Мужская одиночная пляска

Мужская одиночная пляска

         Чаще начинается с выходки. Показав замысловатое коленце, показав свою выходку, он встает, подбоченившись и тряхнув головой, говоря всем своим видом, вот, дескать, я каков, смотрите! Сделав паузу, он начинает проходку, чаще по кругу. Затем вновь коленце и вновь проходка и т.д. Все быстрее и выразительнее и виртуознее пляшет исполнитель. Здесь и стремительность, и виртуозность пляски – хлопушки, дроби, присядки, разнообразные коленца. В конце один или два виртуозных движения и неожиданный конец пляски.  «Выдав» самое замысловатое коленце, парень неподвижно застывает в лихой и горделивой позе.

Мужские пляски отличались быстротой и некоторой агрессивностью, для них были характерны быстрые коленца: присядки, резкие взмахи руками, притоптывания, верчения. Хороший танцор, с точки зрения крестьян, - это тот, для которого характерна "живность", "лихость", "вертость". В стихотворении Н.Я. Прокоповича "Повесть о том, как Садко богатый был в гостях у царя морского", написанном в 1836 году, лихой плясун описывается так:

                    "Гость Садко царю играет,
                    Царь морской не утерпел,
                    В зубы бороду хватает
                    И в присядку полетел.
                    Час, другой прошел - он пляшет,
                    Головой, руками машет,
                    Ухватившись под бочок,
                    Царь кружится, как волчок,
                    Плещет радостно в ладошки,
                    То притопнет гуслям в лад,
                    То попятится назад,
                    На одной вертится ножке,
                    И, отряхивая пот,
                    От веселья инда ржет"
                                (Цит. по К.Голейзовскому. С. 326).

Среди мужских плясок самыми знаменитыми были такие пляски как трепак и камаринская. Трепак - пляска, исполнявшаяся в очень быстром темпе, отличавшаяся лихостью, разудалостью и некоторой грубоватостью. Его плясали, когда мужчины были в ударе от выпитого вина, заздравных чаш, сытой еды, разбойничьих и "срамных" песен. Трепак начинался обычно с "выхода". Желавший сплясать мужчина выходил на середину круга, выпрямлялся, откинув слегка назад голову, упирал руки в бока или скрещивал их на груди и стоял так некоторое время, сосредотачиваясь перед пляской и давая возможность зрителям почувствовать важность момента. Через несколько секунд ему навстречу выходил другой танцор и занимал такую же позу. Гармонисты резко растягивали меха гармоней, первый плясун ударял подметкой о землю, широко взмахивал руками, при этом правая рука подбрасывалась выше левой и начиналась пляска. Мужчины плясали попеременно, но по-разному. Один стоял на месте, выделывая разные коленца ногами, двигая плечами и всей верхней частью торса. Другой же плясун вертелся волчком на месте, бросался на колени, носился вприсядку, ползунком, вывертами, дрыгал ногами в разные стороны. Все это исполнялось с азартом, увлечением, с полной отдачей себя пляске.

Столь же энергичной, почти бешеной пляской была камаринская, исполнявшаяся под старинный плясовой мотив с тем же названием. Для нее было характерно обилие дробей, притопов, прихлопов, подскоков, присядок. Исполнители вкладывали в камаринскую всю душу, весь свой темперамент, удаль, мужскую агрессивность, бунтарский характер.

Принято считать, что эта пляска родилась в эпоху монголо-татарского ига в Камарицкой волости, расположенной на дороге от Москвы через Рязань в татарскую Орду, и выражала радость людей, сумевших убежать из татарского плена. Лихие мужские пляски, по словам крестьян, "разбиравшие по костям как нечистый дух", когда ноги стоявших мужиков "шли сами", зачастую превращались в стихийное неуправляемое разумом действие.