Лосева В. К. - Рисуем семью. Диагностика семейных отношений

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга адресована не только профессиональным педагогам, психологам и воспитателям. Описанные в ней методики и приемы могут использовать и родители, стремящиеся лучше узнать своих детей, а заодно и самих себя. Ведь непосредственное восприятие и интуиция ребенка часто точнее отражают тонкости отношений взрос­лых, чем те склонны предполагать. Нередко именно рисунок семьи, сделанный ребенком, раскрывает родителям глаза на скрытые про­блемы, существующие в их взаимоотношениях

Я надеюсь, что информация, которую вы получите о своей семье, своих детях и себе самих, позволит вам не только лучше понять детей, ной эффективнее помогать им в преодолении трудностей их развития.

Вместе с тем можно сделать одно существенное замечание. На первый взгляд, простые методические приемы порождают соблазн использовать рисунок ребенка как экспресс-тест для оценки его ин­теллектуальных способностей. Данная методика совершенно не пред­назначена для этой цели. Она направлена на выявление эмоциональ­ных проблем и трудностей взаимоотношений, которые может пере­жить человек любого возраста и с любым уровнем интеллекта.

К сожалению, в последнее время наметилась тенденция использо­вать методику «Рисунок человека» для оценки готовности ребенка к поступлению в школу. Существует множество методичек и даже книг, в которых популяризируется эта практика.Более того, прово­дятся «критерии», по которым, якобы, можно судить о готовности ребенка к школьному обучению.

Я неоднократно проводила простой эксперимент, который любой из вас может повторить. В различных аудиториях, где я читаю лек­ции — студентам (педагогам и психологам), учителям, преподавате­лям вузов, школьным психологам — предлагалось выполнить зада­ние по методике «Рисунок человека», а потом применить к собствен­ному рисунку критерии, данные, в этих методичках. Неизменно оказывалось, что из группы слушателей в 60—80 человек к поступле­нию в первый класс были готовы единицы.

      Поэтому давайте использовать эту методику лишь для того, чтобы

получить ответы на те вопросы, на которые она действительно может

помочь найти ответ. И главное, давайте не будем уходить от этих

вопросов, подменяя их другими, более легкими и удобными для нас

взрослых. Например, вопросами об «уровне интеллекта".

Ведь в любом взаимодействии между ребенком и взрослым право­мерен не только вопрос взрослого "Почему мне сложно с этим ребен­ком?», но и вопрос ребенка «Почему мне сложно с этим взрослым?» И если ребенку трудно его высказать, то это не значит, что мы имеем право на него не отвечать.

И еще одно замечание. В книге приведены лишь основные правила интерпретации рисунка. Я не ставила перед собой задачи составить полный каталог всех возможных деталей и признаков, которые могут встречаться на рисунках детей и взрослых. Да это и не нужно. Глав­ным для меня было помочь читателю овладеть тем способом мышле­ния, усвоив который, он мог бы и сам понимать смысл разнообразных элементов рисунка. объединяя их и связный текст истолкования.

Приведу пример. Допустим, вы решили овладеть иностранным языком. И с этой целью вы выучили наизусть словарь, включающий тысячи слов. Но это не даст вам возможности говорить на этом языке и понимать окружающих, если вы не знаете, как из этих слов состав­ляются предложения. А человек, знающий всего триста слов, но зна­комый с правилами соединения их друг с другом, будет свободно общаться на этом языке, улавливая смысл незнакомых слов из кон­текста фразы.

Овладеть навыками интерпретации рисунка можно только в ходе собственной практики, поэтому рекомендую вам начать с истолкова­ния рисунков ваших близких или хорошо знакомых вам людей. Тогда вы сможете сопоставить свое знание о них с информацией, получен­ной в ходе истолкования их рисунков. Заодно вы увидите как «рабо­тают» приведенные мною правила.

ВВЕДЕНИЕ.

Каким видит себя ребенок в родительской семье? Каким он восп­ринимает нас и наши отношения? Л какими мы видим себя и близких в своей семье?

Достоверный ответ на эти вопросы дает рисунок семьи, если, ко­нечно, мы научились правильно «считывать» заключенный в нем смысл. Давайте попробуем отвлечься от чисто эстетического воспри­ятия своих рисунков и рисунков наших детей и настроить себя на истолкование их скрытого значения, опираясь на определенные пра­вила, принятые при психологической интерпретации графики.

Но прежде ответим на вопрос: с какого возраста ребенка применимы эти правила? Их можно использовать с того момента, когда человек на рисунке ребенка превращается из типичного для всех детей «головасти­ка» (рис. 1) в существо, у которого голова отделилась от тела.

         Рис.1

 

Итак, предложите ребенку нарисовать семью, не наводя его на мысль — кого или что он может нарисовать. Даже если он задаст вопрос типа: «Л бабушку рисовать надо?» — не отвечайте на вопрос прямо, а лучше скажите: «Рисуй так, как тебе хочется».

Рекомендуем вам использовать для рисования простой карандаш (так лучше виден нажим) и бумагу без линеек и клеток. Правила интерпретации детских рисунков распространяются и на рисунки взрослых независимо от их возраста или профессии.

Для рисования семьи лучше использовать половину листа стан­дартного формата. Если лист будет слишком большим, то ребенок может «растеряться», не зная, как его заполнить. А если лист будет слишком маленьким, то ребенок может вынужденно ограничить свой замысел только тем, что «поместилось».

Не разрешайте ни в коем случае пользоваться ластиком. Если же ребенок сочтет, что его рисунок окончательно «испорчен», то в крайнем случае предложите ему другой лист, а потом сравните отличие первого рисунка от второго. А взрослым в том же случае скажите: «Вы можете просто зачеркнуть и нарисовать по-другому».

Постоянно напоминайте, что отметок здесь не ставят и художест­венные способности не оцениваются.

В ходе рисования незаметно следите за порядком появления пер­сонажей и предметов. Существует большая психологическая разница между отношением автора к тому персонажу, кого он нарисовал пер­вым, и к тому, кто будет нарисован последним, или кого вообще «забудут» нарисовать («просто не поместилось»).

Не забудьте попросить автора подписать или назвать всех персо­нажей рисунка и предметы. Ведь и здесь вас могут поджидать неожи­данности. Например, мама подписывает одну фигуру, изображаю­щую младшую дочь, — «Машенька», а другую — «Моя старшая дочь». Из самих подписей видно различное эмоциональное отношение мате­ри к девочкам.

Если ребенок настойчиво требует цветных карандашей или фло­мастеров, предложите ему после выполнения рисунка семьи простым карандашом на другом листе рисовать цветом все, что он захочет.

Информация, которую вы получите, ни в косм случае не должна использоваться для упреков («Почему ты не любишь бабушку?»). Это только повод для ваших размышлений, а не для воспитательных ме­роприятий или «карательных» санкций.

Л теперь зададим себе вопрос: почему ребенок так странно дефор­мирует различные части тела, одежду и черты лица «героев» своего рисунка? Неужели только потому, что он еще не научился «рисовать правильно?» Но ведь и на рисунках семьи взрослых людей (нехудож-ников) появляются те же искажения, да и профессиональные худож­ники, стремясь усилить выразительность картины, часто обращаются к символизмам рисунка ребенка.

Это, конечно, происходит не случайно и не вследствие неумения. Часто именно, «умение» выступает не средством раскрытия, а средством сокрытия чувств и переживаний автора рисунка. Ребенок еще не научился умело скрывать свои подлинные переживания ни в своей речи, ни в своем рисунке.

Как и наш первобытный предок, ребенок видит мир одушевленным и очеловеченным, т.е. существующим по образу и подобию самого себя. Наделение окружающих предметов «человеческими чертами» отразилось и в языке. Например, «ножки» есть у стола и у стула, у кувшина — «ручка» и «горлышко», горшок может быть «пузатым», а у иголки есть «ушко».

Поэтому, усваивая речь, ребенок одновременно бессознательно усваивает, что части человеческого тела имеют не только привыч­ный, обыденный, но и скрытый, символический смысл.

Другой источник знаний о символическом смысле частей тела возникает в ходе практического, действенного, а не только языкового освоения реальности. Так, например, ребенок, начинающий холить, открывает для себя, что ноги — это «орган» опоры в реальности, и одновременно «орган» реализации свободы. Ведь, обретая «свободу передвижения», ребенок становится более независимым от мамы и получает для себя массу новых удовольствий.

А сейчас давайте посмотрим, как отображается в рисунке ребенка его и наше (взрослое) отношение к неодушевленным предметам.

Заметим сразу, что неодушевленные они только на наш, взрос­лый, взгляд. В восприятии ребенка мебель, игрушки, телевизор, телефон, одежда оказываются не только более одушевленными, но и могут вступать в разнообразные отношения между собой и с персона­жами рисунка. И мы постараемся показать ниже, что ребенок здесь не так уж и не прав. Просто взрослым выгодно отрицать наличие собст­венного эмоционального отношения к своим «игрушкам». Хотя на самом деле оно, конечно, существует, и не обязательно в форме пре­словутого «вещизма», а иногда и в виде достаточно нежной привязан­ности.

Посмотрите на папу, «облизывающего» собственную машину, или

на маму, часами говорящую по телефону. А дети, как я утверждаю, видят все. И уже самым маленьким не составляет труда заметить, сколько времени мама занята общением с телефоном, а папа — с телевизором и сколько времени — с ним и друг с другом.

Еще один пример. Царапина на полированной стенке может вы­звать всеобщую панику, поток «медицинских» мероприятий (возню с полиролью, ваточками, тряпочками), а царапина на коленке ребенка — всего лишь замечание: «Ничего, заживет».

Сопоставление этих двух ситуаций тоже не составляет для ребен­ка труда, и из всего он делает соответствующие выводы.

К сожалению, в психологической литературе распространено ошибочное мнение, будто если на рисунке ребенка изображено много неодушевленных предметов и мало людей, то это является свидетель­ством эмоционально бедной среды в семье. Это совершенно неверно. В такой семье эмоций не меньше, чем в любой другой. Вопрос только в том, на что эти эмоции направлены. И как раз направленность этих эмоций на мир предметов и отражается в детском рисунке.

Внутренний мир такой семьи требует некоторых комментариев. Не следует думать, что ребенка окружают примитивные, жадные люди, склонные к накопительству. Иногда ребенок лишь является выразителем ведущей потребности всех членов семьи, а именно по­требности в стабильности и постоянстве эмоций. А ведь именно сим­волом стабильности и постоянства является каждая вещь.

В самом деле, вещь, в отличие от человека, не обладает собствен­ной непредсказуемой волей, она будет стоять там, где ее поставили, создавая тем самым ощущение стабильности в нестабильном мире. И, в отличие от человека, она не может бросить своего хозяина. Поэтому с неизбежностью люди, испытывающие острую потребность в неиз­менных и стабильных отношениях и будучи не в состоянии удовлет­ворить ее среди людей, часть энергии этой потребности переносят на подконтрольный им мир предметов.

Поэтому много предметов и мало людей может нарисовать даже ребенок, живущий в большой семье с разнообразными эмоциональ­ными отношениями, в которых он не всегда может разобраться. И он рисует только то, что посильно возможностям понимания этого мира взрослых. Ребенок, а часто и взрослый не всегда могут выразить свое пони­мание в словах. Давайте попробуем с помощью рисунка семьи при­близиться к восприятию как детьми, так и взрослыми многообразного мира человеческих отношений.

 

ПРАВИЛА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИСТОЛКОВАНИЯ РИСУНКА СЕМЬИ

Правило 1

В рисунке семьи случайного быть не может. Ведь ребенок рисует не предметы с натуры, а выражает свои эмоции и переживания по поводу близких ему людей и значимых предметов. Оговорки типа «А брата я просто забыл нарисовать» или «Сестра у меня не поместилась» должны потерять для вас значение.

Если кто-то из членов семьи на рисунке отсутствует, то это может означать:

1. Наличие бессознательных негативных чувств к этому челове­ку, которые ребенок, однако, воспринимает как запретные. Напри­мер, сильная ревность к младшему брату или сестре. Ребенок как бы рассуждает: «Я должен любить брата, а он меня раздражает, и это плохо. Поэтому вообще ничего не нарисую».

2. Полное отсутствие эмоционального контакта с отсутствующим на рисунке человеком. Этого человека как бы просто нет в
эмоциональном мире ребенка.                                                                                    

Правило 2

Если на рисунке семьи отсутствует сам автор рисунка, то вы може­те строить гипотезу в двух направлениях:

1. Либо это свидетельствует о трудностях самовыражения в отно­шениях с близкими людьми типа: «меня здесь не замечают», «мне трудно найти свое место», либо

2. «Я и не стремлюсь найти здесь свое место или способ выраже­ния», «Все уже »схвачено» в этой структуре, но меня это мало волнует».

Правило 3.

Размер изображенного персонажа или предмета выражает его субъективную значимость для ребенка, т.е. какое место отношения с этим персонажем или предметом занимают в данный момент в душе ребенка (рис. 2). Например, если на рисунке кошка или бабушка больше по линейным размерам мамы с папой, то значит, сейчас отно­шения с родителями стоят для ребенка на втором плане.

Правило 4

После того как ребенок закончит рисунок, обязательно спросите его, «кто есть кто» на рисунке, даже если вам кажется, что вы и так все поняли. Это необходимо, так как даже если количество персона­жей равно количеству членов семьи, кто-то из реальных членов семьи может отсутствовать, а вместо него может быть изображен вымыш­ленный персонаж. Например, Дед Мороз или Фея.

Правило 5

Вымышленные персонажи символизируют собой неудовлетво­ренные потребности ребенка. Поэтому эти потребности он удовлет­воряет в своей фантазии, в воображаемых отношениях.

Если вы встретились с таким персонажем, то подробно расспросите ребенка о нем — так вы узнаете, чего ребенку не хватает в жизни. Конеч­но, это не означает, что вы окажетесь в состоянии немедленно «додать»

Рис. 2

ребенку недостающее. Или что в неудовлетворенности его желаний вино­ваты именно родители. Так, образ Феи может символизировать типично детскую потребность в беспрепятственном, непрерывном и немедленном волшебном удовлетворении всех возникающих у него потребностей.

Невозможность такого удовлетворения ребенку еще предстоит для себя принять, чтобы научиться полагаться на собственные усилия.

Правило 6

Внимательно рассмотрите   кто на листе расположен выше, а кто -  ниже. Наиболее высоко на рисунке расположен персонаж, облада­ющий, по мнению ребенка, наибольшей властью в семье, хотя он может быть и самым маленьким по линейному размеру.

Ниже всех расположен тот, чья власть в семье минимальна. На­пример, если на листе выше всех изображен телевизор или шестиме­сячная сестра, то, значит, в сознании ребенка именно они «управля­ют» остальными членами семьи.

Для этого ребенка самый главный в семье — телевизор (рис. 3). А для этого ребенка — бабушка (рис.4).

Правило 7

Расстояние между персонажами (линейная дистанция) однознач­но связано с дистанцией психологической. Иными словами, кто ребенку в психологическом

Рис. 3

отношении ближе всех, того он и изобразит ближе к себе. То же относится и к другим персонажам: кого ребенок воспринимает как близких между собой, тех он нарисует рядом друг с другом.

Правило 8

Как я уже говорила, пространство листа есть аналог пространства жиз­ненного мира человека. И также как в реальной жизни, в плоскости листа каждый человек стремится занять столько места собой и продуктами своей деятельности, сколько, по его мнению, он «заслуживает». Причем, делается это, как правило, бессознательно. Иными словами, если кто-то мало значит сам для себя, то он займет мало места в жизненном мире, реализует лишь малую часть своих возможностей, а рисуя на листе бумаги, займет лишь небольшую его часть. Большая часть листа останется пустой.

Поэтому если человек «мельчит» изображение на листе, то у него в данный момент низкая самооценка.

 

Рис. 4

Правило 9

Если группа маленьких фигур изображена наверху листа, а боль­шая нижняя масть листа пустая, то это говорит о том, что низкая самооценка сочетается с высоким уровнем притязаний. Человек как бы говорит своим рисунком: «Мне в жизни многого хочется, но у меня мало что получается».

Если же группа маленьких фигур изображена внизу листа, а большая верхняя часть листа пустая, то это свидетельствует о соче­тании низкой самооценки с низким же уровнем притязаний (рис. 5). Рис.5

Здесь «послание» уже другое: «Я уже и так в жизни много от чего отказал­ся, но даже та малость, на которую я претендую, у меня не получается».

Правило 10

Персонажи, непосредственно соприкасающиеся друг с другом на рисунке, например, руками, пребывают в столь же тесном психо­логическом контакте. персонажи, не соприкасающиеся друг с дру­гом, таким контактом, по мнению ребенка, не обладают.

Например, для этого ребенка папа находится в близком психологическом контакте только с автомобилем (рис. 6).

А для этого ребенка его мама находится в тесном психологическом контакте только со своей мамой, т.е. с бабушкой (рис. 7).

 

Рис. 11

 

Правило 11

Персонаж или предмет, вызывающий у автора рисунка наиболь­шую тревожность, изображается либо с усиленным нажимом ка­рандаша, либо сильно заштрихован, либо его контур обведен не­сколько раз (рис. 8). Но бывает и так, что такой персонаж обведен очень тоненькой, дрожащей линией. Ребенок как бы не решается его изобразить.

Перейдем теперь к правилам интерпретации «искажений» ребен­ком изображения человека. Не забудьте, что по тем же правилам можно интерпретировать и рисунок взрослого человека.  Рис. 6

 

Рис.7

 

 

 

 

Правило 12

Искажения, идущие по правой стороне изображенного человека, отражают проблемы взаимоотношений с миром социальных норм и тех людей, которые их выражают для ребенка. Мир социальных норм для взрослого человека — это его работа, учеба, карьера, отношения с начальством. А для ребенка — это жизнь в детском саду, школе, отношение к правилам поведения, умелость во внесемейной жизни.

Искажения по левой стороне тела отражают проблемы отношений с наиболее близкими людьми, в сфере эмоциональных привя­занностей (рис. 9).

Рассмотрим теперь символический смысл частей тела человека, начиная с головы и лица.

Уже очень маленький ребенок считает свою голову чрезвычайно важной частью

Рис. 8

собственного тела. он чувствует, что умелость, ум взрослые как-то связывают с головой.

 

Правило 13

Самым «умным» членом своей семьи ребенок считает того челове­ка, кого он наделил самой большой головой. Например, на рис. 10 самый «умный», по мнению ребенка, — папа. А на рис. 11 — сам автор рисунка.

Теперь посмотрим, как нарисованы глаза. Как вы думаете, для чего человеку глаза? Если вы думаете, что для того, чтобы рассматри­вать окружающие предметы, то вы глубоко заблуждаетесь, по крайней окружающие предметы, то вы глубоко заблуждаетесь, по крайней мере с точки зрения совсем маленького ребенка. С его точки зрения, глаза вам даны для того, чтобы «ими плакать». Ведь плач — это первый естественный способ выражения ребенком запроса о помощи. Поэтому глаза — это «орган» выражения печали и просьбы об эмоциональной поддержке.

Правило 14

Персонажи с большими, расширенными глазами воспринима­ются ребенком как тревожные, беспокойные, нуждающиеся в том, что бы их спасали. Персонажи с глазами-«точечками» или «щелоч­ками» несут в себе внутренний запрет на плач, выражение потреб­ности в зависимости, боятся попросить о помощи.

Например, в этой семье, с точки зрения ребенка, самый тревож­ный человек — мама. Ее чувства, конечно, передаются ребенку, но сам он их выражать боится (рис. 12).

А теперь — об ушах.

Уши — это «орган» восприятия критики и вообще любого мне­ния другого человека о себе.

Правило 15

Персонаж с самыми большими ушами больше, чем все осталь­ные, должен слушаться окружающих. Персонаж, изображенный вообще без ушей, может игнорировать то, что о нем говорят. Например, на этом рисунке послушны все, кроме мамы, хотя и в разной степени. Сама же мама для критики недоступна (рис. 13)

Рис. 8

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 9

Рис. 9

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 10

 Рис. 12

 Рис. 13

А на рисунке 14 папа прислушивается только к мнению посторон­них, но не членам собственной семьи (вспомним правило 12).

Вы никогда не задумывались, почему такой популярностью у де­тей пользуются ушастые и глазастые персонажи мультиков? А дру­гие, не менее симпатичные на наш «взрослый» взгляд персонажи детьми легко забываются и восторгов у них не вызывают? По тем же причинам (см. правила 14 и 15). Ведь ребенку легко отождествить себя с героем, имеющим большие уши и широко распахнутые глаза. Например, Чебурашкой или Зайцем. Эти черты лица для ребенка — сигнал о том, что он и этот персонаж — родственные души.

Ребенок, так же, как и его «герой», тревожен, нуждается в защите и хочет узнать, что о нем говорят.

Этим же объясняется и странная эпидемия повального рисования зайцев, подчас захлестывающая детские сады. Такого зайца вы, на­верное, встречали, и не раз (рис. 15).

А теперь вспомним, зачем человеку рот? Чтобы есть и говорить? Не только. Еще и для того, чтобы выражать агрессию: кричать, ку­саться, ругаться, говорить обидные вещи. Поэтому рот — это еще и «орган» нападения.

Например, на рисунке 12 ребенок опасается агрессии со стороны мамы (у нее самый большой и заштрихованный рот). Остальные члены семьи вообще не имеют права высказать собственное мнение, ртов у них почти нет, но зато есть большие уши (чтобы «маму слушаться»).

Рис. 14

 

Рис. 15

 

 

 

Правило 16

Персонаж с большим и/или заштрихованным ртом воспринима­ется ребенком как источник угрозы, связанной с осуждением и сло­весным воздействием (не обязательно на повышенных тонах). Персонаж вообще безо рта или со ртом-«точечкой» («черточкой») не имеет возможности словесно влиять на других людей (рис. 16).

А теперь остановимся на истолковании скрытого смысла частей тела (шея, руки, ноги).

Как известно, голова присоединяется к туловищу при помощи шеи. Но шея появляется на рисунке ребенка не сразу. Сначала ребенок рису­ет голову, непосредственно «приклеенную» к туловищу (рис. 17).

Кстати, так рисуют человека и многие взрослые. И вовсе не потому, что ее особенно трудно изобразить, а потому, что в их жизни еще не заняла прочного места та функция, которая символизируется на рисунке шеей. Что же эта за функция?

Это — способность к рациональному самоконтролю, контролю разума («головы») над чувствами («телом»). Именно появление этой способности символизируется «обнаружением» ребенком шеи как по­средника между рассудком и чувствами.

Правило 17

Тот персонаж, у которого на рисунке шея есть, способен управлять своими чувствами в восприятии автора рисунка, у кого же шеи нет – не способен. Например, на рис. 18 ребенку — автору рисунка — кажется, что взрослые требуют от него большей способности управления своими эмоциями, чем в состоянии это сделать сами. Иными словами, ребе­нок разделяет распространенное заблуждение, что ограничения су­ществуют только для маленьких, и «когда я вырасту, то буду делать все, что захочу, как мои мама и папа», которым уже не надо стараться быть сдержанными и воспитанными. И такой ребенок может «внезапно» стать необузданным именно тогда, когда он решит, что уже стал взрослым.

Правило 18

Если шея на рисунке длинная и тонкая, то в сознании автора рисунка конфликт между разумом и чувствами решается через са­моустранение от мира собственных сильных эмоций. Наоборот, ес­ли шея короткая и толстая, то данный персонаж мыслится как не имеющий противоречий в этой сфере Например, на рис. 19 изображен персонаж, который видится на­столько «духовным» и возвышенным, что сильные и грубые страсти просто не достигают его «утонченного» ума.

На рис. 20 папа воспринимается ребенком как человек, который ни при каких обстоятельствах не даст сбить себя с толку какими-то «глупыми» эмоциями. Он же воспринимается и как самый умный (у нет самая большая голова). Правда, иногда «толстая и короткая» шея может свидетельствовать об отсутствии контроля и «свободном досту­пе» страстей к голове. «Захотел и сразу сделал» (как у «крутых» киноагрессоров).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис.16

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 17

 

Теперь зададимся вопросом — а что означают руки?

Руки и ноги появляются на рисунке ребенка достаточно рано, пускай и в виде палочек или «сосисок». Давайте вспомним, какова первоначальная функция руки у человека? Если вы думаете, что руки даны для того, чтобы ими что-то делать (играть или трудиться), то вы, конечно, правы, но очень маленький ребенок вас бы не понял. Ведь первоначальная, от природы данная функция руки — эта функ­ция «прицепливания» к телу матери, т.е. функция установления контакта с близким человеком.

Вспомним, что новорожденный ребенок способен вцепляться в ру­ку взрослого так сильно, что его можно поднять и переносить в вися­чем состоянии.

И лишь впоследствии, пережив отрыв от тела матери, ребенок открывает вторую функцию руки — функцию взаимодействия с миром предметов и воздействия на этот мир.

Момент, когда ребенок почувствует себя на что-то способным, обнаружить на его рисунке очень просто: у человечка появляется кисть руки — «варежка» или «с пальчиками» (рис. 21). Причем паль­цев может быть не обязательно пять.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 18

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 19

Правило 19

Если пальцев на руке больше, чем пять, то ребенок чувствует себя (или соответствующего персонажа) более оснащенным, силь­ным, могущественным (если на левой руке — то в сфере семейных отношений, если на правой руке — то и мире за пределами семьи — школа, сад, двор и др.), если меньше — то более слабым, чем окружающие.

Например, на рис. 22 сточки зрения ребенка мама больше способ­на влиять на внесемейную реальность, чем на отношения в своем собственном доме.

Кроме того, оснащенность выражается и в размере руки.

Правило 20

Чем более могущественным воспринимается данный персонаж, тем больше у него руки.

 

Рис. 20

 

Рис. 21

 

А теперь подумаем о ногах. Новорожденный ребенок еще не знает, что у рук и ног— разные задачи, ведь ногами, как и руками, он тоже может прицепляться к телу матери. Впоследствии этот врожденный рефлекс угашается за ненадобностью. Ногам же предстоит освоить специфически человеческую задачу ходьбы.

Когда ребенок начинает ходить сам, то мир для нею удивитель­ным образом расширяется, ведь некоторые свои потребности он уже может удовлетворить без помощи взрослого. Так ноги обретают но­вые функции: опора в реальности и свобода передвижения.

 

 

Правило 21

Чем больше площадь опоры у ног, тем более данный персонаж воспринимается твердо стоящим на земле.

И здесь стоит помнить о различии правой и левой ноги: правая нога символизирует опору во внесемейной реальности, левая — в мире близких эмоциональных контактов.

Например, на рис. 23 ребенок воспринимает папу как человека, который, в отличие от других членов семьи, в большей степени чув­ствует опору в работе, чем в семейных отношениях, ведь площадь опоры правой ноги намного больше.

Если персонажи на рисунке изображены в один ряд, то проведите мысленно горизонтальную линию по самой нижней точке ног. И тогда примените

Правило 22

С точки зрения ребенка, опору в реальности имеют только те люди, которые «стоят» на этой линии. Остальные, «повисшие в воздухе», по мнению ребенка, самостоятельной опоры в жизни не имеют.

Например, на рис. 24 «твердо стоит на ногах» только бабушка.

Правило 23

На рисунках семьи часто встречаются разрывы контура и недоведение линий друг до друга. Разрывы контура бывают при изображе­нии головы и туловища, а недоведение линий обычно бывает в местах «прицепливания» конечностей к туловищу, головы к телу, кистей и стоп к предплечью и голени и т.д.

Разрыв контура буквально означает проницаемость соответствующего локуса тела для внешнего влияния, особенно если конту­ры других частей тела нарисованы без разрыва. Особенно часто этот разрыв наблюдается на голове.

Учитывая значения правого и левого, верха и низа, изложенные выше, эти разрывы» в голове интерпретируются следующим образом:

разрыв с правой стороны головы — восприимчивость и податли­вость к мнению и нормам социального, внесемейного окружения;

разрыв с левой стороны головы — восприимчивость и податливость к мнению, давлению и оценкам интимного, семейного окружения;

разрыв сверху головы, на макушке — податливость влиянию абс­трактных норм и авторитетов;

разрыв снизу головы, со стороны шеи – податливость влиянию своих может быть плохо осознанных страстей, влечений, физических ощущений и телесного самочувствия.

Правило 24

«Отрыв» конечностей и головы от тела или частей конечностей
друг от друга символически выражает страх утраты той функции,
которая символизируется данной конечностью. Например, отрыв
правой ноги на рис. 26 связан со страхом утратить опору в социальной
реальности, потерять работу, статус в своей организации. А отрыв
правой руки на том же рисунке означает страх утратить влияние па
ту же сферу жизни, потерять контроль над ней. Буквально, «мое
положение на работе пошатнулось, новая должность, уплывает из рук, и я никак не могу на это повлиять".

Далее мы обсудим скрытый смысл неодушевленных предметов на рисунке семьи.

Правило 25

Неодушевленные предметы, являющиеся объектом привязанно­сти кого-то из взрослых членов семьи, на рисунке представляют и иногда замещают этого члена семьи.

Иными словами, изображение машины вместо папы отнюдь не означает отсутствие эмоционального контакта с отцом, а лишь выра­жает острую любовь папы к этой "игрушке". Так, на рис. 27 машина, изображенная сверху, отражает лидерство отца в семье, подчеркнутое тем, что папа обладает такой игрушкой, которой ни у кого в семье нет.

 

Правило 26

 

Принципы линейной дистанции распространяются не только на мир людей, но и на мир предметов. Предмет, наиболее близко распо­ложенный к персонажу, в восприятии ребенка означает объект самой сильной привязанности персонажа. Например, на рис. 28 самый «близкий» для мамы — телефон.

Правило 27

 

Принцип вертикальной иерархии распространяется также и на мир предметов.

Итак, что на рисунке изображено выше всего, то и является самым главным в эмоциональном мире ребенка, символом власти и автори­тета. Отметим сразу, что большинство детей в углу или вверху листа рисуют солнце.

 Солнце на рисунке ребенка является символом верховной власти и защиты, высшего авторитета (рис. 29).

Бывает, что на рисунке, изображающем сцену в квартире, а не па свежем воздухе, нарисована люстра или лампа, замещающая в дан­ном случае то же в качестве источника света и тепла (рис. 30).

Пpaвило 28

Люди и предметы, изображенные на рисунке между автором и солнцем или другим источником света, воспринимаются как конкуренты,  мешающие   пользоваться   в   полной   мере  защитой и опекой. 

Например, изображенная с гимнастическим обручем старшая сестра воспринимается младшей как препятствие на пути получе­ния достаточного внимания со стороны родителей. В этой семье старшая сестра в данный момент готовится к ответственным соревнованиям, и на нее направлено все внимание родителей (рис. 31).

Правило 29

Изображение большого количества мелких деталей предметов свидетельствует о фиксации на правилах, порядке, склонности к длительному удерживанию эмоций в себе, что чревато последую­щим «взрывом».

 

Рис. 25

Рис. 26

Рис. 27

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 28

 

Рис. 29

 

Правило 30

Изображение большого количества предметов, относящихся к одной и той же сфере деятельности, подчеркивает особую значи­мость этой деятельности для членов семьи. Например, изображение холодильника, накрытою обеденною стола, плиты, кухонных принадлежностей недвусмысленно дает по­нять, вокруг чего сконцентрирована эмоциональная жизнь семьи. Обратите внимание, что у плиты и холодидьника даже есть имена (рис. 32).

Правило 31

Обилие мягкой мебели и нахождение на ней взрослых персона­жей означает особую ценность для данной семьи отдыха и расслаб­ления, но в таких ею формах, которые не характерны для ребенка — ведь дети доподросткового возраста не любят лежать. Одновременно это может означать для ребенка законность ею отвержения другими взрослыми, если они «устали».

Правило 32

Изображение большого количества закрытых шкафов (иногда даже с замочными скважинами) символизирует для ребенка нали­чие в семье тайны, к которой он не допущен.

Рис. 30

Правило 33

Большое внимание к прорисовке одежды персонажей может ин­терпретироваться различными способами в зависимости от других деталей рисунка.

В рисунке ребенка это, как правило, говорите важности для него психосексуальной роли своего и другого пола.

На рисунке взрослого это может означать совершенно разные ве­щи: закрытость, конформизм, демонстративность, (украшательст­во), проблемное отношение к телесности.

В последнем случае важным признаком является штриховка одежды (и соответствующего локуса тела).

О напряженном и неоднозначном отношении к телесности говорят и «римские бюсты" на рисунке семьи.

Как уже говорилось во введении, невозможно, да и не нужно, дать исчерпывающий список правил истолкования. Поэтому не хочу и не буду лишать вас удовольствия, которое вы получите от дальнейшего самостоятельного развития своих способностей к символическому ис­толкованию рисунка семьи.

Рис. 31

Рис. 32

 

 

 

 

В заключение приведу реальный пример из своей практики, где сравнительный анализ рисунков семьи позволил собрать множество данных, которые было бы трудно выявить другим способом.

Вместо послесловия:

пример психологического истолкования рисунка семьи, выполненного ее членами

Родители восьмилетнего Коли К. обратились за психологической консультацией. Около шести месяцев назад у мальчика появились непроизвольные (навязчивые?) движения головой из стороны в сто­рону. По словам родителей никаких внешних причин для этого не было. Мальчик был обследован у невропатолога и психоневролога и органических поражений центральной нервной системы выявлено не было. Навязчивые движения проявлялись только дома. Учителя в школе ни разу этого симптома не замечали.

По характеру мальчик общительный, добросовестный, ответст­венный («совестливый» по словам отца). Учится в школе ровно, на «4» и «5». Ни о каких травмирующих событиях в семье и школе за послед­ний год родители не сообщали.

Отцу, матери и ребенку было предложено по отдельности выпол­нить рисунок семьи. Первым с рисунком справился Коля, и загляды­вая за плечо отца, продолжающего рисоватъ, задал ему вопрос: «Па­па, а ты что, совсем нас не любишь?»

— Почему не люблю? — спросил папа.

— Ну, ты никого из людей не нарисовал. (Заметим, что многие принципы интерпретации, изложенные выше, дети чувствуют интуитивно, безо всяких объяснений Ведь и в самом деле, рисунок паны представлял собой план комнаты.)

— Почему не нарисовал — сейчас нарисую — отвечал папа и начал подписывать на квадратиках, изображавших кресла и диван, «Коля», «Юра», «Мама». Себя при этом нигде не изображая (рис. 33).

— Это совсем не то, — разочарованно протянул Коля.

— А кто такой Юра? — задала вопрос я.

— А это наш второй ребенок — ответил папа. — Но он сейчас с нами не живет — он в деревне у бабушки. Примерно полгода.

— Мы его в деревню отправили, потому что я с двумя детьми не управлюсь — сказала мама. — Он бегал, шумел, а у меня головные боли. Особенно когда они с Колей начинали играть — хоть уши заты­кай. Говоришь им — тише, а они не реагируют.

В этот момент мама закончила свой рисунок. На нем видны четыре человека, взявшиеся за руки, хотя контакта между руками не было (рис.34).

— Вот, у нас в семье все равны, полная демократия, — сказала мама. (Обратите внимание, что на рисунке мамы ее собственная фи­гура и фигуры детей одинаковы по размеру. Имейте в виду, что если кто-то из родителей подчеркивает свое «равенство» с малолетними детьми, то это свидетельствует о глубинном, не всегда осознанном стремлении снять с себя ответственность, «разделив ее поровну» с детьми. Одновременно это указывает на инфантилизм этого родителя, стремление конкурировать с собственными детьми за право быть опекаемым — в данном случае — отцом.)

На рисунке Коли мы видим маму, лежащую на диване и отвернув­шуюся лицом к стенке. У нее в ногах сидит папа в виноватой позе (рис. 35).

— А это мы с Юрой, — говорит Коля, показывая на две маленькие фигурки внизу. — Мы у мамы прощения просим, ведь мама болеет от того, что мы ее «довели».

— Конечно, спасения от вас нет, — комментирует мама слона Коли.

Обратите внимание, что и на рисунке отца местоположение мамы указано на диване. А это говорит о достаточной объективности восприятия ребенка. Из беседы с родителями становится ясно, что голо­вные боли у мамы — основное средство воздействия на детей и мужа в семье. Вся жизнь семьи определяется маминым самочувствием. Де­тей приучали к тому, чтобы они не делали ничего, из-за чего у мамы может заболеть голова. Отец не сомневался в том, что у жены «слабая нервная система» и что, приучая детей учитывать это обстоятельство, он воспитывает в них чуткость.

На вопрос мамы о том, насколько часто у нее болит голова, она ответила, что практически каждый день, если ее что-то «расстраи- года, очень дружны, любят вместе играть. Это и послужило поводом отправки Юры в деревню, чтобы он «не шумел, не отвлекал Колю от уроков».

Коля, оставшись без Юры, очень переживал и расстраивался, что мама оценивала как «детский эгоизм», нежелание учитывать ее со­стояние и то, что у нее «нет сил».

Обратите внимание, что Юра уже шесть месяцев не живет с роди­телями, и примерно в это же время начались навязчивые движения у Коли. Ни мать, ни отец не придают значение, разлуке между братья­ми, оценивая обстановку в семье как «ровную и спокойную».

Из рисунков видно, что мать - человек демонстративный, ипо-хондричный, с высоким уровнем потребности в опеке, использует в отношениях с мужем и детьми эмоциональный шантаж. Пока братья жили вместе, ответственность за самочувствие мамы была распреде­лена между ними как бы поровну, с точки зрения Коли. Когда он остался один, бремя вины за мамины головные боли стало невыноси­мым. Тем более, что мамино самочувствие для него оказывалось не всегда предсказуемым. Психологической поддержки со стороны отца, полностью оправдывавшего мать, он также не встречал.

Отсюда ясен символический смысл его навязчивых движений го­ловой — он как бы говорил «нет» семейной ситуации, водя головой из стороны в сторону. Становится понятным, почему навязчивые дви­жения никогда не появлялись в школе.

А теперь давайте проанализируем рисунок отца. Он тоже по-свое­му устал от эмоционального шантажа жены. Поэтому и семья для него — это прежде всего «квартира», где он сам психологически не присутствует и смотрит на нее как бы сверху, поэтому и рисуя в виде плана. Такая точка зрения звучит и в его словах: «Мужчина должен быть выше всяких там мелочей и эмоций».

Отцу было бессознательно выгодно поддерживать версию о «сла­бой нервной системе жены» для того, чтобы поддержать свою само­оценку и не оказаться вынужденным признать, что жена им манипу­лирует так же, впрочем, как и детьми, через постоянно возбуждаемое у всех чувство вины перед собой из-за головной боли.

Так отдельный симптом у ребенка оказался лишь вершиной айс­берга, представляющего собой сложную систему семейных дисгармо­ний, которую родителям было выгодно скрывать, выставляя на пер­вый план проблему сына. С семьей был начат длительный процесс психологической коррекции, направленной на решение многочис­ленных супружеских проблем, без разрешения которых ребенку было помочь невозможно.

Этот пример демонстрирует, как рисуночные методики неожидан­ным образом раскрывают перед ними проблемы, о которых никто из членов семьи не в состоянии рассказать словами.

Рис. 33

 

Рис. 34