Исследовательская работа "Жуковский - гений перевода"

Введение. Василий Андреевич Жуковский – выдающийся поэт  XIX  века, тонкий ценитель искусства, придавший русской поэзии, по словам В.Г. Белинского, недостававший ей оттенок мечтательной грусти, задушевности и сердечности. А.С. Пушкин говорил о поэте: «Его стихов пленительная сладость пройдёт веков завистливую даль». Жуковский писал стихи, в которых выражал своё стремление к любви, верности и бескорыстной дружбе. Поэт   много   переводил,   а   вернее,   перелагал   или   писал   по   мотивам произведений   других   авторов,   умея   очень   тонко   вчувствоваться   в   суть оригинала. Это уникальное чувствование Жуковского до сих пор никем не превзойдено в истории нашей словесности. Жуковский писал: «Мой перевод не только вольный, но и своевольный, я многое выбросил и многое прибавил». Пушкин   называл   его   гением   перевода.   Переводческая   деятельность   поэта расширяла   литературный   и   культурный   кругозор   его   соотечественников, вызывает   она   восхищение   и   сейчас.   Гомер,   Гёте,   Шиллер,   Байрон;   поэты следующего   ряда:   Грей,   Саути,   Бюргер,   Парни,   Кернер,   Ленау   и   многие другие   явилась   нам   прекрасном русском языке.    в   переводах   Жуковского,   как   бы   заговорив   на Почти все произведения Жуковского, за отдельными исключениями, ­ либо   переводы,   либо   переработки   определённых   источников   (по   большей части   иностранных).   Причём   выбирал   поэт   произведения   иноязычной литературы   особым   образом,   а   именно   те,   сюжет   которых   соотносится   с переживаниями его собственной жизни. Кроме того, вольное  художественное воссоздание образов, вечных мотивов, великих этических идей, дающих ему собственный   творческий   импульс,   соответствовало   историко­философским представлениям Жуковского. 1 Целью   нашего   исследования  является  изучение   специфики переводческой   деятельности   В.А.   Жуковского   на   материале   поэтических текстов немецких романтиков. Для достижения поставленной цели необходимо: ­ изучить и проанализировать тексты на немецком языке немецких поэтов; ­ сделать подстрочный перевод текстов; ­   сопоставить   полученные   результаты   с   переведёнными   текстами   В.А. Жуковского. Актуальность  проведённого исследования видится в том, что данная работа является началом дальнейшего исследования, притом, что творчество поэта В.А. Жуковского ещё не достаточно изучено, и архив переведённой им литературы до конца не проработан. Основная часть исследования. Жуковский обладал независимым поэтическим характером, повлиял на молодого   Пушкина,   но   сам   не   попал   под   его   влияние   в   пору   солнечной зрелости   Александра   Сергеевича,   тогда   как   Пушкин   взял   в   плен   многих. Жуковский продолжал идти своим путём, духовно развиваться по­своему.  Жуковский говорил: «Я часто замечал, что у меня наиболее светлых мыслей тогда, как их надо импровизировать в выражение или в дополнение чужих мыслей. Мой ум – как огниво, которым надобно ударить об кремень, чтоб из него выскочила искра. Это вообще характер моего творчества; у меня почти всё или чужое или по поводу чужого, и всё, однако, моё…» [4,5]. Велико   было   обаяние   личности   Жуковского.   Например,   Василий Андреевич был знатоком Гёте не только как привлекательнейший человек и собеседник, но и как поэт. Интересовался античной литературой. Историки античности А.Ф. Лосев и А.А. Тахо­Годи на вопрос о ценности в сегодняшнее время   перевода   «Одиссеи»   отвечают,   что   при   всём   том,   что   научные 2 представления   о   мифе   изменились,   углубились,   перевод   Жуковского   не потерял своей ценности и является образцом классическим. Очередной раз Жуковский проявляется себя как «гений перевода» при переводе произведений Ф. Шиллера.  Шиллера   начали   переводить   в   России   еще   в  XVIII  веке,   когда   о романтизме  и в  самой Германии  никто ничего не  знал.  Жуковский сделал Шиллера русским романтиком, отбирая для перевода мистически окрашенные стихотворения   и   различным   способами   (лексически,   ритмически   и   даже графически) усиливал в них мистические элементы. Поскольку Жуковский, начиная с 1806 года, перевёл около 30 произведений  Шиллера (среди них знаменитые   стихотворения   и   баллады,   а   также   «Орлеанская   дева»),   то неудивительно,   что   рядом   с   Жуковским   Шиллер   надолго   стал   «русским романтиком». Лучшие переводы Жуковского настолько прочно укоренились в русской литературе, что не только читатели и писатели воспринимают их как произведения   родной   словесности,   но   и   даже   крупнейшие   литературоведы (Ю.М.   Лотман)   анализируют   переводные   тексты   Жуковского   как оригинальные сочинения поэта. Жуковский живёт в произведениях Шиллера, живёт при их переводах. Denn mich trieb ein mächtig Hoffen Und ein dunkles Glaubenswort, «Wandle, rief's, der Weg ist offen, Immer nach dem Aufgang fort. Bis zu einer goldnen Pforten Du gelangst, da gehst du ein, Denn das Irdische wird dorten Himmlisch, unvergänglich sein…» (der Pilgrim. 1803. Шиллер) [9]. …И в надежде, в уверенье Путь казался недалек, "Странник,­ слышалось, терпенье! Прямо, прямо на восток. 3 Ты увидишь храм чудесный; Ты в святилище войдешь; Там в нетленности небесной Все земное обретешь"… (Путешественник.1809.Жуковский).  Шиллер   написал   свое   стихотворение   под   впечатлением   знаменитой книги Беньяна «Путь пилигрима», но его привлекла не столько разнообразная аллегорическая   символика   этого   текста,  сколько   возможность   создать   еще одну вариацию на одну из самых любимых и постоянных своих тем – тему непреодолимого разрыва между идеалом и действительностью. Влияние Беньяна сказалось здесь разве что на том, что идеал в данном стихотворении весьма напоминает небесный рай, где дорогие сердцу человека лучшие земные ощущения будут длиться вечно: «Denn das Irdische wird dorten Himmlisch, unvergänglich sein…» У Жуковского все эти мотивы тоже прочитываются: Там в нетленности небесной Все земное обретешь"… Но курсив, использованный во второй и четвертой строфах перевода, не только усиливает ощущение контраста  земного  и  небесного, но и наполняет понятия   «там»   и   «здесь»   символическим   и   мистическим   содержанием, которое у Шиллера не вычитывается столь отчетливо. Не   надо   быть   слишком   большим   знатоком   немецкого   языка,   чтобы увидеть, как целенаправленно Жуковский работает с лексикой и совершает одну подмену за другой: «большое море» становится «безвестным океаном», «обширная   пустота»   переводчиком   прочитывается   как   «брег   невидим   и далек» и так далее. 4 Важно   обратить   внимание   на   то,   что   в   первой   строфе   в   некоем обращении   мы   видим   слово   «Wandle»,   обозначающее   дословно   – «светильник»; у Шиллера это «путник, человек, совершающий движение куда­либо,   в   определенное   место»;   у   Жуковского   –   это   «странник». «Странник, ­ слышалось, ­ терпенье!». Слова «терпенье» (если переводить дословно) в аналоге вообще нет ­ ни в прямом, ни в переносном значении. Следуя из этого, можно сказать, что Жуковский употребляет «терпенье» для окраски   и   возвышения   значения   и   смысла   слова   «странник».   Увереннее   и эмоциональнее звучит у русского поэта междометие «Ах!». Особого   упоминания   при   анализе   переводческой   деятельности   В.А. Жуковского заслуживает Николай Алексеевич Заболоцкий, сумевший в своих переводах шиллеровского «Рыцаря Тогенбурга» и «Ивиковых журавлей» не только передать задушевный лиризм и этический пафос великого немецкого поэта, но и соотнести эти бессмертные тексты с непростым опытом своей личной жизни и главное – с трагическим опытом всего 20 столетия. Сравним небольшой фрагмент шиллеровского текста с текстами русских поэтов для оценки   точности   перевода   Жуковского   с   оригиналом   и   выявления новаторских черт в переводе русского поэта: «Wohl dem, der frei von Schuld und Fehle  Bewahrt die kindlich reine Seele!  Ihm dürfen wir nicht rächend nahn,  Er wandelt frei des Lebens Bahn.  Doch wehe, wehe, wer verstohlen  Des Mordes schwere Tat vollbracht,  Wir heften uns an seine Sohlen,  Das furchtbare Geschlecht der Nacht!  Ф.Шиллер  В. Жуковский   «Блажен, кто незнаком с виною, Кто чист младенчески душою! Мы не дерзнем ему вослед; Ему чужда дорога бед... 5 Но вам, убийцы, горе, горе! Как тень, за вами всюду мы, С грозою мщения во взоре, Ужасные созданья тьмы.  Н. Заболоцкий  «Хвала тому, кто, чист душою,  Вины не знает за собою!  Без опасений и забот  Дорогой жизни он идёт.  Но горе тем, кто злое дело  Творит украдкой тут и там!  Исчадья ночи, мчимся смело  Мы вслед за ними по пятам.  Оба   перевода   фактически   равноценны,   оба   близки   и   духу   и   стилю Шиллера, в обоих есть свои оригинальные находки и поэтические решения, и всё   же   текст   Заболоцкого   представляется   психологически,   лексически   и семантически   более   строгим   и   выверенным,   художественно   более достоверным.   По   мнению   известного   исследователя   творчества   Шиллера Гунина, Заболоцкий делает основной упор не на виртуозность стиха, не на изощрённость   рифмы   и   формы,   а   на   простоту   и   предельную   точность выражения – каждой мысли, каждой фразы, каждого слова. Но если подробно проработать   и   проанализировать   отрывки,   то   можно   в   них   найти   много интересного, оригинального, порой даже необъяснимого как у Жуковского, так и у Заболоцкого. Уже   по   первому   слову   в   первой   строке   «Wohl  dem…»   мы   находим близкое   по   значению   слово   в   переводе   Заболоцкого   –   «Хвала…»,   у Жуковского это же слово – «Блажен…» ­ именно Жуковский выбрал иную форму, даже другую часть речи, но оказался дальше от подлинника. Во второй строке первой строфы Жуковский точен на сто процентов в переводе: дословно с немецкого – «Bewahrt die kindlich reine Seele» ­ «иметь 6 младенческую душу…», у Жуковского – «…Кто чист младенчески душою…», что у Заболоцкого это прослеживается иначе: «Хвала тому, кто чист душою, Вины не знает за собою!..» Третья   и   четвёртая   строки   переводов   заставляют   более   внимательно подойти к их оценке: с немецкого: «…ему можем не дерзить, он движется по жизненному   пути…».   У   Жуковского   перевод   точен,   оригинальность   и новшество   лишь   в   том,   что   «Des  Lebens  Bahn»   ­   у   него   «Дорога   бед». Рассматривая перевод Заболоцкого, возникает спорный вопрос: у Шиллера нет слов «опасение» и «забота», вопрос: откуда они у русского поэта, но в отличие от Жуковского, Заболоцкий посчитал нужным перевести «Des Lebens Bahn» как «дорогу жизни». Особенности перевода можно проследить также в приведённых ниже примерах: Ф. Шиллер   Des Mordes                     Des Mordes                                 Des Mordes  пер: Убийство                 пер: Убйицы                                 пер: …тем…                В. Жуковский                       Н. Заболоцкий                                     Das furchtbare Geschlecht der Nacht!  пер: ужасный род             ночи  пер: ужасные созданья       тьмы       пер: исчадья ночи  Исходя   из   данного   исследования,   можно   сказать,   что   Жуковский отличился   в   переводе   удивительной   красотой   перевода,   одновременной смысловой   точностью   и   оригинальностью.   Здесь   поэт   проявил   себя   как настоящий виртуоз перевода [4]. Параллельно   с  изучением   немецкой   литературы   Жуковский   изучал   и новейшую английскую поэзию. Именно перевод с английского, стихотворение «Сельское кладбище» Т.Грея – принесло ему литературную славу. Перевод 7 этот   стал   не   только   вехой   на   творческом   пути   Жуковского,   но   и,   по выражению В.С. Соловьева, «Родиной русской поэзии». Заключение. Существовали   отрицательные   отзывы   о   переводческой   деятельности Жуковского, в частности А.С. Пушкина, которому не нравился цветастый, восточный стиль Мура, которого Жуковский переводил: «Жуковский меня бесит   –   что   ему   понравилось   в   этом   Муре?   Чопорном   подражателе безобразному   восточному   воображению?».   Поэма   «Пери   и   Ангел» пользовалась большим успехом у публики, в том числе и в среде декабристов. «Песнь Нурмагалы» была переведена Жуковским не с английского языка, а посредством   немецкого   переложения   Шпикера,   что   становится   очевидным при сопоставлении английского, немецкого и русского текстов. В   переводах   Жуковский   несколько   притушил   восточную   экзотику, которая так раздражала Пушкина. Однако он, по меткому замечанию М.П. Алексеева,   «придал   этой   восточной   поэме   особое   сентиментально­ романтическое   обличье   христианской   окраски,   которой   лишён   был английский подлинник» [5]. В   ранний   период   своего   творчества   В.А.   Жуковский   даже   свои собственные стихи писал на основе перевода и переработки стихотворений других поэтов. Например, история его работы над стихотворением «Весна». Сначала он написал прозаический пересказ стихотворений о весне целого ряда поэтов – Э. Клейста, Сен­Ламбера, Томсона, Гесснера. Затем – из всего этого –   отдельные   мотивы   объединил   в   краткий   конспект.   И   потом   конспект переложил в стихи: Пришла весна! Разрушив лед, река             из стихотворения  Прибрежный лес в волнах изобразила,               Э.Клейста  8 Шумят струи, кипя вокруг челнока,              из стих­я     Томсона  И ласточка, пришлец издалека,                    из стихотворения  Приют любви, гнездо свое сложила…               Гесснера  В ходе исследования нам удалось обнаружить новаторство творчества поэта,   доказать,   что   Жуковского   можно   по   праву   назвать   виртуозом творческой деятельности, в частности как переводчика, сумевшего не только перевести,   переоформить   знаменитые   тесты   немецких   и   английских романтиков, но и привнести в русскую литературу посредством переводов новый стиль, новый язык. Пушкин   называл   Жуковского   «гением   перевода,   Гоголь,   восхищаясь точностью   его   переводов,   говорил:   «И   всё   –   вернейший   осколок,   слово   в слово». Использование   художественной   и   научной   литературы,   журналы, ресурсы   Интернета   и   методов   исследования   –   метод   сопоставления, теоретический,   аналитический   методы   –   позволило   достичь   поставленных целей и задач. 9 Список использованной литературы 1. Афанасьев В.В. В.А. Жуковский. Стихотворения, поэмы, проза. / В.В. Афанасьев. – М.: Современник. – 1983; 2. Зайцев Б.В. В.А. Жуковский. Жизнь Тургенева. Чехов. Литературные биографии. – М.: Дружба народов, 1999. 3. Касаткина   В.Н.   Поэзия   В.А.   Жуковского:   учебное   пособие   /   В.А. Касаткина. – М.: Издательство МГУ. – 1998; 4. Кузнецов П.В. О жанровой специфике посланий В.А. Жуковского 1810 годов / П.В. Кузнецов // Вестник Московского университета. Сер. 9, Филология. – 2000. ­ №4. – С.96; 5. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии: анализ поэтического текста / Ю.М. Лотман. – СПб.: Искусство, 2001; 6. Марченко   И.А.   «Любимец   нежных   муз»   В.А.   Жуковский   //   Уроки литературы. – 2001. ­ №1. – С 8; 7. Немецко­русский   и   русско­немецкий   словарь.   –   3­е   издание.   –Мн.: «Современное слово», 2003; 8. Самарина Р.М., Вильмонт Н.Н. Фридрих Шиллер / Вильмонт Н.Н., Р.М. Самарина. – Государственное издательство худ.литературы. – М.: 1959; 9. Фридрих Шиллер. Стихотворения. Перевод с немецкого / сост. Гугнин А.А. – М.: Текст, 2005;