Лексические особенности художественного стиля произведений «Остров Сахалин» А.П. Чехова

Творчество   каждого   писателя   отличается   своим   неповторимым индивидуальным стилем. Своеобразие этого стиля зависит от использования тех или иных лексических средств, которые разнообразны и многочисленны: эпитеты,   сравнения,   метафоры,   гипербола,   аллегория,   ирония,   метонимия, олицетворение и др.  Многих авторов можно узнать по преобладающему использованию тех или иных лексических средств. Например, Ю. Олеша называл В. Маяковского «королём   метафоры».   У   И. Анненского   визитной   карточкой   являются эпитеты, у М. Цветаевой – антонимия, оксюморон.  С   помощью   лексических   средств   воплощается   авторский   замысел, создаётся образность художественного стиля. В   работе     будут   подвергнуты   анализу   абсолютно   противоположные произведения   –   отрывки   из   книги   А.П. Чехова   «Остров   Сахалин»   и стихотворная новелла А.К. Толстого «Средь шумного бала, случайно…». Первое   произведение   весьма   своеобразное   и   необычное   для исследования   лексических   средств   выразительности   языка.   А.П. Чехов определил  жанр  книги «Остров Сахалин»  как  беллетристику, а это  «жанр полупублицистической, полухудожественной прозы», как назвал его академик В.В. Виноградов,   который   «постепенно   выдвигает   на   первый   план   стили газетно­журнальной, публицистической  речи1  И тем не менее, несмотря на далеко   не   художественный   жанр   книги   «Остров   Сахалин»,   полагаю,   что использованные   автором   изобразительно­выразительные   средства   языка   в полной мере могут быть предметом исследования этой работы. Стихотворение   А.К. Толстого   «Средь   шумного   бала,   случайно…»   – полная противоположность первому произведению. Несмотря на небольшой   в   нем   представлены   многие   средства   художественной объем, выразительности: эпитеты, метафоры, олицетворение, антонимия, сравнение. 1И   это   не   удивительно,   ведь   язык   художественной   литературы   –   вершина литературного языка.Лексические особенности художественного стиля произведений «Остров Сахалин» А.П. Чехова и «Средь шумного бала, случайно…» А.К. Толстого 1. «Остров Сахалин», как уже отмечалось, назван автором «путевыми очерками».   М. Горький,   говоря   о   жанре   очерка,   писал,   что   это   жанр человековедения,   показа   человеческой   личности,   коллектива.   Одной   из непременных особенностей очерка является достоверность, документальность изображаемых фактов; очерк – художественно­публицистический жанр, его задача   –   анализ   методами   художественной   литературы   различных   пластов современного общества, изображение характеров, проблем современности.2 В   книге   «Остров   Сахалин»   в   публицистический   текст,   насыщенный фактами,   документами,   статистическими   данными,   цитатами   из   научных трудов,   вложено   «поэтическое   смысловое   начало»3,   что   обуславливает притягательное очарование книги, речь в которой идёт об одном из самых страшных мест царской России – сахалинской каторги. Прежде   всего   поэтическая   аура   повествования   возникает   благодаря пейзажным   зарисовкам,   которые   насыщены  эпитетами,   метафорами   и сравнениями. Например, первые впечатления А.П. Чехова таковы: «Когда в девятом часу бросили якорь, на берегу в пяти местах большими кострами горела сахалинская тайга… Страшная картина, грубо скроенная из потёмок силуэтов гор, дыма, пламени и огненных искр, казалась фантастическою. На левом   плане   горят  чудовищные   костры,   выше   них   –   горы,   из­за   гор поднимается высоко к небу багровое зарево от дальних пожаров; похоже, как будто горит весь Сахалин». А вот впечатления более поздние: «Дни стояли 2 См.: Журбина Е.И. Искусство очерка. М., 1957; Теглов М. Литературно­критические статьи.  М.,1964. 3 Минералова И. Поэтика символизма. – М., 1999. С. 156.хорошие, с ясным небом и с прозрачным воздухом, похожие на наши осенние дни.   Вечера   были   превосходные;   припоминается   мне  пылающий   закат, тёмно­синее море и совершенно белая луна, выходящая из­за гор» (С. 50).4 Приведенные   эпизоды   не   только   достоверно   передают   картины природы,   –   они   и   эмоционально   насыщены,   плотность   впечатлений   у   них велика. …«Берег  весело   зеленеет  на   солнце   и,   по­видимому,   прекрасно обходится   без   человека».   «От   моря   залив   отделяется   узкою   длинною песчаною косой, дюнного происхождения, а за этою косой беспредельно, на тысячи   вёрст   раскинулось  угрюмое     злое   море».   Как   видим,   пейзажи А.П. Чехова   полны   ассоциаций   и   поэтических   деталей.   Это   позволяет писателю изобразить природу Сахалина «с двух точек зрения: возвышенно­ поэтической и реально­прозаической».5  Художникам­пейзажистам А.П. Чехов рекомендует Арковскую долину и, описывая её, использует сравнения и метафоры: «Это место… чрезвычайно богато   красками,   так   что   трудно   обойтись   без   устаревшего   сравнения   с пёстрым ковром или калейдоскопом. Вот густая, сочная зелень, с великанами­ лопухами…   два   недоросля­подсолнуха   с  поникшими   головами,   затем клинышком   входит   густо­зеленый   конопляник,..   возвышаются   растения   из семейства зонтичных, похожие на канделябры, и вся эта пестрота усыпана розовыми,   ярко­красными   и   пунцовыми   пятнышками   мака.   По   дороге встречаются бабы, которые укрылись от дождя большими листьями лопуха, как косынками, и оттого похожи на зеленых жуков. А по сторонам горы – хотя   и   не   Кавказские,   но   всё­таки   горы»   (С. 102).   Картина   выстроена завораживающе! 4 Здесь и далее по тексту цитируется по: Чехов А.П., Полное собрание сочинений в 18 Т., Т. 14­15.  1980. 5 Минералова И. Указ. раб. С. 174.В книге «Остров Сахалин» очень много художественных сравнений. Они являются   одним   из   языковых   средств   художественного   стиля   автора.   На содержании   сравнений,   особенностях   их   функционирования,   характере   их смысловых связей с контекстом сказывается специфика жанра. По содержанию сравнения можно разделить на несколько групп. Образные   сравнения   заключают   сведения   прежде   всего   о   людях,   об определенной их категории – людях, живущих на острове и на каторге. Эти сведения   представлены   в   описании   внешности   человека,   его   одежды, психологического состояния, положения, образа жизни, природных условий, окружающих его. Например: «Лицо у гиляка круглое, плоское, лунообразное, желтоватого   цвета,  скуластое,   немытое»   (172).  Значение   сравнения   лица   с луной,   заключенное   в   прилагательном   «лунообразное»,   реализуется   и   в лексических   значениях   других   компонентов   этого   предложения:   «плоско, желтоватое», а «лунообразное» как бы вбирает все эти признаки. Основные сравнения выраженны прилагательным или причастием: «Оно (лицо) или широко, блаженно улыбается, или же  задумчиво­скорбное, как у вдовы» (172). В следующем тексте дано общее описание одежды: «Около палисадника  как   ангельчики»   (150).   Это   дочери прогуливаются   барышни,   одетые, смотрителя   тюрьмы,   «на   них   шьет   каторжная   модистка,   присланная   за поджог», – информирует автор. Образ сравнения, как правило, далек по содержанию от изображаемой действительности и взят, зачастую, совсем из иных сфер жизни. Например: «Там и сям гордо возвышаются растения из семейства зонтичных,  похожие на канделябры» (124) (ср. растения – канделябры); или: «Жена его сидит около   дома   в   палисаднике,   величественная,  как   маркиза,   и   наблюдает   за порядком» (150) (жена смотрителя – маркиза).  Разнообразные   сведения   о   людях,   живущих   на   каторге,   находят косвенное отражение и в пейзажных зарисовках. Дело в том, что эти описанияприроды редко даны без примеси положительных или отрицательных эмоций.   выполняющих Положительные   эмоции   заключены   в   сравнениях, изобразительно­выразительную функцию. Эти сравнения – элемент описания обстановки, в которой развертываются все происходящие события. Например: «Вообще много зелени, и притом сочной, яркой, точно умытой» (208). Сравнения   с   отрицательной   эмоциональной   окраской   выполняют усилительно­оценочную   функцию,   иногда   дается   весьма   резкая   оценка. Например: «Река Дуйка, всегда убогая, грязная с лысыми берегами, а теперь украшенная по обе стороны разноцветными фонарями и бенгальскими огнями … была на этот раз красива, даже величественна, но и смешна, как кухаркина дочь,   на   которую   для   примерки   надели  барышнино  платье»   (65).   В приведенном примере авторская оценка выражается лексически, в значении   Сравнительная   конструкция   подчеркивает сказуемого   категоричность такого утверждения. Это достигается не только за счет того, (смешна). что  субъект  (река)  и  объект  (кухаркина  дочь)  взяты  из  разных  жизненных сфер, но и за счет особой конкретизации образа, детали которой извлечены из разных специальных сфер (ср. кухаркина дочь и барышнино платье). Содержание   сравнений   используется   часто   и   для   показа   крайне тяжелого положения подневольных людей, живущих на острове. А.П. Чехов, рассказывая   о   торжественном   обеде   в   квартире   начальника     острова, описывает   вечерний   город:   «Вечером   была   иллюминация   …   Тюрьма   была открыта … В саду генерала играла музыка и пели певчие … люди бродили, как   тени,   и   молчали,   как   тени»   (65).   В   таких   случаях   так   называемые стереотипные сравнения иногда поясняют необычные при них определяемые («молчали»).   Содержание,   заключенное   в   слове – основании   сравнения   и слове­образе, свидетельствуют о тяжести и безысходности положения людей. «Каторга   и   при   бенгальском   освещении   остается   каторгой»,   –   пишет А.П. Чехов. Необычность сравнения подчеркивается здесь и столкновением разных контекстных окружений его: люди бродили, как тени – молчали, кактени. Подчеркнем, что конкретные существительные, обозначающие субъект и   образ   художественного   сравнения,   в   «Острове   Сахалине»   обычно принадлежат   к   разным   лексико­семантическим   группам   (это   вообще характерно   для   образных   сравнительных   конструкций)   и   обозначают конкретные   предметы   и   факты,   что   создает   известную   документальность, достоверность повествования. Своеобразие   художественных   сравнений,   порожденное документальностью изображаемого, обнаруживается и в характере смысловых связей   сравнений   с   минимальным   контекстом   (слово,   к   которому грамматически   и   по   смыслу   относится   сравнение)   и   с   максимальным, расширенным   контекстом   (предложение,   абзац,   часть   произведения). Характер этих связей как бы отражает факт: все, изображаемое писателем, мотивированно и достоверно в своей основе. Особое   место   среди   сравнений,   связанных   с   контекстом,   занимают стереотипные сравнения, выразительность которых уже несколько стерта в обычном   употреблении.   В   «Острове   Сахалине»   они   приобретают экспрессивность   именно   благодаря   окружению   тем   нюансам,   которые   оно рождает.   Например,   ходил,   как   тень;   у   А.П.   Чехова:   «Иногда   за   мной следовал, как тень, надзиратель с револьвером» (72). Сопоставительные связи, дают автору возможность реализовать одну из форм   отрицания   того,   что   им   описывается   (тяжесть,   мрачность изображаемого). Отрицание это часто заключает оценку­иронию, выраженную меткими   сравнениями   и   эпитетами:   «Жена  его   сидит   около   дома   в палисаднике,  величественная,  как   маркиза»;   сарказм   (так   описывается приезд в Александровск  каторжных женщин): «Женщины, согнувшись под тяжестью узлов и котомок, плетутся по шоссе,  вялые, еще не пришедшее в себя от морской болезни, а за ними, как на ярмарке за комедиантами, идут целые  толпы   баб,   мужиков,   ребятишек»   (247).     Следующее   далее   в сравнение   еще   в   большей   степени   раскрывает   в   смысл   этой   язвительнойиронии: «Картина, похожая на ход сельдей в Аниве, когда вслед за рыбой идут целые полчища китов, тюленей и дельфинов, желающих полакомиться икряной селедкой. Мужики­поселенцы идут за толпой с честными, простыми мыслями: им нужна хозяйка. Бабы смотрят, нет ли в новой партии землячек. Писарям же и надзирателям нужны «девочки» (247). Своеобразие сравнений   определяется   особенностью   их функционирования   в   тексте.   Давая   самые   разнообразные   сведения   об   определенной   категории   людей,   условиях   и   образе   их   жизни,   заключая эмоциональную   оценку   изображаемого,   сравнения   уточняют   и конкретизируют   описываемые   факты,   и   являются   средством   создания достоверности повествования. «Остров Сахалин» А.П. Чехова – поистине своеобразное произведение, о котором А. Богданович написал: «Если бы Чехов ничего не писал более, кроме   этой   книги,  имя   его   навсегда   было   бы   вписано   в   историю   русской литературы…»6  6 См.: Комментарии к «Осторву Сахалину», составленные М.Л. Семановой. – Чехов А.П. Собр.  соч. в 12 Т., М., 1963, т. 10. С. 590.2.  «Средь   шумного   бала,   случайно…».   В   1856 г.   в   5­ом   номере журнала   «Отечественные   записки»   было   напечатано   стихотворение А. Толстого «Средь шумного бала, случайно…». Его назвали стихотворной новеллой,   то   есть   небольшим   поэтическим   рассказом.   Рассказ   этот автобиографичен. Как известно, зимой 1851 г. А. Толстой познакомился на балу   с   Софьей   Андреевной   Миллер.   Она   поразила   его...   История   этого знакомства и воссоздана А. Толстым в стихотворной новелле «Средь шумного бала,   случайно…».   Воссоздана   с   живописной   зримостью,   посредством искусного употребления таких изобразительно­выразительных средств языка, как: метафора, олицетворение, эпитеты, антонимия, сравнение. Так,   используя   инверсию,  метафору  и  олицетворение,   А. Толстой делает читателя свидетелем многолюдного и шумного бала, в суете которого совершенно случайно появляется таинственная незнакомка в маске.  Средь шумного бала, случайно, (инверсия) В тревоге мирской суеты, (метафора) Тебя я увидел, но тайна Твои покрывала черты.  (олицетворение) Описывая   портрет   незнакомки,   автор   улавливает   и   с   помощью эпитетов  и  сравнений  передает   не   только   ее   внешний   яркий   образ,   но   и внутренний   мир.   Лица   незнакомки   не   видно.   Из­под   маски   «лишь   очи печально  глядели»,   но «голос так  дивно  звучал», что в нем одновременно слышался   и   звук   нежной   свирели   –   «звон   отдаленной   свирели»   и   рокот морского   вала   –   «моря   играющий   вал».   Столкновением   этих противоположных   начал   автор   передал   ощущения   загадочности   и недосказанности портрета героини своей новеллы.Автор очарован незнакомкой. Посредством эпитетов и метафоры он убеждает   читателя   в   том,   что   ему   всё   нравится   в   ней:   и   тонкий   стан,   и «задумчивый вид», и «грустный и звонкий» смех, который «с тех пор» в его «сердце звучит». Да,   нравится   всё!..   Но   незнакомка   беспокоит   героя   какой­то недоговорённостью   и   неопределённостью,   поэтому   он   и   сам   полон неопределенных   чувств   –   ему   и   грустно,   и   одиноко,   в   его   воображении возникает печальный взгляд и весёлая речь незнакомки, ему кажется, что он полюбил её, но, в то же время, он окончательно в этом ещё не уверен… Эти переживания героя овладевают и читателем, передаются ему через использованные   А. Толстым   изобразительно­выразительные   средства   – эпитеты, антонимию и метафору. В часы одинокие ночи (эпитет) Люблю я, усталый, прилечь – Я вижу печальные очи,  (антонимия) Я слышу веселую речь;  (эпитет) И грустно я так засыпаю,  (эпитет) И в грезах неведомых сплю... (метафора) Люблю ли тебя ­ я не знаю, Но кажется мне, что люблю! А. Толстому   в   стихотворении   «Средь   шумного   бала,   случайно…» удалось   найти,   по   выражению   Льва   Толстого,   «единственно   нужное размещение,   единственно   нужных   слов»7,   чтобы   точно,   образно   и 7 Цит. по: Власенков А.И. Русский язык. Грамматика. Текст. Стили речи. Учебник. – М., 2003. С.  311.чувствительно выразить мысль, передать сюжет и характер героини, заставить читателя сопереживать герою, войти в мир, созданный автором. Удивительная   музыкальность   стихотворной   новеллы   А. Толстого «Средь   шумного   бала,   случайно…»   превратила   её   в   романс   на   музыку П.И. Чайковского