Введение

                                                Истоки поэзии Волошина.

 Максимилиан Волошин – истинный художник слова. Его поэзия отличается образностью, художественностью, чувственностью. Кажется, перед нами не просто стихотворение, а очаровательная картина, написанная то яркими чистыми красками, то приглушёнными полутонами. Откуда такая манера письма?

  М.Волошин несколько лет скрупулёзно вытачивал своё мастерство. И теперь мы видим неординарного поэта, которого нельзя «вместить» в рамки какого-либо литературного направления.

  Начал он своё образование и обучение художественному мастерству в Крыму. Жил он тогда  в Коктебеле, а учился в Феодосии, уроки живописи брал у знаменитого И.Айвазовского. По окончании гимназии поэт поступает в Московский университет и на время покидает родные места. Но разлука с Коктебелем была недолгой. За участие в студенческих акциях протеста Волошина «освобождают от занятий». Но поэт не отчаивается, так как чувствует своё призвание в искусстве, а не в той профессии, которой он обучался в Москве.

  Вскоре он осуществляет свою мечту и уезжает учиться «художественной форме у Франции, чувству красок – у Парижа, логике – у готических соборов,  средневековой латыни – у Гастона Париса, строю мысли- у Бергсона, скептицизму – у Анатоля Франса, прозе – у Флобера, стиху – у Готье и Эредиа» (1). Там он знакомится с выдающимися  художниками, поэтами, критиками, политиками и т.д. В то время Волошин совершенствует своё поэтическое мастерство, ищет себя в живописи. С этой целью он вместе с несколькими своими друзьями отправляется путешествовать по Европе. 

 Итак, мы видим, что на становление Волошина как поэта и художника повлияли природа родного края, столь обожаемой им Кимерии, и французский импрессионализм.

    В 1900 году этот талантливый юноша уезжает в  Ташкент, чтобы «взглянуть на всю европейскую культуру ретроспективно – с высоты азиатских плоскогорий» (1). Позже он увлекается японской живописью. Волошина поражает минимализм азиатских мастеров. Он узнаёт секрет их картин. Художники не задавались целью точно изобразит природу. Главным для них было – передать те чувства, то настроение, которое  овладевало мастером в момент работы. Японскую методику поэт использует и в своих акварелях, и в своих стихотворениях.

  

    Можно сказать, что в творчестве Волошина соединились Восток и Запад, Европа и Азия. Он взял всё лучшее у импрессионалистов, добавил минимализм, «экономность» и точность японских художников.   Так появился оригинальный стиль художника слова.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                        1 часть. 

                                 «В дождь Париж расцветает, словно серая роза…».

 

Хотя Волошин побывал во многих городах Европы, самыми близкими и родными для него остались два – Париж и Коктебель. Во французской столице начался его путь поэта, художника, критика. Навыки, приобретённые в ней, Волошин использовал всю жизнь.

В конце 19 – начале 20 века в Европе зарождается направление, которое повлияло на развитие литературы и искусства. Импрессионализм во Франции

 В его парижских картинах чувствуется влияние импрессионализма. Любимый фон поэта – серый, сизый, жемчужный, цвет тумана и дождя. Объясняется такой выбор просто: «В дождь Париж расцветает…» и «Парижа я люблю осенний, строгий плен…». Эти тона разбавляются красным и его оттенками. 

Такая цветовая гамма диктует особую тональность – меланхолии, печали, грусти: «…Красный в сером – это цвет надрывающей печали…», «…Ночью грустно. От огней иглы тянутся лучами…».

  Волошин подбирает очень интересные и неожиданные образы, символизирующие Париж: «расцветает, словно серая роза…»,  «дымчатая вуаль», «огненных линий аккорд», «бездна зеркально-живая», «город-змей» и др.

  В парижский период Волошин ищет свой стиль, поэтому он примыкает то к символистам, то к футуристам. Но настоящему художнику тесно в рамках, поставленных представителями этих течений. Тем не менее, поэт использует  лучшее, что было в поэзии символистов и футуристов. Влияние модернизма чувствуется особенно сильно в раннем творчестве Волошина, к которому относятся стихотворения о Париже. Например, сравним стихотворения Волошина «На старых каштанах сияют листы…» (2) и Блока «Ушли в туман мечтания…» (3).

На старых  каштанах сияют листы                                                                                                                                                           

   Как строй геральдических лилий. 

Душа моя в узах своей немоты

   Звенит от безвольных усилий.

 

Я болен весеннею смутной тоской

    Несознанных миром рождений!

Овей мое сердце прозрачною мглой

    Зелёных своих наваждений!

 

 

И манит, и плачет, и давит виски

   Весеннею острою грустью…

Неси мои думы, как воды реки,

   На волю к широкому устью!

1905г.

                                                            

 

     А.Блок

Ушли в туман мечтания,

Забылись все слова.

Вся в розовом сиянии

Воскресла синева.

 

Умчались тучи грозные

И пролились дожди.

Великое, бесслёзное!

Надейся, верь и жди.

1902г.

 Эти стихотворения роднит меланхолическое настроение – «На старых каштанах …», «Я болен весеннею смутой…», «И манит, и плачет, и давит виски весеннею острою грустью…» у Волошина. И вторят строки Блока: «…ушли в туман мечтанья, забылись все слова…», «умчались тучи грозные…». В обоих стихотворениях изображено прекрасное чувство любви, но не называется: вместо нужного слова поэты  используют образы «весенняя смутная тоска», «надейся, верь и жди». Цветовая гамма тоже одинакова: «прозрачная мгла»,  «туман», «воскресла синева», «умчались тучи грозные и пролились дожди». О новом прекрасном чувстве Блок говорит:

        Умчались тучи грозные

        И пролились дожди.

        Великое, бесслёзное!

        Надейся, верь и жди.

Волошин вторит:

       И манит, и плачет, и давит виски

             Весеннею острою грустью…

       Неси мои думы, как воды реки,

             На волю к широкому устью!

  Вскоре Волошин понимает, что тех знаний, которые он получает в Париже, недостаточно, что ему не по пути ни с одним из течений. Поэтому он решает продолжить своё обучение, путешествуя по Европе.

  Тем не менее, именно в Париже рождаются жемчужины волошинского поэтического творчества. Одним из таких стихотворений является «Осень…осень… Весь Париж…»(2).

Осень…осень… Весь Париж,

Очертанья сизых  крыш

Скрылись в дымчатой вуали,

Расплылись в жемчужной дали.

 

В поредевшей мгле садов

Стелет огненная осень

Перламутровую просинь

Между бронзовых листов.

 

Вечер…Тучи…Алый свет

Разлился в лиловой дали:

Красный в сером – это цвет

Надрывающей печали.

 

Ночью грустно. От огней

Иглы тянутся лучами.

От садов и от аллей

Пахнет мокрыми листами.

1902г.  

 

  В пейзажной зарисовке французской столицы можно почувствовать и некоторую мечтательность, любование вечерней картинкой, и лёгкую грусть, какую обычно испытывает человек во время дождя. Перед нами городской пейзаж в серо-жемчужных тонах с яркими красными пятнами. Настоящий импрессионализм!!! Фон несколько размыт, как будто смотрим на город сквозь влажное от дождя окно.  Такая цветовая гамма передаётся эпитетами «дымчатая вуаль», «жемчужная даль», «перламутровая просинь», «лиловая даль», служащими фоном картины. А цветные пятна красной гаммы выражены эпитетом «огненная осень», определениями «бронзовые листья», «алый свет», метафорами «Красный в сером – это цвет надрывающей печали», «От огней иглы тянутся лучами».

  Меланхолическое настроение  выражено эпитетом «надрывающая печаль», простым нераспространённым предложением «Ночью грустно», метафорами «иглы тянутся лучами», «поредевшая мгла садов». Плавный тон стихотворению придают многочисленные прилагательные, сложные и незаконченные предложения, 4-стопный хорей.

  Перед нами поистине жемчужина волошинской поэзии. Картина, написанная словами – красками, словами – кистью. Поистине, это стихотворение принадлежит перу художника – поэта и живописца.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                 2 часть.  

                                     «Мы друг друга не забудем.

                                       И, целуя дольний прах,

                                      Отнесу я сказку людям

                                      О царевне Таиах».

 

     Что нового о любви можно сказать? Как об этом написать по-иному? Разве можно создать признание прекраснее Пушкина?

      У Волошина есть  достойное продолжение интимной лирики. Какая она у него? То трогательная и нежная, то трагичная. Его возлюбленная представлена в разных образах: то она хрупкая, то смертельно-опасная, то величественная и достойная поклонения царевна. И всегда в поэзии поэта чувство в разнообразных оттенках пламени развивается на его любимом жемчужном фоне.

     В первых стихотворениях о любви преобладает трагическое начало. Это было характерно для символизма. Так описывает свои чувства поэт в 1910 году:

                                         В неверный час тебя я встретил, 
                                        И избежать тебя не мог - 
                                        Нас рок одним клеймом отметил, 
                                        Одной погибели обрек.(4) 
     Волошин считает, что встреча любящих людей предопределена свыше. И не стоит сопротивляться этому:
                                        Себя покорно предавая сжечь, 
                                        Ты в скорбный дол сошла с высот слепою. 
                                        Нам темной было суждено судьбою 
                                        С тобою на престол мучений лечь. 

                                        Напрасно обоюдоострый меч, 
                                        Смиряя плоть, мы клали меж собою: 
                                        Вкусив от мук, пылали мы борьбою 
                                        И гасли мы, как пламя пчельных свеч... 

                                        Невольник жизни дольней - богомольно 
                                        Целую край одежд твоих. Мне больно 
                                        С тобой гореть, еще больней - уйти. 

                                        Не мне и не тебе елей разлуки 
                                        Излечит раны страстного пути: 
                                        Минутна  боль - бессмертна жажда муки! (20 марта 1910)(4)

Эта  история подобна любви Тристана и Изольды. Их объединяет и трепет чувства, и сознание того, что быть им вместе не суждено. Но тем и ценнее любовь. Как и во многих стихотворениях, здесь мы видим образ огня. Только в этом - огонь поглощающий, беспощадный. Тем не менее, влюблённые не в силах отказаться от страсти – и гибнут в ней.
    Лирический герой пытается разгадать сущность любимой женщины и подмечает в ней изменчивость, граничащую с обманом, миражём:

                                    …То в виде девочки, то в образе старушки, 
                                       То грустной, то смеясь - ко мне стучалась ты: 
                                       То требуя стихов, то ласки, то игрушки… 

                                      То горько плакала, уткнувшись мне в колени,

                                      То змейкой тонкою плясала на коврах... (4)

 И в этом стихотворении присутствует образ огня. Только здесь он даёт надежду:

                                      Огонь какой мечты в тебе горит бесплодно? 
                                       Лампада ль тайная? Смиренная свеча ль? 

                                      Ах, всё великое, земное безысходно…                                                                                                                                                                                         
                                     Нет в мире радости светлее, чем печаль! (4)

    И, как бы смиряясь с тем, что останется навсегда для него загадкой, лирический герой молит об иллюзии любви: 

                               Обманите меня... но совсем, навсегда... 
                              Чтоб не думать - зачем, чтоб не помнить - когда... 
                              Чтоб поверить обману свободно, без дум, 
                              Чтоб за кем-то идти в темноте наобум... 
                              И не знать, кто пришел, кто глаза завязал, 
                              Кто ведет лабиринтом неведомых зал, 
                             Чье дыханье порою горит на щеке, 
                             Кто сжимает мне руку так крепко в руке... 
                            А очнувшись, увидеть лишь ночь и туман... 
                            Обманите и сами поверьте в обман. (1911г.) (4)
   Это трогательное, нежное, проникновенное стихотворение как бы обволакивает читателя и уносит на волнах чувств в океан любви. Видно, что влюблённый герой доверяет любимой и полностью подчиняется чувству: он жаждет быть обманутым, он желает, чтоб эта иллюзия переросла в реальность.

    Ещё в Париже, в период исканий собственного стиля, Волошин увлекается разными религиями, мистикой и эзотерикой. Так рождается его любовь к художнице Маргарите Сабашниковой. Поэт считал, что им свыше предначертано быть вместе. Провидение послало знаки  молодым людям. Первым – был тот факт, что Сабашникова похожа на скульптуру загадочной принцессы из далёкой страны, которая была, по версии поэта, и жрицей Солнца. Имя её звучало как притягательная тайна – Таиах. По одной из версий, Волошин сам так назвал свою загадочную гостью. Гипсовый лик воспетой в стихах египетской царицы Таиах стал своеобразным талисманом дома Волошина.  Подлинник этой скульптуры Волошин увидел в одном из парижских музеев. Красота статуи египетской царицы так поразила его, что, не имея денег, он готов был отрабатывать стоимость ее копии. Привезя ее в Коктебель, Волошин поставил ее так, чтобы ровно в полночь единожды в году – 17 августа в день рождения возлюбленной, через узкие окна лунный луч, повинуясь астрономическому расчету хозяина, дотягивался до губ прекрасной царицы, освещая ее загадочную улыбку. Эта улыбка напоминала поэту его возлюбленную Маргариту Сабашникову.

Второй знак влюблённые увидели в произведении своего близкого знакомого, который написал поэтическую сказку о принцессе Маргарите и принце Максе. Потрясённые такими совпадениями, молодые люди решили больше никогда не расставаться. Этой любви Волошин посвящает множество своих стихотворений. Одно из них так и называется - 
                                       Т АИАХ

                        Тихо, грустно и безгневно

                        Ты взглянула. Надо ль слов?

                        Час настал. Прощай, царевна!

                        Я устал от лунных снов.

                        Ты живешь в подводной сини

                        Предрассветной глубины,

                        Вкруг тебя в твоей пустыне

                        Расцветают вечно сны.

                        Много дней с тобою рядом

                        Я глядел в твое стекло.

                        Много грез под нашим взглядом

                        Расцвело и отцвело.

                        Все, во что мы в жизни верим,

                        Претворялось в твой кристалл.

                        Душен стал мне узкий терем,

                        Сны увяли, я устал...

                        Я устал от лунной сказки,

                        Я устал не видеть дня.

                        Мне нужны земные ласки,

                        Пламя алого огня.

                        Я иду к разгулам будней,

                        К шумам буйных площадей,

                        К ярким полымям полудней,

                        К пестроте живых людей...

                        Не царевич я! Похожий

                        На него, я был иной...

                        Ты ведь знала: я - Прохожий,

                        Близкий всем, всему чужой.

                        Тот, кто раз сошел с вершины,

                        С ледяных престолов гор,

                        Тот из облачной долины

                        Не вернется на простор.

                        Мы друг друга не забудем.

                        И, целуя дольний прах,

                        Отнесу я сказку людям

                        О царевне Таиах.

                                                                   (Май 1905, Париж) (4)

         В этом стихотворении в аллегоричной форме рассказывается о сказочной любви. Вначале его уже узнаём печальную развязку нежного чувства:

                        Тихо, грустно и безгневно

                        Ты взглянула. Надо ль слов?

                        Час настал. Прощай, царевна!

                        Я устал от лунных снов.

Затем мы понимаем причину такого конца – влюблённые слишком разные. Она живёт                        

                  …  в подводной сини

                        Предрассветной глубины,

                        Вкруг тебя в твоей пустыне

                        Расцветают вечно сны.

Герой же абсолютно иной:

                        Не царевич я! Похожий

                        На него, я был иной...

                        Ты ведь знала: я - Прохожий,

                        Близкий всем, всему чужой.

Жизнь во дворце была слишком безмятежна: она была лишена всяческих трудностей.

                        Все, во что мы в жизни верим,

                        Претворялось в твой кристалл.

Но такая реальность хороша только в медовый месяц. Лирическому герою претит идеальное спокойствие:

                        Я устал от лунной сказки,

                        Я устал не видеть дня.

                        Мне нужны земные ласки,

                        Пламя алого огня.

Ему ближе живая жизнь, наполненная трудностями, несовершенная:

                        Я иду к разгулам будней,

                        К шумам буйных площадей,

                        К ярким полымям полудней,

                        К пестроте живых людей...

 Несмотря на неминуемый разрыв, лирический герой благодарен возлюбленной за их любовь – он пронесёт это чувство через всю жизнь и поведаёт о нём людям:

                        Мы друг друга не забудем.

                        И, целуя дольний прах,

                        Отнесу я сказку людям

                        О царевне Таиах.

Стихотворение наполнено сказочными мотивами, которые передаются с помощью искусно подобранных выразительных средств. Картина любви рисуется эпитетами: «лунные сны»,

«лунная сказка», «яркие полымя полудней», «пестрота живых людей», использует метафоры:                       «сны увяли», «разгулам будней», «ярким полымям полудней», «пестроте живых людей»

                        Ты живешь в подводной сини

                        Предрассветной глубины,

                        Вкруг тебя в твоей пустыне

                        Расцветают вечно сны…

Яркая антитеза подчёркивает неизбежность разрыва:

                       Я устал от лунной сказки,

                        Я устал не видеть дня.

                        Мне нужны земные ласки,

                        Пламя алого огня.

  Антитеза выражена и в красках: Таиах живёт в бледных холодных тонах, лирический герой стремится к огненным горячим.

Таким образом, мы видим прекрасную грустную сказку о любви.

   Но необходимо отметить, что не все стихотворения Волошина написаны в такой тональности. Есть светлые и радостные стихотворения. Одно из них интересно тем, что оно является картиной, написанной  словами – в этом его уникальность.

                                                                  Портрет

Я вся – тона жемчужной акварели,

Я бледный стебель ландыша лесного,

Я легкость стройная обвисшей мягкой ели,

Я изморозь зари, мерцанье дна морского.

 

Там, где фиалки и бледное золото

Скованы в зори ударами молота,

В старых церквах, где полет тишины

Полон сухим ароматом сосны, -

 

Я жидкий блеск икон в дрожащих струйках дыма,

Я шелест старины, скользящей мимо,

Я струйки белые угаснувшей метели,

Я бледные тона жемчужной акварели.(1903)

      В стихотворении – любимая цветовая гамма, любимое цветовое сочетание поэта – художника. Мы видим бледные нежные тона в 1 строфе, которые подчеркиваются хрупкостью символов «бледный стебель ландыша лесного» и «изморозь зари, мерцанье дна морского», ласкающей «легкости стройной обвисшей мягкой ели». Во второй строфе краски становятся ярче: «фиалки и бледное золото», образы менее хрупкими: «Скованы в зори ударами молота», добавляются более ощутимые запахи: «фиалки» и  «В старых церквах, где полет тишины//Полон сухим ароматом сосны». В ётретьей строфе добавляются заявленные во второй тёплые огненные тона: «Я жидкий блеск икон в дрожащих струйках дыма». И заканчивается описание картины тем фоном, которым оно начиналось: «Я струйки белые угаснувшей метели,//Я бледные тона жемчужной акварели». Обратите внимание на синтаксис этого стихотворения. Здесь всего 2 предложения. Два сложных предложения. Всего два, а как много в них вложено чувств! Стихотворение построено на синтаксических повторах, единоначалии (анафоре). Это усиливает впечатление от услышанного.

        Итак, мы видим, сколь разнообразен мир интимной лирики поэта. Здесь он выступает и в роли сказочника, и пророка, и художника. Бесспорно, каждое стихотворение найдёт своего читателя и станет родным и понятным для влюблённого и ценящего прекрасное человека.    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                          3 часть.  

                   «И мой суровый Коктебель созвучен с вашею улыбкой».

 

   Вторая родина Волошина – приморский посёлок Коктебель, который находится недалеко от Феодосии. Поэт влюбился в этот суровый край. Он всегда возвращался в свою Кимерию (как стал называть Волошин вслед за  древними  греками эти места). Как противник всякого насилия над личностью, там он ищет тайные связи между прошлым и настоящим, выбирая то одно, то другое учение, стремясь найти то, которое укажет истинный путь. Сюда  он возвращается после разрыва с первой своей женой Маргаритой Сабашниковой. Сюда же Волошин приезжает из Парижа, чтобы осмыслить все изменения, происходящие в революционной России.

 

                                   Отроком строгим бродил я 
                                    По терпким долинам 
                                    Киммерии печальной, 
                                    И дух мой незрячий 
                                    Томился 
                                   Тоскою древней земли. (5)

       Волошин в своей автобиографии писал: «Годы перед войной я провожу в Коктебельском затворье, и это дает мне возможность сосредоточиться на живописи…Вернувшись весной в Крым, я уже больше не покидаю его: ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую – все волны гражданской войны и смены правительств проходят над моей головой».

   Само название посёлка имеет необычную этимологию: в нем три корня: кок – синий, тебе – гора, бель – край, страна. Таким образом, Коктебель – страна синих гор.

     Коктебель, Кимерия стали одной из главных тем творчества Волошина, как поэтического, так и художественного. Он пишет множество акварелей - ''музыкально-красочных композиций на тему киммерийского пейзажа'', как называл их художник, и весьма необычно их подписывает.

    Его акварели отличаются некой одушествлённостью, чистотой, мягкостью, геометричностью, прозрачностью красок и необычностью – ведь он писал природу по памяти, изображая её настроение. Часто Волошин подписывал акварели в поэтической форме, что позволяет говорить о необычном, своеобразном мировосприятии поэта. Многие из таких надписей стали «жить самостоятельно» и восприниматься как полноценное стихотворение. Вот некоторые из них:

 1. Я поставлю жертвенник в пустыне
На широком темени горы...
2. Как быстро осенью трава холмов провяла
Под влажною стопой.
О, эти облака с отливами опала
В оправе золотой!
3. Волокнистых облак пряжи
И холмов крылатый взмах,
Как японские пейзажи
На шелках.
4. Пройди по лесистым предгорьям,
По белым песчаным тропам
К широким степным лукоморьям,
К звенящим моим берегам.
5.И чудесно возникали
Под крылами облаков
Фиолетовые дали
Аметистовых холмов.

6. Над полянами — марные горы,
Над горами — гряды облаков.
И уводит в земные просторы
Легкий шелест незримых шагов...
7.Сквозь блеск зеленого стекла
Сквозят каменья дна, 
И голубая тишина
На берег прилегла. 
8.Влачился день по выжженным лугам.                                                                                                       Струился зной. Хребтов синели стены.                                                                                                     Шли облака, взметая клочья пены                                                                                                                 На горный кряж. (Доступный чьим ногам?)                                                                                               Чей голос гор звенел сквозь знойный гам                                                                                                  Цикад и ос? Кто мыслил перемены?

    Эти миниатюры прекрасно описывают природу Коктебеля. Здесь поэт использует не только цвет, но и разнообразные выразительные средства. Суровая Кимерия покоряет «марными горами», «голубой тишиной»,  «крыльями облаков», «фиолетовыми далями аметистовых холмов», «белыми песчаными тропами», «звенящими берегами». Этой древней земле поэт-художник дарит свою жизнь: «Я поставлю жертвенник в пустыне// На широком темени горы...». И она делится с ним богатством красок и тонов: «облака с отливами опала в оправе золотой!», «белые песчаные тропы», «фиолетовые дали аметистовых холмов», «блеск зеленого стекла», «голубая тишина», «хребтов синели стены».

        Поэт бережно и трепетно относится  к ставшим давно родным местам. Он поклялся их беречь и охранять:

Я никогда не нарушил того, что растет, 
Не сорвал ни разу 
Нераспустившегося цветка: 
Я снимаю созревшие плоды, 
Облегчая отягощенные ветви. 
И если я причинял боль, 
То потому только, 
Что жалостлив был в те мгновенья, 
Когда надо быть жестоким, 
Что не хотел заиграть до смерти тех, 
Кто, прося о пощаде, 
Всем сердцем молили 
О гибели... (1911г.) 

         В Кимерии поэт ищет ответ на вечный вопрос: «В чём смысл жизни?»

                             В сумерках, 
                             В складках глубоких заливов 
                             Ждал я призыва и знака, 
        Его постигает страшное открытие:

                               В сумерках, 
                               В складках глубоких заливов 
                              Ждал я призыва и знака, 
                               И раз пред рассветом, 
                               Встречая восход Ориона, 
                               Я понял 
                                Ужас ослепшей планеты, 
                                Сыновность свою и сиротство... 
Но это не пугает героя и не может заставить его отказаться от родных мест. Напротив, он старается быть им ещё более полезным. Поэт ратует за охрану природы Коктебеля, воспевает и восхищается его древней красотой.

Над зыбкой рябью вод встает из глубины
Пустынный кряж земли: хребты скалистых гребней,
Обрывы черные, потоки красных щебней —
Пределы скорбные незнаемой страны.

Я вижу грустные, торжественные сны —
Заливы гулкие земли глухой и древней,
Где в поздних сумерках грустнее и напевней
Звучат пустынные гекзаметры волны.

И парус в темноте, скользя по бездорожью,
Трепещет древнею, таинственною дрожью
Ветров тоскующих и дышащих зыбей.

Путем назначенным дерзанья и возмездья
Стремит мою ладью глухая дрожь морей,
И в небе теплятся лампады Семизвездья. (1907. Коктебель) 

 В этом стихотворении покоряет необыкновенный вид, увиденный поэтом:

Пустынный кряж земли: хребты скалистых гребней,
Обрывы черные, потоки красных щебней —
Пределы скорбные незнаемой страны.

Герой проникся  духом древней Кимерии настолько, что уносится в древние времена  во сне:

                               Я вижу грустные, торжественные сны —
                               Заливы гулкие земли глухой и древней,
                               Где в поздних сумерках грустнее и напевней
                               Звучат пустынные гекзаметры волны.

В стихотворении смешались древность с настоящим и будущем. И это сочетание освещается и освящается благодатным очищающим огнём Вселенной:

                                   И парус в темноте, скользя по бездорожью,
                                  Трепещет древнею, таинственною дрожью
                                  Ветров тоскующих и дышащих зыбей.
                                

                                 Путем назначенным дерзанья и возмездья
                                 Стремит мою ладью глухая дрожь морей,
                                 И в небе теплятся лампады Семизвездья.

    Необычная и суровая красота Кимерии передаются яркими выразительными средствами: эпитетами: «Пределы скорбные», «незнаемая страна», «грустные, торжественные сны», «земля глухая и древняя», «ветра тоскующие», «дышащие зыби», метафоры: «грустнее и напевней звучат пустынные гекзаметры волны», «И парус в темноте, скользя по бездорожью,// Трепещет древнею, таинственною дрожью//  Ветров тоскующих и дышащих зыбей», «Путем назначенным дерзанья и возмездья // Стремит мою ладью глухая дрожь морей», «лампады Семизвездья» и олицетворением: «таинственною дрожью ветров тоскующих и дышащих зыбей».

     Неторопливость, плавность и мелодичность стихотворению придаёт и 6 – стопный ямб, и сложные, осложнённые предложения, и форма сонета.

     Большую часть жизни Волошин прожил в Коктебеле. Он проникся его духом, слился с его душой. При жизни поэт-художник стал его Орфеем, после смерти воспринимается как его символ. Волошин воспевал и защищал этот край, и природа древней Кимерии одарила поэта прижизненным памятником: на уходящей в море горе Кок-Кая  ''судьбой и ветрами'' иссечен профиль человека, удивительно напоминающий Волошина. Об этом и сам поэт упоминает в стихотворении ''Коктебель'':

Его полынь хмельна моей тоской,                                                                                                                     Мой стих поет в волнах его прилива,                                                                                                               И на скале, замкнувшей зыбь залива,                                                                                                     Судьбой и ветрами изваян профиль мой.

      Волошин всей своей жизнью в Коктебеле доказал, что гармония Человека и Природы возможна. Он старался быть таким же естественным, простым и правдивым, как его любимая Кимерия. Этот поэт был знаменит при жизни. Его поэзию открыли заново в наше время. Недаром конкурс писателей и поэтов проходит в его любимом  Коктебеле. Кажется, и сейчас слышен голос Волошина в шелесте листвы, в шёпоте ветра и волн:

                                Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель...
                               По нагорьям терн узорный и кустарники в серебре.
                              По долинам тонким дымом розовеет внизу миндаль,
                              И лежит земля страстабя в черных ризах и орарях.

                       Припаду я к острым щебням,  к серым срывам размытых гор,
                      Причащусь я горькой соли задыхающейся волны,
                      Обовью я чабром, мятой и полынью седой чело.
                      Здравствуй, ты, в весне распятый, мой торжественный

                     Коктебель! (1907. Коктебель) 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                         4 часть.

                                                     «Неопалимая Купина».

                                                     «Из самых глубоких кругов преисподней                                                                                                       

                                                                                                         Террора и Голода я вынес веру в человека».

                                                                                                                                                              М.Волошин.

     «Революция ударила по его творчеству, как огниво по кремню, и из него посыпались яркие, великолепные искры. Как будто совсем другой поэт явился, мужественный, сильный, с простым и мудрым словом», – писал об этом этапе творчества М.Волошина Вересаев В.В. (1)

      «Февральская революция застает меня в Москве. Никакого энтузиазма события 17 года во мне не вызывают. Вернувшись весной в Крым, я уже больше не покидаю его: ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую - все волны гражданской войны и смены правительств проходят над моей головой» (2).

                                   Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья! 
                                       Я в раны черные - в распаханную новь 
                                       Кидаю семена. Прошли века терпенья. 
                                       И голос мой - набат. Хоругвь моя - как кровь. 

                                       На буйных очагах народного витийства, 
                                       Как призраки, взращу багряные цветы. 
                                       Я в сердце девушки вложу восторг убийства 
                                       И в душу детскую - кровавые мечты. 

                                        И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость. 
                                        Я грезы счастия слезами затоплю. 
                                        Из сердца женщины святую выну жалость 
                                        И тусклой яростью ей очи ослеплю. («Ангел мщенья»).
       

       Он не пророчил бунт и переворот, но был готов к таким событиям: «Ни война, ни революция не испугали меня и ни в чем не разочаровали: я их ожидал давно и в формах еще более жестоких. 19-й год толкнул меня к общественной деятельности в единственно возможной для меня форме - к борьбе с террором, независимо от его окраски. Это ставит меня в эти годы лицом к лицу со всеми ликами и личинами русской усобицы».(2)

                                            Но человек не различает лики,
                                            Когда-то столь знакомые, и мыслит
                                            Себя единственным владыкою стихий…

     Ни в период гражданской войны, ни в период революций поэт не покидает Россию. И делает это сознательно. «Когда мать больна, дети ее остаются с нею», - говорит он А.Толстому в ответ на предложение эмигрировать из страны. (3) Именно сейчас он чувствует, что должен остаться на родине и помочь всем, чем только возможно, хотя делает и то, что невозможно.

                                         Но люди неразумны. Потому
                                         Законы жизни вписаны не в книгах,
                                         А выкованы в дулах и клинках,
                                         В орудьях истребленья и машинах. (4)

      Поэту претит участие в братоубийственной войне: «…не могу же я влезть в гимнастерку и стрелять в живых людей только потому, что они думают иначе, чем я»(5).  Волошин считает, что эта бойня безнравственна, противна всему живому и преступна по отношению к стране, природе, Богу.

                                           В начале был мятеж,
                                           Мятеж был против Бога
                                           И Бог был мятежом.
                                           И все, что есть, началось чрез мятеж.(6)

     Поэтому он стойко придерживается своей позиции. В лекции «Россия распятая» Волошин писал: «Молитва поэта во время гражданской войны может быть только за тех и за других: когда дети единой матери убивают друг друга, надо быть с матерью, а не с одним из братьев».  И он помогает. Помогает и тем, и другим. И красным, и белым. Волошин в своём доме даёт приют каждому, кто о нём попросит.

                                           «...И красный вождь и белый офицер,

                                            Фанатики непримиримых вер,

                                           Искали здесь, под кровлею поэта

                                           Убежища, защиты и совета».(7)

      Известны случаи,  когда поэт, рискуя жизнью, спасал людей, сражающихся на противоположных сторонах. «В Крыму под командованием Бела Куна за первую зиму было расстреляно 96 тысяч человек на 800 тысяч населения». Самое забавное, что Бела Кун тоже гостил в Доме Поэта: он даже разрешал Волошину вычеркивать из расстрельного списка каждого десятого... Ну а остальные девять шли в расход: «Разве я плачу о тех, кто умер? // Плачу о тех, кому долго жить...» (8)

                                             Мы существуем в Космосе, где все
                                             Теряется, ничто не создается;
                                             Свет, электричество и теплота –
                                            Лишь формы разложенья и распада;
                                            Сам человек – могильный паразит, -
                                             Бактерия всемирного гниенья.

      Именно в это трагическое время рождаются настоящие шедевры гражданской лирики. Волошин выпускает поэму «Путями Каина», сборники «Демоны глухонемые», «Усобица: Стихи о революции», «Стихи о терроре», «Пути России».

        Все стихотворения объединяет  не только общая тема, но и тональность, настроение. Автор искренне переживает за судьбу России и не понимает смысл этой братоубийственной войны. Он считает, что раз так произошло, значит это предначертано судьбой, и каждый настоящий патриот должен быть рядом с родной Землёй и защитить её от действий «глупых сыновей».

                                            Как вехи, оставляя по дороге
                                            Отставших братьев:
                                            Птиц, зверей и рыб,
                                            Путем огня он шел через природу.
                                            Кровь – первый знак земного мятежа,
                                            А знак второй -
                                            Раздутый ветром факел.( из стихотворения «Огонь», часть№2)

         И Волошин пишет стихи и поэмы в надежде утихомирить эту бессмысленную бойню. Его читают, книги становятся святыней для воюющих – каждый находит в них что- то своё, близкое, родное. Стихи Волошина расходятся в «тысячах списках»:                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 

                                                 Эх, не выпить до дна нашей воли,                                                                                                                    

                                                 Не связать нас в единую цепь!

                                                 Широко наше Дикое поле,

                                                 Глубока наша Скифская  степь!                                                                                                                                      

«По сути Волошин - первый самиздатовский автор в Советской России и не сравнимый по славе ни с кем. Белая гвардия распространяла его стихи в миллионных листовках, красные читали их на многотысячных митингах», -  пишет Валентина Рогова в статье «Дом Волошина» (2003-08-11 ) 

     После войны он продолжил «воевать» за Свет, любимую Родину.   В 1920-1922 годах поэт становится  меценатом и читает лекции. М.А. Волошин занимается охраной художественных и культурных ценностей, читает курс о Возрождении в Народном университете, выступает с лекциями в Симферополе и Севастополе, преподает на Высших командных курсах, участвует в организации Феодосийских художественных мастерских.

        Ещё один факт альтруизма поэта. В 1923 Волошин создает «Дома поэта» в Коктебеле, который был превращен в бесплатный приют для писателей, художников, ученых. Долгое время не верили в бескорыстность поэта, поэтому с целью проверки высылались неоднократно комиссии.

        Сложно выбрать лучшее стихотворение гражданской тематики. На наш взгляд,  следующие 2 стихотворения из сборника «Демоны глухонемые» очень наглядно демонстрируют позицию автора по поводу событий, коими он стал свидетелем.

                                                                МИР

                                           С Россией кончено... Напоследях
                                           Ее мы прогалдели, проболтали, 
                                           Пролузгали, пропили, проплевали, 
                                           Замызгали на грязных площадях, 
                                           Распродали на улицах: не надо ль 
                                           Кому земли, республик да свобод, 
                                           Гражданских прав? И родину народ 
                                           Сам выволок на гноище, как падаль. 
                                           О, Господи, разверзни, расточи, 
                                           Пошли на нас огнь, язвы и бичи, 
                                           Германцев с запада. Монгол с востока, 
                                           Отдай нас в рабство вновь и навсегда, 
                                           Чтоб искупить смиренно и глубоко 
                                           Иудин грех до Страшного Суда! (23 ноября 1917. Коктебель) 

 

                                                  РУСЬ ГЛУХОНЕМАЯ                       

                                        Был к Иисусу приведен 
                                        Родными отрок бесноватый: 
                                        Со скрежетом и в пене он 
                                        Валялся, корчами объятый.

                                        - Изыди, дух глухонемой! - 
                                        Сказал Господь. И демон злой 
                                        Сотряс его и с криком вышел - 
                                       И отрок понимал и слышал. 
                                       Был спор учеников о том, 
                                       Что не был им тот бес покорен, 
                                       А Он сказал: - Сей род упорен; 
                                       Молитвой только и постом 
                                       Его природа одолима. 

                                       Не тем же ль духом одержима 
                                       Ты, Русь глухонемая! Бес, 
                                       Украв твой разум и свободу, 
                                       Тебя кидает в огнь и воду, 
                                       О камни бьет и гонит в лес. 
                                       И вот взываем мы; Прииди... 
                                      А избранный вдали от битв 
                                       Кует постами меч молитв 
                                       И скоро скажет: - Бес, изыди! (6 января 1918) 

     Стихотворения объединяет не только общая тема, но и пафосность, эмоциональная окраска.  Оба стихотворения в смысловом плане делятся на 2 части: в одной показана судьба России, во другой- обращение к Богу. Поэт  с болью и горечью демонстрирует  несчастье и боль Родины.

                                            С Россией кончено... Напоследях
                                           Ее мы прогалдели, проболтали, 
                                           Пролузгали, пропили, проплевали, 
                                           Замызгали на грязных площадях, 
                                           Распродали на улицах…-

говорит он в первом стихотворении.

 

                                       … Ты, Русь глухонемая! Бес, 
                                       Украв твой разум и свободу, 
                                       Тебя кидает в огнь и воду, 
                                       О камни бьет и гонит в лес…-

вторит во втором.

    Такую судьбу ярко демонстрируют выразительные средства: метафора и сравнение «И родину народ// Сам выволок на гноище, как падаль», эпитет «Русь глухонемая».  В обоих стихотворениях используется аллегория, которая напоминает библейские сюжеты, что придаёт образу в стихотворении ещё больше патетики, пафоса:

                                          1). О, Господи, разверзни, расточи, 
                                           Пошли на нас огнь, язвы и бичи… 

                                           Чтоб искупить смиренно и глубоко 
                                           Иудин грех до Страшного Суда! 

 

                                           2).И вот взываем мы; Прииди... 
                                          А избранный вдали от битв 
                                           Кует постами меч молитв 
                                           И скоро скажет: - Бес, изыди! 

        В обоих случаях Волошин применяет любимые образы Высшего судии, огня. Здесь они представлены как справедливая карающая и дающая право на возрождение сила:

                                           - Изыди, дух глухонемой! - 
                                        Сказал Господь. И демон злой 
                                        Сотряс его и с криком вышел…

       Интересны языковые средства стихотворений. Так в первом употреблено много глаголов: «прогалдели, проболтали, пролузгали, пропили, проплевали, замызгали,  распродали», которые кроме смысловой нагрузки несут и оттенок динамики. Они помогают наглядно представить события того времени. Кроме того, они являются и оценочными словами, что помогает достоверно говорить о восприятии поэта тех событий. Просторечия и слова сниженной лексики демонстрируют оголтелость толпы, непонимание людей того, что они сами разрушают свой Дом, свою Родину, показывают отношение к ней её «глупых сыновей»:

                                            И родину народ 
                                           Сам выволок на гноище, как падаль.

 Риторические вопросы и восклицания помогают передать взрыв негодования и почти физическую боль поэта.

                                       Не тем же ль духом одержима 
                                       Ты, Русь глухонемая!

Обращения к России и Богу выражают высокие чувства, в том числе и надежду на то, что Родина, пройдя через множество мук и бед, очиститься и возродиться.

                                           Отдай нас в рабство вновь и навсегда, 
                                           Чтоб искупить смиренно и глубоко 
                                           Иудин грех до Страшного Суда! 

     Итак, гражданская лирика Волошина разительно отличается  от стихотворений раннего творчества и тех, что посвящены природе Коктебеля. Она сформировалась под влиянием  тех потрясений, свидетелем которых он явился. Это время способствует перерождению Волошина или, как считают некоторые литературоведы, рождению Нового Поэта. Своей жизнью и своим творчеством он говорит о бессмысленности и жестокости  братоубийственной войны. Спасение России он видит в её очищении через муки и молитвах её детей:

                                       А Он сказал: - Сей род упорен; 
                                       Молитвой только и постом 
                                       Его природа одолима. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                          Часть 5.

                                       «Темен жребий русского поэта» .

                                                                                         Горька судьба поэтов всех времен,
                                                                                                        Тяжелее всех она казнит Россию…

                                                                                                                                         В.Кюхельбекер.

        Всей своей жизнью, всем творчеством М. Волошин доказал, что можно быть Человеком Чести, не «прогибаться под изменчивый мир»! Можно сказать, что он подтверждает слова Н.А.Некрасова: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Правда, необходимо оговориться – ведь он был не столько гражданином нового общества начала 20 века, сколько Поэтом, Художником, Сыном России. 

        Подобно настоящим гениям, таким, как А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов и др., Волошин считал себя ответственным за судьбу Родины. И он не покидает её в самые тяжёлые времена:

                                                   Доконает голод или злоба,

                                                  Но судьбы не изберу иной:

                                                  Умирать, так умирать с тобой,

                                                  И с тобой, как Лазарь, встать из гроба! 

Как и многие настоящие Гении, поэт не ждёт лавров для себя. Для него истинным счастьем являлось благополучие Родины. Поэтому, как и многие поэты, он считает своим долгом «чувства добрые…лирой пробуждать», таким образом, воспитывая, преображая, улучшать общество – «глаголом жечь сердца людей».

            Волошин понимает, что судьба поэта нелегка, полна разных испытаний. Но он не отказывается от трудной доли: «Но судьбы не изберу иной».  Поэт не претендует на лавры, понимает, что может быть непонятым, непризнанным, неизданным, даже изгнанным:

                            Я не изгой, а пасынок России.

                                Я в эти дни -- немой ее укор.

                                Я сам избрал пустынный сей затвор

                                Землею добровольного изгнанья,

                                Чтоб в годы лжи, падений и разрух

                                В уединеньи выплавить мой дух

                                И выстрадать великое познанье.

                                                                      («Дом поэта», 1926г.)

             Поэт устаёт от толпы, её идеалов жизни, её ценностей:

                                             Я быть устал среди людей, 
                                              Мне слышать стало нестерпимо 
                                              Прохожих свист и смех детей... 
                                                  И я спешу, смущаясь, мимо, 
                                                  Не подымая головы, 
                                                  Как будто не привыкло ухо 
                                                  К враждебным ропотам молвы, 
                                                  Растущим за спиною глухо; 
                                                  Как будто грязи едкий вкус 
                                                  И камня подлого укус 
                                                  Мне не привычны, не знакомы... 

Но поэт не ропщет на судьбу  -

                                                    Я не сам ли выбрал час рожденья,

                                                    Век и царство, область и народ,

                                                    Чтоб пройти сквозь муки и крещенье

                                                    Совести, огня и вод? («На дне преисподней»)

Его вера в неизбежность мук тверда:

                                                     Апокалиптическому Зверю

                                                     Вверженный в зияющую пасть,

                                                     Павший глубже, чем возможно пасть,

                                                     В скрежете и в смраде -  верю!

                                                     Верю в правоту верховных сил,

                                                     Расковавших древние стихии,

                                                     И из недр обугленной России

                                                     Говорю: «Ты прав, что так судил! («На дне преисподней»)

Он готов принести себя в жертву ради блага России –

                                                    Если ж дров в плавильной печи мало:

                      Господи! Вот плоть моя («На дне преисподней»)

       Одним из ярких стихотворений данной тематики, по моему мнению, является                   

На дне преисподней (1922)                                                                    Памяти А. Блока и Н. Гумилева

                                                      С каждым днем всё диче и всё глуше

                                                      Мертвенная цепенеет ночь.

                                                      Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит:

                                                      Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.

                                                     Темен жребий русского поэта:

                                                     Неисповедимый рок ведет

                                                     Пушкина под дуло пистолета,

                                                     Достоевского на эшафот.

                                                    Может быть, такой же жребий выну,

                                                    Горькая детоубийца -  Русь!

                                                    И на дне твоих подвалов сгину,

                                                   Иль в кровавой луже поскользнусь,

                                                    Но твоей Голгофы не покину,

                                                    От твоих могил не отрекусь.

                                                    Доконает голод или злоба,

                                                    Но судьбы не изберу иной:

                                                  Умирать, так умирать с тобой,

                                                  И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!

       В этом стихотворении  говорится о тяжёлой доли поэта: 

                                                     Темен жребий русского поэта:

                                                     Неисповедимый рок ведет

                                                     Пушкина под дуло пистолета,

                                                     Достоевского на эшафот.

Автор говорит о том, что, возможно, его тоже ожидает трагичный конец:

                                                      Может быть, такой же жребий выну,

                                                      Горькая детоубийца -  Русь!

                                                       И на дне твоих подвалов сгину,

                                                       Иль в кровавой луже поскользнусь,

 Но поэт не отрекается от такого жребия – он готов принести себя в жертву ради спасения России:

                                                       Но твоей Голгофы не покину,

                                                       От твоих могил не отрекусь.

                                                       Доконает голод или злоба,

                                                       Но судьбы не изберу иной:

                                                       Умирать, так умирать с тобой,

                                                       И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!

   Трагичность и пафосность придаёт картина настоящего страны:

                                                      С каждым днем всё диче и всё глуше

                                                      Мертвенная цепенеет ночь.

                                                      Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит:

                                                      Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.

        Страшная картина передаётся мастерски подобранными выразительными средствами: метафорами: «мертвенная цепенеет ночь», «может быть, такой же жребий выну», «темен жребий русского поэта», «в кровавой луже поскользнусь», «твоей Голгофы не покину», «горькая детоубийца -  Русь!»;  эпитетами «смрадный ветр», «кровавая лужа», «неисповедимый рок»; сравнениями: «смрадный ветр, как свечи, жизни тушит», «с тобой, как Лазарь, встать из гроба», олицетворениями: «цепенеет ночь», «ветр…жизни тушит», «рок ведет», «доконает голод или злоба»; анафорами: «ни позвать, ни крикнуть, ни помочь», «Умирать, так умирать с тобой,//  И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!».

          Библейские образы Голгофы, Лазаря поднимают стихотворение на уровень символа жертвенности во имя Родины.  

          Тональность стихотворения подчёркнута лексическими средствами: старославянизмы «смрадный ветр», «мертвенная», «жребий», «неисповедимый рок», «сгину», «не отрекусь», которые придают патетику, пафос. Просторечие «доконает» добавляет экспрессию, негативную ироническую окраску вместе со словом «смрадный». Синтаксические средства помогают передать  высшую степень протеста, негодования, скорби. Это достигается с помощью восклицательных предложений: «Может быть, такой же жребий выну,// Горькая детоубийца -  Русь!», «Но судьбы не изберу иной:// Умирать, так умирать с тобой,//  И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!».  Сравнительные обороты помогают наглядно представить трагедию - «смрадный ветр, как свечи, жизни тушит» и надежду на спасение -                                               

«с тобой, как Лазарь, встать из гроба!»

           Пафос стихотворения передаётся 5 –стопным ямбом, комбинированием женской и мужской рифм.

        По моему мнению, это стихотворение – жемчужина не только в творчестве Волошина, но и, как минимум, русской литературы. Он вслед за Державиным, Пушкиным и другими рассказывает о жестокой судьбе поэта. В каждом своём стихотворении Волошин подчёркивает неизбежность расплаты и готовность жертвовать собственной жизнью.

                                                                      Заключение  

      О творчестве М. Волошина можно говорить бесконечно долго. Необходимо выделить основные темы творчества: 

       1. Стихи о Париже,

       2. любовная лирика,

       3. стихи о Коктебеле (Кимерии),

       4. гражданская лирика,

       5. стихи о судьбе поэта и поэзии.

       Творчество Волошина отличает высокая образность, чистота эмоций, патетика, трагичный окрас. В его стихотворениях смешались живопись и литература. В каждом своём произведении, будь то стихотворение, поэма или акварели доказывают, что Волошин – «поэт в художнике и художник в поэте».  

        Волошин не просто поэт, он – эпоха, он – галактика. Он стал не просто великим жителем Коктебеля, он стал его символом. Высокую ценность жизни поэта подчеркнула сама природа, подарив прижизненный  портрет, изваянный в скале. В благодарность земляки  похоронили Волошина, как он завещал, на вершине горы Кучук-Енишары, которую скоро стали называть Волошинской. "На верху Карадага есть могила магометанского святого, а на этой вершине - могила Волошина, русского святого", - говорили местные татары. В память о нём каждый год проходит конкурс молодых литераторов и литературоведов «Волошинские чтения». Творчество поэта вновь возраждается после нескольких десятилетий забвения. Хочется верить, что он по достоинству займёт свою нишу рядом с именитыми мастерами Серебряного века.

 

                                             Теперь я мёртв. Я стал строками книги

                                                                   В твоих руках…

                                              И сняты с плеч твоих любви вериги,

                                                                    Но жгуч мой прах.

                                              Меня отныне можно в часть тревоги

                                                                     Перелистать,

                                              Но сохранят всегда твои дороги

                                                                      Мою печать.

                                               Похоронил я сам себя в гробницы

                                                                       Стихов моих,

                                               Но вслушайся – ты слышишь пенье птицы?

                                                                      Он жив – мой стих!

                                      

 

 

 

 

 

 

 

 

      

 

 

 

 

 

 

              Список литературы.

 

1. Автобиография. М.Волошин.

2. Сборник стихотворений. Цикл «Париж».

3. А. А. Блок Полное собрание стихотворений. Стихотворения 1898 года.

4. Из сборника «Selva oscura».

5. Из сборника «Киммерийские сумерки».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                  Содержание.

 

Введение.  Истоки поэзии Волошина……………………………………………………1

 

1 часть.   «В дождь Париж расцветает, словно серая роза…»..……………………….2

  2 часть.  «Мы друг друга не забудем.//И, целуя дольний прах,// Отнесу я сказку людям// О царевне Таиах»…………………………………………………..……………………………………5

 

 

   3 часть.  «И мой суровый Коктебель созвучен с вашею улыбкой»……………………10

 

 4 часть. «Неопалимая Купина»……………..……………………………………………..14

 

 5 часть.  «Темен жребий русского поэта» …………………………………………….. 19

Заключение……………………………………………………………………………….22  

 

 

 

 

 

Скачано с www.znanio.ru