Алексей Николаевич Толстой был удивительно жизнерадостным человеком. Вот что вспоминает о нём один из современников, писатель Н. Никитин: «...С ним случилось что-то вроде удара. Боялись за его жизнь. Но через несколько дней, лёжа в постели, приладив папку у себя на коленях, как пюпитр, он уже работал над “Золотым ключиком”, делая сказку для детей…
– Это чудовищно интересно, – убеждал он меня. – Этот Буратино... Превосходный сюжет! Надо написать, пока этого не сделал Маршак. –
Он захохотал». («Звезда». 1958. № 1. С. 192.)
Толстой шутил и сам радовался своим шуткам, и ни единая запятая его сказки не выдаёт в авторе больного, за жизнь которого опасаются врачи. В начале февраля 1935 года, когда он едва-едва вышел из кризисного состояния, Толстой отправил письмо известному писателю М. Горькому. «Я работаю над “Пиноккио”, – сообщал Толстой, – вначале хотел только русским языком написать содержание Коллоди. Но потом отказался от этого, выходит скучновато и пресновато. С благословения Маршака пишу на ту же тему по-своему». («Литературное наследство». 1963. Т. 70. С. 420.)
konsp_lit_2kl_ur41.doc
Материалы на данной страницы взяты из открытых источников либо размещены пользователем в соответствии с
договором-офертой сайта. Вы можете
сообщить о нарушении.
Продолжая использовать наш сайт, вы соглашаетесь с политикой использования Cookies. Это файлы в браузере, которые помогают нам сделать ваш опыт взаимодействия с сайтом удобнее.