Исследовательская работа:"ПОДВИГ АДМИРАЛА П.С. НАХИМОВА В ИСТОРИИ РОССИИ" для учащихся старшей школы

2 ПОДВИГ АДМИРАЛА П.С. НАХИМОВА  В ИСТОРИИ РОССИИ Много славных адмиралов имел Российский флот, но когда возникла в годы Великой Отечественной войны 1941­1945 годов необходимость учреждения для   военных   моряков,   лишь   два   флотоводца   были     1802­1855 гг. наград удостоены такой чести – Адмиралы Ушаков Фёдор Фёдорович и Нахимов Павел Степанович. Ушаков знаменит тем, что он, как А.В. Суворов на суше, не   проиграл   ни   одного   морского   сражения.   Нахимов   П.С.был   выбран   не только   как   талантливый   флотоводец,   но   и   покрывший   себя   славой организатор обороны Севастополя в 1854­1855 годах в годы Крымской войны России с Турцией, Англией и Францией. Среди дней воинской славы России отмечается 1 декабря ­ День победы русской эскадры под командованием П.С.   Нахимова   над   Турецкой   эскадрой   у   мыса   Синоп.   В   ходе   сражения уничтожено   16   турецких   кораблей   и   все   береговые   батареи   порта   Синоп. Российская эскадра не потеряла ни одного из 8 боевых кораблей. Все   пять   сыновей   бывшего   секунд­майора   Степана   Михайловича Нахимова – Николай, Платон, Павел, Сергей, Иван ­ начинали свою службу Отечеству в морском кадетском корпусе. Все успешно закончили его. Сергей Степанович Нахимов, дослужился до вице­адмирала и стал директором этого училища.   Но   только   Павел   дослужился   до   адмирала   и   его   имя,   как выдающегося флотоводца и высоко чтимого любимца матросов, сохранено в памяти   народной.   По   мнению   современников   у   П.С.   Нахимова  рвение   к исполнению   своей   службы   во   всем,   что   касалось   морского   ремесла, доходило   до   фанатизма.   Отсутствие   своей   семьи,   но   беспредельная преданность   морской   службе   и   уважение   к   матросам,   привели   Павла Степановича   к   тому,   что   на   матросов   он   стал   смотреть   как   на   свою единственную, правда большую, семью. Именно Нахимов считал, что во время 3 военно­морской   службы   на   корабле   ни   матросы,   ни   офицеры   не   должны занимаясь   какой­либо   деятельностью, бездельничать,   постоянно   совершенствующую их военно­морскую выучку.  Большое количество современников отмечают, что Синоп,  поразивший   оправдал   многолетний нашего    флота,    Европу    совершенством    образовательный   труд   главы   Черноморского   флота   адмирала   Михаила Петровича Лазарева и выставил блестящие военные дарования адмирала П.С. Нахимова,   который,   понимая   черноморцев   и  силу   своих   кораблей,  умел управлять   ими.   Нахимов   был   типом   моряка­воина,   личность   вполне идеальная... Доброе, пылкое сердце,  светлый,  пытливый  ум, необыкновенная скромность в заявлении   своих   заслуг.   Он   умел   говорить   с матросом по душам,   называя   каждого   из   них   при   объяснении   другом,   и   был действительно для них другом. Преданность и любовь к нему матросов не  знали   границ.   Всякий,   кто   был   на   севастопольских   бастионах,   помнит  необыкновенный энтузиазм людей при ежедневных появлениях адмирала на батареях.   Истомленные донельзя, матросы, а с ними и солдаты воскресали при виде своего любимца и с новой силой готовы были  творить  и  творили  чудеса.  Это  секрет,  которым владели немногие и составляет  душу  войны... О высокой оценке деятельности адмирала Павла Степановича Нахимова россиянами двадцатого века свидетельствует статус ордена, учреждённого в его честь.  Орден Нахимова имеет две степени отличия: Орденом   Нахимова  I   степени  награждаются   офицеры   Военно­ Морского Флота:   за   искусно   разработанную   и   хорошо   проведенную   операцию,   во взаимодействии всех сил флота, на оборонительной позиции, приведшую к разгрому   и   преследованию   морских   сил   противника   при   численном   их превосходстве;   за   хорошую   организацию,   смелое  и   решительное   личное   руководство действиями отдельных соединений и частей флота, участвующих в бою на 4 море   или   морской   позиции,   приведшим   к   уничтожению   значительных   сил противника,   отказу   от   выполнения   им   своих   задач,   при   сохранении боеспособности своего соединения или части;   за хорошо организованную и проведенную противодесантную операцию, в   результате   которой   противник   понес   большие   потери   в   своих   силах   и вынужден был отказаться от высадки десанта;   за хорошее проведение активных действий, обеспечивающих операцию флота в море, свои коммуникации и оборону баз и побережья;   за   хорошо   организованную   и   проведенную   операцию   по   содействию флангу   Красной   Армии   активными   действиями   сил   флота   и   морскими десантами на побережье противника;   за хорошее руководство обеспечением операций, в результате которых достигнуты крупные боевые успехи.       Орденом Нахимова II степени награждаются офицеры Военно­Морского Флота:   за умелые и смелые активные действия и личное руководство в обороне своих   коммуникаций,   баз   и   побережья,   приведшие   к   уничтожению значительных сил противника и воспрепятствовавшие выполнению стоящих перед ним задач;   за   хорошо   организованные   и   дерзко   проведенные   действия   по постановке мин у берегов противника, обеспечившие выполнение операции флота или приведшие к гибели ценных кораблей противника;   за хорошо организованные и смело проведенные действия по тралению минных   заграждений   противника   у   его   берегов,   обеспечившие   активные операции флота;   за успешное выполнение боевого задания, проявленные при этом личную храбрость,   приведшую   к   уничтожению   кораблей   и   ценных   объектов противника;   за умелое руководство подчиненными в бою, приведшее к победе при численном   превосходстве   противника   и   сохранении   боеспособности   своего корабля, части, подразделения; 5  за   хорошее   и   умелое   обеспечение   операций,   в   результате   которых достигнуты крупные боевые успехи.  Историк,   академик   Евгений   Викторович   Тарле,   в   написанной   им биографии флотоводца, характеризуя даже пятнадцатилетнего гардемарина Павла Нахимова, отмечал неудержимую страсть к морской службе. Он писал, что морская служба была для Нахимова не важнейшим делом  жизни, каким она была, например, для его учителя адмирала Михаила Петровича Лазарева  или  для  его  товарищей виц­адмирала Владимира Алексеевича Корнилова и контр­адмирала   Владимира   Ивановича   Истомина,   а   единственным   делом,  иначе  говоря:  никакой  жизни, помимо морской службы, он не знал и знать  не   хотел   и   просто   отказывался   признавать   для   себя   возможность существования не на военном корабле или не в военном порту. Ещё   при   обучении   в   кадетском   корпусе,   решив   быть   передовым офицером,  Павел Степанович старательно познавал морскую науку и другие дисциплины, содействующие хорошему владению морским делом. Окончил он обучение шестым на своём курсе, то есть по результатам «весьма хорошо» и «очень   хорошо»   он   занимал   шестое   место   среди   150   обучающихся.   15 курсантов,   среди   которых   был   и   П.С.   Нахимов,   закончили   обучение получением унтер офицерского звания «Мичман», в то время как остальные выбывали  на службу  в  звании  гардемаринов. Нахимов  проявил  характер  и оказался   одним   из   лучших   выпускников   своего   курса.   Это   в   частности содействовало   тому,   что   он   был   замечен   одним   из   ведущих   флотоводцев своего времени Михаилом Петровичем Лазаревым и прошёл у него хорошую офицерскую школу. Когда под руководством П.С. Нахимова было выиграно Синопское сражение, вице­адмирал Владимир Алексеевич Корнилов отметил, что «Лазарев радуется победе своего ученика». К той поре В.А. Лазарев уже ушёл в мир иной.  М.П.   Лазарев   –   это   тот   самый   мореход,   который   в   1820   году командовал   одним   из   шлюпов   «Мирный»,   впервые   побывавших   около 6 Антарктиды.   Именно   в   честь   одного   из   открывателей   шестого   континента названа Российская Антарктическая станция «Лазаревская». В те годы кругосветные путешествия совершались на военных кораблях для   обеспечения   собственной   безопасности   плавания   и   с   целью     защиты отдалённых Российских территорий от посягательств пиратов и других стран. Во   время   кругосветных   путешествий   делались   научные   открытия   о   новых землях и морских течениях, обогащающие картографию и науку.  В   кругосветное   путешествие   1822­1825   годов   одним   из   вахтенных начальников   на   фрегат   «Крейсер»,   призванный   обеспечить   безопасность Североамериканских   русских   земель,     М.П.   Лазарев   взял   мичмана П.С.Нахимова.   Молодой   офицер   оказался   усердным   к   службе, исполнительным,   болеющим   за   дело   моряком,   ответственным,   хорошим организатором,   уделявшим   время   обучению   матросов   премудростям мореплавания, могущим побудить матросов на активную производительную работу без применения рукоприкладства, пользующимся авторитетом среди матросов   и   офицеров.   Во   время   плавания   П.С.  Нахимову   было   присвоено очередное звание «лейтенант» и по итогам путешествия он был награждён орденом Святого князя Владимира четвёртой степени. Девиз этого ордена – Польза, честь и слава.  Михаил   Петрович   считал   П.С.   Нахимова   одним   из   лучших   своих учеников   и   при   принятии   командования   Черноморским   флотом   призвал Павла Степановича к службе под своим командованием.  Вернувшись из отпуска после завершения кругосветного путешествия, П.С.   Нахимов   с   группой   офицеров   направился   в   Архангельск   на   верфи Саломбалы   для  содействия  быстрейшей  подготовки  к  плаванию  линейного корабля   «Азов».   Будущий   командир   «Азова»   капитан   первого   ранга   М.П. Лазарев набирал команду, включив в неё офицеров, доблестно проявивших себя при плавании на «Крейсере». После   завершения   строительства   и   всех   подготовительных   работ   по оборудованию   линейных   кораблей   «Азов»   и   «Иезикель»   отряд   кораблей 7 направился   из   Архангельска   в   Санкт­Петербург   с   переходом   по   северным морям   мимо   Скандинавских   стран.   В   столице   сформировалась   группа кораблей,   которая   под   командованием   контр­адмирала   Логина   Петровича Гейдена   направилась   в   Средиземное   море.   В   группу   входили   линейные корабли:   «Азов»,   «Гангут»,   «Иезекиль»,   «Александр   Невский»,   фрегаты «Константин»,   «Елена»,   «Проворный»,   «Кастор»   и   корвет   «Гремящий». Кораблям   предстояло   сражение   против   Турецкого   флота   совместно   с английской и французской эскадрами. Флагманским кораблём эскадры был «Азов». Лейтенант П.С. Нахимов во время похода помимо исполнения своих служебных   обязанностей   активно   занимался   с   матросами,   улучшением   их боевой выучки. Матросы называли его между собой «наш лейтенант», так как  Такая   похвала «дело   знает,   не   болтается   зря,   сурьезный   командир». свидетельствует   об   уважительном   отношении   нижних   чинов   к   молодому, преданному морскому делу  офицеру.  Турецкие   власти   в   середине   двадцатых   годов   девятнадцатого   века начали   резкое   притеснение   греков   и   других   народов   Балканского полуострова. Англия, Франция и Россия заключили союз против Турции и выслали свои эскадры в Средиземное море. Первоначально предполагалось, что Турция предоставит Греции автономию после введения эскадр союзников в Средиземное море, но потом выяснилась необходимость боевых действий против   турецкого   и  поддерживающего   его   египетского   флотов.   В  октябре 1927 года основные силы турецкого и египетского флотов сосредоточились в порту Наварин.  Совместное   командование   эскадр   трёх   союзных   держав   приняло решение осуществить сражение с турецким и египетским флотами 20 октября под общим командованием английского вице­адмирала Эдварда Кодрингтона, хотя у союзников было 1200 орудий, а у защитников Наварина ­ 2000. Сначала на   левый   фланг   линии   обороны   Наваринского   порта   должны   были   пройти 8 английская   и   французская   эскадры,   а   затем   на   правый   фланг   обороны турецко­египетской группы должны были пройти российские корабли.  Если   английская   и   французская   эскадры   прошли   на   свои   боевые позиции при молчании турецко­египетских пушек, то при ходе российской эскадры артиллерия Наваринской крепости открыла огонь уже по передовому кораблю   российского   кильватера   «Азов».   Кроме   того,   некоторое замешательство   французских   кораблей   не   позволило   российским   кораблям пройти в порт в полном соответствии с диспозицией. Шедший за «Азовом» «Гангут», подошёл на свою позицию с задержкой почти на час, а до этого «Азову»  практически   на «русском»  фланге  приходилось   вести  сражение   в одиночку. По этой причине «Азов» пострадал больше других кораблей, но выстоял. Более того, иногда он оказывал своими пушками помощь союзным кораблям в тех случаях, когда они попадали в крайне сложную ситуацию. Итогом сражения был полный разгром защитников Наваринской крепости.   Российские   матросы   и   офицеры   после   некоторого   первоначального замешательства   группы   матросов   «Азова»   мобилизовались   и   вели беспрерывный артиллерийский обстрел береговых батарей и турецких судов. П.С. Нахимов командовал батареей. Он организовал тушение двух пожаров, возникших   на   палубе,   где   стояли   пушки   и   вернул   в   бой   матросов, бросившихся прочь из­под огня вражеских орудий. За отличие в Наваринском сражении Павел Степанович получил сразу четыре ордена – Российский орден Святого   Георгия   четвёртого   класса,   английский   орден   Бани,   французский орден   Почётного   Легиона   и   греческий   орден   Святителя,   произведён   в капитан­лейтенанты.   Но   главным   итогом   для   него   было   получение   под собственное   командование   корвета   «Наварин»   ­   так   был   назван   один   из трофейных турецких корветов. Всего же в Наваринском сражении у Турции и Египта уцелело два корвета и один фрегат.  При разборе офицерами итогов сражения в Наваринском порту, Павла Степановича очень возмутила речь Ефима Васильевича Путятина, назвавшего 9 матросов   матроснёй   за   проявление   замешательства   и   нерешительности   в начале боя. П.С. Нахимов возмущённо сказал, что Путятин презирает «наших служителей…», он подчеркнул, что "матросня" – слово обидное и подлое. Страху на мгновение поддалась горстка людей, но затем дралась со всеми вместе геройски, по­русски. И всегда матрос лихо сражается… Конечно, если офицер исполняет роль руководителя и воодушевителя… Лейтенант Нахимов указал мичману, будущему адмиралу и дипломату на необходимость уважать матросов и на роль офицера как руководителя и вдохновителя деятельности матросов.  Командиром   на   призовой   «Наварин»,   капитан­лейтенанта   П.С. Нахимова, выбрал М.П. Лазарев, как своего ученика. Когда Михаил Петрович побеседовал с Л.П. Дейгеном о формировании экипажа вновь полученного корвета, вице­адмирал посоветовал контр­адмиралу (оба получили повышение в звании после Наваринского сражения), учитывая склонность Нахимова к благоволению матросам, чтобы тот направил на корвет «наварин»  капитан­ лейтенанту   Нахимову   в   экипаж   худших   по   непокорству   людей.   Это   его излечит   от   увлечений   дружбы   с   матросами.   Благодаря   этому,   Павел Степанович получил экипаж из двухсот наиболее опытных матросов, нередко выражающих   недовольство   рукоприкладством   офицеров   и   розгами.   На «Наварине»   было   запрещено   офицерам   заниматься   «мордобоем»   и   давать матросам   «кошки»,   так   называлась   порка   розгами.   Бывалые   матросы, учитывая такое положение, старались ревностно нести службу, понимая, что без   строгой   требовательности   по   выполнению   справедливых   приказов   не может быть порядка на флоте. Корвет «Наварин» достаточно быстро проявил себя   как   корабль,   матросы   которого   споро   ставят   и   убирают   паруса.   На корабле   был   установлен   порядок,  исключающий   праздное   шатание   нижних чинов и направленный на повышение их боевой выучки и наведение порядка на судне. Павел Степанович гордился своим экипажем и его корабль стал 10 считаться одним из лучших из группы, начальником штаба которой был М.П. Лазарев.  На   «Наварине»   Нахимов   прослужил   три   года,   большую   часть   на Балтике,   куда   вернулась   эскадра.   После   этого   капитан­лейтенант   получил назначение   быть   командиром,   строящегося   на   Охтинской   верфи   в   Санкт­ Петербурге,   фрегата   «Паллада».   Больше   года   ушло   на   контроль   за строительством и оснащением фрегата. Во время зимовки в Санкт­Петербурге П.С.   Нахимов   организовал   сухопутное   обучение   экипажа   морским премудростям,   создав   при   казарме   экипажа   нечто   вроде   учебного   класса. Благодаря   этому,   ко   времени   прибытия   корабля   в   Кронштадт,   матросы нового фрегата были готовы к отлаженным действиям на паруснике. В первом же плавании эскадры под командованием Фаддея Фаддевича Беленсгаузена, капитан­лейтенант   Нахимов   отличился   тем,   что   по   его   команде   штурман «Паллады»   выявил   ошибку   в   выборе   курса   эскадры   и   этим   было предотвращено   возможное   нахождение   кораблей   на   камни.   Сработала привычка П.С. Нахимова проверять правильность выбранного курса.  Интересно   обратить   внимание   на   взгляды   Павла   Степановича   на порядки в России при Николае Первом. В частной беседе с братом Сергеем, у которого он жил при подготовке «Паллады», Нахимов отметил, что немало крепостных,   перед   которыми   морским   офицерам   ломать   шапки   надо.   На замечание брата о его забывчивости по поводу расправы с декабристами за их взгляды, капитан­лейтенант отметил, что напротив, он никому не пожелает забывать. В средствах исправления общества не разбирается и тайных союзов избегает, но в народ и лучшую его судьбу верит.   На вопрос, почему же он служит режиму, который не одобряет, Павел Степанович ответил: «Я служу отечеству. Я, кажется, неплохой моряк, а России нужны моряки особливо. Сильнейшие державы ­ державы морские. И как бы тошно ни было мне, до смерти   буду   держаться   примера   достойнейших   людей   флота». Достойнейшими людьми Российского флота для него были Фёдор Фёдорович 11 Ушаков,   Иван   Фёдорович   Крузенштерн,   Василий   Михайлович   Головнин, Дмитрий Николаевич Синявин, Фаддей Фаддевич Беллинсгаузен и Михаил Петрович   Лазарев,   слава   которых   гремела   в   годы   его   службы.   Служба Отечеству – это тот компас, который П.С. Нахимову указывал направление флотской службы на верность Родине с созданием наиболее благоприятных условий   для   службы   нижних   чинов   –   матросов,   творивших   победы   под руководством верных Отечеству офицеров.  Случай с поправкой курса эскадры помог П.С. Нахимову в устройстве морской службы. Ему было присвоено звание капитана второго ранга и он был направлен   на   Черноморский   флот   в   качестве   командира   строящегося линейного серии «Силистрия», корабля первого         из   восьмидесятичетырёхпушечных   кораблей.   пришлось новоиспечённому   капитану   второго   ранга   на   верфях   Николаева   выбивать   Три   года качественные   материалы   и   лучшие   для   своего   времени   морские   снасти   и приборы, чтобы «Силистрия» превратился в корабль, ставший флагманским кораблём   Черноморского   флота.   Во   время   болезни   Павла   Степановича   на корабле постоянно держал свой флаг его любимый учитель Михаил Петрович Лазарев. После почти двухгодового лечения Павел Степанович вновь взошёл на борт «Силистрии», бурно приветствуемый командой.  Морские   справочники   утверждают,   что   под   командованием   П.С. Нахимова   «Силистрия»   был   лучшим   кораблём   Черноморского   флота   по организации   службы,   боевой   подготовке   и   маневрированию.   Командующий флотом М.П. Лазарев часто держал свой флаг на «Силистрии» и ставил её в пример всему флоту.  «Силистрия»   занималась   крейсерством   вдоль   восточного   побережья Чёрного моря – ходила вдоль кавказских отрогов, препятствуя связи горцев с Турецкими   кораблями,   доставляющими   не   желающим   покориться   России горцам оружие и другое оснащение. Линейный корабль участвовал в военных действиях   по   поддержке   сухопутных   войск,   в   сражениях   с   кавказскими 12 племенами.   В   ту   пору   строились   Новороссийск,   Геленджик,   Лазаревская, Поти и корабли Черноморского флота пресекали действия горцев и Турции против   обживания   Россией   нынешнего   Черноморского   побережья Краснодарского края. Павел Степанович охотно делился с другими офицерами своим опытом организации воинской службы на корабле. Охотно перенимал его опыт первый руководитель Севастопольской обороны в ходе Крымской войны Владимир Алексеевич   Корнилов   –   инициативный,   активный,   творческий   морской офицер,   заинтересованный   в   достижении   служебных   успехов   за   счёт надлежащего руководства экипажами военных кораблей.  Михаил Петрович Лазарев, посылая просьбу о производстве Нахимова в контр­адмиралы и назначении младшим флагманом пятой дивизии, писал: "По познаниям и образованности своей господин капитан 1­го ранга Нахимов с пользой и честию для флота займет высшее место. К тому же он является старшим из капитанов и служит образцом для всех командиров кораблей". В   1845   году   П.С.   Нахимов   произведён   в   звание   контр­адмирала   и назначен командиром бригады Четвёртой флотской дивизии.  В 1852 году Павлу Степановичу присваивается звание вице ­ адмирала и он назначается начальником Пятой флотской дивизии.  Назначения не избавили Нахимова от крейсирования Чёрного моря, но теперь   ему   пришлось   действовать   во   главе   соединений   и   отвечать   за боеспособность не одного корабля, а всех кораблей, находящихся под его командованием.  Венцом   флотоводческой   деятельности   П.С.   Нахимова   является проведение Синопского сражения. Это происходило в пору, когда Турция не только собиралась улучшить снабжение горцев, воюющих против России, но и высадить десант, который бы помог кавказцам и закрепил присутствие Турции на восточном берегу Чёрного моря. Турция собиралась полностью владеть морем, на котором присутствовал Российский Черноморский флот. В таких 13 условиях   охладить   захватнический   пыл   Турции   могло   только   сражение, которые  уничтожило бы флот Османской империи.  Эскадра П.С. Нахимова крейсировала по Чёрному морю и разыскивала турецкий   флот,   чтобы   дать   генеральное   сражение.   В   распоряжении   вице­ адмирала накануне сражения было восемь кораблей. Под флагом начальника Пятой флотской дивизии находились шесть больших линейных кораблей, на каждом из которых было либо 84, либо 120 орудий: "Императрица Мария",   "Париж",    "Три    святителя",    "Константин", "Ростислав"   и "Чесма"   и  два фрегата ­ "Кагул" и "Кулевчи". На всех кораблях имелось 716 пушек. Эскадра Нахимова в этот момент могла дать с одного борта залп в  358 орудий.   У   турок   было   семь   фрегатов,   три   корвета,   два   парохода,   два транспорта   и   один шлюп ­ в общем, 472 орудия, то есть с одного борта Турецкие корабли могли сделать залп в 236 орудий. Но не следует забывать, что   по   береговой   линии   порта   в   Синопе   находились   батареи,   доводившие общее количество орудий до 510. Еще   14   ноября   1853   года   (по   новому   стилю)   вечером   приказом   по эскадре Нахимов объявил, что имеет  в  виду сразиться с неприятелем, считая наиболее   целесообразным,   не   щадя   себя,   подходить   к   неприятелю   не   на  орудийный,   а   на   пистолетный   выстрел.   Вот   как   кончался   приказ, прочитанный   командам   вечером   14   ноября:   "Не   распространяясь   в наставлениях,   я   выскажу   свою   мысль,   что   в   морском   деле   близкое расстояние   от   неприятеля   и   взаимная   помощь   друг   другу   есть   лучшая тактика.  Уведомляю  командиров,   что  в  случае   встречи    с   неприятелем, превышающим  нас  в  силах, я  атакую  его, будучи совершенно  уверен, что  каждый из нас сделает свое дело". В сущности, решив   напасть   на   турецкий   флот,   Нахимов   рисковал  очень серьезно. Береговые батареи у турок в Синопе были хорошие, орудия  на   судах также были в исправности. Но уже давно, еще с конца XVI века, турецкий флот, некогда один из самых грозных и дееспособных в  мире,  не 14 имел   в   решающие   моменты   своего   существования   сколько­нибудь  способных    адмиралов.    Так   оказалось   и   в   фатальный   для   Турции   день Синопа.   Осман­паша   расположил   как   бы   веером   свой   флот   у   самой набережной города: набережная шла вогнутой дугой, и линия флота оказалась вогнутой   дугой,   закрывавшей   собой   если   не   все,   то   многие   береговые батареи. Да и расположение судов было, естественно, таково, что они могли встретить Нахимова только одним бортом: другой был обращен  не к морю, а к городу Синопу.  На совещании командиров кораблей 29 ноября вице­адмирал Нахимов сказал,  что Российским офицерам лавры на манер – чем больше потерь, тем больше  славы – не нужны. Необходимо постараться разбить врага так, чтобы, свою  силу не ослабить. На рейд входить быстро и атаковать неприятеля прежде,  чем он способен будет рассудить, как ему управляться. Вот­с, какова тактика. Давая командирам замечания по ведению боем, в конце своей речи он их  попросил сегодня же обязать младших офицеров рассказать матросам цель и  задачу в сражении. Одушевление в бою без понимания невозможно.  С рассветом 30 ноября русская эскадра направилась к крепости Синоп. Корабли   Российского   флота   были   вблизи   Синопа   в   10   часов   30   минут. Входила эскадра на портовый рейд двумя кильваторными колоннами. Первой и   всем   сражением   колонной   командовал   вице­адмирал   П.С.   Нахимов, держащий   свой   флаг   на   корабле   «Императрица   Мария»,   второй   –   контр­ адмирал Фёдор Михайлович Новосильский, держащий свой флаг на корабле «Париж».  Заранее   были   распределены   и   цели.  Вместе   с  тем,  полагаясь   на боевое мастерство и инициативу подчиненных ему командиров, Нахимов в своем   приказе   указал:   "Все   предварительные   наставления   при переменившихся   обстоятельствах   могут   затруднить   командира,   знающего свое   дело,   и   поэтому   я   предоставляю   каждому   совершенно   независимо действовать   по   усмотрению   своему,   но   непременно   исполнять   свой   долг". 15 Приказ   заканчивался   словами:   "Россия   ожидает   славных   подвигов   от Черноморского флота; от вас зависит оправдать ожидания". В  половине  первого  часа  дня раздался первый залп турецких батарей против   эскадры   Нахимова,   входившей   на   рейд.   Корабль   Нахимова   шел впереди   и   ближе   всех   стал   к   турецкому   флоту   и   береговым   батареям. Нахимов стоял на капитанском мостике "Императрицы Марии" и смотрел в подзорную   трубу   на   развернувшийся   сразу   артиллерийский   бой.   Русская  победа   определилась   уже   спустя   два   часа   с   небольшим.   Турецкая  артиллерия   осыпала   снарядами   русскую   эскадру,   успела   причинить  некоторым   кораблям   большие повреждения, но не потопила ни одного. А диспозиция   Нахимова   была   исполнена   в   точности,   и   его   приказы   и наставления   о   том,   как   держаться   в   морском   бою,   принесли   громадную пользу.  Корабль "Константин" оказался в опасном положении и был окружен вовсе   перестала неприятельскими   судами.   Тогда   "Чесма"   вдруг   отстреливаться от  обращенного против  нее  огня   и   направила   полностью  весь   огонь   своих   орудий   против   особенно   яростно    громившего   "Константина" турецкого фрегата   "Навек­Бахри".   Фрегат   "Навек­Бахри",  поражаемый   огнем "Константина" и "Чесмы",   взлетел   в   воздух,   притом  так,   что   груда   его обломков и тела экипажа упали на береговую батарею, загромоздили ее  и  этим вывели временно из строя. Подобное же положение, когда   тоже   помогло   внушение   Нахимова   о   взаимной   поддержке, повторилось   спустя   полчаса   с   кораблем   "Три   святителя".   Корабль   был поврежден,  он   беспомощно   стал   вращаться,   и   его   отнесло   ветром   под сильную береговую батарею, которая могла его потопить   и   произвела   на  нем сильные разрушения. Но тут "Ростислав", сам находясь под  сильнейшим  огнем,   тоже   сразу   прекратил   свои   ответы   на   обстрел,   а   весь   свой   огонь  направил  на ту самую турецкую батарею N 6, которая расстреливала "Трех  святителей".  Не только корабль "Три святителя" был спасен, но вся  батарея 16 N  6  была  сама снесена русским огнем с лица земли. Правда,  это  случилось  лишь  в  начале четвертого часа дня и обошлось недешево  "Ростиславу":  он  получил   тяжелые повреждения и чуть сам не взлетел на воздух, так как на нем   начался     пожар   и   пламя   подбиралось   к   крюйт­камере   с   ее   запасами пороха, но  удалось  потушить огонь.  Как   писали   газеты   того   времени,   турецкий   флот,   застигнутый Нахимовым, погиб полностью, позабыв про удравший пароход под командой англичанина,  ­  не  уцелело  ни одного судна, и погиб он почти со  всей  своей  командой.   Были   взорваны   и превратились в кучу окровавленных обломков четыре   фрегата,   один   корвет   и  один пароход "Эрекли".  Были  сожжены  самими   турками   пробитые   и   искалеченные   другие   три   фрегата   и   один корвет.   Остальные   суда,   по   ­   мельче,   погибли   тут   же.   Турки   считали потом, что из состава экипажа погибло около  3  тысячь человек с  лишком.  В английских газетах упорно приводилась цифра 4 тысячи. Что касается покинувшего битву корабля, Адольфус  Слэд,   командир   "Таифа",   мог   сколько   угодно переименовываться в Мушавер­пашу, но он, как   был   до   своего   превращения   в   поклонника   пророка   истым   бравым  англичанином,  а  вовсе  не  турком,  так англичанином и остался, и служил он в   турецком   флоте   не   во   славу   аллаха   и   Магомета,   а   во   славу   лорда Стрэтфорда­Рэдклифа. Свое   пребывание   в   составе эскадры   Осман­паши  он   понимал   по­своему,   как   всегда,   без   исключений,   понимали   это англичане, переходившие на турецкую службу. Сделал   же   он   следующее.   превосходным,    опытным   командиром   (единственным   в   этом Будучи   отношении во  всей  эскадре  Осман­паши),  Слэд  уже  с самого начала битвы увидел,   что   турецкому   флоту   грозит   поражение,   а   так   как   лордом Стрэтфордом ему было поручено наблюдать и доносить, а вовсе не класть свою голову в борьбе за полумесяц, то, убедившись уже  вскоре  после  начала битвы   в   неминуемой   и   сокрушающей   победе   Нахимова,   он,   искусно  сманеврировав   в   самом   опасном   месте   боя   между   "Ростиславом"   и 17 береговой   батареей   N   6,   вышел   из   рейда   и   помчался   на   запад,   в Константинополь.  Перед началом сражения турки были так  уверены  в  победе,  что  они  уже наперед посадили на суда войска, которые должны были взойти на борт  русских кораблей по окончании битвы. Турецкое командование, рассчитывая на   победный   абордаж,   обрекло   на   гибель   людей,   которые   практически   не участвовали в артиллерийской дуэли морских сил.  Некоторые из погибающих   турецких судов выбросились на берег, где начались пожары и взрывы на батареях.  Часть города пылала, все городские власти и сухопутный гарнизон Синопа  в  панике  бежали  в горы.  Население  бросилось  в  бегство  еще  в начале боя. Эскадра   Нахимова   не   потеряла   ни   одного   судна,   потери   в   личном составе ­ 38 убитых и 230 раненых. Победа в Синопском сражении отмечена специальной грамотой  Императора для вице­адмирала Павла Степановича Нахимова. ВЫСОЧАЙШАЯ ГРАМОТА НАШЕМУ Вице-Адмиралу, Начальнику 5-й Флотской дивизии, Нахимову Истреблением турецкой эскадры при Синопе вы украсили летопись Русского флота новой победой, которая навсегда останется памятной в морской истории Статус военного Ордена Святого мученика и победоносца Георгия указывает награду за ваш подвиг, исполняя с истинной радостью постановление статуса, жалуем Вас кавалером Святаго Георгия второй степени большого креста, пребывая к вам ИМПЕРАТОРСКОЮ милостию НАШЕЮ 18 19 При всеобщей радости победе под Синопом, П.С. Нахимов не разделял её. Он понимал, что Англия и Франция не позволят Российским кораблям захватить   проливы   из   Чёрного   моря   в   Средиземное   и   под   прикрытием союзнических обязательств перед Турцией вступят в войну с Россией. В душе он винил себя в невольной помощи Англии и Франции активно выступить против России, обозначив причиной выступление сильного Российского флота против слабого турецкого. Эти страны всегда были против усиления влияния России на европейскую жизнь и не могли позволить, чтобы Чёрное море стало только русским. Проигрыш России в Крымской войне был неизбежен. Эти государства имели уже пароходный флот, не зависящий от ветра, вооружённый орудиями с   нарезными   стволами,   да   и   моряки   и   солдаты   армий   этих   стран   были вооружены личным оружием с нарезными стволами. Любое нарезное оружие имеет большую убойную силу, чем оружие с плоским стволом. Материально вооружённые силы союзников были обеспечены гораздо лучше.  После объявления англичанами и французами войны с Россией, главная Черноморская   крепость   Севастополь   не   смола   подготовиться   должным образом   к   обороне   из­за   неадекватного   обстоятельствам   командования министра   морских   сил   князя   А.С.   Меншикова.   Он   не   позволял   флоту противодействовать   английским   и   французским   кораблям   через   атаки   в открытом море и не принял мер по обеспечению безопасности сухопутных рубежей Севастополя через создание дополнительных укреплений.     Из­за больших сил объединённого флота трёх держав (Англия, Франция, Турция)   встал   вопрос   о   затоплении   кораблей   Черноморского   флота   при заходе в бухту, чтобы загородить проход в неё. Очень обоснованно эту идею поддержал   П.С.   Нахимов,   указавший,   что   очень   тяжело   слушать рассудительные мнения о затоплении кораблей. Но главнокомандующий не оставил морякам на выбор двух возможностей. Время для сражений в море 20 прошло. Весь год было оно. Матросы, одушевленные успехами прошедшего (с сентября 1853 года по август 1854 года) года, могли чудеса творить.   Ну,  а   сейчас?  Сейчас   тоже   чудеса   будут   творить,  только   уже   не   на кораблях.   Надо   готовиться   к   затоплению   флота   и   встречать   неприятеля грудью.   Да,   много   было   неверных   установлений   флоту   со   стороны   его светлости (А.С. Меншикова), но сейчас приказ верен. Надо топить, со слезами топить, а умереть, сражаясь в поле, в городе, как придется… Пустое дело загадывать, где смерть найдет. Ясно – не в постели! Оборона Севастополя продолжалась 349 дней с 25 сентября (по новому стилю) 1854 года по 09 сентября 1855 года. Владимир Алексеевич Корнилов возглавил   оборону   крепости,   а   Павел   Степанович   стал   его   первым помощником. В.А. Корнилов  возглавлял  оборону 22  дня, 17  октября 1854 года   он   был   убит   около   Малахова   кургана   при   пребывании   в   бастионе, названным позже его именем. П.С. Нахимов был во главе обороны города 245 дней, он смертельно ранен также в районе Малахова кургана 10 июля 1855 года, а скончался 12 июля в день святых Первоверховных апостолов Петра и Павла.  Затопление   черноморских   кораблей   послужило   началом   усиленных работ по подготовке Севастополя к отражению нападения войск англичан и французов. Нахимов – блестяще образованный артиллерист – участвует во всех начинаниях специалиста по постройке укреплений полковника Эдуарда Ивановича Тотлебена и ревностно помогает инженеру. Как старший флагман, он   содействует   своим   опытом   Корнилову   в   извлечении   для   обороны   всех средств   флота   и   порта.   Но   есть   у   него   и   своя   особая   задача   –   решение вопросов по воодушевлению защитников города к решительным действиям.  Его   видят   все   на   батареях,   перестреливающихся   с   неприятелем,   на кораблях, с которых свозят порох и ядра, на пристанях, где ждут назначения вновь сформированные части, на крутых подъемах, где впрягшиеся матросы с руганью тащат пушки в гору. То адмирал спокойно стоит под пулями, то показывает, как лучше сложить груз в барказ. Еще через час он заботится, 21 чтобы встреченная им часть не мокла под дождем и скоро получила горячий приварок   с  чаркой   водки.  На   крутой   улице   он   помогает   вытянуть   пушку. Всегда   для   солдат   и   матросов   есть   у   него   простые   слова,   которые осмысливают   труд   и   подвиг,   которые   заставляют   чувствовать,   что   в Севастополе обороняется родная земля, вся необъятная великая Россия.  После   того   как   Севастополь   выдержал   первый   штурм   англичан   и французов,   начавшийся   17   октября,   и   выстоял,   началась   работа командующего   гарнизоном   по   обеспечению   готовности   города   к   новым попыткам овладеть морской базой Черноморского флота.   При жизни Павла Степановича   Нахимова   было   пять   таких   попыток.   Матросы,   солдаты   и офицеры   не   знают,   сколько   у   родного,   доброго,   беззаветно   храброго адмирала,  за   глаза   называемого   батькой,    мелких   и  досадных   забот.  Он   – первый советник по всем делам на бастионах и в тылу. С руководителями медицинской   службы   хирургами   Николаем   Ивановичем   Пироговым   и Христианом Яковлевичем Гюббенетом он обсуждает, как проверить аптеки и снабдить их медикаментами, как и где, устроить тысячи больных и раненых, чтобы уменьшить смертность. С интендантами он договаривается о доставке водки и овса, мяса и хлеба. Он думает о цистернах для воды и пожарном инструменте,   об   устройстве   печей   и   кирпиче   для   них,   о   лесе   и   пилах,   о наградах и о семьях убитых, и многом, многом другом. Павел Степанович считает   себя   обязанным   облегчить   условия   жизни   защитникам блокированного города, подвергающегося всё новым и новым опасностям от боевых действий, посягнувших на захват Российской земли иностранцев. Такой широкий круг вопросов, который приходится решать вице­адмиралу,   что   осаждённый   Севастополь   испытывает существует   потому, недостаточность   снабжения   буквально   во   всём.   Нет   необходимого   запаса снарядов   и   патронов,   запасных   частей   для   орудий,   продовольствия   и медикаментов; имеющиеся лопаты непригодны для работы в скальном грунте; не   хватает   обмундирования   для   экипировки   сражающихся;   интендантские 22 службы погрязли в стремлении нажиться на всём, на чём можно. Приходится много   бороться   с   бытовой   рутиной   российской   жизни     и   с   преодолением непонимания высшего воинского начальства.  Но   эта   широкая,  беспокойная   душа   обороны,  совесть   защитников   не разменивается   в   мелочах.   Вице­адмирал   рассчитывает,   как   вернее   нанести новый удар врагу. С окончанием штормов, когда устанавливаются холодные ночи, он поощряет вылазки, чтобы утомлять противника и задерживать его осадные работы. Он думает также о возобновлении войны с моря. Конечно, линейные корабли и фрегаты в дело не пустишь. Тем более что с каждым днем они   все   больше   оголяются,   сдавая   людей   и   орудия   на   бастионы.   За   счет кораблей эскадры пополняются оружием и артиллеристами  укрепления, за счет их вырастает вторая городская линия обороны с новыми редутами по названиям   кораблей,   создающих   укрепления.   Но   искать   пути   активной обороны Севастополя необходимо. Экипаж корабля, как правило, занимал определённый участок обороны и жизнь свою строил по морским правилам. Матросы, привыкшие в условиях моря   действовать   мгновенно,   обычно,   воевали   с   большей   отдачей   и решительнее   сухопутных   войск.   Противники   понимали   это   и   с   большей яростью бомбили «морские экипажи». Организуя   активную   и   эффективную   оборону   Севастополя,   П.С. Нахимов   учитывал   и   перспективы   развития   Черноморского   флота.   Когда зимой 1854­1855 годов вода размыла потопленные корабли и у иноземных кораблей могла появиться возможность пройти в гавань, вице­адмирал сказал, что   пришла   пора   умирать   по   воле   черноморцев   новой   группе   славных кораблей. Если неприятель утвердится на рейдах, мы потеряем Севастополь и флот, лишаясь всякой надежды в будущем. А имея Севастополь, будем иметь и  флот;   однажды   же   отданный   Севастополь   без  содействия  флота,  отнять вновь невозможно.  Понимая   важность   обороны   Севастополя   для   судеб   России,   Павел Степанович   заявил   одному   лейтенанту   из   своих   адъютантов:   «Мы   из 23 Севастополя никуда не уйдём. И не нужно. Чем больше нас здесь останется, тем больше будет слава Севастополя. И скажут русские люди: на что же мы способны, ежели вся Европа одного города у горсти наших воинов не могла взять!». Заботой о людях, о сохранении жизни подчинённых во время жестоких боёв   при   обороне   Севастополя   продиктован   приказ   адмирала   Нахимова   в связи   с   увеличившимся   количеством   гибели   защитников   крепости   по неосторожности: "Прошу внушить офицерам и рядовым, что жизнь каждого из них принадлежит отечеству и что не удальство, а только истинная храбрость приносит   пользу   и   честь   умеющему   в   своих   поступках   отличать   сию храбрость от удальства". Жизнь   П.   С.   Нахимова   в   осаждённом   Севастополе   была   заполнена непрерывным   решением   различных   вопросов,   связанных   с   упрочением обороны, с добыванием материалов для укрепления и пропитания солдат и моряков,   организацией   их   лечения   и   проведением   мероприятий   против распространения цинги и чесотки, устройством элементарных условий отдыха для   нижних   чинов,   распределением   и   вручением   наград,     разрешением тактических проблем по проведению военных действий. Последние три недели его руководства обороной Севастополя у Павла Степановича   проходили   с   гораздо   большим   напряжением,   чем   до   этого. Зарывание   в   землю,   взрывы   скального   грунта,   бесконечное   исправление разрушений, замена разбитых неприятелем орудий и установка новых батарей по большому плану довооружения корабельной стороны. Инженер Тотлебен был легко ранен, но делами заниматься не мог, и все его обязанности почему­ то непосредственно легли на адмирала. Так выходило, что больше и больше адресовались   к   нему     работники   обороны   –   саперы   и   прочие   инженеры, доктора и коновалы, артиллеристы и интенданты. И никто не задумывался, что Павла Степановича перегружают. Все поступали так, потому что это был самый   простой,   самый   удобный   способ   разрешать   любые   вопросы   без 24 проволочек и добиваться исполнения. К тому же адмирал слушал, записывал и распоряжался не протестуя.  Павел   Степанович   Нахимов   постоянно   контролировал   боеготовность воинских   частей   морских   экипажей,   всегда   подробно   интересовался диспозицией   войск   противника.   Во   время   одного   из   таких   занятий   при изучении изменений в оборонительной линии французов он был смертельно ранен   в   голову.   Сделать   это   снайперу   было   довольно   легко,   так   как П.С.Нахимов всегда был  легко замечаем из­за золочёных эполет и в этот раз он   особенно   долго   рассматривал   позиции   противника   в   свою   подзорную трубу, с которой никогда не расставался при посещении передовых позиций защитников Севастополя.  Весь   Севастополь   скорбил   о   гибели   «Души   обороны».   На   всём протяжении следования похоронной процессии стояли толпы севастопольцев и   защитников   города,   глубоко   переживающих   гибель   адмирала,   бывшего символом   стойкости   крепости.   Похоронили   его   во   Владимирском   соборе рядом   с   М.П.   Лазаревым   в   недалеко   от   верных   его   сотоварищей   В.А. Корнилова и В.И. Истомина соответствии с прописанным ритуалом похорон высших военных сановников. Опустили гроб в могилу под салют из ружей и пушек.   На   уцелевших   от   затопления   кораблях   в   момент   погребения   были приспущены флаги. Некоторые современники утверждают, что и на кораблях англо­французской   флотилии   тоже   приспустили   флаги,   отдавая   честь поистине   героическому   человеку.   В   день   похорон   адмирала   город   не обстреливался войсками осаждающих.  Павел   Степанович   служил   на   флоте   во   времена   торжества   в   России крепостничества. Многие офицеры Российского флота, являясь дворянами, нередко   строили   свои   отношения   с   матросами   как   с   людьми   низшего сословия,   которыми   понукать   можно   любыми   способами,   включая   и «мордобой».   Они   считали   возможным   ударить   матроса,   добиваться 25 выполнения   своего   указания   и   более   значительным   рукоприкладством.   На флоте считалось в порядке вещей порка матросов розгами.  На замечания офицеров, считавших крепостных людьми, у которых не может быть высоких патриотических чувств и любви к Отечеству, адмирал Нахимов указывал им, что  иногда и крепостной помнит лишь о том, что он русский, и поступает, как свободный гражданин. Он спрашивал их, да в самом ли деле  Россию  имеют  право  любить  только господа? Разве  одни  дворяне создавали   в  веках   наш   язык,   обычаи,  верования,   осваивали   земли   и   моря, строили города? Именно такое отношение к нижним чинам как к равным себе людям помогало Павлу Степановичу обеспечивать их прекрасную службу на кораблях, которыми он командовал, и поднимать их в атаку в сложнейших случаях обороны Севастополя.  Будучи   капитаном   первого   ранга   П.С.   Нахимов   поучал   офицеров «Силистрии», корабля, которым командовал: «Пора нам перестать считать себя помещиками, а матросов – крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель   на   военном   корабле,   а   мы   только   пружины,   которые   на   него действуют».  Ещё   при   командовании   корветом   «Наварин»,   за   десять   лет   до приведённого высказывания Нахимова на подчинённом ему военном корабле, было запрещено какое­либо насилие над матросами и применении избиения розгами или какого­то другого способа воздействия, унижающего в матросе человеческое достоинство.  Матросы,   служившие   на   «Наварине»   гордились   этим,   но   не распространялись о таких правилах жизни на их корабле, боясь вызвать гнев основного   офицерского   состава   против   своего   командира.   В   двадцатые­ тридцатые годы девятнадцатого века избиение матросов для управления ими, считалось   всеобщим   правилом   и   распространение   по   флоту   рассказов   об отсутствии   рукоприкладства   и   розг   на   «Наварине»,   могло   бы   привести   к разжалованию будущего геройского руководителя  Севастопольской обороны, 26 к устранению от морской службы, которой он беспредельно дорожил и не представлял служения Отечеству вне флота.  Оставаясь в одиночестве в редкие минуты отдыха во время пребывания в   своём   доме   в   Севастополе,   рассуждая   о   человеческих   чувствах,   Павел Степанович нередко замечал в мыслях, что есть на его век только одна любовь – к кораблям, морю и морякам. И только в этой любви он может рассчитывать на   благородное   ответное   чувство.   В   разговоре   с   одним   из   мичманов,   уже будучи   контр­адмиралом,   П.С.   Нахимов   сказал,   что   матросы   его   любят   и понимают, а это для него составляет главную задачу жизни. Далее он сделал ударение   на   том,   что   матросской   привязанностью   дорожит   больше,   чем отзывами каких­нибудь чванных дворянчиков. Об   ответной   любви   матросов   свидетельствует   такой   случай.   Перед Синопским сражением Павел Степанович обнаружил группу старых моряков, не спящих перед боем. Они диктовали письма домой одному из грамотных товарищей.   Вице­адмирал,   заметив,   что   с   подобным   занятием   они   не справятся   и   до   утра,   вызвался   написать   письмо   одному   из   матросов. Любимому   начальнику   матросов   был   продиктован   такой   текст:  "Любезная супруга Анастасия Александровна, низко кланяется вам любящий муж ваш, матрос   первой   статьи   сорок   первого   экипажа   линейного   корабля Черноморского   флота   "Императрица   Мария"   Шевченко   Федор   Тарасович. Перво­наперво, сообчаю, что письмо это писано перед сражением с туркой на турецкой гавани Синоп и писал его отец наш любимый виц­адмирал Павел Степанович   Нахимов.   И   потому   прошу   вас,   любезная,   дорогая   супруга, сохраняй письмо, оно для черноморца равно что Георгиевский крест…".  Подчёркивая значимость матросов для достижения победы в морских сражениях,   Павел   Степанович   горячо   отмечал,   что   матрос   управляет парусами; он же наводит орудие на неприятеля; матрос бросится на абордаж; ежели   понадобится,  все   сделает   матрос!   Благодаря   такой   высокой   оценке 27 матросской   службы   и   создания   на   подчинённых   ему   кораблях   обстановки сотрудничества   и   взаимодействия   между   матросами,   нижними   чинами   и офицерами, П.С. Нахимов пользовался большим уважением среди моряков. Его   указания   и   команды   офицеров   на   кораблях,   где   он   был   командиром, выполнялись   рядовым   составом   тщательно   с  большим   уровнем   готовности немедленно выполнить любое распоряжение старшего по званию. Именно не представляющему жизни без флота Нахимову принадлежат слова: «Мы, начальники, не должны быть эгоистами; не будем, смотреть на службу   как   на   средство   для   удовлетворения   своего   честолюбия,   а   на подчиненных как  на ступени для собственного возвышения. Матросов нам нужно возвышать, учить, возбуждать в них смелость и геройство, ежели мы не себялюбцы, а действительные слуги Отечества».  Он считал своей главной задачей  матросов учить, и обещал их учить чему знает – до смерти. Потому что, в конце концов, на каждом флоте главное – люди, способные и желающие сражаться. В Российской истории золотыми буквами вписаны в летопись военно­ морского флота битва за Наварин, сражение в Синопской бухте, героическая оборона Севастополя в годы Крымской войны, но флот никогда не забудет и своих выдающихся носителей морской славы.  Павел   Степанович   Нахимов   –   решительный,   благородный,   честный, преданный   морской   службе,   человек.   Полководец,   беспредельно   любящий Родину,   предпочитающий   любовь   матросов   благожелательному   отношению дворян,   заботившийся   об   оптимальных   условиях   жизни   нижних   чинов, уважающий в матросах людей человек, принципы службы которого достойно иметь любому морскому офицеру или адмиралу, навсегда останется в светлой памяти народа, как подлинный герой Отечества. 28 Памятник   П. С. Нахимову. Расположен на одной из главных площадей г. Севастополя,   которая   так   и   называется площадь Нахимова. Бюст  П. С. Нахимова. Находится в морской библиотеке   города Севастополя. Жизненный подвиг Павла Степановича Нахимова заключается   в   осуществлении   решительных боевых   действий   с   обдуманной   предусмотрительностью,   безраздельной верности   морской   службе,   в  глубоком   проявлении   чувства   патриотизма,   в любви к Российскому народу, выражающейся в уважительном отношении к нижним чинам морской службы, в наличии ответной любви простых людей ко всеми   уважаемому   адмиралу   ­   «батьке»,   в   таланте   военно­морского Бюст  П. С. Нахимова руководителя, служба которого является высочайшим примером для любого военного моряка. 29