричать перепелом: „Авось,  мол, хоть птицу­то, враг, душегубец, пожалеет“.  Таково­то все переполошились!.. А человек­то  это шел наш бочар, Вавила: жбан себе новый  купил да на голову пустой жбан и надел».       Больше всего нас восхищает кульминация  рассказа, когда Павлуша возвращается от реки  «с полным котельчиком в руке» и  рассказывает, как слышал Васин голос:       «— Ей­Богу. Только стал я к воде  нагибаться, слышу, вдруг зовут меня этак  Васиным голоском и словно из­под воды:  „Павлуша, а Павлуша!“ Я слушаю; а тот опять  зовет: „Павлуша, подь сюда“. Я отошел. Однако воды зачерпнул».       Последняя фраза подчеркивает твердость  и силу характера мальчика: он услышал голос  утопленника, но не побоялся и зачерпнул воды. Он прямо и гордо идет по жизни, отвечая на  слова Ильюши:       «— Ну, ничего, пущай! — произнес Павел  решительно и сел опять, — своей судьбы не  минуешь».       И мы вместе с автором испытываем  настоящую горечь при известии о том, что  Павел погиб, упав с лошади. Хочется, чтобы  судьба была милостива к смелым и сильным  людям. Итоги: — Кто из мальчиков вам понравился  больше? Оценки за работу.  Спасибо за урок!