Нравственные устои детства

Обоснование и разработка учебного проекта  по литературе «Нравственные уроки детства» в 6 классе с применением интерактивных методов обучения Вид проекта: исследовательский, групповой. Форма представления: презентация на научной конференции. Художественная концепция детства в русской литературе имеет значение одной из ключевых проблем современного литературоведения. Универсальные черты   и   свойства   данной   концепции   сказываются   и   в   произведениях, специально   созданных   для   детей,   и   в   произведениях   общей   литературы,   в которых   развивается   тема   детства.   Эти   положения   определяют актуальностьтемы проекта. Объект   исследования  –   изображение   детства   и   детских   образов   в русской и казахской литературе. Предмет исследования  – тема детства и детских образов в русской и казахской литературе. Методы   исследования  –   теоретические:   анализ   (сравнительный) произведений русских и казахских авторов, анализ темы детства и детских образов в этих произведениях. Своеобразие   восприятия   мира,   свойственное   в   детстве,   не   исчезает бесследно.   Где­то   там,   в   укромных   уголках   "взрослого   сознания",   оно продолжает жить. Время от времени заявляет о себе. Велика трагедия людей, лишившихся детства. "Сироты земного шара" ­ так называет Платонов своих героев, людей, давным­давно лишившихся своих родителей, поневоле "покинувших детство" и не могущих оторваться от него полностью.   По   словам   Л.   В.   Карасева   (статья   "Знаки   покинутого   детства («постоянное"   у   Платонова)"),   это   люди,   каждого   из   которых,   подобно Платонову,   жизнь   превращала   из   ребенка   во   взрослого,   лишая   юности. Поэтому   так  "томятся"  они   в   жизни,  доплакивая   то,  чего   не   доплакали   в своем "покинутом детстве".  Дидактические цели проекта: ­ формированиекомпетентности в сфере самостоятельной деятельности, критического мышления, навыков работы в команде;  ­ приобретение навыков самостоятельной работы с большими объемами информации, умений увидеть проблему и наметить пути ее решения.                ­  проанализировать   типологию   детских   образов   и   тему   детства   в произведениях российских и казахстанских писателей. Задачи: ­   рассмотреть   тему   детства   в   произведениях   русских   и   казахских писателей; ­ исследовать  детские образы в русской и казахской литературе; ­ проанализировать произведения русских и казахских авторов. Этапы работы над проектом: 1.Формулирование темы проекта, его целей, задач.  2. Составление визитки проекта, методических и дидактических материалов к проекту.  3.Этапы реализации проекта:  знакомство с проектом (вводная презентация), формулирование   проблем,   которые   будут   решаться   в   проекте;     формирование группы   для проведения исследований, распределение ролей между   членами   группы;   проведение   исследования;   работа   по   поиску материалов   к   проекту,   обработка   информации;   выполнение   дидактических заданий к проекту; совместное обсуждение в группах результатов проекта; оформление результатов исследования в форме презентации, публикации. Учащиеся были разделены на 4 группы.  Первая группа занималась сбором литературы по теме проекта. Вторая – анализом произведений казахстанских авторов. Третья – анализом произведений российских авторов. Четвертая   выполнила   сравнительный   анализ   произведений   российских   и казахстанских авторов. Произведения были прочитаны всеми группами. Весь   отработанный,   оформленный   материал   был   представлен   в   виде презентации и доклада.  4. Презентация результатов проекта. При подведении  итогов все учащиеся выразили своё мнение, обменялись впечатлениями.  Содержание  проекта 1.Вступление.  В   современных   условиях   накопления   огромного   количества   фактов внутри наук о человеке возникает необходимость разрушения ведомственных границ и специализации, по выражению В. И. Вернадского, "не по наукам, а по проблемам". Такой комплексной проблемой является проблема "Ребенок в мире", "Детство" как особая психосоциокультурная категория. Мир детства, внутренний мир ребенка ­ ключ ко многим волнующим проблемам нашей жизни. Открытие таинственного "племени" детей, живущего в мире взрослых по своим собственным законам, имеет важные теоретические и   практические   последствия.   Творческие,   интеллектуальные,   нравственные возможности ребенка неисчерпаемы. 2.   Образ   детства   в   произведении   С.Т. Аксакова   «Детские   годы Багрова­внука». Семья всегда была в русской литературе прообразом народной жизни: пушкинские   Гриневы,   тургеневские   Калитины,   толстовские   Ростовы   и   т.п. Семья Багровых занимает среди них особое место, т. к. за нею стоит семья самих Аксаковых. «Детские годы Багрова­внука» Сергея Тимофеевича Аксакова – это книга о годах далекого детства писателя, о людях и судьбах прошлого. С полной правдивостью Аксаков рассказал обо всем, что им было пережито в детстве,   начиная   от   первых   еле   уловимых   ощущений   и   кончая   тончайшей гаммой человеческих чувств. Самым   большим   достоинством   книги   Аксакова Л.Н. Толстой   считал любовь к природе, поэзию природы. Чувство природы пришло к мальчику, герою книги, во время первой весны в деревне и сложилось под влиянием отца его   Алексея   Степановича   Багрова   и   дядьки   Евсеича.   Оживающие   под весенним солнцем берега реки, со всякого  рода дичью, плавающие утки и проносившиеся   стаи   птиц,   которых   отец   и   Евсеич   знали   по   голосам, наполняли   сердце   мальчика   восторгом.   Именно   в   этот   период   мальчик почувствовал то слияние с природой, которое так характерно для писателя Аксакова:   «В   конце   фоминой   недели   началась   та   чудная   пора,   не   всегда являющаяся   дpужно,   когда   пpиpода,   пpобудясь   ото   сна,   начинает   жить полною,   молодою,   торопливою   жизнью:   когда   все   переходит   в   волненье, движенье, в звук, в цвет, в запах. Ничего тогда не понимая, не разбирая, не оценивая, никакими именами не называя, я сам почуял в себе новую жизнь, сделался   частью   природы,   и   только   в   зрелом   возрасте,   сознательных воспоминаний об этом времени сознательно оценил всю его очаровательную прелесть, всю поэтическую красоту». Природа   благотворно   влияет   на   ребенка.   Мальчик   нежно­участливо привязывается к матери. Растет их взаимная любовь и понимание друг друга. Мать становится для Сережи самым большим авторитетом, самым любимым и дорогим   авторитетом   в   мире.   Он   делится   с   ней   всем   увиденным,   всем услышанным   и   пережитым.   Добросердечие   и   искренность,   которые   мать воспитывала   в   Сереже,   побуждали   мальчика   сочувствовать   подневольному положению крепостных. В богатом поместье бабушки Прасковьи Ивановны, Парашине,   старостой   был   Мироныч,   которого   Сережа   называл   про   себя «мужиком   со   страшными   глазами».  Осматривая   вместе   с  отцом   мельницу, мальчик наблюдал грубое отношение Мироныча к старику­засыпке и другим крестьянам   и   чувствовал   «внутреннюю   дрожь».   Множество   вопросов возникало в сознании Сережи: «За что страдает больной старичок, что такое злой Мироныч, какая это сила Михайлушка и бабушка». К отцу Сергея являются крестьяне с разными просьбами и уходят ни с чем,   а   к   матери   приходят   крестьянские   бабы   опять­таки   с   просьбами   об оброках, но Софья Николаевна не желает их слушать и ограничивает свои милости   только   советами   больным   и   лекарствами   из   дорожной   аптечки. Управляющий   Мироныч   обижает   крестьян,   потворствуя   своей   родне   и богатым   мужикам   и,   несмотря   на   это,   считается   хорошим   человеком,   и Сережа никак не может примириться с мыслью, «что Мироныч может драться, не   переставая   быть   добрым   человеком».   Бабушка   бьет   ременной   плеткой крепостную девочку за малую провинность, и мальчик в ужасе бежит из ее комнаты. Таких фактов немало в воспоминаниях Аксакова, но эти случаи, каждый в отдельности и все вместе, не вызывают в нем серьезных душевных потрясений и не влекут к конфликту с крепостнической средой. Напротив, под   влиянием   старших,   под   воздействием   всего   строя   общественных отношений,   прочно   сложившихся   и   ни   в   ком   не   возбуждающих   сомнений, юный Аксаков приучается смотреть на все происходящее вокруг него, как на должное,   естественное,   незыблемое.   Недоуменные   вопросы,   оставаясь   без ответа,   перестают   тревожить   его   совесть.   Он   вполне   убежден   в   том,   что крестьяне любят его самого, его родителей и вообще господ своих. Аксаков не   упускает   случая   упомянуть   о   проявлении   «любви»   крестьян   к   своим господам всякий раз, когда изображает приезд, отъезд или какой­либо другой случай,   предполагающий   обязательное   изъявление   крестьянской   «любви». Лишь однажды показывает Аксаков одного «необыкновенно умного мужика», который «как будто хвалил своего господина, и в то же время выставлял его в самом смешном виде». Юный Багров воспринял самую возможность такого отношения   мужика  к   барину   как   интересное   открытие;  оно   возбудило   его любопытство, но не больше того. Уже в раннем детстве укрепилось в нем прочно и незыблемо самочувствие помещика. «Я знал, – рассказывает Аксаков о своих детских годах, – что есть господа, которые приказывают, есть слуги, которые должны повиноваться приказаниям, и что я сам, когда вырасту, буду принадлежать к числу господ и что тогда меня будут слушаться…». Преимущественный интерес Аксаков проявляет к внутреннему миру своего   героя.   С   пристальным   вниманием   следит   он   за   возникновением   и развитием   душевных   движений,   даже   самых   незначительных.   Обгоняющая возраст умственная зрелость выработала у Сережи привычку анализировать собственные чувства и мысли. Он не только живет впечатлениями. Он делает их   предметом   анализа,   подыскивая   им   соответствующие   толкования   и понятия и закрепляя в своей памяти. Когда же герою повествования это не удается, на помощь приходит Багров повзрослевший, вспоминающий. И на протяжении всей книги мы слышим два голоса. Расширяются, углубляются знания о внешнем мире – и все чаще и чаще приходит желание практического его освоения. И пусть над Серёжей не тяготела необходимость физического труда, потребность труда, неотъемлемая от человеческого естества, властно пробуждается и в нем. Сережа не только восхищался прелестями полевых работ.   Он   подмечал   и   то,   какими   невыносимо   тяжелыми   бывают   они   для крепостных крестьян. И, повзрослев, он не только сострадает, он убеждается в «важности и святости труда», в том, что «крестьяне и крестьянки гораздо нас искуснее и ловчее, потому что умеют то делать, чего мы не умеем». Чем шире раздвигаются горизонты Сережиного мира, тем настойчивее вторгаются   в   него   факты,   нарушающие   его   гармонию.   В  сознании   Сережи никак   не   укладывается,   почему   злой   староста   Мироныч,   выгоняющий крестьян   на   барщину   даже   в   праздник,   считается   самими   же   крестьянами человеком   добрым,   почему   пасхальный   кулич   для   Багровых   «был   гораздо белее   того,   каким   разговлялись   дворовые   люди?».   Одни   из   этих многочисленных «почему»  оставались без  ответа. Даже  его  любимая мать, чьим «разумным судом» привык Сережа проверять свои впечатления и мысли, и   та   нет­нет   да   и   одернет   его:   «Это   не   твое   дело».   Другие   же   «почему» затрагивали   такие   отношения,   которые   дети   с   их   врожденной справедливостью вообще не могли понять, а тем более оправдать. Все это приводило к «смешению понятий», производило «какой­то разлад в голове», возмущало «ясную тишину души». Мир взрослых, не всегда понятный для детей,   начинает   просвечиваться   непосредственным,   естественным,   чисто человеческим   детским   взглядом.   И   многое   в   нем   начинает   выглядеть   не только странным, но и не ненормальным, достойным осуждения. Переживая дисгармонию внешнего мира, Сережа приходит к сознанию и   своего   собственного   несовершенства:   в   нем   пробуждается   критическое отношение   и  к   самому   себе, «ясная  тишина»  сменяется  в  душе   по­детски преувеличенными   сомнениями,   исканиями   выхода.   Но   внутренний   мир Сережи не раскалывается, не распадается. Он качественно видоизменяется, наполняется   социально­психологическим   содержанием,   в   него   входят ситуации и столкновения, в преодолении которых и протекает становление человека, подготавливающее его к равноправному участию в жизни. Повествование   в   «Детских   годах   Багрова­внука»   прекращается накануне важнейшего события в жизни Сережи – поступления в гимназию. Детство кончилось. Выйдя   в   свет,   «Детские   годы   Багрова­внука»   сразу   же   стали хрестоматийным классическим произведением. Книга вызвала восторженные отзывы   современников.   Все   сходились   в   одном:   в   признании   выдающихся художественных достоинств этой книги, редкого таланта её автора. Повесть  Аксакова  –  это  прежде  всего   художественное  изображение детских   лет   его   собственной   жизни.   Чтобы   придать   фактам   и   событиям своего далекого прошлого типическое значение, автор этих художественных мемуаров скрывается под маской постороннего рассказчика, добросовестно излагающего то, что он слышал от Багрова­внука. Поскольку повествование ведется от лица его главного героя, то авторское «я» и авторская речь почти полностью   сливаются   с   образом   и   речью   самого   Багрова­внука.   Его отношение   к   описываемым   событиям,   как   правило,   выражает   авторское отношение к ним. 3. Образ детства в произведении В.П. Астафьева «Конь с розовой гривой». Первые шаги Виктора Астафьева в литературе приходятся на конец 40­х начало 50­х годов. Однако ни сборник рассказов «До будущей весны» (1953),   ни   роман   «Тают   снега»   (1958)   еще   не   предвещали   рождения значительного художника. Многое в этих книгах не поднималось выше той беллетристики,   что   бывает   отмечена   примелькавшимися   тематическими   и стилевыми стереотипами и составляет обычно основной массив прозы. Строгий, пыточный спрос к человеку — вот с чем ведёт нас писатель через   свои   книги,   знакомя   с   вереницей   людей,   показывая   их   в   делах, поступках, в речах и думах, наедине и в человеческом скопище, заглядывая в сутемень   души,   собственную   душу   надрывая   от   боли,   когда   видит   чью­то беду. А подымает спрос к человеку, т.к. «судьба с детства уготовила ему пройти   все   искусы   детдомовского   сиротства,   протёрла   и   прощелочила   в окопах  ВОВ и  участливо   следила  за  тем,  чтобы  не закостенел   раб  Божий Виктор в душевном комфорте, нанося ему большие и малые рубцы на сердце». В.П.   Астафьев   –   коренной   сибиряк.   Среди   них   редко   встретишь незаурядного человека, который бы не пережил резких изломов судьбы. И всё, о чём он пишет, какими­то путями прошло через его жизнь, прямо ли, боком, отражением   задело   его.   Писательский   дар   всей   этой   гигантской   груде впечатлений виденного и пережитого придаёт пластическую завершённость и стройность   целого.   Некоторые   страницы   его   книг   криком   кричат.   Книги Астафьева   кричат   безмолвно,   немо   —   судорогами   боли,   страданием,   они кричат от бессилия изменить жизнь, побороть зло, отвести беду от человека, пробить   стену   бессердечия,   прорваться   сквозь   темноту   к   светлому   в человеческой душе. Не шибко то радела жизнь к Астафьеву, и он к ней суров. Только суров не   в   отмщение,   ведь   жизнь   —   великий   дар   человеку,   а   в   обиде   за   её несовершенство,   в   котором   сами   же   люди   и   виноваты,   и   за   людей, пришибленных   ею.   Доброта   Астафьевская   проявляет   себя   по­христиански, движет перо писателя, когда, вглядываясь в душу человека, он и пятнышка малого там не найдёт. Проза   Виктора   Астафьева,   генетически   связана   и   с   традицией советской   литературы   в   изображении   человека   и   природы.   Если,   скажем, прозу Ю. Бондарева и В. Распутина можно охарактеризовать как философско­ драматическую, то творчество писателя, близкого им по духу — В. Астафьева — развивается, скорее, в ином — лирико­философском ключе. Это совсем не значит,   что   автору   «Последнего   поклона,   «Пастуха   и   пастушки»,   «Царь­ рыбы»   не   присуще   драматическое   или   даже   трагическое   видение   мира. Однако   главная   стилевая   доминанта   творчества   всё­таки   лирико­ философская.   «Последний   поклон»   и   «Царь­рыба»   ­   визитная   карточка писателя. В. Астафьев — художник, идущий от личного биографического опыта к широким обобщениям сущности человечности. Корни его творчества уходят в мир детства, деревни, сибирской природы. Его жизненный опыт — тяжёлая юность и участие в ВОВ — определяет многие особенности стили писателя: частое повествование от «я», отсутствие эпического спокойствия, обращение к   очерковой,   публицистической   манере,   значительную   роль   образа   автора­ повествователя,   позиция   которого   активна   и   последовательна.   Она обнаруживается   в   неповторимо   впечатляющих   Астафьевских   пейзажах,   в публицистических   отступлениях,   в   постоянстве   нравственных   принципов человеческого общежития, которые раскрываются через судьбу героев. Для   В.   Астафьева   как   писателя   характерна   непосредственность художнического присутствия в ситуациях и конфликтах, в которые вовлечены его герои. Писатель, участвует во всём, что совершается в художественном пространстве произведения, и его участие многозначно. Это участие человека, намерения и поступки, мысль и воля которого создают ситуацию активного вторжения   в   действительность   в   необозримо   широком   диапазоне   ее проявлении. В личности и судьбе Виктора Астафьева, в складе мысли и словесной манере   угадывается   русская  стать,  нерастраченность  духовных  сил нашего народа,   которому   на   пути   выпали   испытания   невиданные,   потребовавшие предельной   жизнестойкости   и   терпения.   Поэтому   то,   что   называют творческой позицией писателя, его жизненными ориентирами и нравственным убеждением, отличается удивительной цельностью и устойчивостью.   Его   творчеству   свойственна   достоверность, Неуклончивость   в   суждениях   о   действительности   неотъемлемо присутствует   в   его   художественном   творчестве,   утверждается   открыто   и настойчиво.   которая подтверждается   личным   свидетельством   участника   событий,  отраженных   в сюжете   произведения.   И   суть   дела   не   в   автобиографизме,   а   в   том,   что историческая   биография   предельно   сближена   с   судьбой   и   духовной биографией писателя, не только осознающего, но и ощущающего свою связь с исторической   жизнью,   с   заботами   и   стремлениями   тех,   кто   составляет основной   массив   общества,   —   трудового   народа.   Причастность   к   нему художника органична и глубока. Виктор Астафьев как настоящий художник был неразрывно связан со своим временем, отражая его правдиво, истово и с любовью. Всё, что вышло из­под пера Астафьева, исследовано им от самых истоков, прочувствовано им лично и легло в его  личный  духовный опыт. О своём писательском  труде Астафьев   говорил:   «…чтобы   писанное   и   не   чувствовалось   вовсе,   а   душа читателя таяла, знобило бы кожу у него, и от восторга, от любви захотелось бы ему перецеловать, как мне когда­то, каждое деревце в лесу, каждый лист, каждую хвоинку, и был бы он счастлив тем, что есть мир прекрасный вокруг него и он в этом мире есть сопричастный всему великому и живому, и понял бы он, человек, что назначение  его на земле  – творить добро, а понимать добро,   утверждать   его,   не   доводить   человека   до   самоистребления   и уничтожения   всего   живого   на   земле   есть   истинное   и   высшее   назначение литератора, в том числе и мое». Для В. Астафьева важно, чтобы человек находился в родстве не только с   природным   миром,   но   и   с   миром   национальным.   Таким   образом,   автор говорит   о   том,   что   оптимальным   вариантом   жизни   человека   является   его жизнь в родстве с окружающим миром.  По В. Астафьеву, соблюдая все эти уровни родства, человек живёт в гармонии с окружающим миром, становится органичной частью системы всего живого   на   земле,   природы,   признавая   и   выполняя   законы   всеобщего общежития,   то   есть   ведёт   себя   "как   следует",   выполняет   условие, гарантирующее стабильность общей жизни, общего бытия. «Я   ещё   не   осознал   тогда   всю   огромность   потери,   постигшей   меня. Случись   это   теперь,   я   бы   ползком   добрался   от   Урала   до   Сибири,   чтобы закрыть   бабушкины  глаза,  отдать   ей  последний  поклон.  И   живёт   в  сердце вина.   Гнетущая,   тихая,   вечная.   Виноватый   перед   бабушкой,   я   пытаюсь воскресить её в памяти, поведать о ней другим людям, чтоб в своих бабушках и дедушках, в близких и любимых людях отыскали они её, и была бы её жизнь беспредельна и вечна, как вечна сама человеческая доброта, — да от лукавого эта работа. Нет у меня таких слов, которые бы смогли передать всю мою любовь к бабушке, оправдали бы меня перед нею. Я знаю, бабушка простила бы меня. Она всегда и всё мне прощала. Но её нет. И никогда не будет. И некому прощать...».  Так заканчивается рассказ «Последний поклон» Виктора Астафьева, давший   название   целой   книге.   Став   взрослым,   Астафьев   напишет   книгу­ воспоминание,   книгу­покаяние.   Книга   во   многом   автобиографичная: послевоенное   время,   гибель   мамы,   сиротство,   жизнь   с   бабушкой,   которая заменила ему и маму и отца, Сибирь, сельская жизнь. Вместе с этим писатель ставит   в   произведении   важные   нравственные   вопросы,   заставляя   читателя задуматься о дружбе и долге, честности и правдивости, об истинной доброте и человечности.  Рассказ «Конь с розовой гривой» входит в книгу «Последний поклон». Рассказ   Астафьева   «Конь   с   розовой   гривой»  повествует   об   одном эпизоде из детства мальчика. Рассказ заставляет улыбнуться над проделкой главного   героя   и   одновременно   оценить   замечательный   урок,   который преподала бабушка своему внуку.  Начало   рассказа   похоже   на   сказку.   Маленький   герой   посылается бабушкой   на   дальний   увал   бабушкой   на   дальний   увал   с   ответственным поручением,   добросовестное   выполнение   которого     сулит   ему   награду великую   ­   пряник   конем,   мечту   всех   деревенских   малышей.   Вспомним Иванушку,   отправленного   царём   за   жар­птицею   (П.П.Ершов.     «Конёк­ Горбунок»), падчерицу, отправленную мачехой в лес за подснежниками (С. Я. Маршак. «Двенадцать месяцев»). В отличие от царя и мачехи бабушка желает мальчику добра и задание её   вполне   выполнимо   ­   земляники   на   увале   много,   находится   она   не   за тридевять земель, погода хорошая, да и собирать ягоды придется не одному, а в   компании   соседских   ребят.   Сладостное   предвкушение     мальчиком обещанного   вознаграждения   очень   велико,   и   не   случайно   его   описание занимает чуть ли не целую страницу. Пряник в виде белого коня с розовой гривой для деревенской ребятни не просто редкое лакомство, но и прикосновение к неведомому сказочному миру, далеко выходящему за рамки обычных и привычных  игр и забав. И этот волшебный   пряник   вот­вот   будет   в   руках   мальчика.   Казалось   бы,   всё настолько легко и просто: сходил на увал, собрал ягоды, принёс бабушке, она съездила в город, продала их на базаре, купила пряник, привезла его внуку ­ и, пожалуйста, радуйся, наслаждайся, купайся в почёте и внимании деревенской малышни, сам скачи конём от радости и удовольствия. Но не тут­то было. В жизни,   как   и   в   сказке,   на   пути   героя   к   осуществлению   мечты   всегда возникают,   как   говорится,   откуда   ни   возьмись,   всякие   преграды   да   пре­ пятствия. В данном случае по сравнению с громаднейшими и опаснейшими сказочными помехами это был вроде бы малюсенький, пустяковый соблазн, олицетворённый Санькой, исцарапанным, «с шишками на голове от драк и разных других причин, с цыпками на руках и ногах, с красными окровенелыми глазами»,  который «был   вреднее  и  злее   всех   левонтьевских   ребят».  Образ жизни и характеры левонтьевских ребят проясняют художественные детали: «бадога» ­  ежедневная работа главы соседского семейства ­ дяди Левонтия; «деньги», которые каждый раз вынуждена была брать в долг тётка Васеня для поддержания   существования   многодетной   оравы;   неказистая   «изгородь»,   « кое­как   возводимая   около   ветхого   соседского   дома   и   начисто   сжигаемая зимой   в   «утробе   русской   печки,   раскорячившейся   посреди   избы»;«медная пуговица с двумя орлами», на которой держались штаны дяди Левонтия и, по сути,   всё   его   хозяйство;   в   один   день   просаживаемая   десяти­   или пятнадцатирублёвая «получка»; «истюканный топором чурбак, изображавший крыльцо»; «бокалы с отбитыми краями, старые, наполовину изодранные на растопку берестяные туески», «ковшик без ручки» ­ посуда левонтьевских ребят для сбора ягод; напластанное в чужом огороде «беремя лука­батуна», съеденного левонтьевскими ребятами «до зелёной слюны»; «щавель», «чеснок береговой» и «редька дикая» ­ подножный  корм вечно голодных и оттого ненасытных левонтьевскихшалопаев. Сбивая мечтающего о прянике героя с пути истинного, подначивая его на преступление, хитрый Санька находит у него самое уязвимое место:  он обвиняет его в трусости перед бабушкой и в жадности. Что угодно, но только не это может стерпеть не раз привлечённый щедрым и жалостливым гостеприимством и хлебосольством дяди Левонтия герой. «Мне слабо? ­ хорохорился я, искоса глядя в туесок. Там было ягод уже выше середины. ­ Мне слабо? ­ повторял я гаснущим голосом и, чтобы не спасовать, не струсить, не опозориться, решительно вытряхнул ягоды в траву: ­ Вот! Ешьте вместе со мной! Навалилась левонтьевская орда, и ягоды вмиг исчезли. Мне досталось всего несколько малюсеньких ягодок. Жалко ягод. Грустно». Тут бы начать всё сызнова да поправить дело, набрав в туесок новых ягод.   Но   в   этом­то   и   опасность   любого,   самого   незначительного   на   вид соблазна. Открой для него маленькую щёлочку, и вот уже не заметишь, как он хлынет на тебя, сметая всё хорошее на своём пути. «Но Я напустил на себя отчаянность, махнул на всё рукой. Всё равно уж   теперь!   Я   мчался   вместе   с   левонтьевскимиребятишками   к   речке   и хвастался: ­ Я ещё у бабушки калач украду! Ребята   поощряли   меня:   дескать,   действуй,   и   не   один   калач   неси. Может, ещё шанег прихватишь либо пирог». Дальнейшие   «забавы»   разом   освободившихся   от   необходимости собирать   ягоды   и   тем   самым   сбросивших   с   себя   нравственную ответственность ребят ­ буйное озорство с перехлёстывающей через край и неосознанной самими жестокостью. «Мы брызгались из речки студёной водой, бродили по ней и руками ловили   подкаменщика.  Санька   ухватил   эту   мерзкую   на   вид   рыбину,  и   мы растерзали   её   на   берегу   за   некрасивый   вид.   Потом   пуляли   камнями   в пролетающих птичек и подшибли стрижа. Мы отпаивали стрижа из речки, но он пускал в речку кровь, а воды проглотить не мог, и умер, уронив головку. Мы похоронили стрижа на берегу, в гальке, и скоро забыли о нём...» Здесь можно вспомнить и провести параллель с другим рассказом В.П. Астафьева «Зачем я убил коростеля?». Убитого стрижа можно сравнить с совестью героя, которая, подобно птице, была сбита камнями бездумных развлечений, но в отличие от стрижа лишь на время зарыта в береговой гальке. Этого времени вполне хватило на то, чтобы не только не выполнить бабушкиного поручения, но и ещё вдобавок, снова поддавшись на бесовское «заботливое участие» Саньки, обмануть её ­ создать видимость собранных ягод напиханной в туесок травой, присыпанной сверху   тонким   слоем   земляники.   Когда   мальчик   возвращается   с   увала   к бабушке,   раненая   совесть,   кое­как   выбравшаяся   из­под   гальки,   ковыляет вслед   за   ним.   Вот   бы   сейчас   и   сознаться   во   всём   бабушке   и   принять подобающее наказание, каким бы оно ни было. Но совесть мальчика в этот момент слишком слаба, а её новый противник, не менее опасный, чем соблазн, ­ страх ­ оказался сильнее. Наступила ночь, и совесть стала набирать силу. «Бабушку надул. Калачи украл. Что только будет ­ терзался я ночью, ворочаясь на полатях. Сон не брал меня, как окончательно запутавшегося преступника. <...> А что, если разбудить её и всё­ таки рассказать? Я прислушался. Снизу доносилось трудное дыхание бабушки. Жалко её будить: устала она, ей рано вставать. Нет уж, лучше я не бу­ ду спать до утра, скараулю бабушку, расскажу ей обо всём: и про туесок, и про домовниху с домовым, И про калачи, и про всё, про всё... От   этого   решения   мне   стало   легче,   и   я   не   заметил,   как   закрылись глаза». Так   мальчик   не  заметил,  как   набравшая   было   силу   совесть   заснула вместе с ним, а бабушка рано утром уехала в город...». Много   дум   передумал   герой   рассказа,   ожидая   в   течение   дня возвращения бабушки, а затем в течение ночи после её приезда, оставшись наедине со своей совестью, которая окончательно проснулась, выздоровела и стала  добрым  другом  мальчика,  защищающим  его  от  соблазнов  и страхов, после того, как он увидел перед собой на столе коня с розовой гривой. Бабушка   не   лишила   героя   обещанной   награды,  хотя   он   её   и   не   за­ служил в этот момент. И мальчик, испытавший с новой силой, особенно остро и пронзительно долгожданную и уже не чаянную им радость, почувствовал себя в долгу и перед бабушкой, и перед миром добрых людей. А это чувство ­ залог будущей честности и трудолюбия. «Сколько лет с тех пор прошло! Сколько событий минуло!.. А я всё не могу забыть бабушкиного пряника ­ того дивного коня с розовой гривой». Одна из основных мыслей рассказа, его идея наиболее ёмко выражена в предложении «Теперь только я обнаружил, что наступил уже вечер и волей­ неволей надо возвращаться домой». В контексте рассказа фраза «...надо возвращаться домой» приобретает особый, символический смысл. Это возвращение к бабушке ­ такой, какая она есть на самом деле, возвращение к себе настоящему, возвращение к совести, к вековым нравственным устоям честного, трудолюбивого, доброго народа. Почему бабушка всё­таки купила «пряник конём» внуку, который её обманул? Бабушка верила в него, понимала, что он мучится и раскаивается в своих «злодеяниях». Милосердие и доброта сделали то, чего не сделало бы самое   тяжелое   наказание.   Главный   герой   понял,   что   поддавшись   чужому влиянию, можно совершить плохой поступок и что душевное раскаяние очень мучительно, а раскаяние приносит облегчение. Подрастая, человек может уже заниматься   самовоспитанием,   но   в   юном   возрасте   воспитательную   среду представляет   семья.   Детство   очень   важно   в   становлении   характера,   в формировании представлений о мире и людях. Это время согрето любовью и заботой родных людей, их бесконечным терпением и добротой, поэтому и вспоминается   как   счастливая   пора   в   жизни   любого   человека.   А   если   оно пришлось   на   суровые,   голодные   годы?   Но   и   тогда   оно   было   прекрасным, потому   и   помнится.   Несомненно,   что   данное   произведение   и   сегодня   не потеряло своей актуальности. Исходя из вышеизложенного, мы можем сделать следующие выводы: 1.Наказание для Витьки, героя рассказа «Конь с розовой гривой» — это   вовсе   не   действие   со   стороны   наказующего,   а   то,   что   происходит   в наказываемом человеке. Это неприятное, давящее чувство стыда и унижения, от   которого   хочется   как   можно   скорее   избавиться   и   никогда   более   не переживать. 2.Прощение — это не награда, а освобождение от напряжения вины, ожидаемого или уже полученного наказания. Это, по сути, примирение. Как любое освобождение, прощение рождает добрые чувства к освободителю. В рассказе Астафьева именно прощение освободило мальчика от мук внутри себя   перед   бабушкой.   Пряник   –   это   символ   преображения   характера мальчика, становление его как настоящей личности. 3.Детство   очень   важно   в   становлении   характера,   в   формировании представлений о мире и людях. По мнению писателя, в процессе воспитания личности добротой и прощением можно добиться куда большего результата, чем строгостью и осуждением. 4. Образ детства в произведении С. Муратбекова «Горький запах полыни ». Саин   Муратбеков   родился   он   в   ауле   Коныр   Капальского   района Алматинской области, в 1935 году. Отец его был на фронте, когда умерла мама,   и   мальчика   воспитывал   дед.   После   окончания   школы   Муратбеков работал   в   целинном   совхозе,   начал   печататься   в   районных   и   областных газетах,   много   ездил   с   корреспондентскими   заданиями   по   республике   и многое повидал.      В 1963  г.  окончил   Казахский  государственный   университет,  ныне КазНУ   им.   аль­Фараби.   В   1959­96   гг.   –   литературный   сотрудник   газеты «Коммунизм таңы» (ныне «Жетісу»), зав. отделом, главный редактор журнала «Жұлдыз», газеты «Қазақәдебиеті» (1977­84), старший редактор киностудии «Казахфильм» консультант, директор Бюро по пропаганде художественной литературы   Союза   писателей   Казахстана,   секретарь   Правления   Союза писателей Казахстана, директор издательства «Жазушы» (1984 ­ 91), главный редактор газеты «Халықконгресі» (1992­96), один из руководителей движения «Невада­Семипалатинск».  Саин   Муратбеков   умеет   передать   сплетение   чувств,   поступков, побуждений, мыслей, свойственных обычному течению жизни, самой простой и ничем особенным не замечательной. Он не ищет острых сюжетов, не рисует выдающихся   или   особо   крупных   характеров.   Сюжеты   у   него   самые обыкновенные, взятые из повседневности. Но в каждом из этих сюжетов есть поэтическое наблюдение, Муратбеков не поэтизирует будни, но умеет найти в них истинную поэзию. Вершиной   творческих   достижений   СаинаМуратбекова   остается   его известный рассказ «Кусен­Кусеке», вошедший в его сборник «Запах полыни».        Именно в нём полнее всего воплощено представление писателя о «корнях» и «почве», и сделано это без всяких попыток утвердить нечто в противовес чему­то, а именно так, как это органично для Муратбекова,— просто рассказано о том, что мило душе писателя. В повести «Горький запах полыни» автор рассказывает нам о жизни аульных детей во время Великой Отечественной войны. В «Горьком запахе полыни» автор словно отматывает плёнку своей жизни, и погружает зрителя в события 1942 года. Главным героем он делает мальчика Аяна, неординарного ребенка со сложной судьбой, вопреки всем трудностям сочинявшего каждый раз новую сказку для ребят.  Горький запах полыни связывается у ребят с памятью об ушедших на фронт отцах и братьях. Судьба Аяна сложилась трагически: мать его умерла, отца забрали на фронт.   Один   родной   человек   остался   у   мальчика­   его   бабушка,   но   и   она вскоре покидает несчастного сироту. «Все дышало миром, будто исчезли беды и слезы. Хотя бы на эти часы. Поэтому вопль отчаяния поднял на ноги всех людей.  Ему   ответил   такой   скорбный   плач,   что   у   нас,  детей,  побежали   по спинам мурашки. Минутой позже мы поняли, что горе избрало в жертву дом, где жил Аян».  Но ребёнок не сдался: он сочиняет сказки и рассказывает их друзьям. Взамен   они   дают   покататься   ему   на   санях.   Ребёнок   остался   один,   но   он надеется на возвращение отца, и это придает ему силу. «Вчера мне постелили папино пальто, а оно пахло папой.  …  Видно, с тех   пор   у   папы   и   остался   запах   полыни,   горький,   горький   и   хороший.   Я уткнулся носом в пальто, долго лежал и так уснул. И мне приснился папа, здоровый, веселый».  ˂ ˃ Мечты   детей   о   возвращении   их   близких   с   войны   пронизывают   все произведение. Воплощаются они в сказках Аяна. Ими он поддерживает ребят.  Больная нога не давала мальчику покоя, но все же он не сдавался: он отправился к костоправуАсылбеку. «Дедушка, сделайте мне что­нибудь. Мне очень хочется бегать,­ повторил Аян». Но ногу не смогли вылечить и Аян потерял   веру   в   жизнь:   он   хотел   задушить   себя,   оттого,   что   не   может приносить пользы окружающим. Но на этом печаль не закончилась: пришло письмо с известием о смерти отца Аяна. Его забирают в детский дом. Так заканчивается история его жизни в ауле.  Автор показал, что война искалечила жизнь и душу ребенка, ни в чем не повинного. Память об Аяне навсегда осталась в сердцах ребят. «Недавно снова, как и в детстве, я вышел на улицу нашего аула, повеял ветерок и принес с Полынного холма знакомый терпкий аромат. И я подумал: если Аян жив, он непременно приедет сюда. Потому что рано или поздно его поманит горький запах полыни». В  литературе,  где   об   ауле  писали   и  пишут  очень  много,  совсем   не просто обратить на себя, внимание, взяв материал, художественно исследо­ ванный   признанными   мастерами   слова.   Но   у   Муратбекова   прозвучало незаемное  —  свое,   свойственное   его   таланту,  мягкий   лиризм,  искренность интонации.   Автор   «Горького   запаха   полыни»   запомнил   то,   что   поразило когда­то его детское сердце — доброту, благородство и смелость, широту и щедрость души. Он и начал с этих впечатлений, с того, что успел освоить духовно,   что   было   близко   и   понятно   ему.   Люди,   обладающие   этими качествами, больше всего привлекают писателя. Саин Муратбеков охотнее и удачнее всего пишет о том, что любит. У   писателя   есть   природный   дар   увидеть,   понять   и   возвысить   в человеке доброе начало и сделать это без декларативности, без риторики,  с естественностью истинного и глубокого чувства. 5. Заключение. Тема   детства   ­   одна   из   магистральных   тем   художественной литературы. Концепции детства и отношение к образу ребёнка на протяжении времени кардинальным образом менялись. Научное изучение художественных концепций детства и детских образов как в истории литературы в целом, так и в творчестве отдельно взятых авторов, даёт ценную информацию о культуре и ментальности нашей страны. Уровень исторического в конструировании детства в художественной литературе актуализирует смену парадигм понимания детства в зависимости от онтологического проекта эпохи. Уровень исторического позволяет увидеть детство   и   ребёнка   как   культурно­историческую   реалию,   в   равной   степени детерминированную контекстом истории и определяющую этот контекст. В целом концепция исторического понимания детства является частью ответа на вопрос о смысле истории. Понимание детства и ребёнка в историческом контексте   обретает   глубину,   многоаспектность,   полисемантизм.   Ребёнок становится   онтологически   более   значимым;   повышается   его   роль   в социальном   строительстве   жизни;   актуализируются   познавательные способности, этико­нравственная ценность. Чтобы верно осмыслить многообразие исследовательского материала, при обзоре художественной эволюции образа ребенка в истории литературы нами был использован комплексный подход к изучению проблемы. В качестве материала   были   исследованы   художественные   тексты,   сыгравшие   важную роль   в   развитии   литературного   образа   ребенка,   а   также   основные   идеи   и концепции, связанные с фигурой ребенка и образом детства, возникавшие и отражавшиеся в русской и казахской литературе XX вв. В понятие «детство» мы включаем и биологический возраст, и возраст социальный,   измеряемый   соотнесением   уровня   социального   развития индивида   со   статистической   нормой,   и   психический   возраст,   и,   наконец, субъективно переживаемый возраст, имеющий внутреннюю систему отсчета и зависящий   от   событийной   наполненности   жизни   и   субъективно воспринимаемой степени самореализации личности. В   историческом   плане   понятие   детства   связывается   не   столько   с биологическим состоянием незрелости, сколько с определённым социальным статусом индивида, с кругом его прав и обязанностей, с набором доступных для него форм деятельности. Детство   не   проходит.  Оно   живёт   в  нас   и   с   нами   как   подлинный   и верный друг. Приходит к нам на помощь в минуты усталости и разочарования. В   минуты,   когда   творческая   мысль   бьётся   над   неразрешимой   проблемой. Возвращается   к   нам,   когда   мы,   оставив   реальность,   погружаемся   в   мир искусства или в мир сновидений. Детство необходимо нам. Это не только воспоминание. Это часть нашей взрослой, сегодняшней жизни. Литература 1. Шамова Т.И. Активизация учения школьников. – М.: Педагогика, 1982. – 209 с. 2. Маркова А.К. Формирование мотивации учения в школьном возрасте. – М.: Просвещение, 1983. 3. Советский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1989. 4. Симоненко В.Д. Предпринимательская  подготовка  в  школьном  курсе «Технология» //Предпринимательство и занятость юных. – 2000. ­ №3. – с.18­19. 5. Дьюи Дж. Школа и общество. – М., 1925. 6. Килпатрик   В.Х.   Метод   проектов.   Применение   целевой   установки   в педагогическом процессе. – Л., 1925. 7. Блонский П.П. Избранные педагогические и психологические сочинения в 2­х томах. – М.: Педагогика, 1979. – Т.2. – 430 с. 8. Пахомова   Н.Ю.   Метод   учебного   проекта   в   образовательном учреждении: Пособие для учителей и студентов педагогических вузов. – М.: АРКТИ, 2003. – 112 с. 9. Сергеев   И.С.   Как   организовать   проектную   деятельность   учащихся: практическое   пособие   для   работников   общеобразовательных учреждений. – М.: АРКТИ, 2003. – 80 с. 10.Полат   Е.С.   Метод   проектов:   типология   и   структура   //   Лицейское   и гимназическое образование. – 2002. –  №9.  11.С.Т. Аксаков «Детские годы Багрова­внука». 12.В.П. Астафьев «Последний поклон». 13.С. Муратбеков «Горький запах полыни ».