Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

«Гимназия № 1 им. Н.М. Пржевальского»

«Тема семьи в рассказах

Т. А. Харитоновой»

(исследовательская работа)

Выполнила работу

ученица 11 класса А

Панкова Дарья Владимировна

Руководитель:

учитель русского языка и литературы

Третьякова А.В.

Смоленск, 2017

Содержание

I. Введение………………………………………………………………………3-5

II. Что такое семья?..............................................................................................6-7

2.1. Вехи биографии Т.А. Харитоновой………………………………………..7-8

2.2. Как сверхлюбовь к ребенку отразится на его будущем?..........................8-11

2.3. Почему пожилые люди зачастую являются обузой для своих детей?..11-13

2.4. Как влияют современные технологии на современную жизнь?............13-15

III. Заключение……………………………………………………………………16

IV. Список источников…………………………………………………………...17

Приложение 1……………………………………………………………………..18

Приложение 2…………………………………………………………………19-30

Приложение 3…………………………………………………………………31-37

Приложение 4…………………………………………………………………38-46

Приложение 5…………………………………………………………………47-52

I. Введение

Оглядываясь вокруг себя, мы все чаще замечаем, что во многих семьях нет лада. Это касается как отношений между супругами, так и вечного вопроса "отцов и детей". Желание разобраться в этом, как выяснилось, есть не только у нас. Моих сверстников, на удивление, в большей степени молодых людей, этот вопрос тоже интересует. Ведь совсем скоро нам представится прекрасная возможность войти во взрослую жизнь, которая будет наполнена новыми знакомствами, увлечениями и заботами.

Изначально, разрабатывая концепцию работы над проектом, мы  определили 3 самых актуальных и остро стоящих вопроса:

·Как сверхлюбовь к ребёнку отразится на его будущем?

·Почему пожилые люди зачастую являются обузой для своих детей?

·Как влияют современные технологии на семейную жизнь?

Как известно, книга – учебник жизни, поэтому ответы на них мы решили искать именно в литературе. Наш выбор пал на рассказы смоленской писательницы Татьяны Анатольевны Харитоновой. Во многих из них проблема семьи не является ключевой, однако прослеживается в каждом, будь то рассказ "Катенька", в котором повествуется о необходимости уважать ветеранов, но в тот же момент затрагивается и быт пожилой пары. Или же "Собачья жизнь", главным героем  которого является пудель. Взглянув глубже, можно понять, что собака – член семьи, который является сторонним наблюдателем и замечает все проблемы жизни своих домочадцев. 

Цель работы: выявление особенностей изображения семейных проблем в современном обществе в произведениях Т.А. Харитоновой.

При поиске ответов на поставленные вопросы недостаточно только лишь литературоведческого анализа текстов, необходимо и более точное, подкрепленное доказательствами исследование. Поэтому в ходе работы мы использовали частотный анализ при помощи сайта Мультитран[1].

Нами был составлен частотный словарь 3 исследуемых рассказов. Для более удобного его использования мы отобрали только те лексемы, которые связаны с темой семьи и поставленными вопросами. (См. Приложение 5)

Работая над проектом, мы поставили следующие задачи:

·познакомиться с биографией Татьяны Анатольевны Харитоновой; 

·изучить этимологию лексемы «семья»;

·познакомиться с различными определениями лексемы «семья»; 

·провести литературоведческий анализ рассказов "Собачья жизнь", "Дедушка", "Бабуля" Т.А. Харитоновой; 

·провести частотный анализ приведенных выше рассказов;

·составить частотный словарь на основании результатов частотного анализа;

·составить таблицу, демонстрирующую особенности решения семейных вопросов в данных рассказах. 

Предмет исследования: рассказы "Собачья жизнь", "Дедушка", "Бабуля" Т.А. Харитоновой.

Объект исследования: отношение детей и взрослых к взаимоотношениям в семье.

Гипотеза: просвещать в вопросах семейных отношений необходимо как взрослых, так и детей, потому что молодое поколение будет стремиться создать что-то лучшее, чем есть сейчас, а старшее, возможно, изменится, для того чтобы быть примером для детей. 

Актуальность исследования: Обращаясь к творчеству Т.А. Харитоновой, мы видим многое из того, что было важно для писательницы и понятно нашим современникам без малейшего усилия. Мы восхищаемся психологической мощью, цельностью характеров, вместе с тем не замечаем многих деталей, с помощью которых Т.А. Харитоновой удалось достичь художественной выразительности. Автор, желающий подчеркнуть индивидуальность персонажа, хочет заглянуть в его душу, показать его эмоциональный настрой.

Проблема актуальна, так как мы, читая рассказы "Собачья жизнь", "Дедушка", "Бабуля", пытаемся проникнуть в художественный мир Т.А. Харитоновой, обращаем внимание на психическое состояние героя, на то, как он выглядит в тот или иной момент, что толкает его на определенные поступки и заставляет их совершать.

Материал исследования: рассказы "Собачья жизнь", "Дедушка", "Бабуля" Т.А. Харитоновой.

Методы исследования:

1. Метод самостоятельной работы с художественным текстом.

2. Метод сплошной выборки.

3. Метод контент-анализа и частотного анализа.

Практическая значимость исследования: материалы исследования могут найти применение на спецкурсе, на элективном курсе, на уроках литературы Смоленщины, посвященных лексико-лингвистическому, комплексному анализу произведения. Детальное изучение рассказов "Собачья жизнь", "Дедушка", "Бабуля"  способствует подлинному пониманию творчества Т.А. Харитоновой.

II. Что такое семья?

Основным содержанием концепта «семья» в индивидуально-авторском решении выступает образ семьи как отдельного, не зависимого от внешнего, своего мира, мира семьи со своими законами, традициями, обычаями и правилами. Каждому из нас лексема «семья» известна с ранних лет. Версий происхождения этого слова великое множество. Это может быть и омонимичность с числительным 7, и схожесть корней с праславянской лексемой sěimь, что в переводе означает «слуга». Тот же корень с суффиксом –v- отмечается и в другом слове seva/siva, то есть «милый, приятный». Другим достаточно логичным утверждением является происхождение изучаемого термина от слова «семя», то есть семья, как и семя, имеет прямое отношение к продолжению рода, рождению и воспитанию детей.

Рассмотрим определения слова «семья». Обратимся к великому «Словарю русского языка» С.И. Ожегова. В нем дается следующее определение: «Семья -и, мн. семьи, -мей, семьям, ж. 1. Группа живущих вместе близких родственников. 2. перен. Объединение людей, сплоченных общими интересами (высок.). 3. Группа животных, птиц, состоящая из самца, самки и детенышей, а также обособленная группа некоторых животных, растений или грибов одного вида». Из данного определения выберем пп. 1 и 3.

В «Большом Энциклопедическом словаре (БЭС)» еще раз дублируется определение, которое нам нужно: «Семья – основанная на браке или кровном родстве малая группа, члены которой связаны общностью быта, взаимной помощью, моральной и правовой ответственностью».

Говоря простым языком, для нас семья – это мама и папа, сестры и братья, бабушки и дедушки, тети и дяди, все те, кто имеет с нами общие корни.

Во все времена главными ценностями семьи были верность, преданность и любовь. Как было отмечено выше, эти устои в наше время постепенно забываются, разрушаются, что еще раз подтверждает актуальность выбранной для исследования темы.

2.1. Вехи биографии Татьяны Анатольевны Харитоновой

Харитонова Татьяна Анатольевна родилась в маленьком белорусском городке Щучин в Белоруссии 4 июня 1961 года, окончила Государственный Минский педагогический институт имени Максима Горького. Первые стихи не публиковались в связи с постоянными переездами к местам службы мужа.

В 2002 году семья поселилась в Смоленске. В настоящее время работает в гимназии № 4 психологом, занимается консультированием детей и родителей, проводит занятия по развитию творческого мышления учащихся.

В 2004 году стала посещать литературное объединение «Родник», возглавляемое членом Союза писателей с 1963 года Юрием Васильевичем Пашковым. Его участие, руководство, советы способствовали личностному и творческому росту. Стала печататься в газетах и журналах. Первый рассказ «Яшкина история» был напечатан в газете «Школьный психолог» ( приложение к газете «Первое сентября», 2003 год), а затем были публикации в литературном журнале «Десна», в сборнике стихов и прозы смоленских авторов «Ожидание чуда» (2005 год), в московском литературном альманахе «Неопалимая купина» (2008 год), в альманахе «Сторона родная» Смоленской областной организации Союза писателей России (2008 год).

В 2010 году была принята в Союз писателей России.

Помимо публикаций в общих сборниках, писательница имеет еще и личную библиографию:

·Борщ в четыре руки. Рассказы. Издательство «Смоленская типография», 2005.-116 с.

·. Цветы наизнанку. Издательство «Смоленская типография». 2007 г.-144 с.

·Правый. Проза. «Принт-экспресс» 2009 г.-165 с.

Как уже было сказано, в произведениях Татьяны Анатольевны поднимаются многие проблемы, волнующие современное общество, в том числе и семейные.

2.2. Как сверхлюбовь к ребёнку отразится на его будущем?

Главная обязанность, возлагаемая на христианских супругов таинством брака, есть приготовление как себя, так и детей своих, к жизни будущей. Каждому из нас известно, что только истинное благочестие может сделать человека счастливым и в этой, и в будущей жизни. Этого легко могут достигнуть люди, если они, питая взаимную любовь между собою, в то же время будут предпочитать исполнение заповедей Божиих; если примером своим будут побуждать один другого к терпению; если будут помогать один другому в прохождении тесного пути добродетелей. Особенно родители должны считать для себя великой и священной обязанностью заботиться о воспитании детей своих в духе христианского благочестия; иначе, сделавшись виновниками их жизни временной, они могут легко сделаться виновниками и их вечной гибели. Необходимо, чтобы  дети были благочестивы. Особенно в нравственном воспитании детей влияние матери незаменимо. Однако в рассказе "Бабуля", о котором нам бы хотелось вам поведать, главным человеком в жизни ребенка является бабушка. Всего лишь 8 страниц, но эти тысячи знаков дают нам ответ на один из главных вопросов: "Как сверхлюбовь к ребёнку отразится на его будущем?"

В начале повествования Т.А. Харитонова знакомит нас с мальчиком Сашей Павловым, его «бабулей», мамой Леночкой и отцом-солдафоном. Ещё с того момента, как ребёнок находился в утробе матери, бабушка контролировала все, что связано с жизнью внука: « -Леночка! Не ешь конфет, ребеночка раскормишь, будут кесарить!»; «-Леночка, не волнуйся, ребенок будет нервным!»; «-Леночка, не позволяй своему солдафону к тебе прикасаться!  Беременным  вообще ничего не нужно!».

Судьба ребёнка складывается так, что он остаётся жить с бабушкой и находится под тотальным ее контролем. Она следит за питанием, образованием, увлечениями внука. Казалось бы, что ещё надо для отличного воспитания? Однако мы с вами ошибаемся. Часто можно услышать фразу: «Птичка вырвалась из клетки». Она идеально подходит к рассказу «Бабуля». Когда мальчик пошёл в школу, он совсем отбился от рук: перестал правильно питаться, учить уроки, да и посещать школу он в какой-то момент тоже отказался: «И в школу я не пойду. А ну-ка, догадается?  Он неделями шатался по улицам. Учительница была уверена, что у него очередная ангина. Сколько было слез! Красные, опухшие глаза, валерьянка, пустырник, корвалол. Вскрылось все: тройки, пропуски, ужасное поведение на уроках!»

Несмотря на все проказы и прихоти Саши, бабушка все также любит его, пытается защитить от одноклассников и учителей: «На следующее утро бабушка устроила в классе разборку. Светланы Евгеньевны не было, первый урок физкультура, и ничего не понимающий физрук стоял у двери в ожидании.

-Кто разорвал пиджак Саши Павлова?

Все замерли.

-Ну я. – Мишка сделал шаг вперед. – А чего он сам задирается? Лезет вечно на перемене! Вот и получил!

Лучше бы он этого не говорил. Бабушка сделала шаг вперед, задвинув всем своим видом ничего не понимающего учителя физкультуры.

-Я буду разговаривать с твоими родителями. Они, по–видимому, совсем не занимаются твоим воспитанием. А пиджак передай, пожалуйста, своей маме, пусть она приведет его в порядок и расскажет тебе, что рвать чужую одежду в детстве – значит посягать на чужую собственность в зрелости. А результат – тюрьма!»

Повествование заканчивается тем, что в отсутствие матери Пузырь [так главного героя называли одноклассники из-за полноты] знакомится с двумя взрослыми молодыми людьми, которых ведёт к себе домой:

«-Ну че, будем знакомиться? - Тот, что повыше протянул Саньке руку: - Крот.

-А я  Федор. Будем дружить.

-Классный ты парень, Санька. Девчонка есть?

-Да есть одна в классе. Только дура!

-Все они дуры. Бабло,  тачка, шмотки. Им только это подавай. А у тебя ни бабла, ни тачки, ни денег. Зачем ты ей?

-Ну, пока нет! – Санька горделиво приподнял голову и затянулся.

-Это точно! Пока нет! Э! да ты не кашляй! Дай как ему, Крот, затянуться по – настоящему, по – взрослому!

-Здесь? По – взрослому?

-Ну а где?

-Пошли ко мне! – Сашка умоляюще смотрел на Крота.- Дома все равно никого нет!

-Точно? – ребята переглянулись. Вообще-то,  некогда нам, Санек.

-Да ладно, Крот, Лешки все равно нет.

-Пошли!  Молоток ты, Сашка!»

 Ясно, что мальчик встал не на ту дорогу. Почему же это произошло?

Конечно, любить детей надо, но с умом. Вспомним совет Н.А. Тэффи: "Любовь страсть – всегда с оглядкой на себя. Она хочет покорить, обольстить, она хочет нравиться, она охорашивается, подбоченивается, мерит, все время боится упустить потерянное". Именно это чувство и испытывала бабушка к внуку, любила его для себя, для самовыражения и самоудовлетворения. А  детям необходима любовь-нежность, которая «…все отдает, и нет ей предела. И никогда она на себя не оглянется, потому что «не ищет своего», то есть не пытается «сделать» человека для себя, а любит таким, какой он есть.

Бабушка забыла простую истину: прочным оплотом для православных всегда была и является семейная жизнь, основанная на любви и согласии  всех членов семьи, установленная благословением Божиим.

Обратимся к частотному анализу данного рассказа. Самыми употребляемыми лексемами являются отрицательная частица не (77 словоупотреблений), бабушка и производные этого слова (58 словоупотреблений), ребенок и связанные с ним лексемы (26 словоупотреблений), мать и производные (26 словоупотреблений), подросток и связанные с ним лексемы (8 словоупотреблений), отец и связанные с ним лексемы (6 словоупотреблений).

Как можно заметить,  среди лексем, относящихся к теме семьи наиболее  употребляемой является бабушка и ее производные, то есть подтверждается предположение о том, что любовь бабушки направлена на саму себя, а не на внука. Еще одним доказательством этому служит большое количество словоупотреблений лексемы ребенок и связанных с ней, так как большая часть рассказа описывает нам уже не ребенка, а подростка. Таким образом, бабушка все еще продолжает относиться к Саше, как к малышу.

Также мы обратили внимание на то, что лексемы мать и отец и их производные встречаются в тексте гораздо реже слова бабушка. Это опять же доказывает то, что мальчик был обделен любовью родителей, но обладал сверхлюбовью и сверхопекой бабушки.

При частотном анализе открылась еще одна проблема – проблема отсутствия мужского воспитания, так как об отце упоминается всего лишь 6 раз. Женщине сложно преподать мальчику те жизненные уроки, которые заложат в нем тот важный мужской стержень, мужское начало.

В целом, на поставленный вопрос ответ получен. Но мне хотелось бы отметить еще и большое количество лексем с отрицательным значением, таких как: не, нет, ничего, никогда, никого, никто, надоело, несчастный, обида. Это придает рассказу негативную окраску, давая понять, что так воспитывать ребенка не стоит.

2.3. Почему пожилые люди зачастую являются обузой для своих детей?

В современном обществе к старикам сложилось двоякое отношение: с одной стороны, нам твердят, что старость надо уважать, а с другой, на деле, мы видим, что зачастую старики влачат нищенское существование; дома престарелых и пансионаты для инвалидов уподобились аду; с каждым днем больше становится брошенных стариков при живых детях и внуках. В чем же причина? Думаем, причина заключается только в нас самих. Мы сколько угодно можем ругать правительство и коммунальные службы, подрастающее поколение и олигархов. Но это не поможет ни нам, ни нашим старикам. Ведь, что удивительно, старики – это «мы сами и есть, только через несколько десятилетий спустя. И проблема стариков – это наша с вами проблема».

Произведением, в котором даётся ответ на вопрос: "Почему пожилые люди зачастую являются обузой для своих детей?" является рассказ "Дедушка". Читая его, мы переживали настолько сильные эмоции, что слезы непроизвольно лились из наших глаз.  

В первом же абзаце мы сталкиваемся с главной проблемой текста – переездом семьи: «Семья собиралась в Австралию. Документы были собраны и даже тест на здоровье все прошли. Лишь невестке Сонечке надо было похудеть немножко. Все было хорошо, но дед не проходил ни по каким статьям. Сдать в дом престарелых его не могли. Ни у кого и мысли такой не возникало. Хотя мысли возникали у всех, но озвучивать  ее  никто не пытался. Стыдно.  И оставить одного было невозможно».

Анализируя этот эпизод, хочется вспомнить пятую заповедь, где Господь Бог повелевает нам почитать родителей своих и за это обещает благополучную и долгую жизнь. Почитать родителей - значит любить их, быть почтительным к ним, не оскорблять и не обижать их ни словами, ни поступками; повиноваться им во всем; помогать им в трудах, заботиться о них, когда они находятся в нужде, а особенно во время их болезни и старости; молиться за них Богу, как при жизни их, так и по смерти. Дети же в данном рассказе забыли о том, что грех непочтения к родителям есть великий грех. Еще из Ветхого Завета известно, что злословящий на отца или мать наказывался смертью [Марк. 7,10; Исх. 21,16]. «Оставляющий отца - то же, что богохульник, и проклят от Господа раздражающий мать свою» [Сирах. 3,16]. Грех - оставить родителей без помощи в старости, покинуть их болезненном состоянии, не лечить их, не ухаживать за ними, не обеспечивать всем необходимым, роптать, что они долго живут и отягчают своим содержанием, повелительно или свысока относиться к ним, как к никчемным нахлебникам. Все это - результат низкого своекорыстия и неестественного жестокосердия. Нужно помнить, что беспомощные и престарелые родители возвращаются к младенчеству, и дети должны быть для них тем же, чем они были для детей при младенчестве последних.

Безусловно, наряду с родителями мы должны почитать и дедушек, и бабушек, имеющих опыт веры и жизни, благую совесть и потому могущих нам дать благой совет. Дети же грешат,  потому что думают только о себе, о своем благополучии и забывают о дедушке, который тоже нуждается в их помощи сегодня.

Главному герою, безусловно, тяжело осознавать тот факт, что он стал обузой для своих родных, поэтому он самостоятельно принимает решение уехать в дом престарелых, ни сказав родственникам об этом ни слова: «Воровато озираясь, вошел, сел на свободное сиденье и поехал. Куда? Зачем? Мысль появилась  неожиданно. Поеду в Грушовку, дом престарелых за городом. На разведку».

 По пути в Грушовку он знакомится с водителем троллейбуса. Их диалог, складывающийся по дороге, является ключевым в нахождении ответа на наш второй главный вопрос. Шофер рассуждает о том, что престарелые родители не нужны своим детям из-за того, что являются обузой, раз в месяц дающие детям деньги из своей пенсии.

Здесь открывается ужасная проблема современного общества – большое внимание людей к материальным благам. Как решить ее? Мне кажется, стоит снимать как можно больше добрых, семейных фильмов о жизни обычных людей, снимать в рекламе среднестатистических людей, главной ценностью которых является совместное времяпрепровождение, общие хобби и увлечения.

«На прощание дедушка решил поинтересоваться о родителях водителя троллейбуса:

-А у тебя, сынок, родители живы?

-А как же. В деревне. Слава Богу, справляются пока. Ну, помогаю, конечно, огород, сено. Они еще корову у меня держат. Я в этом году взмолился. Ну, что, молока литр себе не купите? Много ли вам надо на старости? Тяжело с ней управляться! А мать мне в ответ:

-Сынок, не мы ее держим, а она нас держит на этом свете. Есть за кем ухаживать, кого обхаживать, значит ты нужен».  Вот она, крестьянская философия, «немудреная, но самая правильная. Жили бы по этим законам, и не было бы у нас сирот, не старых, ни малых. А то мудрят все чего–то, мудрят…».

В последней реплике поднимается важная проблема занятости пожилых людей. К сожалению, среди российских пенсионеров не принято активно проводить время в путешествиях, походах, собраниях так, как это заведено у европейцев и американцев.

Однако и среди наших соотечественников есть те, кто готов сражаться с возрастом. Например, со мной в спортивный зал ходит бабушка 65 лет. И мне не жалко каждый раз при встрече подбодрить ее и сказать, что я восхищаюсь ею.

В исследуемом рассказе самые употребляемые лексемы расположились так: не (60 словоупотреблений), дети и связанные с ним лексемы (24 словоупотребления), дед (21 словоупотребление), дети (9 словоупотреблений),  жить и производные (9 словоупотреблений).

Итак, как мы видим, в совокупности лексемы дети, внуки, сынок, ребенок и другие схожие по смыслу дают нам самое большое количество словоупотреблений из наиболее значимых для изучаемой темы. На втором же месте расположилось грубое слово дед. Напрашивается вывод о том, что превыше себя, своих интересов пожилые люди ставят потомков. Однако те в ответ не проявляют той нежности, называя предков формальными, жесткими словами дед, старик. Несмотря на такое отношение, пожилые люди все равно стараются жить, не отягощая детей собой. Об этом говорит большое количество употреблений соответствующей лексемы и ее производных. Лишь 4 раза неким упреком детям упоминается слово обуза.

И опять же, по аналогии, с первым рассказом, в этом 60 раз употребляется отрицательная частица не, что говорит об отрицательной окраске рассказа.

2.4. Как влияют современные технологии на семейную жизнь?"

Мы часто стали замечать за собой то, что все больше и больше времени проводим с телефоном, переписываясь со своими  приятелями. Иногда игнорируем просьбы родителей о помощи из-за того, что нам пришло «важное» сообщение. Это главная проблема современности. Мы бы отнесли ее к глобальным. Так что рассуждать на эту тему, к сожалению, можем с полным знанием дела.

В творчестве Т.А. Харитоновой есть рассказ на эту тему – «Собачья жизнь». С первого взгляда может показаться, что описывается обычная жизнь собаки, но позже понимаешь, что собака здесь выступает в «роли человека». Догадки подтверждаются после следующего эпизода: «Но в том наркотическом сне у нее появилась странная способность. Она стала понимать человеческий язык. Все, абсолютно все в человеческой речи вдруг ей стало понятно. Если раньше она бежала на любое сочетание звуков, сказанное лишь со знакомой интонацией, то теперь интонация перестала играть для нее решающее значение. Ей бы хотелось попрактиковаться в новом мастерстве, но хозяева говорили до обидного мало, обменивались дежурными фразами. Она знала наизусть все, кто что скажет, кто что ответит. Если бы ее артикуляционный аппарат был чуточку другим, ох она бы их удивила!»

Дальше идет рассуждение о том, как Люси надоел телевизор, монотонно рассказывающий уйму ненужной информации, реклама некачественных товаров, массовое искусство. Ее возмущает то, что люди перестали друг с другом общаться о важном, рассуждать, рефлексировать: «-Может это со мной что-то не так, и я во время этого проклятого наркоза сошла с ума? Но почему тогда бабушки у подъезда, мудрые женщины, прожившие жизнь разговаривают о бразильской любви и ненависти, а Петровна из третьего подъезда, которая постоянно угощала Люсю печеньем, делилась со своей соседкой:

-  Ох, Глаша, вчера давление поднялось, думала, помру, но как вспомнила про Матэо и Марию! Что с ними дальше то будет? Ведь не увижу! Так и помирать расхотелось. Вот досмотрю телесериал, серий пятьдесят осталось, там видно будет!»

Так как же нам избавиться от этой зависимости? Люси произносит в своей голове одну важную фразу: «Каждому человеку нужно давать наркоз, минут на пятнадцать, избавляя их от понимания человеческой речи».

В рассказе «Собачья жизнь» в результате частотного анализа удалось выявить несколько лексем, которые помогут найти ответ на главный вопрос. Это опять же отрицательная частица не (67 словоупотреблений), хозяин и производные (22 словоупотребления), дом (16 словоупотреблений), любовь (6 словоупотреблений).

Таким образом, для собаки главными в жизни являются ее хозяева, то есть ее семья. Через это, скорее всего, Т.А. Харитонова призывает людей к перемене ценностей, то есть к отказу от важности материального в пользу духовного. Частое употребление лексемы дом и любовь подтверждает наше предположение.

Итак, для того чтобы побороть нашу зависимость от виртуального мира, нам необходимо больше времени уделять семье, родственникам, дому.

Опять же обращает на себя внимание столь частое употребление отрицательной частицы не. С первого взгляда может показаться, что этот рассказ отчасти полон теплоты и уюта, но, вдумываясь в его смысл, осознаешь, что герои несчастны из-за чрезмерного зацикливания на неважных и отдаленных от реальной жизни вещах.

III. Заключение

В центре повествования Т.А. Харитоновой всегда остается, прямо или косвенно, самая главная и волнующая человека проблема, проблема семьи – ее наличие или отсутствие, “качество” семейной жизни, любовные, бытовые, психологические, этические и другие проблемы, связанные с семьей.

Проведя литературоведческий  и частотный анализ рассказов «Собачья жизнь», «Дедушка» и «Бабуля», мы не только нашли ответы на поставленные в начале работы вопросы, но и убедились в том, что институт семьи, к сожалению, действительно идет по пути регресса. Для того чтобы возродить его в современном обществе, нам необходимо уделять меньше времени Интернету, повышать свой уровень духовности.

Семья – это те люди, которые поддержат нас вне зависимости от обстоятельств. Они сопровождают нас c момента рождения, отдают всю любовь и нежность. Главное – ценить своих родных и близких и знать, что именно эти люди являются самой крепкой стеной, которая защитит нас от любых невзгод.

Описываемые в рассказах проблемы знакомы и понятны каждому из нас. А это значит, что и изменить свое будущее, свою семью можно, изменив, в первую очередь, себя.

IV. Список источников

1. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук.Институт русского языка им. В. В. Виноградова. — 4-е изд., дополненное. — М.: Азбуковник, 1999. — 944 с. 

2. Прохоров А.М. - Большой энциклопедический словарь. 2-е изд., перераб. и доп.

3. http://10zapovedei.ru/zapovedi/5.htm

4. http://lepta-kniga.ru/ncd-5-14-1318/cafe.html

5. http://pravoslavnaya-proza.ru/reczenzii-i-annotasiy2#harit

6. http://sprsmolensk.ru/writers/xaritonova-t-a

Приложение 1

·Как сверхлюбовь к ребёнку отразится на его будущем?

·Почему пожилые люди зачастую являются обузой для своих детей?

·Как влияют современные технологии на семейную жизнь?

Приложение 2

Рассказ «Бабуля»

Его вела за ручку бабушка, крепко ухватив наманикюренными пухленькими пальчиками. Вела, тщательно избегая всяких там с бабушкиной точки зрения препятствий. Ну, конечно, теперь, когда ему было тринадцать, уже не держала за руку, хотя нет, по–прежнему держала! Он чувствовал ее цепкую ладошку даже когда оставался один. Его тяготила эта ладошка, хотелось выдернуть руку и убежать далеко – далеко. Он и убегал.  В детстве, громко стуча сапожками по асфальту, слышал когда он упадет, когда от немытых рук у него заболит животик, когда от холодной воды у него начнется ангина. Лечила от ангины бабушка тоже лучше всех. Бабушка владела им безраздельно. Нет! Не подумайте, выносила и родила его мама. Но уже тогда, находясь в абсолютной безопасности своего розового микрокосмоса, он вздрагивал от бабушкиного голоса:

-Леночка! Не ешь конфет, ребеночка раскормишь, будут кесарить!

-Леночка, не волнуйся, ребенок будет нервным!

-Леночка, не позволяй своему солдафону к тебе прикасаться!  Беременным  вообще ничего не нужно!

-Леночка!

Мама так и осталась для него Леночкой. А папа – солдафоном. Леночка рожала его трудно, почти сутки его безопасный микрокосмос, превращенный в камеру пыток, выталкивал его к свету в конце туннеля.  Но бабушка была права и на этот раз. Леночку кесарили. Он ничего не сделал для того, чтобы решить первую в своей жизни проблему – выбраться. Не сделал и не мог сделать. Его четыре с половиной килограмма и равномерно суженый таз Леночки  были обречены на кесарево сечение. Стук сердца Леночки, молодой и звонкий,  под который ему так сладко засыпалось, сменился на глуховатый бабушкин. Первое впечатление его -  ярко–красные  маки на синем шелке бабушкиного халата, и эта картинка надолго запечатлелась в памяти.  Грудного молока было мало, и как бабушка предрекала – его кормили из бутылочки искусственными смесями «Пиллти». Кушал хорошо и много, радовал всех круглыми щечками, перевязочками на ручках и ножках. Спал  и   ел по часам.  Мама с солдафоном уехали в отдаленный гарнизон, и бабушка стала его хозяйкой. Витамины, кашки, соки, прогулки, проглаженные подгузники, свежий воздух. Дедушка изредка допускался к внуку, но внимательно – обеспокоенный глаз бабушки четко следил, все ли дедушка делает правильно. Безапелляционное замечание – и малыш снова в безопасности. В год, когда пришло время ходить, он сделал первую, вернее вторую попытку вырваться из удушья обстановки. И тогда слово «упадешь» приобрело свою  волшебную возможность сбываться. Он пробовал устраивать этому слову проверки, но бабушка была начеку. Он научился координировать движения, он научился помогать себе руками, балансируя, как опытный канатоходец. Все равно «упадешь!». «Не беги!» - падал.  Позже присоединились фразы: «Разобьешь нос! Коленки!», «Получишь двойку!», «Станешь неучем и обалдуем, а еще лучше – солдафоном, как твой папашка». Он завидовал малышам,  бегущим мимо по дорожке. Юные  мамаши, болтающие по телефону или мило беседующие друг с другом и не подозревали об опасностях, подстерегающх их чад в этом жестоком мире. Бабушка знала обо всех опасностях и умело предвосхищала все вместе и каждую в отдельности. В три года он снова взбунтовался.  Его «Я» пыталось родиться, причем с удвоенной энергией. «Я сам!»- сам завяжу шнурки, сам отнесу чашку, сам подмету пол. Как же, сам! Чашка из сервиза, дорогого, шнурки завязывать некогда, взмокнет спинка, запаришься – заболеешь, а  пол надо мыть, а не пыль поднимать грязным веником!  Смирился. Хороший мальчик, милый добрый! А как любит свою бабулю! В пять лет бабуля научила его читать. Радости было! Все гости с умилением слушали, как пухлощекий малыш – заведенный ключиком под названием «бабушкино тщеславие»  складывает слоги. А стихи Петрарки? Он декламировал стихи Петрарки! О, чудо! Мама, приехавшая в отпуск, всплакнула от умиления и благодарности, засыпав его игрушками. Солдафон насупился. Попробовал  научить кататься на новеньком велосипеде, но  зоркая бабушка предрекла падение. Упал, разбил нос, испугался крови. Орал целый час от обиды. Солдафон был отстранен от воспитания. Навсегда…

   И вот ему семь.  Он уже ходит в школу, томится за своей партой. Хвалят  и восторгаются мало. Чего скрывать? Совсем не восторгаются! Читать, писать умел. Скучно! А хуже всего, придумали кличку, которая приклеилась на долгие годы. Пузырь! Светлана Евгеньевна поругивала его за небрежность, грязь в тетрадках, лень. Бабушка, ожидавшая восторгов, к которым так привыкла, была разочарована! Ее  юное дарование не оценила отечественная педагогическая система. Юное дарование растекалось по парте и мечтало об Ане Сидоренковой, сидящей впереди. А на переменках неуклюже пыталось влиться в поток кутерьмы, заполнявшей все пространство и разгоняемой резким звонком. Его приняли в догонялки. Неуклюжие попытки догнать юрких одноклассников всех веселили. Распаренный, красный, он пытался стать своим изо всех сил, но был Пузырем, которого могли потом просто не замечать, обсуждая свои дела. Тень бабули, как отца Гамлета, преследовала его всегда. А началось с того, что в сентябре Мишка Растольцев в веселой возне разорвал рукав его новенького форменного костюма.

-Ужас! Саша! Это что?

Испугавшись, Саша решил устраниться от ответственности.

-Бабуля, это Мишка! На перемене. Дернул меня за рукав!

-Безобразие! А что учитель? Чем она занималась в это время?

-Не знаю! Вышла.

-Кошмар! Вы предоставлены сами себе! А если вы поубиваете друг друга? Так разорвать одежду? Как же это надо дернуть? Нет! Я это так не оставлю.

На следующее утро бабушка устроила в классе разборку. Светланы Евгеньевны не было, первый урок физкультура, и ничего не понимающий физрук стоял у двери в ожидании.

-Кто разорвал пиджак Саши Павлова?

Все замерли.

-Ну я. – Мишка сделал шаг вперед. – А чего он сам задирается? Лезет вечно на перемене! Вот и получил!

Лучше бы он этого не говорил. Бабушка сделала шаг вперед, задвинув всем своим видом ничего не понимающего учителя физкультуры.

-Я буду разговаривать с твоими родителями. Они, по – видимому, совсем не занимаются твоим воспитанием. А пиджак передай, пожалуйста, своей маме, пусть она приведет его в порядок и расскажет тебе, что рвать чужую одежду в детстве – значит посягать на чужую собственность в зрелости. А результат – тюрьма!

Мишка разревелся на весь класс. Слово «тюрьма» напугало  Мишку. Он и не понял, что тюрьма предрекается бабушкой  в зрелом возрасте, а не сейчас!

Бабушка гордо удалилась, а Сашку окатила волна отчуждения. Мишку любили, и Мишкины   слезы расстроили всех. Сашка  остался один. Даже носиться по классу с ним не хотели.

  Один. А бабушкина рука вцепилась в запястье. Нет! Нет ее здесь! Я свободен, словно птица в небесах! И в школу я не пойду. А ну-ка, догадается?  Он неделями шатался по улицам. Учительница была уверена, что у него очередная ангина. Сколько было слез! Красные, опухшие глаза, валерьянка, пустырник, корвалол. Вскрылось все: тройки, пропуски, ужасное поведение на уроках! Это был гром среди ясного неба Петрарки. Вымытый, очищенный потоками бабушкиных слез, он клятвенно пообещал больше так никогда – никогда не делать и начать новую жизнь. С понедельника. Благо все произошло в воскресенье.

А на следующий день его побили пацаны из класса. А чтобы не выпендривался и не хвастался своим телефоном.  Новый крутой телефон подарила мама, чтобы бабушка могла всегда проверить, как у него дела и уберечь от очередного падения. В класс ходил как на каторгу.

-Павлов! Не вертись! Когда же ты прекратишь вертеться?  Я объясняю новый материал!

 Тема сложная. Части речи. Пропустил столько и вертишься!

Как ни странно, то, что он неделю прогулял, добавило уважения в его пустую копилку.

-Ну, Пузырь, даешь! Сила! Где был все это время?

Одноклассники обступали его, и велась беседа. Наконец – то он свой среди своих! Пусть для этого нужно делать гадости. Пусть Светлана Евгеньевна ругает и делает замечания. Он, захлебываясь от счастья,  рассказывал о том, как сидел в «Арго» и резался на компьютере. Важно было при этом увидеть, смотрит ли на него Аня.

В первом классе они вместе участвовали в конкурсе чтецов. С тех пор не мог он спокойно смотреть в ее сторону. И вот теперь, рядом с пацанами, он, видел, как Аня удивленно встряхнула челкой. Последнее время класс разделился на два враждующих лагеря, лишь Пузырь не знал к кому примкнуть, неуклюже бегая на перемене  и цепляясь к самым слабым. А теперь в центре. И слушают его. Надо же. Даже Ванька Соловьев.

-А пошли после уроков, поиграем,  Пузырь. Покажешь, что умеешь!

-Бабуля будет встречать!

-Бабуля! Ха – ха – ха! – Соловьев от смеха завалился на парту.

Все кончено! Но нет.

-Я ей перезвоню, что у нас репетиция.

-Ретепетиция!  Звони! Ха- ха!

В нос ударил запах валерьянки и корвалола. Я ведь вчера обещал!

-Алло! Бабуля?

-Ха –ха –ха!

-Бабушка! Я задержусь. У нас репетиция!

-Санечка! Какая репетиция?

-Простая репетиция.

-Тебя встретить?

-Нет! Сам приду. У меня батарейка садится! Батарейка, подпитывающая послушание, села окончательно, и все бабушки увещевания были бессильны. Учеба отошла на второй план, весь мир сузился до компьютерного клуба. А в апреле вернулась  мама Леночка. Одна. Любимому Санечке купили компьютер. Ребенок был дома. Бабушка отдалилась на расстояние телефонного шнура.

-Алле! Санечка, ты покушал?

-Да, бабуля!- оторвавшись от игры. У него осталась последняя жизнь, а она со своими вопросами.

-А что ел?

-Макароны с колбасой.

-Салатик ел?

-Нет, бабушка, не ел!

-Ты ведь знаешь, что овощи есть просто необходимо, особенно тебе!

-Хорошо, бабушка! Мне некогда, задачку по математике решаю,- положил трубку. – Тебе! Овощи! Жирный! Пузырь! Достали!

А на следующий день на географии эта тема была продолжена. Последний этап игры так и не прошел. Лег спать в два. Не выспался. А тут меридианы, какие – то.

-Павлов! Ты собираешься достать учебник и контурные карты?

-Собираюсь!

-Что же, я подожду.

Весь класс и Анька, в ожидании спектакля, повернулись к нему.

Медленно полез под парту, и стал рыться в рюкзаке. Учебника, а тем более карт не было.

Класс затаенно молчал. Надо было, как- то выбираться.

-Странно, но их там нету!- произнес, протискиваясь из – под парты.

Выведенная из себя срывом урока, Галина Антоновна резко бросила:
-Есть надо меньше, Павлов, а двигаться больше,  а то мозги жиром заплыли совсем. Скоро застрянешь под партой и не выберешься.

Класс рассмеялся. Волна хлынула к лицу.

-Дура! Дура! Надоели! - Сорвался, выскочил из класса. Помчался по коридору, натянул куртку в раздевалке. Домой. Пошло все подальше!

Дома рухнул  в незастеленную кровать. Жить не хотелось. Волна одиночества нахлынула и пролилась на подушку. Он ненавидел себя, свое тело, так стремительно меняющееся, свое лицо, некрасивое, с прыщиками на подбородке, свои светлые волосы, которые никак не хотели лежать аккуратно. Хотелось что – то сделать, что – то доказать всем вокруг. Доказать, что он не такой, что это маска, которую он должен надевать, иначе – хана. Эти маски его утомили порядком. Маска для бабушки устарела, он носил ее с рождения, маска маленького мальчика, пупсика, которого надо было спасать во что бы то  не стало. Плохая маска, но удобная. Куда ее денешь? Да и бабуля, как только он ее снимает, начинает пить корвалол и изливаться слезами. Хорошо, что хоть в школе  есть другая - маска бунтаря и забияки. Включил телевизор. Телесериалы. В это время ничего прикольного не увидишь. Все интересное начинается вечером.  Боевики, эротика. Однажды он, гуляя по каналам, случайно набрел на какой то фильм. Сначала было стыдно, а потом, наливаясь неведомой силой, он получил такую мощную разрядку! На следующий день, на перемене  они обсуждали все подробности,  оценивающе рассматривая одноклассниц. Анька подтвердила все его ожидания. У нее появилась грудь, ноги из под мини юбки были очень даже, а самое главное – волосы. Ну совсем как у той, из фильма.  На математике он рисовал новые сцены. Аня и он, в загородном доме. Он, Санька, на тачке, Лексус, серебристый. Анька в вечернем платье. Огромная постель с зеркальным потолком.

-Павлов! Ты будешь решать примеры?

-Буду!

Музыка, окно открыто. Ветер шевелит занавески. Анька распускает волосы. И тут входит бабуля: «Саша! Ты почистил зубы?  А носочки постирал?» Надоело! Надоело! Надоело.

В обед позвонила бабушка.

-Санечка, ты поел?

-Поел, бабуля!

-Салатик ел?

-Ел , бабуля.

-Почему ты со мной так разговариваешь?

-Как, бабуля?

-Как будто отбываешь тяжкую повинность.

-Мне некогда, уроки делаю.

- А какие именно?

Все, больше говорить не мог.  Маска для бабушки, как он не сопротивлялся, прочно водрузилась на его заплаканную физиономию. В трубке раздались приглушенные рыдания, как в детстве, когда падал и мчался к ней за утешением.

-Бабуля! Меня на географии училка обозвала жирным!

-Что ты такое  говоришь?

-Да! Сказала, что я скоро  застряну за партой!

-Не расстраивайся, мальчик, мой! Я это так не оставлю!

В душе похолодело. Вспомнил бабушкины разборки. А с другой стороны, так этой  географичке и надо. Будет знать, как обзываться.

Бабушка прибыла в школу на следующий день и проследовала в кабинет директора. Бедный угнетенный мальчик! Подросток! Уязвимый! Гормональная буря! Где индивидуальный подход к каждому ученику, а именно, к ее  Сашеньке?

Индивидуальный подход был тут же найден. Учительница географии принесла Сашеньке свои извинения перед замершим классом. Победно улыбаясь, Сашенька на перемене примерял лавровый венок победителя. Здорово. Анька, когда он попытался встретиться с ней глазами,  отвернулась. Победа была отравлена. Зачем? Зачем все? Эти извинения. Теперь ведь будет только хуже. Географичка будет придираться по пустякам и тройку точно не поставит. Придется рисовать эти дурацкие карты, списывать практические работы. А зачем? Зачем им эта география? Зачем математика? Зачем русский? Английский – куда ни шло. Мама говорила, что без знания английского ни в одну фирму не устроишься. Информатика, компьютер тоже нужны современному человеку. А зачем грузиться географиями, историями, литературами, он решительно не понимал. Ни говоря про физику и химию. Это вообще темный лес.  Он будет крупным специалистом по компьютерным  играм.  Он придумает игру, где главный герой, парень –похож на Сашку, будет мочить всех, кто ему мешает жить.  За эту игру он получит много денег, купит серебристый Лексус. А рядом – Анька с развевающимися на ветру волосами!

  Дома  - никого. Маму видел только вечером. А сегодня вообще придет поздно, какая то вечеринка на работе. Здорово. Буду резаться на компе.

-Але, Сашенька, покушал уже?

-Покушал, бабушка.

-Учи уроки!

-Хорошо, бабушка.

-Географию учи, Саша! Ты должен доказать, что ты умный и хороший мальчик. Возможно, Галина Антоновна будет спрашивать тебя гораздо чаще.

-Хорошо, бабушка.

-Сашенька, может,  я приеду, мама будет поздно. Побуду с тобой!

-Не надо, бабушка, у меня много уроков, да и зачем тебе в такую погоду из дома? У меня все в порядке. Наконец – то, положила трубку. Позвоню Аньке.

-Але, Аня?

-Пузырь, это ты?

-Хорош, хамить, Сидоренкова, скажи лучше, по  географии, что назавтра задали?

-А, опомнился, будешь хорошим мальчиком, учить будешь? Трудно  поверить, Пузырь.

-Хорош хамить, Сидоренкова. Ничего я учить не собираюсь. Не учил, не учу и не буду!

-Ну – ну! Зачем тебе учить? Бабуля придет к директору, перед тобой  станут извиняться все учителя хором и поставят тройку. Одну. Но большую.  И толстую!

-Сучка!

-Козел!

Краска бросилась в лицо. Картинка с  серебристым Лексусом рассыпалась. Осколок вонзился в сердце, как в сказке про Кая и Снежную королеву.

-Ну, ты у меня еще попомнишь!

План мести созрел молниеносно. Залез в мамину тумбочку, нашел гигиенические прокладки.

Вытащил одну и спрятал между страницами учебника географии.  А на следующий день на переменке осторожно приклеил к подолу Аниной юбки. Ничего не подозревающая Сидоренкова дефилировала по классу, а все парни во главе с Пузырем ухахатывались. Первой прокладку заметила Анина подруга Саша Крашенинникова. Глаза у нее округлились, она схватила Аньку под руку и выволокла в коридор. Анька рыдала в туалете весь следующий урок, пока классный руководитель Ирина Васильевна не отпустила ее домой.  А на следующий день начались очередные разборки. Кто? Кто мог это сделать?

Не пойман – не вор. Народ догадывался, чьих рук это дело, но Пузырь держался стойко, ничем не выдавая свою причастность. Мама  Леночка ходила на родительское собрание, а после долго рассказывала по телефону бабуле, какие гнусные вещи творятся в классе и как их мальчику нелегко приходится в этом коллективе. Аня как - то сникла. Она знала, кто над ней подшутил, но все мысли гнала прочь. Пузырь перестал для нее существовать. При звуке его голоса она морщилась, как от неприятного воспоминания , не удостаивая его ни взглядом, ни словом. Все дальнейшие действия потеряли всякий смысл. Не хотелось дерзить учителям, участвовать в потасовках. И учится не хотелось. Делал все как заведенный механизм. Утром шел в школу, сидел на уроках, глядя в окно. Тоска навалилась, душила, как огромная серая кошка. Никто не понимал его, не хотел понимать. Да и ему ничего никому объяснять не хотелось. После школы брел домой и весь город выстраивал ряды ополчения против Пузыря – Сашки Павлова, несчастного человека, у которого в жизни ничего не получалось. Ну, ничегошеньки! Серые дома орали голосами учителей :

-Павлов! Когда ты возьмешься за ум!

Деревья укоризненно, совсем как бабуля, махали на него ветками, хотели уцепиться за куртку.

-Санечка! Вымой руки, микробы, кругом микробы!

На автобусной остановке возле дома стояли два парня в черных кожаных куртках.

-Пацан! Лешка Коробейников в твоем доме живет?

-Вроде нет! Не знаю такого.

-Лешку не знаешь? Да его вся округа ваша знает, Недавно, что-ли , живешь здесь?

-Полгода уже.

-Понятно. А зовут как ?

-Пузырь, то есть Сашка.

-Пузырем мелюзга из класса кличет?

-Ага! Они!

-Считай, что больше не кличет.

-Ага, разбежались! С первого класса обзывают.  Достали все!

Классный ты парень, Сашок! А на них не обращай внимания. Покличут – перестанут. Меня в детстве вообще Крысой звали. Ничего, выжил. Куришь?

-Не,  то есть пробовал, только бабуля.

-С бабкой живешь?

-Нет, с мамой! С бабкой раньше жил. Пасла меня!

-Бабки, они такие. Меня тоже пасла всю дорогу. Улицу переходи на зеленый, руки вымой!

-Точно. И моя такая!

-Все они такие. Не дрейфь, прорвемся. Мамка работает?

-Ага, в фирме.

Тот, что был повыше достал из кармана куртки пачку сигарет и совсем как взрослому протянул Сашке.

-Бери, не кисни! Взрослей!

Сашка с благодарностью посмотрел и взял сигарету. Закурили. Было противно. Но первый раз в жизни рядом стояли взрослые парни и разговаривали с ним, как со взрослым.

-Ну че, будем знакомиться? - Тот, что повыше протянул Саньке руку: - Крот.

-А я  Федор. Будем дружить.

-Классный ты парень, Санька. Девчонка есть?

-Да есть одна в классе. Только дура!

-Все они дуры. Бабло,  тачка, шмотки. Им только это подавай. А у тебя ни бабла, ни тачки, ни денег. Зачем ты ей?

-Ну, пока нет! – Санька горделиво приподнял голову и затянулся.

-Это точно! Пока нет! Э! да ты не кашляй! Дай как ему, Крот, затянуться по – настоящему, по – взрослому!

-Здесь? По – взрослому?

-Ну а где?

-Пошли ко мне! – Сашка умоляюще смотрел на Крота.- Дома все равно никого нет!

-Точно? – ребята переглянулись. Вообще то,  некогда нам, Санек.

-Да ладно, Крот, Лешки все равно нет.

-Пошли!  Молоток ты, Сашка!

Приложение 3

Рассказ «Дедушка»

Он был старым.  Утром, покряхтывая, покашливая, он вставал с постели и шаркающей походкой брел на кухню.  Совсем недавно он был главнокомандующим в квартире, строил и равнял всех, держал дом своей сильной жилистой рукой. Сейчас от командного пункта осталась зона наблюдения за происходящим. Дед превратился в наблюдателя, причем стороннего наблюдателя. Он знал, что близкие сидят на чемоданах и отсчитывают часы и минуты до переезда. Нет. Никаких чемоданов в доме не паковалось. Все вещи были на месте, аккуратно разложены по полкам небольшой трехкомнатной квартиры. Но мысль об отъезде витала в воздухе, жила рядом с ними, заставляя многозначительно замолкать при появлении деда в момент каких-то шумных обсуждений и споров. Семья собиралась в Австралию. Документы были собраны и даже тест на здоровье все прошли. Лишь невестке Сонечке надо было похудеть немножко. Все было хорошо, но дед не проходил ни по каким статьям. Сдать в дом престарелых его не могли. Ни у кого и мысли такой не возникало. Хотя мысли возникали у всех, но озвучивать  ее  никто не пытался. Стыдно.  И оставить одного было невозможно.  После завтрака он медленно вставал, одевался в зависимости от времени года в свою старую, добротную одежду и шел на улицу. Рядом с домом была трамвайная остановка. Под крытым козырьком стояла лавочка - излюбленное его место. Дед усаживался, опирался на трость и задумчиво созерцал происходящее. Как в кино, перед ним двигались кадры современного города: люди, лица, события. Ему не нужен был телевизор. Он находил никому  ни понятное удовольствие в этом бесконечном наблюдении. К обеду кто – нибудь из домашних  шел за дедом. Он вставал со своей лавочки и семенил домой, обедал, ложился отдохнуть, а к вечеру возвращался на свой наблюдательный пункт. И так изо дня в день. Зимой, когда было очень холодно и ветрено, дед сидел у окна и через стекло смотрел на улицу. Зрелище было куда менее интересное, и он откровенно скучал, мучался и ждал теплых дней, как ребенок. Ну, а весной, торжественно открывал сезон.

Однажды он вышел из дома и, как всегда, направился к остановке. У проезжей части стояла собака, маленькая черная дворняжка с лихозакрученным хвостиком. Как  и  все дворняжки, она была мудрой и четко усвоила правила уличного движения – переходить дорогу только с человеком, а желательно, с толпой людей. Она долго стояла в ожидании, переминаясь с лапки на лапку, но час пик прошел, и желающих перейти не было. Она, было, рискнула побежать в одиночку, но свист тормозов, и она рванулась назад, прямо под ноги нашему деду.

-Что, горемыка, не пропускают? Они сейчас такие, мчатся, как сумасшедшие, никакие законы им не писаны. На переход не обращают внимания. А тебе на ту сторону надо?

Собака благодарно вильнула  хвостиком, заглянула в глаза.

-Ну, пойдем, переведу.

Пара медленно перешла улицу, собака деловито потрусила по делам, а дед волею судьбы передислоцировался на новый пункт наблюдения -напротив предыдущего.  Стало интереснее. Он видел свой дом, соседей, которые растворялись в транспорте, спеша по делам. Он видел свое окно, завешенное светлым тюлем с цветком алоэ на подоконнике, который посадила когда-то жена.. Ушла и оставила его совсем одного. Дети? Дети не в счет. Нет! Дети хорошие. Но они спешат по жизни, бегут за чем-то, не останавливаются. А уж подумать, понаблюдать, решить спокойно, без суеты и спешки? Нет. И внуки такие: на ушах заглушки музыкальные, на глазах – очки. Не поймешь, что они видят, что они слышат? Друг друга слушать и то разучились. Кричат, доказывают, а о чем спорят, и сами толком не знают. Дед для них совсем не авторитет. Пробовал как-то сказать, что не так все у них, и слушать не стали. Держат в доме, как мебель, как вещь. Он и разговаривать постепенно перестал с ними. Что толку? Разве плеер их или интернет перекричишь? А с телевизором сражаться и вовсе не по силам. Так вот и сидит, смотрит, как народ живет. А народ не живет, народ бежит или едет. Во всяком случае, ему так кажется. Здесь, на остановке, перед ним проходит вся кинолента реальности. Вот женщина с пакетом, в глазах – проблемы, которые она решает, а решить, бедняжка, не может. Или вот -  мужчина. Выпил крепко вчера, сегодня плохо бедолаге, а на работу, хочешь, не хочешь, а  надо. А вот парень с девчонкой, расстаться никак не могут. Уж так он ее целует. Прижался прямо на остановке. Живот у нее голый, в пупке – железяки. Зачем?  Может она его на цепь сажает, что бы ни убежал?  Как собаку к будке. На день с цепи отпускает, а вечером, давай родимый, домой. Интересно, долго она его на цепи  удержит? Да и недолго, наверное, на цепи никто никогда никого не удержал. Вот внучка жила с парнем, не расписанные. Гражданский брак по ихнему. Почему гражданский? Потому что граждане? Так  мы с Петровной тоже были гражданами, однако расписались, честь по чести, и прожили пятьдесят годков. Всяко было: и ссорились, и мирились, а бросать Петровну и мысли не возникало, хоть она женщина была с порохом наготове. А внучкин гражданский муж, гражданин этот, пожил с ней два года, а потом, видишь ли, не подошли друг другу. Да они и не пытались подходить. У него в ушах плеер, у нее в ушах плеер, целыми днями по городу врозь, вечеров сбегутся в кучу, поедят молча у телевизора, он к компьютеру, она к телефону, а потом спать. На два года их и хватило. Детей так и не родили. Не успели за два года. Все в делах, горемыки. А теперь еще этот отъезд. Они думают, что дед не слышит ничего, не видит. А он давно в курсе всех их дел. А что делать?

 Когда он не пришел к обеду, занавески на окнах всполошились. У цветочного горшка появлялось то одно, то другое, то третье растерянное лицо.

-Ну, поволнуйтесь, граждане. Вы ведь этого хотите. Что же всполошились?

Граждане высыпали к остановке. Не все сразу, по очереди. Сначала сын, потом невестка, потом внучка. 

-Простите, а вы дедушку не видали? Он на скамеечке этой сидит обычно?

Нет, никто не видал. Дед нахохлился. Втянул голову в плечи, как худой воробей, выпавший из гнезда. Стало зябко. Вспомнилось, как в детстве, когда мать наказала его за что-то, сбежал из дому, спрятался за сараюшку и долго слышал взволнованный мамин голос, звавший его домой. Было радостно, оттого, что его простили, и горько за то, что обидели наказанием, несправедливым, как тогда казалось. Вот и сейчас, как тот мальчонка, сидел на остановке, притаившись. Его спас подъехавший троллейбус. Воровато озираясь, вошел, сел на свободное сиденье и поехал. Куда? Зачем? Мысль появилась  неожиданно. Поеду в Грушовку, дом престарелых за городом. На разведку.

Грушовка была в семи километрах от города. Притча во языцех для всех стариков. Грушовки боялись. Никто туда не хотел. И все таки,  это был вариант для деда. На Грушовку бегали маршрутки. Денег у него не было, но в маршрутке должно было быть льготное место. Повезет – уеду. Так он загадал . Микроавтобус подкатил к остановке, обдав водой из лужи. Вот балбесы – привычно подумалось, но тут же отогнал эту мысль. Рядом с шофером были пустые два сиденья. Обычно  туда запрыгивают самые шустрые пассажиры, но сегодня  желающих не было. В салон зашли две женщины дачницы, да девчушка лет тринадцати с котом в корзинке.

-Сынок! Возьмешь на льготное?

 Сынок, мужчина лет сорока, с недовольным лицом,  потянулся и открыл дверь:

-Много вас, льготников!

-Где много, покажи?

-Да везде много! Одни льготники. Забодали своими льготами. А нам что же, развозить вас, господ, а самим лапу сосать?

-Да ты потерпи, сынок, и страна пусть потерпит, окочуримся мы скоро, все вам полегче будет!

-Вы окочуритесь, новые льготники подрастут.

-А сам то льготником не будешь?

-Буду, наверное, только льготы тогда обязательно отменят. Мне всегда везет. Очередь занимаю, значить товар перед моим носом закончится.

-А ты, добрее, сынок, добрее к людям, вот и не  закончится. Все воздастся тебе.

-Умный ты, дед, как я посмотрю, садись рядом, довезу с ветерком.

Дед вскарабкался на высокую подножку, сел рядом с водителем. У лица покачивалась маленькая обезьянка, подмигивая левым глазом. На панели  - иконка Николая Чудотворца, покровителя всех путешествующих.

- Небось, в Грушовку сдаваться, иль проведать кого?

-Я на разведку, сынок. Видно придется там доживать свой век.

-Вот ты о доброте. И что ты своей добротой? В Грушовку?

-Не в доброте дело. Мои, наверное, и слышать об этом не хотят. Я сам так решил.

-Просто так никто бы не решил. Значит, обуза.

-Обуза. Согласен. А кто в старости не обуза?

-Глупости, дед. Нет будущего у государства, для которого старики – обуза. На востоке старик – самый почитаемый гражданин. Его уважают и  прислушиваются.

-Вот ты так красиво говоришь, а сам везти меня забесплатно не хотел.

-Знаешь, сколько вожу туда? У меня жена в Грушовке медсестрой в этом, как его, геронтологическом центре работает. Наслышан от нее всякого. Туда же стариков, как детей подбрасывают.

-Как это?

-А так. Месяц назад бабушку привезли  на машине, старенькую совсем, посадили на скамеечку, а сами поминай, как звали. А бабулечка сидит час, сидит второй, как подкидыш у дома малютки. Только тот орет, а эта плачет беззвучно. У того и имени то нет, чистый лист, а у этой вся жизнь за плечами, а кроме памяти  - ничего. Когда стало смеркаться, вышли к ней, мол, ты что, бабуля, тут делаешь?

А она взмолилась:

-Деточки, заберите, нет моей мочи сидеть на этой скамейке больше.

-А зовут то тебя как?

-Вот документ.- достала платочек с документом трясущимися руками.

 Шофер возмущенно цыкнул слюной в открытое окно:

- Собственные  детишки ее скинули государству, как ненужную вещь. Старики – сироты при живых детях, дети – сироты при живых родителях. Что делается? Так что,  ты дед крепись, не везут тебя дети в Грушовку, и не рыпайся. Живи тихонько.

-Да как же жить спокойно?! – дед взволнованно взмахнул рукой. Все чувства, так старательно спрятанные за невозмутимостью, выплеснулись наружу.- Они уезжать собрались, а я им мешаю. Из- за меня сидят, ждут. А чего ждут? Смерти моей. Так я уж лучше сам как - нибудь.

-А куда едут то?

-В  Австралию!

-Эка, ближний свет! Что им дома не живется?

-Да там родственники, нашлись по жениной линии.  Одиноко им, видите ли, хотят родню собрать в кучу. Вот наши и зашебуршились.

-Ну,  так и ты с ними давай, дед! На старости лет на мир посмотришь.

-Кому я нужен там, в той Австралии? Тесты на здоровье проходят. Разве ж я пройду? Вон, Соньку худеть заставили, иначе, не пустят.

-Чудеса в королевстве датском.- Шофер крепкой ладонью пригладил непокорные волосы на лбу. Руки крепко сжали баранку, так , что костяшки пальцев побелели.- А ты знаешь, дед, когда больше всего едут в Грушовку дети?

-Когда?

-Когда у их стариков пенсия, жалкие двадцать пять процентов, которые им государство оставляет. Так вот,  едут навестить, просыпаются у них  родственные чувства.

В кабине повисла тишина, тяжелая, гнетущая. Вертелась обезьянка, ничего не подозревавшая о нравах, царящих в стае ее потомков. Грустно наблюдал за всем Николай Чудотворец. За окном микроавтобуса побежали коттеджи – новостройки.

-Вот и Грушовка. Ну, давай, дед, удачи. Если что, назад, как льготника довезу. Не боись!

-Спасибо, сынок. – дед засуетился, неуклюже спрыгнул с высокой подножки и задал неожиданный вопрос, без которого не мог уйти:

-А у тебя, сынок, родители живы?

-А как же. В деревне. Слава Богу, справляются пока. Ну, помогаю, конечно, огород, сено. Они еще корову у меня держат. Я в этом году взмолился. Ну, что, молока литр себе не купите? Много ли вам надо на старости? Тяжело с ней управляться! А мать мне в ответ:

-Сынок, не мы ее держим, а она нас держит на этом свете. Есть за кем ухаживать, кого обхаживать, значит ты нужен.  Вот она, крестьянская философия, немудреная, но самая правильная. Жили бы по этим законам, и не было бы у нас сирот, не старых, ни малых. А то мудрят все чего – то, мудрят…

-Ну,  спасибо, сынок, на добром слове. Бывай.

-Давай , отец, пока…

Маршрутка сделала круг и остановилась в ожидании пассажиров, а старик медленно побрел по тропинке к огромному девятиэтажному зданию геронтологического центра – последнего оплота многих его ровестников.

Старик был похож на большую птицу, которая вдруг разучилась летать, то ли от болезней, то ли от старости и стала ковылять на земле. Ветер развевал ее седые перья, ноги, почти не сгибаясь в коленях, отмеряли метр за метром оставшуюся  в этой жизни дорогу. А дорога уводила от родного гнезда.

Приложение 4

Рассказ «Собачья жизнь»

Ее звали Люси. Жила, как королева, спала на подушках, лучшие кусочки ела со стола любвеобильного хозяина. Единственная неприятность в жизни - то, что она была пуделихой, и раз в месяц ей приходилось терпеть стрижку да раздражало периодичное мытье лапок после прогулки. Все у нее ладилось. Она была главной в доме. За возможность с ней полежать на диване разыгрывались целые баталии.  Ее холили, нежили, чесали, угощали, гордились ею и любили безумно, так как материнский и отцовский  (если такой вообще существует) инстинкты бушевали в хозяйской крови, как цунами и выливались на бедную псину сюсюканьем, причмокиванием, поглаживанием в огромных количествах. Она привыкла к этим проявлениям любви и не представляла, что может быть иначе, благосклонно терпела, подставляя то спинку, то бочок, то ушко под щедрую руку хозяина, хозяйки или хозяйского сына, которого, впрочем, она недолюбливала, видя в нем тайную опасность соперничества. Но он очень быстро вырос,  (человеческие детеныши растут очень быстро!), и она успокоилась. Только не было счастливого блеска в ее глазах и радостей в жизни особых не было, ну разве какая-нибудь особенно изысканная косточка с обрезками телятины. Она никогда не голодала, поэтому и не представляла в полной мере, какое это счастье, обливаясь голодной слюной, выгрызать волоконца несуществующего мяса из-за хрящика и недовольно рычать при этом на пробегающие поблизости ботинки.

Из-за рафинированной этой жизни она не познала толком радостей материнства. Щенят вынашивала после скоротечной и куцей любви изнеженного серебристого пуделька из соседнего дома. Но муж ее столь мало походил на нормального кобеля из-за начесанных выстриженных лапок, обесцвеченной перекисью шерсти под хвостом, что щенки не выдержали нормального срока пребывания в ее округлившемся брюшке и появились на свет раньше срока. Серо-розовые комочки без шерсти, которые, не успев почувствовать счастья от прикосновения ее влажного языка, тут же тихо, не запищав, уходили. Один прожил чуть дольше. Его пытались обогреть бутылкой с теплой водой, но жизненные силы крошечного организма закончились слишком быстро. Вот тогда она затосковала по-настоящему. Берегла свой половичок, хранивший запах страданий и горя столь ревностно, что даже любимый хозяин не имел права к нему прикасаться. В своей беде она предпочитала быть одинокой и ни с кем не делиться. Вот странная сущность собак! Радость отдают сполна, печаль хранят где-то внутри. Она колышется в собачьих душах, и лишь краешек ее выплескивается в почти человечьи глаза.

Жизнь продолжалась. То же изобилие, комфорт, изнеженность и та же вселенская печаль в круглых черных пуговках. О муже своем непутевом никогда не вспоминала или делала вид, что он ей безразличен. Когда на прогулке тот  рвался с поводка и хрипел, задыхаясь от желания обнюхать ее черную шерстку, она приподнимала верхнюю губу, обнажая белоснежные острые зубки, и, презрительно фыркнув, проходила мимо. Свято место пусто не бывает, даже у собак. Дома ее ждал огромный плюшевый приятель неизвестной породы, изобретенной на отечественной фабрике мягких игрушек. Он был теплым, верным, постоянным. Детей у них не было, да она с этим уже смирилась. Правда,  злилась на него иногда за то, что он с годами худел, сплющивался и больше походил на коврик у порога, нежели на объемного партнера. Но годы и ее периодическая жажда любви брала свое. Семейные ссоры, когда она хватала его за ухо или лапу и трепала, таская по полу, быстро заканчивались. Ну, во-первых, при всей своей плоскости, по размерам он был в два раза больше, и сил мутузить его бесконечно не хватало. А во-вторых, он был покладист и безответен. Молча терпел все издевательства и лишь укоризненно следил за ней черным глазом - пуговицей от халата вместо выдранного ею же в очередной семейной разборке...

В редкие минуты семейного затишья он спрашивал ее с тихой завистью о том, что творится там, куда она периодически исчезает. Она рассказывала ему о разноцветных ворохах листьев, по которым так здорово носиться, загребая их носом, о желтых одуванчиках, которые звенят волшебной музыкой крошечных созданий, копошащихся в их пушистых ароматных животиках. А через день с ними происходят удивительные метаморфозы. От солнечного жара они закипают белой пеной, которая разлетается множеством белоснежно-снежных снежинок на черных ножках. Несколько таких обычно запутывались у нее в шерстке, и он долго их рассматривал, думая о чем-то своем, мужском, приземленном. По-видимому, он ее ревновал к тому чужому миру, в который она имела счастье исчезать. Подкупало его только то, что после очередной прогулки она стремглав неслась к нему, обнюхивала деловито и, убедившись, что чужих запахов за время ее отсутствия не появилось, начинала облизывать его тощие бока и рассказывать о свежих новостях, принесенных извне. Новости были старыми, он тихо слушал ее, наслаждаясь мерными прикосновениями шершавого язычка. Догиня с шестого этажа, больше похожая на теленка-мутанта, опять гуляла со своим маленьким толстеньким хозяином. У людей это называется комплексом Наполеона - жажда низкорослых обладать длинными девицами или огромными псами. Догиня была глупой и неопрятной, периодически, если хозяин не успевал дотащить ее до травки, оправлялась, где попало, оставляя на асфальте огромную кучу переработанного Педи-гри. В Германии этого Наполеончика давно бы уже посадили в тюрьму за такой беспредел, а в России все растаскивалось шинами, подошвами в радиусе пяти метров и терялось из вида. Бездомный дворняга, вечно голодный и всколоченный, пробежал рядом, чуть не заразив ее жирной коричневой блохой. Фу! Какая гадость! Она передернулась от неприятных воспоминаний о постоянном зуде, раздражавшем ее нежную кожу в прошлом году. Блох у нее тут же вывели, но страх остался. Чудак-романтик Мишка - болон из первого подъезда - был тайно в нее влюблен, поэтому она о нем никогда не говорила. А так хотелось рассказать о его нелепой стрижке, которая сделала его похожим на облезлого кролика! Она делала вид, что не смотрит в его сторону, но всегда старалась держать его в поле зрения, отмечая  пристальный интерес к своей особе. Грациозно перебирая изящными лапками. она трусила рядом с хозяином по тропинке мимо дома и отмечала, как Мишка, теряющий от восторженной влюбленности лопоухую голову, провожает ее задумчивым взглядом. Ей льстило, что Мишка выбрал именно ее из всего дворового изобилия. Правда, и выбирать ему особенно было не из кого. Таких миниатюрных практически не было. Люди в последнее время заводили огромных псов: доберманов, овчарок, ротвейлеров, которые создавали иллюзию полной безопасности. Она стерегла дом ничуть не хуже. Любой шорох, звуки, шевеление за входной дверью вызывало яростный лай. Ее мир был только ее миром, в который она не впускала чужого, демонстрируя при этом агрессивность всех овчарок, доберманов и ротвейлеров, вместе взятых.

А еще у  нее была одна тайна. Она пробовала рассказать о ней своему плюшевому другу, но тот так ничего и не понял. Несколько лет назад ветеринар обнаружил у нее опухоль в одной груди. Наверное, в свое время рождение нежизненноспособных щенков нарушило некий механизм в ее организме, который спровоцировал болезнь. Ее оперировали под наркозом, удалили грудь, и она еле очнулась от тяжелого, кромешного сна. Прошло уже много времени, но запах этого страшного места прочно поселился у нее в памяти. Любое посещение ветеринара вызывало у нее ужас. Но в том наркотическом сне к ней пришло странная способность. Она стала понимать человеческий язык. Все, абсолютно все в человеческой речи вдруг ей стало понятно. Если раньше она бежала на любое сочетание звуков, сказанное лишь со знакомой интонацией, то теперь интонация перестала играть для нее решающее значение. Ей бы хотелось попрактиковаться в новом мастерстве, но хозяева говорили до обидного мало, обменивались дежурными фразами. Она знала наизусть, кто что скажет, кто что ответит. Если бы ее артикуляционный аппарат был чуточку другим, ох она бы их удивила! Раздражал телевизор. Он включался сразу же после настойчивого будильника и бормотал разными голосами, пока хозяева были дома. Было странно, что они так неосторожно впускают столько чужого народа к себе в дом, не разбираясь, кто, с чем в этот дом приходит. Люси была в растерянности, хотелось лаять, возмущаться, кусаться, в крайнем случае, но хозяева проявляли странную беспечность. Кто только не бывал в доме с их молчаливого согласия: какие-то подозрительные типы из детективов, разнузданные девицы, тошнотворные политики, но больше всего ее раздражала вездесущая реклама. Она непрошенным, навязчивым гостем нахально вламывалась, когда ей заблагорассудится, и делала свое дело тихо и монотонно. Люси не могла проверить качество всех этих моющих средств, прокладок, пива, но собачий корм, который представляли какие-то глупые представители ее племени, был просто отвратителен. Люси не ела бы его и в голодный год - сухари, пропитанные запахами искусственного мяса. То, что эта реклама рассчитана на испорченных телевизором людей, сомнений не было. Но при чем тут их псы? Они то во имя чьих доходов должны давиться  этой искусственной отравой? Тупик, из которого пути не было. Во всяком случае ей с ее собачим "ай кью" трудно было его найти. Хотелось жить в деревне, на свободе, где нет этих бетонных коробок, именуемых домами, гоняться за курами, спать в траве под забором. Она когда-то видела такое по телевизору... Тьфу ты, опять по телевизору. Хотелось на улицу, живот распирало, а гулять с ней никто, по-видимому, не собирался. Хозяин сосредоточенно уставился в опостылевший экран, хозяйский сын с плеером в ушах валялся в своей комнате, а хозяйка сидела у компьютера. Никому до бедной собаки и дела не было. Она пошла в спальню, хотела пожаловаться своему другу, но молчаливое сочувствие надоело. Тоже мне, молчаливый слушатель, кобель, называется, лежит на боку днями, смотрит в потолок! Она привычно куснула его за когда-то лохматое ухо. Полное безразличие. Уйти к Мишке, что ли? Гуляли бы с ним рядышком вокруг дома, доживали бы вместе свою короткую собачью жизнь. Он хотя бы видит в ней суку, а не животное на четырех лапах с головой и хвостом. Люся жалобно заскулила, положив лохматую голову на остриженные лапки. Хозяин на секунду оторвался от экрана:

-Что, гулять хочешь? Подожди чуть-чуть, сейчас второй тайм закончится, выведу, Зачем собаку заводили? Я был против, а теперь отдуваюсь за всех вас!

От такого предательства Люси онемела. Чего- чего, а такого она не ожидала.

-Если бы не собака, прирос бы к дивану и мхом покрылся бы, а так,  хоть проветриваешься иногда. И вообще, кроме нее, обязанностей других у тебя нет! И это - не заставишь, а еще сюсюкаешь с ней, в любви признаешься. Вот она, твоя любовь на деле!

Ну, началось, - грустно поежилась Люся, сейчас еще из-за меня ссориться начнут. Она терпеть не могла шум в квартире. Мало телевизора, бесконечно бубнившего про все подряд: про пиво, прокладки и политику, еще и эти присоединятся. Такой какофонии из взаимных обвинений и упреков хозяев, приправленных бодрыми рекламными заставками, ее бедное собачье сознание не перенесет! Ей было обидно, что она добросовестно охраняет дом от всего враждебного и чужого, а самый главный враг преспокойно хозяйничает в доме, и никто, кроме нее об этом не подозревает. Самое противное, что вся эта нечисть, врывающаяся в комнату, не издавала никаких запахов. Ей от этого было очень трудно реагировать на все адекватно, по-собачьи. Ну, знала она, вернее чувствовала их натиск и враждебность, видела, как хозяева постепенно превращаются в зомби, часами уставившись в этот пластмассовый ящик, но что делать, как их уберечь от этого монстра - не представляла.

-Сейчас пойду в коридор, наделаю лужу у порога! Эх, да ведь со стыда сгорю потом, старая тетка, до такой глупости докатилась! Терпеть не могу, когда называют "старой теткой". Мои без малого девять лет начнут умножать на семь, насчитают шестьдесят три и будут укоризненно кивать головой:

-Ну, старушка, докатилась!  Какая же я старушка, на себя пусть посмотрят, молодежь! Ну точно, все терпеть сил нет, лужа так лужа. Проучу хоть раз как следует.

Лужа получилась огромная. Сказалось то, что она после обеда утащила из мусорного ведра хвост селедки и пила после него без конца. Прилегла у дивана в ожидании.

Игра не клеилась, хозяин нервничал, команда проигрывала, тучи сгущались. Было немного страшно. Хвостик как-то сам по себе поджался. Успокаивало то, что всегда можно было спрятаться в уголок за диван, где карающая десница не достанет. Эх, жизнь собачья! Хорошо было, когда не понимала их языка Жила в мире запахов и интонаций. Все было просто и легко. А сейчас этот груз понимания давит и не дает покоя. Слава богу, что они по утрам расходятся по работам. В доме зависает благодатная тишина. Черный пластмассовый монстр будет искоса посматривать на меня красным хищным глазом-лампочкой и ждать своего часа:

-Подожди, вот придут скоро, и первое, что сделают в доме - включат меня!

Так и происходило. Он вламывался в пространство комнаты, наполняя ее гнетущим излучением, проникал в сознание и прочно устраивался, крича, шепча, распевая, приговаривая, восклицая, бормоча, постанывая, хохоча, вопрошая , ворча, стеная и еще ...ая, ... ая, в итоге заменяя хозяевам реальность. Они сами не замечали, как начинали жить той жизнью, которую диктовал им телевизор. Хозяйка покупала, сама того не подозревая, те моющие средства, которые ей предлагали с экрана, и Люся с удивлением замечала эти знакомые пластмассовые пузырьки в ванной и на кухне. Они бежали за "Клинским", ели шоколад, испытывая шок от его цены и, главное, перестали видеть друг в друге партнеров, собеседников, любимых, наконец. Так, два параллельных телезрителя, бок о бок живущих у телевизора. Даже немудреная еда готовилась под его сопровождение. Популярные передачи советовали, что и как можно приготовить, чем запить. Неужели они, взрослые, умные люди, не понимают, что увязли, как в горячем асфальте всеми своими лапами? Люси поежилась. Страсти не экране разгорались. Команда проигрывала, держа всю страну в напряжении. Что могла поделать маленькая собачонка против этого чуда-техники, так просто завоевавшего человека? Хорошо, хоть в доме малышей не было! Им-то каково? Однажды, когда они были в гостях, Люси с ужасом наблюдала за двухлетней крохой, мальчиком, который веселил народ тем, что отвечал на вопрос развеселого папы:

- Андрейка! Где ты был?

- Пиво пил!

Мальчуган практически не умел разговаривать, но эту фразу произносил как маленький заводной граммофончик. И самое непонятное было то, что взрослые хохотали и радовались при этом! Люси задумалась.

- Может это со мной что-то не так, и я во время этого проклятого наркоза сошла с ума? Но почему тогда бабушки у подъезда, мудрые женщины, прожившие жизнь разговаривают о бразильской любви и ненависти, а Петровна из третьего подъезда, которая постоянно угощала Люсю печеньем, делилась со своей соседкой:

-Ох, Глаша, вчера давление поднялось, думала, помру, но как вспомнила про Матэо и Марию! Что с ними дальше то будет? Ведь не увижу! Так и помирать расхотелось. Вот досмотрю телесериал, серий пятьдесят осталось, там видно будет!

Из коридора раздался вопль хозяина.

-Лужа! Тихий океан! Люська, ты  что ли?

Люся метнулась в схрон. Точно такой был у Саддама Хусейна в Ираке, она вчера видела в новостях. Смотреть на ее лужу сбежалась вся семейка. Даже великовозрастный сынок вытащил свои наушники и, злорадно улыбаясь - наконец-то откормленной содержанке воздастся по заслугам - примчался из своей комнаты. Минут пятнадцать выясняли, в чем причина такой вопиющей наглости, хозяин даже пытался извлечь ее из тайника шваброй, за что был слегка прикушен за палец. Бунт достиг невиданного размаха. Жаль, причина происходящего так и осталась для них непонятой. После этой жуткой сцены Люсю выгуляли, расцеловали в попытках помириться с нею и, наконец, улеглись спать. Она заняла по праву принадлежащее ей место, между хозяев, на маленькой шелковой подушке, но ей долго не удавалось уснуть. Наконец в ее голове родилась абсолютно простая и ясная мысль. Каждому человеку нужно давать наркоз, минут на пятнадцать, избавляя их от понимания человеческой речи. Тогда они будут различать лишь запахи и интонации, и необходимость в телевизоре отпадет сама по себе. Что за жизнь тогда настанет! Весь народ тогда будет гулять по улицам, вдыхая чудесные запахи деревьев и ветра, дети будут бегать и резвиться, радостно повизгивая. Весь город превратится в огромный цветущий в теплое время года сад. А за городом появится огромное кладбище, кладбище телевизоров всех модификаций и размеров! И лишь один - единственный во всем городе останется у Люси. Она будет включать его раз в неделю, по воскресеньям, чтобы посмотреть передачу "В мире животных".

Приложение 5

Частотный словарь рассказа «Бабуля»

Частотный словарь рассказа «Дедушка»

Частотный словарь рассказа «Собачья жизнь»

Скачано с www.znanio.ru