Научно-исследовательская работа по творчеству М.А.Булгакова

 

 

 

 

 

 

Научно-исследовательская работа

Секция «Литературоведение»

 

 

Образы Старой и Новой России  в драматургии М.А. Булгакова

 

Выполнила ученица 11 класса 

АОУСОШ №4 Динского района 

Краснодарского края 

Супруненко Ирина

 

Научный руководитель

 учитель русского языка и литературы  высшей категории  Новошинцева О.В.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Введение

 

1.   Старая Россия в пьесах М.А. Булгакова и еѐ судьба

1.1.   Старая Россия в пьесе «Дни Турбиных»

1.2.   Старая Россия в пьесе «Бег»

 

2.   Образы Новой России в пьесах М.А. Булгакова

2.1.   Характеристика исторической ситуации в период нэпа

2.2.   Образы Новой России в пьесах «Багровый остров» и

 «Зойкина квартира»

2.3.   Образы Новой России в пьесах «Блаженство»,

 «Иван Васильевич»

 

Заключение

 

Список используемых источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

Из всех писателей 20-30-х годов нашего века имя Михаила Афанасьевича

Булгакова сохранилось в российском общественном сознании наиболее прочно. Сохранилось не столько благодаря биографии Булгакова, из которой вспоминаются обычно письма к Сталину и единственный телефонный разговор с ним, сколько благодаря его гениальным произведениям.

Пробудился интерес к размышлениям писателя о судьбах России и русской интеллигенции, ставшими актуальными после краха коммунистического режима в СССР и в свете переживаемого современной Россией кризиса.

К весне 1929 года все произведения Булгакова были запрещены. Не печаталась его проза, ни одна пьеса не могла быть поставлена в театре. Это представляло собой серьѐзное затруднение для исследователей его творчества.

До 1985 года в стране издавались некоторые произведения Михаила Булгакова, иногда в сокращѐнном варианте, но очень маленьким тиражом, да и тот почти весь «уплывал» за границу.

Только после 1985 года на волне начавшихся в стране перемен произведения Булгакова хлынули в нашу жизнь, стали доступными. С 1987 года его возвращение было триумфальным. Сотни театров по всей стране ставили его пьесы.

Булгаков оказался нужным всем. Нужен всему театральному миру – и режиссѐрам, и актѐрам. Какая ещѐ драматургия позволяет играть эпоху гражданской войны, нэпа так, что зритель без всякого нажима со стороны постановщиков ощутит натуральную связь времѐн – тех, давних, и своего, нынешнего. И почувствует, как мало изменяется природа человека, поймѐт, как ценен опыт уже ушедших поколений.

Сейчас понятно, что гражданская война была для страны бедствием и трагедией. Что в течение десятилетий истинных духовных наставников уничтожали, забирали талантливых людей, настоящих работников в городе и селе, не говоря уже о «лучшем слое в нашей стране» - интеллигенции.

Булгаков, который создал портреты героев ещѐ тогда, когда этот «новый человек» начал входить в силу, помогает установить и разобраться в причинах главных бед и нынешнего времени.

Первые серьѐзные осмысления творчества Булгакова и его биографии относятся к 80-м годам. Выходят статьи, монографии, воспоминания. Работа

Л.Яновской^[1] разошлась в считанные дни, то же относится к монографии А.Смелянского^[2]. Журнал «Москва» поднял тираж благодаря публикации исследования М.Чудаковой^[3]. Большое значение  для изучения творчества Булгакова-драматурга имеет работа В.Петелина^[4], а также работа В.Бобрыкина^[5].

Начало творческой деятельности писателя хорошо освещено в работе Гиреева^[6].

                В    1988    году    выходит    сборник    статей,    посвящѐнных    драматургии

М.Булгакова^[7]. 

В 1990-е годы появляются работы Б.Соколова^[8], Л.Паршина^[9], Б.Мягкова^[10], посвящѐнные Булгакову, в которых они подробно рассматривают его жизненный путь и творчество, участие в мире литературы и театра.

Книга М.Чудаковой – первая научная биография М.Булгакова. Ко многим факторам, которые были обнародованы благодаря еѐ усилиям, трудам других исследователей, теперь добавляются новые, а главное – они дают достаточно чѐткое представление о жизни и творчестве Булгакова.

В этой книге широко использованы воспоминания вдовы Булгакова Е.С.Булгаковой, первой жены Т.И.Кисельгоф, сестры Н.А.Земской, материалы многочисленных бесед с друзьями  и знакомыми писателя. О многих фактах жизни и творчества Булгакова здесь рассказывается впервые.

Булгаков возник перед читателями спустя четверть века после смерти, в середине 60-х годов. Он входил в отечественную культуру во время общественного подъѐма, отсюда некоторая  «судорожность» в тогдашнем этапе освоения его биографии и творчества.

Художественную литературу как исторический источник использовали в своих работах Нечкина М.В.^[11], Исупов К.Г².  и т.д.  Литературные произведения   зачастую опережают  по своей глубине проникновения в суть эпохи  и человека многие  научные  исследования («Тихий  Дон» Шолохова, «Война и мир»  Толстого).

В данной работе делается попытка выявить образы Старой и Новой России в произведениях М.Булгакова, что и является главной целью исследования.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: рассмотреть образы и характеры Старой России в пьесах «Дни Турбиных» и «Бег», проследить судьбу русской интеллигенции, далее описать образы и характеры России новой, выявить основные черты людей нового типа по пьесам «Зойкина квартира», «Багровый остров», «Блаженство», «Иван Васильевич».

Для того, чтобы добиться выполнения поставленных задач, в работе применяется из общеисторических методов научного исследования историкосравнительный метод, который «даѐт возможность вскрыть сущность изучаемых явлений и по сходству и по различию присущих им свойств»^[12].

Источники, используемые в работе, можно разделить на две группы: непосредственно произведения М.А.Булгакова - пьесы  «Дни Турбиных»^[13], «Бег»^[14], «Багровый остров»^[15], «Зойкина квартира»^[16], «Блаженство»^[17], «Иван Васильевич»^[18], и и дневники Л.Е.Белозерской-Булгаковой^[19] и Елены Булгаковой^[20], а также воспоминания Слащева Я.А.¹

Структура работы соответствует поставленной цели и задачам и состоит из введения, двух разделов, пяти подразделов, заключения и списка используемых источников и литературы.

В первом разделе рассматриваются пьесы  «Дни Турбиных» и «Бег». 

В «Днях Турбиных» Булгаков показал «метания» старой интеллигенции на примере белого офицерства. Часть офицерства продолжала двигаться в заданном направлении, как Студзинский, не пытаясь самостоятельно осмыслить происходящее, часть пыталась разобраться, понять своѐ место и значение всего происходящего именно с тех же самых позиций, с позиций своей Родины, чести и долга перед ней. 

 

Одни остались винтиками в организации белой гвардии, другие осознали себя частицей нации, осознали свою сопричастность с судьбой народа. Они сознательно оторвались от своего класса.

В этом произведении автор передал большевистский фон через беспокойство своих героев, в размышлениях Алексея Турбина, Мышлаевского, Студзинского, через утрату их прежних идеалов. Его герои готовятся к новой жизни.

Эта пьеса показала, что не все белые офицеры были палачами и насильниками, что среди них были люди убеждѐнные и по-своему честные. Они были вынуждены признать полный крах контрреволюционного движения и принять смерть от петлюровцев, как Алексей Турбин, или перейти на сторону красных, как Виктор Мышлаевский.

Пьеса «Бег» даѐт картины деградации белогвардейского движения, раскрывает нравственный облик центральных действующих лиц – от Верховного главнокомандующего до рядовых офицеров и солдат.

В центре драмы – те же интеллигенты, что и в «Днях Турбиных». Только здесь они показаны в скитаниях по России и в эмиграции. Человек в это время не принадлежит самому себе.

На примере Серафимы и Голубкова автор показал, какая горькая участь досталась той части интеллигенции, которая вместе с остатками белой армии бежала за границу.

Вопросы и проблемы действующих лиц драмы  – что нужно делать, чтобы быть вместе с Россией, служить ей верой и правдой. Борьба против большевиков –

                                                                                                                                                                                                         

¹ Слащев А.Я. Белый Крым. 1920 год. Мемуары и документы. М., 1990.

это борьба за Россию или против России, это борьба с взбунтовавшейся чернью или с русским народом? Вот главный вопрос, который решают для себя  честные и преданные России персонажи этой пьесы.

Во втором разделе работы рассматриваются пьесы «Зойкина квартира», «Багровый остров», «Блаженство», «Иван Васильевич».

По замыслу автора «Зойкина квартира» должна была явиться сатирой на нэпмановские нравы того времени. Нэп с его «прелестями», спекуляцией, афѐрами нашѐл в пьесе довольно богатое и интересное отражение.

В остросюжетной комедии, где носители старого терпят закономерный крах, а гениальный мошенник, изворотливый и удачливый, выходит из передряг «сухим из воды», много эксцентрики, буффонады, парадоксальных ситуаций, каламбуров и острот. Булгаков стремился представить жизнь смесью смешного и серьѐзного, именно как трагический фарс, который чаще всего происходит в переходный период. Когда старое, погибая, всѐ ещѐ цепляется за жизнь, всѐ ещѐ пытается приспособиться к новым формам жизни, оно невольно вступает в конфликт с законами возникающего общества.

Аметистов и другие персонажи «Зойкиной квартиры» – это не образы-маски, застывшие в плоскостном изображении, это динамические полнокровные фигуры, многогранно очерченные художником-реалистом.

«Багровый остров» - трагикомедия современного Булгакову театра, будни театрального закулисья, хорошо изученного писателем при постановке собственных пьес во Владикавказе и в Москве.

Генеральная репетиция пьесы Дымогацкого в театре Геннадия Панфиловича уводит пародийно-литературный сюжет о Багровом острове на второй план, а на первых ролях основного действия оказываются люди театра, театральная труппа и еѐ директор в отношениях с драматургом и цензором, - сам театр как целое, как современный общественный  институт.

Булгаков пародийно очертил целое явление, которое возникло в советской послеоктябрьской прозе и драматургии и особенно разрослось под сводами «левого» театра. Двойной план пьесы, изображение «театра в театре» помогает раскрыть изнанку сцены и секреты театральной магнитерии.

В пьесе «Блаженство» из-под пера Булгакова вышло царство «гармонии», оказавшееся вполне стерильным и внутренне обездушенным обществом. При этом будущее общество изображено внешне в чрезвычайно привлекательных тонах. Автор пастельно-добросовестными красками выписывает прелести будущего общежития, в котором не знают ужасов советского послереволюционного быта. Обитателям «Блаженства» вполне по рецептам драматургической кухни того времени оставлены лишь милые недостатки, призванные «утеплить» положительных героев.

Писатель нарисовал картину под определѐнным углом зрения, избирательно, схематично, в стиле гротеска. Ему казалось, что в процессе построения нового общества возникает угроза стирания индивидуальности, а на этой почве зарождается новый тип деспотизма (деспотизм коллективизма) и происходит духовное обеднение человеческой личности. Поэтому общество, которое предстало в «Блаженстве» – это вовсе не достижение прогресса, а результат вырождения.

В целом, картина «блаженства» получилась в пьесе М.А.Булгакова комичной, но не весѐлой: мир правильный, благополучный, размеренный, но лишѐнный духовности и индивидуальности, а потому и скучный, и недобрый. И перспективы развития такого общества тоже ничего хорошего не обещают.

В лѐгкой комедии «Иван Васильевич» Булгаков попытался подчеркнуть некоторые подспудные особенности эпохи. Кануном «большого террора», новой опричнины, атмосферой подозрительности, чудовищного лицемерия, вранья, низости и одновременно какой-то бездумной лѐгкости новой жизни советского дома под руководством Ивана Васильевича и «родной милиции» – всеми этими красками живѐт и дышит комедия.

 

1.   СТАРАЯ РОССИЯ В ПЬЕСАХ БУЛГАКОВА И ЕЁ СУДЬБА

 

 

1.1. Старая Россия в пьесе «Дни Турбиных»

 

 Творческая история создания драмы «Дни Турбиных» и еѐ постановки во МХАТе широко известны по исследованиям театральных критиков.

Работая над инсценировкой, Булгакову приходилось многое, что было в романе, «выбрасывать». В пьесе можно передать только основное содержание романа, основные характеры.

«Булгаков принимал цели, идеалы, гуманизм пролетарской революции. Но он не мог принимать всего того отрицательного, которое зачастую выдавало себя за революционное»¹.

М. Булгаков – большой художник с ярко выраженным индивидуальным творческим лицом. Его волновали философские, социальные проблемы, которые существовали во все времена: человек и общество, человек и власть, взаимоотношения между людьми, проблемы совести, морали, долга перед самим собой и перед людьми, перед Родиной.

 

В пьесе Булгаков передал большевистский фон через беспокойство своих героев, в размышлениях Алексея Турбина, Мышлаевского, Студзинского, через утрату их прежних идеалов. Его герои готовятся к новой жизни. И в этом сказывается тот большевистский фон, за отсутствие которого критиковали

Булгакова.

 

В «Днях Турбиных» Булгаков показал «метания» старой интеллигенции на примере белого офицерства. Часть офицерства продолжала двигаться в заданном направлении, как Студзинский, не пытаясь самостоятельно осмыслить происходящее, часть пыталась разобраться, понять своѐ место и значение всего происходящего именно с тех же самых позиций, с позиций своей Родины, чести и долга перед ней. 

Одни остались винтиками в организации белой гвардии, другие осознали себя частицей нации, осознали свою сопричастность с судьбой народа. Они сознательно оторвались от своего класса.

«Дни Турбиных» показали, что не все белые офицеры были палачами и насильниками, что среди них были люди убеждѐнные и по-своему честные. Они были вынуждены признать полный крах контрреволюционного движения и принять смерть от петлюровцев, как Алексей Турбин, или перейти на сторону красных, как Виктор Мышлаевский. Это была объективная историческая правда, переданная в тонкой психологической обстановке, близкой Булгакову»².

Турбины хотели остаться за своими кремовыми шторами тогда, когда они не знали, что происходит, хотели быть нейтральными. Они не хотели изменений, тот мир их устраивал.

Но «ужас гражданской войны» уже вошѐл в быт человеческого существования. Кремовые шторы не защищают героев от надвигающихся событий.

Как хорошо отгородиться от мира, представить себе реальную действительность мифом, чем-то выдуманным, нереальным… Это одна из характерных черт интеллигенции того времени: уговорить самих себя, найти компромисс со своей совестью, которая не даѐт покоя. Но от себя не уйдѐшь.

 Уютная квартирка Елены кажется незыблемым, надѐжным пристанищем для всех потерпевших крушение. Приходит Мышлаевский, приезжает Лариосик,  Шервинский… Все они отдыхают здесь душой. Но это временная передышка. Неуверенность входит и в этот дом, спокойный и радостный. «Герои привыкли к прочности, незыблемости прежнего мира. Поэтому Алексей Турбин заявляет, что он «не социалист, а монархист», что не выносит даже самого слова «социалист», но вкладывает он в это слово совсем другой смысл: он ненавидит Керенского»¹.

В пьесе Алексей – кадровый военный. Он полковник, участник первой мировой войны. Армия должна защищать порядок. Он принимал присягу и,

                                                                                                                                                                                                         

¹  Петелин В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1989, с.238.

²  Хайченко Г.А. Советский театр. Пути развития. М., 1982, с.49.

верный своему долгу, оказался в белой гвардии, как только свершились революционные события. Не мысли о карьере двигали им, а долг, порядочность, нравственная обязанность перед теми святынями, которым он поклонялся – Родина, честь, бескорыстное служение Народу.

Что касается Тальберга, то это белый полковник, окончивший университет и военную академию.  «Но «двухслойные глаза» и психология флюгера и «крысиная побежка», когда уносит он ноги от Петлюры, оставляя жену и братьев. Образец беспринципности и подлости. Антипод Турбиных»². Он карьерист и приспособленец, человек, лишѐнный моральных устоев и нравственных принципов. Ему ничего не стоит поменять свои принципы, лишь бы это было выгодно для его карьеры. Он начисто лишѐн понятий чести и порядочности. Булгакову этот образ очень нужен для выявления принципиальной разницы между Тальбергом и Турбиными.

Но Булгаков вовсе не собирается представлять Тальберга этаким чудовищем, лишѐнным человеческих чувств. Ни о каких идеалах, ни о вере во что-то высокое и речи нет, разговор идѐт только о карьере, о личной выгоде. Это – главная черта, которая движет его поступками.

Мышлаевский – «беляк», штабс-капитан. «Это от Петлюры он с сорока офицерами и юнкерами в лѐгких шинелях и сапогах, на морозе оберегал город. А случись бы – и от большевиков защищал бы его и стал насмерть. Это человек чести и долга. И немалого мужества, которое нельзя не уважать»³. 

 

 

1.2. Старая Россия в пьесе «Бег»

 

«В пьесе «Бег» ожили некоторые важнейшие для Булгакова мотивы, связанные с материалом гражданской войны, намеченные ещѐ в 1922 году и не нашедшие применения в романе «Белая гвардия».

                                                                                                                                                                                                         

¹ Петелин В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1989, с.240. ² Бобрыкин В.Г. Михаил Булгаков. М., 1991, с.88.

³ Петелин В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1989, с.243.

«Бег» – это не продолжение «Дней Турбиных», вторая, оборотная сторона одних и тех же проблем, не исчерпанных и этой пьесой, сохранивших остроту в позднейшей творческой работе, - за события рокового года ответственны все»^[21].

«Пьеса раскрывает нравственный облик центральных действующих лиц – от Верховного главнокомандующего до рядовых офицеров и солдат. Вопросы и проблемы, волнующие их – что нужно делать, чтобы быть вместе с Россией, служить ей верой и правдой. Борьба против большевиков – это борьба за Россию или против России, это борьба с взбунтовавшейся чернью или с русским народом? Вот главный вопрос, который решают для себя  честные и преданные России персонажи этой драмы»^[22].

В центре драмы – те же интеллигенты, что и в «Днях Турбиных». Но они показаны в скитаниях по России и в эмиграции.

Главный герой пьесы – Хлудов. Булгаковский Хлудов не вполне нормален. У него тяжѐлая душевная болезнь – он весь, «с ног до головы», отравлен ненавистью ко всему и вся. К большевикам – потому что бессилен сдержать их натиск. К собственному главнокомандующему, втянувшего его в бессмысленную авантюру. К дельцам из правительственных кругов и так далее. Это ненависть бессилия, в чѐм сам Хлудов  признаѐтся. 

Человеком слабым в таком положении владеют отчаяние и паника, сильный приходит в ярость, как зверь угодивший в капкан.

Каждое слово Хлудова, с кем бы и о чѐм бы он ни говорил, пропитано яростью и желчью. Хлудовская ненависть не преходящее состояние души, а именно болезнь. Но в то же время она единственный вид энергии, который ещѐ позволяет ему руководить войсками и вообще делать дело, ни в правоту, ни в успех которого он не верит.

Как только это дело окончательно развалится, сама собой угаснет его ненависть. Но она уже выжала его душу настолько, что ни для каких человеческих радостей эта душа открыться не может. В ней пусто, и укоры совести, которые он прежде душил именно ненавистью, теперь отзываются в ней тупой не утихающей болью.

Жизнь Хлудову отныне в тягость. Он всерьѐз подумывает, не дождаться ли ему красных.

«В эмиграцию Хлудов отбывает не жить, а искупать насколько возможно свою вину, хоть перед тем же Голубковым и Серафимой. И едва ему удаѐтся исполнить долг перед ними, он тут же собирается в Россию. На такую смерть, какую заслужил, так думается ему самому и всем его заграничным спутникам»^[23].

«Хлудов был для Булгакова одним из тех участников белого движения, которые зверствами своими провоцировали ответные зверства и умножали число бессмысленных жертв с обеих сторон. И наказание для него писатель избрал потяжелее, чем просто смерть»^[24].

Драма Булгакова "Бег" была посвящена отступлению врангелевской армии и вместе с ней гражданских беженцев от крымских перешейков до портов на южном берегу Крыма. "Автору не могло быть известно, что Слащев, прототип Хлудова, был отстранѐн от командования корпусом в начале августа 1920 года, следовательно ни в этой, ни в какой-другой должности никак не мог принимать участия в описываемой драме "Бег""^[25].  Тем не менее Булгаков из нескольких врангелевских генералов, командовали армиями и корпусами, в качестве прототипа одного из героев драмы - генерала Хлудова - выбрал всѐ же находившегося не у дел Слащева. Это объясняется наверное тем, что Булгаков в образе Хлудова хотел показать не заурядного генерала, а, по справедливому суждению В.В. Петелина, "резко выраженную человеческую индивидуальность"^[26].

Хлудов у Булгакова всегда был там, где труднее. Он сам водил в атаку солдат, не раз был ранен. Популярность его среди солдат и офицеров велика. "В нѐм воплотились лучшие качества русского генерала: храбрость, мужество, благородство, честь, порядочность, любовь к солдатам, любовь к России и стремление отстоять еѐ величие"^[27].

Слащев Я.А. - один из видных белых военоначальников периода гражданской войны, генерал-лейтенант. Писатель-эмигрант Г.Н. Раковский характеризует Слащева: Слащев в сущности был самоличным диктатором Крыма и самовластно распоряжался как на фронте, так и в тылу... местная общественность была загнана им в подполье, съѐжились рабочие, лишь "отважные" круги слагали популярному в войсках генералу восторженные дифирамбы. Весьма энергично боролся Слащев с большевиками не только на фронте, но и в тылу. Военно-полевой суд и расстрел - вот наказание, которое чаще всего применялось к большевикам и им сочувствующим. недаром же портовые рабочие в своих частушках пели о том, как "от расстрелов идѐт дым - то Слащев спасает Крым"^[28]. 

Гвардеец с высшим военным образованием, храбрый офицер, прошедший во время первой мировой войны строевые должности от командира роты до командира пехотного полка включительно, начальник обороны Крыма в период января-марта 1920 года, проявивший незаурядные военные способности, человек большого гражданского мужества, который не побоялся порвать со своим прошлым и вернуться из эмиграции на Родину, признав свою тяжкую вину перед народом за проявленную им жестокость на юге Украины, в Крыму и других местах.

"Слащев относился к кадровому офицерству, которое по его словам "было воспитано в монархическом духе, политикой не интересовалось, в ней ничего не смыслило и даже в большинстве не было знакомо с программами отдельных партий"¹.

18 января 1918 года Слащев прибыл в Новочеркасск, где к тому времени было около двух тысяч добровольцев - юнкеров и офицеров, которые, как пишет Слащев, в Добровольческую армию "частью шли "идейно", а частью потому, что некуда было деваться. Во всяком случае, все они были против Советской власти совершенно сознательно. Эту группу лиц не надо смешивать с позже попавшими в Добровольческую армию лицами из интеллигенции, очутившихся в еѐ рядах только потому, что жили в районе, захваченном ею. С таким же успехом они служили бы у красных"².

В августе 1920 года Слащев подал рапорт об отставке, который был принят Врангелем.

В своих воспоминаниях Врангель писал, что хотя Слащев "отличный и энергичный офицер" и "очень храбрый человек", что лишь благодаря ему "мы смогли удержать Перекопский перешеек", однако "из-за полной независимости и отсутствия какого-то ни было контроля и полной несамостоятельности в оценке своих действий он потерял голову. Его необузданный темперамент и слабовольная натура сделали его жертвой самой низкой мести; он плохо разбирался в людях, кроме того предавался болезненной страсти к возлияниям и наркотикам. Потерял управление собой в общей атмосфере распущенности" и был "совершенно неспособен удержаться на ответственном посту"^[29].

Но несмотря на опалу и, по сути дела, отстранение от активной деятельности, авторитет Слащева - белого генерала, отстоявшего Крым от большевиков и превратившего его в последнюю цитадель белого движения - оставался попрежнему очень высоким.

Осложнение обстановки в Крыму побудило его выехать на фронт, где вскоре сложились такие обстоятельства, что Слащев на ледоколе "Илья Муромец" покинул Крым и отправился в Константинополь. В 1921 году он вернулся в Россию и был амнистирован Советским правительством.

Причины падения оплота белого движения в Крыму, что ознаменовало победу Советской России над внутренней и внешней контрреволюции в трѐхлетней гражданской войне, имеют более глубокие корни, чем военные и политические ошибки Врангеля и его окружения, как это представляется Слащеву.

"Чувствовалась полная неуверенность. Солдатская масса была индифферентна, низшее офицерство было развращено во время гражданской войны своими начальниками и, не имея точного определѐнного лозунга, за которым шли бы массы, колебалось; удерживал это офицерство в Добровольческой армии лишь страх перед репрессиями красных. Недоверие к внешнему командному составу росло - грабежи и кутежи лиц этого состава с бросанием огромных сумм на виду, и младший командный состав пошѐл по стопам старшего и тоже стал собирать дары от "благодарного населения", внося ещѐ большую разруху и ещѐ больше озлобляя население".

При рассмотрении этого вопроса следует прежде всего иметь в виду, что исход гражданской войны был уже предопределѐн не в пользу белого движения разгромом наиболее сильных противников Советской республики - Колчака в Сибири и Деникина на юге России. После этого никакие попытки белых утвердиться на ограниченной территории (как это было, в частности, в Крыму) и продолжать вести вооружѐнную борьбу против Советской власти изменить этого исхода уже не могли. Правда, обстоятельства и, прежде всего, недооценка руководством Красной Армии необходимости упредить белых в занятии Крымского полуострова в декабре 1919 - январе 1920 года, а также умелая оборона перешейка войсками под начальством Слащева, сложились так, что белым удалось почти на год оттянуть неизбежный исход. Почему неизбежный? Вот что пишет человек, связавший свою судьбу с добровольческой армией на протяжении почти шести лет, занимавший в ней посты от самых скромных до начальника Марковской дивизии включительно, подчинѐнный Слащева в период обороны Крыма, а затем последовавший его примеру и возвратившийся из эмиграции в Советскую Россию в 1922 году, генерал-майор Ю.К.Гравицкий: "Во мне... крепко живѐт убеждение, что последняя попытка белых реставрировать в Крыму то, что всем ходом русской истории было обречено на гибель, с самого начала не сулила ни малейшей надежды на успех, ибо в Крым мы пришли, ничему не научившись и ничего не забывши. В Новороссийске была оставлена идея, которая воодушевляла нас в борьбе с большевиками, а от Орла до Новороссийска мы схоронили наиболее стойких и крепких защитников этой идеи, и в Крыму высадились с опустошѐнной душой, чувством беспочвенности и в состоянии морального разложения. Старые пути оказались негодными, а новых, казалось, не намечалось даже в ближайшем

                                                                                                                                                                                                         

¹ Слащев А.Я. Белый Крым. 1920 год. Мемуары и документы. М., 1990, с.63.

будущем... Идейное содержание войны с большевиками было исчерпано до конца. После длительной борьбы армия воочию убедилась, что белые не нашли и не найдут поддержки в широких народных массах России, а следовательно и война бесплодна. Глубокая неудовлетворѐнность, разочарование, апатия, желание поскорее кончить эту "канитель" разлагали фронт в моральном отношении и предрешили исход борьбы в большей мере, чем остальные неудачи тактического и стратегического свойства"^[30].

Сам же Врангель по этому вопросу считал, что "оборона Крыма в сущности представляла лишь попытку "гальванизации трупа", то есть белой идеи, за которую еѐ сторонники три года вели братоубийственную войну с не принявшим эту идею народом России"².

Таким образом, военное поражение белых в гражданской войне явилось следствием обречѐнного на неудачу белого дела. Благодаря неумению поставить частям задачу и соответствующим образом управлять ими в бою, учесть их психологию и сохранить их боеспособность, Крым рухнул под натиском Красной Армии с головокружительной быстротой. Политическая обстановка предрешила разложение армии Врангеля и еѐ конец, а военное управление ускорило этот конец и произошла ликвидация частей белой армии и пути к интервенции на юге России.

 

Генерал Слащев предстаѐт в литературе в разных ипостасях - то это жестокий тиран и истязатель, то опять-таки тиран, но при этом чуть ли не карикатурный персонаж. Булгаковский Хлудов далѐк от реального исторического лица. Нам представляется, что Слащев, мономан по натуре, был всецело поглощѐн одной идеей: Крым нужно, а главное, можно защитить. Этой идее он, со всей своей энергией, решимостью, храбростью, громадным уважением, которым он пользовался в армии, подчинил всѐ, часто перегибая, тратя больше, чем по здравому смыслу следовало бы. Отсюда этикетка - "Слащев - палач", чуть ли не первый садист в белых войсках.

"Однако Слащев не был патологически жесток, как, например, генерал А.П.Кутепов, А.Г.Шкуро, В.Л.Покровский, тем более не сочетал в себе жестокость с беспринципностью, как двое последних"^[31]. Репрессии, связанные с его именем, объяснялись именно доминантой: раз они мешают мне делать моѐ, самое главное, необходимое родине дело - их нужно убрать. Слащев считал, что только он на высоте положения - прочие или бегут, или разлагаются в жижу. Весь Слащев - в своих знаменитых "суворовских" приказах, над которыми издевались Врангель и другие, но которые по-своему замечательны, что их, право, стоило бы издать отдельной книгой"^[32]. Однако, ноша, которую он нѐс, отстаивая Крым, оказалась слишком тяжела. Здесь кроется часть объяснения странностей Слащева, наркотиков и алкоголя, неврастении и быстрого старения.

Врангель писал: "Я видел его в последний раз под Ставрополем, он поразил меня тогда своей молодостью и свежестью. Теперь его трудно было узнать. Бледно-землистый, с беззубым ртом и облезлыми волосами, громким ненормальным смехом и беспорядочными порывистыми движениями, он производил впечатление  почти потерявшего душевное равновесие человека. 

Одет он был в какой-то фантастический костюм - чѐрные с серебряными лампасами брюки, обшитый куньим мехом ментик, низкую папаху "кубанку", и белую бурку. Перескакивая с одного предмета на другой и неожиданно прерывая рассказ громким смехом, он говорил о тех тяжѐлых боях, которые довелось ему вести при отходе на Крым, о тех трудностях, которые пришлось преодолеть, чтобы собрать и сколотить сбившиеся в Крыму отдельные воинские команды и запасные части разных полков, о том, как крутыми беспощадными мерами удалось ему пресечь в самом корне подготавливавшееся  севастопольскими рабочими восстание"^[33].

Слащев не любил решать тыловые вопросы, не разбирался в политике, во многих аспектах гражданской жизни. Но, за неимением достойной кандидатуры, он вынужден был заниматься всем этим. Поэтому период в января по март 1920 года по праву можно назвать "слащевским".

Таким образом, репрессии продолжали определять собой крымскую жизнь.

Гражданская война была войной без победителей. После короткой передышки, вошедшей в историю как период нэпа, возобновляется нагнетание социальных страстей, страну потрясает коллективизация и индустриализация. Война продолжается. На плахе сталинских чисток сложили головы пламенные интернационалисты - вершители призрачной победы 1920 года.

Голубков и Серафима – оба мирные  люди, беженцы. Перипетиям их беженской судьбы в пьесе отдано очень много места. То смерть смотрит им в глаза, то нищенство подходит к ним, и Голубков бродит по Константинополю, зарабатывая на хлеб шарманкой, а Серафима живѐт с Чарнотой и Люськой на гроши, которые Люська добывает, торгуя собой. Наступает момент, когда, и Серафима в отчаянии заняться тем же промыслом.

Цель автора в том, чтобы на примере Серафимы и Голубкова показать, какая горькая участь досталась той части  интеллигенции, которая с остатками белой гвардии бежала за границу. 

«Это натуры цельные, содержательные. Они не могут притворяться. 

Они  не могут управлять своими  поступками, действиями.

Не лгут, хранят верность, не бросают в беде  в мире полного отказа от нравственных обязанностей. Они кажутся чудаками, потому что придерживаются старых моральных норм в тот момент, когда идѐт неумолимый процесс их разрушения»¹.

 Голубков – чуткий, честный, чуть-чуть не от мира сего, подлинный сын профессора – идеалиста.

 Война научила многих приспосабливаться, фальшивить… Голубков и Серафима  не поддались этому, сохранили в себе нравственную чистоту и веру в правду и свою Родину.

Они преодолевают все препятствия: истинная человечность побеждает, торжествует любовь.

 «Особенно трудно Голубкову. Он не может понять, что старые представления о жизни, сложившиеся веками, рухнули вместе с началом революции. У него  остались понятия чести, порядочности, нравственного долга, понятия добра и зла».²

Бывший граф Обольянинов из «Зойкиной квартиры» действует, «как автомат, как  запрограммированное существо, он играет, ходит, разговаривает, его сознание окутано каким-то туманом, но в минуты внезапного озарения  у него вырываются тоскующие слова:  « Я играю, горничные танцуют на эстраде, что это происходит…» Он страшно далѐк от происходящего на его глазах обмана, он ещѐ в том мире, из которого его насильственно выбросили. Булгаков представил графа  строго одетым, во фраке, корректным, вежливым, снисходительным, знающим себе цену»¹.

Оправдания или полуоправдания  «белогвардейского дела» в  «Беге» не было. А было, напротив, доказательство неискупимой вины Хлудова, ставшего вешателем в неправой войне против собственного народа, анализ  безнадѐжности «белой идеи» и обреченности  «белого дела».  Бредовая  реальность крымских, призрачность  парижских и константинопольских «снов» русской эмиграции передали еѐ катастрофу глубоко, правдиво и сильно. Герои  «Бега», даже те, кто вызывал у автора  сострадание и жалость, не знали спасительного выхода. Выход для них был лишь в смерти.

Сочувствие автора  к Серафиме и Голубкову  ещѐ отчѐтливей оттеняло  тупик бездушности: в нѐм оказались все без исключения персонажи  «Бега». 

Переломный 1929 год  стал катастрофическим не только в судьбе писателя, но и в истории всей страны.  Важнейшие  направления экономической, социальной  и культурной политики советской власти, выработанные при Ленине, были поставлены сталинской бюрократией под удар. 

Иосифу Сталину принадлежит тезис, что  «революция сверху», осуществлѐнная в это время на путях сплошной коллективизации  деревни, равнозначно по своим последствиям октябрю 1917года.  И хотя масштаб

                                                                                                                                                                                                         

¹  Чудакова М.  Жизнеописание Михаила Булгакова. М., 1988. С. 291.

²  Петелин В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1989. С.293.

переворота его инициатор определил верно, истинный характер события  оказался прямо противоположным  октябрю по своей социалистической сущности. 

На полученной в 1917году земле  крестьянин переставал быть полноправным хозяином. Это была бюрократическая деформация общества  в духе уравнительного социализма с далеко идущими трагическими последствиями. 

 Год «великого перелома» принѐс великие беды  не только ущемлѐнному «сверху» крестьянству, но и широким слоям интеллигенции, для которой переход от старого  к новому  общественному строю сопрягался с особыми психологическими сложностями, с колебаниями и трудной внутренней борьбой.  Михаил  Афанасьевич  Булгаков  был правдивым художником, историком, певцом  этой интеллигенции, он сумел сохранить  в себе самые ценные качества: верность нравственному долгу, искренность, стойкость в испытаниях  и готовность разделить их вместе  со своим народом. 

В письме  «Правительству  СССР (28марта 1930года) Булгаков подтвердил, что важнейшая  черта его творчества  в погубленных пьесах  «Дни  Турбиных», «Бег»  «упорное изображение русской интеллигенции как  лучшего слоя в нашей стране.  В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной исторической судьбы  брошенной  в годы гражданской  войны в лагерь белой гвардии, в традициях «Войны и мира». Такое изображение, - заключал Булгаков, - вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией».

Такая откровенная и честная авторская позиция, заявленная  Булгаковым  во всѐм его творчестве,  явилась  одновременно  и главной причиной  постоянных  литературных атак на него со стороны  могущественных  политических  группировок и сил, полагавших, что победоносное   для  революции  окончание  гражданской  войны в стране ещѐ не означает полного гражданского мира.

Усиление аскетической  идеологии  «военного  коммунизма», возобладавшей  в сталинские времена, ставку на социальный раскол, на подавление свободы мысли, на гегемонию упрощенной  «пролетарской культуры»  нельзя рассматривать иначе, как реакцию самой отсталой  и  консервативной  части

                                                                                                                                                                                                         

¹ Соколов Б. Михаил  Булгаков: /100 лет со дня рождения/.  М., 1991. С.86.

общества на ленинские  политические  завоевания  Октября.  Общая  драма русской интеллигенции, пережитая ею на рубеже 20-30-х годов, была также личной  творческой  драмой  Булгакова-художника.

М.А. Булгаков  хорошо сознавал свои корни, связывающие его с русской культурой, и он не случайно пришѐл именно в Московский Художественный  театр, хранивший и продолжавший  в новых  условиях  творческие заветы А.П. Чехова и Л.Н. Толстого.  Сам Михаил  Афанасьевич Булгаков  был человеком  театра в полном значении этих слов.  Театр и стал для писателя домом и крепостью в самое трудное время. 

 Драматургию  Булгакова отличает  особая глубина поэтического постижения жизни, мастерство ведения диалога, лаконизм характеристик, изобретательность положений, рассчитанных на сценическое  бытие.  Герои его социальнопсихологического, исторического и фантастического театра открываются не в статике разговоров  или аналитических описаний, а в форме стремительно нарастающего действия, неотвратимо идущего через осложнения, через трагизм или комизм  узнавания к логическому  концу.

К финалу пьесы вполне проясняется характер бывшего графа Обольянинова. В прошлом очень богатый человек, а теперь социальный отщепенец, он обретается при Зойке, потеряв опору в жизни. Безвольный морфинист, он оживает только после очередной порции наркотика и в этом лишь состоянии возвращает себе на время  прежнюю иронию, блеск и изысканность аристократа.

 Таким образом, в драматургии Булгакова  выделяются различные образы Старой России, которые на первый взгляд не похожи, но при дальнейшем рассмотрении становится ясно, что всех героев объединяет неприятие новых форм жизни, страх перед будущим и ностальгия по старому укладу жизни.

Поражение антисоветских сил было обусловлено рядом причин. Их руководители отменили действие Декрета о земле и возвращали землю прежним владельцам. Это восстановило против них крестьян. Лозунг сохранения «единой и неделимой России» противоречил надеждам многих народов на независимость. Нежелание лидеров белого движения сотрудничать с либеральными и социалистическими партиями сузило его социально-политическую базу.

Карательные экспедиции, погромы, массовые расстрелы пленных, повсеместное нарушение правовых норм – всѐ это вызвало недовольство населения, вплоть до вооружѐнного сопротивления. В ходе гражданской войны противникам большевиков не удалось договориться о единой программе и едином лидере движения. Их действия были плохо согласованы.

Большевики победили в гражданской войне потому, что им удалось мобилизовать все ресурсы страны и превратить еѐ в единый военный лагерь. ЦК РКП(б) и Совнарком создали политизированную Красную Армию, готовую защищать советскую власть. Различные социальные группы были привлечены громкими революционными лозунгами, обещанием социальной и национальной справедливости. Руководство большевиков сумело представить себя защитником Отечества и обвинить своих противников в предательстве национальных интересов.

Гражданская война явилась страшным бедствием для России. Она привела к дальнейшему ухудшению экономической ситуации в стране, к полной хозяйственной разрухе. Материальный ущерб составил более 50 млрд. рублей золотом. Промышленное производство сократилось в несколько раз. Была полностью парализована транспортная система. Многие слои населения, насильственно втянутые в войну противоборствующими сторонами, стали еѐ невинными жертвами. В боях, от голода, террора, болезней погибло 8 млн. человек, 2 млн. человек были вынуждены эмигрировать.  Среди них были многие представители интеллектуальной элиты. Невосполнимые морально-эстетические потери имели глубокие социально-культурные последствия, долгое время сказывавшиеся в истории советской страны.

Представители российской интеллигенции по-разному восприняли события 1917 года и последовавшие вслед за тем политические и социально-экономические изменения. Интеллигенция, составлявшая более 2% общего состава населения страны, была неоднородна по своему социальному положению и общественнополитическим воззрениям. Вопрос о сущности революции, о судьбах культурного наследия, об отношении к новой власти рассматривался в еѐ кругах по-разному. Разгон Учредительного собрания, система чрезвычаек оттолкнули от большевиков многих представителей культуры. Не выдержали лишений либо не приняли нового режима и покинули Россию писатели И.А.Бунин и Д.С.Мережковский, авиаконструктор И.И.Сикорский и академик Петербургской Академии наук химик П.И.Вальден.

Составная часть отечественной культуры 20-30-х годов – это творчество представителей художественной и научной интеллигенции, оказавшихся за рубежом. К концу гражданской войны численность эмигрантов из Советской России достигло 1,5 млн. человек. В последующие годы эмиграция продолжалась. Почти две трети от общего числа покинувших Россию лиц обосновались во Франции, Германии и Польше. Многие эмигранты поселились в странах Северной и Южной Америки, в Австралии. Оторвавшись от родины, они стремились сохранить свои культурные традиции. За рубежом было основано несколько русских издательств. В Париже, Берлине, Праге и некоторых других городах печатались газеты и журналы на русском языке. Выходили в свет книги И.А.Бунина, М.И.Цветаевой, В.Ф.Ходасевича, И.В.Одоевцевой, Г.В.Иванова.

В эмиграции оказались многие крупные учѐные-философы. Находясь далеко от родины, они пытались осмыслить роль и место России в истории и культуре человечество. И.С.Трубецкой, Л.П.Карсавин и другие стали основоположниками евразийского движения. В программном документе «Исход к Востоку» говорилось о принадлежности России двум мирам и двум культурам – Европе и Азии. В силу особого геополитического положения, считали они, Россия представляла особую историческую и культурную общность, отличную и от Востока, и от Запада. Одним из научных центров российской эмиграции был экономический кабинет С.Н.Прокоповича. Объединившиеся вокруг него учѐные-экономисты занимались анализом социально-экономических процессов в Советской России 20-х годов, публиковали научные труды по этой теме.

Многие представители эмиграции вернулись в конце 30-х годов на родину. Другие остались за рубежом, и творчество их стало известно в России лишь спустя несколько десятилетий.

 

В драматургии М.А.Булгакова выделяются различные образы Старой России, которые на первый взгляд не  похожи, но при дальнейшем рассмотрении становится ясно, что всех героев объединяет неприятие новых форм жизни, новой политики, экономики и культуры, страх перед будущим, невозможность выживания вы этих условиях, и ностальгия по старому укладу жизни. Некоторые герои сумели найти выход: выжили и приспособились к отличным от привычных им формам жизни, но большинство из них не видят для себя выхода, или же для них он в смерти. Так или иначе, ломка общественного сознания затронула практически все слои населения, не исключая и интеллигенцию. Даже эмиграция для этих людей не всегда была избавлением, многие тосковали по России, возвращались, но не находили здесь счастья и своего места в жизни.

2.                ОБРАЗЫ НОВОЙ РОССИИ В ДРАМАТУРГИИ  М.А. БУЛГАКОВА.

 

 

2.1. Характеристика исторической ситуации в период нэпа

 

В первые месяцы 1921 года, когда страна переходила к НЭПу, ее положение было тяжелым во всех отношениях. 

В годы гражданской войны немало акционерных предприятий и банков продолжало действовать на территории, находившейся под властью белогвардейцев, что в последствии и предрешило их судьбу.

 «Внутренняя и международная обстановка в РСФСР ограничивала проведение Советской властью реалистических экономических мероприятий, а политика «военного коммунизма», обусловленная тяжелейшими обстоятельствами войны, разрухи и блокады, сделала существенный зигзаг от нормального пути к социалистическому идеалу»¹. 

В годы «военного коммунизма» не могло быть и речи ни о госкапитализме, ни об акционерном предпринимательстве.

Были нарушены кооперационно-производственные, снабженческие и

кредитно-финансовые связи, физически уничтожено большое число буржуазных специалистов производства, подорван местный оборот.

                         Особенностью    возрождения    акционерного    предпринимательства     в

условиях советского строя и новой системы хозяйства было то, что оно происходило в сложной атмосфере общего перехода от «военно-

коммунистического» этапа к НЭПу, в обстановке острейшей классовой борьбы и глубокой экономической разрухи, разрыва производственных связей между городом и деревней, между отраслями народного хозяйства, при отсутствии внутреннего рынка и почти полной ликвидации акционерных обществ и предприятий.

«В 1920 г. народное хозяйство находилось в состоянии агонии. На экономическую жизнь страны большое влияние оказывала борьба между социалистическими и другими социально^[34]-хозяйственными укладами, стремление Советского государства укреплять всеми мерами крупную индустрию как «базу диктатуры пролетариата», осуществлять строгую административную централизацию управления предприятиями»^[35]. 

                         «Пережитки       «военно-коммунистической»       идеологии,       политика

вытеснения всех капиталистических элементов, классово отрицательное отношение к мелкотоварному производству, товарно-денежным отношениям и свободному рынку, внедрение планового управления экономикой – все это порождало у одних политиков и хозяйственников недоверие, у других – враждебность к госкапиталистическому и акционерному предпринимательству. Подобные настроения усугублялись с одной стороны идеями и прожектами оживившихся с введением НЭПа буржуазно-реставраторских сил, а с другой – догматически идеологизированными концепциями о путях перехода от капитализма к социализму»^[36].

Сложившаяся с введением НЭПа новая обстановка в стране открывала дорогу возрождению      и       развитию   на      новых         основах      акционерного предпринимательства почти во всех (за исключением патриархального) укладах, она же в корне меняла и взгляды на другие формы хозяйствования. Политический и хозяйственный опыт предшествующих трех лет заставил партию большевиков и Советскую власть ценить и поддерживать такие формы хозяйствования, как концессии, кооперация, аренда, акционерные общества, смешанные предприятия.

Первыми признаками формирования рыночных отношений явились

замена продразверстки натуральным налогом и разрешение открытой торговли, установление розничных и оптовых цен на товары, внедрение принципов хозрасчета, предоставление трудящимся права свободно заниматься кустарным промыслом и образовывать кооперативные товарищества, распространение концессий и аренда, учреждение Госбанка, ликвидация Главного и местных комитетов всеобщей трудовой повинности, трудовых мобилизаций и т.п.

                         Первоначальной    целью    образования    акционерных    обществ     было

привлечение частного капитала – отечественного и иностранного к решению проблем возрождения народного хозяйства. Создавались и государственные акционерные объединения с целью налаживания связей промышленности с источниками сырья и одновременно для координации торгово-посреднической деятельности различных хозяйственных организаций.

Частные предприниматели наиболее активно действовали в торговле. Вместе с государственными синдикатами акционеры участвовали в формировании новых торгово-финансовых отношений, механизмов сбыта и заготовки сырья, продовольствия.

В документах на базе обобщения отечественного и зарубежного опыта

впервые были законодательно закреплены основы деятельности всех видов акционерных обществ и паевых товариществ, определены права и обязанности акционеров, порядок учреждения, механизм их функционирования и другие принципиальные вопросы.

«Абсолютно необходимыми в условиях формирования рыночных

отношений Ленин считал практическую деловитость, умение выгодно и культурно торговать, постоянное изучение отечественного и иностранного опыта и концессионного предпринимательства. Он критиковал носителей обломовщины, комчванства, пустого теоретизирования, недооценку использования смешанных обществ»¹.

Наряду с        главной      целью         –        восстановлением и       развитием производственных сил страны и подъемом народного благосостояния – акционерные, кооперативные и концессионные предприятия являлись поприщем соревнования методов предпринимательства и учебы хозяйствования, торговли и деловитости.

Развитие рыночных отношений, стремление к хозрасчету и прибыльности

производства вызвали огромный спрос на деловых людей и предпринимательские коллективы, существенным образом изменили отношение Советской власти к акционерному делу. Первое время акционерные общества создавались для налаживания торговли, транспорта и строительства преимущественно в форме государственных и смешанных компаний.

Акционерное предпринимательство сыграло заметную роль в преодолении финансово-кредитного кризиса первых лет НЭПа. Дефицит госбюджета, неразвитость товарооборота, эмиссия и общий кризис механизма денежного обращения, отсутствие иностранных займов – все это затрудняло восстановление народного хозяйства, реализацию принципов НЭПа и акционерного дела. Решающим фактором в преодолении этих негативных явлений и создании более благоприятных условий для развития акционерного предпринимательства стала денежная реформа 1922-1924 гг. В условиях бешеной пляски цен и финансово-торговой конъюнктуры, без иностранной помощи в результате реформы была создана полноценная конвертируемая валюта – советский червонец.

В короткие сроки утверждаются экономические методы регулирования

хозяйственной жизни страны, упорядочивается механизм ценообразования и налогообложения, набирают темпы кооперативное и акционерное движения.

«Действуя энергично и заинтересовано, акционеры участвовали в

возрождавшихся ярмарках, в работе товарных бирж, проведение денежной реформы. Вместе с госсиндикатами, трестами и кооперацией они непосредственно были связаны с производителями и поставщиками сырья, осуществляли оптовое движение товаров, участвовали в борьбе за рынок против частника»². 

Акционерные формы деятельности проникали и в среду культуры,

прежде всего в книгоиздательство. С помощью них удовлетворялись многие культурные запросы населения, преодолевались кризисные явления в полиграфии, в снабжении бумагой, типографскими и школьными принадлежностями.

С отходом Ленина от практического руководства хозяйственной жизнью уже тогда          появлялось          административно-бюрократическое         устремление к монополизации со стороны сталинской руководящей группировки, пренебрежение интересами частных и акционерных предпринимателей. У хозяйственников не

                                                                                                                                                                                                         

¹  Косьяненко В.И. НЭП и акционерное предпринимательство в СССР. М., 1991. С. 14.

²  Шарапов Ю.П. Из идеологической борьбы при переходе к НЭПу. М., 1990. С. 45.

было ясности, а у деловых людей – уверенности в политике и перспективах акционирования и свободного предпринимательства.

                         «Попыткой    государственных    органов    внедриться    в    акционерный

механизм хозяйствования и управления была практика подбора и назначения руководящих кадров, кооперативных и акционерных обществ, осуществляемая орграспредотлом ЦК РКП(б)»^[37].

С помощью рынка, денег кредита, реального учета коммерческой конъюнктуры, спроса и предложений производства и торговли акционеры - государственные, смешанные и частные – выступали активным стимулятором экономической жизни страны,  способствовали ликвидации или смягчению дефицитов потребительских товаров, преодолению товарного голода.

«К середине 20-х годов внутреннее и международное положение СССР существенно        изменилось.         Экономическая   и       политическая стабилизация капитализма в мире сопровождалась укреплением международного рынка, расширением торговых отношений СССР с зарубежными странами».^[38]

Однако, сложившиеся методы, организационная структура и финансовоэкономический      механизм   акционерного      предпринимательства постепенно втягивались в полосу кризиса. Все больше усиливалось государственное давление на акционерные объединения.

                         Судьба         акционерного        предпринимательства         предопределяли

идеологизированные оценки НЭПа и нэповцев, как противников перехода к социализму.

Усиленно внедрявшиеся сталинские бюрократически-административные

методы не позволяли развивать экономику на базе хозяйственных отношений НЭПа.

В целом, экономическая и политическая ситуация, сложившаяся в стране

в конце 20-х – начале 30-х годов, была крайне негативной для акционерного предпринимательства. Несмотря на свою предприимчивость и желание многих частных акционеров лояльно сотрудничать с Советским государством, судьба их была предрешена. По сталинской характеристике 1929 год стал годом «великого перелома», который проходил под знаком решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни.

 

Под флагом несправедливости, порождаемой якобы только нэпманской

буржуазией и кулачеством, в стране создавались монопольная собственность, безрыночный административно-авторитарный хозяйственный механизм, выжившие акционерное и другие формы предпринимательства и подспудно порождавшие застой в экономической жизни, вместо интереса – уравнительность, вместо здоровой конкуренции – показательную соревновательность. Сталинская бюрократия отжимала на обочину жизнедеятельности общества акционерную практику, уничтожала у населения дух и интерес предпринимательства, устраняла элементы смешанной, многоукладной экономики. Архисоциалистический пафос маскировал нарождавшеюся политическую нестабильность и ведомственный монополизм, противоречия между растущим экономическим потенциалом страны и неиспользуемой в полной мере предпринимательской активностью трудящихся, а также падением их интереса к труду и практическим вопросам хозяйствования.

                         В     результате      административно-управленческих,      финансовых       и

карательных мер (особенно против частных и кооперативных акционеров), против «нэпманского духа» и «эксплуататоров» ушло в небытие целое поколение деловых людей с полезным опытом, знаниями и уроками делового предпринимательства в советских условиях.

 

 

 

 

2.2. Образы Новой России в пьесах «Багровый остров» и «Зойкина квартира»  Первая московская комедия Михаила Булгакова – «Зойкина квартира» - была завершена в конце 1925 года. «Сам автор определил ее жанр как трагический фарс»^[39].

Быт эпохи НЭПа драматург знал прекрасно, в том числе и по собственному опыту. Ничего не изменилось в этом мире для множества людей. Они сменили только внешнюю форму, приспособились к новым условиям и стали извлекать выгоду из новой действительности… По-прежнему наверху жизни иной раз действуют пронырливые, верткие проходимцы под личиной добропорядочных людей. Годы НЭПа предоставили им благоприятную почву для своих махинаций и нечестной жизни.

Но дело здесь не только в сатире на «гримасы НЭПа», но и в давней теме

эмиграции. Все герои стремятся уехать в Париж. И расчетливая Зойка, и ее жертва, романтическая Алла, мечтающая соединиться с парижским возлюбленным, и влюбленный в Аллу посетитель квартиры – советский начальник Гусь, пьющий «чашу жизни», но и тоскующий по настоящей любви и гибнущий от ножа китайца. «Вообще, тоска всех героев по какой-то иной жизни – лейтмотив «Зойкиной квартиры» и Булгаков в этом смысле не отделял себя от героев пьесы»^[40].

«Вот Зойка с графом Обольяниновым задумали сбежать из Советского Союза, сбежать не просто так, а с деньгами. Ей нужен миллион, а честным путем в пошивочной таких денег не заработаешь. И начинается погоня за миллионом… Каждое из действующих лиц стремится к тому, что жизнь дать ему не может… А так    хочется добиться    цели, добиться    любыми     средствами,         чаще всего аморальными. Но выглядеть все должно благопристойно»^[41]. Начинается игра, у каждого своя роль, вживаясь в чужие ему формы жизни.

Гусь – крупный советский служащий, которому мастерская обязана своим

существованием. Он приходит к Зое развлекаться, но он женат, а хочет выглядеть благопристойно. Зойка и Аметистов выстроили такой рай, в «котором отдохнула измученная душа» Гуся. Он всех одаривает  деньгами.

Самой колоритной фигурой является Аметистов. Враль, болтун,

гениальный пройдоха, самый бессовестный перевертыш и приспособленец. «Вся его жизнь – это постоянные попытки вылезти из собственной «шкуры». Он не хочет быть самим собой. Он постоянно придумывает себе биографию. Разным людям он говорит прямо противоположное. Лжет он беззастенчиво, но и бескорыстно»^[42]. Выдумывать себе биографию – это у него от артистизма, от игры, которая у него в крови. Вранье – это его натура.

«Кузен Зойки – карточный шулер, человек, по характеристике автора, во всех отношениях беспринципный, который не останавливается ни перед чем»^[43].

                         «При     всех     его     отрицательных     качествах,     почему-то     обладает

необыкновенной привлекательностью, легко сходится с людьми и в компании не заменим. Его дикое вранье поражает окружающих… Аметистов врет с необыкновенной легкостью в великолепной, талантливой актерской манере»^[44].

 

«У него все признаки подлинного, «от бога» таланта - тонкая наблюдательность, богатейшая фантазия. Он виртуоз-импровизатор, неистощенный на выдумки или просто вранье.

Он – артист по призванию. Не результат проделок важен ему – сам

процесс»^[45].

 

Что касается Зои Пельц, то она играет честную предпринимательницу и

одновременно честную даму. «Трудящиеся» у нее в ателье проститутки – благородных матрон.

«Зойкино основное, а не вывесочное предприятие само по себе ядовитый

укор тем, кто пытался строить новую жизнь путем шумных собраний, борьбы за чистоту линии, заветами никого не допекает» ⁵.

«Зойка настолько прямолинейна и правдива, она что думает, то и

говорит»¹.

 ^[46]

Работница Зои Алла задолжала ей две тысячи рублей. Зоя завлекает ее в

свое «предприятие», обещая дать возможность заработать и уехать за границу с деньгами. «И Алла, сначала разыгрывающая из себя гордую, недоступную аристократку, на глазах превращается в обыкновенную бабенку, для которой самое важное – уехать за границу. Она на все готова, лишь бы об этом никто не узнал»^[47].

«Вот такая мастерская! Вот так мастерская! Занята только вечером… Знаете, кто вы, Зойка! Вы черт!»^[48]. Алла, получив клятвенное заверение в сохранении тайны, соглашается через три дня приступить к работе.

Манюшка – не племянница Зойки, а горничная, по совместительству и

проститутка. «Она притворялась, что любит Газолина и Херувима, но она просто исполняла свой служебный долг по совместительству»^[49].

Херувим – это не воплощение «примерной честности», а самый

настоящий бандит, спекулянт, жулик.

«Не плакатными, а живыми получились образы пьесы, и в каждом из персонажей органически сливаются хорошие и плохие, положительные и отрицательные черты характера и деятельности»^[50].

«Зойкина квартира» – это разящий удар по нэпманам, по тем «бывшим»,

которые затаились и ждут удобного момента, чтобы сбежать из родного дома.

Булгаков точно определил место и время действия. Нэповская Москва 1920-х годов, очнувшаяся после голодных лет «военного коммунизма» и стремящаяся изо всех сил приспособиться к новым условиям соц. жизни.

Глубокий замысел трагифарса обнаруживается в комических или

трагических несовпадениях прежнего и нынешнего положения героев в обществе, характера бытия и особенностей сознания на прошлой и настоящей ступеньке жизни.

Драматургия Михаила Афанасьевича Булгакова создает образы человека

«нового типа». По замыслу автора «Зойкина квартира» должна была явиться сатирой на нэпманские нравы того времени. НЭП с его «прелестями», спекуляцией, аферами нашел в пьесе довольно богатое и интересное отражение.

В остросюжетной комедии, где носители старого терпят закономерный

крах, а гениальный мошенник, изворотливый и удачливый, выходит из передряг «сухим из воды», много эксцентрики, буффонады, парадоксальных ситуаций, каламбуров и острот. Булгаков стремится представить жизнь смесью серьезного и смешного. Именно как трагический фарс, который чаще всего происходит в переходный период. Когда старое, погибая, все еще цепляется за жизнь, пытается приспособиться к новым формам жизни, невольно вступает в конфликт с законами возникающего общества.

Аметистов и другие персонажи «Зойкиной квартиры» - это не образы-

маски, застывшие в плоскостном изображении, это динамические полнокровные фигуры многогранно очерченные художником-реалистом.

В 30-е годы А.Л. Таировым была поставлена пьеса «Багровый остров». В

центре этой пьесы две взаимосвязанные проблемы: разоблачение халтурного, псевдореволюционного искусства и борьба против чиновничьих методов руководства художественным творчеством^[51].

                         Комедия    написана    в    стиле    своеобразной    театральной    игры     с

использованием условного приема «театра в театре». Действие еѐ развивается стремительно. В одном из московских театров срочно репетируется остросовременная «до мозга костей идеологическая пьеса» Дымогацкого.

«В пьесе власть над Багровым островом захватывают униженные

краснокожие эфиопы, прогоняющие угнетателей – белых арапов – за море. Интервенция Англии и Франции на остров терпит крах, матросы переходят на сторону эфиопов, к которым присоединяются «расколовшиеся арапы» во главе с полководцем Рики (это пародия на вернувшегося в СССР белого генерала Я.А.

Слащева, прототипа главного героя булгаковского «Бега»)»^[52].

В прологе и эпилоге комедии изображены картины закулисной жизни

театра и трагикомическая борьба за разрешение пьесы Дымогацкого.

                         Это      остроумная     и     злая     пародия     на     современную      автору

драматургическую стряпню с революционным сюжетом или подделкой под него. Пародия на некоторых театральных критиков, формулирующих общественное мнение и административную политику в искусстве.

Персонажи самой пьесы Жюля Верна ясны: так пародирует Булгаков – Дымогацкий мнение капиталистической и новоэмигрантской прессы о событиях в

России обоих революций, интервенции и гражданской войны. Кроме Керенского (Кири-Куки), просматривается пародия на белогвардейских генералов (ЛиккиТикки).

«Конкретный» театр Геннадия Панфиловича с актерами, фамилии

которых и краткие характеристики приведены, найти трудно. Образ театра дан собирательно. Видимо, драматург и сделал так, чтобы фамилии и имена специально не совпадали с именами московских актеров и руководителей театров»^[53].

Геннадий Панфилович – «откровенный конъюнктурщик и хамелеон,

готовый ставить какие угодно пьесы, лишь бы угодить начальству. Чуток к политической конъюнктуре, безропотен и угодлив перед разного рода администраторами и тем более партийными членами»^[54].

                         В     облике     персонажа     совмещались     противоположные      качества:

европейский лоск (он же «лорд Гленарван»), житейская находчивость, переходящая в угодливость и фиглярство – самое неприятное для директора театра.

Геннадий Панфилович в своем театре – настоящий комедиант, способный

исполнять под маской директора самые разные роли. Он и бесспорный режиссер этого мирка, знающий изнутри его «кухню», и бывалый лицедей, и коммерческий распорядитель непрочного странного дела, и блюститель «идеологических основ», лучше автора знающий, как «выправить»  в духе времени любую пьесу.

Мотив «буффонады», который присутствует в искусстве и в жизни Геннадия Панфиловича на свой лад подхватывает помощник режиссера Никанор Метелкин – он же слуга Паспорту, он же говорящий попугай, он же ставит самовары Геннадию Панфиловичу.

Савва Лукич – это «зловещая тень Великого Инквизитора, подавляющего

художественное творчество, культивирующего рабские подхалимски нелепые драматургические штампы, стирающие личность актера и писателя»^[55]. 

Главное в пьесе – показ трагической зависимости драматурга и режиссера

от театрального цензора – Саввы Лукича, гротескное изображение процесса подлаживания спектакля под цензурные требования. В Савве Лукиче угадывалось конкретное лицо – заведующий театральной секцией Главренерткома В.И. Блюм^[56]. 

«Запрещается», - изрекает он, посмотрев одно действие пьесы, и жизнь в

театре останавливается. Проносится стон по всей труппе. Из оркестра вылезают головы пораженных музыкантов. Из будки – суфлер…»^[57].

«Пьеса к представлению… (пауза) разрешается», - милостиво сообщает Савва Лукич, и на сцене – «громовой взрыв восторга, происходит страшная кутерьма»^[58].

Кутерьма происходит и задолго до этого «запрещается - разрешается»:

она сопровождает само появление высокого начальства. Вся группа озабочена: как принять, где усадить, чем угощать. По команде Геннадия Панфиловича обстановка в театре принимает подчеркнуто революционный вид. Сцена заливается «неестественно красным цветом». Даже актеру, играющему роль попугая, даны строгие указания: «Метелкин! Попугай пусть что-нибудь выкрикивает. Лозунговое что-нибудь…»^[59]. Бутафорский попугай, принятый Саввой Лукичем за настоящего, и старается во всю свою бутафорскую силу.

«Багровый остров» Булгакова был написан на тему о «пустой

случайности»: Геннадий Панфилович в конце концов смог добиться разрешения на сугубо «идеологическую» пьесу Жюля Верна - Дымогацкого, переиначив до неузнаваемости и финал, но ведь это и была пустая случайность.

В марте 1929 года Главреперткомом пьеса была снята с репертуара. К

этому времени было «снято с репертуара» все написанное Булгаковым. Ни одна его пьеса в театры не допускалась.

 

 

2.3. Образы Новой России в пьесах «Блаженство», «Иван Васильевич»

 

          В пьесе «Блаженство» писатель нарисовал картину будущего под определенным углом зрения, избирательно, схематично, в стиле гротеска. «Ему казалось, что в процессе построения Нового общества возникает угроза стирания индивидуальности, а на этой почве зарождается иной тип деспотизма (деспотизм коллективизма, или «коммунальный»)         и происходит      духовное    обеднение человеческой личности. Поэтому общество, которое предстало в «Блаженстве», - это вовсе не достижение прогресса, а, напротив, результат вырождения»^[60].

«Блаженство» - типичный и чистый жанр антиутопии, тревожного предупреждения об ошибочных или порочных тенденциях в развитии общества. Булгаков был сатириком крупного плана, его волновали те явления, которые грозили сложиться в тенденцию и омрачить завтрашний день. Его цель – разоблачить современные ему пороки.

«Современная автору действительность дана в «Блаженстве» такой, какой

она была, если смотреть на нее со стороны  реального быта людей, а не с лесов строек, только еще обещавших какую-то иную жизнь. И главной идеей писателя, ценностью ее были не эти стройки, а талантливые и порядочные люди, вроде главного героя пьесы, инженера Рейна»^[61].

Три типичных для своего времени персонажа: гениальный инженер,

прожженный бюрократ и виртуозный мошенник – волею случая попадают в будущее. Оно действительно прекрасно. Естественно, в чисто булгаковском духе.

Люди будущего свободны, счастливы, веселы и глубоко интеллигентны. 

Бунша – не то князь, не то сын кучера Пантелеймона, главная

сатирическая фигура фантастической дилогии Булгакова. Суетливый, ничтожный, почти патологически глупый, с засаленной домовой книгой под мышкой, он здесь не просто остро политический персонаж, он – явление, которое всерьѐз тревожило писателя. Приспособленец: у него есть справка, что его мама, княгиня, в отсутствие папы, князя, согрешила с кучером, обеспечив ему, таким образом, пролетарское происхождение. Род его деятельности похож на хлопоты безумца («Когда вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите», - говорит ему герой-изобретатель в комедии «Иван Васильевич») и, как всякий безумец, он небезопасен. Соглядатай и доносчик: «Я – лицо, занимающее официальный пост, и обязан наблюдать», - объявляет он в комедии «Блаженство» (с.80), он неустанно озабочен тем, чтобы начисто обезличить вверенных его попечению жильцов коммунальной квартиры. «От меня жена ушла», - сообщает ему герой. «Необходимо выписать с жилплощади»^[62], - переводит Бунша смысл происшедшего на ему одному понятный язык.

Проблема культурного обслуживания решена им деловито и просто:

пронзительный и хриплый радиорупор, установленный в передней коммунальной квартиры, одновременно приобщает всех то к усредненной мудрости научнопопулярной лекции о свиньях, то к сомнительной гармонии искажѐнной до неузнаваемости оперной музыки.

При этом управдом Бунша – Корецкий преисполнен сознанием своей

неоспоримой необходимости новому быту и новой культуре: «…если я перестану ходить, то произойдѐт ужас. 

Тимофеев. Государство рухнет? 

Бунша. Рухнет, если за квартиру не будут платить»^[63].

«Я передовой человек»,¹ - уверенно утверждает себе Бунша. А на самом деле это «кошмар в пиджаке», приспособленец с диктаторским потенциалом.

Радаманов – сын новой эпохи и отражает в себе еѐ общие черты: он

благороден, благожелателен, открыт, свободомыслящ. Но вместе с тем, он, крупный учѐный будущего, при этом обеднѐн и «укорочен» в сфере духовной культуры. Дочь приходит к нему, поглощѐнная душевными колебаниями – что ответить влюблѐнному Саввичу? – а Радаманов сообщает ей: «Признаюсь тебе откровенно, мне это безразлично»². Ему говорят о стихах, которые читает пришелец из другого века, а он: «Стихи? Вот и превосходно. Я, признаться вам, в стихах ничего не смыслю, но уверен, что они доставят вам большое наслаждение»³. Бунша пришѐл потолковать с ним на интимные темы, просить совета, а Радаманов: «…давно овдовев, не чувствую склонности к семейной жизни. Но если б такая блажь мне пришла в голову, то сказал бы что-нибудь вроде того: я полюбил вас с первого взгляда… по видимому, и я вам нравлюсь… Простите, больше беседовать не могу, меня ждут на заседании»⁴.

Классическая сцена профессиональной беседы со своим далѐким «предком»-изобретателем 20 века:

«Радаманов. …сейчас там, в той Москве, мечется этот… как его… Василий Грозный… он в девятнадцатом веке жил?

Рейн. Он жил в 16 веке, и его звали Иван.

Радаманов. Прошу прощения, я плоховато знаю историю»¹.

Итак, благородный и добрый, но духовно обесцвеченный, односторонне

развитый, эмоционально обеднѐнный – таким оказался человек XXIII века.

                         Рядом     с     ним     –     молодой     и     преуспевающий     администратор,

государственный человек, директор своего рода «головного» общественного учреждения, решающего важнейшую задачу общественных и личных контактов, Саввич, мягкий, деликатный, любящий, верующий в плановую гармонию человеческих взаимоотношений, и вместе с тем – деспот новой формации. И у него есть ещѐ чисто человеческий изъян: он ревнив. Но не это «опознавательный знак» Саввича. Да и не ревнует он свою бывшую невесту в привычном значении этого слова. Скорее он не может допустить мысли о нарушении решения Института

Гармонии, признавшего их с Авророй подходящей парой. Именно Саввич шаг за

                                                                                                                                                                                                         

¹  Булгаков М.А. Избранные сочинения. М., 1997, т.3, с.556.

²  Булгаков М.А. Избранные сочинения. М., 1997, т.3, с.561.

³  Булгаков М.А. Избранные сочинения. М., 1997, т.3, с.562.

⁴  Булгаков М.А. Избранные сочинения. М., 1997, т.3, с.563.

шагом демонстрирует подлинную суть гостеприимства его века. Он настаивает на лишении пришельцев всякой свободы и инициативы в решении своей судьбы. По его настоянию совет пришѐл к заключению о необходимости изъять у инженера Рейна его машину, отныне все полѐты будут контролироваться государством, а изобретатель в свой век не вернѐтся. Спутники Рейна подверглись специальному медицинскому обследованию – у одного из них обнаружена «клептомания», у другого «деменция» (слабоумие) – и оба подлежат строгой изоляции и принудительному лечению пока на год.

Герой-изобретатель Рейн был человеком из 1929 года «Это был

затравленный, не принятый в новую жизнь учѐный, который рассчитывал при помощи нового аппарата отыскать свободу и покой в иных мирах, в ином жизненном пространстве (на кухонном языке начала 30-х годов – «из-под советской власти улететь»). Изобретатель был своего рода двойником автора»². В конце пьесы инженеру Рейну и его спутникам выносили приговор вполне в духе нашей «культурной революции»: ссылка на неопределѐнный срок и перевоспитание по общему, гармоничному образцу.

Против арифметически рассчитанного счастья, царящего в «Блаженстве»,

взбунтовался остроумный авантюрист и вор Юрий (в «Иване Васильевиче» Жорж) Милославский по прозвищу «Солист». Он своего рода вариант бессмертного Остапа Бендера: «Неужели вам здесь не нравится? – изумляется Рейн. – Миллионы людей мечтают о том, чтобы их перенесли в эту жизнь». «Миллиону интересно, а мне неинтересно»¹, - строптиво возражает человек, наделѐнный яркой, хотя и преступной, реализующей себя индивидуальностью.

В целом, картина «Блаженства» получилась в пьесе М.А.Булгакова комичной, но не весѐлой: мир правильный, благополучный, размеренный, но лишѐнный духовности и индивидуальности, а потому и скучный, и недобрый. И перспективы развития такого общества тоже ничего хорошего не обещают.

Под пером Булгакова царство «гармонии» оказывается вполне стерильным и внутренне обездушенным обществом. При этом будущее общество изображено

                                                                                                                                                                                                         

¹   Булгаков М.А. Избранные сочинения. М., 1997, т.3, с.565.

²   Кораблѐв А.А. Время и вечность в драматургии М.Булгакова. М., 1990, с.128.

внешне в чрезвычайно привлекательных тонах. Автор пастельно-добросовестными красками выписывает прелести будущего общежития, в котором не знают ужасов советского послереволюционного быта. Тут не ведают уклонов и прописок, доносов и воровства. Тут милиционер стоит уже сто лет в музее как исторический экспонат. Обитателям «Блаженства» вполне по рецептам драматургической кухни того времени оставлены лишь милые недостатки, призванные «утеплить» положительных героев.

В «Ивана Васильевича» перешли из «Блаженства» кроме ведущей троицы и некоторые другие персонажи, хоть и под другими именами. Переименован и Рейн – в Тимофеева.

 А Святослав Владимирович  Бунша стал полным тѐзкой царя Ивана Васильевича Грозного. Перешли в новую пьесу  отдельные сцены и реплики.  «В какой-то мере сохранилась  и основная идея автора: свести своих современников  с людьми новой эпохи - теперь уже не будущей, а прошлой – и  посмотреть, что из этого получится. Получилось примерно то же, что в «Блаженстве». Тимофеев принимает в своей московской квартире  царя Грозного,  и оба они – люди неординарные, без труда приходят к доброму согласию. А Бунша и Милославский попадают в царские палаты Ивана  Грозного». ² Бунша и здесь демонстрирует  свою бюрократическую отупелость, и именно советского пошиба. Милославский же, как и полагается ему, ворует, мошенничает, и  ещѐ больше, чем в «Блаженстве», обнаруживает своѐ прямое родство  с Аметистовым из «Зойкиной квартиры», пускается в авантюры, которые ему на этот раз вполне сходят с рук: окружение-то совсем другого рода, не то, что  в обществе  XXIII века. 

Авторский замысел «Ивана Васильевича» гораздо проще. Никаких

вечных истин он не таит.  Инженер Тимофеев конструирует обыкновенный приѐмник, а машина времени и все происшествия, которые происходят по его милости, всего-навсего его сон. «Тщательно разъяснено и то, почему именно Иван Грозный и его время  снятся инженеру: по радио передают «Псковитянку», мешая

                                                                                                                                                                                                         

¹   Булгаков М.А. Избранные сочинения. М., 1997, т.3, с.567.

²   Есиков В.И. Рыцарь, или легенда о М.Булгакове. М., 1997. С.84.

ему сосредоточиться»^[64].  «У меня колокола в голове играют»,-^[65] жалуется он жене  Бунши.

В московской коммунальной квартире 20-х-30-х годов, в атмосфере

мелких бытовых дрязг  и забот сам Грозный  как-то измельчал. Его вспыльчивость, вошедшая в легенду, его страшный жезл, обращѐнный против «любострастного прыща» режиссѐра  Якина, только забавны. Его царственная милость  к обворованному Шпаку нелепа.  Зато Бунша в XVI веке расцвѐл  и развернулся. Поначалу перетрусив до полной потери  способности соображать  («Ой, дурак! - изумляется Милославский. - Такие даже среди управдомов редко попадаются»^[66]), он скоро входит в новую роль, начинает покрикивать («Чего? Попрошу вас! С кем говоришь? Что? Молчать!»⁴), решительно отрекается от своего «пролетарского» происхождения и от «папы» Пантелеймона. И уже готов приступить к управлению государством, ознаменовав  начало царствования учреждением ЖАКТов. «Да ты, я вижу, хват! Вот так тихоня!»¹ - восхищается этой метаморфозой Милославский.

Булгаков столкнул быт и нравы советского дома под управлением Ивана

Васильевича с бытом и нравами Москвы под управлением Иоанна Грозного. Тут Милославский «отмежевался» от казнѐнного именитого однофамильца, тут управдом Иван Васильевич, выпив для храбрости, объявляет, что он наметил коекакие мероприятия и решил, что надо начать с учреждения ЖАКТов.

В лѐгкой комедии «Иван Васильевич» Булгаков попытался подчеркнуть

некоторые подспудные особенности эпохи. Кануном «большого террора», новой опричнины, атмосферой подозрительности, чудовищного лицемерия, вранья, низости и одновременно какой-то бездумной лѐгкости новой жизни советского дома под руководством Ивана Васильевича и «родной милиции» – всеми этими красками живѐт и дышит комедия.

Автор через всю пьесу разными средствами и в разных формах

обыгрывает тему самозванства новой власти. Жулик Милославский и управдом Иван Васильевич, чудесным образом получившие во владение Россию, управляются с нею запросто, с безответственной лѐгкостью временщиков и проходимцев, которые примерно так же обращались с экспроприированным богатством в реальности 30-х годов. Прибережѐнная к финалу реплика Шпака «Они же крадут, они же царями притворяются!»² ключевая в исторической концепции Булгакова применительно, конечно, к жанру комедии.

В «Блаженстве» Булгаков переносит нас на три столетия вперѐд в «золотой век» всемирного коммунизма. В «Иване Васильевиче» – возвращает на несколько веков назад, в эпоху Иоанна Грозного с его опричниной. Пьесы произрастают как бы из одного корня, имеют общих героев и сходный внутренний пафос. Своими средствами в условиях «разрешѐнной» литературы Булгаков всѐ же попытался глотнуть «ворованного воздуха» и высказаться на главную тему дня – о перспективах нового общества.

В образах Новой России Булгаков представляет людей, которые сменили

только внешнюю оболочку, приспособились к новым условиям и стали извлекать выгоду из новой действительности. Часто на верху жизни оказываются пронырливые, вѐрткие проходимцы под личиной добропорядочных людей. Стремясь в жизни только к материальным благам, они забывали о духовном и нравственном развитии, что приводило к пренебрежению к культуре в целом.

                                                                                                                                                                                                         

¹  Булгаков М.А. Избранные сочинения. М.,1997. Т.3. С.586.

²  Булгаков М.А. Избранные сочинения. М.,1997. Т.3. С.610.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В процессе проведѐнного изучения литературы и источников были

сделаны следующие выводы: в драматургии Михаила Афанасьевича Булгакова выделяются различные образы Старой России, которые на первый взгляд не похожи, но при дальнейшем рассмотрении становится ясно, что всех героев объединяет неприятие новых форм жизни, новой политики, экономики и культуры, страх перед будущим, невозможность выживания в этих условиях и ностальгия по старому укладу жизни. Некоторые герои сумели найти выход: выжили и приспособились к отличному от  привычных им форм жизни, но большинство из них не видят для себя выхода, или же для них он в смерти. Так или иначе, ломка общественного сознания затронула практически все слои населения, не исключая и интеллигенцию. Даже эмиграция для этих людей не всегда была избавлением, многие тосковали по России, возвращались, но не находили здесь своего места в жизни, не находили счастья.

В образах Новой России Булгаков представляет людей, которые сменили

только внешнюю оболочку, приспособились к новым условиям и стали извлекать выгоду из новой действительности. Часто на верху жизни оказываются пронырливые, вѐрткие проходимцы под личиной добропорядочных людей. Стремясь в жизни только к материальным благам, они забывали о духовном и нравственном развитии, что приводило к пренебрежению к культуре в целом.

Советская «культурная революция» сопровождалась уничтожением

интеллектуальной и художественной элиты, просто широко образованных людей, подавлением свободы индивидуального научного и художественного творчества. Из истории мировой и отечественной культуры были вычеркнуты сотни, а может быть, и тысячи блестящих имѐн, значительная часть культурного наследия всех народов бывшей Российской империи была изъята из обращения. На десятилетия стало чем-то почти обыденным регулярное государственно организованное использование крупнейших учѐных, писателей, художников, целых научных направлений и художественных течений.

 

 Список используемых источников и литературы

 

1.   Булгаков М.А. Избранные сочинения. «Дни Турбиных». М., 1997.

2.   Булгаков М.А. Избранные сочинения. «Бег». М., 1997.

3.   Булгаков М.А. Избранные сочинения. «Багровый остров». М., 1997.

4.   Булгаков М.А. Избранные сочинения. «Зойкина квартира». М., 1997.

5.   Булгаков М.А. Избранные сочинения. «Блаженство». М., 1997.

6.   Булгаков М.А. Избранные сочинения. «Иван Васильевич». М., 1997.

7.   Белозерская-Булгакова Л. Воспоминания. М., 1987.

8.   Булгакова Е. Дневник Елены Булгаковой. М., 1990.

9.   Слащев А.Я. Белый Крым. 1920 год. Мемуары и документы. М., 1990.

 

 

1.             Бобрыкин В.Г. Михаил Булгаков. М., 1991.

2.             Бабичева Ю. Эволюция жанров русской драмы 19-нач.20 в.в. Вологда, 1982.

3.             Булгаков – драматург и художественная культура его времени. М., 1988.

4.             Великий Октябрь и социальная структура советского общества: интеллигенция.

Минск, 1988.

5.             Галинская И. Загадки известных книг. М., 1986.

6.             Гиреев Д. Михаил Булгаков на берегах Терека. Орджоникидзе, 1980.

7.             Гудкова В.В. Время и театр М.Булгакова. М., 1988.

8.             Ермилинский С. Из записок разных лет. М., 1990.

9.             Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. Симферополь, 1997.

10.         История русской драмы второй половины 19 – начала 20 в.в. до 1917 г. Л., 1987.

11.         Касьяненко В.И. НЭП и акционерное предпринимательство в СССР. М., 1991.

12.         Кораблѐв А.А. Время и вечность в драматургии М.Булгакова. М., 1990.

13.         Мягков Б. Булгаковская Москва. М., 1993.

14.         Нинов А.А. Михаил Булгаков. М., 1986.

15.         Паршин Л. Чертовщина в американском посольстве или 13 загадок

М.Булгакова. М., 1991.

16.         Петелин В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. М., 1989.

17.         Пискунов В. Тема о России: Россия и революция в литературе начала 20 в. М., 1983.

18.         Поляков Ю.А., Дмитренко В.П., Щербань Н.В. НЭП. Разработка и осуществление. М., 1982.

19.         Соколов Б. Три жизни М.Булгакова. М., 1997.

20.         Соколов Б. М.Булгаков: (100 лет со дня рождения). М., 1991.

21.         Смелянский А. М.Булгаков в Художественном театре. М., 1986.

22.         Фролов В. Судьбы жанров драматургии: Анализы драматических жанров в России 20 века. М., 1979.

23.         Хайченко Г.А. Советский театр. Пути развития. М., 1982, с.49.

24.         Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова. М., 1988.

25.         Шарапов Ю.П. Из истории идеологической борьбы при переходе к нэпу. М., 1990.

26.         Яновская Л. Творческий путь М.Булгакова. М., 1983.

 

---